Облепиховый чай

      Непроглядную вязкую тьму неожиданно пронзило тусклое сияние тонкой зелёной нити. Первые мгновения она будто бы парила совершенно бесцельно, однако на самом деле на протяжении всего этого короткого промежутка времени она кружилась вокруг плотно укутанной во тьму фигуры. Немного порезвившись и самую малость успокоившись, она замедлилась и скрутилась в маленький плотный клубок, после чего плавно опустилась прямо в раскрытую ладонь фигуры. Та молча накрыла нить второй ладонью. С этого момента и без того тусклое сияние нити вскоре оказалось полностью поглощено тьмой.       В этой абсолютной темноте раздался негромкий, но твёрдый голос, в котором угадывалась некоторая усталость: - И что, скажи мне на милость, ты тут позабыл? Я не для того отправил тебя в мир, чтобы ты так скоро возвращался ко мне обратно. - Скоро? – прозвучал ему в ответ точно такой же голос, в котором, однако, ясно звучала неприкрытая насмешка. – Ты, получается, не знаешь, как много времени прошло с тех самых пор, как мы разделились? Королевства смертных отстраивались и рассыпались, словно замки из песка, а затем опять отстраивались, чтобы со временем вновь обратиться в пыль. Скажи мне, так когда ты собираешься наконец-то покинуть сие чудесное место?       На долгое время тьма вновь погрузилась в тишину, пока её не нарушил тихий вздох: - …Неужели и правда так много времени прошло? – с лёгким недоверием переспросил тот. – Вот оно как. В этом месте течение времени практически не ощущается, настоящая благодать, - тише добавил тот, после чего уже заметно громче продолжил. – Неужели ты думаешь, что это так легко сделать? Спешу тебя разочаровать, но даже мне не дозволено по своему желанию переступать границу жизни и смерти. Постепенно приближать этот миг, да, но не повелевать его наступлением. Как только назначенный час моего перерождения наступит, я в тот же миг воссоединюсь с тобой и… Вернусь в мир. - И как скоро он всё-таки наступит? – тут же прозвучал нетерпеливый голос. – Знаешь, мне отчего-то кажется, что большая часть моих нынешних проблем тут же отпала бы, стоило тебе вернуться и с грозным видом помахать над головами тех нерадивых детей своим копьём. - …Ох, по прошествии всех этих лет моим образом начали пугать детей. Как же превратна бывает судьба, и ведь с ней ничего не поделаешь… Так ты и правда думаешь, что моё «чудесное возвращение к жизни» станет тем самым одномоментным решением всех проблем? Я сильно в этом сомневаюсь. Оно, в лучшем случае, породит лишь вереницу новых проблем. В худшем же, всё то немногое, что продолжает следовать моему наказу, обратится в пыль, и все мои труды окажутся напрасными. Мне придётся начать всё с чистого листа, - его голос становился всё тише и тише, пока мужчина не замолк вовсе. Раздался очередной вздох. - …Вне зависимости от исхода я обещаю тебе, что я направлю все имеющиеся у меня силы на то, чтобы ускорить наступление этого часа. А до этого момента мы должны продолжить действовать сообща, поддерживать не только друг друга, но и наше общее... Дело. - Сообща? – усмехнулся другой. – Ты имеешь в виду то самое «сообща», когда ты связываешься со мной раз в несколько сотен лет?! Если бы моя часть души не взбунтовалась и не устремилась вслед за тобой, то даже этого несчастного разговора никогда не произошло бы! Были бы лишь те несколько слов, которые ты мне до этого сказал. И вот это ты столь великодушно называешь «сообща»? – в ответ на его искреннее возмущение прозвучала тишина, которую никто из них не спешил нарушать. - Успокойся, - на выдохе произнёс тот. – Не спеши обвинять меня в том, в чём сам до конца разобраться не смог. Знай, твоя воля – продолжение моей воли. То, о чём думаешь и что совершаешь ты, происходит с моего дозволения. Я бы подумал и сделал точно так же. Ты изначально не можешь сделать ничего противного моей воле, потому что мы с тобой всё же одно целое, что временно было разделено. Но даже если не брать это во внимание, то мне удалось оставить нить, по которой мы могли бы в решающий момент связаться и всё обсудить. Так что да. Это именно то, что я называю «действовать сообща», - произнёс тот, после чего вновь замолчал. Замолчала и другая сторона. Правда, сохраняла молчание она куда меньше времени, чем тот до этого. - Вот ты только что говорил мне о воле, мыслях и решениях… Скажи, а чувствуем мы с тобой… Одно и то же? Наши чувства тоже одни на двоих? – неуверенно поинтересовался он. - Конечно же, мои чувства – твои, а твои – мои, - отчего-то имея крайне дурное предчувствие, ответил тот. - Вот оно так. Тогда, раз судьба свела нас с тобой в этот день, расскажи мне наконец-то, что не так с тем маленьким Владыкой Целительства?! Я не могу подобрать правильных слов для того, чтобы объяснить, что происходит между ним и мной. Нет, даже не это важно. Я не могу объяснить появление тех чувств, которые я ощущаю. Годы штиля, чтобы в один день в моё море ворвался шторм. Скажи мне, до всех этих событий мы ведь были с ним знакомы, да? Я… Ты… Мы с тобой знали Иасона? – на выдохе выдал он свою тираду, после чего темнота вновь поглотила их голоса.       