Облепиховый чай

      После того, как Хату распрощался с настоятелем храма, последний, развернувшись, всё тем же размеренным шагом двинулся в сторону храма, воин же отправился в полностью противоположную тому сторону. Решив не откладывать дело в долгий ящик и приступив к расспросу местных жителей, он предпринял было попытку завести разговор с первым попавшимся человеком, идущим ему навстречу, но столкнулся с непредвиденными трудностями.       Горожанин, заметив широкоплечего мужчину, направлявшегося прямиком к нему, поспешным шагом обошёл того по широкой дуге, старательно делая вид, что не замечает его желание поговорить. На лице Хату появилось озадаченное выражение. Проводив своего несостоявшегося собеседника взглядом, он выделил из толпы следующего человека и двинулся к нему, но и тут его ожидала неудача.       Обсудить исчезновения девушек с местными жителями стало для воина Владыки Войны непосильной задачей: кто-то сразу старался скрыться от него в тесных переулках, кто-то отчаянно делал вид, что очень сильно чем-то занят и потому не сможет с ним поговорить. Стоявшие же вдоль улиц торговцы, поняв, что тот не собирается у них ничего покупать, тут же начинали прогонять его, бросая вслед всевозможные бранные слова.       Если с кем Хату и удавалось завести разговор, то, только заслышав вопрос о пропавших девушках, его собеседник неожиданно вспоминал, что «дома его ждёт смертельно больной родственник» или же что «совсем позабыл о важной встрече, и потому ему нужно срочно куда-то отправиться». «Куда-то» - это, вероятнее всего, как можно дальше от Хату, как подумал в тот момент раздосадованный воин Владыки Войны.       Поначалу не на шутку разозлившись из-за нежелания горожан идти ему навстречу и сказать хотя бы пару слов, которые могли бы помочь ему отыскать девушек, Хату, однако, всё же смог постепенно усмирить охвативший его гнев. Всё-таки не дело это - бросать расследование из-за парочки-другой грубых прохожих. Продолжая расспрашивать людей или же, что было точнее, только пытаясь это делать, он в течение нескольких часов безрезультатно бродил по улицам. В момент, когда он было уже совсем отчаялся, воин Владыки Войны неожиданно повстречал двух своих утренних знакомых.       Две совершенно противоположные друг другу девушки стояли чуть в стороне от «спешивших куда-то по своим делам» людей. На этот раз они устроились неподалёку от пышущей здоровьем торговки овощами, которая, в свою очередь, не обращала на перебрасывающихся колкими фразами болтушек ни малейшего внимания, во всю мощь собственного голоса выкрикивая зазывающие покупателей речёвки. Две подруги, заглушённые её криками, впрочем, так и продолжали разговаривать в своей обычной манере, довольно откровенно обсуждая проходивших мимо них людей: - Пф, совсем позабыла, что такое приличие. - Согласна, лучше бы сразу без платья шла. - Без платья? А что для тебя ещё снять? Пасть свою закрой, слюна капает. - Не буду показывать пальцем на того человека, кто этот разговор начал. - Правильно, вдруг ещё откусят. Лучше бы тебе свои пальцы, знаешь ли, поберечь. Эти руки, между прочим, нас двоих кормят. - Прошу меня извинить за то, что прерываю ваш разговор, прекрасные дамы, - как можно более вежливо заговорил с теми Хату, не зная к кому ещё ему обратиться за помощью.       Поняв, что тот обратился ни к кому иному, а именно к ним, девушки, которые к тому моменту времени уже перешли от обсуждения чужой внешности к переругиванию меж собой, замолкли и, одновременно повернувшись к нему лицом, самым внимательнейшим образом осмотрели мужчину с головы и до самых пят, казалось, обращая внимание даже на самые мельчайшие детали его внешнего вида. Хату тут же почувствовал себя под их цепкими взглядами крайне неуютно, однако виду не показал, мужественно стерпев их «ощупывание» глазами. - Да, уважаемый? Вам что-то от нас надобно? - наконец ответила ему черноволосая, которая ни капельки не изменилась с сегодняшнего утра. Пучок чёрных волос всё так же покачивался в такт её голове, а платье развивалось на ветру, словно повиснув на вешалке. - Неужели вы меня не помните? – как можно более дружелюбно улыбаясь, притворно удивился тот. - Мы же с вами этим утром повстречались недалеко от городских ворот... - Да-а-а? - Да-а-а? – с явно читающимся сомнением в голосе одновременно протянули обе девушки.       