Облепиховый чай

      Сложно описать выражение лица воина Владыки Войны, возникшее у того, когда на следующее утро после своего исчезновения перед ним неожиданно предстали двое «бессовестных мальчишек». Стоит ли говорить, что Хату безуспешно провёл почти всю предыдущую ночь за их поисками, не без оснований опасаясь того, что те могли стать жертвами разгулявшейся нечисти? И вот, когда он уже даже и не знал, что ему делать, эта неблагодарная парочка явилась перед ним, слава Владыкам, живые и здоровые.       Впрочем, один из двух «бессовестных мальчишек» испытывал хоть какой-то стыд. Лукас, по крайней мере, всем своим видом старался выразить искреннее раскаяние, подкрепляя его не менее искренними извинениями. В противовес тому, Сирин продолжал действовать в свойственной ему, совершенно бессовестной манере, вместо извинений выдав за раз аж целых три колкости подряд, после чего с до безобразия невинным видом поинтересовавшись у Хату, «отчего тот выглядел таким не выспавшимся в столь прекрасное утро».       Пусть лично Владыка Справедливости Мат станет ему судьёй, но Хату до конца своих дней продолжал бы ругать самого себя за излишнее мягкосердечие, если бы в тот же миг он не схватил этого наглого мальчишку за ухо и со всей силы не потянул бы, грозясь в следующий миг оторвать либо самого юношу от земли, либо только одно его ухо. Сирин, чувствительность к боли которого в полной мере вернулась после возрождения, тут же коротко вскрикнул. Больше, конечно, от удивления, чем от боли, но прозвучал его вскрик действительно жалобно. Впрочем, не прошло и мгновения, как ладонь Лукаса опустилась поверх руки Хату, и мужчина невольно выпустил бессовестного мальчишку, который (о, неблагодарный!) тут же бросил в его сторону донельзя возмущённый взгляд. - Лукас, и ты ещё смеешь его защищать? Да ведь я вас обоих на протяжении всей этой ночи искал! Волновался за вас двоих! Думал, вас нечисть схватила и утащила куда-нибудь! Повезёт, если целиком, а что делать, если по частям?! – понизив голос, чтобы прохожие их не подслушали, произнёс Хату обвинительным тоном.       По всему его виду было ясно, что тот явно был обижен в лучших чувствах. А ведь этот юноша сам не так давно попросил его стать своим наставником! И что теперь? Это точно всё влияние этого бадарханского беспризорника! - Господин Хату, не стоит так поступать, - глядя на того, только и сказал Лукас, после чего окинул мимолётным взглядом толпу людей и нелюдей, что праздно прогуливались по улице.       Казалось, что за прошедшую ночь людей на фестивале стало ещё больше, чем прежде. Ещё совсем немного и эта деревенька и правда станет для них слишком «маленькой», тогда все эти пропитанные вином люди и нелюди устремятся в соседние города и сёла, заражая других своим «праздничным настроением». Впрочем, обратили на себя внимание Владыки Целительства вовсе не подвыпившие с самого утра гости фестиваля, а одна и правда весьма примечательная парочка. Двое мужчин стояли неподалёку от них и, не замечая никого и ничего вокруг, без конца друг меж другом переругивались. Лукас перевёл взгляд на Сирина, который стоял чуть в стороне, прижимая к своему покрасневшему уху руки. Поняв, чего тот от него хотел, Ведающий кратко кивнул. - Вы двое уже перекусили где-нибудь? – Хату будто читал их мысли. Лукас тут же покачал в ответ головой. – Тогда, может, зайдём в таверну? - Не думаю, что у нас получится там позавтракать. Время слишком раннее, таверна наверняка ещё не открылась, а перекусить чего-нибудь хотелось бы уже сейчас, - покачал головой светловолосый юноша. – Может, тогда возьмём что у кого-нибудь из этих придорожных торговцев? - Конечно же, мы могли бы сходить в тот конец деревни и перехватить что-нибудь из бесплатных блюд, но, если так подумать, и правда неясно, кто и из чего все эти харчи приготовил. Думаю, по пирожку на завтрак нам должно хватить, а там уж и до обеда немного времени останется, тогда таверна наверняка откроется, - с лёгкой обидой в голосе произнёс Сирин.       