Ответ на его вопрос не раздавался так долго, что он уже было подумал, что с другой стороной что-то каким-то образом произошло, но тот неожиданно снова заговорил: - Да, ты совершенно прав, я и ты… Мы знаем его. Возможно, даже слишком хорошо знаем. А он, в свою очередь, был прежде знаком с нами. Возможно, нас в каком-то смысле даже можно было назвать хорошими… Друзьями? Друзьями, повстречавшимися в самое тяжёлое для обоих время… - в его голосе послышалась странная горько-сладкая смесь из самых разных чувств, которая в тот же миг рассеялась, словно её никогда и не было. – Внимательно послушай меня. До моего возрождения нам нельзя сильно сближаться с ним, потому как в случае беды защитить его будет не в наших силах. Да, стоит нам только попытаться сблизиться, как именно он станет нашим самым уязвимым местом, он первым окажется под ударом. У «Князя Хвори» же слишком мало сил, чтобы спасти его. Поэтому… - его речь неожиданно прервали.       В непроглядной тьме загорелся тусклый огонёк свечи, с трудом освещая смутные очертания лица единственного в этой темноте мужчины. Это был первый раз за очень долгое время, когда тому довелось увидеть столь тёплый мягкий свет. В зелёных глазах отразилось лёгкое удивление. - Чем дольше я наблюдаю за ним, тем более поразительным он мне кажется. Владыка Целительства, да? С самой первой нашей встречи я знал, что его ожидает большое будущее... Но как? Как ему удалось… - его вопрос так и не прозвучал до конца, оборвавшись на середине. Покачав головой, он заговорил вновь, - Так о чём я тебе только что говорил? Увы, на данный момент у нас слишком мало возможностей для его защиты, поэтому будь уж добр проследить за тем, чтобы он больше не распускал свои руки и… Губы. Да и, - тот неожиданно усмехнулся, - можешь перестать так волноваться. Тот человек, который «дорог его сердцу», это, вероятнее всего, мы и есть, - стоило этим словам прозвучать, как свет погас и мир снова погрузился во тьму. ***       Первое, что увидел Сохель, когда с трудом приоткрыл отчаянно противящиеся этому глаза, было балдахином. Мужчина, слегка прищурившись, насколько мог в своём нынешнем состоянии придирчиво осмотрел его. Тёмная ткань изящными волнами спускалась по обе стороны от его постели. Отчего-то этот балдахин показался ему немного детским. Возможно, виной тому были золотые нити, украшающие плотную ткань балдахина. Они напоминали ему маленькие звёздочки на ночном небе. И если предположить, что комната, в которой он находился, – детская, то её юный хозяин, скорее всего, был тяжело болен, потому что иначе Князь Хвори не мог объяснить тяжёлый дух лекарственных трав, который, казалось, насквозь пропитал бельё его постели.       В тишине комнаты раздался тяжёлый вздох Князя Хвори. Не нужно было быть пяти пядей во лбу, чтобы понять, кем являлся «больной ребёнок», проживавший в этой «детской», а кем – его заботливый лекарь.       Принявшись с любопытством оглядываться по сторонам, Сохель еле слышно завозился, пытаясь понять, где он всё-таки очутился. С трудом, но он всё-таки смог припомнить кровать, на которой теперь лежал. Он всё ещё пребывал во дворце Княжны Бурь, Пэвэти. Если быть точнее, то прямо сейчас Князь Хвори весьма удобно устроился в постели, в которой накануне их с принцем битвы провёл едва ли больше нескольких мгновений.       Вероятно, мягкая кроватка решила ему за это весьма подлым образом отомстить, на этот раз не собираясь отпускать его из своих крепких объятий так легко. Но Сохель был тем ещё упрямцем. Недовольно кряхтя, он смог приподняться, бормоча под нос всевозможные проклятья. Впрочем, мужчина в тот же миг замолк, стоило ему увидеть беспокойно дремавшего в кресле человека. В первое мгновение Князь Хвори, насторожившись, нахмурился, не узнавая мужчину перед собой. Однако не успел он открыть рта, чтобы разбудить незнакомого «соню», как хмурость сошла с его лица, а сам Сохель мягко улыбнулся.       