Облепиховый чай

      Похлопав раскрытыми ладонями по чуть влажной земле, Сохель вытер тыльной стороной вымазанной в грязи руки пот, проступивший на лбу. На его лице появилось ещё несколько грязных полос. Со вздохом поднявшись с пола, он с видом великого мученика простонал, разминая затёкшие после сидения в неудобной позе конечности. Как только онемение окончательно спало, Князь Хвори вздохнул и, почти что с нежностью приобняв глиняный горшок, понёс пересаженное дерево в угол комнаты, недовольно бормоча себе под нос: - У меня на это дело, между прочим, ушла почти вся первая половина дня, я жду от тебя хоть какую-то благодарность. Ты хоть немного благодарно мне, а, деревце? Я, конечно, прекрасно понимаю, что немножко припоздал с ежегодной пересадкой, но что для нас каких-то несчастных полгода? Зато теперь твои корешки хорошо устроились в свежей питательной земельке. Знаешь, как много у меня ушло времени на то, чтобы укра… Хм, позаимствовать немного землицы в саду у Феты? Не так уж и много, на самом деле. Большую часть времени я опять провёл за беседами с Файон. Даже чуть не забыл, что к нам с тобой обещался сам Милосерднейший на огонёк заглянуть.       Заботливо поставив пересаженное деревце в угол комнаты, Сохель хлопнул себя по брюкам, вытирая о них свои руки, и посмотрел на всё ещё слегка трепетавшие зелёные листочки. Он был уверен, что неблагодарное растение уже перестало злиться на него, однако признать это деревцу не позволяла гордость. Но ничего, ещё несколько дней игры в молчанку, и оно наконец-то успокоится.       Князь Хвори обернулся, устало посмотрев на кучку старой сухой земли и на остатки земли, которую он накануне позаимствовал в садах Феты. И то, и другое нужно было как можно скорее вынести наружу. Он ведь должен проявить себя в качестве гостеприимного хозяина, а у хорошего хозяина, как он подозревал, дома должно быть чисто. Хм, а у самого Иасона в тот раз было чисто? Сохель всерьёз призадумался. Те покои, в которых он тогда расположился, хоть и были выдолблены в пещере, однако выглядели куда лучше, чем его милый сердцу сарайчик. Да-да, пол там был начищен так хорошо, что по нему вполне свободно можно было ступать и без обуви.       Его милый сердцу сарайчик. Сохель обвёл пустые стены долгим задумчивым взглядом, на короткое мгновение коснувшись им своей старенькой скрипучей кроватки, после чего остановился на пересаженном буквально только что деревце. На его лице читалась лёгкая неуверенность. Это точно было хорошей идеей приводить Милосерднейшего в это место? Случайному прохожему со стороны могло показаться, будто он решил посмеяться над Владыкой, назвав это весьма «своеобразное место» своим домом. Но ведь это и правда его единственный любимый дом.       Князь Хвори, пребывая в задумчивости, посмотрел перед собой. Его самого устраивало его ветхое жилище? Вполне и даже больше. Он не имел к нему совершенно никаких претензий. А раз так, то и не имело разницы то, что о его доме подумает гость, не ему же тут нужно будет в дальнейшем жить.       Остановившись на этом, Сохель, будучи крайне довольным ходом своих мыслей, широко улыбнулся, после чего махнул рукой, развеивая грязь не только с пола, но и заодно с самого себя. Разобравшись с уборкой, он быстрым шагом подошёл к кровати и самолично заправил свою постельку, накрыв её сверху тёплым шерстяным пледом. Сделав это, Князь Хвори, скинув с ног сапоги, взобрался на неё и принялся дожидаться прихода гостей.       Ему было неописуемо интересно узнать истинные мотивы Владыки Целительства. Милосерднейший. Иасон. Он являлся одним из наиболее долгоживущих Владык, принадлежа ко «второму» поколению. Да, если память не подводила его, то к «первому» поколению относился Наставник нынешнего Владыки, который поспешил пройти через церемонию передачи титула сразу, как только возможность этого стала доступна для них. Почему? У каждого, кто когда-либо решился пойти на этот шаг, была своя собственная причина, однако чаще всего это было вызвано их усталостью. Жизнь бессмертных была достаточно длинной для того, чтобы, испытав все её прелести и горести, со спокойной душой передать свою власть следующему поколению.       