Облепиховый чай

      В воспоминаниях Сохеля Далай представлял из себя даже не маленький провинциальный городок, а бедную деревеньку, в которой было едва ли пять-десять дворов. В каждом из этих дворов проживало по небольшой семье, которая насчитывала, самое больше, шесть-семь человек. Кого из немногочисленных жителей деревеньки ни взять, все при первом удачно подвернувшемся случае старались как можно скорее покинуть свой родной край. Никто не желал жить в этой местности, зная, что на расстоянии вытянутой руки от деревни находится вход во владения Княжны Бурь. Пусть её слуги никогда и не проявляли по отношению к местным агрессии, но кто знал, что произойдёт в будущем? Сегодня проживавшие там нелюди не обращают на жителей деревни никакого внимания, а завтра едят их на обед, заботливо приберегая излишки на ужин. Никто из деревенских не знал, когда закончится мирное «сегодня» и наступит безрадостное «завтра», поэтому они всеми силами пытались успеть покинуть деревню до того, как это «когда-то» настанет.       Однако за эти несколько десятков лет, которые Сохель провёл вдали от этих мест, ситуация в корне изменилась. На месте небольших бедных деревянных домиков отстроили высокие каменные дома, первые этажи которых сдавались хозяевами многочисленным торговцам под рыбные лавки, в которых от рассвета и до самого заката бойко велась торговля океанической рыбой.       Появление такой рыбы да в самом центре континента могло показаться чем-то странным, ведь до океана из Далайя был не один десяток дней пути. За это время рыба успела бы трижды испортиться, однако этого, к всеобщему удивлению, не происходило. Рыба была свежей, словно буквально накануне выловленной. Как так получилось? А всё потому, что около десятка лет назад по велению Пэвэти, Княжны Бурь, врата, что вели из места разделения реки прямиком в её подводное царство, располагавшееся в самом сердце океана, оказались открыты для торговцев-людей. Конечно, не так уж и легко было получить разрешение на ведение торговли, но в погоне за прибылью торговцы всеми правдами и неправдами, но всё-таки умудрялись заполучить его, тем самым обеспечивая не только себе, но и всем своим детям и внукам безбедную старость.       Сохель прибыл в город на рассвете, когда, казалось бы, город должен был только-только просыпаться, однако уже в столь ранний час многочисленные лавки открыли для покупателей свои двери. Торговцы, соседствующие друг с другом, здоровались со своими заклятыми приятелями, перекидываясь парочкой коротких колких фраз, чтобы уже в следующий миг с радушной улыбкой обратиться к праздно прогуливающемуся будущему покупателю. Хотя солнце только-только осветило покатые крыши домов, однако у всех уже было очень много дел.       Князь Хвори с лёгким интересом в глазах осмотрелся, с удивлением замечая изменения, затронувшие город за время его отсутствия. Да, этот город уже никак нельзя было назвать «бедной деревенькой», то был самый настоящий крупный город, в котором уже давно не жило около десятка небольших семей, желающих как можно скорее переехать из этого опасного для жизни места. Интересно, как долго рвали на себе волосы те, кому всё-таки удалось покинуть Далай и переехать в соседние города? - Посторонись! – неожиданно прокричали у него за спиной.       Успев вовремя отреагировать и сделав несколько шагов в сторону, ближе к дому, Сохель обернулся, заметив телегу, в которой везли свежую рыбу. Управлял телегой молодой парнишка, которому едва ли было шестнадцать лет от роду, однако важности в его движениях было столько, словно он был старым важным дворянином, каждое утро в собственном саду распивающим по бокалу дорогого вина. Слабо улыбнувшись тому вслед, мужчина проводил телегу взглядом, после чего двинулся дальше по улице. Времени до встречи с Владыкой Целительства было у него ещё предостаточно, так что он мог позволить себе потратить немного на прогулку по городу.       Большая часть лавок, что было совсем не удивительно, торговала океанической рыбой, а также всевозможными «дарами океана». Замечая заинтересованный взгляд проходящего мимо молодого мужчины, торговцы тут же бросались к нему, начиная наперебой нахваливать свой товар. На их хвалебные речи эхом с явным сомнением хмыкали хозяева соседних лавок, после чего начинали делиться с мужчиной тайнами своего никудышного соседа-торговца и его «подпорченной» рыбы. Таким образом, на глазах у праздно гулявшего по улицам города Сохеля не раз и не два разгорались самые настоящие драки. Пока мужчины на кулаках пытались доказать, «чья рыба протухла, а чья только этой ночью была отловлена», вокруг них собиралась толпа зевак: державшие в руках увесистые плетённые корзины женщины начинали бранить их, а мужчины, свистя, подбадривать. В это время Князь Хвори обычно успевал незаметно скрыться в толпе, чтобы продолжить свою неспешную прогулку.       