Облепиховый чай

      Глядя на светло-голубой диск озера Венета, Сохель наконец-то в полной мере осознал, как много лет прошло с тех самых пор, как он в последний раз бывал в этих краях. В его воспоминаниях озеро было окружено ровными рядами высоких деревьев, однако теперь его со всех сторон окружал довольно крупный шумный город. Впрочем, этот шум, казалось, был недостаточно силён, чтобы достигнуть погружённую в тишину обитель. Находившаяся в самом центре неподвижной глади глубокого озера, та волей-неволей притягивала к себе взгляды обосновавшихся на берегу людей. С виду холодное и неприступное здание, однако, на деле являлось обителью веры и надежды, куда ежедневно устремлялось несчётное количество уже опустивших руки людей.       Довольно ловко взобравшись на высокое дерево, Сохель поудобнее уселся на толстой ветви, свесив по обе её стороны ноги, и устремил свой взгляд по направлению к южным вратам, близ которых было так много людей, что буквально яблоку было негде упасть. Всего же через озеро к обители было переброшено четыре моста, названные, соответственно, в честь четырёх сторон света, но именно мост, ведущий к южным вратам, исторически являлся самым первым, и оттого, вероятно, большая часть людей избирало именно его для входа в обитель. Впрочем, причиной последнего могла быть и некогда распространившаяся средь смертных глупая легенда о том, что камень, который был использован при постройке моста, обладал чудодейственными лечебными свойствами.       Вспомнив обстоятельства той истории, Сохель невольно усмехнулся. Он ещё помнил те далёкие времена, когда первое воплощение Иасона в гневе трясло своей длинной седой бородой, ругая на чём свет стоит людей, встававших вдоль краёв моста и отчаянно пытавшихся выковырять и забрать с собой хотя бы один маленький камешек, толпясь и тем самым не давая другим больным приблизиться к обители. По итогу, из-за этих глупых слухов южный мост однажды и был почти полностью разобран. Конечно, это всеми силами пытались предотвратить. Однако вести воспитательные беседы со смертными оказалось совершенно бесполезно, никакие увещевания о недовольстве Владыки Целительства на них не действовали, так что седобородый Иасон был вынужден пойти на крайние меры. С тех самых пор на все четыре моста было наложено сложное защитное заклинание, главной и основной целью которого стало предотвращение повторения подобного безобразия. Помогли же такие жёсткие меры или нет, Сохель точно не знал, однако даже по прошествии стольких лет люди всё ещё предпочитали заходить в обитель именно с юга.       Качая ногами, Князь Хвори взглядом оценил размеры толпы, беспокойным потоком движущейся в сторону обители. Хотя ему прежде доводилось видеть и более крупные столпотворения, однако посетителей всё ещё было довольно много. Средь этого пёстрого потока больных то тут, то там мелькали юные и не очень лица учеников Иасона, чьей задачей являлась помощь особо тяжёлым пациентам, которые не могли самостоятельно добраться до обители. Вежливо улыбаясь, облачённые в белые одежды юноши и девушки, мужчины и женщины являли собой воплощение спокойности и уверенности, одним своим видом вселяя надежду в сердца обеспокоенных своей судьбой людей. Точно так же в будущем должен будет вести себя и сам Князь Хвори: спокойно и уверено, но с оттенком детской непосредственности и наивности. Свет в глазах должен быть ярким, но не палящим, словно отражение солнца в этих ледяных водах.       Пытаясь отыскать нужное настроение, Сохель сделал глубокий вдох и выдох. Ещё накануне он отправил короткую весточку Иасону, напомнив ему об их договорённости и пообещав прибыть в его обитель на следующий день. Тот практически сразу ответил ему, сообщив, что его у южных ворот встретит один из его личных учеников, Ив, и отведёт прямиком в принадлежавшее Владыке крыло обители. Эта новость обрадовала Князя Хвори, ведь это означало, что ему не придётся с крайне подозрительным для всех остальных учеников видом блуждать в поисках Иасона по всей обители.       Правда, ещё раз окинув толпу долгим взглядом, он усомнился в том, что ему так сразу удастся отыскать того самого «личного ученика», которого за ним пообещали послать. Все попадавшиеся ему на глаза ученики Владыки Целительства двигались настолько неупорядоченно, то появляясь, то исчезая в толпе людей, что Сохель просто не успевал присмотреться к вышивкам у них на груди, чтобы разглядеть нужный ему тёмно-синий барвинок. Ему пришлось потратить довольно много времени на поиски, но он так и не смог отыскать никого подходящего под данное Иасоном описание. Вздохнув, Князь Хвори принял волевое решение нырнуть в самое сердце этой толпы и попытаться вызнать что-нибудь непосредственно от первого попавшегося ему на глаза ученика. - Чего тебе надо? – было первым, что услышал Князь Хвори от ученика Иасона, которому было едва ли больше двенадцати-тринадцати лет.       