Облепиховый чай

      Портрет, к которому вопреки всем увлекательным рассказам Князя Хвори тянулся Фотис, принадлежал изначальному Князю Жадности, Нейрину. Сохель, впрочем, не смог смотреть на его «светлый лик» дольше нескольких мгновений, после чего, внутренне не без причины скривившись, перевёл свой взгляд на Князя Голода, который всё это время неотрывно наблюдал за его реакцией. Могло показаться, что за этими бессмысленными разговорами о прошлом они совсем позабыли об истинной причине их прихода во дворец, но так, вероятно, казалось одному только погрузившемуся в воспоминания Сохелю.       Беззвучно вздохнув, Князь Хвори слабо покачал головой, замечая, как глаза юноши в тот же миг из-за охватившего его страха распахнулись ещё шире, а руки сжались в кулаки ещё крепче. Фотис в мгновение ока оказался охвачен неописуемо сильным волнением, которое он в силу своего характера не мог выпустить наружу, из-за чего был вынужден бороться с ним в одиночку. Видя резкие перемены, произошедшие в его настроении, Сохель беззвучно выругался, после чего, пожалуй, слишком поспешно махнул рукой. В следующий миг в его ладони оказалось аккуратно помещённое в белый конверт письмо, которое он тут же протянул переволновавшемуся юноше. - Как я смог узнать от его слуг, самого Рина во дворце сейчас нет. Ох, перестань ты так волноваться. Видишь, он специально для тебя оставил письмо. Вот оно, держи. Так как оно адресовано одному тебе, я не посмел заглянуть внутрь, поэтому не знаю, что именно в нём написано. Давай поспешим и прочтём его?       Услышав слова Сохеля, Фотис встрепенулся и поспешным шагом приблизился к нему, даже несколько требовательно протягивая руки и буквально вырывая из его ладоней конверт, на котором красивым витиеватым почерком было написано имя юноши. Бледные руки Князя Голода подрагивали от волнения, поэтому ему далеко не с первой попытки удалось снять печать и вынуть письмо из конверта. На мгновение прикрыв глаза и облегчённо вздохнув, он распахнул глаза и опустил взгляд на исписанные изящным почерком строки. Сначала его взгляд быстро пробежался по всему письму, пропуская слова и с трудом вычленяя основную мысль. Только после этого он, слабо нахмурившись, углубился в чтение, уже куда более внимательно вчитываясь в каждое написанное тем слово. Князь Хвори, убрав руки за спину и крепко сцепив их в замок, с волнением во взгляде посмотрел на юношу. - Что там? Что он пишет? – прекрасно зная содержание письма, осторожно спросил у того Сохель.       На самом деле, больше всего его в тот момент волновало, сможет ли созданное им письмо обмануть юношу. Конечно, Князь Хвори знал Асклепайоса куда лучше Величайшего, и потому ему было заметно легче подделать письмо, но окажется ли его знание Владыки Благосостояния и Искусств достаточным, чтобы обмануть Фотиса? На этот тревожащий его вопрос ему только предстояло услышать ответ. - Он… Извиняется передо мной? – не сразу с заметным удивлением в голосе ответил на его вопрос Фотис. – Извиняется, но в то же время и… Сильно ругает меня за то, что я прошёл без него через лес, - после этих суровых слов бледное лицо юноши коснулась слабая смущённая полуулыбка, увидев которую, Князь Хвори внутренне выдохнул. И всё-таки ему это удалось сделать. – Говорит, что решил столь внезапно позвать меня во дворец потому, что… Очень сильно хотел увидеть, но не мог оторваться от дел, связанных с вырубкой леса, - очень тихо добавил тот, слегка при этом покраснев. – … Но это не важно. Ещё он пишет, что на севере леса, там, где находится последнее пристанище Ведающего, возникли неожиданные проблемы, связанные с увеличением активности сущностей, поэтому он был вынужден покинуть дворец, чтобы разобраться с этим. Проблема, пишет, не очень серьёзная, но он не знает, когда сможет освободиться. Потому он, искренне сожалея, хочет загладить свою вину. Пишет, что раз нам не удалось встретиться в этот раз, то я… Останусь без положенного мне подарка, поэтому Рин… Нейрин разрешил мне взять что-нибудь из своей сокровищницы в память о посещении его дворца, - слегка удивившись, окончил передавать содержание письма тот. - Подарок из сокровищницы? Удивительно, что-то он прямо-таки расщедрился. Вероятно, и правда очень сильно сожалеет, что своим поведением заставил тебя так волноваться, - Сохель слабо покачал головой. – Как говорится, хорошо, что с ним всё хорошо. И плохо, что сущности на севере вновь взбунтовались, - после вздохнул Князь Хвори.       