***
Утро было прекрасным по мнению Яги, но затем сильно испортилось, когда самая сильная ведьма окрест увидела заплаканные глаза Джинни, поэтому весь второй курс факультета рванул по направлению к уборным, ибо у них мало того, что образовалась диарея, так и была она еще сдобрена копролитами, делая процесс довольно мучительным. Разбираться Яга не любила, поэтому Джинни из своего курса девочек осталась в гостиной одна. Утро Кощея выдалось прекрасным, а вот его соседей — не очень, потому что чужого храпа некромант не любил — сказывалось тесное общение с богатырями. Общение было несколько однобоким, это когда Добрыня неправильно понял фразу: «смерть Кощеева в яйце», но Кощею хватило. Потому его соседи провели ночь в унитазе. Как они туда утрамбовались — некромант знает, зато выдавали такие рулады в замковой канализации, что профессора спали плохо. Все, кроме Филиуса Флитвика, в туалет ночью по традиции гоблинского народа не ходившего. Поэтому невыспавшиеся профессора были с утра в не самом лучшем расположении духа, кроме мадам Спраут, которую заунывный вой и храп из унитаза избавил от обстипации. Многодневной, можно сказать, проблемы. Поэтому неведомому храпуну профессор была, скорее, благодарна. — Ну, чем сегодня займемся? — поинтересовался у Яги Кощей, которому опять было скучно. — Профессорами, — меланхолично откликнулась самая сильная ведьма окрест. — Одного мы решили еще в поезде. Осталось один, которого никому не жалко, двое, которых совсем не жалко, и остальные россыпью, если им инстинкт самосохранения откажет. — Профессорами… Это хорошо! — заявил бессмертный некромант, злобно оскалившись. — Пойдем, Лунушку встретим, — было у Яги ощущение, что малышку, в ее понимании, обидели. Краса славянской легендарной нечисти, конечно же, не ошибалась. Увидев всхлипывавшую белобрысенькую, понуро шедшую по направлению к Большому залу, Яга рассвирепела. Просто совершенно озверела легендарная ведьма, поэтому у факультета умников случилось фиаско. Полное басурманское фиаско случилось у всех членов факультета. Сначала с ними начала играть в Мойдодыра собственная одежда… ну это было тем, что сходу Яга сотворила. — Что случилось у маленькой? — поинтересовалась самая сильная ведьма окрест. — Стой! Стой! Куда! — мимо стоявших гриффиндорцев и приравненной к ним мисс Лавгуд пробежал голый староста Рейвенкло в погоне за своими трусами. Белье убегало очень резво, староста несколько удивлял окружающих. — А-а-а-а-а! — слаженный девичий визг шатнул башню синего факультета. — Нарглы вещи… — всхлипнула Луна. — И еще… — она наклонила Ягу к себе и что-то прошептала той на ухо. Глаза самой страшной ведьмы на островах загорелись красным. Кощей еще раз напомнил себе, что он бессмертный, потому что хотелось убежать. — Разозлили матушку, — меланхолично отозвался на это преображение лежавший на руках некроманта Баюн. — К синеньким басурманское слово пришло… В таких вещах волшебное существо не ошибалось. К факультету умников действительно пришло не самое хорошее слово на басурманском наречии, поэтому у них сразу же начался зуд. Больничное крыло моментально переполнилось. Мадам Помфри была вынуждена вызвать помощь из Мунго, хотя Дамблдор возражал. Но многоголосый стон поражал воображение даже призраков. Причина происходящего в школе была неясна, однако профессор Флитвик, угрожая зудящее отрезать, сумел добиться хоть какой-то информации от старосты своего факультета и весь завтрак поглядывал на мисс Лавгуд с огромным уважением и какой-то мольбой в глазах. А Луна нежилась в руках Яги и ни о чем не думала. Джинни уже нанежилась и кушала, кротко поглядывая на легендарную нечисть, крутившую в руке сосиску. То, что Яга делала с сосиской, приводило