Сохель, услышав эти слова, неуверенно улыбнулся тому в ответ, сразу наткнувшись на ответную настороженность и в какой-то мере даже враждебность. Первым делом Князь Хвори подумал, что причина подобного отношения скрыта в нём самом. Может, с его идеальной маскировкой произошло нечто непредвиденное? Но, на скорую руку всё проверив, он убедился, что с ней всё было в порядке. Сохель всё ещё оставался донельзя очаровательным ребёнком, к которому у любого человека при первом же взгляде невольно возникало расположение. У любого, но не у этого мальчика. И, вероятно, не у его… Друзей? - Ты кто такой и откуда будешь? Лицо у тебя какое-то незнакомое, - толкнув недружелюбного мальчика в сторону, вперёд вышел другой юноша, которому было не меньше четырнадцати лет. Прищурившись, он внимательно осмотрел Сохеля от макушки и до самых пят, после чего вернулся взглядом к его лицу. – Одежда, вроде, наша, но… Нет, память на лица у меня отменная, на утренних собраниях я тебя точно ни разу не видел. Давай, признавайся, откуда ты такой взялся? Новенький, может? – уперев руки в бока, юноша склонил голову к плечу и с явным подозрением во взгляде посмотрел на него.       Отчего-то внешний вид обратившегося к нему юноши показался Сохелю уж больно… Хулиганским? Если быть до конца честным, Князь был изрядно удивлён, увидев средь учеников Иасона подобный «необычный экземпляр». Но ведь все люди разные, правильно же? Не всем уготовано быть подснежниками на фоне грязной земли, встречаются и… Отбросив глупые метафоры в сторону, Князь Хвори осторожно кивнул, подтверждая догадки юноши. - Да, меня совсем недавно приняли, - на всякий случай подтвердил он это ещё и вслух.       В глазах хулиганистого вида юноши загорелся какой-то странный, совершенно не понравившийся Князю огонёк, от одного только вида которого Сохель отчего-то поспешил поделиться с тем своей легендой: - Мой первый учитель – бывший личный ученик Владыки, по его рекомендации меня приняли на обучение к Милосерднейшему. Меня… Меня должен был встретить у южных ворот один из личных учеников Владыки Иасона. Если память меня не подводит, то его зовут Ив. Может, вы его видели? Я довольно долго его ждал, но он так и не появился… - вспоминая ответное письмо Иасона, произнёс тот, надеясь, что те будут так добры подсказать, где ему удастся найти потерявшегося мальчишку.       Юноша, ещё с большим подозрением прищурившись, внимательно посмотрел на него, после чего неожиданно широко улыбнулся и согласно закивал. Подойдя к Сохелю ближе, он внезапно преувеличенно дружелюбно хлопнул его по плечу, после чего, не менее неожиданно приобняв, подтолкнул в сторону южных ворот: - Ох, так за тобой аж Ива послали, малыш. Что же, нет ничего удивительного в том, что тебе не удалось с ним встретиться. На Ива, да и на всех личных учеников нашего Владыки в последнее время свалилось очень много дел. Бедняга, он наверняка за всеми этими поручениями совсем позабыл о тебе… А что он должен был сделать? С остальными учениками тебя познакомить? Так с этим и я справиться могу, нечего тебе его по таким пустяковым делам беспокоить, - пока они шли, юноша то и дело тыкал в его спину пальцем, указывая направление, куда ему следовало идти. - Нет, не знакомить, - зелёные глаза ребёнка слегка потемнели, но ничего более в его облике не отражало охватившее его раздражение. Эти непонятные тычки не являлись для него болезненными, но сам факт того, что какой-то ребёнок, не прекращая, тыкал ему в спину на протяжении всей дороги, его изрядно раздражал. – Он должен был отвести меня к… Нашему Наставнику.       В его мыслях за несколько мгновений пронеслось с десяток всевозможных обращений к Иасону, которые он, однако, не мог произнести в присутствии его учеников вслух, так что Сохель решил остановиться на строгом «Наставник». Вызвавшийся проводить его юноша, услышав его заявление, тут же довольно громко присвистнул, отчего несколько крайне недовольных взглядов тут же устремилось в их сторону, однако тот не обратил на это ровным счётом никакого внимания. - Прямо-таки сразу и к Наставнику? К самому Владыке Иасону? – с удивлением в голосе переспросил тот.       Сохель кивнул ему в ответ, после чего, сделав глубокий вдох, поделился с тем подробностями своей «печальной истории», хотя его никто об этом, собственно говоря, и не просил, но это его мало волновало. В придуманной им легенде присутствовало всё, что могло затронуть жаждущее приключений сердце юноши, который, вероятно, уже давно не покидал стен обители: и жизнь в тихой, отдалённой деревеньке, и нападение кровожадных разбойников, забравших жизнь обоих его родителей, и несколько месяцев скитаний в поисках дальних родственников, что могли бы позаботиться об осиротевшем мальчике, и неожиданная встреча с одним из бывших личных учеников Иасона, который решил принять несчастного ребёнка в качестве своего ученика. А когда тот заметил необычайный талант мальчика к врачеванию, он сразу же направил ребёнка в обитель своего Наставника, чтобы тот уже под его началом продолжил постигать эту отнюдь не простую науку.       