Несмотря ни на что я буду счастлив

      — Я пришёл проведать Алика, — с улыбкой сказал стоящий на пороге квартиры омега. Тот самый омега, который ухаживал за моим мужем в больнице и с которым, вроде как, тот знаком.       Говорят, что утро начинается с приятного, но это явно не про сегодняшний день.       — Извините, но Алику сейчас лучше побыть одному, — я попытался мягко выставить его отсюда.       Почему-то этот омега мне не нравился. Что у них общего с моим мужем? Откуда они знают друг друга? Почему у них такие тёплые отношения? То что тёплые я был уверен.       Незнакомый мне омега так нежно и ласково смотрел на Алика, когда тот пребывал в больнице, что я каждый раз, когда приходил, еле сдерживался, чтобы не оттаскать того за волосы. Он слишком много и слишком нежно касался альфы, постоянно что-то ему шептал, улыбаясь и смеясь, помогал со всем, даже мыться! Ну уж нет, своего Алика я никому не отдам! Он только мой!       — Думаю, друзья ему не помешают, особенно в такой тяжёлый период жизни, — и все та же лучезарная, искренняя улыбка.       — И всё же он сейчас отдыхает.       — Я ненадолго. Поинтересуюсь здоровьем и сразу же уйду, — пообещал омега, и я просто не знал что сказать. Он казался таким добродушным, вежливым и милым, не представлял никакой опасности, но я всё равно переживал. Вдруг они с Аликом были вместе, и этот омега хочет его вернуть?       — Что вас связывает с Аликом? — постарался спросить как можно более спокойно, но нотки недовольства всё же проскользнули, и омега явно это заметил.       — Можно я зайду? Не очень удобно обсуждать это на пороге.       — Хорошо, — всё же согласился я, пропуская омегу внутрь. — Только не долго.       — У меня ещё много дел в больнице, так что не задержусь.       Незнакомый мне омега зашёл внутрь, аккуратно снимая обувь и вешая лёгкую курточку. Я закрыл дверь на защёлку и молча повёл паренька на кухню. Пока я заваривал чай, омега в наглую уселся за стол, ожидая чай.       — У вас есть что-нибудь к чаю? — без стеснения поинтересовался тот. Слишком вальяжно омега вёл себя в незнакомом месте с незнакомым человеком. Нахал. Я уже начал жалеть, что впустил его.       — Печенье на столе, — кивнул я, указывая на небольшую мисочку, заполненную шоколадным печеньем и парой конфет.       — Я такое не люблю, — грустно вздохнул тот, принимая чашку чая. У меня уже чуть ли глаз не дёргался. Припёрся сюда без предупреждения, ведёт себя так, словно у себя дома, ещё и недоволен чем-то.       — И всё же, — решил вернуться к теме. — Что вас связывает с Аликом?       — Можете не переживать, — начал и замолчал, пробуя чай. — Вкусный. Молочный улун, да?       — Да.       — Люблю такой. У него вкус необычный. А ещё он успокаивает и расслабляет.       — Я бы хотел услышать ответ на свой вопрос, — у меня появилось ощущение, будто этот мальчишка специально оттягивает момент ответа, выводя меня из себя.       — Я вижу, как вы переживаете. Он вам дорог, — омега улыбнулся по-доброму. — Мы просто знакомые, не более. Он работал в одном клубе барменом, не помню название. Там и познакомились. Больше не виделись. Он мне тогда очень помог, и хотя мы не друзья, я всё же считаю его своим другом и помогу всем, чем смогу.       Я сразу понял о каком клубе говорил омега. Тот самый, в котором я справлял день своего рождения, тот самый, где началась первая моя течка, и где мы первый раз переспали. Я грустно улыбнулся, смутно вспоминая тот день. Из-за выпитого алкоголя я почти ничего не помнил, кроме нашей ругани, моей течки и быстрого секса.       