Лукас, подойдя к нему, поднял руку и кончиками пальцев прикоснулся к его ладони, которую тот прижимал к своему уху. Отодвинув её немного в сторону, он с заботой потёр покрасневшую кожу. Сирин в тот же миг ощутил, как слегка покалывающий, безусловно, приятный холодок успокоил жжение, и боль постепенно отступила. Сдвинув ладонь, он, хитро улыбнувшись, накрыл ею руку Лукаса, после чего с благодарностью посмотрел в сторону Владыки Целительства. Хату, который тем временем старательно искал какую-нибудь лавку с едой, благо, не заметил их взаимодействия, иначе в его голове точно возник бы целый ряд весьма смущающих, в первую очередь, его самого вопросов. - И что бы вы двое хотели съесть? – обращаясь в большей мере к Лукасу, чем к продолжавшему одним своим присутствием раздражать его Сирину, спросил тот. - Предлагаю не тянуть кота за хвост и отправиться туда, - Сирин, настроение которого благодаря Владыке Целительства заметно приподнялось, одной рукой взял за руку Лукаса, а второй - схватился за рубашку Хату, после чего потащил их обоих к интересовавшей его переругивающейся парочке.       Один из этой пары был высоким и широкоплечим мужчиной средних лет, который выглядел бы вполне добродушно, если бы не большой тяжёлый меч, будучи в ножнах, висевший у него на поясе. Удивительно, но даже принятие таблеток Бадре, а только с их помощью Владыки могли менять свой облик, не смогло скрыть истинной сущности Владыки Войны Идвига. Заметно большее влияние средство, придуманное Князем-покровителем Тёмных чар, в этот раз оказало на Владыку Справедливости Мата. На этот раз тот принял облик совершенно неприметного мужчины лет тридцати, невзрачной внешности которого совершенно не подходила та преувеличенная вычурность, которая сквозила в каждом его даже самом мельчайшем движении.       Двое Владык, стоя чуть в стороне от ларька, к которому Сирин и повёл Лукаса с Хату, уже в течение довольно длительного времени о чём-то друг с другом полушёпотом переругивались. Зная, насколько трудно им было работать в команде, Ведающий подозревал, что те всё никак не могли определиться с планом своих дальнейших действий. - Пожалуй, я бы съел пирожок, скажем, с яблоком, а ты что будешь? – высказав своё желание торговке, затем обратился Сирин к Лукасу. - Мне то же, пирожок с яблоком, - коротко кивнув, ответил тот.       Сирин посчитал, что голос Лукаса прозвучал достаточно громко и чётко, чтобы Владыки его услышали, однако никакой реакции с их стороны так и не последовало. Подозревая, что усилий Лукаса оказалось недостаточно, Ведающий скосил взгляд на Владык. И правда, те за своими бесконечными переругиваниями просто-напросто не услышали голос юноши, который прозвучал точь-в-точь, как у их общего хорошего знакомого, Владыки Целительства. - Держите, держите, ребятишки, - тем временем вручила им по пирожку торговка.       Сирин, то и дело поглядывая в сторону той парочки да раздумывая о том, как бы «ненароком» привлечь к себе их внимание, отправил пирожок в рот, тут же скривившись оттого, насколько кислыми оказались яблоки в начинке. В его голове в тот же миг созрел план. Раз Лукас не смог обратить их внимание на себя сам, то Сирин «немного» поможет ему с этим. Ох, и снова ему придётся сыграть роль «маленькой привереды». Перед началом представления опустив ладонь на предплечье Владыки Целительства, тем самым предупредив его от того, чтобы тот брал эту несъедобную кислятину в рот, он с шумом опустил свой недоеденный пирожок на прилавок. - Бабуль, - женщина средних лет на этих словах невольно скривилась, - ответьте мне на вопрос: что у вас за гадость вместо яблок в пирожках? Это ведь и правда яблоки? Вы, случаем, их не с каких-нибудь проклятых яблонь, растущих в Закатной Долине, сняли, а? Я отказываюсь есть эту несъедобную гадость! Немедленно верните нам за них деньги! - Ты… - услышав его претензии, женщина от переполнившего её возмущения густо покраснела. – Что за ерунду ты несёшь?! Какие ещё «яблоки из Закатной Долины»?! Мелкий шельмец, да ты хоть знаешь, где находится эта Закатная Долина?! Да яблоки бы трижды уже сгнили, пока их оттуда сюда привезли! – предприняла она было попытку объяснить юноше, что тот был неправ в своих суждениях, однако то была заранее проигрышная затея. Сирину было всё равно прав он или нет. Главным для него было привлечь внимание Владык. - Бабуль, объясните мне, вот вы откуда знаете, что именно трижды, а? Не дважды и не четырежды, а именно трижды? – с подозрением в голосе обратился к ней Сирин. – Небось, уже не раз и не два промышляли подобным? И если не из Закатной Долины, тогда откуда вы набрали такой мерзости, а?! – юноша с силой хлопнул ладонью по прилавку, тем самым привлекая к себе внимание всех, кто стоял неподалёку от них в тот момент.       