Несмотря ни на что я буду счастлив

      — Ты мне надоел, — с раздражением проговорил Ник, кидая в большую чёрную сумку свои вещи. — Видеть тебя не могу. Всю жизнь мне испоганил!       В соседней комнате послышался детский плач.       — Всё же было хорошо, — растерянно произнёс я. — Ты сам говорил, что любишь меня и будешь рядом несмотря ни на что.       — И я пытался! — громко воскликнул он, носясь по комнате и собирая свои вещи. — Делал всё, чтобы ты встал на ноги! А ты что? До сих пор инвалид! Думаешь, мне действительно нужен такой спутник в жизни? Нет! Мне нужен здоровый альфа, который будет меня защищать, обеспечивать и помогать во всём, особенно с детьми, но ты не способен мне этого дать!       — А разве для любви есть границы? — тихо спросил я, сжимая ладони на подлокотниках коляски до побеления костяшек. На глаза накатывали слёзы. Слёзы безысходности, разочарования, боли. Сердце закололо от предательства.       А ведь я знал, что так будет. Знал. Кто будет находиться рядом с инвалидом, таскаться с ним? Кто будет его любить? Кому такой человек вообще нужен? И всё равно на что-то надеялся, всё равно верил. Верил всем этим красивым словам, верил в его любовь и заботу, верил, что нужен. Где теперь всё это? Зачем доверился в очередной раз? Зачем дал ещё один шанс?       — Я встретил настоящего альфу, — проговорил Ник и, вновь услышав плач, отправился в детскую, а я на коляске покатил за ним. Сердце было не на месте, терзало плохое предчувствие. — Он сможет обеспечить нас в отличие от тебя. На него можно положиться. Он даст нам многое. Мы будем путешествовать, не будем ни в чём нуждаться, дети вырастут здоровыми и счастливыми. А что можешь дать ты? Проблемы? Нет, мне это надоело. Я терпел, терпел, но больше не могу. Не хочу так жить.       — Ты забираешь детей? — дрожащим голосом спросил я.       — С тобой они будут несчастны, как и я. Мы не заслужили этого, — Ник стал одевать детей и собирать их немногочисленные вещи. Внутри дико болело и разрывалось от этой невыносимой боли сердце.       — Ты не можешь...       — Я подам на развод. В суде опеку над детьми отдадут мне, учитывая все обстоятельства. Всё очень даже законно.       Маленький Тимофей подбежал ко мне, цепляясь за коляску, и заплакал, пока Лёль пытался вырваться из хватки омеги, который не мог его одеть.       — Перестань! — прикрикнул на своего сына, отчего Лёль заплакал, пуще прежнего пытаясь выбраться.       — Паааапааа, — плакал Тимофей, цепляясь за мои ноги своими маленькими ладошками. — Не отдавай наааас.       Я понимал, что что-то нужно сделать. Если я ничего не сделаю, то сломаю жизнь своим детям. Я просто обязан их защитить, обязан что-то сделать! Ведь я так люблю их, жизни без них не представляю!       — Они не хотят с тобой идти разве ты не видишь? — слёзы моих любимых малышей перевернули всё в душе. Я не могу отдать их так просто! Не могу! — Они и мои сыновья тоже!       — Меня это не волнует, — Ник одел Лёля, но тот всё равно брыкался и даже кусался, пытаясь выбраться из крепкой хватки. — Да прекрати ты!       — Отпутииииии, — плакал омежка.       — Отпусти его! — крикнул я, не в силах наблюдать за этой душераздирающей картиной. Сердце рвалось на куски. Как я мог так ошибаться в нём? Он хочет нас разлучить! Хочет причинить мне ещё боли! Я должен остановить его. — Хватит издеваться над детьми!       — Это уже не твоё дело! — крикнул Ник, жёстко схватив Лёля за ладошку. Тот заплакал ещё сильнее. — Мы уезжаем, бумаги на развод я подам.       — Нет, Ник, прошу не надо, не забирай их у меня! Они и мои дети тоже.       — Они мои дети!       Я готов был расплакаться, словно маленький ребенок, от такой жестокой несправедливости. Как я буду один, без моих малышей? Я так их люблю! Они всё, что у меня есть. Я не позволю ему забрать их у меня!       Не осознавая что творю, я пытался подняться на дрожащих руках, раскачивая коляску, и, потеряв опору, упал на пол, больно ударившись локтями и парализованными ногами.       — Какой же ты жалкий, — с отвращением смотрел на меня омега, подхватывая Лёля на руки, а Тимофейку взяв за ладошку. Я пытался подняться, цепляясь руками за коляску, кряхтя и стискивая зубы.       — Не забирай их у меня, прошу тебя. Не забирай. Не забирай. Не забирай.       Ник       Пока Алик принялся за чтение, я оделся, взял деньги и отправился по магазинам. Сначала зашёл в торговый центр и присмотрел нашим малышам пару милых комбинезончиков, которые и купил, а также по лёгкой шапочке на лето. Также подкупил памперсов, которые заканчивались.       Дальше я сходил в хозяйственный и купил лампочки, которые нужны были, так как дома уже мигали и плохо работали, и коврик в ванну, чтобы, если что, Алик не поскальзывался. Да и удобнее будет, давно уже хотел купить, но всё время забывал об этом.       Ну и после я сходил в продуктовый и купил много разных продуктов, которые еле поместились в двух пакетах. Естественно тащил я всё это очень медленно, постоянно останавливался. Повезло, что прошёл неравнодушный альфа и помог донести до самой квартиры. Сам бы я часа два шёл такими темпами и волок эти махины, а попросить у кого-нибудь помощи мне было неловко.       Вот и что Алик со мной сделал? Раньше я бы на любого встречного вешался и привлёк бы к чему угодно, а теперь стесняюсь. Да и не хотелось взаимодействовать с другими альфами. У них на уме только одно, а я теперь принадлежу только своему мужу.       Зайдя в квартиру, я кое-как занёс пакеты и закрыл дверь. Было очень тихо, и я стал потихоньку раздеваться, как вдруг услышал какое-то бормотание, перерастающее в хорошо слышимый звук. Но я всё равно не мог разобрать слов. Скинув обувь, я отправился в комнату Алика.       Альфа заснул в своей коляске, свесив голову, и всё бормотал "не забирай, не забирай их, не забирай". Постепенно бормотание переросло в полноценную речь. Алик просил кого-то не забирать, умолял, чуть ли не плакал. Я тут же метнулся к нему, легонько потряхивая за плечи.       — Алик... Алик, проснись, Алик, — я легонько похлопал его по щекам, продолжая трясти за плечи.       Вдруг альфа резко открыл глаза, каким-то мутным взглядом оглядывая комнату. Я поглаживал Алика по плечу, пока он пытался прийти в себя. Посмотрев на меня, он вдруг как-то испуганно дернулся и отвернулся.       — Уйди, — послышался тихий голос.       — Алик, что случилось? Что тебе снилось? — с волнением спросил я, присев перед альфой на корточки.       — Мне надо побыть одному. Пожалуйста. Уйди.       Он был очень напуган и при этом как будто едва сдерживал слёзы. Да что такое ему приснилось, что вызвало такую реакцию?       — Хорошо, — я решил дать ему время прийти в себя. Пусть успокоится, а там, если захочет, расскажет всё.       Я вышел из комнаты, прикрыв дверь. Нужно было ещё столько дел сделать: разложить продукты, поставить стирку, приготовить еду на завтра. Вечером ещё Алекс должен прийти. Ох, сколько всего.       Решив ещё раз проверить Алика, я заглянул к нему в комнату и, убедившись, что он, как сидел так и сидит, пялясь в одну точку, прикрыл обратно и пошёл раскладывать продукты.       