Сердце болезненно сжалось от накатывающих волнами воспоминаний: моя ненависть, беременность, семейная жизнь, дети, авария. Перед глазами буквально пронеслась вся жизнь за доли секунд. Вспоминать это было очень больно. Хоть и были приятные моменты, но их было очень мало. Я сам всё испортил, своими собственными руками загубил истинную любовь, загубил жизнь Алика.       Я спрятал лицо в ладонях, не имея сил сдержать слёз, бесшумно скатывающихся по моим щекам. Послышались всхлипы и рыдания, которые вырывались из груди. Мне снова было больно, ужасно больно. Сердце разрывалось на куски от невыносимой ненависти к самому себе.       — Что случилось? — послышался испуганный голос, а я просто не мог остановиться, рыдая пуще прежнего. — Ты плачешь?       Послышался скрип стула, и уже через секунду я оказался в кольце ласковых рук, прижимающих меня к худенькому, тёплому телу.       — Не плачь, ты чего? — омега поглаживал меня по голове и спине, стараясь успокоить. Я зашелся ещё более сильными рыданиями, пряча лицо в сгибах локтей, лежащих на столе. — Всё же хорошо.       — Простите, — кое-как произнёс я, успокоившись, вытирая мокрое лицо ладонями.       — Я не буду лезть не в своё дело, но я уверен, что вы хороший человек, и даже если в прошлом было что-то не так, то сейчас самое время это исправить. Всё в ваших руках, — омега улыбнулся мне так тепло, так по-доброму; было видно, что он пытается поддержать меня. Я решил, что такой человек, как знакомый, а может и не только, явно мне понадобится.       — Ник, — представился я, протягивая ладонь.       — Реми, — омега мягко пожал мою ладонь, улыбнувшись кончиками губ.       — Пошли, отведу тебя к Алику. Может, у тебя получится его разговорить.       — Он не разговаривает с тобой?       — Не особо. Всё же я его забрал несколько дней назад, так что, думаю, ещё рано для этого, — тяжело вздохнув, я поднялся из-за стола, а омега за мной.       — Не переживай. Уверен, что он придёт в норму и всё будет хорошо.       — Надеюсь.       Отведя Реми в нужную комнату, которая была прикрыта, я постучал и оставил паренька, не желая входить вместе с ним. Сам не знаю почему. Может, я боялся увидеть в глазах Алика что-то, что сделает мне больно, а может просто хотел показать, что я ему доверяю. Не знаю, но зайти я не решился, отправившись на кухню готовить.       За то долгое, тяжёлое время, что Алика не было рядом, я научился сам справляться с хозяйством. А готовить мне даже понравилось. В особенности пробовать новые рецепты и открывать для себя разнообразную, вкусную еду. Даже мама, когда приезжала, удивлялась моей хозяйственности и тому, как я изменился. И ведь приходилось. Рядом никого не было. Никто не мог всё сделать за меня, никто не носил на руках, словно принцесску, не потакал моим капризам. Пришлось брать себя в руки и учиться всему самому. Зато теперь я много чего умею и могу порадовать любимого человека и детишек.       Пока я готовил лазанью и нарезал овощи на оливье, зазвонил телефон Алика, который я пока решил хранить рядом с собой. Сейчас у Алика тяжёлый период в жизни, так что ему явно не до каких-то разговоров.       — Да? — принял звонок, вытирая руки о полотенце.       — Привет, Ник. Это Алекс, — послышался знакомый голос.       — Привет. Зачем звонишь?       — Алик же сейчас дома, да? В больнице сказали, что его забрали. Ты забрал?       — Да. Он дома.       — Могу я зайти вечером к нему? — голос Алекса был взволнованный.       — Да, конечно. Только он не очень общителен. Но, думаю, у тебя получится его разговорить. Может, хоть немного приведёшь его в порядок, а то он совсем ничего не хочет, — тяжело вздохнул я, прикрыв глаза.       — Конечно. Нам есть о чём поговорить. Не волнуйся. Потихоньку он вернётся к прежней жизни. Он просто ещё не отошёл от случившегося. Уверен это временно.       — Надеюсь, что ты прав.       — Я заеду ближе к семи часикам. Нормально?       — Да, конечно. Мы всё равно никуда не собираемся.       — Тогда до встречи.       — Пока, — глухо произнёс я и завершил звонок, положив телефон на стол.       Надо было ещё решать вопрос с детьми. Они же не смогут всё время у родителей находиться. Наверняка скучают, да и заниматься ими нужно.       — Чёрт.       Нет, надо забирать детей. Даже несмотря на Алика. Они не могут там так долго оставаться. Им нужны родители, нужно то, чего не получил ни я, ни Алик. Мы им нужны, а они нужны нам. Надо срочно забирать домой.       — Алло, мам, — позвонил я маме, желая побыстрее решить этот вопрос.       — Да, сынок? — та явно было приятно удивлена. Всё же не часто я звоню. А если звоню, значит что-то нужно.       — Можешь завтра с папой приехать к нам и привезти детей?       — Ты уверен? — удивлённо спросила та. — Мне кажется, что им ещё рано. На тебе сейчас Алик. Тебе не до детей будет. А им нужна забота, ласка, им нужно внимание, нужна любовь.       Началось.       — Мам, давай без этого. Я всё прекрасно буду успевать. Перестань чушь всякую нести. С детьми всё будет хорошо. Я буду заботиться и о них и об Алике. Да и Алику на пользу пойдёт общение с собственными сыновьями.       — А о себе ты подумал? — как-то устало спросила мать. — Ты же своё здоровье загубишь. Ухаживать за Аликом и следить за детьми. Ты, правда, думаешь, что справишься?       — Если ты в меня не веришь — это твои проблемы, — ответил грубее, чем хотел. — А я знаю, что справлюсь. Да, будет тяжело, очень тяжело, но я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы наша семья была счастлива. И не позволю детям расти вдали от нас. Кто знает, когда Алик начнет к жизни возвращаться? Когда начнёт ходить, что-то делать? Думаешь, это всё произойдет по щелчку пальцев? Нет! Это будет долгий, трудный путь. Так что приезжайте и возвращайте Тимофея и Лёля. Со всеми их вещами. Завтра! — я был полон решимости и отступать не собирался.       — Ты так вырос, мальчик мой, — голос мамы задрожал. Наверняка она сейчас сидела в кресле в большой зале у камина или стояла у окна, закусив губу, и старалась не расплакаться. От образа родного человека, который возник в голове, на душе стало тепло. — Привезу. Завтра приедем с отцом, Эрни и Лени, они очень сильно соскучились, твоими сынишками. Побеседуем, обсудим всё.       — Я тогда схожу в магазин и приготовлю много всего вкусного к вашему приходу, — я улыбнулся. Давно у нас не было семейных вечеров. Пора это исправлять.       — И всё же ты очень сильно изменился, — мама всё-таки не сдержалась и заплакала.       — Мам...       — Я от счастья. Я очень рада за тебя, за вас. Мы завтра приедем, не волнуйся.       — Точно всё хорошо?       — Да, да, всё хорошо. Ждите нас к пяти. Пойду собирать мальчишек.       — Жду вас завтра.       Разговор с мамой состоялся, вечером придёт Алекс. Осталось позвонить Лиру. Или не тревожить его? Всё же они с Нером, наверное, малышом своим заняты. Ладно, потом позвоню. Ну или Лир первый решит набрать меня и узнать как дела.       Отложив телефон, я доготовил еду, расставляя тарелки на три персоны. За всё это время ни Алик, ни Реми ни разу не вышли из комнаты, хотя прошло уже почти полтора часа. Что они там вообще делают?       