Случайно коснувшись взглядом Иасона, он заметил на его лице несколько озадаченное выражение, сразу вспомнив, что тот, будучи Владыкой, проживающим довольно далеко от этих мест, не был посвящён в эту животрепещущую для большей части Князей проблему. - Мы с вами шли во дворец через южные окраины леса, - принялся объяснять ему тот, и Владыка Целительства тут же перевёл на него взгляд, кивком показав, что внимательно его слушает. – Эта местность является наиболее удалённой от того места, где был некогда убит Отвергнутый, поэтому сущностей, собственно говоря, там бродит не так уж и много. Ближе к северу их присутствие начинаешь ощущать уже на подходе к лесу, кроме того действуют они гораздо агрессивнее, чем на юге. К землям Нейрина на севере примыкают владения Бадре, в которых проживают в основном одни только его последователи. Отчего-то они считают, что материалы, добытые с земель, на которых был убит Отвергнутый, имеют более высокое качество, чем материалы, добытые в любом другом месте, поэтому-то стройными рядами и устремляются в лес, где их «с нетерпением ожидают» сущности. Самому Бадре до этих дураков дела особо нет, да и происходит это не на его землях, потому Нейрин вынужден разбираться со всем этим в одиночку. - Значит, чем больше приближаешься к месту гибели Отвергнутого, тем сущности более агрессивные, - пребывая в лёгкой задумчивости, пробормотал юноша. Сохель кивнул. - Те, кто бывал там, говорят, что в той местности словно и небо темнее. Если над Закатной Долиной или Садом Алых Азалий ещё можно увидеть звёзды, то там одна лишь непроглядная тьма и запах гари, - покачал тот головой, задумчиво посмотрев на каменный сводчатый потолок. После нескольких мгновений молчания он опустил взгляд на юношей, стоявших перед ним. – Так как мы поступим? Насмотрелись вдоволь на портреты, и теперь прогуляемся прямиком до его сокровищницы? – предложил Сохель Фотису, на лице которого в тот же миг отразилось явно читающееся сомнение. – Не отказывайся от его щедрого жеста. Так много людей и нелюдей мечтают о том, чтобы хотя бы издалека посмотреть на его несметные богатства, а тебе, помимо этого, ещё предлагают взять что-нибудь на выбор. Кстати, - его взгляд метнулся к Иасону, к которому тот затем и обратился, - мне кажется, что будет нечестно, если ты останешься без подарка, ты ведь вместе с нами через лес шёл и опасности подвергался ничуть не меньше. - Но в письме ничего не говорилось обо мне. Если я решусь взять что-нибудь из сокровищницы без разрешения хозяина, то это можно будет считать кражей, - твёрдо отказываясь от его предложения, покачал головой Владыка Целительства. Сохель тут же закатил глаза. Если бы все те многочисленные сокровища хотя бы кому-нибудь были по-настоящему нужны… - В письме про тебя ничего не сказано только лишь потому, что Рин про твоё появление ничего не знал. От его имени я величайшим своим указом дарую тебе право брать всё, что хочешь, любые возможные трудности я беру на себе. При встрече я, так и быть, обязательно расскажу ему, что одно из его пылящихся сокровищ перешло в более бережные руки. Так что прекращай без повода волноваться, - махнул тот рукой. - А ты что-нибудь собираешься взять? – услышав неожиданный вопрос Иасона, Сохель в лёгком удивлении приподнял брови: - Так ты же бывал у меня дома. Разве я произвожу впечатление человека, которому может что-то понадобиться в сокровищнице у Нейрина? – подразумевая свой дворец в Закатной Долине, задал Князь Хвори этот вопрос, после чего сам над ним и задумался.       Иасон, на самом деле, тоже не производил такого впечатления, хотя Сохель ни разу и не бывал в его личных покоях. Интересно, как они выглядят? Излишне богато или, скорее, аскетично? Князь Хвори склонялся ко второму варианту. Отчего-то ему было сложно представить того в окружении неоправданно дорогой мебели. Но в то же время и полупустая комната казалась чем-то неправильным. Его любопытство было слишком велико, но он не мог спросить об этом при малыше Фотисе, поэтому предпочёл промолчать, оставив этот вопрос на будущее.       