О нынешнем Владыке Целительства ему было известно не так уж и много. Он не был знаменит своими экстравагантными выходками, как многие из Князей, а также не был столь же любим и почитаем людьми, как тот же Асклепайос или Фета, но в то же время именно к его ученикам с самого рассвета и до заката выстраивались бесконечные очереди захворавших смертных.       Отчего-то в народе было принято считать, что Иасон довольно молчаливый Владыка, который большую часть своего свободного времени проводит в своей обители на озере Венета. Там он обучает своих многочисленных учеников, а также осуществляет свои медицинские изыскания. Он является тем, кто создал абсолютное большинство используемых смертными лекарств, он же автор почти всех ныне доступных книг по искусству врачевания, а также атласов с описанием свойств и географического расположения лекарственных трав. Тихий спокойный мужчина, который проводит большую часть времени за чтением книг и обучением подрастающего поколения целителей. И что же такому «образцовому» Владыке могло понадобиться от Князя Хвори, чья и без того отвратительная репутация была изрядно подпорчена случившимся в Сует?       Князь с серьёзным видом призадумался. К слову, судьба сталкивала их двоих и в Акте, и в Сует. Но была ли на то воля именно что судьбы или их встречи были вызваны чьим-то вмешательством? Немного поразмыслив над этим, Сохель отчего-то сильно усомнился в роли судьбы во всём этом. Неизвестно, в какой именно момент Иасон узнал о том, кто на самом деле скрывался под личиной девушки, и с какой целью он утаил от него это своё знание.       Мужчина неожиданно усмехнулся. А ведь они столько ночей провели бок о бок: вынужденный пребывать в женском обличии Сохель и Иасон, который с какой-то неясной для него целью притворялся своим же собственным учеником. Князя Хвори буквально разрывало от любопытства. Что же заставило его пойти на такой шаг? Кроме того, его необъяснимое желание обязательно вылечить Сохеля… Он замотал головой. Совсем скоро он самым тщательнейшим образом расспросит его обо всём этом, а у того просто не останется выбора, кроме как честно ответить на каждый из несчётного числа его вопросов. Совсем скоро ведь?       Сохель недовольно подпёр голову рукой. Что-то ему подсказывало, что его гость явно проявлял себя не с самой лучшей стороны и самым наглым образом в этот момент опаздывал. Хотя они и не уславливались на точное время, да и конкретный день назван вслух так и не был, но чутьё Князя Хвори буквально кричало ему о том, что Владыка опаздывал. Тихий любитель чтения книг, который смеет опаздывать на им же назначенную встречу? Описание не из лучших. Сохель очень не любил тех, кто не уважал его время.       Внезапно в комнате раздался тихий стук. Сохель в тот же миг обернулся, посмотрев в сторону закрытого окна. О мутное стекло явно что-то билось. Нахмурившись, мужчина встал с постели и, подойдя к окну, резким движением распахнул его. В комнату тут же влетела маленькая светлая птичка, которая при ближайшем рассмотрении оказалась бумажной. Птица сделала несколько кругов по дому, явно ища место для того, чтобы приземлиться. Пару раз она замедлила свой полёт возле его кровати, однако, вероятно, так и не найдя в себе смелости опуститься на его постель, продолжила словно неприкаянная кружиться по комнате.       Понаблюдав немного за её метаниями, Сохель вздохнул и хлопнул по узкому подоконнику возле себя. Птичка тут же радостно подлетела к нему и опустилась на предоставленное ей место. Её крылышки принялись без конца сгибаться и разгибаться, пока птица не сложилась в небольшой сложенный пополам лист бумаги. Спустя мгновение он сам по себе разогнулся, и перед глазами Князя Хвори предстала нарисованная чернилами фигура – невысокий сгорбленный человек, лицо которого то ли было сильно сморщено из-за преклонных лет, то ли и вовсе принадлежало скорее крысе, чем человеку. Небольшая чернильная фигурка поднялась со страницы письма и склонила перед Князем Хвори голову. - Описать ту радость, что охватила меня при встрече с вами, нельзя словами, мой Князь, - произнесла фигура старческим чрезвычайно скрипучим голосом.       