Облепиховый чай

      Покинув кабинет воительницы, Хату очутился в длинном, довольно просторном коридоре, по обе стороны которого находились совершенно одинаковые деревянные двери, ведущие в точно такие же небольшие кабинеты. Сразу направившись в сторону выхода из здания, Хату по воле случая повстречал парочку знакомых воинов, которые, вернувшись после очередного задания, терпеливо дожидались своей очереди, чтобы перед тем, как отправиться на заслуженный отдых в казармы, сдать рапорт.       Перекинувшись с ними парочкой ничего не значащих фраз, Хату подумал о том, что он явно не об этом мечтал, когда становился воином Владыки Войны. Несколько напряжённых дней, отведённых на выполнение задания, неизменно сменялись долгими часами ожидания перед заветным кабинетом с кое-как, буквально «на коленке» составленным докладом в руках, и не сказать, чтобы это того действительно стоило. - Не знаешь, почему они все в последнее время такие напряжённые? – шедшего по коридору Хату неожиданно обогнали двое явно куда-то спешивших воинов.       При слове «они» один из мужчин быстро кивнул в сторону одного из кабинетов. Хату, невольно последовав в указанном направлении взглядом, сразу припомнил хмурое выражение лица воительницы, с которой он только что обсуждал события в Бадархане. Значит, она не одна такая? Что-то тяготело всех их? Хату с ещё большим вниманием прислушался к чужому разговору. - Спрашиваешь, знаю ли я об этом? Мне кажется, что тут уже все поголовно, кроме тебя одного, об этом знают, - фыркнул второй мужчина, понизив голос до с трудом различимого шёпота. Хату, которому не без дополнительных усилий, но всё же удалось расслышать его слова, слабо покачал головой. Тот воин не был одинок, он и сам тоже совершенно ничего не знал. – Вся верхушка нашего храма уже который месяц ищет одного наглого демонюку, который… - на этих словах его голос стал практически беззвучным, - Который нашего уважаемого Владыку Идвига так хорошо «отделал», что тот в течение последующих нескольких дней подняться с постели просто-напросто не мог. К тому же дело значительно усложнилось тем, что до сих пор ничего неизвестно о судьбе Владыки Целительства, который обычно занимался его лечением. Я слышал, что, вроде как, кто-то предложил кого-нибудь из личных учеников Владыки Иасона к нам позвать, но наш Владыка воспротивился, мол, «не нужна мне помощь от детишек». Гордость, мой друг, в нём заиграла. По итогу, Владыки Иасона нет, лечения, соответственно, тоже. Так что всё своими силами пришлось делать. А какие из наших воинов целители? Молиться надо, чтобы они его ещё больше не покалечили. - Владыку Идвига?! «Отделали»?! – от удивления воскликнул первый, тут же прикрыв свой рот руками. – Кто же это такой мог быть, раз смог сотворить такое с самим Владыкой Войны?! - Да если бы кто-то знал, то его бы уже давно нашли, связали одним из артефактов Владыки Ициара и к нашему Владыке на избиение притащили бы! Ох, как Владыка Идвиг, говорят, злился, когда ему на ноги подняться наконец-то удалось! Треть, не меньше, от его дворца тогда рухнула!.. Ох-ох-ох, как же я надеюсь, что того демонюку поскорее отыщут, и Владыка Идвиг наконец-то перестанет раз за разом крушить тренировочное поле во время своих тренировок, а то младшие уже устали каждую ночь восстанавливать его, чтобы Владыка на следующий день заново его «перепахал»…       Хату, которому удалось расслышать только часть их разговора, слегка приподнял от удивления брови. Так вот по какой причине воительница так долго расспрашивала его о том таинственном «подельнике», которого он упомянул в своём докладе. При мысли о том, с кем, возможно, ему в ту ночь довелось повстречаться, по спине воина Владыки Войны пробежал целый табун крупных мурашек.       Воин Владыки Войны прекрасно понимал уровень собственных сил. Хату был довольно способным воином, не зря же ему сказали, что он «на хорошем счету у начальства», однако его точно нельзя было назвать «всесильным», каким он искренне считал своего Владыку. «Некто», с кем он столкнулся во время своего задания в Бадархане, возможно, являлся тем же «демонюкой», которому удалось победить их Владыку Войны. Нет, не просто победить, а «отделать так, что тот в течение последующих нескольких дней подняться с постели просто-напросто не мог». Тогда, в таком случае, что произошло бы с самим Хату, если бы ему всё-таки удалось выследить подельника нечисти? Его одним ударом руки превратили бы в идеально круглую сырую котлету?       Пока все эти безрадостные мысли крутились в его голове, Хату вышел из здания наружу. Пытаясь успокоить не только себя, но и своё воображение, которое без конца рисовало всё более и более пугающие картины, он сделал глубокий вдох и медленный выдох, ощущая слабый сладкий аромат цветущих у входа в здание растений.       