Пока Сохель всерьёз раздумывал на эту пустую тему, на лице Владыки Целительства отразилась не высказанная вслух фраза: - «Я как раз-таки и был, поэтому и посоветовал тебе взять что-нибудь, чтобы твой увеличившийся в размер сарай не выглядел столь удручающе».       Конечно, Иасон наверняка произнёс бы эти слова в куда более мягкой и вежливой форме, однако Сохелю эту «мягкую форму» услышать так и не довелось, поэтому он лишь негромко фыркнул в ответ на его взгляд, после чего сказал: - Необязательно брать что-то именно для себя, вы оба можете взять что-нибудь в качестве подарка для кого-нибудь другого.       Его слова, казалось, произвели на Иасона странный эффект. Он, внутренне придя к какому-то решению, приподнял брови и слабо кивнул головой, согласившись с его предложением. Князю Хвори тут же стало интересно, для кого именно тот решил отыскать в куче драгоценностей Нейрина подарок, но всё же промолчал, решив, что ему навряд ли честно ответят на этот не совсем вежливый вопрос. - Даже Лукаса мне удалось уговорить, так что же ты, Фотис? – обратился он к Князю Голода, который до сих пор находился на распутье, не зная соглашаться ли на щедрое предложение Нейрина. – Ладно, давайте поступим так. Прогуляемся до сокровищницы Рина и посмотрим, что интересного там есть. Если ничего не зацепит твоего взгляда, ни взбудоражит твоё сердце, то можешь со спокойной совестью ничего не брать. Если же такая вещь всё-таки отыщется, то её ты и выберешь, договорились? – юноша, заметив, что ему щедро предоставили путь к отступлению, неуверенно кивнул в ответ, так же согласившись на его предложение. Сохель облегчённо вздохнул. – Небеса, как же всё-таки тяжело с нынешними детьми, приходится тратить своё время на то, чтобы упросить их взять подарки, - практически беззвучно пробормотал он, развернувшись и двинувшись прямиком в сторону сокровищницы.       Стоило заметить, что внутреннее устройство дворца вопреки всей своей помпезности было довольно-таки простым. Во дворце не было оканчивающихся тупиком коридоров или их сложных переплетений, средь которых нестыдно было затеряться. За каждой дверью находилась хорошо обставленная, но нежилая комната, все поверхности внутри которой довольно часто оказывались покрыты толстым слоем пыли. Никому из гостей Князя Жадности не могло повстречаться такого, чтобы за дверью в конце коридора скрывался ещё один коридор, открывающий проход в ещё несколько комнат, за которыми вновь скрывались очередные коридоры. Дворец Князя Жадности был необычайно прост, и так получилось во многом потому, что изначальный Князь очень плохо запоминал дорогу и оттого мог с лёгкостью заплутать в двух комнатах. Обустраивая свой собственный дворец, он стремился к тому, чтобы предотвратить подобные неприятные инциденты.       Однако вся кажущаяся простота окончилась в тот миг, когда они с первого этажа спустились в тёмный подвал дворца. Того, что нельзя было повстречать на верхних этажах дворца с лихвой хватало в подвале. Для неподготовленного человека он был похож на бесконечный запутанный коридор, на каждом шагу которого располагались всевозможные смертельно опасные ловушки. Впрочем, Сохель шёл по совершенно одинаковым, не отличающимся друг от друга коридорам спокойно, словно прекрасно понимая, где они находятся и куда им необходимо в следующее мгновение свернуть. Лишь изредка он с лёгкой растерянностью во взгляде останавливался на освещённом единственным тусклым фонарём перекрёстке, после чего спустя одно короткое мгновение уверенно продолжал свой путь дальше. - Ты раньше бывал у Рина в сокровищнице? – неуверенно поинтересовался у Сохеля Фотис, стараясь не повышать голос.       