Сохель, хмыкнув, закатил глаза. Это только что был тонкий намёк на то, что он всячески избегал Градоначальника на протяжении последних полутора десятков лет? Или сколько лет Князь Хвори не появлялся в подвластной ему Закатной Долине? Градоначальник, наверно, и позабыл уже, как выглядит его Князь. - Я тоже очень рад тебя после всех этих лет видеть. Как жизнь? Как работа? У тебя что-то срочное ко мне? Я, видишь ли, самую малость занят.       Сохель упёрся плечом о стену и, скрестив руки на груди, наклонил голову. Весь его вид лишь подтверждал его слова, добавляя, что мешать ему сейчас – не самая лучшая идея, которая могла возникнуть у того в голове. Градоначальник вновь низко склонил свою голову, на которой разрозненными кусками росли то ли волосы, то ли шерсть. - Прошу меня извинить, Князь, за то, что отвлёк вас от столь важных дел, - Сохель, не сдержавшись, фыркнул. Это ведь нужно уметь так сказать, казалось бы, самые обычные слова вежливости, чтобы вместить в них всё своё недовольство постоянным отсутствием того в городе. – Жизнь моя, конечно, непроста, но жаловаться мне не на что, - взгляд Градоначальника на мгновение метнулся к фигуре Князя. – Дела в городе идут хоть и не всегда гладко, но, в целом, всё хорошо. Хотя, освети вы своим долгожданным присутствием Долину, то, я уверен, стало бы ещё лучше… - Я понял-понял. Так зачем ты написал мне? – посмотрев в сторону двери, поторопил его Сохель.       На мгновение лицо Градоначальника скривилось, хотя из-за того, что всё его лицо было испещрено глубокими морщинами, нельзя было быть точно уверенным в этом. - Чуть более часа назад на пороге вашей резиденции, находящейся в Закатной Долине, объявился светловолосый юноша с… Довольно объёмной сумкой. Стража поинтересовалась у него о цели его прибытия, на что тот принялся утверждать, что у вас с ним была ранее назначена встреча. Подобные ему люди, заявляющие о «назначенной встрече», далеко не один раз приходили на порог вашего дворца, но ни один из них не говорил при этом правду. Наша стража уже приноровилась осторожно выпроваживать их, однако этот юноша неожиданно решил проявить настойчивость, высказав свой отказ на нашу вежливую просьбу покинуть дворец. Прошу меня извинить за то, что я вынужден отвлекать вас от важных дел из-за подобных незначительных неурядиц, однако…       Чем дольше вёл свой рассказ Градоначальник, тем более хмурым становился Сохель. Вероятно, в какой-то момент лицо Князя покинули последние остатки добродушия, потому что его подчинённый так и не смог договорить, остановившись на середине своей фразы и ещё ниже склонив свою лысеющую голову.       В следующее мгновение Князь Хвори с оглушительно громким хлопком ударил себя ладонью по лбу. Иасон что ему в тот раз пообещал? Что посетит его через несколько дней. А где, согласно всеобщему мнению, проживает Сохель? Конечно же не в каком-то там старом сарайчике на отшибе, в глубине елового леса, а в своей резиденции в Закатной Долине. Ясное дело, что Владыка Целительства решил, Князь Хвори будет ожидать его там, однако, по итогу, столкнулся лоб в лоб с Градоначальником, сопровождаемым «вежливыми» стражниками. Сохель слабо покачал головой. Ему оставалось лишь искренне надеяться на то, что знаменитая «вежливость» его стражников ограничилась лишь несколькими небольшими тумаками. - Князь? – осторожно позвал его Градоначальник, стоило ему услышать хлопок. - Одно мгновение, - Сохель протянул руку и сложил листок пополам.       Как он и сказал, уже в следующее мгновение Сохель и правда находился не в своём ветхом сарайчике, а в самом сердце резиденции Князя Хвори в Закатной Долине.       Закатная Долина была, пожалуй, одним из самых крупных густонаселённых городов, как у людей, так и у нелюдей. Во многом за это нужно было благодарить её поистине выдающееся расположение. Город находился прямо на границе мира смертных, который находился под защитой Владык, и земель, которыми издревле владели Князья. Имея беспошлинный вход, Закатная Долина славилась на весь мир в качестве наиболее подходящего места для успешной торговли, куда мечтал попасть хотя бы один раз в жизни любой торговец. На её улицах можно было случайно за бесценок приобрести товар, перепродажа которого в дальнейшем могла принести продавцу нескончаемые богатства. Однако, столь же легко можно было нарваться и на дорогую подделку, что, конечно, сильно повышало риск подобных покупок. Но все всё равно продолжали смело идти на риск.       