И вновь воин Владыки Войны оказался вынужден пережить пристальный осмотр двух совершенно ничего не стеснявшихся и не стыдившихся девушек. Девушка, что была немного пониже да пополнее, выпятила свою грудь, неожиданно подавшись к нему вперёд. Хату невольно сделал полшага назад, её напор не на шутку его испугал. - «Крепкая задница», - спустя пару мгновений уверенным тоном произнесла черноволосая, кивнув в подтверждение собственных же слов. - Точно-точно, был один такой этим утром, - согласилась с ней её подруга, отдалившись от него и вновь пристроившись под боком у черноволосой. Хату еле заметно выдохнул, но окончательно расслабиться и приблизиться к ним всё же не решился, предпочтя сохранить между ними и собой безопасное расстояние. – Его ещё Сирин как липку ободрал, пока он клювом своим щёлкал. - Ничего не оставил, - покачала головой черноволосая. - Ни-че-го-шень-ки, - по слогам подтвердила её подруга, после чего, усмехнувшись, поинтересовалась у него. – Уважаемый, вы так поспешно за ним рванули, только пятки по дороге и сверкали. Вам хоть удалось его поймать? Иль же негодяй всё-таки успел скрыться? - Навряд ли ему это удалось. Шельмец-то очень быстро бегает, - ответили за него. – К тому же тот наверняка уже все переулки как свои пять пальцев успел выучить, а этот пришлый, первый день в городе. Тут даже ставки делать не имеет смысла, итог понятен. - Это точно, - согласилась девушка с каштановыми волосами. – Простофиля, - сделала она свой до неприличия прямой, но всё же верный вердикт. - Совершенный, - согласилась с ней черноволосая.       Стремясь вернуть себе душевное равновесие, Хату мысленно сделал глубокий вдох и выдох, старательно напоминая себе о том, что две эти «девушки» - всего лишь обыкновенные базарные девки, которые, впрочем, могут оказаться полезны ему для дальнейшего продвижения в расследовании. Только лишь по этой причине он продолжал всеми силами сдерживать себя от необдуманных решений, стараясь отвечать на их грубость вежливой улыбкой. К слову о грубости. Внимательнее прислушавшись к их грубым речам, он почувствовал, что если ему сейчас не удастся перебить их, то за всей этой бранью они наверняка окончательно позабудут о его существовании. Позволить этому случиться он ни в коем случае не мог. - Кхм-кхм, милые дамы, прошу прощения за то, что вновь перебиваю вас и вклиниваюсь в вашу чудесную беседу, - отчаянно краснея от смущения и гнева, попытался ворваться в их разговор Хату. – Я бы хотел поинтересоваться у вас... - «Беседу»? - Какая ещё такая «беседа»? - О «беседе» какой-то говорит. Вклинивается в неё, видите ли. Так чего молчите? Спрашивайте, коль обратиться решились. - Да-да, прекращайте стыдливо молчать, словно невинная дева перед первой брачной ночью, дражайший. Мы с вашей невинностью ничего общего иметь не собираемся, ха! - Да-да. Прекращайте стесняться, мы с радостью ответим на все ваши вопросы!       Девушки переговаривались меж собой так быстро да так складно, что даже воин Владыки Войны не поспевал за их мыслью. Пока Хату растерянно смотрел то на одну, то на другую подругу, девушка с каштановыми волосами вновь с какой-то неясной целью выпятила свою грудь. В ответ на это девушка с пучком фыркнула и выразительно закатила глаза. Подняв руку, она явно намеревалась сказать что-то едкое в сторону своей подруги, сопроводив свои слова всего одной, но весьма увесистой оплеухой. Хату понял, что это допустить никак нельзя. Стоит этому удару произойти, как они в тот же миг начнут переругиваться меж собой, и тогда ему точно не удастся расспросить их об исчезновениях девушек! - Я всего лишь хотел поинтересоваться у вас, не слышали ли вы чего о недавно пропавших девушках? – всё-таки успел вставить в их непрерывную речь свой вопрос мужчина. Рука темноволосой девушки замерла, а затем резко опустилась. - ... - ... - Эм-н, милые дамы? – переводя взгляд с одной девушки на другую, окликнул он их.       Чего уж тут говорить, совсем не такую реакцию Хату от них ожидал. Две кумушки, которые на его памяти только то и делали, что болтали целый день, внезапно одновременно затихли. Округлив глаза, девушки вместе посмотрели в один конец улицы, а затем - в другой, после чего, внимательно осмотрев один край улицы, столь же внимательно осмотрели и второй. Отметив, что пышущая жизнью торговка овощами в тот момент с жаром переругивалась с потенциальной покупательницей и что ей уж точно не было до них никакого дела, черноволосая, повернувшись лицом к мужчине, очень тихо с серьёзным видом ответила ему: - Вроде смотрю на тебя и вот, что думаю: на дурака ты не сказать, чтобы особо похож, так отчего же кричишь об этом деле на всю улицу? - Да-да! Уважаемый, для собственной же безопасности постарайтесь быть осмотрительнее, не задавайте такие вопросы на улицах Бадархана во весь свой голос. Если неподалёку окажется кто-нибудь из людей того старого работорговца... – словно почувствовав холод, пробежавший крупными мурашками по её спине, девушка с каштановыми волосами сняла обмотанную вокруг пояса шаль и накинула ту себе на плечи. Черноволосая коснулась её фигуры мимолётным взглядом и молча сняла свою шаль, накинув ту на подругу сверху, после чего окончила за неё фразу: -...