Коридоры подвала были погружены в полумрак, лишь изредка им встречались тусклые фонари, которые едва ли освещали им путь на десяток-другой шагов. В этой часто непроглядной темноте они невольно старались держаться поближе друг к другу, поэтому не единожды неловко соударялись плечами или руками касались другого человека, идущего рядом. К тому же, говорить громко им нужды тоже не было, ведь собеседник всё равно услышит каждое твоё слово, хотите вы оба того или нет. - Раз или два, не больше, - так же тихо ответил на его вопрос Сохель, задерживая на очередном светильнике взгляд, после чего на перекрёстке уверенно поворачивая направо. - Удивительно, и как тебе только удалось запомнить все повороты? – с искренним восхищением в голосе вновь задал ему вопрос Князь Голода. – Побывай я тут даже с десяток или даже больше раз, то всё равно бы, по итогу, потерялся. Сколько раз мы поворачивали налево? А сколько направо? Я этого совсем-совсем не помню. - Не волнуйся, тебе вовсе не обязательно это всё запоминать. Позвольте мне об этом позаботиться, я отведу вас обоих туда и обратно, - пообещал он, посмотрев сначала в сторону Фотиса, после чего обернувшись к Иасону. На с трудом различимом лице Владыки Целительства была заметна лёгкая хмурость. – Что-то не так? – сразу же спросил тот. Иасон поднял на него взгляд и слабо покачал головой. - Нам ещё далеко идти до сокровищницы? – вместо ответа на его вопрос спросил Иасон. Не имея намерения продолжать и дальше мучать его своими расспросами, Сохель пожал плечами, после чего, улыбнувшись, хитро прищурился. - А мы разве так долго и далеко шли, чтобы наконец-то прийти? – Иасона чуть приподнял брови, а вот на лице Фотиса ярко отразилось искреннее удивление. – Ладно-ладно мы уже почти… - протянул он последнее слово, - на месте.       Произнеся эти слова, Сохель одним плавным движением развернулся на пятках лицом к юношам, в то время как они широко распахнутыми глазами смотрели ему за спину. За спиной Князя Хвори открывался вид на смутно знакомую им довольно узкую лестницу, по которой они прежде спустились в подвал, а вот за их собственными спинами… - Дверь в сокровищницу находятся прямо за вами, - довольный их реакцией с улыбкой на лице сообщил им Князь Хвори.       Иасон с Фотисом в тот же миг обернулись. На расстоянии не больше нескольких шагов от них находились вычурные каменные двери высотой в несколько человеческих ростов. На каждой из дверей были изображены невиданные ими прежде отвратительные чудовища, глаза которых поблёскивали в полумраке предупреждающим алым цветом. По обе стороны от дверей стояли две одинаковые высокие статуи обмотанных в ткани с головы и до самых пят людей. Обе фигуры держали в руках по тяжёлому мечу, которыми они упёрлись в землю. Однако стоило Сохелю пройти мимо юношей и подойти ближе к фигурам, как те одновременно подняли свои мечи и с явной угрозой устремили их остриё в его направлении. Князь Хвори скосил на мечи взгляд, после чего с улыбкой на лице посмотрел на самих каменных охранников. Находись перед ним в тот момент не статуи, а живые создания, то по их спинам обязательно пробежали бы крупные мурашки. Однако даже камень неожиданно оказался подвержен его взгляду, и державшие мечи руки на мгновение дрогнули. - Неужели вы, ребята, меня не признали? Я же уже как-то бывал здесь. У меня есть… Особое разрешение, - неуверенно произнёс тот. – Ну же, не тяните зря время. Уже и без того поздний час, а мне ещё нужно будет отвести детей, - кивнул он на юношей, - по домам.       Неизвестно, подействовали ли его слова на статуи или же выданное «разрешение» наконец-то сработало, но статуи медленно опустили свои мечи, будто пропуская нежданных посетителей внутрь. В тот же миг высокие каменные двери начали медленно открываться, однако Сохель не поспешил тут же заходить внутрь. Оставшись на всё том же месте, он жестом остановил и подошедших к нему Иасона с Фотисом, после чего вытянул вперед руки и три раза громко хлопнул в ладони. В тот же миг из глубины помещения, скрывающегося за дверьми, послышалось какое-то постепенно нарастающее гудение, которое, впрочем, довольно скоро утихло. - Для вас это может показаться чем-то удивительным, но на самом деле в сокровищницу довольно редко кто-либо заходит, - принялся объяснять остальным Сохель. – Убираться, сами понимаете, туда пустить никого из посторонних нельзя, поэтому со временем там начинает скапливаться… Скажем так, пыль. Боюсь, зайди мы туда прямо сейчас, то чихали бы вплоть до завтрашнего вечера, - покачал он головой, после чего махнул им. – Но я наложил несколько простых заклинаний уборки, так что ситуация теперь должна обстоять немного получше. Так что, идёмте любоваться сокровищами? – уверенно распахивая тяжёлые каменные двери и заходя внутрь, призвал он юношей.       