В уголках губ Ведающего, на фигуре которого сошлось множество взглядов, притаилась довольная улыбка. По итогу, его спектакль оказался ненапрасным, и он всё же смог обратить на себя внимание одного из Владык. Впрочем, его радость победы не продлилась долго. Второй раз за нынешнее утро его внезапно схватили за ухо и потянули вверх. Совсем не ожидавший «столь подлого нападения» Сирин сквозь плотно сжатые зубы сдавленно выругался.       Ведающий необычайно сильно любил своё нынешнее тело, чувствуя себя в нём куда удобнее и свободнее, чем в предыдущем, которое было буквально выстрогано из дерева. Только с одним его маленьким «недостатком» он всё никак не мог смириться – с ощущением боли, которую тот мог уже второй раз всецело прочувствовать своим многострадальным ухом. - Прошу нас извинить, уважаемая госпожа, этому мальчишке искренне совестно за то, что он вам только что наговорил, - Хату отпустил его ухо и, с силой опустив ладонь на его макушку, заставил того склонить перед ней голову. Зелёные глаза юноши в тот же миг угрожающе сверкнули, но воин Владыки Войны, к своей радости, не мог увидеть этого. – Сами ведь знаете, нынешние детишки все поголовно неблагодарные, бессовестные грубияны, им дай только повод препираться со старшими, тут же спор заведут. Сирин от чистого сердца извиняется за свои слова и признаёт, что у вас очень вкусные пирожки, правильно же? – с нажимом в голосе обратился тот к склонившему голову юноше.       В следующее мгновение сбоку от воина Владыки Войны раздался тихий вздох, после чего его руку слишком уж лёгким и спокойным движением отвели в сторону от головы Сирина. Нахмурившись, Хату встретился взглядом с Лукасом. Уже второй раз за это утро мужчина попытался провести по отношению к этому бадарханскому беспризорнику воспитательные мероприятия, и второй раз его поистине благородный порыв останавливал его же ученик. После двух этих раз в сердце воина Владыки Войны зародилось неясное подозрение. Прежде он решил повести себя вежливо и особенно не расспрашивать юношей о том, чем же они там вдвоём на протяжении всей последней ночи занимались. А ведь эти двое явно не теряли времени зря, потому что Лукас… Разве от него не исходил слабый запах перегара? - Вот ты так всегда, дедуль, первым делом начинаешь на меня ругаться, нет бы в деле для начала разобраться, - с обидой в голосе пробурчал Сирин, одной рукой держась за ухо, а второй – ловко поправляя сползший из-за наклонов туда-сюда с макушки пучок волос. - Соглашусь, что речь Сирина и правда вышла даже немного… Чересчур «пламенной», но вам всё же стоило хотя бы для начала попробовать пирожок, а уже потом начать делать вы… - Лукас не успел окончить свою фразу, резко обернувшись и посмотрев на широкоплечего мужчину, вцепившегося в его руку. Юноша лишь с лёгким недоумением приподнял брови, в то время как на лице Владыки Идвига всеми оттенками ярко расцвело удивление. Мужчина слегка приоткрыл рот, явно собираясь что-то сказать, но тут же прикрыл его, вероятно, не сумев подобрать подходящих слов. – Вам что-то нужно? Мы вам своими разборками, наверно, помешали, да? Тогда прошу нас извинить, мы продолжим наш разговор в другом месте.       По вежливому, но в то же время немного отстранённому ответу юноши сразу стало ясно, что тому не особо понравилось, что некто совершенно незнакомый схватил его за руку. Впрочем, именно из-за этой хорошо знакомой, почти родной ему холодной манеры общения Идвиг окончательно убедился в своей догадке. Его глаза вмиг покраснели. Мужчина, судорожно вздохнув, резко подался вперёд и тут же сжал ничего не подозревавшего об его намерениях юношу в своих крепких объятиях. Немного растерявшийся после столь открыто продемонстрированных чувств Лукас невольно посмотрел в сторону и встретился взглядом с Сирином. Тот, с трудом сдерживая подступающий смех, приподнял одну бровь и с видом «всё с вами ясно, Владыка, не прошло и дня с момента нашего воссоединения, как вы пустились в блуд» отвернулся от него. Его плечи затряслись, после чего со стороны Сирина раздался сдавленный смех. - Не могли бы вы объяснить, что вы делаете? – слова Лукаса могли интерпретироваться по-разному, однако именно в этот момент это означало, - «Разве ты прежде позволял себе такое? Ты случаем не забыл, кто перед тобой стоит?» - Нет, это точно не может быть просто совпадение, - Идвиг обернулся и посмотрел в сторону хмурого невзрачного мужчины, Мата. – Предполагаемый возраст совпадает, да и отвратительный характер прямо один-в-один! А ты как думаешь?       