Как можно тише подползя из центра просторной постели, на которой могло спокойно поместиться ещё человек пять-шесть, к краю, Сохель выбрался из-под тёплого одеяла, краем сознания отметив, что кроме штанов на нём ничего в тот момент не было. Если он собирался в дальнейшем покинуть комнату, то ему, по-хорошему, следовало бы привести себя в более приличный вид. Впрочем, сейчас это было не так уж и важно. Поднявшись с постели, мужчина, беззвучно ступая по полу, приблизился к спавшему, принявшись с неподдельным интересом разглядывать его лицо.       В какой-то момент иллюзия, столь старательно наложенная им на Иасона, спала. Помимо этого, действие таблеток Бадре, которые тот уже довольно-таки длительное время не принимал, также начинало стремительно ослабевать. Нынешние черты лица беспокойно спавшего Владыки Целительства, вероятно, были невероятно близки к своему изначальному виду.       Внешне Иасон казался невероятно уставшим, вероятно, из-за лёгкой бледности кожи лица и хорошо заметных по этой причине теней под плотно зажмуренными глазами. Возможно, это была уже не усталость, его состояние было ближе к истощению или даже измождению. И в этом, к беде ли к радости, не было совершенно ничего удивительного, ведь даже самому Сохелю было сложно представить, как много сил ушло у мужчины, чтобы достать его «блуждающую» душу из глубин небытия. Удивительно. И правда, какой же его маленький целитель всё-таки удивительный.       Сохель улыбнулся самую малость шире, убрав руки за спину и ещё сильнее приблизив своё лицо к его. Стоило ему присмотреться к нему чуточку внимательнее, как его прежде показавшееся тому чужим лицо отчего-то постепенно начало казаться ему смутно знакомым. Пусть его черты и стали с возрастом чуточку острее, из-за чего внешняя мягкость покинула облик, однако если отойти немного подальше, расфокусировать взгляд, а потом резко прищуриться… То неожиданно можно было с удивлением осознать, что этот мужчина был довольно сильно похож на того мальчишку, который ему привиделся, когда Сохель находился в плену у видений, насланных сущностями. Тот человек, которого он совершенно не помнил, но чей образ бережно хранился в самой глубине его сердца.       Исходя из того, что те видения по своей сути являлись обрывками его воспоминаний, Сохель пришёл к весьма логичному выводу. Когда-то давно он уже пребывал под опекой Иасона в обители на озере Венета. Нет, даже не самого старины Иасона, а его маленького ученика. Но разве он когда-нибудь настолько серьёзно болел? Его изначальное тело отличалось отменным здоровьем, это-то он помнил прекрасно.       Князь Хвори из-за охватившего его на миг недовольства не выдержал и скривил лицо. Ему так сильно хотелось как можно скорее вспомнить те события, но в силу невозможности сделать это ему оставалось лишь раз за разом пробуждать образы, которые ему прежде показывали сущности. Главным для него было не доходить в своих воспоминаниях до самого конца тех кровавых видений, в противном случае семена волнения, посеянные основной частью его души, взрастут, став невиданными никем прежде, пугающими растениями. А он не хотел пугать Владыку Целительства. - Значит, мы с тобой и до тех событий в Акте были знакомы, да? – беззвучно произнёс тот, удерживая себя от того, чтобы поднять руку и, крепко вцепившись в его теперь уже заметно менее мягкую щёку, в знак назидания с силой потянуть её в сторону. – Интересно, знаешь ли ты то же, что теперь знаю я? Но откуда тебе всё это знать? – стоило ему задать свой вопрос, как он тут же прикусил свой длинный язык.       Может, Иасон и не был уверен в своих догадках до самого конца, но в своих размышлениях явно был довольно близок к истине. Сохель в последнее время умудрился наследить достаточно, чтобы тому не составило труда догадаться о том, что нынешний Князь - фальшивка. Самому же Князю Хвори оставался лишь последний шаг – прийти к тому с чистосердечным признанием. Совершать этот шаг он, ясное дело, в самое ближайшее время не собирался. Да и немногим позже тоже. Торопиться ему было некуда, а вот потянуть время казалось чем-то весьма заманчивым.       Пока Сохель, задумавшись, замер, то и дело кривя лицо от выражения крайнего недовольства до слегка глуповатой улыбки, светлые ресницы Владыки Целительства слабо задрожали, после чего тот сонно приоткрыл глаза. Взгляд его светлых чистых глаз столкнулся со взглядом слегка прищуренных тёмных глаз. Иасон на мгновение опустил отяжелевшие веки, после чего вновь широко распахнул глаза, но даже после этого облик полуобнажённого мужчины перед ним никуда и не думал деваться. Тогда тот, нахмурившись, слегка приподнялся со своего мягкого кресла и потянулся к нему, но быстрее, чем он успел это сделать, Князь Хвори вытянул руку и указательным пальцем ткнул в точку на его лбу. - Моему великолепному целителю нужно дать время для отдыха. Спи, птенец, - незаметно для него самого смягчившимся тоном голоса произнёс он, наблюдая за тем, как тот медленно оседает обратно в кресло.       