Своё необычное название, «Закатная Долина», город получил по той причине, что, если, будучи в городе, посмотреть в сторону земель смертных, то можно увидеть пылающий насыщенным алым цветом, замерший во времени закат, что украшал собой небо над городом уже на протяжении несчётного числа лет. Древние демоны, заставшие те времена, когда Закатная Долина получила своё название, рассказывали, что когда-то очень давно из города можно было наблюдать не один, а целых два заката. По одну сторону закат был создан отблесками опускающегося солнца, по другую сторону же сторону зарево создавало охваченное негаснущим огнём тело Отвергнутого. Лишь спустя столетие, когда последняя частичка его тела обратилась в прах, на небе вновь воцарился один-единственный закат.       Сохель всей своей душой не любил свою «основную» резиденцию. Он изо всех своих сил старался как можно реже останавливаться в ней, потому что прекрасно знал, что Градоначальник обязательно воспользуется его появлением, подбросив для своего уважаемого Князя «немного» бумажной работёнки. Сохель искренне боялся представить, как много работы скопилось за последние полтора десятка лет, поэтому, оказавшись в Закатной Долине, он намеревался действовать быстро и чётко. Маленький Владыка Целительства будет вынужден временно потерпеть некоторые неудобства, иначе в будущем их придётся терпеть уже Князю Хвори. Однако все его надежды на удачный исход его небольшой вылазки оказались тут же разбиты вдребезги. В который раз Градоначальник показал себя в качестве достойного искренней похвалы работника.       В планы Сохеля входило резко схватить Иасона и как можно скорее покинуть кабинет, а потом отчаянно делать вид, будто он никогда не появлялся в городе, однако его планам не суждено было сбыться. Появившегося в поле его зрения мальчишку, к которому потянулась рука Князя, тут же закрыл своей старческой, но всё ещё широкой грудью лично Градоначальник, который в тот же миг склонил перед правителем Закатной Долины свою стремительно лысеющую голову. Князь Хвори быстро огляделся по сторонам, стремясь как можно скорее оценить ситуацию, в которую он по глупости умудрился вляпаться. Спустя мгновение она была оценена, и конечная оценка пришлась ему не по вкусу.       Они в составе пяти человек находились в богато украшенном, но до жути опостылевшем ему самому кабинете Князя Хвори. За спиной склонившего голову Градоначальника, всё ещё сохранявшего это положение, стоял слегка удивлённый юноша. Сохель беззвучно выдохнул. Кажется, на этот раз повезло и обошлось без знаменитой «вежливости» дворцовой охраны. У высоких, даже массивных деревянных дверей кабинета стояли двое стражников, которые тут же выпрямились и подсобрались, стоило в комнате появиться ещё одному человеку. Сохель почувствовал, что он находится в крайне невыгодном положении, однако признавать это он, конечно же, не собирался. Пока у него ещё существовал шанс избежать работы, он собирался вцепиться в него руками и ногами и не отпускать, как бы сильно ему ни угрожали. А угрозы, хоть и завуалированные, обязаны были прозвучать. - О, Градоначальник, не представляешь, как я рад увидеть тебя. После стольких долгих лет. Сколько же времени прошло с нашей последней встречи? Если ничего не путаю, то лет пятнадцать, какой ужас, - с широкой улыбкой на лице поприветствовал того Сохель, убирая руки за спину и делая небольшой шаг по направлению к нему.       Если ему удастся провернуть резкий обманный манёвр и, обойдя Градоначальника, быстро схватить мальчишку за шкирку, то у него всё ещё оставался один небольшой, но всё-таки вполне осязаемый шанс на спасение. Шанс, который он собирался зубами вырвать у Градоначальника. - Князь, - голос мужчины прозвучал ещё более скрипуче. – Рад приветствовать вас в Закатной Долине. Изволите ли вы выпить чего-то? Или, быть может, вы голодны? Останетесь ли вы в своей основной, - выделил тот слово голосом, - резиденции на эту ночь? - Ох, нет-нет, я всего-то на пару мгновений к вам на огонёк заглянул. Вот я есть, а вот меня уже и не…       Подойдя ещё чуть ближе к Градоначальнику, Сохель собирался было легонько похлопать того по костлявому плечу, чтобы тут же схватить за шкирку так вовремя выглянувшего