Пока брови Владыки Целительства слегка приподнялись на словах об «отвратительном характере», верховный судья с явно читающимся сомнением на лице посмотрел сначала на Идвига, а потом - на удерживаемого им юношу. При взгляде на последнего его лицо стало ещё более хмурым, а морщинка меж бровей – ещё более глубокой. Вероятно, тот также заметил явное сходство юноши с Владыкой Иасоном. - …Если это и правда так, то нашей удаче остаётся только искренне позавидовать, - пробормотал тот, после чего, нахмурившись, обратился к Лукасу. – Ты… Вам следует отправиться вместе с нами, - его тон, вопреки словам, прозвучал так, будто он не отдал ему приказ, а вежливо пригласил к себе в гости на чашку чая. Он будет искренне рад, если тот примет его приглашение, но ничего не сможет поделать, если в ответ прозвучит отказ. - Извиняюсь, что вмешиваюсь в ваш разговор, но что вы хотите от моего ученика? – Хату, о котором за всеми этими событиями все благополучно позабыли, оттеснил Лукаса за свою спину и встал, выгнув грудь колесом, перед растерянно посмотревшим на него Идвигом.       Сирин, знавший все скрывающиеся за этой встречей перипетии, с любопытством следил за стремительно разворачивающимися перед ним событиями. Защищавший своего «ученика», а на деле Владыку Целительства, воин и представить себе не мог то, что прямо перед ним в этот момент находился никто иной, как почитаемый им Владыка Идвиг. К тому же чуть в стороне, хмурясь, стоял Мат, Владыка Справедливости, который не особо стремился вмешиваться в это противостояние, предпочтя сохранить между ними некоторое расстояние. - Что ты сказал? Ученика? – с искренним удивлением в голосе прямо переспросил Идвиг, во все глаза уставившись на того. Кто мог посметь взять Владыку Целительства себе в ученики? Это точно какой-то розыгрыш! Придя к такому выводу, Владыка Войны по чистой случайности заметил меч, что висел у того на поясе. – А ты кто такой будешь? - Моё имя Хату, я воин войска Владыки Войны, - и он тут же продемонстрировал тому свой амулет, который подтверждал его статус.       Услышав его заявление, Мат не выдержал и еле слышно усмехнулся, посмотрев на округлившиеся глаза Владыки, под управлением которого это войско и находилось. Идвиг был поражён. Подумать только, сейчас ему противостоял его собственный последователь… И ведь сказать или предъявить ему в ответ ничего нельзя, ведь они с Матом явились на фестиваль тайно, «под прикрытием», накануне приняв по кровяной таблетке, чтобы изменить внешность. Даже если бы этот смелый воин хотя бы раз в своей жизни увидел Владыку Войны, он бы всё равно не смог признать его. Да уж, ситуация складывалась не из самых простых.       И в этот момент из-за широкой спины Хату вылез Сирин, ухо которого уже не было таким оттопыренным и красным. Конечно же, в данный момент он пребывал на стороне двух Владык, поэтому и решил великодушно прийти им на помощь. Однако, привлекать к себе внимание было слишком рискованно, ведь и Идвиг, и Мат могли видеть его вовремя того весеннего собрания, так что он предупредительно «ослабил своё присутствие», отчего его облик в глазах, а в дальнейшем и в памяти посторонних должен был стать более «размытым». - Какой у вас интересный меч! Вы, как и господин Хату, тоже воин Владыки Войны? – с невинным видом приподняв брови, обратился тот к Идвигу. Владыка, мысленно от всей души поблагодарив юношу, с готовностью ухватился за эту версию. - Да-да, именно так. В течение нескольких дней сведения об этой местности практически не поступали в храм Владыки Идвига. Нас направили сюда, чтобы мы проверили всё ли в порядке, - пустился в объяснения тот. - Так вы и есть те двое потерянных воинов, о которых мне рассказывали в храме? – с подозрением в голосе предположил Хату. Идвиг тут же закивал. - Так и есть, так и есть. Видите, какое, по итогу, дело непростое оказалось. Этот фестиваль проводить не запрещено, однако то, что могут натворить за это время местные празднующие… Следует как можно более внимательно за всем здесь проследить, вот мы и решили остаться здесь на время. К сожалению, силы Князя Амэнтиуса не позволили нам связаться с храмом, так что, вероятно, из-за того, что мы несколько дней не выходили на связь, нас и записали в список «пропавших», - немного нескладно, но в целом довольно правдоподобно поведал тому Владыка Войны.       