Собственно, если подумать, то Хату очень и очень крупно повезло, что в ту ночь ему так и не удалось выйти на след того опасного создания. Столкнувшись с ним в битве, воин Владыки Войны навряд ли смог бы дать тому сколько-нибудь достойный отпор, только, как ему сказали прежде, «переусердствовал» бы. А так в Бадархан теперь собираются направить не одного, как предполагалось изначально, а целый отряд воинов. Хату предположил, что в связи с недавними событиями, возможно, даже сам Владыка Идвиг отправится туда, чтобы попытаться вызвать то создание на поединок.       Подумав об этом, воин Владыки Войны покачал головой. Он от всего сердца посочувствовал многострадальным жителям этого городка, а также пожалел и без того пережившего много несчастий настоятеля храма Владык. Когда в битву вступал Владыка Войны, то, чаще всего, всему окружавшему его «поле боя» пространству в дальнейшем оказывался нанесён непоправимый «сопутствующий урон». Так что оставалось только надеяться на то, что, если битва всё-таки произойдёт, то Бадархан и все соседние с ним деревни после не придётся отстраивать заново.       Откуда-то издалека до Хату донеслись дружные выкрики старательно тренировавшихся бойцов. Над его головой на ветру шелестела листва деревьев. Переведя взгляд с земли, он посмотрел в ту сторону, где укрытый за полупрозрачной дымкой находился дворец Владыки Войны, и слабо покачал головой. Даже все эти многочисленные звуки, окружавшие его, не смогли заглушить тот грохот, что доносился со стороны дворца Владыки. А ведь сам Хату, впервые заметив эти странные звуки, даже особенно-то и не задумался над их происхождением, просто приняв их за данность. Оказывается, то в поте лица своего тренировался его Владыка, чтобы в будущем показать всю свою недюжинную мощь тому могущественному «демонюке». Постояв немного в окружении грохочущих звуков, Хату поспешил в сторону спуска «вниз», к берегам реки Руадх.       Чаще всего, в представлении смертных парящее средь облаков «верховье» реки Руадх являлось «обетованной землёй», по которой целыми днями степенно разгуливали величавые Владыки в окружении приближенных к ним последователей. На деле то было, конечно, не совсем так. Территория «верховья» была жёстко разделена между Владыками на практически не взаимодействующие друг с другом владения, между которыми никто, кроме самих Владык, не имел возможности свободно перемещаться. Всем остальным «счастливчикам», которым повезло оказаться средь «приближённых последователей» и обосноваться в «верховье» приходилось безвылазно находиться на территории своего Владыки, с нетерпением дожидаясь тот самый удачно подвернувшийся случай, когда ему доверят задание отнести что-нибудь на территорию другого Владыки. Только в этом случае последователю удастся своими собственными глазами увидеть плодоносные сады Владычицы Феты или усыпанный белыми лепестками цветущей сирени дворец Величайшего.       Хату, которому повезло ещё в период юношества оказаться избранным в качестве воина Владыки Войны в одном из его храмов на земле, а в дальнейшем - проявить себя и успешно подняться до воина, служившего в главном храме Владыки Войны, расположенном в «верховьях» реки Руадх, ни разу так и не довелось увидеть дворцы и храмы других Владык. Даже издалека это сделать было невозможно – сложные защитные заклинания мало того, что сильно размывали видимость, так ещё и укутывали соседние владения густым туманом. Впрочем, большинство воинов знало о нескольких «особых» местах, в которых защитные чары были несколько слабее. Так если встать у одного из углов тренировочного поля, то можно уловить слабый запах сирени, идущий со стороны дворца Величайшего.       Следующей небылицей, широко распространившейся средь обычных последователей Владык, было то, что чтобы добраться до «верховьев» реки Руадх необходимо было на особой лодке проплыть прямо по уходящей в небо реке. Конечно же, это было совсем не так. Зачем тратить так много лишнего времени на дорогу, когда ещё многие столетия назад был создан куда более простой и быстрый способ перемещения?       Им Хату и воспользовался, пройдя мимо тренировочной площадки к небольшому зданию. Со стороны оно напоминало самый обыкновенный большой деревянный ящик, у которого не было ни единого окна, зато была одна-единственная дверь, которую сторожил один из воинов Владыки Войны. В его обязанности входила проверка наличия разрешения у остальных воинов на выход с территории Владыки Войны, чтобы никто не надумал сбежать, чтобы «один вечерок отдохнуть от службы». Тот воин, который дежурил в этот день, казалось, особенно внимательно читал разрешение Хату, но в конце концов всё же решил пропустить его. Сам Хату, проявив поистине поразительную вежливость, от всего сердца пожелал тому хорошего дня, вместе с тем тонко намекнув на то, что тому осталось ещё, по меньшей мере, целый день сидеть на солнце и следить за дверью, пока он сам отправится навстречу приключением.       