из-за его спины юношу, однако не успел он этого сделать, как уже в следующий миг оказался сидящим в своём мягком кресле за широким письменным столом. Перед его лицом тут же появилась аккуратная стопка нетронутых документов, а возле его кресла встал донельзя довольный Градоначальник, заботливо поставивший по правую руку от Князя Хвори чашку со свежезаваренным чаем. Довольно скоро кабинет наполнил терпкий запах облепихи. Сохель еле заметно поморщился, недовольно посмотрев на мужчину, однако тот, будто не заметив этого, ещё ближе пододвинул кружку с чаем к его напряжённо сжавшейся в кулак руке. - Что вы, Князь, не стоит никуда так спешить, ведь вы и правда так давно не появлялись в Закатной Долине. Тем более, я специально для вас заварил ваш самый любимый чай. А пока вы будете наслаждаться вкусом чая, вы можете заодно краем глаза почитать те документы, которые поднакопились за время вашего отсутствия и вопросы в которых требуют вашего непосредственного решения, Князь…       Преувеличенно громко фыркнув, Сохель собирался было подняться на ноги, с грохотом отодвинув тяжёлое кресло, однако внезапно ощутил, будто его задница намертво приклеилась к мягкому сидению. Князь Хвори, нахмурившись, недовольно посмотрел в сторону Градоначальника, и тот тут же ответил на его взгляд вежливой улыбкой. - Понимаешь, я сейчас совсем немного занят. Как только я разберусь со всеми своими делами, то, торжественно обещаю, сразу же… - первым делом попытался «пойти на уступки» тот, но мужчина в ответ лишь покачал лысеющей головой. Градоначальник прекрасно знал, что это «как только» может растянуться на несколько десятков лет. - Какая жалость, что мне приходится отвлекать вас от столь важных дел. Но поверьте мне, работы за это время поднакопилось не так уж и много, да и вы уже сели за письменный стол. Князь, не волнуйтесь так, требующих вашего рассмотрения документов не так много, как вы уже успели себе представить. В последний раз их было куда больше, - с улыбкой на морщинистом лице произнёс тот. - В тот раз я пятьдесят лет, что ли, в городе не появлялся или около того, - со вздохом признался Сохель, обречённо глядя на стопки документов. - Да, Князь. Пятьдесят три года, если быть более точным. Сейчас же прошло всего каких-то пятнадцать лет, - в свойственной ему манере подбодрил его Градоначальник, только отчего-то бодрее от этого Князь Хвори себя не почувствовал.       Скривив в выражении недовольства лицо, Сохель посмотрел сначала на листы бумаги перед собой, после чего перевёл взгляд на восхитительно пахнущий чай, над которым клубился полупрозрачный пар. Вздохнув, он за раз осушил целую кружку, а потом посмотрел в сторону растерянно стоявшего на месте юноши. - Как видишь, возникли непредвиденные трудности. Обещаю, я постараюсь разобраться со всем этим как можно скорее.       Дав тому обещание, Сохель резко выдохнул и начал с поразительной скоростью разбираться с накопившейся за полтора десятка лет работой. Юноша посмотрел на погрузившегося с головой в работу мужчину и медленно кивнул.       Впрочем, быстро справиться с делами у Сохеля так и не получилось. К тому времени, когда он, наконец-то остановившись, потёр покрасневшие от усталости глаза, прошло уже несколько часов. Документы медленно, но верно приближались к своему концу, собственно, как и день, который к тому времени плавно перешёл в поздний вечер. Устало вздохнув, Князь Хвори несколько раз хлопнул себя по щекам и, немного взбодрившись, принялся с удвоенным старанием разбираться с делами, в скором времени окончательно расправившись с ними.       В следующее после этого мгновение из его рта вырвался полный ощущения довольства полу-вздох полу-стон. Откинувшись назад, Сохель опёрся заболевшей от напряжения спиной о мягкую спинку кресла и вытянул ноги, в этом положении скатившись немного вниз. Ему невыносимо сильно хотелось спать. Сложив руки на животе, он на миг опустил отяжелевшие веки, решив, что несколько мгновений сна ему уж точно ничем не помешают. И только он собирался было погрузиться в сон, как до него донеслось чьё-то тихое размеренное дыхание.       