Следующие пару часов я выполнял дела по дому, готовил и периодически заходил к Алику, приносил ему то почитать, то попить, то покушать. Он со мной не разговаривал и видеть меня не хотел, вот только я не понимал причин такого поведения. Может, это как-то связано с его сном? До этого всё было хорошо. Нам бы поговорить, обсудить всё, но и наседать не хотелось, иначе совсем закроется от меня.       Сдерживая свои порывы ворваться к Алику и узнать что происходит, я готовил, дожидаясь прихода Алекса.       Перед ужином Алику нужно было вновь размять руки, потому я, накрыв на стол, отправился в его комнату, а точнее гостиную, в которой он пока сидел. Естественно, Алик не был рад меня видеть. Это читалось в его взгляде. А ещё было ощущение, будто он мне не доверял. Он так смотрел, словно ожидал какого-то подвоха. И всё же надо будет с ним поговорить, когда успокоится. Я же волнуюсь, а он так себя ведёт.       — Сейчас разомну тебе руки, а там и Алекс придёт. Хочешь увидеть друга? — пока я говорил, я смазывал ладони специальным гелем, начиная потихоньку массировать и разминать руки, сгибать и разгибать их.       — Да, — короткий ответ и вновь молчание.       Сегодня я не только размял руки, но и помог Алику покрутить запястья и суставы в локтях и плечах. Медленно, постепенно, но у нас с ним всё получилось. С каждым днём руки тряслись всё меньше и работали все лучше, а вот с ногами пока что была беда, но я был уверен в том, что мы с ним обязательно справимся. Поднимем Алика на ноги, и он вновь заживёт беззаботной жизнью. И очень надеюсь, что я в ней буду присутствовать.       Иногда у меня в голове мелькали мысли, что Алик со мной до тех пор, пока я ему нужен, а потом он, встав на ноги, может подать на развод и уйти из моей жизни. Этого я не хотел. И хотя понимал, что детей он не бросит, но теперь я не представлял жизни без него и не хотел быть в разлуке.       Думать о том, что он действительно может уйти после всего произошедшего, было очень больно. Я старался откреститься от этих мыслей, но они то и дело лезли в голову, не давая спокойно жить. И если днём я занимал себя работой и загружал делами, то ночью ничто не мешало этим мыслям медленно, но верно снедать меня.       Сделав массаж, я отвёз Алика на кухню, наказав тому начать есть, а сам переоделся, чтобы выглядеть более-менее нормально, и стал ждать Алекса.       Алекс не заставил долго себя ждать. Прозвенел звонок в дверь ровно в назначенное время. Алекс пришёл с букетом цветов для меня, заставив меня покраснеть, и бутылочкой вина, а также набором разных продуктов.       — Зачем? Это было необязательно, — мне было очень неловко, но и вместе с тем приятно от такого неожиданного сюрприза. Я пропустил альфу в квартиру, закрыв дверь.       — Даже не спорь, — сказал Алекс и передал мне небольшой букет цветов. — Надеюсь, за Аликом ухаживаешь?       — Обижаешь, — оскорблено протянул я, зайдя в свою комнату за вазой.       — Я же шучу, — и улыбнулся. — Я знаю, как сильно ты его любишь и уверен, что Алика сейчас окружают забота и любовь.       И снова мои щёки предательски покраснели. Вот и как он это делает? Обольститель хренов.       Поставив цветы в вазу, я пошёл на кухню за Алексом. Пока альфа выкладывал продукты, я убирал их в холодильник и шкафчики.       — Ну как ты, Алик? — спросил альфа, присев рядом с моим мужем. Последний, взглянув на пришедшего гостя, слегка улыбнулся, кивнув.       — Я в порядке.       — Как хоть живёте? Ник, небось, ухаживает за тобой, да?       