Помимо лавок, торговавших рыбой, ему изредка встречались и лавки с украшениями. Не желая повторения предыдущих историй, произошедших с ним в Сует, Сохель лишь на мгновение касался изделий взглядом, после чего тут же продолжал свой путь. Среди всех украшений, которых ему довелось видеть, присутствовал как полнейший хлам, равномерно разложенный средь низкопробных подделок, так и самое настоящее «золото», которое стоило куда больше предложенной торговцем цены. Увы, мало кто из проживавших на этих землях людей разбирался в украшениях, созданных демоническими мастерами. И за счёт своего незнания, торговцы могли как сорвать огромный куш, так и очень крупно прогореть. - Ты слышала?       Неспешно проходя мимо очередного прилавка, Сохель краем уха услышал разговор двух женщин, стоявших не очень далеко от него и со знанием дела выбиравших своим семьям на обед свежую рыбу. - Что слышала? – тут же заинтересованно спросила вторая женщина.       Князь Хвори не смог бы объяснить причину этого, но, казалось, его внутреннее чутье неожиданно встрепенулось и настойчиво потребовало у него немедленно приостановить шаг. Оно с жаром уверяло его, что имеет смысл прислушаться к их разговору. Немного поразмыслив, Сохель решил пойти у того на поводу и будто невзначай остановился в нескольких шагах от них. - Говорят, что принц из далёких земель во время своего путешествия по континенту смог отыскать чёрную жемчужину, - заметно понизив голос, принялась рассказывать первая. На лице второй тут же отразилось сомнение. - И что в этом такого необычного? Чёрный жемчуг хоть и редок, но, коль есть у тебя серебряные, то его всё ещё можно купить… Взять хотя бы мою свекровку, вон, ей от прабабки её прабабки в приданное пара серёг с чёрными жемчужинами достались. Красивые, сволочи. Я хотела их как-то на званный ужин надеть, так та мне не дала, карга старая, - при каждом упоминании свекрови её лицо на мгновение кривилось, после чего вновь разглаживалась, и она снова возвращалась к выбору рыбы. - Нет-нет, - тут же покачала головой первая, беря рыбу и демонстрируя её стоявшему в тени навеса продавцу. – Эту беру! – немолодой усатый мужчина, посмотрев на рыбину в её руках, слегка прищурился, после чего прокричал в ответ цену. – Неплохо-неплохо, - довольно произнесла женщина, отсыпая тому несколько медяков. – Всё забываю рассказать. На днях я была в рыбной лавке вон на том конце улицы. И что я хочу о тамошних торгашах сказать? Все поголовно хамло и ворьё бессовестное! Думаешь, я без причины их костерю? Ан-нет. Тамошнее жульё с меня двадцать медяков за вот такусеньку рыбёшку потребовало, представь себе только! Понимаю, если бы мы где-нибудь далеко от Далайя жили, но мы ведь прямо под боком у самой Княжны Пэвэти находимся! Я считаю смертным грехом просить за рыбу такое количество медяков! – искренне возмущаясь, прокричала она, после чего, взяв подругу под руку, повела её дальше по улице вдоль торговых прилавков. Сохель прогулочным шагом двинулся вслед за ними. - Ты мне что-то о чёрной жемчужине рассказать хотела… - вторая женщина, которой не позволили выбрать для семьи рыбу, недовольно посмотрела на первую, но, сдавшись под её напором, так ничего об этом и не сказала. - Точно-точно, чёрная жемчужина, - припомнив начало их разговора, закивала первая женщина. – Так вот. О чём это я? Принц смог отыскать вовсе не ту жемчужину, о которой ты могла бы подумать. Да и у твоей любимой свекровки, может, и чёрный жемчуг в серьгах, но совсем не тот, о котором я хочу тебе поведать. Я говорю о той чёрной жемчужине, которая способна поглотить всякий свет, что падёт на её поверхность. И я говорю не только о свете солнца, но и о свете души! Она настолько опасна для нас, смертных, что посмотреть на неё дозволено лишь бессмертным, а коль на неё посмотрит кто из обычных смертных, будь то человек ли демон, то она в тот же миг высосет из него всю душу! Досуха! – произнесла она, после чего посмотрела по сторонам, проверяя, подслушивает ли её кто.       Сохель, заметив её неожиданно обострившееся внимание, тут же скрыл своё присутствие, сделавшись невидимым, после чего продолжил следовать за прогуливавшимися по улице женщинами. На его лице не было и следа хмурости, вовсе нет, скорее его можно было в тот момент назвать слегка удивлённым. Конечно, он и прежде слышал об этой легендарной чёрной жемчужине, что тысячелетиями крала души невезучим смертных, которые не иначе как по воле злого рока решили посмотреть на неё. По истечению этого отнюдь не маленького отрезка времени она вобрала в себя так много чужих душ, что в ней зародился источник с поистине безграничной силой. В народе говаривали даже, что тот, кто заполучит её, станет равным по силе Владыкам. Однако печальная для всех желающих отыскать её правда заключалась в том, что этой сколь опасной, столь же желанной жемчужины никогда не существовало.       