Вышел Хату на огороженную поляну, в центре которой стоял точно такой же невзрачный деревянный дом-ящик, за которым следил другой, явно скучавший воин, который, заметив его, лениво поднял руку и помахал ему на прощание. Хату ответил ему тем же и, припомнив, в каком примерно месте был разбит их лагерь, отправился в ту сторону.       Собираясь отправиться в «верховье», воин Владыки Войны не раз предлагал сопровождавшим его юношам остаться в городке, который находился неподалёку от места перехода, однако те неожиданно для того наотрез отказались от его предложения. Темноволосый юноша тут же принялся разъяснять причину своего решения, описывая тому, «как прекрасны звёзды летом и как сладко спится, когда над головой шелестят деревья». Хату «внимательнейшим образом» слушал его сладкие речи и всё понять никак не мог, каковы же истинные мотивы этого мальчишки. Воин Владыки Войны небезосновательно полагал, что тот просто устал спать в одиночестве, потому как Хату и его новоприобретённый ученик спали обычно в одной комнате, если им доводилось ночевать на постоялом дворе.       Размышляя на эту тему, Хату порой ловил себя на мысли, что Лукас, возможно, был такого же мнения, но в отличие от Сирина предпочитал промолчать. Это наводило воина Владыки Войны на странные мысли, от которых он предпочитал всеми силами отмахиваться. Решение Хату было твёрже самого твёрдого камня - нельзя позволять доброму юноше Лукасу проводить слишком много времени с тем испорченным жизнью на улице ребёнком! К тому же, что ни говори, но Сирин всё также продолжал казаться ему чересчур уж подозрительным.       За то время, пока Хату шёл, успело стемнеть. Ступая по тёмному лесу, он краем уха уловил тихий звук потрескивающих в костре брёвен. С трудом пробравшись через разросшиеся кусты, воин Владыки Войны уверенно направился в сторону звука, в то же время стараясь не споткнуться о корни деревьев, которые плотной сетью опутывали землю. Вскоре он увидел на листьях отблески костра, у которого неподвижно сидел юноша. Одетый в тёмные одежды, тот, казалось, полностью сливался с окружавшей его тьмой. Только яркие зелёные глаза поблёскивали при свете пламени. Встретившись с ним взглядом, Хату чуть кривовато улыбнулся Сирину в знак приветствия. - О, так ты наконец-то соизволил вернуться. Мы уж думать начали, что тебя ещё день ждать придётся, - отвернувшись от него, юноша взял в руки палку и принялся шевелить тлеющие ветки, отчего костёр засиял ярче. Хату тактично пропустил колкость в его голосе мимо своих ушей. - Как я посмотрю, время уже давно за полночь. Насколько я помню, то на это время вызывался дежурить Лукас, - посмотрел он в сторону преспокойно спавшего на единственном дорожном плаще, светловолосого юноши, расположившегося на расстоянии вытянутой руки от Сирина. - …Понимаешь, детям нужно больше спать, если они хотят вырасти большими и сильными, - протяжно зевнув, размеренным тоном ответил ему тот, подперев голову рукой. Взгляд его зелёных глаз плавно перешёл к юноше, и Сирин слегка прищурился. В уголках его губ можно было с трудом разглядеть тень тщательно скрываемой улыбки. - Если ты это забыл, то я, так и быть, напомню. Ты и сам ребёнок, - скрестив руки на груди, произнёс Хату, слегка приподняв правую бровь. - Как хорошо, что рядом с таким непоседливым ребёнком, как я, есть столь серьёзный взрослый, как ты, который всегда с радостью может напомнить мне, что я тоже всё ещё ребёнок. Воин Владыки Войны, прими мою искреннюю благодарность за это «меткое» замечание, - протянул Сирин, продолжив шевелить догоравший хворост. - Всё, хватит, иди спать. Я сам подежурю, раз раньше вернулся, - Хату, вздохнув, тяжело опустился возле костра по другую сторону от юношей. - Ох, ты заставляешь меня благодарить себя целых два раза подряд, но ничего, я как-нибудь переживу это. Спасибо, - без раздумий приняв его предложение, Сирин развернулся к тому спиной и с готовностью подполз к лежавшему неподалёку от него Лукасу. – Давай, двигайся, я спать пришёл, - он легонько пихнул того, после чего лёг рядом, тут же погрузившись в сон.       