Накрыв на стол, я снял фартук и отправился в комнату узнать что у них там происходит.       Подойдя к двери, прислушался. Почти ничего слышно не было, только голос омеги едва пробивался сквозь толстую дверь. О чём они говорили было трудно понять, потому я постучался и вошёл.       Реми тут же повернул голову на меня, в то время как Алик продолжал смотреть в одну точку.       — Мы долго, да? — смущённо улыбнулся Реми и поднялся с кровати, неловко переминаясь с ноги на ногу. Что тут у них за это время произошло?       — Я пришёл позвать вас на обед. Уже два часа прошло.       — Оу, тогда... Ну, мы в принципе уже всё...       Атмосфера была какая-то неловкая и напряжённая, отчего и я сам напрягся.       — На кухне стоит еда, ты иди, садись, а я сейчас разомну мышцы Алика, и мы придём, хорошо?       Реми лишь согласно кивнул и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, оставив нас наедине.       — Всё хорошо? — поинтересовался я, подойдя к столу и взяв с него разогревающий крем для массажа. Алик молчал, продолжая смотреть в одну точку, и совершенно не обращал на меня внимание.       — Ладно, — сказал самому себе и подошёл к альфе.       Пододвинув коляску к кровати, сам сел на неё, растирая между ладонями крем, после чего принялся массировать сначала правую руку от кисти до плеча, хорошенько разминая, сгибая и разгибая в локте и заканчивая на запястье, разминая каждый пальчик. Потом приступил к левой руке. Все мои действия проходили в полной тишине.       — Ты голоден? — спросил я и повернул голову альфы к себе, подмечая любые эмоции. Тот равнодушно, каким-то пустым взглядом смотрел мне в глаза, но при этом кивнул, снова отводя взгляд.       Иногда меня пугало поведение Алика. В особенности его безразличные, посеревшие глаза. Так хотелось, чтобы он вновь был тем солнечным, оптимистичным парнем. Чтобы улыбался, смеялся, радовался жизни, а не смотрел на всех так, будто ему плевать на свою жизнь и всех, кто его окружает. Вот только как вернуть то, что было?       — Хорошо. Тогда отвезу тебя сейчас на кухню. Теперь ты будешь есть только там, вместе со всеми.       Алик, естественно, ничего не ответил. Я поднялся с кровати, встал позади, обхватил коляску за ручки и повёз альфу на кухню, стараясь не задевать углы и стены.       На кухне Реми уже пил чай, а в раковине стояла грязная тарелка.       — Я уже поел. Очень вкусно! Спасибо тебе, Ник, — Реми весь светился, улыбаясь.       — Да не за что, — улыбнулся ему в ответ, подвезя коляску к столу. — Вот тебе вилка, — сказал я и дал Алику вилку. — Ешь.       Альфа смотрел то на вилку, то на тарелку, а потом, покрепче обхватив столовый прибор, принялся неспешно есть, вызывая у меня на лице довольную улыбку. Ну хоть питаться не отказывается! Потихоньку, но я верну его прежнего.       — Я, наверное, уже пойду. Дела ждать не будут, — сказал Реми и поднялся из-за стола, идя по направлению в коридор.       — Я сейчас приду, — кинул я Алику и отправился проводить гостя.       — Спасибо тебе за такой тёплый приём, — говорил Реми, обуваясь и накидывая лёгкую курточку.       — О чём вы говорили с Аликом?       — Я спрашивал что он помнит о нашей встрече, а что не помнит. Помнит ли меня. И да, он всё помнит. Только вот не особо разговорчивый. А при тебе так вообще молчит. И всё смотрит в одну точку, будто о чем-то думает. Ты следи за ним, а то мало ли что. Я, конечно, понимаю, что ему нужно время, чтобы прийти в себя и всё такое, но... Даже меня его поведение немного напрягает. Не оставляй его одного. И детей верни в квартиру.       — Он рассказал? — улыбнулся я. Реми тоже улыбнулся.       — Да. Он рассказывал мне о ваших детях. Какие они замечательные, как он по ним скучает. Возвращай их. И Алику будет проще адаптироваться, и напряжения такого не будет, и тебе легче. Может он разговорится, улыбаться начнёт, а то совсем какой-то мрачный, будто жизнь закончилась.       — Я попросил родителей их завтра привезти, — зачем-то сказал я.       — Правильно, чем быстрее, тем лучше. Если что, звони, пиши, я приду и помогу всем, чем смогу. Или друзей попроси иногда помогать, родители пусть приезжают. Всяк легче будет.       — Спасибо тебе, Реми, — от переизбытка эмоций я обнял омегу, а тот, удивлённо выдохнув, приобнял меня в ответ.       — Я всегда на связи. В гости ещё приду. Пока.       — Пока.       Попрощавшись с Реми, я закрыл дверь и услышал звон на кухне. Тут же метнулся туда, увидев лежащую на полу вилку и разбросанную еду.       — Я... я... — Алик хотел что-то сказать, но не мог. Было видно, что он очень сильно переживает и как будто боится меня. Что с ним происходит?       — Всё хорошо, — тут же успокоил альфу и принялся всё убирать.       — Я не хотел...       — Я говорю, что всё хорошо. Не волнуйся так, — убрав еду с пола и положив вилку в раковину, я принялся очищать одежду Алика.       — Но...       — Тише, — я поднял глаза на альфу и увидел в его медовых, блеклых глазах панику и страх. Страх по отношению ко мне. Почему он меня боится?       — Я сам...       Алик хотел перехватить мои руки, но я не дал ему этого сделать, легонько их удерживая. Его руки так сильно тряслись, что я было подумал о том, что Алика сейчас хватит нервный срыв. Он был очень сильно напуган. Не знаю что на меня нашло, но я вдруг приблизился лицом к лицу альфы и легонько чмокнул в губы, тепло улыбнувшись. Алик явно был обескуражен моим поведением. А я понял, что безумно сильно хотел именно этого. Моего любимого Алика. Как же я по нему скучал!       Глаза стали слезиться, и я шмыгнул носом, продолжая улыбаться.       — Я очень сильно тебя люблю, — прошептал я, а по щекам покатились первые дорожки слёз. — Так сильно люблю. Возвращайся ко мне, Алик. Я скучаю.       Альфа продолжал сидеть и недоуменно смотреть на меня. Дрожь прекратилась, а страх в глазах сменился удивлением.       — Издеваешься? — шёпотом спросил он, прикрыв глаза. Я взял его ладонь в свои и прильнул к ней щекой, оставляя влажный след от слёз.       — Почему?       — Это не ты, — сказал он отстраненно, но руку не отобрал. — Ты никогда таким не был. Ты же ненавидишь меня...       — Я тебя не ненавижу, — сказал я и расплакался, словно маленький ребёнок, тихо всхлипывая. — Я был глупым, очень глупым. Жестоким по отношению к тебе, но я изменился, правда. Прошло семь месяцев! Семь! Знаешь как я всё это время жил без тебя? Никак! Я не жил, а существовал! Я даже задумывался о самоубийстве на случай, если ты не вернёшься ко мне. Я эгоист! Самый настоящий эгоист, потому что поставил тебя выше наших детей! Ты понимаешь это? Ты для меня целый мир. Я не могу без тебя жить! Как мне это доказать? Как?       В глазах Алика вдруг появилась какая-то осознанность. Повисла тишина. Альфа явно о чем-то задумался, а я не торопил его, продолжая сидеть перед ним на коленях.       — Мне нужно время, — прошептал он.       — Всё что захочешь, — и я, поднявшись с колен, приобнял своего альфу, оставив лёгкий след на щеке. Тот дернулся, но ничего не сказал. Да, это будет труднее, чем я ожидал, но я всё равно был уверен в своих силах, уверен в том, что поставлю Алика на ноги и сделаю счастливым.       — Я сейчас схожу за чистой одеждой, а потом мы пойдём мыться, хорошо?       Алик кивнул, и я, оставив его на кухне, пошёл сначала в ванную, набирая воду, а после и за вещами, положив их на стиральную машину. Далее я вернулся на кухню и повёз Алика в ванную.       — Ты меня моешь каждый день, — тихо проговорил тот. — Не надоело ещё?       — Если ты ждёшь, что мне станет противно, то не дождешься, — я завез Алика внутрь и начал раздевать. — И я буду мыть тебя каждый день, потому что хочу этого. Твоё здоровье очень важно для меня, да и сомневаюсь, что тебе приятно быть грязным и немытым. Приподнимись, — альфа, опираясь на руки, немного приподнялся, позволив мне стянуть с него штаны с трусами.       — Ты сам виноват в том, что я тебе не доверяю, — глухо проговорил Алик. Я лишь вздохнул и улыбнулся.       — Я знаю, что в твоём недоверии виноват только я. Даже не собираюсь это отрицать или как-то оправдывать себя. Но я стараюсь делать всё возможное, чтобы ты вновь мне доверился.       — Это невозможно.       — Ты просто ещё не знаешь каким настойчивым и упорным я могу быть, — я помог Алику залезть в ванну, добавив пенки.       — Когда ты вернёшь моих детей? — вдруг спросил Алик, чем удивил меня. В смысле его?       — Они наши, Алик, наши. И приедут завтра.       Тот ничего не ответил, отвернувшись от меня.       — Ты пока отдыхай, а я через минут пятнадцать приду и помою тебя.       С этими словами я вышел из ванной комнаты и ушёл в детскую, подготавливая её к приезду моих любимых малышей. Наших малышей. Застелил кроватки свежим бельём, заставил стол подгузниками, чтобы были под рукой, собрал до сих пор разбросанные игрушки в коробку, подготовил одёжку.       — Надо будет ещё купить, они так быстро растут, — говорил сам себе, улыбаясь.       Даже не верится, что совсем скоро они станут большими, пойдут в школу, найдут свою половинку, потом будет универ, ну или колледж, работа... Думаю, прямо как Алик когда-то. Как же я надеюсь, что у них всё будет хорошо. Не так, как у нас. Но ещё есть время всё исправить!       Пришёл я к Алику, как и обещал, через пятнадцать минут. Помог ему помыться, альфа уже не так сильно стеснялся, побрил его, вытер полотенцем, после чего, прикрытого полотенцем, отвёз в комнату и там одел на него трусы вместе со штанами, что было отнюдь не лёгким делом, а потом и футболку, поочерёдно просовывая руки и голову.       — Вот видишь, в чистом всегда приятно.       Алик ничего не ответил.       — А сейчас у нас массаж.       Благодаря тому, что руки Алика потихоньку разрабатывались и приходили в норму, мне было легче помочь ему перебраться на постель. А вот с ногами было сложнее. Я их очень долго и тщательно массировал, разминал, а потом сгибал и разгибал до тех пор, пока Алик не останавливал меня. Старался все делать по максимуму, чтобы альфа быстрее встал на ноги.       — Чем хочешь заняться? — спросил я после массажа. — Может, книжек тебе принести? Или телевизор включить? Мне просто нужно сходить в продуктовый и не хотелось бы, чтобы ты скучал.       — Принеси книгу, которую я не дочитал, — я улыбнулся и кивнул, спустя две минуты найдя и отдав Алику его книжку.       — Вечером к нам придёт Алекс, так что скучать тебе не придётся. А я буду готовить для завтрашнего семейного ужина.       Алик ничего не ответил, погружаясь в книгу.       — Ладно, я тогда пойду. Скоро буду, не скучай.