Зародилась же эта не имеющая под собой никаких реальных обоснований легенда буквально у него на глазах. Однажды один из верных служителей Пэвэти, попрощавшись со всеми родственниками и распределив своё имущество между детьми и женой, явился перед Княжной Бурь и, дрожа от страха, спросил, когда она, их могущественная повелительница, решит избрать повелителя, с которым она разделит заботы о Нние, принадлежавшем Княжне городе, и его жителях? К его великой удаче Пэвэти в тот вечер в честь праздника выпила отнюдь не мало вина, поэтому настроение у неё в то мгновение было скорее игривое, чем раздражённое. Со стуком поставив свой хрустальный бокал на ломившийся от яств стол, отчего часть вина перелилась через край и испачкала скатерть, она во всеуслышание заявила, что повелителем морей и океанов, её единственным возлюбленным супругом, с которым она разделит не только «заботы о Нние», но и одну постель, станет тот, кто с самого дна океана достанет чёрную жемчужину, что обладала невероятной силой, достаточной для того, чтобы сделать даже из простого смертного равного ей по силам.       В первые несколько мгновений переполненный гостями просторный зал погрузился в тишину, после чего в нём разразились тысячи восторженных шепотков. Пока все вели обсуждения о том, что это за жемчужина такая и где именно в океане её можно отыскать, сама Княжна Бурь потянулась к Сохелю и, посмеиваясь, еле слышно прошептала ему на ухо, что никакой такой жемчужины на самом деле не существует. Однако людскую молву было уже не остановить, не прошло и месяца, как буквально в каждом переулке всех близлежащих земель можно было услышать историю о «таинственной чёрной жемчужине», а некоторые особо ушлые люди ещё и умудрялись продавать глупцам сведения о том, где её можно отыскать. И действительно находились те, кто попадался на этот обман.       Из года в год передаваясь из уст в уста, эта история постепенно видоизменялась, пока часть про свадьбу не истёрлась, оставив лишь обещание стать «равным Владыке». - Муж мой, ты и сама знаешь, работает на «той стороне» врат, - заговорила уже куда тише первая женщина, однако Сохель всё ещё прекрасно слышал каждое её слово. – Он не так давно рассказал мне, что во владениях Княжны Бурь, златом граде Нние, сейчас поднялась ужасная шумиха. Принц, что родом из каких-то далёких земель, прибыл со своей свитой в её дворец, принеся с собой эту самую чёрную жемчужину из легенд! И, знаешь, что он потребовал у Княжны Бурь? Он, ты только представь себе, потребовал у неё выйти замуж за него! Мол, он исполнил какое-то древнее условие, по которому он может стать её мужем, равным ей повелителем морей и океанов!       Удивление на лице у второй из женщин в тот миг не уступало удивлению на лице у Сохеля. Какой-то смертный принц не только отыскал мифическую чёрную жемчужину, которой никогда не существовало в природе, но и принёс её Пэвэти, после чего потребовал у Княжны Бурь выйти за него замуж. Ему было искренне жаль этого самонадеянного мужчину. Интересно, удалось ли ему собрать все свои переломанные кости после встречи с ней? Однако следующие слова женщины пошатнули уверенность Князя Хвори в неоспоримом могуществе Пэвэти. - Только представь, Княжна так бушевала, обещалась превратить «этого грязного человечишку в мелкую гнилую рыбёшку и отправить его на корм подводной нечисти», - повысив голос, заговорила та. – Но мужчина, использовав безграничную силу жемчужины, доказал ей свою силу, и она… Она в конце концов сдалась и согласилась! В ближайшие дни в Нние будут играть свадьбу, только представь себе! Ах, как бы я хотела оказаться на свадебном банкете…       В этот момент Сохель впервые за всю историю, которую рассказывала женщина, действительно нахмурился. Кто знал, что на самом деле произошло в тот день в приёмном зале Княжны Бурь, однако сам факт того, что Пэвэти, для которой это было в высшей степени несвойственно, внезапно пошла на попятную… Князь Хвори почувствовал, что ему нужно как можно скорее отправиться в Нние и помочь явно попавшей в беду Пэвэти.       Пока он раздумывал об этом, его шаг замедлился, и мужчина незаметно для самого себя отстал от весело болтавших друг с другом женщин, которые вскоре скрылись в людской толпе. Потеряв их из виду, Сохель, впрочем, не расстроился. Всё, что хотел, он уже услышал, остальное же тот надеялся узнать из первых уст при личной встрече с главной виновницей всех его непредвиденных волнений. А ведь он надеялся, что всё пройдёт быстро, но… Но мироздание, казалось, мало волновали его планы.       