Облепиховый чай

      Не было совершенно ничего удивительно в том, что, как только Владыка спокойным, вкрадчивым голосом попросил Сохеля «не волноваться», тот заволновался ещё больше. Особенно по той причине, что человек, сидевший на расстоянии вытянутой руки от него, всё это видел своими собственными глазами и теперь с такой осторожностью описал ему увиденное. На удивление, Иасон не стремился заваливать его многочисленными вопросами, хотя буквально у него на глазах умер Князь, бессмертное создание, тело которого после этого ещё и зацвело в самом прямом смысле этого слова. Его маленький целитель же вместо того, чтобы на целый мир трубить в рог о том, что с Князем Хвори произошло что-то странное, спас его, и правда достав его душу с того света, после чего провёл возле его постели, если верить словам той же Пэвэти, целую неделю, и теперь проверяет, всё ли в порядке с его «зацветшей» щекой… Если, конечно, действительно проверяет. - Это… Хорошо, - не отворачиваясь от его руки, протянул Сохель, после чего с осторожностью поинтересовался у того. – И что? Ты даже не спросишь у меня, что со мной на протяжении всей этой недели происходило? - Если спрошу, ты мне честно ответишь?       В светлых глазах мужчины отразилось искреннее удивление, которое, в свою очередь, изрядно удивило самого Сохеля. Фыркнув, Князь Хвори в голос рассмеялся, слегка запрокинув при этом голову. Из-за этого всё ещё лежавшая у него на щеке рука, которая на самом деле не так уж и крепко за неё держалась, невольно опустилась немного ниже, слегка коснувшись его шеи. Сжав ладонь в кулак, Иасон тут же убрал её, опустив руку на свои колени. - А вот это ты, конечно, верно подметил. Навряд ли я отвечу на твой вопрос, очень сильно навряд ли, - немного успокоившись, произнёс тот, всё также продолжая широко улыбаться. На лице Владыки Целительства появилась слабая, немного беспомощная улыбка. – Но это ни в коем случае не мешает мне отблагодарить тебя за всё то, что ты для меня сделал. Благодаря твоим стараниям я как никогда бодр и полон сил. Более ничто не удерживает меня от того, чтобы исполнить свою часть нашей с тобой сделки. Давай не будем медлить, вернёмся к Пэвэти и попросим у неё ключ от библиотеки? Не знаю, в какой момент вы с ней стали «закадычными друзьями», но она отчего-то теперь меня совсем не слушается…       Сохель слабо покачал головой, после чего с ожиданием во взгляде посмотрел на Иасона. Улыбка, на несколько мгновений осветившая лицо Милосерднейшего, к тому времени исчезла, не оставив и следа в напоминание о себе. Владыка Целительства вновь был собран и предельно серьёзен. Да, этот наглый мальчишка действительно был серьёзно настроен ему отказать. - Нет, - прозвучал в тишине комнаты его категорический ответ. - Но почему?! – тут же потребовал от того ответ Сохель. Скрестив ноги, он упёрся в них руками и резко подался вперёд, сокращая расстояние между ними. – Я же себя прекрасно чувствую! К тому же, меня на протяжении всего этого времени лечил не какой-то там шарлатан с улицы, а самый лучший в целом свете целитель! - …Вне зависимости от того, кто тебя лечил, твоё сердце не билось в течение нескольких часов. Если ты не собираешься жалеть своё тело, то пожалей хотя бы душу. Ей необходимо немного больше времени на восстановление, - с совершенно спокойным видом ответил на его порыв мужчина, после чего слабо покачал головой. – Ты можешь этого до конца и не осознавать, но я это вижу. Последние события порядком измотали твою душу, дай ей хотя бы немного времени для отдыха. - Погоди-погоди. Повтори ещё раз то, что ты только что сказал. Мне показалось или ты и правда заявил, что можешь увидеть состояние моей души? – спокойно пропуская мимо ушей остальную часть его фразы, встрепенулся тот.       В глазах Князя заискрился искренний интерес. Разрозненные догадки, роившиеся в его голове, мгновенно выстроились в ряд, приведя его к поразительному выводу. Если это действительно так, то можно ли считать его смелое предположение о том, что его бывшие подопечные и правда способны развивать свои способности, верным? Причём эта способность к саморазвитию оказалась куда более поразительной, чем он даже мог себе это представить. Тот же Владыка Целительства изначально был способен излечивать лишь болезни тела, однако не так давно Сохель стал свидетелем того, как Иасон старательно «латал» его душу. Теперь же Владыка и вовсе смог каким-то чудом «достать» его с того света. Это было поистине поразительно. Пожалуй, в этот момент Князь Хвори даже смог немного понять восторг Бадре, когда его очередной эксперимент или испытание чего-либо приносит неожиданный, но в то же время радующий его результат. Результат его бесконтрольного незапланированного эксперимента привёл к действительно удивительным результатам. Так, может быть, когда-нибудь… - Не спеши, лучше отдохни немного, - вместо ответа на его вопрос со вздохом произнёс Иасон, слегка при этом нахмурившись.       