Пока Сохель самозабвенно рассказывал тому придуманные им же самим сказки, юноша провёл его через арочные каменные ворота, после чего, резко вынырнув из потока больных и устремившись в ничем не примечательный безлюдный дворик, втолкнул его в одноэтажное, самое обыкновенное каменное здание. Неожиданно внутри этого небольшого квадратного домика оказался просторный зал круглой формы, в центре которого стоял изящный мраморный фонтан. Венчали фонтан пять юношеских фигур, каждая из которых, стоя в той или иной позе, всячески демонстрировала в высшей степени учёный степенный вид. Именно так в воображении Князя Хвори и должны были выглядеть ученики Иасона. Впрочем, чем дольше он находился в этом зале, из-за количества растений в котором тот больше походил на зимний сад, тем больше понимал, как сильно он заблуждался в своих представлениях.       Просторный зал был переполнен учениками Владыки Целительства: среди них встречались как ещё совсем-совсем дети, которые без зазрения совести с пронзительными визгами носились по залу, играя в догонялки, вместо того, чтобы постигать отнюдь не простую науку врачевания, так и уже достаточно взрослые зрелые люди, которые, презрительно фыркая при взгляде на младшее поколение, и сами не спешили погружаться в чтение книг, продолжая вести друг с другом праздные беседы. Их праздные разговоры, к слову, заключались в промывании косточек какому-то из соучеников, который накануне подрался с одним из их близких друзей. Услышав о драке, Сохель в удивлении приподнял брови. Значит, и в обители Иасона меж его учеников могут происходить драки? А ведь он совсем по-другому представлял себе это место и его обитателей… - Хэй, так вот ты где. А почему не на южном мосту? Тебя же накануне Нереус сослал туда из-за той злосчастной бутылки, разве нет? – пока Сохель с интересом оглядывался по сторонам, к сопровождавшему его юноше подошёл ещё один ученик Иасона, который был немногим старше своего друга. – Говоря о бутылке, так что там с ней? Знаешь, как много сил и денег у меня ушло на то, чтобы незаметно пронести её в обитель? Мы с друзьями хотели тихонько распить её, когда Наставник отбудет на собрание, а теперь из-за кое-кого наши планы накрылись медным тазом. И как ты нам её возмещать собираешься, а?       Подошедший к ним ученик имел ещё более хулиганистый вид, чем у сопровождавшего Сохеля юноши. Со стороны могло показаться, что он был старшим, который пришёл с прозрачно читающейся целью придраться к ребёнку, что был немногим младше его, но неожиданно «младший» тоже оказался не из робкого десятка. Скрестив руки на груди, тот столь выразительно фыркнул в ответ на его слова, что Князю Хвори невольно захотелось поаплодировать тому. У того явно имелся скрытый потенциал злодея – пособника среднего ранга кого-нибудь из Князей. Но проблема заключалась в том, что этот маленький «пособник» уже носил гордое звание «ученика Иасона». В который раз за сегодняшний день Сохель поймал себя на мысли, что он попал в какую-то неправильную обитель Владыки Целительства. Тем временем юноша вскинул бровь и прямо посмотрел на подошедшего: - Возмещать? Кто? Я? Но-но-но. Во-первых, не моя вина, что вы выбрали для сокрытия столь отвратное место. Моё дело – отнести её туда, куда вы мне пальцем ткнули. Кто знал, что Нереус ваш тайник уже раскрыть успел? И вообще вы меня ещё благодарить должны за то, что я всё наше братство не заложил, а принял всю тяжесть наказания на свои хрупкие плечи, - теперь уже подошедший к ним фыркнул, с трудом сдерживая себя от смеха при виде заносчивого поведения юноши. – … А насчёт бутылки ты так не волнуйся, я знаю, куда её дели и как её из того места достать. Уже сегодня вечером она будет в моих руках, с вас всё также остаётся закуска. - Да? – с явным недоверием в голосе переспросил другой ученик. – Ладно, посмотрим, выйдет у тебя чего путного или нет, - махнув ему на прощание, юноша, не одарив Сохеля и взглядом, вернулся к компании других учеников примерно одного с ним возраста, стоявших чуть поодаль.       Не издавший за это время и звука Князь Хвори с любопытством прислушался к их короткому разговору, с трудом сдерживая пробивающийся наружу смех. Вот же, он только-только попал в обитель, но ему сразу повезло натолкнуться на маленьких бандитов, которые столь вероломным образом нарушают правила обители. Значит, средь окружённых праведным сиянием учеников Иасона и подобные экземпляры встречаются? Ещё и так часто? Или ему и правда так крупно «повезло»? Помимо этого, теперь ему стало интересно, как его сопровождающий решил разобраться с утратой той многострадальной бутылки, если её унёс какой-то таинственный «Нереус»? Впрочем, ответ на его молчаливый вопрос отыскался быстрее, чем он успел до конца сформулировать его в своих мыслях. - Голова пустая, о самом основном-то спросить и забыл. Как тебя звать кстати, новичок? – спросил тот, посмотрев на Князя Хвори.       