Остановившись, Князь Хвори развернулся в противоположную сторону и сделал уверенный шаг, тут же с силой врезаясь в кого-то. Грудь этого «кого-то» явно была не мягче камня, потому что от удара с ним грудная клетка Сохеля тут же жалобно заныла. Потирая пострадавшую в неравном бою грудину, мужчина беззвучно пробормотал несколько витиеватых проклятий, после чего поднял на человека взгляд, собираясь повторить их ещё раз, но на этот раз громко и прямо в лицо нерасторопному прохожему. Однако слова, костерившие его самого и всех его родственников плоть до седьмого колена, казалось, застряли где-то в глубине горла Князя Хвори, когда его взгляд столкнулся со смутно знакомыми светлыми глазами.       Перед ним стоял молодой мужчина примерно одного с ним возраста. Его светлые чуть отросшие волосы были собраны в короткий строгий хвост, из которого не выбивалось ни единой прядки. Что-то в чертах его приятного глазу лица казалось Сохелю смутно знакомым, но он не мог сказать, что именно. Они уже когда-то с ним встречались? Или же… Стоило подозрению промелькнуть в его голове, как в глазах Князя Хвори в тот же миг отразилось удивление. Не удержавшись и подняв руку, он ткнул указательным пальцем в грудь мужчины, который всё же оказался чуть выше его. - Маленький птенчик…       Еле слышно пробормотав эти слова, он сразу заметил, как приподнялись в удивлении светлые брови мужчины. Да уж. И какой теперь из него «маленький птенчик»? В отношении этого взрослого мужчины столь фривольное обращение отчего-то показалось Князю слегка… Кокетливым? Мысленно выругавшись, Сохель резко отдёрнул руку и, сжав её в кулак и приблизив ко рту, громко прокашлялся, после чего с лёгким недоверием во взгляде посмотрел на того. - Хм, Владыка, прошу меня извинить. Я не был готов к тому, что увижу вас в… Таком виде, - сдержанно произнёс тот, делая шаг назад. - Тебя, - слабо покачав светловолосой головой, будто невпопад ответил тот.       Сохель не обратил внимание на смысл его слов, куда больше его заинтересовало звучание голоса стоявшего перед ним мужчины. В нём было что-то от голоса того мальчишки, бок о бок с которым тот провёл столько времени, но в то же время они сильно различались. Одновременно сколь знакомый, столь же чужой. - Что? – всё ещё продолжая потирать другой рукой грудину, боль в которой уже успела прекратиться, рассеянно пробормотал тот. - «Владыка, я не был готов к тому, что увижу тебя в таком виде», - спокойно повторил его фразу Иасон. – Тебе напомнить? Это ведь ты, а не я настоял на том, чтобы уйти от излишнего официоза. За эту неделю что-то в твоём отношении к этому успело так сильно поменяться?       Князь Хвори, слегка прищурившись, ещё более недоверчиво посмотрел на представшего перед ним Владыку Целительства. Ему показалось или за спокойным тоном его голоса и холодными водами его глаз тщательно скрывалась попытка поддразнить его? А ведь попытка оказалась почти успешной, что ни в коем случае нельзя было оставить без достойного ответа. Сохель скрестил руки на груди и фыркнул. - Оговорился, с кем не бывает? Стар стал, признаю, – однократно пожал тот плечами, отвернувшись от него, после чего, осторожно приоткрыв один глаз, вновь посмотрел на того. – Это… Действие таблеток Бадре настолько ослабло, да? Ты совсем перестал их пить? – Иасон согласно кивнул. - До дня собрания осталось не так много времени. Мне нужно успеть не только вернуться к своему облику, но и вывести все следы таблеток из своего организма, - кратко пояснил тот.       Сохель открыл оба глаза, после чего понятливо кивнул. Иасону было бы тяжело объяснить сгорающим от любопытства Владыкам запах чужой крови, идущий от его тела. Таблетки Бадре были давным-давно запрещены, а Владыка Целительства был тем, кто некогда более всего продвигал этот запрет. Если бы факт принятия им таблеток оказался кем-либо замечен, то его по праву могли бы назвать отвратительным лицемером. От мысли об этом у Князя Хвори стало тягостно на душе. Тот сделал это вовсе не развлечения ради или не потому, что ему не нравилась собственная внешность, он сделал это ради… Дорогого сердцу человека.       Чувствуя, как на душе после этого стало ещё гаже, Князь Хвори, резко мотнув головой, махнул рукой, после чего в его ладони появился небольшой, плотно набитый душистыми травами тканевый мешочек, который он буквально впихнул в руки мужчине. - Я… Я каждый день пил отвар из тех трав, как ты мне и посоветовал, - отчего-то ставшим немного тише голосом произнёс тот. – Спасибо тебе за то, что после лечения решил ещё и позаботиться о моём восстановлении. Эти травы… - кивнул он в сторону мешочка. - Они должны помочь тебе ускорить процесс изгнания остатков крови Тэу из твоего тела. К собранию запаха точно не должно остаться.       