Сохель резко выпрямился и придирчиво осмотрел того. И всё-таки спать в кресле, наверно, не так уж и удобно, правильно же? Спина, ноги, руки болят, а ведь Иасон и без того весьма… Стар. По крайней мере, тот точно был старше нынешнего тела Князя Хвори, поэтому он имел полное право говорить о нём так. Обдумывая этот занимательный факт, Сохель потянулся к нему и, перекинув его руку через свою шею, приподнял безвольное тельце Владыки. Резко выдохнув, мужчина скосил на того крайне недовольный взгляд. А ведь он совсем не обратил внимание на то, что теперь тот выше и, соответственно, тяжелее его, однако бросать Иасона после этого неприятного открытия Сохель всё же не собирался.       Впрочем, его всё-таки заставила немного напрячься мысль о том, что хоть сейчас разница в их росте была не такой значительной, однако его истинный облик был несколько ниже его нынешнего ростом. И что теперь? Ему придётся запрокидывать голову каждый раз, когда он захочет посмотреть тому в лицо? Нет, это уже стыд какой-то. Ему легче будет принять более высокий облик, чем так ежедневно позориться. Да, именно так он в дальнейшем и поступит.       Донеся крепко спавшего мужчину до кровати, Сохель со вздохом опустил его на постель, после чего заботливо накрыл его одеялом. В последний момент его движения немного замедлились. Князь Хвори задумчиво посмотрел на того. А ведь точно так же накануне битвы поступил и этот бесстыдный Владыка, после чего совершенно бессовестно воспользовался его бессознательным положением. Ох, то было поистине бесстыдным действом, за которое тот теперь обязан был ответить перед Сохелем. Поцелуй за поцелуй, как-то так?       Стоило ему склониться, приблизив своё лицо к его, как волосы предательски соскользнули с его плеч и полностью перекрыли ему обзор на спавшего. Князь недовольно пробурчал ругательства себе под нос. Даже небольшую «кражу» ему всё никак не удаётся совершить удачно. Впрочем, если у него не получилось сделать это с первого раза, то что ему мешает повторить свою попытку?       Выпрямившись, Сохель вытянул руки, не глядя ловя ленту и тут же собирая волосы в неказистый хвост. Убедившись, что на этот раз ему уж точно ничего не сможет помешать, он, прикрыв глаза и мысленно извинившись перед основной частью своей души, вновь приблизился к его лицу, в тот же миг ощутив мягкое спокойное дыхание, осторожно коснувшееся его лица. Слабо улыбнувшись, Сохель прикоснулся к его губам, но, не стремясь в этот раз углублять поцелуй, тут же выпрямился. - Со спящим скучно, а с неспящим категорически запрещено, - покачав головой, еле слышно произнёс в конце концов тот, после чего протянул руку к его лицу и большим пальцем провёл по его губам, будто пытаясь стереть следы своего маленького преступления. – И вот чем тебе только так это всё нравится? Когда всё происходит таким образом, даже на ответ надеяться не стоит. Такое ощущение, будто бьёшься о стену. Вот если бы мы с тобой, маленький целитель… - многозначительно протянул он, убирая свою руку от его лица и вставая с постели. Плотный тёмно-зелёный халат опустился на его плечи, и мужчина тут же туго перевязал свой пояс, после чего обернулся к спавшему. – Если бы да кабы, а мне нужно уже поторапливаться. Спи крепко, Владыка Целительства, отдыхай, пока есть время, а я обещаю тебе вернуться как можно скорее.       Как оказалось, к тому моменту времени день уже постепенно приближался к своему завершению, впрочем, было всё ещё достаточно рано, чтобы Сохель успел перехватить Княжну Бурь в её рабочем кабинете. Стоило заметить, что хоть женщина и была широко известна своей любовью к роскошным нарядам, однако кабинет её был обставлен весьма скромно. Пэвэти понимала излишества лишь в одежде, никогда не скупясь на новые великолепные платья и изящные украшения, но никогда не понимала того, зачем ей обновлять свой письменный стол, если всё, что ей нужно для работы, благополучно умещается на нём, а столешница всё ещё не сломалась пополам, да и в ближайшее время не собирается этого сделать. То, что та же самая столешница уже успела покрыться множеством сколов и царапин различной длины и глубины из-за того, что женщина довольно часто позволяла себе бить по нему в приступе гнева, её мало волновало. И это касалось каждой из вещей, что находились в её кабинете. По мнению Пэвэти, пока та не развалилась на мелкие кусочки, ею вполне можно было пользоваться. - А вот и я, - с довольной улыбкой на лице провозгласил Князь Хвори, появляясь по другую сторону от её письменного стола.       