Сохель, заметив у того отсутствие желания отвечать на его вопросы, нехотя, но всё-таки отпрянул от него, опёршись руками о постель и немного откинувшись назад. Что же, в таком случае их можно было считать квитами. Иасон не стал настаивать на том, чтобы тот рассказал ему о произошедшем, Сохель, в свою очередь, должен был уважать его решение и не наседать с собственными вопросами. Немного подумав, Князь Хвори пришёл к выводу, что это в каком-то смысле даже хорошо. Чем дольше между ними двумя непреодолимой стеной будет сохраняться недосказанность, тем лучше. Если же она неожиданно исчезнет, то они невольно могут слишком сильно сблизиться, а это было не самым лучшим решением в нынешней ситуации. Не в это беспокойное время, когда Асклепайос находится в заточении, терпеливо ожидая тот момент, когда его сопроводят в зал Истины, а с Ициаром и вовсе не удаётся связаться. Волноваться о судьбах двоих несчастных всё же легче, чем о троих. К тому же, пока тот находится у него под присмотром... -…Сохель?       Князь Хвори рассеяно моргнул, после чего перевёл взгляд на Владыку Целительства. Кажется, тот на протяжении всего этого времени пытался вести с ним светскую беседу, а «внимательно слушающий» того Сохель в который раз доказал, что и близко не знаком с понятием «манеры», пропустив всю его речь мимо ушей. Посмотрев на Иасона, он виновато улыбнулся ему. - Прости, ты меня о чём-то спросил, да? Признаюсь честно, прослушал. Я просто задумался о красотах Нние, которые мне всё никак не удаётся тебе показать, - со вздохом произнёс тот, в его голосе прозвучало преувеличенное сожаление. – Ох, и всё-таки мне кажется, что наши с тобой похождения слишком уж… Сумбурные. Я тебе не только красоты Нние толком не показал, но и по тем же узким улочкам Сада Алых Азалий не провёл, да и пейзажи Закатной Долины, когда представилась для этого возможность, не показал. Впрочем, не сказать, чтобы в Саду особенно было на что посмотреть, но туда и не ради прогулок отправляются, - тут же задумчиво добавил тот. – Там, скорее, всё дело в особенной атмосфере… А вот в моей Закатной Долине действительно есть на что посмотреть. Хотя бы на тот же знаменитый исток трёх Великих рек, «реку-мать», - словно намечая примерный план их дальнейших странствий, заговорил Сохель. - Для начала тебе нужно восстановиться, потом подумаем обо всём этом, - ворвался в его речь Иасон.       Посмотрев на того, Князь Хвори слегка приподнял брови. И ведь тот даже не отказал ему напрямую, вместо этого сделав упор на его нынешнее состояние. Значит, маленький целитель вовсе не против прогуляться вместе с ним в будущем. Сохель, уловив это в его словах, невольно улыбнулся немного шире. Отчего-то на несколько мгновений ожидание наступления этого «будущего» оказалось практически невыносимым.       Да когда же ему уже удастся выбраться из той недружелюбной тьмы? Когда наступит час его перерождения? Может, ему стоит попросить Иасона о том, чтобы тот ему «немного посодействовал»? Но ведь Владыка, если бы мог это сделать, наверняка уже попробовал бы вытащить его оттуда. Да и основная часть его души явно не стремилась к тому, чтобы просить кого-либо о помощи, впрочем, она могла и не подозревать о способностях Владыки. Эх, их путь столь извилист, а цель так далека, что Сохеля это даже начало немного угнетать. - Знаешь, тебе бы самому хотя бы немного отдохнуть, - покачал головой Сохель, после чего, оттолкнувшись от постели, вновь подался немного вперёд, с оценивающим видом прищурившись. – Выглядишь так, будто всю эту неделю совсем-совсем не спал. Благо, Владыки не могут умереть от измождения, иначе бы моего великого целителя эта безрадостная участь точно не минула бы, - будто представив эту безрадостную картину, тот вздохнул. – В таком случае малыш Иви точно зарубил бы меня своим легендарным мечом. Да уж, неприятная вышла бы ситуация, - опустив руку на свою шею, тот посмотрел на простыни постели, после чего вновь перевёл взгляд на Иасона, на мгновение заметив тень недовольства на его лице. - Мы с Идвигом не настолько близкие друзья, как это могло показаться со стороны, - будто специально подчеркнув полное имя Владыки Войны, опроверг тот его слова. - Да неужели? – уловив нечто странное в его голосе, с интересом зацепился за эту тему Сохель. – А вот до меня почему-то не раз доходили слухи, что вы с ним наоборот, как говорится, не разлей вода. Мол, «в мире сохраняется равновесие до тех пор, пока на одного хмурого Владыку Целительства приходится один шабутной Владыка Войны». Последние слова были целиком и полностью придуманы самим Князем Хвори лишь для того, чтобы понаблюдать за его реакцией. Однако та оказалась на удивление скупой – Владыка Целительства лишь покачал головой, после чего, подняв руку, вновь потянулся к нему. Сохель замер, зачарованно наблюдая за тем, как тот с осторожностью взял его за руку, после чего, не обращая никакого внимания на его провокации, наконец-то занялся тем, чем всё это время и собирался заняться – проверкой его многострадального состояния.       