Иасон, выслушав его, посмотрел на небольшой мешочек в своих руках, после чего коротко кивнул. Не открывая его, он распахнул полы своего светлого дорожного плаща и ловко спрятал его в глубине небольшой поясной сумки. Сохель, с интересом наблюдая за его движениями, слегка приподнял брови. Так тот наконец-то решил сменить свою необъятную сумку на нечто более компактное и удобное? Чем больше он сам, тем меньше его сумка, так получается, что ли? Князь Хвори невольно улыбнулся, после чего перевёл свой взгляд на лицо мужчины. - Раз мы с тобой так удачно встретились, то можем не ждать назначенного часа и сразу отправиться в Нние, тем более у меня как раз появились там непредвиденные срочные дела, - на лице Князя Хвори отразилась лёгкая хмурость, стоило ему вспомнить содержание сплетни, услышанной им раннее. - Что-то серьёзное? – спросил другой.       Сохель пожал плечами, после чего слабо покачал головой. Он не собирался отрицать этого. Скорее он пока что не мог быть точно уверен в том, что дело было действительно серьёзным. То же касалось и обратного утверждения. - Разберусь на месте, - махнув рукой, с напускным легкомыслием в голосе произнёс тот.       Лишь на одно короткое мгновение задумавшись над обоснованием своих дальнейших действий, Сохель в конце концов пришёл к решению, что лучше всего будет действовать как можно более естественно и, сделав небольшой шаг по направлению к Владыке Целительства, уверенно подхватил его под руку. Не успел тот ни словом, ни делом показать своё удивление, как они вдвоём оказались на берегу реки.       Со спокойным выражением лица продолжая удерживать того, Князь Хвори твёрдым шагом двинулся к воде. Зимы в этих местах были довольно тёплыми, поэтому к настоящему моменту времени лёд уже не сковывал реку. Благодаря этому люди свободно могли рассекать на своих лодках до врат и обратно, перевозя свои многочисленные товары. Каково же было удивление обычных жителей Далайя, когда в одно не предвещавшее ничего необычного утро они увидели двух мужчин, спокойно вышагивающих по воде. Заметив пристальное внимание к своей скромной персоне со стороны местных жителей, Сохель повернулся к торговцам и рыбакам лицом и в знак приветствия необычайно дружелюбно помахал им рукой, тем самым испугав их только больше. - …Разве таким образом мы не привлекаем к себе слишком много внимания? Может, нам всё же стоило попросить у кого-нибудь из местных лодку? - весьма осторожно поинтересовался у него Иасон, наблюдая за тем, как Князь Хвори сердечно здоровается с совершенно незнакомыми людьми. Сохель обернулся и покачал головой. - Поверь бывалому человеку, пытаться скрыться от посторонних глаз в этом месте не имеет совершенно никакого смысла, - произнес тот, продолжая свой путь. Каждый его шаг отзывался небольшой дрожью на поверхности мутной воды. – Не хочу портить тебе впечатление своими пояснениями. Подожди немного и поймёшь, что я имею в виду, - замедлив шаг и встав ближе к нему, сказал тот, обернувшись. Иасон сдержанно кивнул.       Место разделения изначальной реки, реки-матери, на три знаменитые Великие реки было довольно широким, а течение - спокойным. Средь мутных, лениво текущих вод в воздухе парили широкие каменные врата, по обе стороны от которых, скучая, несли свою службу два человекоподобных создания, которые имели чётко различимые рыбьи черты. У одного из них даже голова была больше похожа на рыбью, чем на человеческую, что, впрочем, не мешало ему бесконечно жаловаться своему более молчаливому напарнику, сокрушаясь на тему того, почему он, некогда лучший выпускник Военной Академии Нние, теперь вынужден стоять около этих унылых врат, «любуясь глупыми лицами глупых человечков». В его голосе ясно звучало пренебрежение. - День добрый, трудяги, - неожиданно для стражей врат перед ними из неоткуда появилось улыбающееся лицо Князя Хвори. – Как проходит ваш день? Как дела? Нам с моим спутником нужно пройти в Нние, - проявив необходимый минимум вежливости, перешёл он к сути своего появления перед ними, чувствуя, как за его спиной остановился продолжавший хранить молчание Владыка Целительства, который явно был не против передать ему бразды ведения переговоров. - …Разрешение, - после короткого периода растерянности, выпрямившись, потребовал у него мужчина с головой рыбы.       