То они решат, что вы что-то знаете о похищении госпожи Иларии и схватят вас! - Даже небеса не знают, что именно, - выделила другая девушка голосом последние слова, снимая с себя чужую шаль и с тенью заботы в глазах возвращая её черноволосой, - они тогда с вами сделают. - Думаю, уж точно ничего приятного, - обратилась к подруге девушка с пучком. Она приняла шаль обратно, но при этом одарила другую таким взглядом, будто для той же было лучше не делать этого. Девушка с каштановыми волосами беззвучно усмехнулась, но всё же отказалась от предложенной той помощи. - Помнишь, что сталось с тем вредным мальчишкой, что, кажется, работал в лавке, продающей овощи? - Ясное дело, помню. Такое раз увидишь, хочешь – не хочешь, а запомнишь. Ни одного целого пальца на руках у него не осталось после встречи с людьми Дэйя. От пыток, как некоторые говаривают, его пальцы опухли, позеленели, зловонием от них потянуло – пришлось, по итогу, обрубать. Так и остались вместо кистей какие-то жалкие культяпки, - девушка с каштановыми волосами слегка поморщила курносый носик, будто учуяв тот самый «зловонный» запах. - Все десять? – будто силясь припомнить, переспросила черноволосая. - Все десять, - и девушек одновременно передёрнуло. - Кхм-кхм, - намеренно преувеличенно громко прокашлявшись, обратил вновь на себя внимание девушек Хату. – Раз вы, как я смог уже понять, боитесь говорить об этом на улице, то мы можем отойти от неё чуть в сторону и обсудить это дело в стороне от людских глаз. - Отойти вместе с вами со светлой многолюдной улицы в тёмный переулок, в котором не будет ни единой живой души, кроме нас троих? Вы сами-то свои слова хорошо слышите? А вдруг вы подлый насильник? – внезапно выдала черноволосая, делая шаг назад от него. За ней следом последовала и её подруга. - Убийца, пристрастившийся к убийству молоденьких хорошеньких девушек? Не бойся, я тебя защищу, - повернувшись к черноволосой девушке, та неожиданно крепко обняла её. Темноволосая удивлённо посмотрела на неё, после чего неуверенно обняла в ответ, вперив в воина Владыки предупреждающий взгляд.       Перед лицом сие безумной картины, Хату с трудом, но всё-таки смог сдержать отчаянно рвущийся наружу нервный смешок. Если быть до конца честным, то он уже был готов если не «убить» их обеих, то уж точно как следует обругать, и это было далеко не потому, что они были «хорошенькими», их таковыми и назвать-то язык у него не поворачивался. - А если вы, допустим, и не маньяк, и правда узнать что-то об этом деле захотели, то в вашем возрасте как бы и знать надо, что за любые сведения платить надобно, - потёрла девушка с пучком на голове большой палец об указательный со средним, явно намекая на мзду. - Правду говоришь, да вот только чем он платить будет? У него ж ни гроша, Сирин его всего ободрал, - напомнила ему о пустых карманах девушка с сильно вьющимися каштановыми волосами. - Как липку. - Ну точно простофиля. - Аб-со-лют-ней-ший, - сойдясь на этой мысли, они посмотрели друг на друга, после чего перевели на него свои наполненные сомнением взгляды.       Хату мысленно выругался. В этом вопросе они были совершенно правы, платить ему было абсолютно нечем. Не мог же он попросить настоятеля одолжить ему денег? Да и в долг эти две кумушки навряд ли согласятся ему помочь… Неожиданно у него в голове появилась одна идея. И чем только не пожертвуешь ради прославления храма своего Храбрейшего Владыки, правильно? Оставалось надеяться, что Владыка Идвиг действительно оценит его жертвы. - Вы правы, денег у меня с собой нет, но я могу предложить вам взамен сведений это, - после этих слов он быстро развязал ленту, с помощью которой собирал волосы в короткий низкий хвост, и протянул её девушкам.       Чёрная лента была шёлковой, покрытой искусным серебряным теснением. То есть, мало того, что она была очень красивой, так ещё и стоила довольно-таки прилично. Девушки тут же выхватили её из рук Хату и внимательнейшим образом осмотрели ту вдоль и поперёк. Мужчина же, сожалея, проводил её виноватым взглядом. Жаль ему было ленту. Её ему, между прочим, за отличную службу лично генерал Севир некогда вручил. А он, считай, являлся правой рукой самого Владыки Идвига! - Пойдёт? – тем временем спросила одна девушка у другой. - Пойдёт, - тут же ответила та, и обе девушки перевели на него взгляд. – Идите за нами.       После этого они, одновременно развернувшись, поспешно скрылись в ближайшей подворотне. Хату мгновенно последовал вслед за ними, всё ещё немного побаиваясь обмана с их стороны. Ну не внушали эти дамы ему ни капли доверия, не внушали, но только они согласились обсудить с ним исчезновения девушек, так что у него просто не осталось выбора, кроме как отправиться за ними.       Богатства главной улицы Бадархана довольно скоро сменились нищетой остальной части приморского города. Петляя по узким улочкам, троица довольно быстро добралась до, как показалось Хату, наиболее бедного района города, находящегося практически вплотную к порту. Мужчина невольно нахмурился. Дышать в этих местах было совершенно нечем, даже нагоняемый с океана воздух не позволял ему вздохнуть полной грудью, столь зловонный запах стоял на улицах.       