Прознав о присутствии чужака, Сохель лениво приоткрыл один глаз. В кабинете кроме него самого ещё кто-то оставался? Поймавший и заставивший его работать Градоначальник оставил его спустя пару часов, когда по меньшей мере треть работы была им выполнена. Покидая кабинет, Градоначальник забрал с собой и сопровождавших его стражников. Тогда кто ещё, помимо него самого, решил подремать в этом кабинете? Сохель слегка наклонил голову вбок, его взгляд обогнул одну из особо высоких стопок бумаг, после чего натолкнулся на лицо спокойно спавшего на диване юноши. Князь Хвори, прикрыв глаза, беззвучно вздохнул. Точно. Владыка Целительства. Он уже и забыть о его присутствии за работой успел.       Как только самый последний лист бумаги оказался им подписан, удерживающие его заклинания наконец-то спали, и потому Сохель смог спокойно встать на ноги. Сладко потянувшись, он, еле слышно покряхтев, приложил ладонь к ноющей пояснице, после чего ленивым шагом поплёлся к мирно дремавшему Владыке Целительства. Дыхание юноши было размеренным, хотя меж светлый бровей и пролегла небольшая хмурая морщинка. Сохель остановился недалеко от него и задумчиво посмотрел сначала на самого юношу, а потом и на его объёмную сумку, от которой исходил густой запах трав.       Интересно, тот её с собой носил только лишь для того, чтобы никто не смог почуять идущий от его тела запах крови, или у неё существовало и иное предназначение? По крайней мере, помимо несчётного числа странных трав, в ней было надёжно упрятано ещё и несколько десятков золотых монет. К слову, нужно будет не забыть вернуть ему деньги, которые он одолжил у него тогда в Сует на оплату гостиницы. А для того, чтобы сделать это, надо составить заявку на имя Градоначальника, чтобы тот позже вычеркнул указанную сумму из казны Закатной Долины.       Решив, что раз у него выдалось немного свободного времени, нужно этим немедленно и заняться, Сохель сделал шаг назад и развернулся, намереваясь вернуться к письменному столу, чтобы составить заявку, когда его неожиданно схватили за руку. Проснувшийся юноша сонными глазами посмотрел на него, после чего, в удивлении распахнув их, тут же выпустил её. - Проснулся наконец-то? – невольно улыбнувшись, поинтересовался у него Сохель, убирая руки за спину. – Прости за весь этот бардак, это, наверно, всё моя вина. Нужно было тебе сразу сообщить, что в своей резиденции в Закатной Долине я появляюсь довольно редко. Ты ведь никуда особо не спешишь? Теперь я уж точно разобрался со всеми своими делами и готов уделить тебе всё своё время.       Князь Хвори мысленно хлопнул себя по лбу. Он ничего не мог с собой сделать. Хоть умом Сохель и понимал, что перед ним находился не ребёнок, а проживший уже довольно-таки долгую жизнь Владыка, глазами он видел всё того же юношу, которого невольно по привычке начинал подкалывать. - Ничего страшного, это всё моя вина. Мне следовало заранее обсудить с вами все подробности нашей встречи, но, если бы меня не было слишком долго, и без того зреющие подозрения моих спутников только усилились бы, - покачал головой юноша. - Давай перестанем пытаться перетянуть вину за это всё на себя, только зря время на это потратим. Да и, к слову, не нужно мне «выкать», - махнул рукой Сохель. – Владыка разговаривает с Князем, Князь – с Владыкой. Если ты продолжишь мне «выкать», то и мне волей-неволей придётся тоже начать это делать. Тогда какая же у нас с тобой дружеская беседа выйдет? А мы ведь с тобой уже друзья, правда ведь? Столько всего разного вместе уже пережили… - Друзья? – немного удивлённо переспросил у него юноша. – До этого вы как-то говорили, что у вас нет друзей, - стоило этим словам прозвучать, как взгляд Князя Хвори слегка потемнел, а улыбка перестала быть столь же открытой. Сохель склонил голову к плечу и задумчиво посмотрел на сидевшего на диване юношу. - Какая же у тебя всё-таки отличная память, не зря Владыкой Целительства являешься, - похвалил его Сохель, выпрямляясь. – В любом случае, у меня нет желания выслушивать весь этот бесполезный официоз. Впрочем, я всё ещё желаю выслушать тебя. Мне очень хочется узнать подробности нашего с тобой знакомства и причины подобного твоего поведения. Надеюсь, ты всё же расскажешь мне их? - Как только… Как только ты позволишь мне излечить себя от Кисты, я всё тебе обязательно расскажу, - твёрдо произнёс юноша. - Тогда хотя бы расскажи мне, почему тебе так сильно хочется меня вылечить? – задал свой следующий вопрос Сохель. - Если я скажу тебе, что это напрямую связано с твоим предыдущим вопросом, то необходимость в немедленном ответе отпадёт? – Сохель задумчиво посмотрел на него, после чего медленно с нескрываемым подозрением во взгляде кивнул. – Тогда где я могу разложить всё необходимо для лечения?       