В следующее мгновение Сохель ощутил, как тёплая приятная волна прокатилась по всему его телу, начиная от кончиков пальцев и оканчиваясь где-то у корней волос на самой макушке, после чего так же плавно, даже немного лениво вернулась обратно. Мужчина поймал себя на мысли, что пусть в первый раз этот процесс и вызвал у него настороженность, но теперь он воспринял его куда спокойнее. Впрочем, его необыкновенному целителю после тех событий уже довелось увидеть то, как у него из головы растёт ветка дерева, так что более скрывать, по сути, было уже нечего. Поэтому вместо того, чтобы без повода волноваться, он опустил любопытный взгляд на сжимающую его руку ладонь.       Примерно такая же, как у него самого, но кожа будто немного светлее. Причина в этом, вероятно, заключалась не только в том, что она такая сама по себе от рождения, но и в том, что её хозяин не так уж и часто выходит на улицу. В обители у него ведь много самых разнообразных дел, правильно? Каждый день несчётное число людей устремляется на озеро Венета, чтобы получить помощь Владыки Целительства. Конечно, чаще всего они получают помощь от учеников Иасона, а не от него самого, но всё же.       Князь Хвори задумался. Интересно, как давно сам Иасон лечил кого-то, кроме самого Сохеля? Хотя, если припомнить последние события, то становится ясно, что у того просто не найдётся свободного времени для того, чтобы помочь кому-либо ещё. Как только всё становится относительно спокойно, на его пути вновь появляется беспокойный хозяин Закатной Долины, который снова умудрился «где-то подхватить невиданную никем прежде болячку», и обладателю этих тёплых рук приходится бежать ему на помощь. Устал ли тот от него? Но, с другой стороны, ему, как лекарю, наверняка было интересно разобраться с Кистной. По крайней мере, Сохель предпочитал на это надеяться. - О многоуважаемый лекарь, как много времени мне ещё отведено на этом свете? Как долго мир ещё будет сотрясаться от звуков моего имени? Скоро ли все смогут наконец-то вздохнуть спокойно? – отгоняя от себя те безрадостные мысли, протянул Князь Хвори. – Ох, меня немного не в ту степь понесло. Наверно, тут уместнее будет спросить неизлечимая ли болезнь одолевает моё бренное тело? Доведётся ли мне ещё хоть раз выйти за пределы этих душных комнат на улицу, чтобы свет солнца осветил моё землисто-бледное лицо, а грудь приподнялась в своём последнем, самом глубоком вдохе? Смогу ли я ещё хоть раз коснуться рукой зелёной травки Закатной Долины?       Владыка Целительства перевёл взгляд на лицо кривляющегося мужчины, чуть приподняв в знак удивления светлые брови. Наблюдая за ним, Иасон несколько мгновений будто над чем-то очень серьёзно раздумывал, после чего приоткрыл рот и не менее строгим тоном произнёс: - Один из моих личных учеников не отличается особенным терпением при лечении детей, поэтому предпочитает при любом удобном случае передать такого пациента кому-нибудь из своих соучеников. В том же случае, если у него не остаётся иного выбора и ему всё-таки приходится оказывать им помощь, то перед началом он лечения всегда предупреждает ребёнка, что «чем более непослушным тот в дальнейшем будет, чем больше будет капризничать и чем меньше будет слушать его указания, тем более горькие лекарства ему в знак назидания дадут». Выслушав его рассказ, Сохель с небольшим замешательством на лице посмотрел на него, после чего коротко рассмеялся. - И что же, интересно, происходит после того, как он им это скажет? – с любопытством спросил тот в ответ.       За их разговорами процесс «проверки его состояния» незаметно подошёл к своему концу. Впрочем, Владыка Целительства будто позабыл отпустить его или же только сделал вид, что забыл об этом, продолжая удерживать его ладонь в своих руках. Да и не сразу, но всё же заметивший это Князь Хвори не поспешил тут же отнять её, где-то в глубине своей души наслаждаясь приятным теплом, исходящим от его кожи и согревающим Сохеля. - …Дети сразу начинают плакать, - со вздохом ответил на его вопрос Иасон. На несколько мгновений гостевые покои погрузились в тишину, после чего Сохель вновь в голос рассмеялся. - Что же, - спустя некоторое время всё же сумев немного успокоиться и восстановить сбившееся дыхание, заговорил тот, широко улыбнувшись Владыке. – В свете вновь открывшихся обстоятельств предлагаю тебе сделку. Если ты пообещаешь не поить меня горькими лекарствами, то я в ответ пообещаю особо не капризничать. И, так уж и быть, уговорил, плакать я тоже не буду, только в самом крайнем случае, - пообещал он. – Так что там со мной? Жить буду иль нет? Я-то сам чувствую себя отменно, наверняка все эти мурашки расскажут тебе обо мне то же самое. - Мурашки? – с небольшим непониманием в голосе тихо переспросил тот, после чего принялся отвечать на его вопрос. – Да, всё не так уж и плохо. Пару дней отдыха для восстановления должно быть достаточно.       