факультет в ужас. Гриффиндорцы почему-то использовали свое воображение вместо жевательного аппарата, отчего давились едой. Кощей задумчиво смотрел на профессора Снейпа, попытавшегося залезть «ненавистному Поттеру» в голову. Теперь некромант раздумывал… — Как думаешь, — обратился он к легендарной нечисти. — Кошечка или собачка? — Кошечку не надо, — вступил в разговор Баюн. Что интересно, говорящий кот ничьего внимания не привлек. — Давай лучше собачку, хоть разомнусь. — Договорились, — кивнул прозванный бессмертным временный заменитель Поттера. — Значит, дам ему последний шанс, а там — будет выть на своего покровителя. — А кто у него покровитель? — сразу же заинтересованно спросила Яга. — А у него их два, — хохотнул Кощей, вглядевшись повнимательнее. — Клеймил один, клятв он надавал другому… Надо будет с этим разобраться. — Справедлив батюшка, справедлив, — вздохнул Баюн, которому было запредельно-скучно. — А давай я всех здесь лет на тридцать усыплю, а мы пойдем безобразия чинить? Против того, чтобы всех усыпить, возражала Яга, ибо Тринадцатая просила всех разбякать, а не устроить бесплатный отдых. Пришлось Баюну смириться. Так и прошел очень динамичный завтрак. Выходя из зала, Кощей внимательно оглядел присутствующих, но ничего не сказал. Присутствующие оценивающего взгляда некроманта не заметили, поэтому не всполошились. — Если будут обижать, сразу зовите, — сообщила легендарная нечисть, выдавая девочкам по зачарованному колечку. — Да, матушка, — одновременно присели те в книксене и убежали, оставив позади себя задумчивую Ягу.Часть 4
22 марта 2023 г. в 14:33
Минерва МакГонагалл, шедшая навстречу Гарри Поттеру, резко остановилась. Увидеть истощенного седого мальчика она, все-таки, не ожидала. Кощей же, к разговорам в данный момент был не склонен, поэтому забывшая, что хотела, профессор чуть не отправилась по басурманскому адресу. Но Яга подкорректировала пожелание некроманта, отчего декан Гриффиндора просто ушла с глаз долой, чуть не сорвав затем процедуру распределения.
Уже кружившие вокруг школы дементоры вежливо отмигрировали в сторону Запретного Леса, сделав очень грустно паукам, Хагриду и кентаврам, занимавшимся рыданиями. Дамблдор такому поведению стражей Азкабана, с трудом выцыганенных у Министерства, удивился, даже два раза проверил артефакт, но ничего не изменилось. В текущей ситуации речь об опасности дементоров звучала издевкой, но Альбус ее, все-таки, произнес.
— Это что? — поинтересовался Кощей у гладившей Джинни и Луну Яги.
— Да, милок, кормили тебя давно, раз еду не узнаешь, — хмыкнула легендарная нечисть.
Надо сказать, против Луны за столом никто не возражал, потому что у возразивших нестерпимо заболели чресла. Простая логика отважным гриффиндорцам оказалась доступной, поэтому больше никто ничего не говорил. А может, дело было в чарах онемения, наложенных Кощеем.
— Это не еда, — сообщил Яге некромант. — Это зельеварня.
— Хм… — задумчиво проговорила самая сильная ведьма окрест и щелкнула пальцами.
В тот же миг все кушанья, в которых содержались зелья, загорелись синим пламенем, что вызвало недовольные крики учеников и интерес профессоров. Особо заинтересованной оказалась мадам Спраут, тарелка перед которой полыхала огнем с красивыми переливами. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор удивился, приказав заменить еду.
Но и новая пища загорелась после щелчка пальцев легендарной нечисти. Возмущение возросло, и тогда директор решил зелья не добавлять, а посмотреть, что будет. Еда без зелий загораться не спешила, отчего Великий Светлый погрузился в глубокую задумчивость, пытаясь сообразить, кто же принес в школу такой сильный артефакт и почему его не обнаружили при досмотре домовики.