Воин Владыки Войны, пытаясь запомнить путь, по которому его провели девушки, то тут, то там замечал притаившихся в тени нищих, укутанных в несчётное множество всевозможного тряпья. Запах гнили шёл и от них тоже. Помимо нищих он несколько раз замечал и крупных, упитанных крыс, смело перебегавших от одной горы мусора к другой, не обращая на людей ни капли своего драгоценного внимания.       Писк крыс навеял ему воспоминания об одном деле. Не так давно во время очередного весеннего собрания Владыками было принято решение снять печать с города-крепости Сует, после чего направить в те края людей для восстановления города после охватившей его больше десятка лет назад страшной эпидемии. Сам Хату не был свидетелем произошедшей трагедии, поскольку был тогда ещё слишком мал, однако мог наблюдать её последствия. Пусть на пустынных улицах вновь открытого города не было ни единого трупа, однако в воздухе будто всё ещё стоял столь стойкий запах крови, что осознать масштабы произошедшего в Сует кошмара наяву было не так уж и сложно. Один из его сослуживцев, который был намного старше его, позже поведал ему историю о том, как участвовал в сборе трупов и их дальнейших похоронах. Тогда он сказал ему, что ни в одном из сражений ему не доводилось увидеть за раз столько мёртвых, сколько увидел в тот день. И всё это из-за одного-единственного в конец обезумевшего Князя Хвори, который развлечения или, может, мести ради, навлёк на город древнюю неизлечимую хворь. - Мы пришли. - Да, мы уже на месте.       За охватившими его воспоминаниями, Хату и не заметил, как они достигли конечной точки их небольшого путешествия. Троица остановилась средь серых неказистых каменных домиков, прямо перед дверью совершенно не отличавшегося от остальных, точно такого же неказистого каменного домика, который, как бы удивительно это ни звучало, прекрасно вписывался в местные совершенно безрадостные пейзажи. Хату в поисках какого-либо ориентира огляделся по сторонам, но ничего примечательного так отыскать и не смог. - В этом доме скрывается Амори, - приступила к объяснению черноволосая девушка. - Муженёк одной из исчезнувших девушек, Васики, - подхватила девушка с каштановыми волосами. - Остепенившейся шлюхи, - хмыкнула первая. - Казалось бы, бросила она это дело, а вот оно как всё, по итогу, окончилось, - вторая посмотрела на каменный домик, при этом в её голосе прозвучало некоторое сожаление, будто ей было даже немного жаль, что её история столь печально окончилась. - У каждого своя судьба. Кто-то живёт долго и счастливо, а кто-то… - высокая девушка слабо покачала головой.       Мужчина уловил, что эти двое вскоре могут вновь позабыть о его присутствии и начать без умолку разговаривать друг меж другом, поэтому поспешно вмешался в их зарождающуюся беседу: - Этот Амори может знать что-то полезное? - Его драгоценная жёнушка пропала в числе первых, заметно раньше госпожи Иларии. Амори тут же направил все свои силы на её поиски, но у него так и не получилось её отыскать. Впрочем, шумиху тогда он поднял для этих мест знатную, многие из местных прознали об его горе. Некоторые даже попытались ему помочь в поисках. Впрочем, позже он и сам неожиданно для всех «пропал». Кто знает, может, не просто так? – поведала ему девушка с пучком. Тот за время дороги изрядно растрепался, и теперь одна тёмная прядь свисала с её головы грязной паклей. - Средь людей слухи тогда пошли, что он в конец от горя спятил. Но ты всё же попробуй с ним поговорить, может, и удалось ему всё-таки вызнать что-нибудь о пропаже своей благоверной, - подхватила девушка с каштановыми волосами. Быстрый шаг, казалось, был для неё немного непривычен: лицо её покраснело, а лоб покрылся испариной. - Да, ты попробуй. Попытка – не пытка, как говорится. - Спасибо вам за помощь, девушки, - поблагодарил их Хату, после чего направился в сторону двери указанного ими дома.       Дверь дома была очень старой, покосившейся. Вся краска, при помощи которой её явно некогда пытались «немного подсвежить», заметно облупилась. Воин Владыки Войны слегка побаивался к ней прикасаться. Вдруг он силу чуть-чуть не рассчитает, и дверь сломается? Треснет, да и развалится на две неравные части? Теперь-то ему точно платить за неё было нечем. Обернувшись, он собирался было попросить постучать одну из притихших девушек, но тех и след уже остыл.       Хату нахмурился, мысленно отметив, что больно уж поспешно они скрылись. Но не могли же они его обмануть и, заполучив его ленту, сбежать? Стараясь не думать об этом, Хату сжал руку в кулак и осторожно, самыми костяшками пальцев постучал в дверь. Та затрещала, но, к его радости, выдержала. Однако ответом на его стук стала лишь тишина. Нахмурившись, он постучал ещё. Вновь тишина. Те две курицы и правда его обманули? Забрали последнее и оставили возле пустующего дома? Неужели он и правда такой простофиля, как те говорили? - Эй? Есть из хозяев кто? – не теряя надежды, Хату решил было приложить немногим больше сил и попытаться открыть её, ухватившись за дверную ручку, но сделать это ему не позволили. - Ты кто будешь? Зачем в чужую дверь долбишься? – раздался из-за его спины хриплый мужской голос. Хату, услышав чужой голос, даже было обрадовался и попытался повернуться к тому лицом, но в тот же миг чувствовал, как ему в бок упёрлось что-то острое. Воин Владыки Войны немного нервно сглотнул. - Кхм, прошу прощения. Вы ведь… Амори? – припомнив имя, названное одной из девушек, как можно более доброжелательно обратился к тому Хату.       