Сохель, который был целиком и полностью уверен в собственном совершенно здоровом и готовом к действиям состоянии, недоверчиво посмотрел на него. Допустим, что его нынешние познания в медицине уже нельзя считать столь же обширными и глубокими, как у самого Иасона, однако именно он был тем, кто некогда заложил основы медицинских знаний ещё первому воплощению Владыки Целительства. Так что оценить уж своё собственное состояние не составляло для него особого труда. - Ты точно что-то путаешь. Поверь мне на слово, я могу хоть сейчас драку с кем-нибудь завести и победить в ней, не то, чтобы до какой-то там библиотеки тебя довести, - без тени неуверенности заявил тот, слегка подавшись к тому. - Верю, - прикрыв глаза, кивнул тот, после чего вновь посмотрел на Князя. В его взгляде всё ещё читалась непоколебимая твёрдость. – Но то, что ты можешь это сделать, вовсе не означает, что тебе следует этим прямо сейчас заниматься. Это касается и драк, и сопровождения в библиотеку, - непреклонно прозвучал его ответ. Сохель, слегка прищурившись, повнимательнее посмотрел на того. - А я всё-таки настаиваю на том, что из-за таких пустяков нам не стоит терять время, - не менее твёрдым тоном заговорил тот. – А времени-то у нас не так уж и много, - намекая на то, что собрание должно произойти уже со дня на день, добавил тот. Однако, как в следующий момент оказалось, это не стало для того достаточным аргументом. - Всё в порядке, времени у нас ещё предостаточно. Не думаю, что за пару дней что-то кардинально изменится.       Сохель, устав биться своим мнением о стену его непоколебимой уверенности, ещё несколько мгновений недовольно смотрел на него, после чего преувеличено громко тяжело вздохнул, всплеснул руками, высвобождая свою ладонь из его рук, и с шумом повалился на постель, тут же заворачиваясь с головой в тёплое одеяло так, что его лицо едва-едва выглядывало наружу. - Владыка, тебе никто прежде не говорил, что ты ведёшь себя прямо как строгая матушка? Просто отвратительно, - беззвучно пробормотал, тут же скривив лицо. Нет, сравнение его маленького целителя с матерью ему совсем не нравилось. Ясное дело, Иасон был куда лучше, с какой стороны ни посмотри. – Нет, ты как твердолобый Неемия. Да-да, прямо как твердолобый Неемия, - уже увереннее заключил тот, впрочем, не повышая при этом голоса.       На непродолжительное время гостевые покои погрузились в тишину. К тому моменту ушедший с головой под тёплое одеяло Сохель мог услышать лишь собственное дыхание, а его глаза видели лишь темноту, нос же вдыхал тёплый, немного спёртый воздух. Князь Хвори принялся мысленно возмущаться. Как долго Иасон собирался сидеть с ним в одной комнате? И каким образом ему тогда, скажите на милость, незаметно пробраться обратно к Пэвэти, если за ним всё время будут столь пристально следить? Да и что это за привычка такая странная, за больными столь неустанно наблюдать? Он ведь, в конце концов, не смертельно больной!       Вскоре, когда ему окончательно надоело лежать под одеялом, Сохель выбрался из-под него и, подготовившись к очередному этапу их спора, с воинствующим видом повернулся лицом к Владыке Целительства, который тем временем... Незаметно задремал. На этот раз он спал уже без воздействия чужих заклинаний, опершись спиной о мягкое кресло и слегка склонив светловолосую голову.       Сохель, посмотрев на представшую перед ним картину, невольно улыбнулся. Пока Князь на протяжении всей этой недели преспокойненько лежал в своей постельке да крепко спал, Владыка неустанно следил за его состоянием. Последние дни, вероятно, настолько сильно вымотали Иасона, что ему не составило труда за то недолгое время тишины заснуть прямо в кресле. От этой мысли Князю даже стало немного совестно, и он, откатившись ближе к середине кровати, пару раз хлопнул ладонью по простыням. В этот день ему уже довелось нести на своём горбу спавшего Иасона, из-за чего, между прочим, был нанесён непоправимый вред не только его гордости как Князя Хвори, но и его спине, так что на этот раз он решил обойтись этим небольшим, но очень удобным заклинанием.       