Просидел Хату у костра на протяжении всей оставшейся ночи, слушая шелест листвы да тихое потрескивание костра, в который периодически подбрасывал собранный ещё накануне юношами хворост. Признаться честно, для воина Владыки Войны это дежурство выдалось не из простых. Причём наибольшую сложность у него вызвало вовсе не то, что из-за дежурства он в ту ночь так и не смог поспать, это не было для него чем-то трудным, а то, что смотреть ему на протяжении всего этого времени приходилось либо на ночное небо, либо прямо перед собой, потому как вид двух «мило» устроившихся друг у друга под боком юношей вызывал у него необъяснимое смущение. Было нечто необъяснимо привычное в том, как они доверчиво жались друг к другу во сне, будто это была далеко не первая их совместная ночь. Но если бы Хату волновало только лишь это… Пусть они, по сути, и спали, как самые обыкновенные мальчишки, раскидав ноги и руки в разные стороны, однако было что-то неуловимо интимное в том, как Сирин забрасывал ногу или руку на Лукаса, а тот, в свою очередь, с совершенно беспристрастным видом спокойно притягивал его ещё ближе к себе, устраивая его голову на своей груди.       Вероятно, окажись на месте одного из них девица, то воин Владыки Войны сразу же начал бы без устали твердить им о всевозможных «моральных устоях», о важности брака и многом-многом другом, но то ведь были двое юношей… Но даже так Хату чувствовал, что эти двое слишком уж близки, хотя времени вместе провели ничуть не больше, чем с ним!       Ближе к наступлению рассвета Лукас внезапно резко распахнул глаза. На мгновение в них промелькнуло нечто, отдалённо напоминавшее страх или даже ужас. Однако, стоило ему опустить взгляд с постепенно светлевшего ночного неба на юношу, что мирно дремал у него под боком, как все его волнения в тот же миг улеглись. Приподняв руку, Лукас с осторожностью убрал назойливо лезущие волосы с его лица, слабо при этом улыбнувшись. Впрочем, его осторожность оказалась излишней, тот мгновенно перехватил руку Лукаса и с невозмутимым видом устроил её под своей щекой, на мгновение случайно коснувшись губами тыльной стороны его ладони. Это мимолётное движение немного смутило новоявленного ученика воина Владыки Войны. К слову о последнем.       Светловолосый юноша посмотрел на третьего представителя из троицы путешественников, тут же заметив, как Хату старательно отводит свой взгляд в сторону от них. Лицо воина Владыки Войны было чуть розоватого оттенка, а в глазах плескалось тщательно сдерживаемое смущение. В тот же миг поняв, что тот стал невольным свидетелем всего этого, Лукас и сам немного смутился, невольно попытавшись высвободить свою ладонь. Всё ещё крепко спавший Сирин пробормотал что-то недовольное себе под нос, но всё-таки отпустил её, после чего, однако, с крайне обиженным видом повернулся на другой бок, отвернувшись от них обоих. - Кажется, я проспал время своего дежурства, - подняв взгляд к небу, виновато произнёс Лукас, стыдливо прочистив горло.       Впрочем, пристыженный вид Лукас сохранял недолго, вскоре его взгляд вновь метнулся в сторону Сирина. Тепло ночных объятий развеялось, унося с собой и подаренное теми спокойствие. Его охватила необъяснимая тревога. Рука юноши тут же невольно потянулась к обиженно отвернувшемуся Сирину, но в последний момент Лукас остановил её и силой опустил на колени. Откуда появилось это чувство? Что было его причиной?       Лукас еле заметно нахмурился. Сирин находился здесь, рядом с ним. К тому же тот явно не собирался оставлять его, наоборот, уверено вышагивал с ним навстречу неизведанным далям. Так, может, его сегодняшний сон – это и правда всего лишь сон? Точнее, кошмар. В любом случае Лукас искренне надеялся на то, что больше никогда ни во сне, ни наяву не услышит слова о том, что «тот покинул… Обитель»? Из-за внезапно всплывшего в его мыслях слова юноша нахмурился пуще прежнего. «Обитель»? Что за «обитель»? В последнее время его сны отчего-то начали становиться всё более и более хаотичными, а в памяти – появляться места, в которых он никогда прежде не бывал. Лукас предпочитал считать, что тому причиной был переполнявший его восторг от первого в его жизни путешествия, ведь он никогда до этого не покидал Бадархан. - Не вини себя. Это не ты проспал, а тебе позволили проспать. Этот ребёнок заупрямился и решил нести дежурство всю ночь. И продежурил бы, если бы я не вернулся, - кивнул Хату в сторону Сирина. - Он... Я же попросил его разбудить меня после полуночи, - покачал головой юноша.       Поднявшись со своего места, Лукас укрыл юношу освободившимся краем плаща, нагнувшись над ним и невольно сделав свой вдох немного глубже обычного, словно попытавшись сохранить лёгкий аромат, исходивший от его тела. Облепиха. Он точно чувствовал этот хорошо знакомый ему аромат. Почему тот ему так знаком? Потому что он ощущал его во снах. Но разве сны не должны повторять то, что происходило с ним прежде наяву, не так ли? Так когда же они с ним или с кем-то из его семьи прежде повстречались? Задумавшись об этом, он с невозмутимым видом отпрянул, после чего принялся за готовку.       