Невольно принюхавшись к окружившему его зловонию, воин Владыки Войны слабо нахмурился, уловив запах дешевого спиртного. Это дело заметно усложнялось. С пьяными людьми следовало вести себя особенно осторожно и доброжелательно. Сейчас они милые и добродушные, а в следующее мгновение уже пытаются придушить тебя или, как в этом случае, заколоть чем-нибудь. В общем, никогда не знаешь, что ударит им в голову. - Допустим, - весьма лаконично ответили на его вопрос. На этот раз в нос Хату ударил довольно-таки сильный запах перегара. - Позвольте представиться, моё имя Хату, я воин войска Владыки Войны. Меня направили в этот город, чтобы расследовать дело об исчезновениях местных жительниц, - продолжил тот всячески проявлять свою доброжелательность, зачем-то нервно при этом улыбаясь, хотя мужчина, стоя у него за спиной, явно не мог увидеть выражение его лица. - Ха, если быть точнее, то дело о похищении дочери того сына осла и курицы, ублюдка Дэйя? До пропажи его маленькой сучки никто даже и не пытался их найти, - его голос неожиданно стал необычайно злым. Ситуация резко обострилась. Хату сразу сообразил, что в его словах прозвучало явно что-то не то, что следовало бы. - Но ведь… вы пытались? Пытались найти свою жену, да? – неуверенно спросил тот. - А ты откуда это знаешь? И как меня смог найти? – угрожающе прошипел Амори.       После этих слов неизвестное оружие в его руках, казалось, ещё плотнее прижалось к спине Хату. Воин Владыки Войны мысленно безрадостно рассмеялся. Конечно, какой-то мужичок не был для него сколь-нибудь опасным, но переломать ему случайно руки не хотелось. Если весть об этом каким-то образом дойдёт до генерала Севира, то по возвращении ему точно знатно от того прилетит. - Стой-стой-стой. Мне о тебе и твоей пропавшей жене рассказали две девушки. Они же привели меня к этому дому, - быстро ответил на его вопрос Хату, чувствуя, что медлить с ответом явно не стоило. Он и так уже успел порядком разозлить мужчину, а воин всё же надеялся выведать у того что-нибудь полезное об обстоятельствах исчезновения его жены. - Какие ещё девушки? – Хату ощутил, что ещё совсем чуть-чуть и ему будет очень и очень больно. - Местные, одна - высокая черноволосая, а вторая - низкая с каштановыми волосами. Они ещё говорят без остановки, - ещё быстрее заговорил тот. - А, так ты о тех двух курицах, - Амори со вздохом опустил своё оружие, после чего поднял руку и толкнул дверь. Та, к искреннему удивлению Хату, оказалась незапертой. – Что же, заходи, коль поговорить ко мне пришёл.       К тому времени день уже медленно начал клониться к своему завершению, потому в обветшалом доме было необычайно темно. Впрочем, Хату всё же смог смутно разглядеть, что богатством и роскошью нынешнее прибежище мужчины похвастаться не могло, скорее наоборот, в нём можно было наблюдать крайне аскетичную обстановку. Амори, вошедший в дом вслед за Хату, сделав пару привычных движений, зажёг огарок свечи, после чего, устроив её на подставке, поставил её на небольшой, грубо сколоченный обеденный стол.       Угрожавший ему мужчина, Амори, оказался невысоким темноволосым мужичком, которому было не больше тридцати лет от роду. Фигурой тот был довольно широкоплеч и коренаст. У него были сильно покрасневшие глаза, под которыми залегали крупные тёмные мешки. Тот явно уже давно не досыпал. Слегка покачиваясь, Амори с тяжёлым вздохом опустился на скрипучий табурет и с шумом опустил на столешницу старый увесистый топор. Глядя на отблеск огня на его лезвии Хату нервно улыбнулся. Так его, оказывается, чуть пополам топором не разрубили. - Так, говоришь, ты о пропаже Васики узнать пришёл? Садись, расскажу, коль просишь, - мужчина нагнулся и достал из-под стола уже открытую бутылку спиртного. – Будешь? - Нет, спасибо, - сразу отказался Хату.       В этот вечер ему ещё предстояло вернуться в храм Владык, в котором великодушный настоятель позволил ему остаться на ночь. Вышла бы крайне неприятная ситуация, появись он на пороге храма пьяным. Да и расследование всё же следовало вести на трезвую голову. - А я с твоего разрешения всё же немного пригублю, - мужчина привычным движением вынул торчавшую пробку из бутыли, налил её содержимое в небольшую чарку, стоявшую на столе, и, тяжело вздохнув, заговорил...       