Иасон смотрел прямо на него, спокойно, не спуская холодного взгляда светлых леденистых глаз. Какое всё-таки поразительное актёрское мастерство. Юноша полностью отличался от того заикающегося мальчишки, который спас его тогда в Акте. Впрочем, если он ничего не путал, то даже тогда, когда голос «личного ученика Иасона» дрожал от пережитого волнения, его руки действовали мягко и уверенно. Как же всё-таки поразительно. - У меня, - с улыбкой заявил Сохель.       В следующее мгновение одной рукой Князь Хвори подхватил сидевшего на диване Владыку, а второй – его необъятную сумку, чтобы в последовавший за этим миг вместе с ним оказаться в его милом сердцу сарайчике. Неудачно приподнявшийся со своего места Иасон, покачнувшись, невольно подался назад, тут же присев на старую скрипучую кровать Князя Хвори. Владыка охнул, стоило его необъятной сумке упасть на него сверху. Глядя на это, Сохель коротко, но искренне рассмеялся, после чего сел рядом с ним и похлопал по лежавшей сверху юноши сумке. Недовольный взгляд леденисто-серых глаз тут же устремился в сторону Князя Хвори, который с улыбкой на лице расслабленно лёг на кровать сбоку от него и посмотрел Владыку в ответ. - У тебя глаза понемногу светлеют, - с задумчивым видом пробормотал тот. – Во время нашей первой встречи они были тёмно-синими, как ночное небо, а сейчас они светлые, будто озёра на севере. Мы ведь с тобой прежде, до встречи в Акте, не были знакомы, правда же? На самом деле у тебя же светлые глаза? – Иасон на мгновение отвёл взгляд в сторону, но тут же вернул его и сдержанно кивнул. – Для того, чтобы поддерживать этот свой облик, ты ведь принимаешь таблетки Бадре? Никогда не слышал о том, чтобы кто-либо на такой длительный период свой облик менял. Неужели в твоей обители никто ничего не заподозрил? Разве не странно не видеть своего Наставника почти целый год? - продолжил размышлять тот. - Всё хорошо, моё отсутствие не заметили. Мои личные ученики… Они довольно самостоятельны. Если у них внезапно возникнут сложности с пониманием чего-либо, то они первым делом попытаются разобраться в этом сами и только в крайнем случае обратятся за советом ко мне. За это время у них подобных сложностей так и не возникло, - услышав его, Сохель с понимающим видом закивал. - Градоначальник… Ну, тот древний демон, который стоял у меня над душой несколько часов, тоже на самом деле довольно хороший малый. Прекрасный ответственный работник. Если бы ещё и подписи научился мои подделывать, цены бы ему не было, - со вздохом произнёс Сохель, перекатываясь с бока на спину и убирая руки за голову. – Ну так что, Милосерднейший, по доброте душевной позволяю тебе приступать к моему лечению. Изначально больной из меня вышел отнюдь не послушный и весьма характерный, за что теперь мне, пожалуй, следует перед тобой извиниться. Клянусь, что с этого момента я постараюсь быть намного более покладистым.       Иасон вновь сдержано кивнул и огляделся по сторонам. Не прошло и мгновения, как его взгляд вернулся к удобно устроившемуся на постели Князю Хвори, к которому вновь незаметно начала подкрадываться дрёма. - Так где мне можно всё разложить? – повторил он свой вопрос.       Погрузившийся в лёгкое ленивое состояние Сохель сонно приоткрыл глаза и, повернув голову набок, посмотрел на свою кровать. Да, места на ней было не сказать, чтобы особо много, так что разложиться на ней действительно не получилось бы. Протяжно зевнув, Князь Хвори негромко притопнул ногой по деревянным половицам, и в следующее мгновение перед Иасоном появился крепкий деревянный стол. - Скажешь, если что ещё неожиданно понадобится, - тот согласно кивнул ему в ответ, принявшись что-то доставать из своей сумки.       