Иасон плавно опустился на кровать на расстоянии вытянутой руки от него, слегка при этом поморщившись. Его ресницы слабо задрожали. Из-за резкой смены положения прежде спокойно спавший Владыка явно собирался очнуться, чтобы одарить того очередным строгим взглядом, но проявивший невероятную заботу Сохель тут же пресёк это коротким махом руки. Морщинка меж светлых бровей Иасона тут же разгладилась, а лицо мужчины расслабилось. Убедившись, что тот вновь крепко заснул, Сохель лёг поудобнее на бок и подпёр голову рукой, задумчиво посмотрев на его профиль. - Представляешь, а ведь моя всезнающая половина при встрече сказала мне, что нам не следует слишком сильно сближаться, но ведь мы с тобой уже столько времени бок о бок провели, куда уж ближе? Да и… Весьма неосмотрительно с его стороны было сказать, что всё, что я делаю, это продолжение его воли, так что вот это всё будет и на его совести, - с хитрым видом сделав такой вывод, он довольно улыбнулся. – Отдыхай, Владыка Целительства, и я тоже за компанию немного отдохну. Совсем скоро наступит следующий день, и мы с тобой будем вынуждены начать действовать. Тучи сгущаются, и даже я начинаю чувствовать, что мне может не хватить сил, чтобы справиться с грядущей бурей. И как в этот момент мне ещё умудриться защитить и вас всех? Это так тяжело. Когда уже настанет то благодатное время, когда я смогу спокойно сидеть на веранде и от нечего делать считать хвоинки на ветках елей? Или что ещё можно делать от «нечего делать», а, Иасон? Ты, случаем, не знаешь? Навряд ли, ты ведь точно такая же маленькая работящая пчёлка, как и я.       Сохель улыбнулся, после чего опустил голову на мягкую подушку. При взгляде на спавшего Иасона и его самого отчего-то начала постепенно одолевать лёгкая сонливость. Предупредительно откатившись на противоположную половину постели, как можно дальше от Владыки, он наконец-то прикрыл глаза. Эта кровать ведь такая большая и просторная, правильно? Это явно не те одноместные постели, на которых они прежде вынуждены были ютиться вдвоём, так что ничего… Неоднозначного произойти между ними не должно, так ведь?..       Впрочем, а на что он самого начала надеялся? На своё, безусловно, целомудренное поведение или на сознательность Иасона? Вероятно, и на то, и на другое, однако что-то подсказывало ему, что оба могучих столпа его уверенности оказались не такими уж и непоколебимыми, как он на то понадеялся, да и размеры просторной постели оказались недостаточно большими, чтобы они за ночь так и не смогли встретиться. В конце концов проснулся Сохель, удобно положив голову на грудь размеренно дышавшего Владыки, руки которого уверенно обхватили того поперёк туловища, не допуская появления у того и мимолётного шанса двинуться куда-либо в сторону.       Осознав своё «незавидное» положение, Сохель с тщательно скрываемой в уголках губ улыбкой вздохнул и прикрыл глаза. Как говорится, на всё воля судьбы и его большей половины души. Он же, в свою очередь, мог только продолжать вздыхать и лишь слегка повозиться, чтобы устроиться ещё удобнее. Но даже это ему сделать толком не позволили. Только он двинулся чуть в сторону, как над его головой раздался сонный недовольный голос: - Спи.       Князь Хвори замер и со странным выражением лица прикрыл глаза. Подумать только, им помыкает какой-то там Владыка. Впрочем, этот же «какой-то там» Владыка был нагло использован им в качестве замены подушки, так что их взаимоотношения вполне можно было назвать выгодными для обеих сторон. - Сам спи, - последнее слово Сохель всё же решил оставить за собой. С довольным видом вдохнув лёгкий аромат трав, шедший от тела мужчины, он слегка потёрся щекой о его грудь, после чего погрузился в спокойный сон.       К беде ли к радости, но некоторый намёк на нежность в их отношениях можно было увидеть только в тот вечер, незаметно перетёкший в ночь. Следующие два дня, как и предупреждал того Иасон, Сохель был вынужден провести под его строгим присмотром в гостевых покоях, «старательно восстанавливая при этом своё подорванное здоровье». Конечно же, Князь Хвори всеми силами пытался проявить своё недовольство таким порядком дел. К сожалению, всякая попытка «перевернуть устоявшийся порядок вещей» тут же была на корню перерублена появлением Княжны Бурь.       Как следует выспавшись и набравшись сил, Пэвэти посетила «несчастного больного» на следующий день, после чего она с неописуемо довольным видом продемонстрировала ему своё полное согласие и одобрение действий Владыки Целительства. Неожиданно против Сохеля единым фронтом решили выступить Иасон, играющий роль целителя, который отнюдь не лишён понимания и сочувствия, и Пэвэти, которая все свои труды вложила в роль помощника целителя, который «переломает ему ноги, как только тот посмеет без разрешения Владыки кровать покинуть».       