Его закономерный, но отчего-то всё же неожиданный вопрос на мгновение вызвал у того растерянность. Вот, что он забыл придумать. Имя. Князь Хвори приоткрыл было рот, но вовремя успел закрыть его, и имя так и не сорвалось с его губ. Называться Сохелем в стенах обители Владыки Целительства явно было не самой лучшей идеей, а своё собственное имя он называть не хотел. Вдруг оно каким-то образом вырвется за пределы обители и достигнет ушей тех людей, которым было бы лучше его лишний раз не слышать? Князь Хвори на миг прикрыл глаза и мысленно в который раз извинился перед старшим сыном Тэу. - Ратнам, - ответил тот.       Задержка между вопросом мальчишки и ответом Сохеля была столь короткой, что другая сторона даже не заметила её присутствие, спокойно приняв его ответ. - А теперь послушай мудрость старшего, дружище Ратнам…       Положив руку на его плечо и вновь слегка приобняв, юноша уверенно повёл его в сторону одной из дверей, в силу возраста и не подозревая о том, насколько его вид и слова при этом казались каждому мало-мальски здравомыслящему человеку подозрительными. Сохель вздохнул про себя, впрочем, даже не попытавшись противиться тому. Времени у него в запасе было ещё предостаточно, так отчего бы ему не сыграть в эту странную игру с хулиганистым младшим поколением?       Взгляд Князя Хвори перешёл от юноши к двери, к которой его вели. Внешне она ничем не отличалась от остальных дверей – простое полотно из светлого дерева, которое не могло похвастаться великолепной резьбой, ну или хотя бы какой-то необыкновенно изящной дверной ручкой. Дверь как дверь. Впрочем, кое-что странное в ней всё-таки было. Она являлась единственной дверью, через которую за всё то время, что они находились в просторном зале, никто не прошёл. Даже больше, ученики Иасона будто умышленно пытались держаться от неё подальше, затихая, если они оказывались вынуждены пройти мимо неё. - …Как думаешь, малыш Ратнам, как много учеников обучается в этом месте? – тем временем спросил у него ученик Иасона. - Много? – неуверенно ответил тот, вместе с тем невольно пытаясь отодвинуться от юноши. Ему не нравилось столь внезапно произошедшее сокращение расстояния между ними. - Очень много, малыш Ратнам, ты и сосчитать до таких чисел наверняка не сможешь, - с весьма многозначительным видом протянул тот. – И ведь среди всех этих учеников такому малышу, как ты нужно как-то выживать, - убеждённо заявил он. Сохель невольно приподнял в удивлении брови. Выживать? Тот точно про обитель Милосерднейшего ему сейчас говорил? – По глазам твоим наивным вижу, что ты не совсем понимаешь, о чём я тебе говорю, да? Сейчас поймёшь. Вот как ты думаешь, какая часть от всех этих людей в обители действительно обучается? Едва ли один из сотни! Все остальные несчастные либо в поте лица убираются на территории обители, либо целыми днями напролёт околачиваются около ворот, помогая людям добраться до распределительного пункта. Работёнка, я тебе скажу честно, мягко говоря, не самая приятная. - И правда звучит не очень весело… Но к чему ты это всё мне говоришь? – осторожно поинтересовался у него Сохель, хотя уже и имел смутное представление о его последующих словах. - Бедный-бедный малыш Ратнам. Признаюсь тебе честно, отчего-то я сильно сомневаюсь в том, что Наставник примет тебя в личные ученики. Даже с учётом рекомендаций твоего учителя. Слишком уж редко это бывает, малыш Ратнам, а ты, поверь уж моему намётанному глазу, не выглядишь, как та самая яркая звёздочка, которую он захочет своими собственными руками сорвать с неба. Как твой более старший и, соответственно, более опытный соученик хочу посоветовать тебе всерьёз задуматься над тем, как тебе быть, если Владыка определит тебя к нам, самым обыкновенным «работящим» ученикам. В одиночку существовать в столь большом коллективе не только трудно, но и грустно, ты ведь это понимаешь? Нужно уже сейчас начать обрастать полезными знакомствами. Так вот, - после долгого вступления наконец перешёл тот к самой главной части, - если ты исполнишь мою маленькую просьбу, то мы с моими друзьями примем тебя в наше небольшое, но очень крепкое братство! – с крайне торжественным видом предложил он. – Поверь мне, малыш Ратнам, у нашего с тобой дальнейшего сотрудничества нет никаких недостатков, одни сплошные преимущества! Во-первых, никакой уборки в спальнях и дежурств у ворот! В наших рядах есть ребята, которые участвуют в распределении ежедневных обязанностей, так что сия незавидная участь тебя минует! Во-вторых, если ты действительно хочешь обучиться искусству врачевания, то мы обеспечим тебя пропуском в библиотеку, а может даже попросим позаботиться о тебе кого-нибудь из опытных старших! Ну как тебе? Согласен? – с нетерпеньем ожидая его ответ, посмотрел тот ему прямо в глаза. - …Так что же это за просьба такая?       