Мгновение назад всё его тело источало лень, и вот теперь он принял крайне серьёзный вид стража, охраняющего мир и покой жителей Нние. Сохель улыбнулся немного шире, краем глаза поймав обращённый на него взгляд Иасон. Одними губами сказав «всё в порядке», он вновь посмотрел на выпятившего грудь стражника. - Ох, разрешение? Уважаемый, а вы хотя бы отдалённо представляете, у кого именно «разрешение» пытаетесь требовать? – слегка приподнял тот брови, после чего перевёл взгляд на второго из стражников, присутствие которого было практически неощутимым.       Вид у того отчего-то был неважный. Слегка голубоватый цвет лица неожиданно приобрёл заметно более бледный оттенок, а по высокому лбу крупными каплями тёк холодный пот. Он выглядел так, словно… Они уже когда-то встречались, и встреча эта относилась к тем, которые повторять лишний раз не хотелось. Ставшая немного шире улыбка Сохеля подтвердила это подозрение. - Конечно, вы можете пройти, - склонив голову и отступив в сторону, произнёс второй стражник слегка подрагивающим голосом. Его напарник недоверчиво посмотрел на того. - А как же предъявление разрешения на вход в город? Служебная инструкция гласит, что нам надлежит проверять у каждого желающего попасть в Нние наличие выданного Княжной разрешения, - нахмурившись, напомнил тому рыбоголовый стражник, продолжая закрывать своей хилой грудью вход в город. – Если мы начнём пускать кого попало в город, то вскоре он окажется переполнен этими глупыми человеческими отребьями…       Не успел тот договорить, как в глазах его более знающего напарника отразился искренний ужас. С хорошо заметной опаской он перевёл взгляд на Сохеля, увидев на его лице всю ту же дружелюбную вежливую улыбку, однако выражение лица человека, стоявшего за его спиной… По спине мужчины пробежал табун крупных мурашек. Пусть на лице того и отражалось холодное спокойствие, однако этому холоду не составило бы особого труда заморозить всех ничего не ожидающих жителей Нние. - Смотри, вот сейчас я тебе и покажу, почему скрываться особого смысла для нас не было, - обернувшись к Иасону, прошептал Сохель, лишь на мгновение заметив столь испугавший стражника холод. Передёрнув плечами, Князь Хвори поднял руки и уверено хлопнул пару раз в ладони.       На несколько показавшихся вечностью мгновений над рекой повисла поистине мёртвая тишина, даже ленивое течение вод, казалось, стало совершенно беззвучно. После этого послышался странный, показавшийся оглушительным на фоне тишины треск, который шёл со стороны крепко запертых врат. Странный извилистый рисунок, который шёл вдоль косяка врат, постепенно начал становиться всё более и более выпуклым, пока на каменных воротах удобно не расположилась огромная толстая белая змея, которая без явного интереса посмотрела сначала на замерших от удивления стражников, словно раздумывая, не её ли это завтрак, а если и завтрак, то почему такого отвратительного качества, после чего медленно перевела свой взгляд на людей, стоявших чуть в стороне от врат. - Ох, какие люди, - с небольшим придыханием протянул змей. Его голос не был слишком громким или чересчур тихим, однако голос хранителя врат Нние прозвучал в ушах каждого, кто в тот момент находился в водах реки. – Позвольте мне поприветствовать столь важного гостя. Князь Хвори, давненько вы не навещали нашу уважаемую Госпожу, не боитесь её недовольства?       Стоило словам змея прозвучать, как стражник с рыбьей головой тут же замер в испуге, а второй ещё больше внутренне съёжился. Многочисленные лодки торговцев, казалось, остановились на месте, из-за чего медленное течение реки начало постепенно уводить их всё дальше от цели. Владыка Целительства, который наблюдал за всем этим, молча скосил взгляд на Сохеля, на что сам Князь Хвори только пожал плечами. Пусть хранитель врат Нние и обладал внешней уважительностью и вежливостью, однако, вопреки этому, характер его, как и характер его хозяйки, оставлял желать лучшего. Попытаться проникнуть в город тайно? Это было практически невозможно, потому что за материковым входом в Нние внимательно следил хранитель, который отнюдь не прочь был подпортить все их планы. Вероятнее всего, голос змея уже успел достигнуть и ушей самой Пэвэти. - И чего же мне бояться? – обращаясь к змею, хмыкнул Сохель. – Появись я раньше, то её гнев не успел бы стихнуть, и несчастный Князь вновь попал бы под её горячую руку. Сейчас же она зла на меня из-за того, что я слишком долго не появлялся. Так в чём же для меня особая разница? – задал он риторический вопрос, на который, впрочем, сам и ответил. – А разница в том, что сейчас ей нужна моя помощь, поэтому если меня и будут бить, то не так сильно, как могли бы.       Князь Хвори, вспомнив их предпоследнюю встречу, невольно поднял руку и потёр щёку, отчего та довольно скоро покраснела. - Бить?       