Князь Хвори долго над этим думал, но так и не смог понять, в какой именно момент эти двое успели так «спеться». Развалившись на кровати и размышляя над этим, он внезапно пришёл к неожиданному, но имеющему намёк на истину выводу. Могло ли быть такое, что Иасон обладал поразительной способностью сходиться с людьми, характер которых иначе как тяжёлым назвать было нельзя? Этот эпитет можно было использовать как при описании характера Идвига и Пэвэти, так и самого Князя Хвори.       К слову, обладатель титула «самый тяжёлый характер», Сохель, даже будучи под угрозой переломанных ног, принялся упрашивать своих целителей, предлагая разумные и не очень аргументы в пользу того, что тратить столь драгоценное время на праздный отдых не стоит. Не получив от тех ожидаемой реакции, он, не стерпев, слегка повысил голос, предприняв заранее проигрышную попытку надавить на них, и в конце концов, позабыв о своём обещании, начал просто-напросто капризничать, чем неожиданно вызвал на лице у своего лекаря лёгкую, казалось, не имеющую никакого смысла полуулыбку.       По истечении этих тянущихся невыносимо долго нескольких дней ему наконец-то позволили покинуть дворец и отправиться в компании Владыки Целительства в библиотеку. Перед этим, однако, им троим пришлось потратить не меньше половины дня на то, чтобы отыскать ключ, который Князь Познания некогда оставил на хранение Пэвэти. Хотя та, безусловно, и отнеслась к его дару со всей возможной серьёзностью, однако с того дня прошло столько времени, что ключ «сам по себе» затерялся средь других вещей, принадлежавших Княжне. Благо, им всё же удалось его отыскать, после чего Сохель с Иасоном наконец-то отправились в библиотеку.       Сохель, ни на мгновение не забывая о своём обещании, умышленно составил их маршрут от дворца до библиотеки таким образом, чтобы показать не бывавшему прежде в городе Владыке Целительства самые главные достопримечательности Нние. Уверенно ступая по словно созданным из чистейшего хрусталя улицам, он махом руки указывал ему на размытые фигуры, стремившиеся по своим делам по другую сторону от пола, по которому они шли. То была знаменитая исторически «первая» половина города, точным отражением которой являлась наземная «вторая» половина, которая некогда была создана для тех жителей города, кто не мог жить под водой. Лавка любого уважающего себя торговца имела в себе выход на обе половины города, чтобы желающий получить прибыль продавец мог предлагать свой товар как наземным, так и водным созданиям. Это же касалось всех правительственных зданий и увеселительных заведений. Даже у дворца Пэвэти на самом деле существовали две половины.       Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за ними никто не подслушивает, Сохель, приблизившись к Иасону, поделился с ним тем, что благополучное сосуществование двух половин города во многом объясняется действием очень сложного пространственного заклинания, которое некогда наложил сам Отвергнутый. Благодаря этому при переходе из «одной» половины города в «другую» верх естественным образом сменялся низом, не создавая у существ ощущения дезориентации. Единственным побочным эффектом оказалось то, что со стороны могло показаться, что две половины города являются отражением друг друга, хотя на деле это было не совсем так.       Однако обе половины Нние всё-таки находились под водой, в тёмных глубинах океана. От вод «воздушную» половину города защищали высокие полупрозрачные стены да сводчатые потолки, на поверхности которых благодаря вкраплению особой испускающей тусклое сияние руды создавалось ощущение редких бликов солнца. Просторные улицы Нние были освещены несчётным числом фонарей, имевших форму высоких изящных деревьев, на чьих тонких металлических ветвях висело целое множество маленьких золотых фонариков, которые своим мягким сиянием освещали жителям города путь как днём, так и ночью.       Как и упоминалось прежде, улицы города были довольно-таки просторными, однако большую их часть занимали каналы, по которым вместо телег туда-сюда сновали небольшие изящные лодочки, на которых едва ли помещалось больше двух пассажиров. По обе стороны от канала располагались пути для пеших прогулок. Если же возникала необходимость в том, чтобы перейти через канал на другую сторону улицы, то всегда имелась возможность пересечь его по одному из множества позолоченных мостов, которые довольно часто встречались путникам по дороге.       