Князю Хвори не нужно было даже особо задумываться над его «щедрым» предложением, чтобы сразу понять, что его всеми силами пытаются обмануть. Да, вероятнее всего, его маскировка сработала успешно, вот его и приняли за наивного ребёнка, которым теперь явно собирались воспользоваться в своих целях. Прикинув примерный ход мыслей чересчур хитрого ученика Иасона, Сохель с ожиданием во взгляде посмотрел на него в ответ. Для полноты картины оставалось только узнать, с какой именно целью тот решил столь щедро осыпать его всеми возможными привилегиями. - Ты же всё равно сейчас направляешься к Наставнику, правильно? – Сохель с замедлением кивнул. – За этой дверью, - указал он на ту дверь, к которой они тем временем подошли, - располагается вход в его личное крыло дворцового комплекса. После того, как пройдёшь через дверь, окажешься в длинной галерее, по правую руку от которой будет аптекарский огород. Если пройти через него, то вскоре выйдешь к другой галерее, где будет три арочных прохода. Слева – вход в коридор, который ведёт в «полуночные покои». В то место лучше не лезть, на него наложены весьма серьёзные защитные заклинания. Как только туда без дозволения сунешься, к тебе половина обители во главе с Наставником на сигнал тревоги сбежится. По центру находится вход в библиотеку, там делать особо нечего, но тоже не советовал бы туда даже из любопытства нос совать. А вот справа… Справа вход в короткий коридор, в самом конце которого находится склад с изъятыми у учеников вещами. Нереус наверняка сразу отнёс нашу бутыль именно туда. Можешь на обратном пути от Наставника её захватить, а? Не в службу, а в дружбу! Если ты принесёшь её, то мы будем считать, что со вступительным испытанием в наше братство ты благополучно справился!       Молча глядевший на него Князь Хвори внутренне поразился наглости этого мальчишки. Как он это только что назвал? «Вступительное испытание»? Его руками просто-напросто собирались вернуть отобранную неким Нереусом бутыль, которую, как он понял, никто даже не охраняет. Так ему предлагают столько всевозможных привилегий взамен на эту небольшую «услугу»? Правда, при этом умышленно предпочли не уточнять, что произойдёт, если его случайно обнаружат во время этой «спасательной миссии». Впрочем, вероятнее всего, единственный, кто не знал исход этого, был сам Сохель, в то время как этот мальчишка всё прекрасно знал, и потому переложил проведение этого мероприятия на его хрупкие плечи. Что сказать? Ученик Иасона смог весьма хорошо устроиться. В случае удачного исхода он получит бутыль, в случае неудачи – ему за это ничего не будет. А если «новичок» решит рассказать о роли этого мальчишки… Что слова какого-то ребёнка? Даже если Сохель попытается перевести стрелки на него, тот найдёт способ выкрутиться. В конце концов у него есть те самые знакомые «старшие»… Как же всё-таки ученику Иасона не повезло, что ему попался именно Князь Хвори, которому были нипочём все его интриги. - Хорошо, - согласился он на его предложение, и лицо мальчишки в тот же миг озарила радостная улыбка. - Прекрасно, просто восхитительно! – еле слышно пробормотал тот, протягивая одну руку в сторону двери, а второй подталкивая Сохеля в том же направлении. – Поверь, когда я в первый раз увидел тебя, то сразу понял, что с тобой приятно будет иметь дело! Буду ждать тебя у входа, постарайся не задерживаться, - открыв дверь, он впихнул его внутрь и, не давая ему и слова сказать в ответ, тут же захлопнул её за его спиной.       Сохель обернулся, посмотрев на простое деревянное полотно двери. Какой же всё-таки нетерпеливый хитрый ребёнок ему повстречался в обители. Не поверив своим глазам, что ему попался настолько глупый ребёнок, тот поспешил толкнуть его прямо навстречу опасности. Если мальчишка и в дальнейшем останется столь неразборчив в подборе подчинённых, то долго на этом свете с подобными замашками ему прожить не удастся.       Покачав головой, Князь Хвори перевёл взгляд перед собой. Перед ним, как его и предупреждали, предстал длинный коридор, галерея, по левую руку от которой располагалось несколько простых запертых на ключ дверей, а вот по правую – заборчик из белого мрамора. Заборчик изначально был невысоким, однако для ставшего сильно меньше ростом Князя Хвори его высота ощущалась заметно. За этим забором открывался прекрасный вид на цветущий сад, точнее, на аптекарский огород, со стороны которого лёгкий прохладный ветерок приносил приятный аромат. Сохель принюхался, отчего-то невольно улыбнувшись. Этот аромат показался ему смутно знакомым. Немного подумав, он понял, что похожий запах исходил от тела Владыки Целительства. Так, значит, вот что за запах привязался к нему?       