Я присел на стул, принявшись за еду. Алик уже съел половину своей порции, чему я был очень рад.       — Может, салатик? — спросил я, на что любимый лишь едва заметно кивнул.       — Я же говорю, что все хорошо, — отвечает Алик и принимается есть салат. Упорно не хочет говорить про меня.       — Если Ник тебя обижает, ты только скажи.       — Алекс! — воскликнул я и ударил парня по руке.       — Прости, но я должен убедиться в том, что всё хорошо. И услышать должен из уст Алика, а не от тебя!       — Ник за мной ухаживает, — вдруг сказал Алик, чем удивил не только меня, но и Алекса. Приятно удивил. — Правда, всё хорошо.       — Ладно, теперь я верю, — и по-доброму улыбнулся, гад такой. Хотя его можно понять. Всё же я бы, наверное, себе не доверился, будь на месте Алекса.       Повисла неловкая тишина.       — Как еда? — поинтересовался я, заметив, что Алекс кладёт себе уже вторую порцию картошки с мясом. Ещё и салатик сверху добавил.       — Ты готовишь обалденно, — удовлетворённо протянул Алекс, а мои щёки вновь покраснели. И хотя он говорил это не впервые, но каждый раз был будто первым. — Это стоило того, чтобы жить здесь с тобой, — сказал альфа и вдруг запнулся, а я испуганно округлил глаза, посмотрев на Алика. Тот будто нас не слушал, но вот последнюю фразу парня услышал, подняв голову.       — Так вы жили тут вместе пока я был в коме? — голос Алика был спокойным, но в то же время каким-то твёрдым и холодным.       — Ты не так всё понял...       — Что я мог не так понять? — вдруг взорвался Алик и кинул вилку на стол, которая с грохотом упала с него на пол. Я тяжело вздохнул, спрятав лицо в ладонях.       — Алик, успокойся. Не устраивай сцен, — пытался спасти положение Алекс. — Я жил тут временно, пока тебя не было. Поддерживал, между прочим, твоего мужа, который жить без тебя не хотел. Он любит тебя, и это видят все, кроме тебя самого. Прекрати уже фантазировать неизвестно что в своей голове и дай ему ещё один шанс. Он так старается. Разве ты не видишь этого?       Я сидел в немом шоке, а Алик притих, явно о чем-то задумавшись.       — Как твой друг говорю тебе — Ник любит тебя. По-настоящему любит. Он заботится о тебе, переживает, ночами не спит, всё думает что бы такого сделать, чтобы ты ему поверил. Как ты этого не видишь? Не видишь любовь и нежность в его глазах, когда он смотрит на тебя?       Я поднял взгляд на Алика, который в это время смотрел на меня, пытаясь увидеть в моих глазах то, о чём говорил Алекс. Я не знаю увидел ли он, что хотел, но альфа вдруг нежно и даже как-то смущённо мне улыбнулся, не переставая на меня смотреть.       — Видишь как он любит тебя? По глазам видишь?       Алик продолжал вглядываться в мои глаза, будто гипнотизируя их, а я не мог оторвать свои от его.       — Если не видишь, то я уж точно вижу. Вижу как он на тебя смотрит, вижу как переживает. Все-все-все вижу. И ты увидь, если хочешь наконец-то быть счастливым.       Я благодарно улыбнулся Алексу, надеясь, что теперь Алик задумается об этом и даст мне шанс всё исправить.       — Не тупи, друг, иначе уведут твоё золотце. Я бы увёл, — шутливо сказал Алекс, но Алик вдруг так серьёзно и даже как-то угрожающе посмотрел на своего друга, что тот неловко улыбнулся и решил оставить эту тему.       Дальнейший ужин прошёл в спокойной и даже теплой обстановке. Алекс и Алик общались друг с другом, пока я тихо сидел и наблюдал за своим любимым, который вдруг начал расцветать, а в глазах появился живой блеск. Я очень надеялся на то, что эта встреча с другом растормошит его и заставит многое пересмотреть и о многом задуматься.