Стоило им втроём войти внутрь сокровищницы, как они неожиданно оказались… Снаружи. Если быть точнее, то в первое мгновение могло сложиться впечатление, будто они вышли из дворца Нейрина и оказались в прекрасном цветущем саду. Единственное, что указывало на то, что всё, что их окружало, являлось лишь невероятно искусной, но всё-таки всего лишь иллюзией было ясное голубое небо, на котором ослепительно ярко сияло тёплое летнее солнце. Привыкшие к полумраку подвала глаза посетителей сокровищницы невольно покраснели и заслезились. Солнце было действительно очень ярким.       Сохель невольно улыбнулся, услышав мелодичное щебетание птиц, в пении которых умело вплетался глухой шелест молодых насыщенно-зелёных листочков. Пусть за пределами дворца и была ранняя весна, даже снег не во всех местах успел сойти, однако внутри сокровищницы навечно замер самый разгар жаркого лета. Тёплого беззаботного лета, отгоняющего все тягостные думы от вошедшего в сокровищницу человека.       Неожиданно откуда-то издалека до них донёсся звонкий женский смех. Замершие в удивлении юноши тут же перевели взгляды в сторону звука. Князь Хвори, наблюдая за тем, как те отреагировали, негромко усмехнулся, после чего, уверенно ступив на мощённую булыжником узкую дорожку, двинулся по ней вперёд, лишь на миг обернувшись и беззвучно подозвав их. Впрочем, прошли они по ней не так уж и недалеко. Довольно скоро свернув с дорожки, Сохель подошёл по свежей зелёной травке к цветущим кустам, подняв руки и с осторожностью разведя их тонкие ветви в стороны. - Смотрите, - кивнул в сторону того, что скрывалось за цветущими кустами.       А скрывалась там небольшая деревянная беседка, плетёные стены которой были плотно обвиты пышно цветущими растениями. Внутри беседки восседали три девушки в отнюдь не дешёвых платьях. На их тонких изящных запястьях красовались дорогие браслеты, а длинные волосы были скреплены заколками с крупными драгоценными камнями. На каждом длинном пальчике было видно по тонкому ободку кольца. Щебечущие девушки могли бы показаться молодыми госпожами из очень древних и в то же время очень богатых дворянских семей, будь они людьми, конечно же. Однако перед ними предстали деревянные куклы, которые каким-то странным образом издавали звуки, похожие на звонкий женский смех. - Необычно, правда? Понимаете, хранить драгоценности неоформленными грудами – это… Не очень уважительно по отношению к мастерам, которые их создали, - принялся объяснять им Сохель. – Из этих соображений и был когда-то давным-давно создан этот сад. Драгоценности здесь расположены на своих местах: кольца – на пальцах, ожерелья – на шеях. Вазы расположены на тумбочках в маленьких домиках, впрочем, как и небольшие статуэтки. Статуи побольше находятся в самом саду. Здесь никогда не бывает дождей, да и ветер не дует достаточно сильно, чтобы как-либо повлиять на них… Кстати если пройти в самую глубь сада, то можно наткнуться на древнюю усадьбу. Именно в ней хранятся вещи, некогда оставленные первыми Князьями да Владыками: первые работы Ициара, Владыки Ремесла, ранние картины Асклепайоса, результаты первых, пожалуй, самых невинных экспериментов Бадре, даже первые настои, приготовленные лично Иасоном, - обратился тот к Владыке Целительства. После этого он медленно выпрямился и убрал руки от веток, закрывая им открывшийся на маленькую, но невероятно уютную беседку вид. – Никуда не торопитесь, прогуляйтесь здесь как следует. Если что-нибудь приглянется, то не стесняйтесь и берите. А если почувствуете, что потерялись, то просто хлопните в ладони. В тот же миг появится деревянный указатель, который направит вас к выходу из сокровищницы. Думаю, пары часов нам хватит, да? Если времени окажется слишком мало, и кто-то из вас задержится, то просто хлопните два раза. Если же вы наоборот управитесь быстрее, то хлопните три раза, так мы узнаем, что кто-то освободился. Всё ясно? – перевёл он взгляд с одного юноши на другого. – Если да, то можете быть свободны словно птицы в небе. Любой даже самый затаённый уголок этого прекрасного места отныне находится полностью в вашем распоряжении, - слегка приподняв брови, произнёс тот, после чего расслабленным шагом направился к мощённой дорожке. – Позвольте мне откланяться первым, - бросил он юношам напоследок, после чего, не оборачиваясь, махнул им рукой.       