Никуда особенно не спеша, Князь Хвори прошёл к арочному проходу, который вёл в аптекарский огород. Тот наглый мальчишка, который, к слову, явно непросто так не удосужился даже имени своего ему назвать, поведал, что где-то за огородом должен находиться вход в тот самый склад с изъятыми вещами. Может, ему первым делом наведаться туда, а не пускаться на поиски Милосерднейшего? Вот заберёт он эту бутылку, а потом оценит её вкус в компании Владыки Целительства. Так сказать, отпразднуют их встречу, ведь они аж целых несколько дней к ряду провели с ним порознь. Но пьёт ли Иасон вино? Этот неожиданный вопрос поставил Сохеля в тупик, но он не собирался обременять себя излишними думами. Даже если тот и не пьёт, то в этот раз ради него можно и изменить своим принципам.       Остановившись на этом, мальчик уверенно ступил на территорию аптекарского огорода, практически сразу принявшись то и дело с интересом оглядываться по сторонам, но в то же время стараясь не сходить с узких каменных дорожек, которые больше походили на вымощенные мелким камнем тропинки. Многие из увиденных им во время этой короткой прогулки растений оказались ему хорошо знакомы, Сохель без труда смог вспомнить способы их правильной обработки и приготовления из них различных снадобий. Впрочем, изредка ему встречались и те, которые вызывали у него лёгкое недоумение. В такие моменты он останавливался и с задумчивым выражением лица некоторое время смотрел на растение, вместе с тем старательно копаясь в собственных воспоминаниях. В конце концов, он слабо покачал головой. Всё же не так уж и мало лет прошло с тех самых пор, как он сам занимался врачеванием. Впрочем, Иасон был достаточно хорош для того, чтобы он мог смело оставить все эти дела на него. Нет, он был даже слишком хорош. Мастерство Владыки Целительства явно превысило его собственное.       Поплутав немного по узким тропинкам средь теплиц и высоких деревьев, Сохель вышел к противоположной галерее. Как его заранее и предупредили, перед ним предстали три арочных прохода. Взгляд Князя Хвори на несколько мгновений задержался на крайнем левом проходе. На миг его голову посетила мысль спуститься в «полуночные покои» и в знак своего раскаяния восстановить испорченный им же лунный барвинок. Пусть Иасон так ни разу и не сказал ему ничего по этому поводу, ни взглядом, ни словом не высказав своего недовольства, однако тот всё ещё чувствовал вину перед ним за то своё решение. Однако, в конце концов, он решил отбросить эту мысль в сторону. Этим можно будет заняться и позже, пока что у него были дела и поважнее. Решив и постановив, он развернулся и прогулочным шагом двинулся в сторону крайнего правого прохода.       Скрывавшийся за ним коридор с первого взгляда показался Сохелю немного странным. Как ему сказал тот мальчишка? «Короткий коридор»? Это определение совершенно не подходило для описания этого коридора, ведь конца его, сколько бы тот ни шёл, видно не было. Коридор то и дело петлял в разные стороны, отчего Князя Хвори иногда охватывало ощущение, будто он ходит кругами, хотя такого просто не могло быть – коридор не имел ни единой развилки. Борясь с этим странным чувством, мальчик продолжал идти вперёд, помня слова юноши о том, что нужная ему комната должна была находиться в самом конце коридора. Впрочем, в существование этого самого «конца» Князь Хвори с каждым последующим мгновением начинал сомневаться всё больше и больше, пока он не потерял в него веру вовсе. И только в этот миг он наконец достиг нужной двери. Но радовался он недолго, дверь эта неожиданно оказалась заперта.       Сохель устало прикрыл глаза и тяжело вздохнул, после чего обернулся. Менее, чем в десяти шагах от него находился арочный проход, который вёл в сторону аптекарского сада. Десять шагов, на которые он потратил не менее получаса своего времени. Таким нехитрым способом вскрылась ещё одна причина, из-за которой тот ученик Иасона не собирался лично отправляться за бутылью. Каким-то невероятным образом в коридорах обители Владыки Целительством зародилось неконтролируемое, «дикое», пространственное искривление, силы которого оказалось достаточно, чтобы растянуть путь длиной в десяток шагов на, самое меньшее, полчаса. А ведь шёл по нему никто иной, как Сохель. Попадись в него обычный ученик, то он мог бы так и проблуждать до самого конца своей жизни.       Князь Хвори, нахмурившись, со смешанными чувствами на сердце посмотрел прямо перед собой. Нет, ему это точно не показалось. В этом неожиданно появившемся у него на пути пространственном искривлении он явственно ощутил отголоски хорошо знакомых ему сил. Будто некогда давным-давно именно он сам стал причиной появления этой аномалии. Но когда это произошло? Сохель не мог припомнить такого случая, когда бы он мог сотворить нечто подобное. Но чем дольше он раздумывал об этой аномалии, тем больше утверждался в мысли, что возможность для этого была, просто он не мог о ней вспомнить. Вновь открывшиеся обстоятельства давали повод утверждать, что когда-то давно он уже пребывал в обители, но об этом промежутке времени у него не осталось ни единого воспоминания, кроме небольших размытых обрывков. Может, именно в тот раз он и повстречал своего маленького целителя?       