Весь находящийся в глубинах тёмных вод город был будто соткан из нежного голубого и насыщенно жёлтого цветов, которые, переплетаясь, создавали ощущение ясного солнечного дня. Сохель, рассказывая Иасону об этом, поднял руку к ясному «небу», после чего, ворча, добавил, что поначалу так светло в городе было круглые сутки. Однако понемногу это начало угнетать жителей Нние. Шутка ли, жить в месте, где круглый год и ночью, и днём так светло?       По этой причине ещё в те стародавние времена Отвергнутому пришлось ломать голову над способом сделать так, чтобы днём создавалось ощущение ясного дня, а по ночам, соответственно, ощущение наступившей ночи. После долгой и весьма кропотливой работы был получен долгожданный результат: с наступлением ночи нежный голубой оттенок сменялся более глубоким синим цветом, а насыщенный жёлтый свет становился более тусклым и мягким. По ночам Нние становился необычайно романтичным местом, о красотах которого вести постепенно распространились по всему белу свету. Как жаль было путешественникам узнать, что не каждому суждено увидеть своими глазами эту красоту.       Не прекращая делиться с тем всевозможными легендами, Князь Хвори между делом успел ловко договориться с одним мужчиной, чтобы тот предоставил им на время свою лодку. Впрочем, во время их разговора всё же случилась небольшая заминка, потому что отвечать на его вежливую просьбу согласием житель Нние за бесплатно явно не собирался, а у Сохеля с собой, как на зло, не было ни медяка. Когда в их разговор вступил было Иасон, достав из-за пазухи свой уже хорошо знакомый Сохелю кошелёк, Князь Хвори, положив руку поверх его ладони, сразу остановил его.       Некоторое время покопавшись в своём плаще, Сохель достал старую сильно помятую бумагу и с торжественным видом вручил её мужчине, с тщательно скрываемой улыбкой на лице дожидаясь увидеть его реакцию. Та не заставила себя долго ждать. Владелец, резко побледнев, тут же принялся заискивающе улыбаться им, безвозмездно предлагая воспользоваться своей «старенькой лодочкой». Сохель, махнув рукой Иасону, тут же запрыгнул в неё, хватая в руки весло. Владыка Целительства занял оставшееся свободное место. Лишь когда они достаточно удалились от мужчины, Милосерднейший поинтересовался: - Что ты ему только что показал? - Ооо, что я ему показал… Это документ, подписанный самой Пэвэти. В нём говорится, что Княжна Бурь своим величайшим указом повелевает исполнять любую просьбу человека, который этот документ предоставит, - весьма умело управляясь с веслом, объяснил тот.       Когда они дошли до небольшой развилки, Сохель слегка прищурился и огляделся по сторонам, после чего, выбрав нужное направление, они двинулись по каналу дальше. - Этот документ… Настоящий? – с явным сомнением в голосе спросил Иасон. Сохель на мгновение обернулся к нему. И ведь тот действительно успел хорошо поладить с Княжной Бурь, раз задаёт ему такие вопросы. Какой же он всё-таки удивительный. - Нет, конечно, - коротко рассмеявшись, честно ответил тот. – Если бы я попросил о такой бумажке Княжну, то конец мой жизни явно оказался бы плачевным. У меня есть лучше, такая же бумажка, но за авторством Бадре. Стоит мне её немного подправить, и может сойти за достойный такой документ от Пэвэти, - широко улыбнувшись, объяснил Сохель. Владыка Целительства лишь покачал головой, молча осудив его мошеннические схемы, но так ничего и не сказав.       Всё также продолжая двигаться в одном ему известном направлении, Сохель принялся рассказывать тому о рыбе, которую можно было заметить в глубинах вод каналов. То была не просто «какая-то там рыбина», а одна невероятно редкая рыба, которая в нынешние времена встречалась лишь на территории Нние. Некогда она, конечно, водилась и в водах трёх Великих рек, однако некто как-то давным-давно пустил слух, что этот вид рыб был одарен способностью предсказывать будущее человеку, в руках которого она окажется.       Люди во все времена стремились к тому, чтобы хотя бы немного развеять пелену тумана, скрывающего их будущее, поэтому, только заслышав весть об столь удивительной рыбе, устремились к водам трёх Великих рек, чтобы выловить её. Впрочем, экая оказия, будущее пусть и приоткрывалось, но далеко не каждому, да и если это происходило, то после увиденного человек не мог точно объяснить, что именно показало ему то видение. Лишь когда событие происходило с ним, человек вспоминал, что именно этот отрезок времени он и увидел прежде. Рыбы же тем временем становилось всё меньше и меньше, пока она практически полностью не вымерла. Осталась лишь та, которая проживала в каналах Нние. И каждая такая небольшая рыбка и по сей день находилась под личной защитой самой Княжны Бурь. - Эта рыба, она… Она и правда могла показать будущее? – внимательно выслушав его рассказ, Иасон перевёл взгляд на воду. Глубже, чем то могло показаться на первый взгляд, под их лодкой лениво проплывала небольшая, совершенно белая рыба. - Конечно могла. Кому-то ведь всё-таки удавалось увидеть своё будущее. Другое дело, что это касается далеко не всех рыб этого вида, а лишь потомков одной определённой крайне неудачливой рыбки. Подумать только, из-за неё одной всё их племя и по сей день находится на грани уничтожения, - Сохель, вспомнив обстоятельства той непростой истории, слабо покачал головой. - И что же сделала эта «определённая» рыба, чтобы ей и её потомкам приоткрылась завеса будущего? – Владыка Целительства перевёл на него полный искреннего интереса взгляд.       