Подготовительный этап лечения Сохеля от Кистны медленно тянулся, и, казалось, вовсе не двигался вперёд. Князь Хвори лениво следил за старательно делающим «что-то» юношей, изредка подтрунивая над ним и не особо активно подгоняя. На самом деле пусть даже его лечением собирался заняться лично Владыка Целительства, однако Сохель не возлагал на него особых надежд. Потому что лечения от Кистны не существовало. Точнее, оно существовало, однако было весьма радикальным и заключалось в лишении мучавшегося жизни, если, конечно, он до этого момента не успеет «взять ситуацию в свои руки». Владыка Целительства же заявил ему, что знает способ излечиться от этой болезни, находящейся на грани с самым обыкновенным проклятьем, поэтому Сохелю было интересно понаблюдать за действиями Иасона. Однако всё оказалось не так просто.       Предыдущий, оказавшийся слишком уж длинным день забрал у него довольно много сил. Кроме того, между прочим, весь день он не провёл в празднестве, а сначала занялся пересадкой дерева, на что у него ушла первая половина дня, а потом разбирался с накопившимися в Закатной Долине делами. Раз за разом перечитывать однотипные заявления об амнистии преступников вперемешку с предложениями о расширении размеров торговых площадей было настолько «весело и увлекательно», что Сохель намеревался было заснуть после первых десяти листов. Однако бдительно следивший за его действиями Градоначальник не позволил ему это сделать, тут же передав следующий документ, который повествовал уже об изменении порядка передачи предметов для их дальнейшего участия в знаменитом аукционе Закатной Долины.       Князь Хвори, прочитав текст документа, беззвучно вздохнул. В этот момент он как никогда прежде понял чувства Тэу, решившего передать заботу о борделе старшей дочери, Авине, а об игорном доме – Рокхану. Он бы и сам был не прочь свалить на кого-нибудь всю эту работу, однако уже давно устоявшийся порядок их взаимодействия с Градоначальником тогда пошатнулся бы, и никто не знал, чем бы это могло закончиться. Вдруг старый демон не смог бы ужиться под начальством нового хозяина Закатной Долины и решил бы сложить свои полномочия? Нет уж, такого допустить было нельзя. Лучше уж Сохель будет раз в несколько десятилетий, переступая через с себя, тратить своё время на заполнение этих бесполезных бумажек, чем будет разбираться с последствиями ухода Градоначальника.       Сохель не заметил, в какой момент он задремал. Просто в какое-то мгновение сладко сомкнувшиеся веки не смогли разомкнуться вновь, и Князь Хвори погрузился в спокойное сновидение. Ему снилась утопающая средь зарослей лунного барвинка постель и юношеский голос, напряжённо читающий отрывок из какой-то невероятно заумной книги. Эта книга казалась ему очень знакомой, однако он никак не мог вспомнить, где она встречалась ему прежде. Возможно, это было потому, что он совершенно не мог разобраться в словах юноши. Он слышал интонацию его голоса, серьёзную, вдумчивую. Тот будто пытался что-то выучить, лишь изредка отрываясь от исписанных строк, чтобы задать ему какой-то вопрос. Не сразу, но Сохель давал на него ответ. Чаще всего это происходило в тот момент, когда юноша, уже не надеясь получить ответ, возвращался к чтению книги.       В такие мгновения собственный голос казался Сохелю каким-то неправильным. Тихий, совершенно пустой. Он звучал как будто у дрянного голема, который с задержкой отвечал на вопросы мальчишки. Однако вместо того, чтобы выражать своё недовольство, юноша лучезарно улыбался ему, благодаря его за каждый ответ так искренне, будто Сохель спас всю его семью от неминуемой гибели. Возможно, так и было.       Цветущий лунный барвинок густо оплетал его постель. Шумела спадающая с потолка вода. Порой её поток заглушал голос юноши, поэтому ему приходилось по несколько раз повторять свои вопросы. Сохелю снились его любимый запах и тепло в руках. Ответив на очередной вопрос ребёнка, он опустил взгляд и увидел в своих руках чашку с горячим отваром, над поверхностью которого клубился пар.       Кажется, его вновь подкупили его любимым чаем. Да, что-то такое и правда когда-то происходило. Он отказывался есть и пить, однако отказаться от своего любимого чая так и не смог. Мир мог перевернуться с ног на голову, горизонт переломиться пополам, а солнце встать во время заката, но он никогда не отказывался от чая с облепихой. Тем более от того, что готовил для него тот мальчишка. Тот мальчишка…