Впрочем, всего этого всё ещё оказалось недостаточно для того, чтобы Хату поверил им. Его внутреннее чутьё продолжало настойчиво твердить о том, что на самом деле дела обстояли вовсе не так просто, как то пыталась продемонстрировать ему эта подозрительная, с какой стороны ни посмотри, пара. - Тогда где же ваши амулеты? – задал воин Владыки Войны вполне резонный вопрос. Свой отличительный знак, который подтверждал то, что он принадлежал к храму Владыки Войны, Хату им показал, однако ни один из них не повторил его жеста. - Наши амулеты… - на лице Идвига отразилась лёгкая растерянность.       Но зачем самому Владыке Войны знак, который указывал бы на то, что он принадлежит к своему же собственному храму? Это даже звучало глупо. Идвигу никогда не приходилось подтверждать, что он это он. Так что, ясное дело, ничего подобного у него с собой отродясь не было, да и быть не могло. В поисках помощи он посмотрел в сторону Мата, взглядом явно намекая тому, что они, между прочим, сейчас находятся в одной лодке. И эта лодка в этот самый момент топором идёт прямо на дно океана. Верховный судья, поняв, что тот имел в виду всеми этими многочисленными подмигиваниями, беззвучно вздохнул, после чего всё же вступил в разговор, перенаправив внимание чересчур рьяно исполняющего свои обязанности «учителя» мужчины на себя. - Это не мы должны предоставить тебе свои амулеты, а ты должен прекратить размахиваться им и кричать на всю заполненную нечистью улицу о том, кем ты являешься, - спокойным, донельзя рассудительным тоном заговорил тот, будто старший сослуживец, поучавший совсем ещё «зелёного» младшего.       Сирин мысленно присвистнул. На его глазах Мат пустил в ход своё тайное оружие, поразительное умение с невероятно серьёзным выражением лица нести полную околесицу, которую все окружающие, по своему обыкновению, тут же принимают за чистую монету. Прошло немало времени с тех пор, как Ведающий в последний раз видел эту удивительную технику вживую. - Позволь мне напомнить тебе, что сейчас мы находимся на празднике нечисти, некогда одобренном самим Величайшим. Договор о его проведении, между прочим, был заключён ещё до того, как прародители наши с вами родов явились на этот свет. По-моему, яснее ясного, что нам здесь не особенно-то и рады. Поэтому мы с моим сослуживцем и находимся тут тайно, - для лучшего эффекта понизив голос, продолжил говорить тот. Самым удивительным было то, что не только Хату, но и Идвиг с неподдельным вниманием принялся слушать его, будто даже поверив в его враньё. – Что произойдёт, если нас раскроют? Пока при нас нет никаких отличительных знаков, - тот бросил короткий недовольный взгляд в сторону Владыки Войны. – Я сказал «отличительных знаков», - Идвиг сначала хлопнул себя по лбу, а затем – по ножнам меча, которые в тот же миг стали до неприличия неприметно выглядеть. Самое удивительное, что погружённый в рассказ Мата Хату даже не заметил этого. – Так вот, пока при нас нет никаких отличительных знаков, они не смогут доказать, что мы направлены сюда волей Владык. Соответственно, они ничего не смогут нам, то есть им, Владыкам, предъявить. Мы всего лишь немного эксцентричные гости праздника, на этом всё. Теперь тебе ясно?       