Ступая по мощённой булыжником дорожке спокойным размеренным шагом, Сохель постепенно углублялся в сад, направляясь именно в то место, о котором он рассказал оставшимся позади юношам прежде. Однако путь его лежал вовсе не в саму усадьбу, в которой хранилось несчётное число древних реликвий, а на маленький участок внутреннего двора, что был расположен за ней. Однако не успел он сделать и нескольких сотен шагов, как за его спиной послышался топот чужих поспешных шагов. Остановившись, Князь Хвори обернулся и посмотрел на стремительно приближающегося к нему Владыку Целительства. В какой-то момент светловолосый юноша остался без своей необъятной сумки, а тёплый зимний плащ, сняв, тот теперь нёс в руках. Заметив, что Сохель остановился и ждёт его, Иасон и сам замедлил шаг, в скором времени достигнув Князя. - Что такое? Неужели ты уже закончил осматриваться? – слегка приподняв в удивлении брови, поинтересовался Сохель. - Мне не нужно ничего из… Сокровищницы Нейрина, - было заметно, что у Иасона язык не поворачивался называть это удивительно место «сокровищницей». - А вот это ты зря, лучше присмотрись. Может, ты сможешь увидеть что-нибудь действительно удивительное, - слабо покачал головой Сохель, разворачиваясь к тому спиной и продолжая свой путь. – Может, на какой-нибудь из книжных полок тебе попадётся атлас, который составлял ещё первый Владыка Целительства, или же ты случайно наткнёшься на сборник рецептов каких-нибудь лекарственных смесей с описанием методик приготовления из них различных настоев… Кроме того, скажу я тебе по секрету, внутри библиотеки, что располагается в усадьбе, о которой я вам рассказывал, существует несчётное число книг за авторством некоторых из Владык и Князей. Тэу когда-то давно пытался развить свой «литературный талант», после чего из-под его пера вышла поистине «гениальная» работа. Читать, впрочем, её нужно, пребывая в особом, кхм, настроении. Сюжета как такового там нет, зато какие подробные описания постельных сцен… - Ты рекомендуешь мне её прочитать?       Сохель отступил немного в сторону, позволяя поравнявшемуся с ним юноше идти бок о бок с ним. Дорожка была довольно узкой, поэтому одна из его ног то и дело наступала на ластящуюся зелёную травку, оставляя на ней чёткий отпечаток. Услышав неожиданный вопрос Владыки Целительства, он тут же, отвернувшись, коротко хмыкнул, после чего вновь повернулся лицом к нему. - Рекомендовать – это, конечно, слишком уж громко сказано. Я бы, если честно, никому её не порекомендовал, но если тебе так сильно хочется расширить свой кругозор… То почему бы и нет? – улыбнувшись, предложил он. Это было бы действительно забавно, если бы Иасон взял себе этот сборник коротких развратных рассказов. Правда, Сохелю было бы тяжело, зная об этом, удержать язык за зубами, чтобы не поделиться этим знанием с кем-нибудь ещё. – В любом случае, вся библиотека в твоём расположении. Впрочем, как и сам сад. - Скажи, с Нейрином и правда всё хорошо? – резко поменяв тему разговора, неожиданно произнес Иасон. Услышав его вопрос, Сохель на мгновение приостановился, после чего спокойно продолжил свой путь. - Если верить тому, что написано в том письме, то с ним всё должно быть хорошо, - с улыбкой на лице ответил он Владыке Целительства.       Посмотрев на того, Сохель мысленно отметил, что после того, как Иасон признался ему в своей личности, на его лице, когда они были вдвоём, всё реже стали появляться те яркие эмоции, которые он демонстрировал ему прежде. Всё чаще в сторону Князя Хвори оказывались направлены тяжёлые взгляды, сильно напоминавшие тот самый взгляд, какой он видел в последний день Фестиваля Жизни в Акте. Вот и сейчас Иасон смотрел на него предельно серьёзно, этой своей серьёзностью невольно подрывая расслабленную улыбку Сохеля. - А письмо нам не врёт? – последовал следующий вопрос Иасона. Сохель медленно приподнял правую бровь, улыбка на его лице приняла чуть кривоватый вид. - Что ты хочешь этим сказать, Иасон? – слегка прищурившись, ответил на его вопрос своим вопросом Сохель. - Только то, что у меня зародилось подозрение, что это письмо было написано рукой, принадлежавшей кое-кому другому, а не Князю Жадности, - честно признался тот.       