В тот момент его тело было напряжено до придела и, как оказалось, вовсе не зря. Если в первое мгновение Пэвэти являла собой само воплощение спокойствия, то уже в следующий миг её рука резко потянулась к небольшой шкатулке, которой она по привычке придавливала ко столу документы, и тут же бросила ею в него. Сохель же, столь же резко уйдя в сторону, в последний момент успел перехватить шкатулку. Он прекрасно помнил, что та очень нравилась женщине, и если та, по итогу, разобьётся, то позже Княжна будет сильно из-за этого расстроена, а когда она расстроена… Нет, лучше всего было пресечь возможность этого на корню. - Ох, всё-таки успел поймать, ещё и держишь так уверенно, - преувеличенно удивлённо произнесла та. – А я уж было подумала о том, что духи не способны удерживать настолько тяжёлые предметы. Неужели я была неправа? – вскинула она светлые брови, опустившись в своё кресло и откинувшись на мягкую спинку. – Ты даже представить себе не можешь, как сильно мне хочется наброситься на тебя и своими собственными ногтями исцарапать тебе лицо, чтобы ты понял, как много… Как много проблем ты принёс мне своим бездумным поступком. Небо, да я до сих пор не могу понять, что именно произошло в тот день! Вот вы только-только нормально дрались, и тут один их вас неожиданно оказывается в лапах у Отвергнутого, а второй, не прошло и мгновения, как падает замертво! А мальчишка, которого ты притащил с собой, внезапно оказывается никем иным, как самим Иасоном, Владыкой Целительства. И не успела я полностью осознать это, как тот буквально вытаскивает тебя с того света, потому что ты не просто упал без чувств, ты, Князь Хвори… Вот же, я никогда не думала, что на моих глазах так просто возьмёт и умрёт кто-то из нашего племени! Дурак, ты ведь всё-таки Князь, как ты умудрился умереть?! А теперь, спустя целую неделю, ты заявляешься в мой кабинет и говоришь такой, мол, а вот он я весь такой цветущий и пахнущий, как фиалка в горшке, к тебе на огонёк явился. Как же мне хочется тебя чем-нибудь как следует приголубить…       Сохель стоял, в знак своего искреннего покаяния склонив голову. Он хорошо знал, что первым делом нужно позволить Пэвэти выпустить своё негодование и уже только потом начинать вести с ней светские беседы. Впрочем, из одной только её гневной тирады ему удалось вычленить много чего полезного. Например, то, что ей теперь известна настоящая личность Иасона, или то, что он и правда… Умер. По крайней мере, так все в тот момент подумали. На самом же деле всё было не так уж страшно, половину его души всего лишь случайно затянуло в небытие, а тело, опустев, так и осталось в этом мире, пугая своим бездыханным видом всех окружающих. Окружающие, правда, обо всём этом даже и не подозревали. - И как ты себя чувствуешь? – в самом конце, тяжело вздохнув, спросила у него Княжна Бурь, сумев немного усмирить свой гнев. - Не так уж и плохо, я бы даже сказал, что хорошо, - услышав его ответ, она вновь вскинула бровь, после чего недоверчиво посмотрела на него. - Что за чудо чудное. В первый раз за свою отнюдь не короткую жизнь встречаю человека, который после смерти говорит, что чувствует себя «хорошо», - с явно читающимся сомнением в голосе пробормотала она, но тут же исправила сама себя. – Хотя, если вспомнить, как на протяжении всей этой недели трясся над тобой Владыка Целительства, то в этом всём сразу не остаётся ничего удивительного… Эх, как бы я хотела сказать, что он был настолько хорош, что ему не составило бы особого труда и мёртвого на ноги поднять, но ведь он это, собственно, и сделал. Так ты соизволишь мне объяснить, что с тобой, бессовестной скотиной, истрепавшей мне все нервы, всё-таки произошло? - Не уверен, что у меня получится это сделать, - честно признался ей тот. Ударив ладонью по столу, Пэвэти невесело рассмеялась. - И почему только я знала, что нечто такое ты мне и выдашь? Знаешь, меня на протяжении всей этой недели одолевали смутные подозрения, что вся эта история с «той самой» чёрной жемчужиной, принцами из какой-то глуши и его подозрительной свитой – это какая-то глупая постановка, в которой меня заставили участвовать и цель которой мне не ясна от слова «совсем». Как думаешь, почему? А