Насколько ему было ведомо, его жена, Васика, родилась в самой обыкновенной семье, проживавшей в бедном районе, достаточно близко к порту. Таких семей по всему городу сплошь да рядом столько, что и со счёту сбиться было не стыдно. Её батюшка в порту грузчиком работал, а матушка прачкой подрабатывала, да, помимо этого, изредка вещи знакомым за небольшую мзду штопала. Была его будущая благоверная Васика старшим ребёнком в семье, многим позже родился ещё и её младший братец. Была она у отца любимой дочерью, а у матери - верной помощницей. Так они и жили себе, бедно, но вполне себе счастливо, пока случайно не задавило на смерть при разгрузке корабля её отца. Мать, которая была не в силах одна содержать двоих детей, понабирала ссуд у ростовщиков, после чего, когда наконец пришло время расплачиваться, пропала. То ли произошло это с лёгкой руки ростовщиков, то ли сама не выдержала такой жизни и сбежала - неизвестно. Самой Васике об этом так и не довелось узнать.       Оставшись совсем одна с маленьким ребёнком на руках, она не нашла лучшего решения, кроме как отдать малыша на попечение местного храма Владык, а самой отправиться зарабатывать для них обоих деньги. В прачки да служанки её брать не хотели, а если и брали, то вскоре обманывали и выгоняли, не выплатив ни медяка из заработанного. В отчаянии пришлось ей податься в... - Чего уж тут юлить, пытаться всячески правду приукрашивать. Она хоть и не красавица писанная, но лицом миловидна да характером покладиста, таких с радостью в шлюхи берут, - словно памятуя те временя, зло бросил Амори.       Зарабатывала она этим ремеслом довольно долго, а потом случайно повстречала Амори. Портовая шлюха и грузчик – кто бы что ни судачил, да мерзко ни посмеивался, называя их пару «подходящей друг к другу», они и правда искренне полюбили друг друга. Хоть и не без проблем да трудностей всевозможных, о которых Амори не хотел рассказывать, но девушке всё-таки удалось бросить своё ремесло. Она и правда стала «остепенившейся шлюхой». - Пусть у неё и было такое прошлое, но кто из нас чист и невинен? У кого нет грехов за душой? Хотя она и была некогда шлюхой, но даже в те времена была всяко почестнее всех тех зазнавшихся куриц, которые лишь кричать о своей гордости горазды, а сами готовы раздвинуть ноги перед первым встреченным денежным мешком, - ударив пустой чаркой о столешницу, выругался мужчина.       …Приобретя душевное спокойствие и собравшись с силами, она отправилась отмаливать свои грехи в храм Владык, да там по случайности и повстречала своего младшего брата, который за эти годы заметно повзрослел и даже немного возмужал. - А брат этот. Его случаем не Лукас зовут? – перебил его Хату, припомнив светловолосого юношу, который днём проводил его до настоятеля. - Нет-нет, имя у него точно было более простое, точно не такое... Как же его там? Ох, плох на память стал, как пить начал. Раньше не бывало у меня такого… Дэви! Её брата точно звали Дэви! – вспомнив, вскликнул Амори.       Дэви в тот же миг узнал свою старшую сестру. Пусть он и был сильно младше, когда они расстались, а Васика за прошедшие годы заметно изменилась, однако они всё-таки смогли признать друг в друге брата и сестру. Радость переполнила их сердца. Скрывшись в небольшой каморке, они принялись обсуждать всё, что произошло с ними за время их вынужденного расставания. Точнее, говорил в основном мальчишка, а сестра его слушала да кивала. Брат поведал ей, как нравится ему в храме Владык и как мечтает однажды в будущем стать настоятелем. То была его самая большая мечта. А что Васика? Её мечтой было то, чтобы все её любимые люди были счастливы.       С тех пор Васика по мере своих сил и возможностей навещала своего брата в храме. Пару раз в неделю она к нему точно приходила, но каждый день или через день – не могла себе позволить. Она опасалась того, что случайно смутит его своими визитами да излишним вниманием. Вдруг она заставит его стыдиться перед остальными послушниками? Юноши порой смущаются из-за внимания старших родственниц, продемонстрированного на глазах у сверстников. Впрочем, будь её воля, она и на миг не оставляла бы своего брата.       Тем временем их жизнь постепенно начала налаживаться. Амори крупно повезло, казалось, будто сам Владыка Благосостояния на миг одарил его своим взглядом. Мужчине удалось подняться по службе, из простого грузчика став крупным таким начальником. Получив первые деньги, он начал мечтать о том, чтобы дом свой старый подлатать, жену приодеть, да и, чего скрывать, всё чаще его мысли о ребёнке начали посещать. А раз так всё хорошо идёт, то почему бы им и не попробовать? Тем более, Васика, бывало такое, и до этого высказывала ему своё желание, да только сам Амори хотел ребёнку лучшие условия создать, поэтому всячески отговаривал её от этого.       