По-быстрому развернув самодельную «полевую кухню», Лукас с необычайным мастерством принялся старательно нарезать овощи им на завтрак: делал он это одновременно очень быстро и практически бесшумно, чем каждый раз действительно поражал воина Владыки Войны. Глядя на юношу, который с самого утра приступил к работе, Хату задумался: а, может, тот и правда окажется скрытым в грязи алмазом? Держи он в тот момент не нож, а меч… Воин Владыки Войны невольно погрузился в мечты о будущем. Было бы так хорошо, если бы через десяток-другой лет Лукас стал бы знаменитым генералом, который, ясное дело, помнил и всячески поддерживал своего постаревшего первого наставника… Хату мотнул головой. Через пару десятков лет он не будет настолько стар, чтобы его необходимо было поддерживать! Вот же! Это всё Сирин виноват! Постоянно обращается к нему то «старик», то «дедуля». Ещё совсем чуть-чуть и он сам в это поверит!       Тем временем заметив, что Хату явно уже начал маяться ерундой от безделья, Лукас вручил ему небольшой чугунный котелок, после чего попросил его набрать воды в небольшом чистом ручейке, который протекал недалеко от их лагеря. Когда мужчина вскоре после выполнения этого небольшого задания вернулся, то застал весьма примечательную картину. Возле продолжавшего с невозмутимым видом готовить Лукаса сидел, привалившись к тому и практически возложив свою голову на его плечо, укутавшийся в дорожный плащ Сирин, веки которого то с большим трудом приподнимались, то, не находя в себе сил, сопровождаемые тяжёлыми вздохами своего обладателя, тяжело опускались. Хату пару мгновений молча смотрел на эту мирную картину, совершенно не зная, как на неё отреагировать и что ему на это сказать. - Раз встал, то мог бы и помочь Лукасу с завтраком. В путешествии все должны помогать друг другу, - поставив котелок над костром, наконец назидательным тоном произнёс Хату. - А кто тебе сказал, что я уже проснулся? Я всё ещё крепко-крепко сплю, - с закрытыми глазами произнёс юноша.       В следующее мгновение, Хату был готов в том поклясться, Сирин слегка потёрся щекой о плечо Лукаса. Правда, другой юноша на это совершенно никак не отреагировал, продолжив методично готовить им завтрак, поэтому воин Владыки Войны пришёл к решению, что это ему лишь показалось. Ведь не мог тот не обратить на это внимание, правильно? Вот если бы кто-то посмел сделать с Хату нечто подобное, то он со спокойной совестью так постучал тому половником по голове, что после на подсчёт «шишек» ушло бы порядком так времени. – …Пока я не поем и не умоюсь, то не проснусь, - протянул совершенно бесстыдный юноша. – Кстати. Совсем забыл тебя об этом ночью расспросить. Что тебе в «верховьях» сказали? Знатно по шее, небось, отхватил за то, что нечисть в Бадархане проморгал? - В который раз объясняю тебе, что не я её «проморгал», а её похитило другое, более могущественное существо, которому я, скажем прямо, явно не был достойным противником, - Сирин, услышав его слова и отвернувшись, беззвучно хмыкнул, так что Хату не заметил этого. – Не будем об этом. Лучше давайте обсудим вот что: мне выдали новое задание. Мы отправимся в одну небольшую деревеньку, где, предположительно, затаились то ли «демоны-соблазнители», то ли «демоницы-соблазнительницы», – достав лист, на котором были записаны краткие сведения по этому делу, поделился он. - Демоницы-соблазнительницы? – поднял на того взгляд Лукас. - Соблазни-и-ительницы, - довольно протянул Сирин, тут же почувствовав, как недовольный взгляд юноши упёрся в его макушку. Заметив это, он беззвучно хмыкнул в ответ. Подумать только, маленький птенчик заревновал его к демонам.       Внимательно наблюдая за перерождением Иасона в течение всего этого времени, Сирин пришёл к выводу, что пусть воспоминания к тому, по-видимому, возвращались и не особо охотно, однако юноша явно не ощущал ни к самому Ведающему, ни к его порой заметно фривольным действиям никакой неприязни, даже наоборот. Лукас и не думал противиться или отталкивать его, когда тот позволял себе ложиться возле него по ночам, не ругался, когда он во сне закидывал на него свои конечности. Даже больше, тот ничего не говорил, когда Сирин, будучи в «очень глубоком сне», устраивал свою голову на его плече. Впрочем, чувствовалось, как юноша в тот момент на мгновение замирал и внутренне напрягался. То же происходило, когда он слегка тёрся о его плечо щекой или, усмехаясь, касался дыханием кожи его шеи. Это напряжение, впрочем, вовсе не было вызвано раздражением, которое тот всячески «пытался сдерживать». Конечно, Лукас пытался себя сдерживать, но вовсе не по этой причине.       