потому, что вся эта странная шайка-лейка исчезла, как только я вспомнила о её существовании. Конечно, в этом и моя вина присутствует. Мы же с Владыкой первым делом бросились помогать тебе, потому что ты, идиот последний, решил неожиданно на тот свет отправиться. А когда твоё состояние стало более-менее стабильным и у меня появилось время заняться ими, их уже не оказалось во дворце. Они сбежали, не оставив и следа. А знаешь, что самое интересное? То, что они не пересекали ни одни из входных врат города, но и внутри Нние я их больше не ощущаю. Странно, да? Так вот, всё, с меня хватит. Сейчас же выкладывай все карты на стол, пока я тебе руки не переломала. Ты знаешь, кто это был? – Сохель хотел было открыть рот для ответа, как его тут же перебили. – Да что ты можешь знать, скотина бессовестная? Да ты в своей жизни вообще ничего не знаешь. Ты хотя бы про Владыку Целительства рядом с собой знал? Знал, что с тобой не какой-то там мальчишка трётся, а… - Князь Хвори активно закивал, стремясь показать, что он не настолько потерян для общества, как она уже успела про себя решить. – Ох, значит, ты всё-таки что-то да знаешь. И когда вы, ребята, успели познакомиться? И для чего пришли ко мне в Нние? Не своей же, кхм, «дружбой» передо мной похвастаться?       Сохель скосил на неё взгляд, но ничего не сказал в ответ на её последнюю фразу. Вместо этого он вздохнул и очень кратко поделился с ней обстоятельствами их знакомства, конечно же, вырезав большую часть произошедшего, но самым тщательнейшим образом объяснив подробности их «деловых» отношений, в основе которых лежала договорённость помочь друг другу в определённом деле. Вот, например, Князь Хвори взамен на ответную услугу должен был сопроводить мужчину в библиотеку Неемии. А как попасть в библиотеку? Только через сидящую перед ним великолепную женщину, которой некогда доверили хранить ключи от неё! - Деловые, говоришь, у вас с Владыкой отношения, да? – подперев голову рукой, переспросила у него женщина, за время его рассказа незаметно поддавшись чуть вперёд.       Услышав странный подтекст в её словах, Князь Хвори от удивления слегка приподнял брови, после чего медленно кивнул. И ведь, если подумать, то он ей даже не соврал. Те несколько несчастных поцелуев ведь ни разу не считаются, потому что ни один из них не был совершен ими в трезвом уме и твёрдой памяти. Так что, их отношения действительно были «деловыми», то есть, основанными на взаимовыгодном сотрудничестве. - Так и есть, деловые, - подтвердил он свои движения словами.       Глаза женщины сверкнули, а улыбка стала немного шире, отчего та слегка прищурилась. По какой-то неведомой ему причине прежде грозный облик Княжны Бурь, от тяжёлой руки которой он был вынужден уворачиваться, приобрёл яркие черты обыкновенной деревенской сплетницы. Сохель, поняв, что в ближайшее время очередного удара ждать не стоит и ему дозволено наконец-то немного расслабиться, еле заметно выдохнул. Повезло. В этот раз он даже не особенно-то сильно и получил от неё. - Знаешь, а я ведь много всего за свою жизнь повидать успела, но ни разу не сталкивалась с тем, - понизив голос и приблизившись к нему, заговорила та, - чтобы кто-либо, у кого с другой стороной только лишь «деловые отношения», проводил у постели этой «другой стороны» целую неделю, ни на миг не отходя от неё. Ни днём, ни… Ночью. Может, конечно, я слишком долго жила в отрыве от внешнего мира и потому мне это кажется несколько, - Пэвэти в задумчивости замолкла, после чего окончила свою фразу, - странно. Поэтому, мой драгоценный брат, разделяющий со мной княжеское поприще, хватит нести мне всю эту чушь прямо в лицо, очень честно хлопая при этом своими очаровательными ресницами. Я не верю. Ни единому. Твоему. Слову. - Почему сразу чушь? Я рассказал тебе всё, как есть. Верить мне или нет – это то, что ты должна решить для себя сама. Я тебя упрашивать не собираюсь. Да и какая, собственно, разница какие между нами отношения? – под конец Сохель самую малость вспылил, но тут же успокоился и усмехнулся. – Милая Пэвэти, прежде я никогда не замечал за тобой склонности к собиранию сплетен. Если ты так и дальше продолжишь, то мне придётся настоять на твоём более близком знакомстве с Тэу, он точно поддержит тебя в этом. Поддержит, а потом сто лет к ряду будет с тобой делиться собранными за всю жизнь сплетнями. - Милый Сохель, смею напомнить тебе, что ты всё ещё находишься на расстоянии, на котором я могу дотянуться до тебя, - очаровательно улыбнувшись ему в ответ, произнесла Княжна Бурь. Сохель никак