За своими мечтами о светлом будущем да составлении всевозможных планов мужчина не сразу заметил, что жена его стала больно уж сильно задумчива. Всё чаще начала она отлучаться из дому, а если тот спрашивал, мол, куда та идёт, Васика отмахивалась от него, говоря что-то о том, что направляется к брату в храм. В этом не было ничего странного, куда больше его волновала следующая ситуация, которая начала происходить с его женой всё чаще и чаще: остановится она посередине комнаты, уставившись в одну точку, и не движется совсем, молчит. Амори её окрикнет, а она, конечно, тут же очнётся, да всё равно какая-то заторможенная, будто глубоко в свои мысли погружённая. А потом она исчезла.       Однажды Амори целый день провёл под дождём да на ветру, вот и захворал серьёзно. Васика, понимая, что привычные методы лечения ему не помогают, быстро собралась и выбежала из дома за лекарем. Выбежала, после чего домой так и не вернулась. На протяжении всей ночи, волнуясь, но не находя в себе силы встать с постели, пролежал неподвижно Амори в ожидании своей жены, но входная дверь так и не открылась. Тогда на следующее утро, почувствовав себя несколько лучше, он с трудом собрался и направился к лекарю, от которого и узнал, что никакая такая Васика накануне к нему не приходила.       Мужчина сразу понял, что с его женой что-то произошло. Пусть и жили они тихо, не привлекая к себе чужого внимания, да их родной город был не таким безопасным, как того хотелось бы. К тому же стоило помнить, кем прежде была Васика. Вдруг на неё напал один из бывших «ухажёров», не смирившийся с отказом девушки? Продолжая надеяться на лучший из возможных исход, принялся мужчина за её поиски. И сам искал, и по мере своих сил других пытался привлечь. Даже как-то попытался у городской стражи помощи найти, да те только отмахнулись от него. Ясное дело, что и к брату её в храм ходил.       Там Амори узнал от Дэви, что тот в последнее время, как неожиданно оказалось, не так уж и часто с сестрой встречался. Но тогда куда она так часто ходила? Проблема была в том, что жена ему не врала, когда говорила, что в храм идёт, Амори-то легко лгущего человека распознать мог. Иначе в городе и не доживёшь до его-то лет. Но и Дэви ему тоже не врал. Чувствуя, что что-то где-то точно не сходится, мужчина осознал, что если ему удастся понять, что именно не так, то он точно сможет отыскать свою жену. Однако, этого так и не произошло. В ту ночь, когда он пришёл домой из храма после встречи с братом жены, ему приснился ужасный сон. - Кошмар? – Хату тут же вклинился в его рассказ. Этот сон мог в равной степени оказаться как неожиданной подсказкой, которая приблизит его к разгадке этого дела, так и глупым совпадением. Но воин Владыки Войны был уверен в том, что это, возможно, та самая тончайшая нить, по которой он сможет выйти прямиком к преступнику. – Что же вам приснилось в ту ночь? - Поверишь мне ты или нет, но я не помню. Сколько бы я ни пытался, сколько бы ни ломал над этим голову, разве что буквально лбом о стол ни бился, но не могу вспомнить. Однако с того самого сна необъяснимо боюсь я каждого шороха, шугаюсь всякой тени. Знаешь, меня ни на мгновение не покидает ощущение, будто за мной следит кто-то постоянно. Куда я, туда и «он». «Он» смотрит за мной, проверяет меня. Стоит мне совершить ошибку, и я… Это чувство столь сильное, что я просто не могу думать о Васике. Вот же, каким мерзким трусом я, по итогу, оказался, - еле слышно прошептал тот.       Мотнув засаленной головой, мужчина за раз осушил очередную чарку. В его глазах проступили слёзы. Амори всем своим сердцем желал спасти жену, однако насланный «кем-то» на него страх был столь силён, что он не смог с ним самостоятельно справиться. Хату нахмурился. Рассказ мужа пропавшей девушки прямо указывал на то, что в этом деле точно не обошлось без вмешательства нечисти. - По этой причине топор с собой носите? – кивнул Хату в сторону лежавшего на столе оружия. - Если эта тварь всё-таки перестанет прятаться в тени и посмеет явиться ко мне, я сразу разрублю её пополам, - посмотрев на топор, твёрдо произнёс Амори.       Задав ещё несколько вопросов, Хату удалось узнать, что никого из других похищенных девушек Васика лично не знала. Сбегать ни с кем никуда и не думала, хоть и вела себя в последние дни странно. Отношения у них с мужем были прекрасные. Как и говорил Амори, они всерьёз задумывались над тем, чтобы завести ребёнка. Мужчина упрямо склонялся к мысли о том, что кто-то или «что-то» похитило его жену, а на него самого наслало заклятье, чтоб тот не мешал и дальше злодеяния свои творить.       Тщательно обдумав полученные от мужчины сведения, Хату пришёл к выводу, что для него точно не станет лишним обсудить произошедшее с братом Васики, Дэви. Пусть воина Владыки Войны и нельзя было назвать мастером в делах сердечных, однако он знал, что не всегда счастье одного является счастьем и для другого. Радуясь успехам в своих делах, муж похищенной мог просто не заметить, как его жену что-то всё это время гложило. Хату надеялся на то, что девушка в присутствии брата могла случайно обмолвиться о чём-то, что её волновало, а тот по молодости да неопытности принял это за нечто пустяковое.       