Сохель остановился, после чего, наклонив голову к плечу, с искренним любопытством в голосе поинтересовался: - А от кого же оно тогда? Кто его написал? - Владыка Целительства внезапно вздохнул и слабо покачал светловолосой головой. - Тот, кто великодушно проводил нас с Фотисом прямиком до сокровищницы Князя Жадности, - объяснил ему тот. – В своём письме Нейрин предложил Фотису взять любую вещь из своей сокровищницы в качестве подарка, но не уточнил, как ему добраться до неё, хотя прекрасно знает, что Фотис, кому было адресовано это письмо, не знает, где она находится. Значит, он предполагает, что кто-то другой, кто хорошо знает дорогу, доведёт его до сокровищницы. - Кажется, я уже не раз упоминал, что мы довольно тесно общаемся, так что нет ничего удивительного в том, что Фотис обратился ко мне за помощью, и я довёл его до дворца, - возразил ему Князь Хвори. - Тогда почему в письме Нейрина нет ни одного упоминания того, что Фотису не нужно ни о чём волноваться, потому что ты его доведёшь? Почему в письме вообще нет ни слова о тебе, хотя предполагается, что ты должен находиться рядом? Ни благодарностей, ни извинений. Ничего, – выдвинул следующий аргумент Иасон.       Сохель несколько мгновений смотрел на серьёзное выражение лица Владыки Целительства, после чего внезапно громко рассмеялся. Его звонкий смех пробежал волной по всему саду, распугав певших средь ветвей деревьев деревянных кукол-птиц. Вытерев ладонью проступившие слёзы, он посмотрел на продолжавшего спокойно смотреть на него юношу. - Поверь мне, тебе не нужно всего этого знать, Владыка Целительства, - понизив голос, спокойно сказал Сохель. – Это всё не твои проблемы, ты с ними никоем образом не связан. Знаешь, тебе не стоит даже пытаться в них лишний раз вникнуть. Просто возьми что-нибудь из сада и с довольным видом покинь сокровищницу. И кстати, на всякий случай напомню, тебе не стоит засорять своими домыслами голову малыша Фотиса, ему не нужно сомневаться в истинности этого письма. Тебе всё ясно?       Внимательно присмотревшись к юноше, Князь Хвори разглядел на его лице странную, непонятную ему смесь из самых разных эмоций, отдельные компоненты которых он с трудом, но смог различить. Кажется, в его светлых глазах были заметны следы… Радости? Сохель внутренне растерялся. Что могло послужить причиной его радости? При виде юноши голову Князя Хвори вновь охватили странные мысли. Не могло ли случайно оказаться такое, что Владыке Целительства нравится, когда его… Князь Хвори резко мотнул головой. Возможно, последние дни выдались для него слишком сложными, поэтому он и начал видеть то, чего быть в действительности не может. Уперев одну руку в свой бок, а вторую прислонив ко лбу, он тяжело вздохнул. Попытка немного припугнуть слишком уж любознательного мальчишку окончилась не совсем так, как он планировал. - …Не помню, благодарил я тебя за это или нет, но спасибо за то, что вылечил меня, - в конце концов негромко произнёс он. – Владыка Целительства в который раз доказал всему миру в целом и мне в частности, что его мастерство не знает границ. Впрочем, я всё ещё помню, что у твоей доброты есть цена, - кажется, формулировка Сохеля немного смутила Иасона, но он после небольшого промедления уверенно кивнул, соглашаясь с ним. – Не будем обсуждать дела на ногах, я знаю одно прекрасное место, которое как раз подходит для таких серьёзных разговоров. Думаю, мы с тобой успеем всё обсудить, пока Фотис будет разглядывать местные красоты. Иди за мной.       Та беседка с полноразмерными куклами, которая повстречалась им недалеко от входа в сад, была первой, но далеко не последней композицией, попавшейся им двоим на глаза по пути к тому месту, о котором говорил Сохель. Например, в один момент перед их глазами предстала гармоничная картина находившегося на прогулке семейства. Одетые в древние, но не постаревшие под влиянием времени дорогие костюмы, они, замерев, «шли» прямо по той же мощённой булыжником дорожке, что и Князь Хвори с Иасоном. Пока отец вышагивал впереди, мать с детьми немного отстали от него. Женщина будто бы на мгновение заглянула в плетёную корзинку, висевшую у неё на предплечье, чтобы достать из неё спелое красное яблоко. Правда, яблоко было не настоящим, а сделанным из прозрачного стекла сосудом, в которой находилась неподвижная тёмно-бордовая жидкость. - Внутри сосуда кровь. Она принадлежит существу, которое так и не смогло прижиться в этом мире, - одарив сосуд коротким взглядом, рассказал он явно заинтересовавшемуся юноше. – Если в том появится необходимость, в чём я, если быть до конца честным, сильно сомневаюсь, то с помощью этой крови можно будет попытаться вернуть к жизни её неудачливого обладателя.       