Хату, который внимательно слушал того, с пониманием закивал, то и дело с подозрением оглядываясь по сторонам. Вдруг кто-то из нечисти подслушивал их? Нет, благо, их разговор не привлёк ничьего внимания. Воин Владыки Войны понадеялся, что и его смелое признание в своей личности никто не услышал, в ином случае местная охрана наверняка тут же явилась бы, чтобы под белые ручки отвести того прямиком к своему Князю. Невдомёк ему было, что у Амэнтиуса никакой такой «охраны» отродясь не было. - Касаемо того, почему нас заинтересовал твой ученик… - эти слова дались Владыке Справедливости с некоторым трудом. Вероятно, он также не мог представить Иасона в роли чьего-либо ученика. - Этот юноша, - посмотрел он на Лукаса, - похож на одного нашего с ним, - кивнул тот в сторону Идвига, - общего знакомого. Дело в том, что многие годы назад у него пропал младший брат. Он потратил много усилий на его поиски, ему даже удалось заручиться помощью в храмах Владык Войны и Справедливости, но вестей о нём так и не было вплоть до сегодняшнего дня. Прости за, возможно, немного грубый вопрос, - вновь обратил тот внимание на юношу, - но ты ведь не знаешь своих родителей, да? Где ты вырос? – юноша нахмурился, тщательно обдумывая его вопросы. - …Я и правда не знаю своих родителей. Дали мне имя и воспитание в храме Владык, расположенном в Бадархане, - ответил Лукас. Мат медленно кивнул, бросив быстрый взгляд в сторону Идвига. - Если мне не изменяет память, то Бадархан расположен близ океана, то есть вплотную примыкает к территории, принадлежащей Княжне Бурь. Нет ничего удивительного в том, что поиски в тех местах не дали никакого результата прежде, - задумчиво пробормотал Мат и обратился к Лукасу. – Мы… Мы понимаем, что наша просьба может показаться внезапной и оттого чересчур подозрительной, но не можешь ли ты отправиться вместе с нами в храм Владыки Войны, в верховье реки Руадх? - У меня есть брат?.. Весть об этом и правда немного… Удивила меня, - вероятно, Владыка Целительства и сам мысленно поражался тому, как умело умудрялся «стелить» свою ложь Мат.       Сирин с неподдельным интересом наблюдал то за одним, то за вторым, то за третьим участником сего удивительного парада лжи, мысленно сокрушаясь над тем, что не додумался захватить с собой глазурованных тыквенных семечек, прилавок с которыми попался ему по пути в это место. Ох, с каким бы наслаждением он пощёлкал их во время этого представления! Одна сторона старательно пыталась обвести другую, впрочем, как и та - её. Лишь бедняга Хату оставался посередине, не по своей воле оказавшись обманутым как одним, так и другими. - …Пусть мы с вами и сослуживцы, но я не могу позволить Лукасу отправиться вместе с вами. Мы с вами едва знакомы, а он всё же мой ученик, - Хату чувствовал за юношу ответственность, поэтому не мог оставить ещё совсем «зелёного» мальчишку вместе с двумя практически незнакомыми людьми. – Если вы не против, то я отправлюсь в храм Владыки Войны вместе с вами, чтобы убедиться в правдивости ваших слов. Если же ваши догадки окажутся ошибочными, то для юноши же будет лучше, если я окажусь рядом и помогу ему вернуться домой. Всё равно, как мне удалось уже понять, задание, которое дал мне храм, выполнить не удастся, так что я заодно сообщу им об этом. - Как пожелаешь, - произнёс Мат, после чего его взгляд случайно соскользнул с воина и Лукаса чуть в сторону на ещё одного человека, о существовании которого он уже успел позабыть.       Верховный судья еле заметно нахмурился, отметив его растрёпанную причёску и пару зелёных глаз. Эта комбинация явно показалась ему смутно знакомой, однако он всё никак не мог вспомнить, где он мог её прежде видеть. Впрочем, в мире необычайно много похожих друг на друга людей, многие из которых даже не приходятся друг другу родственниками. Не было совершенно ничего удивительного в том, что какой-то смертный мальчишка напомнил ему кого-то, кого он прежде уже встречал. Всё же Владыка Справедливости прожил довольно долгую жизнь и повидал несчётное количество людей.       Благодаря тому, что Мат случайно обратил своё внимание на Сирина, о его существовании вспомнил и Хату. Обернувшись, он растерянно посмотрел на обычно скандального юношу, который на время их разговора подозрительно притих, лишь изредка вставляя пару слов. Теперь же воин Владыки Войны, глядя на него, пытался решить, что с ним, собственно, делать. Если то, что они приведут в храм Владыки Войны Лукаса, являлось, скажем так, выполнением задания по поиску потерянного брата их общего сослуживца, то Сирин – это уже совсем другая история.       