— Другое дело! — согласился Кощей, озирая стол.
За столом жрал факультет отважных и отсутствовали рыжики, что означало — из своего забега они еще не вернулись. Некроманта этот факт устраивал, Ягу, надо сказать, тоже, а Джинни было все равно — ее гладили. Луна заметила изменения в Гарри Поттере и Гермионе Грейнджер, но рот открывать не спешила — Мерлин и Моргана ей нравились больше. Особенно в свете непонятных игр взрослых.
Когда все было сожрано, а песни пьяных котов допеты, все отправились по гостиным. Луне надо было в свою, что девочке не нравилось, поэтому Яга немножко поколдовала. Так как факультет Рейвенкло не хотел понимать простую истину о том, что маленьких обижать плохо, то у мадам Помфри ожидалось много работы. Поцеловав на прощанье мисс Лавгуд и пообещав, что утром они встретятся, Яга отпустила белобрысенькую, получившую в этот вечер больше ласки, чем за прошедшие со смерти мамы года.
А все остальные, то есть Кощей, Яга, Баюн и Джинни отправились в гостиную своего факультета. Предстояло уложиться спать, хотя для Кощея это было не обязательно, а для Баюна — несвоевременно. Проводив девочек, некромант и кот задумались на тему «чем бы заняться».
— Скучно… — заметил Кощей. — До утра прорва времени…
— Батюшка, а ты помнишь, что сейчас в ребенке обретаешься? — тактично напомнил Баюн.
— Да, ты прав, — вздохнул бессмертный некромант. — Пойду, вздремну…
— Иди, батюшка, иди, — покивал волшебный зверь.
Коту было очень интересно прошвырнуться по коридорам, на кошек посмотреть, себя, опять же, показать… Хоть до весны было еще далеко, но Баюна время года не особо тревожило. Его тревожили кошки, ибо после вкусного ужина душа требовала приключений. Вот на поиски приключений Баюн и вышел.
— Так, — произнес волшебный зверь, увидев представителя кошачьего народа.
— Мяу, — согласился с ним представитель.
— Зовут-то тебя как? — поинтересовался Баюн, разглядывая сильно потасканного коллегу по виду.
— Миссис Норрис… — всхлипнул видавший лучшие времена представитель народа.
— Ты что… из этих? — брезгливо сморщился волшебный кот.
— Да ты что! Этот придурок решил, что я кошка! Нет, чтоб под хвост заглянуть? — назвавшийся миссис Норрис кот продемонстрировал половые признаки. — Теперь так и живу, как дурак.
— Да-а-а, не позавидуешь, — покивал Баюн. — А чего не скажешь ему?
— Да не понимает он меня, — тяжело вздохнул «миссис Норрис».
— Этому горю мы поможем, — под нос себе произнес представитель славянской мифологии. — Пойдем-ка, покажешь мне его.
Через некоторое время из своего кабинета вышел Северус Снейп, раздраженный кошачьим мявом за дверью. Профессор уже представлял себе, как объяснит расшалившимся зверям правила общежития, когда ему пришлось застыть и немедленно проверить себя на зелья.
Посреди коридора обнаружился мистер Филч. Он стоял на коленях и что-то хрипло мяукал, его кошка при этом очень похоже изображала обиженную даму, а сидевший неподалеку рыжий котище махал передними лапами. Решив, что надышался парами настойки на Amanita phalloides, Северус шагнул обратно в кабинет в поисках антидота, но его не нашел, поэтому сгрыз три безоара. Четвертый оказался крепким и создал проблемы для органов жевания декана факультета Слизерин.
Восстановивший справедливость Баюн, думая о том, что «миссис Норрис» или слишком вжился в роль, или соврал насчет «этих», отправился обратно в гостиную факультета, думать о вечном — то есть о кошачьем половом вопросе. Кошек ему по дороге не попалось, а экспериментировать дальше коту не хотелось.