Сирин, повернувшись к Лукасу лицом, слабо улыбнулся ему. В попытке понять, как много из прошлого тот помнил, ему довелось увидеть сны этого «невинного последователя храма Владык», которые, впрочем, сами по себе были далеко не такими же «невинными». В стремительно взрослеющем Владыке Целительства буквально бурлила молодость, которую тот всеми силами пытался подавить в своём сердце, но она, «экая негодница», упрямо настигала его ночью во снах. Ох, какие то были всё-таки сны…       На мгновение припомнив их содержание, Сирин и сам почувствовал, как невольно краснеют у него от смущения щёки и поджимаются пальцы на ногах, хотя, казалось бы, само понятие «смущение» уже давно не было ему знакомо. Впрочем, если нечто подобному или хотя бы отдалённо близкому к этому всё же суждено когда-нибудь произойти… Нет, перед этим ему всё же нужно будет пересилить себя и взять парочку советов у своего «более опытного знакомого», Амэнтиуса. По крайней мере, он хотел убедиться в том, что всё, что он видел, действительно физически осуществимо. - …Или же с демонами-соблазнителями, - заметив их странные переглядывания, Хату вновь по какой-то странной причине ощутил себя здесь «третьим лишним» и потому поспешил сделать объявление. – Сразу предупреждаю вас, детишки, это может оказаться весьма опасным для ваших жизней делом... - Ох, боюсь даже представить насколько опасное, - протянул Сирин, тем временем в знак своих искренних извинений за предыдущую выходку вновь слегка потершись щекой о плечо юноши, отчего Лукас вполне ожидаемо в тот же миг внутренне напрягся, однако, пытаться взглядом сделать в его голове дыру всё же перестал.       Всё прекрасно видевший Хату, опустив взгляд на лист бумаги, принялся посвящать юношей в курс дел, не забыв упомянуть и о двух пропавших воинов Владыки Войны, которые были отправлены туда до них и связь с которыми была по неизвестной причине потеряна. Пытаясь успокоить взбудораженное сердце, Лукас внимательно слушал его рассказ, к середине невольно нахмурившись. Что-то во всей этой истории показалось ему смутно знакомым. Казалось, не так давно он уже слышал нечто похожее… Внезапно в его голове промелькнула вереница недавно произошедших с ним событий. Точно, не так давно один из послушников храма Владык уже рассказывал ему об одной деревеньке, которую захватил не просто какой-то там демон, а лично... - Амэнтиус? Значит, среди смертных ходят слухи, что в этом деле не обошлось без личного участия Князя Празднества и Распутства? – нахмурившись, переспросил у того Хату. Лукас кивнул. – Впрочем, если главным виновником всего этого безобразия действительно является Князь, то нет ничего удивительного в том, что воины Владыки Войны не смогли с ним справиться. Так, - заметно более серьёзно обратился тот к юношам, на что Сирин лишь отвернулся и закатил глаза. – Нет, Сирин, ты уж будь добр собрать волю в кулак и внимательно меня выслушать. Если мы окажемся в опасности... - «То мы не мешаемся у тебя под ногами, пытаясь «помочь», а вместо этого тут же убегаем, сверкая пятками», - хором произнесли юноши и, переглянувшись, дружно засмеялись. - Вам бы двоим только и делать, что смеяться, - вздохнув, сказал Хату. – Но мой наказ всё же запомните. Кто знает, что на самом деле нас там ожидает. ***       За обсуждением дела «демона-соблазнителя», которым вполне мог оказаться Князь Амэнтиус, они довольно быстро позавтракали и, собрав свои немногочисленные вещи, вновь отправились в путь. Пробравшись через заросли дикой, сильно разросшейся яблони, они втроём вышли на широкую дорогу. Достав из своего дорожного мешка карту, Хату развернул её и сверился с направлением, после чего их дружная компания направилась в нужную сторону.       То выдался на удивление светлый солнечный денёк, не особо жаркий, но и не прохладный. В самый раз для длительной прогулки, что было замечено не только ими тремя. По дороге они довольно часто встречали торговцев, нагруженных товаром на продажу. Чаще всего их сопровождало несколько широкоплечих скалоподобных наёмников, которые с каменными лицами грозно взирали с высоты своего недюжинного роста на каждого встречного. Впрочем, в тоже время сами торговцы отнеслись к их троице неожиданно ласково, довольно часто продавая им за половину цены что-нибудь необходимое из продовольствия. Пару раз бывало даже такое, что, совершив сделку, торговцы водружали свою широкую ладонь на голову темноволосого юноши, начиная без особой на то причины нахваливать «замечательного ребёнка». Сирин после с усмешкой объяснял Хату с Лукасом их странное поведение тем, что тем не повезло попасть под его «природное обаяние», с которым «просто невозможно было бороться».       Благодаря юноше же, к слову, до этого ими оказался раздобыт и котелок, который они использовали этим утром для приготовления пищи. Одна сердобольная женщина не просто продала, а подарила его им, тяжело вздыхая да качая седой головой, без конца бормоча что-то о том, что «юноши в их возрасте не должны выглядеть такими тощими». Однако отчего-то, хваталась она своими цепкими пальцами именно что за щеку Сирина, а на Лукаса практически не обращала внимания.       