Они не имели совершенно никакого права взять с собой постороннего в «верховья». Тогда как им следует поступить? Оставить юношу неподалёку от места перехода, чтобы тот дожидался их возвращения? Но что, если Лукас – действительно тот самый потерянный много лет назад младший брат его сослуживца? Тогда может произойти такое, что Лукас больше не захочет путешествовать вместе с Хату. В таком случае… Если быть до конца честным, воин Владыки Войны не горел желанием продолжать выполнение заданий в компании Сирина. Именно Лукас каждый раз был тем, кто сглаживал все неровности в их общении, без него они наверняка разругаются в пух и прах в первый же день… - Знаешь, прекращай уже строить все эти «искренне сожалеющие» морды, я всё равно не поверю в твою искренность, - фыркнул Сирин. Идвиг, услышав его голос, с лёгким подозрением в глазах посмотрел на того. Знаком, но не более. – Я и без дополнительных пояснений способен понять, что теперь моё присутствие на этом празднике жизни явно лишнее, так что сейчас ты вынужден стоять да гадать, куда такого очаровашку можно пристроить. Так вот, не трать своё время зря, так ты, в первую очередь, заставляешь меня чувствовать себя обузой. Отвратительное чувство. Вспомни мои же слова, я же уже говорил тебе, что просто решил немного попутешествовать, вот и прибился к вашей компании. Если вас не будет рядом, то я просто отыщу себе кого-нибудь другого. Только, прошу, не начная прямо сейчас плакать по мне. Может, когда-нибудь в далёком будущем мы снова встретимся. Ну или не в далёком, а в более близком, это, к беде ли к радости, никому невдомёк, - пожал тот плечами, спокойно встретившись взглядом с Идвигом.       Этот обычно не очень далёкий Владыка Войны отчего-то решил проявить несвойственные ему чудеса смекалки. Впрочем, Сирин подозревал, что некоторая настороженность Идвига была вызвана вовсе не голосом разума, а интуицией, на которую его заклинания повлиять не могли. Всё же тот являлся частью души Саваша, предчувствию которого оставалось лишь позавидовать. В любом случае юноша, вопреки всему, продолжал себя вести себя совершенно естественно. - Погоди-ка, - обратился тот уже к Лукасу, достав свой дорожный мешок и принявшись копаться в нём в поисках чего-то. Конечно, сделано это было представления ради, на самом же деле он сразу смог найти «потерянную» заколку, которая сиротливо приютилась рядом с той заколкой, которую Тэу, расщедрившись, купил юноше накануне. – Вот, держи на память. Говорят, что лунный камень приближает время встречи, - опустив слово «возлюбленных», вручил ему заколку юноша. - Спасибо, - поблагодарил его Владыка Целительства, слегка приподняв брови, после чего с вопросом в глазах посмотрел на того.       Лукасу не было необходимости в том, чтобы снять иллюзию, он и без этого смог признать в этой заколке ту самую, которую он некогда выбрал в сокровищнице Князя Жадности в качестве подарка. Увидев выражение его лица, Сирин беззвучно усмехнулся, после чего подмигнул ему. Вероятно, Владыке хотелось расспросить того, откуда она у него взялась, но, увы и ах, ни времени, ни возможности у них для этого не было. - А для тебя у меня подарков на прощание нет. Только искреннее пожелание быть повнимательнее к окружающим и поменьше распускать руки, - фыркнул юноша, тут же ловко уходя от подзатыльника Хату. – Счастливой вам дороги до «верховьев», господа воины, ну а я пойду и как следует повеселюсь. Этот фестиваль же только раз в сто лет проводится, правильно? Нужно воспользоваться это возможностью, ведь следующая может на моём веку и не выдаться… А если у вас там всё-таки что-нибудь не сойдётся, то вы всегда сможете отыскать меня здесь. Я останусь тут до самого окончания празднования. Бывайте, - помахав рукой, он практически мгновенно скрылся в толпе.       Со стороны могло даже показаться, что мальчишка только и дожидался этого момента, чтобы оставить их и, более не стесняемый чужим вниманием, вволю отдохнуть на этом празднике. Собственно говоря, так в то мгновение Хату и подумал. Лукас же лишь молча проводил его фигуру взглядом, после чего посмотрел на заколку в своих руках. Позже он обязательно официально подарит её ему. - Кто это был? – нахмурившись, спросил Идвиг. - Всего лишь один наглый мальчишка, который не ведает никакого уважения к старшим и который только и думает о том, как бы повеселиться в компании нечисти, - с недовольным видом пробурчал Хату, затем посмотрев на своего ученика.       