В тот момент след непонимания и лёгкой растерянности отразился лишь на лице Владыки Целительства. Все, даже хранитель врат Нние, молчаливо отвели свой взгляд в сторону. У Княжны Бурь, Пэвэти, действительно… Был тяжёлым не только характер, но и рука. - Пустое. Мой совет, несильно задумывайся над этим, это сейчас не так уж и важно, - махнул рукой Сохель. – Главное, когда мы будем идти на встречу с ней, старайся не обгонять меня, лучше иди следом за мной, хорошо? – с крайне серьёзным видом обратился тот к Иасону. Мужчина с замедлением согласно кивнул. – Вот и договорились, - кивком же подтвердил тот свои слова, после чего обратился к хранителю врат. – В городе до меня дошли одни очень интересные слухи. Я был бы не прочь услышать от тебя, что в них – правда, а что - выдумка, пока мы будем идти к Пэвэти. - Как вы того пожелаете, Князь, - сразу поняв, что имел в виду тот, прошипел змей, после чего двинулся в сторону Сохеля. Приблизившись, он ловко взобрался по его ноге и туловищу к шее, после чего, довольно сильно уменьшившись в размерах, удобно устроился на его плечах. – Откройтесь, - устремив взгляд своих красных глаз в сторону закрытых врат, произнес тот, и двери с готовностью бесшумно распахнулись, пропуская их внутрь.       Чуть размяв плечи, вынужденно опустившиеся под тяжестью змеи, Сохель уверенно двинулся вперёд, лишь на мгновение обернувшись, чтобы проверить последовал ли за ним Владыка. - Удачи вам в дальнейшем исполнении своего долга по защите Нние.       Напоследок улыбнувшись стражникам, которые тут же постарались сделать вид, что они не более, чем неказистые каменные статуи, украшающие вход, Князь Хвори размеренным шагом вошёл во врата, лишь в последний миг заметив небольшую вспышку, предшествующую их перемещению. - Прошу меня извинить, Князь, но я несколько сократил наш путь и переместил вас сразу во дворец Княжны, - тут же объяснил ему небольшое изменение конечной точки их перемещения змей. Сохель, выслушав его, слабо кивнул, поднимая взгляд к потолку.       Он и правда давненько не бывал в гостях у Княжны Бурь, потому и принялся любоваться представшему перед ним великолепию так, словно увидел его впервые. Пол, стены и высокие сводчатые потолки дворца будто были сделаны из прозрачного, но в того же время невероятно прочного хрусталя, за которым открывался вид на зачаровывающие и в то же время мрачные глубины океана. Если запрокинуть голову и, прищурившись, присмотреться, то можно было разглядеть тусклый диск солнца, но его слабого света было явно недостаточно, чтобы осветить не только дворец, но и весь город. По этой причине сияние солнца во дворце заменило собой несчётное число маленьких кувшинок, что лениво парили под стеклянным полом, украшали собой высокие статуи Княжны, находились буквально в каждой цветочной вазе. Пэвэти действительно очень любила эти цветы, поэтому в своё время велела украсить ими каждую комнату своего огромного дворца. - Тебе нравится? – обернувшись, спросил Сохель у Иасона. - Это… Необычно, - сдержанно ответил тот, опустив взгляд с потолка на пол, на маленькую кувшинку, которая медленно проплыла мимо его ступней, изредка сталкиваясь с другими такими же кувшинками. – Прежде я никогда не видел таких цветов, и упоминаний о них ни в атласах, ни в справочниках не встречал. - Неудивительно, что сведений о них нигде нет. Эти цветы ненастоящие, - вступил в разговор змей.       Сохель мысленно закатил глаза. Хранителю нужно было лишь дать небольшой повод, чтобы тот начал свой неторопливый рассказ. Князь Хвори был недоволен. Между прочим, он сам намеревался поделиться с Владыкой этой историей, но в этот раз его опередил болтливый старый змей. - …Некогда первому воплощению нашей могущественной Княжны в течение долгого времени не нравился ни один из вариантов её будущего дворца в Нние. Архитекторы ломали головы, не представляя, что можно придумать такого, чтобы ей это пришлось по душе. Те же морские мотивы на каменных стенах раздражали Княжну, она считала их лишь жалкой пародией, насмешкой над истинной красотой моря. Бесконечная череда робких предложений и категорических отказов продолжалась до тех пор, пока за одну только ночь не был построен этот удивительный дворец. Всё, что изображено за этими стенами, включая цветы, является лишь искусной иллюзией, которую некогда создал сам Отвергнутый в подарок Княжне Бурь…       Князь Хвори, услышав эту очаровательную легенду, внутренне рассмеялся. За прошедшие годы произошедшая с ними история довольно сильно укоротилась и почти до неузнаваемости видоизменилась. Конечно же, обессиленные, выжатые досуха бесконечными часами беспрерывной работы архитекторы, которые оказались вынуждены работать под началом вечно недовольной результатами их работы Княжны, действительно существовали. Однако недовольство Пэвэти вовсе не оканчивалось словами «мне это не нравится, извольте придумать что-нибудь новое». На деле всё было куда сложнее, да и сама история охватывала отрезок времени длиной не месяцы или годы, она длилась десятилетиями. Несколько поколений архитекторов со слезами на глазах предлагали той свои варианты её будущего дворца, но ничего Княжне так и не понравилось. Тогда те, отчаявшись, пошли на крайний шаг.       