не показал этого внешне, но он явственно ощутил, как по его спине пробежали крупные мурашки. – Не смей упоминать его имя в моём присутствии. Появлялось тут не так давно, может, лет десять-пятнадцать назад это похотливое чудовище в Нние. Еле как выдворить из города удалось. Пусть портит смертных девок, сколько душе его будет угодно, а моих красавиц трогать не надо. Я хоть и начала действовать тогда сразу, как только об этом деле узнала, но он всё равно каким-то образом успел двух дворянок мне попортить. Похотливая скотина, - выругалась та, - когда у него уже всё наконец-то отсохнет?! Я свято верю в то, что рано или поздно это просто обязано произойти! Нет, верить глупо, как только его увижу, так сразу сама этим и займусь, - с холодной уверенностью в голосе пугающим тоном произнесла та, сжав маленькие ладошки в действительно тяжёлые кулаки. Сохель слабо улыбнулся, искренне сочувствуя Князю. И без торжественных клятв Княжны Бурь, тот уже страдал от действия схожего по смыслу проклятия. - Звучит интересно, я бы на это даже посмотрел, - вместо этого заявил Князь Хвори и рассмеялся. – Ему уже давно нужно получить пару раз по голове, может, тогда что-нибудь в ней на место встанет, - задумчиво добавил он. - Как показала практика, звучит это хорошо, но на деле мало чем помогает, - неожиданно со вздохом произнесла Княжна Бурь, немного понурившись. - О чём ты? – заметив изменения в её настроении, переспросил тот. - У тебя ничего так и не «встало на место», а ведь я так долго и так сильно старалась, - посмотрев прямо на того, с крайне серьёзным выражением лица заявила Пэвэти. По спине Сохеля вновь невольно пробежали крупные мурашки. Она же не собиралась его снова бить, так ведь? Он ведь только-только с постели после «смерти» поднялся! - Возможно, у меня «вставать на место» уже и нечему, так что ты уж не торопись со следующей попыткой, хорошо? - его смех выдался немногим жалким. – Лучше, - вытянув руку раскрытой ладонью наверх, заговорил он, - поделись со мной ключом от библиотеки Неемии. Я ведь как-никак, но всё-таки смог помочь тебе разобраться с теми смертными, правду же говорю? Можешь в знак своей доброй воли дать мне на время ключ? – однако, вопреки его вежливому тону и обворожительной улыбке, та отчего-то не спешила отдавать ему ключ. - Ты помог мне разобраться с ними? Да что ты говоришь. Ты посмел убить принца, который хоть и вылез из какой-то глубокой дыры, но эта дыра всё-таки смеет именоваться «королевством». После этого умер сам, всполошив нас с Владыкой, благодаря чему вся свита принца успела улизнуть, не оставив и следа. Так теперь скажи мне, в какой именно момент было твоё «помог»? Знаешь, мне теперь вновь нужна твоя помощь, но на этот раз для того, чтобы разобраться с результатами твоей предыдущей «помощи», - слегка приподняв светлые брови, заявила та. - Пэвэти, не надо так. Ты слишком сильно всё упрощаешь. Насчёт свиты принца я ничего не могу тебе рассказать, сама понимаешь, меня там не было, но насчёт самого Лемела… Поверь мне, не убивал я его. Ты же меня прекрасно знаешь, я добрейшей души человек, - с искренним возмущением в голосе произнёс тот. – Понимаешь, меня просто вежливо попросили сопроводить его в мир иной, чтобы там с ним точно так же вежливо пообщались. Я лишь исполнял роль вынужденного сопровождающего, - Сохель пожал плечами. – Да и вообще, самое главное, что проблема с принцем наконец-то решена, никто из смертных бучу всё ещё не поднял, а сама ты теперь свободна, что ветер на равнине. Я считаю, что меня уже за участие во всём этом деле нужно поощрить, великодушно даровав ключ от библиотеки.       Князь Хвори вновь протянул ей руку, надеясь всё-таки получить ключ от женщины. В ином случае ему придётся продемонстрировать «мастерство рук с небольшой каплей мошенничества», чтобы незаметно вытащить ключ из тайника и, сверкая пятками, убежать вместе с ним и маленьким целителем из дворца. - Поощрить, говоришь? – ещё выше приподняла брови женщина, после чего посмотрела куда-то за его спину. – Скажите, мне и правда следует его поощрить за весь разведённый им бардак? – спросила та у кого-то совета.       