Тот же, бросив на него в ответ короткий взгляд, вновь посмотрел перед собой, слегка при этом улыбнувшись. Кажется, незаметно для того строгость всё же исчезла с лица Иасона, благодаря чему Сохелю довелось увидеть более яркие и искренние чувства порой даже излишне серьёзного Владыки Целительства. И, признаться честно, ему было приятно наблюдать за тем, как неуверенно смягчался его взгляд, как на лице взрослого мужчины начинали проступать черты ребёнка, которого тот встречал тогда в своих воспоминаниях, будучи под контролем лесных сущностей. Эти тёплые улыбки шли тому куда больше, чем грозное стояние перед его кроватью да хмурые требования слушать «рекомендации своего лекаря». - Ничего особенного. Ей всего лишь крупно повезло и не повезло одновременно, тут уж с какой стороны посмотреть, - с лёгкой задумчивостью в голосе сказал тот. – Эти рыбки довольно мелкие и вёрткие, как видишь. Одна такая рыбка некогда покинула течение своей родной реки и попала в место, в которое ей для своей же безопасности попадать не следовало и увидела то, что обычно скрыто от чьих-либо ещё глаз. С тех пор она сама и её многочисленные потомки способны видеть будущее. Впрочем, тут уж и не знаешь точно, остались ли на свете её потомки или нет. Может, их уже давно истребили, а в каналах плавает ни в чём не повинная рыба, - пустился в пространные размышления тот. Иасон, слегка приподняв брови, посмотрел на него, но не так и не потребовал у того подробностей, позволив вслух прозвучать только лишь этим словам.       Их лодочка всё продолжала плавно, никуда не спеша, двигаться вперёд, позволяя Иасону вдоволь наглядеться на прекраснейшие улицы города. Сохель же, в свою очередь, продолжал щедро делиться с тем многочисленными историями, связанными с тем или иным местом. Из Владыки Целительства выдался поистине великолепный слушатель, делиться с которыми старыми легендами для Сохеля оказалось целым удовольствием.       Незаметно за его рассказами на очередном повороте они покинули широкий канал и перешли в более мелкий. Прогуливающихся по улицам города жителей Нние постепенно начало становиться всё меньше и меньше, пока они не исчезли вовсе. Мужчины добрались до пригорода. Остановившись у небольшого деревянного причала, Сохель ловко привязал веревку к столбу и сошёл с лодки, терпеливо дожидаясь, когда за ним последует Иасон.       Когда тот поравнялся с ним, Князь Хвори развернулся к нему спиной и размеренным шагом двинулся в глубь улицы, на которой, казалось, не проживало ни единого живого человека. Это могло показаться немного странным. Пусть пригород и не выглядел столь же богато, как главные улицы Нние, однако именно такие небольшие улочки чаще всего и были особенно густо населены. Тихое место, не слишком дорогое жильё – чем не идеальный вариант? Иасон с интересом разглядывал изящные фрески и сложную мозаику, после чего вопросительно посмотрел на идущего чуть впереди мужчину. Сохель улыбнулся ему в ответ. - На самом деле этот район уже давным-давно закрыт для посещения, - объяснил он ему. – Открою тебе большой секрет, всё место за этими первыми рядами домов, «внешними стенами», занимает библиотека Неемии. Те же дома, которые видны в глубине, - лишь иллюзия, созданная с целью её защиты. По мнению местных жителей же, согласно придуманной нами легенде, здесь располагаются личные дома других Князей: мой, Тэу, Приама… Это в дополнение к наличию стражи здорово отгоняет от этого места разных праздных зевак.       Пока тот рассказывал Иасону об этом месте, они подошли к невысокому, высотой чуть выше роста Сохеля, забору, за которым с трудом проглядывался небогатый дворик, на котором бесцельно был разбросан всевозможный хлам. Пройдя чуть вперёд они вышли к неприметной калитке, по обе стороны от которой стояли двое явно скучавших стражников, которые пытались занять себя перечислением того, чем они себя займут после сегодняшней смены. Князь Хвори подошёл к ним как раз в тот момент, когда один из стражников с мечтающим видом протянул, что не прочь был бы уйти в увольнительное на денёк-другой. - День добрый, - с улыбкой ворвавшись в их разговор, произнёс тот, демонстрируя тем ключ. – Нам двоим внутрь бы попасть.