Собрав неисчислимое количество всевозможных даров, они, склонив поседевшие из-за нескончаемого напряжения головы, обратились к нему, Отвергнутому. Нет, в то время ещё не произошли те роковые события, повлёкшие за собой его «низвержение». В те далёкие времена он носил ныне позабытый всеми титул Ведающего, того, кто, обладая знаниями, взращивал «юных божеств», в будущем становившихся Князьями или Владыками. Чаще всего его описывали как тихое, обособленное от других «божество», к которому обращались с молитвами лишь в исключительных случаях, потому как, в первую очередь, повод для этого редко, когда появлялся, ведь подвластная ему сфера мало была связана с желаниями смертных. Поэтому тяжело описать его удивление, когда тот узнал, что смертные с такой помпезностью решили обратиться к нему со своей просьбой. Впрочем, стоило ему узнать подробности этой истории, как его удивление тут же развеялось. Отложив в сторону написание очередной обучающей книги, он отправился к Пэвэти, чтобы поговорить с ней насчёт дворца.       Собственно говоря, не было никакой такой «одной ночи», за которую был заново отстроен целый дворец, полностью удовлетворявший всем пожеланиям Княжны. Были несколько месяцев тяжёлой работы, за которые он не раз и не два находился в шаге от того, чтобы бросить всё и, вернув тем все подношения, оставить молитвы архитекторов безрезультатными. Лишь к исходу этого времени ему удалось создать эти стены и цветы, которые неожиданно для всех попали в самую глубину сердца Княжны Бурь. С тех самых пор каждая, даже самая небольшая комнатка во дворце была заполонена светящими во тьме океана кувшинками, а сам Ведающий во всеуслышание зарёкся участвовать в постройке чего-либо. Если основать Сад Алых Азалий не заняло у него много времени, так ещё и удивлённое лицо Тэу порядком повеселило его, то постройка дворца Княжны Бурь выжала из него последние силы. Впрочем, радостная улыбка Пэвэти того, возможно, стоила. - Князь? – раздался шипящий голос змея возле его уха.       Сохель, из-за всех этих накрывших его волной воспоминаний ушедший глубоко в себя, пару раз растерянно моргнул, после чего повернулся лицом к хранителю. Однако, не только змей, но и Владыка Целительства в то время смотрел на него, видимо, пытаясь дозваться до задумавшегося Князя, но все их усилия до этого момента были безрезультатными. - …Знаете, если сделать вот так, то будет ещё красивее, - не ощущая смущения из-за произошедшего, с улыбкой на лице произнёс Князь Хвори, подойдя к стене и еле ощутимо прикоснувшись кончиками пальцев к ней. От того места, где произошло касание, пошли тонкие золотые нити, которые тут же окружили кувшинки. Их мягкое тёплое сияние приобрело лёгкий блеск. – Только не стоит с этим перебарщивать. Та же Пэвэти считает это сияние слишком ярким, поэтому оно ей не нравится… Так что, идём? Хранитель, веди нас. - Князь, позвольте узнать, неужели вы за последние несколько лет совсем позабыли путь до кабинета Княжны? – удивлённо прошипел змей. - А что? Может быть и так, - слегка пожал плечами тот, после чего невесомо щёлкнул змея по голове, отчего тот крайне недовольно зашипел. – Идём? – обратился он к Иасону, заметив, что всё его внимание захватили украшенные им кувшинки. – Нравится?       Сделав несколько шагов к нему, тот чуть толкнул его плечом. Иасон после небольшого промедления повернулся к нему лицом. Пребывая в лёгкой задумчивости, тот кивнул, после чего еле заметно улыбнулся. Сохель приподнял в удивлении брови.       Его сердце охватило странное, с трудом осмысленное им чувство. Когда Владыка представлялся ему своим же учеником, он довольно часто улыбался и смущался в его присутствии, после своего раскрытия же он постепенно начал становиться всё более и более холодным. Иасон становился всё более похожим на Владыку Целительства из чужих рассказов: одним из старейших Владык, за время своего существования вынужденным увидеть столько чужих смертей, что его изначально нежное сердце оказалось заковано в толстый слой льда.       За сегодняшний день эта слабая улыбка была первой, которую тот решил продемонстрировать ему. Сохель вынужден был признать, что ему нравилось, когда хмурое лицо Иасона освещалось тёплым сиянием мягкой улыбки. Это казалось ему чем-то правильным, чем-то… Знакомым? Князь Хвори улыбнулся ему в ответ: - Пойдёмте, у нас впереди ещё много дел.