Теперь пришла уже очередь Сохеля явить ей своё искреннее удивление. Получается, некто вполне определённый посмел совершенно бесшумно появиться за его спиной, и он этого даже толком почувствовать не смог? Так ещё и Пэвэти спрашивает у того совета? Его маленький целитель действительно удивителен… - Спасибо, что сообщили мне, где он находится, - раздался спокойный голос из-за его спины ещё до того, как Сохель успел повернуться к нему лицом. Пэвэти слабо покачала головой, после чего махнула рукой, мол, не стоит благодарностей. На её лице незаметно расцвела улыбка, полная неприкрытой тёмной радости. - Что вы, этот бессовестный идиот заставил меня порядком поволноваться за него за эту неделю. И тут он неожиданно появляется передо мной как ни в чём не бывало, так ещё и без вашего сопровождения. Я сразу поняла, что он свои очередные мошеннические схемы проворачивает, вот и позвала вас…       Пока Пэвэти, вздыхая, жаловалась тому на Князя, Владыка Целительства крайне недовольным взглядом прожигал в фигуре Сохеля огромную дыру. Князь Хвори улыбнулся ему в ответ. Всамделишной дыры ведь у него на лице не появится, так ведь? А если она и появится, то мужчина был полностью уверен в своей способности к восстановлению. Не пройдёт и полного дня, как она обязательно затянется. - Так когда мне лучше будет передать вам ключ? – поинтересовалась женщина опять же у Иасона. - Так, я не понял. И в какой именно момент это решение стало принадлежать не мне, а ему? – с искренним возмущением в голосе произнёс Сохель, поворачиваясь лицом обратно к Княжне Бурь. - С того самого момента, как ты стал безвольным больным, - фыркнула та, - а за тобой встал твой уважаемый целитель, который как раз-таки и должен иметь на это право. Так что закрой свой глупый рот, и дай мне услышать ответ Владыки Иасона, - нахмурившись, велела ему та, после чего вновь посмотрела в сторону Владыки Целительства. - Для начала мне нужно проверить его нынешнее состояние, после этого я смогу ответить на ваш вопрос точно, - Пэвэти, что было и правда удивительно, не разозлилась из-за его расплывчатого ответа, вместо этого согласно кивнув. – Тогда прошу извинить нас за то, что отвлекли вас от дел. Мы оставим вас, - слегка мотнув головой, произнёс тот, и Пэвэти, подняв руку, помахала им на прощание. - Хэй, какие такие «мы» собрались оставлять её? Я ещё не договорил с Пэвэти по поводу ключей!       Всё ещё продолжавший возмущаться из-за фразы Княжны про «безвольного больного» Сохель собирался было излить своё искреннее негодование наружу, но сделать ему это никто не позволил. Быстрее, чем он успел договорить свою фразу, Князь Хвори ощутил, как на его плечо опустилась чья-то рука и чуть сжала его, после чего мир перед его глазами на несколько коротких мгновений помутнел – его перенесли обратно в гостевую спальню.       Со вздохом повалившись на мягкую постель, Сохель тут же принял сидячее положение и бросил недовольный взгляд в сторону Владыки Целительства. Так, и что это за самовольство? Что ещё за «безвольный больной»? Почему это тому доверили право принимать решение об их вылазке в библиотеку, а ему нет? Что такого, что он «немного» умер? Зато теперь он чувствовал себя просто восхитительно! Он был готов передвигать горы одной рукой, в то время как второй - расширять русла рек. Он был поистине непобедим!       Князь Хвори как раз намеревался рассказать обо всех своих воображаемых подвигах Владыке Целительства, когда рука мужчины неожиданно опустилась на его лицо, после чего его большой палец слегка потёр его щеку. Сохель, немного растерявшись, замер, в следующий же миг резко скосив взгляд на его тёплую ладонь. Пока тот находился в лёгкой растерянности, не зная, как в полной мере выразить своё негодование его «провокационными» действиями, палец целителя продолжал слегка массировать его щёку. Нет, неправильно. Он будто пытался нащупать что-то. Взгляд Князя Хвори медленно переместился со своей щеки на лицо Иасона. Так тот собирается хотя бы немного пролить свет на причину своих действий? Нет, вероятнее всего, не собирается. Задумчивый взгляд мужчины был прикован к его щеке, не двигаясь никуда более. - Больше нет… Это хорошо, - после долгих мгновений напряжённого молчания наконец-то произнёс тот, впрочем, не спеша убирать свою руку. - Чего «нет»? Что «хорошо»? – слегка приподняв брови, тут же завалил Сохель Владыку вопросами. - Ветвей, - ничего не утаивая, прямо сказал ему тот. – Как только твоё тело испустило свой последний вздох, ничего больше не удерживало «живую воду». Из твоей щеки в тот же миг проросла ветвь с полупрозрачными слегка розоватыми листьями. Эти листья шелестели, хотя ветра в комнате не было, а их шелест был похож на звучание маленьких серебряных колокольчиков, - хотя он смотрел на его щеку, казалось, перед его глазами вновь предстал тот вид. Спустя несколько мгновений тишины Иасон вновь провёл большим пальцем по его щеке и произнёс, - Не волнуйся, я никому не позволил это увидеть.