Сохель слабо покачал головой. Ему вспомнилось, как он несчётное число раз спорил с Неемией, Князем Познания, по этому поводу, но позиция того в этом вопросе всегда была крайне категоричной. Пусть этот вид и вымер так давно, что и сам он не мог точно сказать когда, однако напоминания о нём всё ещё продолжали храниться в этом мире, чтобы в случае необходимости возродить его. Однако кто знал, насколько сильно изменится мир, если неожиданно появится целый относительно новый вид существ? Порой Неемия действительно относился к своей работе слишком щепетильно, заставляя его хранить то, что в ином случае уже давно оказалось бы уничтожено. - Вернуть к жизни? – с удивлением в голосе переспросил Иасон, подняв на него взгляд. Сохель мысленно ударил себя по лбу. Собственный чересчур длинный язык не позволяет ему спокойно жить. - Об этом стоит говорить с Бадре, а не со мной, - ловко переведя стрелки на того, слабо покачал головой Сохель, не собираясь вдаваться в подробности.       Чем дольше он разговаривал с Владыкой Целительства, тем больше важных сведений добровольно пытался ему выдать. И в какой момент он стал настолько болтливым? Или же доверчивым? Задумавшись над этим, Сохель обошёл замершие фигуры и продолжил свой путь. А ведь и правда, он прежде не замечал за собой подобной… Открытости. Открытости? Ему отчего-то вспомнились слова, которые ему прежде сказала в лесу сущность. И ведь эти слова она смогла вынуть из глубины его души, то есть даже он сам уже успел принять эти слова за истину. Но тогда что именно с ним происходит? Он наткнулся на то самое пресловутое исключение из правила, в лице Владыки Целительства? Но почему именно он? Их знакомство длилось не так уж и много, а дни, которые они провели бок о бок, можно было пересчитать на пальцах обеих рук. И вот он волей-неволей мыслями вернулся к тому самому странному ощущению принятия, которое тот ощущал каждый раз, когда… Когда они просыпались вместе. - С тобой всё хорошо? – услышал он взволнованный голос подле себя.       Сохель и не заметил, как неожиданно остановился прямо посреди дорожки, задумчиво глядя перед собой, чем явно заставил волноваться Владыку Целительства. Шедший подле него юноша обошёл его и, встав перед ним, заглянул ему в глаза, выглядя при этом крайне взволнованным.       Из всей внешности нежного юноши, стоявшего перед ним, самому Иасону принадлежали только глаза. Были ли эти светлые глаза ему знакомы? Встречался ли Сохель с их обладателем раньше? Но он не помнил такого, чтобы он тесно общался с преемником первого Владыки Целительства, да и с изначальным Иасоном его общение было редким, а те немногие встречи - довольно-таки коротким. Близкими друзьями их двоих даже в лучшие годы назвать было нельзя, но тогда как объяснить то, что происходило с ним сейчас?       Этот вопрос, безусловно, требовал от него ответа, однако назвать это требование таким уж срочным было нельзя. Впереди Князя Хвори ожидали долгие думы по поводу спасения жизни глупого Владыки Благосостояния, это было куда более важным и срочным делом. Говоря же об Иасоне… Себя ему уже не изменить, он будет продолжать вести себя так, как есть, до тех самых пор, пока тот не заставит его усомниться в себе. - Со мной всё хорошо, - улыбнулся тот в ответ, слегка нагнувшись к нему.       В этом своём юношеском облике Иасон был заметно ниже его, поэтому он невольно нагнулся к нему, неожиданно сильно сократив расстояние между их лицами. Собственное действие немного смутило Сохеля, но он сдержался и ни словом, ни делом не показал этого. Он лишь чуть шире улыбнулся, отчётливо видя своё отражение в его светлых глазах, и выпрямился, чтобы, обойдя юношу, продолжить свой путь.