Запертая дверь никогда не являлась для него серьёзным препятствием. Ему было достаточно лишь протянуть руку и слабо повернуть дверную ручку, чтобы все замки, поддавшись его молчаливому велению, в тот же миг отперлись. Дверь послушно поддалась его небольшому усилию и со скрипом распахнулась, открыв вид на внутреннее убранство склада с изъятыми вещами. Сохель, сделав глубокий вдох, тут же отвернулся и зашёлся в кашле. Из комнаты в коридор двинулся сильно застоявшийся воздух, в котором свободно парили крупные частицы пыли. Вероятно, до уборки конкретно в этой комнате руки у кого-либо доходили довольно редко.       Князь Хвори взмахнул было рукой, собираясь совершить доброе дело, но в последний момент остановился. Если он сейчас наложит какое-нибудь из заклинаний для уборки, то точно извозится весь с головы и до самых пят в пыли, так ещё и в будущем могут возникнуть вопросы, мол, что за добродетельный человек убрался внутри? Особо мнительный ученик Милосерднейшего может даже начать расследование и внезапно прийти к весьма и весьма неожиданным выводам… Тогда, может, лучшим решением будет просто намочить какую-нибудь тряпку и, прикрыв рот с носом, осторожно пройти внутрь? Тогда и наследит он меньше, и вопросов, если что, к нему возникнет на порядок меньше…       Не успел Сохель додумать свою мысль до конца и уж тем более приняться за поиски тряпки, как в его ухо неожиданно кто-то крепко вцепился и с силой потянул наверх. Погрузившийся в свои мысли Князь Хвори ослабил своё внимание и не заметил, как кто-то подкрался к нему сзади, после чего и совершил столь гнусное нападение на его ухо. Не от боли, а от неожиданности и растерянности к его глазам подступили слёзы. Обхватив чужую ладонь своими руками, он приподнялся на носочки, пытаясь уменьшить оказываемую на ухо силу, но это мало чем ему помогло. - Это же насколько нужно быть бессовестным ребёнком, чтобы посреди бела дня пробраться в крыло Милосерднейшего?! – раздался полный возмущения голос над его головой. – Немедленно рассказывай, кто тебя сюда послал? За чем ты сюда пришёл? Хотя нет, не надо. Это те идиоты за своей бутылкой тебя наверняка отправили, - тот еле слышно сдержанно выругался, после чего ещё сильнее потянул его за ухо. – Где сегодня твой пост?! - Я не… - Сохель не успел и слова в его яростную речь вставить, к тому же из-за растерянности он и не знал, что тому сказать. - Не хочешь мне ничего рассказывать?! Прекрасно, просто замечательно! Раз неясно, где твой пост, поможешь в «тихих» палатах, там как раз нужна чужая помощь! – тут же пришёл к решению юноша, после чего, продолжая тащить его за ухо, повёл прочь из коридора.       На протяжении всего их пути, который пролегал всё через тот же аптекарский огород, Сохель всеми силами пытался высвободиться, но юноша, казалось, вцепился в его ухо мёртвой хваткой, не давая ему и капли надежды на освобождение. Князь Хвори с трудом сдерживал себя от того, чтобы громко выругаться. Впрочем, с его губ всё-таки сорвалось еле слышные слова ругательств, когда он краем глаза заметил притаившуюся за цветущим деревом фигуру того самого ученика, который подначил его сходить в ту комнату. Встретившись с ним взглядом, мальчишка покачал головой, а потом слабо улыбнулся и показал ему большой палец. В это самое мгновение Князь Хвори был в шаге от того, чтобы по-настоящему выйти из себя и в порыве гнева в прямом смысле этого слова прихлопнуть того. И всё-таки его посмел обмануть какой-то мальчишка, у которого молоко на губах ещё не успело обсохнуть. Его, прожившего на этом свете не сотни, а целые тысячи лет.       К беде ли к радости, но его успели вывести из крыла Милосерднейшего ещё до того, как гнев успел выйти у него из-под контроля. На прошедших через дверь людей тут же обратили внимание все, кто в тот момент находился в просторном светлом зале. Со всех сторон сразу послышались чужие шепотки и перетолки. Именно из них Сохель и понял, что тот, кто так крепко вцепился в его за ухо и теперь тащил за собой в одном ему известном направлении, был Нереусом, одним из личных учеников Иасона. Таща за собой всё ещё гневающегося Князя Хвори, тот на ходу раздавал указания «прохлаждающимся неучам», обещая по возвращении разобраться уже с ними. Услышав его слова, будь то дети или люди старшего поколения, все тут же бросились в разные стороны, боясь попасть под его горячую руку.       