После целого, можно сказать, «плодотворного» дня пути, ближе к вечеру они достигли одну небольшую деревеньку, где и решили остановиться на ночь. Немного посовещавшись, они всё же пришли к единому мнению, что спать под открытым небом, наблюдая за россыпью звёзд, это, безусловно, очень хорошо, но хорошего должно быть в меру. Красоту неба нужно временами разбавлять сном на более-менее мягкой кровати под одеялом. На этот раз, к искреннему удивлению Хату, Сирин не стал выступать против этого решения и даже наоборот высказал своё согласие, пробормотав что-то о том, что он уже слишком стар, чтобы слишком часто спать на земле, а потом с несчастным видом пожаловался на свою «многострадальную» спину. Хату странным взглядом посмотрел на того в ответ. Между прочим, обычно именно этот наглый мальчишка был главным инициатором и борцом за ночёвки под открытым небом.       В кои-то веки придя к единому мнению, они отправились узнавать у местных жителей по поводу ночлега. Полные надежд, они постучались в дверь первого попавшегося у них на пути дома, но сколько бы они ни стучали, дверь им так и не открыли. Хату, замерев и немного подумав, постучал в дверь уже чуть настойчивее. И опять никакого ответа. - Прошу прощения? Хозяева? Есть кто дома? – подал он голос и остановился, внимательно вслушиваясь в происходящее за дверью. Спустя некоторое время из глубины дома раздалось какое-то еле слышное шебаршение, однако дверь никто им так и не открыл. - Позволь мне. Как показала практика, старшее поколение меня больше любит, - усмехнувшись, подошёл к двери Сирин. – Хозяева, не бойтесь так, мы всего лишь усталые путники, которым необходим кров на одну ночь. Не могли бы вы поделиться им с нами? – вновь в ответ лишь тишина. Юноша, вперившись взглядом на чуть подгнившее дерево двери, слабо нахмурился. – Мы согласны даже на сарай с сеном, - добавил он спустя пару мгновений, но и тогда ему никто не ответил.       Хату, наконец получив какой-никакой, но повод, тут же поспешил «щёлкнуть того по носу», поинтересовавшись, кто же там «любимчик у старшего поколения»? Сирин, приподняв правую бровь, в ответ отвесил ему ещё с десяток колкостей, а сам тем временем продолжил краем глаза следить за дверью. Они решили остановиться явно не в самом лучшем для этого месте, однако волноваться им было не о чем. Что бы ни произошло, он успеет разобраться со всеми проблемами ещё до того, как остальные их смогут заметить.       Продолжая перебрасываться колкими фразами, они обошли ещё несколько небольших деревянных домиков, однако ни в одном из них дверь им так и не открыли. Отходя в сторону от очередной запертой двери, Хату случайно заметил небольшой храм, куда они сразу решили отправиться. В отличие от храма Владык, который находился в Бадархане, этот храм был совсем-совсем небольшой. У противоположной от входа стены стояла грубая каменная статуя, в чертах которой лишь по характерной позе узнавался Владыка Благосостояния и Искусств. При более внимательном взгляде на ту Сирин беззвучно усмехнулся, а затем тут же покачал головой. Причину странного поведения деревенских жителей ему отыскать удалось, осталось лишь найти подходящий повод, чтобы «словно невзначай» указать местным на неё. - Прошу нас извинить за внезапное вторжение… Тут есть кто? – первым делом поклонившись Владыке Благосостояния, после обратился к стенам храма Хату.       Вслед за воином Владыки Войны статуе Асклепайоса поклонился и Лукас. В это же время Сирин без особого интереса принялся осматривать внутреннее убранство бедного деревенского храма. Тот пребывал в явном запустении, на каменных стенах не было ни единого гобелена или картины, коих обычно было не счесть в храмах Щедрейшего из Владык. Было похоже на то, что Асклепайос даже и не подозревал о существовании этого храма, иначе с радостью принёс бы в это место с десяток-другой своих картин и обвесил ими все стены так, что совсем не было бы видно каменных стен…       Задумчивый взгляд Сирина остановился на горе всевозможного тряпья, что стояла в углу храма. Он подошёл и присел напротив неё. Оглядев её и так, и эдак, юноша аккуратно подцепил краешек тряпки и приподнял её. О, местный настоятель наконец-то отыскался, правда, походил тот отчего-то больше на обыкновенного бездомного бродягу. - Вставай давай, хватит спать, у тебя гости, - начал активно трясти тот мужчину, зарывшего в эту кучу грязного тряпья. – Хэй, хватит отвешивать поклоны статуе, она всё равно не оценит. Смотрите лучше, кого я тут нашёл! - А?! Что?!       