Хату подумал о том, как же всё-таки хорошо, что настоятель предложил ему остановиться в храме. Впрочем, чтобы лишний раз не испытывать его гостеприимство и не показывать собственную невоспитанность, ему стоило поспешить и как можно скорее вернуться в храм. Пока они с Амори разговаривали, вечер как раз незаметно сменился ночью.       Распрощавшись с мужчиной и напоследок пообещав сделать всё, что только от него зависело, чтобы найти Васику, Хату покинул его дом и направился в храм. Однако, сделав не больше нескольких десятков шагов, он неожиданно осознал, что совершенно не имеет представления, в каком направлении тот находится. До этого места он шёл, доверив себя двум девушкам, и хоть и пытался запомнить дорогу, однако с непривычки всё же спутал все ориентиры, которые ему всё же удалось запомнить. Девушки же скрылись с его глаз ещё до появления Амори, поэтому проводить его обратно было некому. К тому же, когда Хату осознал, что окончательно потерялся, он отошёл достаточно далеко от дома Амори и потому не мог вернуться к мужчине и попросить его о помощи. Так и остановился он в тесном тёмном переулке меж двух совершенно одинаковых домов, не зная куда ему теперь идти. Подумав и решив, что если пойти вперёд, то он наверняка куда-нибудь когда-нибудь да выйдет, Хату пошёл напрямик. Впрочем, не сделал он и нескольких шагов, как его внезапно кто-то окрикнул. - Эй, уважаемый, что это вы позабыли в наших краях? – раздался глухой голос за его спиной. - О, добрый человек, не могли бы вы... – воин Владыки Войны внутренне напрягся, ощущая исходившую от мужчины угрозу.       Намереваясь проверить собственные ощущения, Хату попытался было вежливо попросить того о помощи, когда, обернувшись, почувствовал, как к его шее приставили меч. Второй раз за этот день ему угрожали. В первый раз то был топор, а теперь меч. Этот город и правда нельзя было назвать безопасным. - Дорога здесь опасная, уважаемый, - продолжил говорить свою, вероятно, заранее заготовленную речь человек, приставивший к его горлу меч. - Думаю, вам помощь может понадобиться, чтобы на ребят каких лихих случайно не натолкнуться. Знаете, а ведь мы с моими друзьями с радостью готовы вам в этом помочь. Конечно же, мы не откажемся, если вы решите отблагодарить нас за помощь. Благодарность мы, конечно, принимаем вперёд.       Краем глаза Хату увидел, как после этих слов его окружили по меньшей мере человек пять-шесть. Конечно же, они не были для него достойными противниками. Кто они и кто он? Воину Владыки Войны не составит особого труда справиться с какими-то там бандитами. Будучи твёрдо уверенным в этой мысли, он потянулся к своему поясу, когда его неожиданно озарило. Когда он отдавал девицам свою ленту, Хату перебирал в уме всё, что у него есть, и только сейчас заметил, что один очень важный пункт в этом списке он упустил. Гордый воин Владыки Войны умудрился где-то оставить свой личный меч. Узнай об этом кто из его старших, то его в лучшем случае обсмеют. О худшем варианте он боялся даже думать. - Уважаемый, так что там с вашей благодарностью? Не заставляйте нас всех ждать, - нетерпеливо повторил бандит.       Стоявший с оружием у горла Хату пытался судорожно сообразить, как выйти из столь щекотливой ситуации. Меч находился слишком близко к горлу, дёргаться лишний раз было опасно для его жизни. Но не может же он столь бесславно умереть от руки обыкновенного городского бандита? Тогда ещё неизвестно, что позорнее: быть изгнанным из войска Владыки Войны или столь глупо пасть. - Эй, Ясир, старый ублюдок! Опять чуть стемнело, и ты со своими шавками тут же разбойничать метнулся! – раздался издалека гнусавый мужской голос. – Погоди немного у меня! Дай мне только себя поймать, так ты у меня не в камере, а в вольере с псами целый месяц проведёшь! - Вот же! Он-то тут откуда?! Сваливаем, - быстро распорядился Ясир, и разбойники в следующее же мгновение буквально растворились в воздухе, по команде разбежавшись в разные стороны. Освобождённый Хату облегчённо вздохнул, разворачиваясь лицом к своему спасителю. - Ох, уважаемый господин, вы не представляете, как сильно мне помогли! Спасибо вам! – ожидая увидеть местную стражу, тот, однако, никого похожего на ту не увидел. Если быть точнее, то он вообще ничего, кроме тьмы, не увидел. - Вроде взрослый, а речи твои совсем как у маленького ребёнка. Тебя разве в детстве взрослые не учили, что спасибо на хлеб не намажешь? – раздалось из-за его спины. Хату резко обернулся и увидел скрытую средь теней фигуру, расслабленно сидевшую на деревянном ящике, приставленном к стене покосившегося домика. – …Вот дураки, головой думать совсем не умеют. И что бы тот старый стражник делал бы в этой помойке ночью? Наверняка сидит дома да задницу свою у камина греет, - фигура спрыгнула с ящика и уверенным шагом подошла ближе к Хату. При слабом свете луны воин Владыки Войны наконец смог разглядеть черты лица спасшего его мальчишки. - Ты?!