Стоило другой двери открыться, как в нос Сохеля тут же ударил тяжёлый, практический удушающий запах трав, перемешанный с другим, не менее тяжёлым запахом. Князь Хвори не смог бы описать его словами, но он точно знал, кто мог быть его источником. Притаившаяся, но всё ещё неумолимо приближающаяся смерть. Она ещё не смеет открыто заглянуть к тебе на огонёк, вместо этого лишь изредка мелькая в окнах твоего дома, не отпуская, но и не спеша забирать тебя вместе с собой.       Сохель наконец-то осознал, что именно имел в виду Нереус, когда говорил ему о «тихих» палатах. В них действительно было очень и очень тихо. Даже суровый ученик Иасона, оказавшись внутри, старался не шуметь, практически сразу отпустив его и велев идти вперёд себя, пока они не достигли высокой, одетой в строгий светлый костюм фигуры.       Светло-карие глаза молодого мужчины без особого интереса скользнули по их фигурам, после чего он спокойным голосом продолжил раздавать стоявшим перед ним юношам свои распоряжения. Когда он окончил, кратко кивнул тем, отпуская, и те в мгновение ока рассеялись, словно призраки, не оставив на своём месте и следа. Только отпустив их, мужчина плавно повернулся к ним лицом, слегка кивнув в знак приветствия Нереусу.       Довольно высокий крепкий мужчина вышел вперёд Сохеля. Князь Хвори не сдержался и с удивлением посмотрел на него. И эта высокая широкая гора – целитель? Кому-кому, а вот ему на роду было написано стать одним из последователей Идвига, а не закапывать свой талант в обители Иасона. По крайней мере, у того для этого явно были все данные: начиная от высокого роста и широкоплечей фигуры и заканчивая воинственным характером. Именно такими обычно представляют воинов Владыки Войны дети, когда родители рассказывают о них сказки.       А вот стоявший напротив Нереуса мужчина выглядел точно так же, как в воображении Князя Хвори и должны были выглядеть личные ученики Иасона. Высокий, худой, но не излишне худощавый молодой мужчина, со следами лёгкой меланхолии вперемешку с усталостью на бледном лице. На кончике его носа весели очки с тонкой оправой, которые вот-вот грозились упасть, но всё равно упрямо продолжали держаться, не смея подвести своего хозяина. Собранные в тугой высокий хвост русые волосы едва касались его плеч, слабо покачиваясь за его головой. Отрешённый от мирских забот, погружённый в науку целитель. Хоть кто-то в этой обители прошёл по всем придуманным Сохелем критериям «идеального» ученика Иасона. - Вот ещё помощник, радуйся, - после короткого обмена любезностями произнёс Нереус, подтолкнув Сохеля к тому. - Помощник? – взгляд того лениво коснулся лица мальчика, после чего вернулся к соученику. – И в какой момент стало обычным делом направлять всех провинившихся именно ко мне? – его правая бровь изящно изогнулась. – Я уже говорил тебе, что моё отделение – не яма для провинившихся. Здесь все обязаны трудиться ни чуть не меньше, чем в остальных местах. Ты… - его взгляд угрожающе потемнел, хотя лицо всё ещё отражало расслабленность и лёгкую меланхолию, - Я ещё в прошлый раз предупреждал тебя, что не позволю тебе устраивать из моего отделения исправительное учреждение. Отправляй провинившихся к воротам, там от них будет больше пользы. - Хмпф, - выразил своё явное недовольство тот. – Я никогда и не говорил, что собираюсь делать из «тихих» палат «исправительное учреждение». - Да, но по какой-то причине всех пойманных за непослушание учеников ты направляешь не куда-то там ещё, в любое другое место, а именно ко мне, - и не думал пойти на попятную тот. – В последний раз говорю тебе, я не потерплю у себя лентяев, которых присылают на «исправление». - Но-но-но. Кто тебе сказал, что он лентяй?       Сохель бросил короткий взгляд в сторону упирающегося Нереуса, после чего посмотрел на второго ученика Иасона, внешнее спокойствие которого спор пошатнуть так и не смог, и мысленно улыбнулся. Эти двое без конца переругивающихся человека были явно близки, хоть и не показывали этого. По крайней мере, поведение Нереуса становилось заметно мягче, когда он обращался к этому человеку. - Хочешь сказать обратное? – с сомнением в голосе тем временем ответил тот и вздохнул, слегка покачав головой. Его взгляд перешёл на Сохеля. – В последний раз я иду у тебя на поводу и соглашаюсь взять кого-либо к себе. Запомни, это самый последний раз. Если в следующий раз ты даже в сопровождении Наставника придёшь ко мне с подобной просьбой, я всё равно не дам тебе своего согласия, понятно тебе? - Понял я, понял. Оставляю его на тебя, Ланс, - кивнул Нереус тому, после чего перевёл строгий взгляд на Сохеля. – Видишь, какой чести тебя удостоили? Только посмей сделать что-нибудь, чтобы мне на тебя потом пожаловались. Ланс еле слышно вздохнул, видя серьёзный вид, с которым тот обратился к растерянному ребёнку. Покачав головой, тот обратился к Сохелю: - Как твоё имя? - Ратнам, - на этот раз практически мгновенно отозвался тот. - Иди за мной, Ратнам, я постараюсь отыскать для тебя работу, - не удостоив соученика и взглядом, он кивнул маленькому Сохелю и направился вперёд по коридору.