Усилия Сирина оказались не безрезультатны. Пока он подзывал к себе остальных, мужчина, которого он всячески пытался разбудить, с трудом, но всё-таки разлепил глаза и, увидев перед собой незнакомого юношу, резко испуганно вскочил на ноги, во все глаза глядя на того. Зарывшийся в тряпьё бродяга оказался невысоким короткостриженым молодым мужчиной возрастом совсем немного старше Хату. Одет он был в потрёпанные одежды настоятеля, чем мгновенно подтвердил подозрения Сирина о своей личности. - Добро пожаловать в наш храм, посвященный Владыке Благосостояния и Искусств, Щедрейшему из Владык, Асклепайосу. Я являюсь настоятелем нашего небольшого храма. Можете называть меня Айсаф, - собравшись с силами и успокоившись, поздоровался с ними мужчина, вместе с тем пытаясь незаметно поправить помятые после сна одежды настоятеля. - Рад встрече с вами, Айсаф. Моё имя Хату, я являюсь воином войска Владыки Войны, - произнеся эти слова, тот с готовностью достал из-за пазухи амулет и продемонстрировал его местному настоятелю. – Прошу извинить нас за наглость, но не могли бы вы предоставить нам кров на одну ночь? Уже завтра утром мы вас не побеспокоим, обещаем! - Надеюсь, что хотя бы вы покажете себя в качестве гостеприимного хозяина и не прогоните нас. А то местные жители, насколько мы успели заметить, не могут похвастаться особым дружелюбием, - как бы между прочим, отметил Сирин.       Его взгляд вскользь коснулся статуи Асклепайоса, после направившись к Айсафу. Из этого человека вышел крайне паршивый настоятель, впрочем, вполне вероятно, что лучшей кандидатуры в этом месте просто не отыскалось. - Прошу извинить нас за это недоразумение, воин и… спутники воина, - мужчина рывками пару раз низко поклонился им. – Понимаете, сейчас настали не самые лучшие времена для всей нашей деревеньки. Не обращайте на деревенских внимание, поверьте мне, они всё это не со зла делают. Знай они, что за важные фигуры пришли к нам, вели бы себя соответствующе, - на его лице появилась неловкая, чуть заискивающая улыбка. – Конечно же, я разделю с вами пищу и кров. Прошу, пройдите за мной.       Настоятель небольшими, но в тоже время весьма поспешными шагами вывел их из храма, по какой-то неизвестной им причине то и дело украдкой оглядываясь по сторонам, что выглядело невероятно подозрительно. Отойдя на небольшое расстояние от храма, он провёл их к маленькому небогатому деревянному домишке. Остановившись перед слегка покосившейся дверью, Айсаф достал ключ и медленно открыл большой амбарный замок и с таким видом, будто кто-то с недобрыми помыслами может поджидать его по ту сторону двери, резко распахнул её. - У вас точно всё хорошо? Может, вам нужна наша помощь? – в голосе Хату, который не мог не заметить все эти странности, прозвучало некоторое замешательство. Подозревая худшее, он скосил взгляд на юношей, мысленно напомнив им об их обещании. - Нет-нет, всё прекрасно. Нам не нужна ничья помощь, - тем временем как-то неловко ответил ему настоятель.       Пройдя внутрь дома, Айсаф обернулся и махом руки позвал остальных за собой. Дом, снаружи показавший им совсем небольшим, внутри как будто оказался ещё меньше, совсем крошечным. Низкий потолок, небольшие окошки, через которые едва ли просачивался солнечный свет, отчего в доме было необычайно темно и сыро. Внутреннее убранство дома могло похвастаться разве что несколькими мешками, набитыми соломой. Вероятно, именно они и использовались тем вместо кровати. Глядя на всё это «сказочное богатство», Сирин еле слышно хмыкнул. Его дом в Закатной Долине даже в самые худшие свои времена, когда его хозяину совершенно не было разницы, где и на чём ночевать, выглядел куда более обжито и уютно. - Ой-ёй-ёй. Дайте мне буквально пару мгновений, - оставив их осматривать эту комнату, настоятель прошёл в соседнюю ещё более маленькую комнату-пристройку, но спустя некоторое время вернулся расстроенным. – Прошу прощения, мне совсем нечем вас угостить. Но, подождите совсем немного, и я приготовлю всем нам что-нибудь на ужин! - Что вы, что вы, это вовсе не обязательно, - замотал головой Хату, пытаясь отказаться от его предложения.       Вся эта странная деревня, в которой деревенские жители не открывают двери своих домов даже посреди бела дня… Пусть в ней и находился храм Владыки Асклепайоса, однако Хату не отпускало странное ощущение того, будто это место как будто существовало в отрыве от всего окружающего мира. Возможно, именно по этой причине он и немного побаивался есть что-либо в этом месте. - Нет-нет, - уверенно воспротивился его отказу настоятель. – Дайте мне немного времени для готовки, а пока я занят, вы можете… - он на несколько мгновений задумался. – К сожалению, у нас не так уж и много развлечений в деревне. Разве что вы можете вдоволь искупаться в реке, что течёт за деревней. Сейчас лето, так что вода тёпленькая, к тому же солнце ещё не село. Думаю, вам должно понравиться.