Встретившись с ним взглядом, тот, впрочем, тут же замолк, решив не развивать эту тему. Хату мысленно вздохнул. И в какой только момент стоявший рядом с ним вежливый и учтивый юноша стал человеком с настолько твёрдым и холодным взглядом? Интересно, все ли юноши в его возрасте так резко и сильно меняются? У Хату не было младших братьев или знакомых детей того же возраста, поэтому он не знал ответы на все эти вопросы. - В любом случае теперь мы можем отправиться в «верховье», - негромко произнёс Мат и первым направился в сторону окраин деревни. Следом за ним отправились и остальные. Только лишь Идвиг, окинув шумную толпу долгим хмурым взглядом, немного задержался, покинув это место последним.       Все забыли о бедной женщине-торговке, продававшей пирожки с кислыми яблоками. Впрочем, спроси её кто об этой ситуации, она бы лишь растерянно похлопала ресницами, искренне не понимая, о чём этот «кто-то» её спрашивал. Она с кем-то поспорила? Когда это? Она такого не помнила, так что хватит к ней лезть со всеми этими глупыми разговорами! У неё, между прочим, торговля полным ходом идёт!       В это же время за компанией из четырёх человек, шедших в сторону окраин деревни, на расстоянии около пятидесяти шагов, убрав руки за спину, размеренным шагом следовал Сирин, который, ясное дело, не собирался «веселиться в компании нечисти», вместо этого предпочтя проследить за дальнейшими действиями Мата и Идвига. Ведающий был невидим глазу, однако толпа людей и нелюдей, словно чувствуя что-то, старалась обходить его стороной, не создавая ему препятствий на пути. Вскоре рядом с никуда особенно не спешившим Сирином появилась и другая фигура. Юноша поднял взгляд, посмотрев на Амэнтиуса. В его глазах без труда читалось предупреждение, однако Князь Празднества и Распутства умышленно не обратил на это внимания. - Как это всё-таки печально, когда два сердца, что только-только воссоединились, вновь вынуждены расстаться, - со вздохом посочувствовал Тэу, слабо покачав головой.       Сирин, подумав о том, что у того в голове с возрастом явно стало заметно меньше того, чем надо думать, ответил ему: - Чем горче привкус расставания, тем слаще радость воссоединения, - Ведающий, услышав собственные же слова, закатил глаза. Эта фраза была слишком уж слащавой, но именно она пришла ему на ум. И виной тому влияние этого Князя, не иначе!       Тэу в ответ негромко рассмеялся: - Как могу наблюдать, задание по возвращению Иасона в родную обитель проходит успешно. Мне просто интересно, разве ты нее боишься, что до него в «верховьях» дотянутся руки Величайшего? – приподняв бровь, поинтересовался тот. - Ход мыслей Перта мне не всегда ясен, однако будет неправильным считать его полным идиотом. С момента «чудесного возвращения» к фигуре Владыке Целительства будут прикованы взгляды большей части обитателей «верховьев», так что, как бы тот ни хотел, однако ему не удастся провернуть что-либо, не вызвав при этом излишних подозрений. Тем более, мне кажется, что у него сейчас есть куда более важные дела. Не так давно ко мне в Закатную Долину прибыло одно весьма интересное письмецо за авторством нашего уважаемого верховного судьи. Подозреваю, что письмо примерно такого же содержания прислали и в Сад Алых Азалий. Читал его? – не особо надеясь на положительный ответ, спросил Сирин.       Как и ожидалось, Тэу покачал головой. С самых юных лет ему было бесконечно скучно заниматься всем этим «бумагомарательством», так что он оказался неописуемо рад, когда Фай взял эту его обязанность на себя. Вероятно, когда он вернётся после фестиваля в Сад, тот первым делом сообщит ему о письме. - Тогда я возьму на себя обязанность пересказать его тебе. Если не пускаться в подробности, то это весьма милое приглашение на грядущее заседание в зале Истины. Конечно же, обвинение Асклепайоса в «смерти Нейрина» толком не имеет под собой никаких оснований, но кого это когда-либо останавливало? Они решили предпринять попытку осудить его в качестве «соучастника преступления». Думаю, без посторонней помощи его судьба будет целиком и полностью зависеть только от того, насколько яро Мат будет упрекать его во всех смертных грехах, - пожал он плечами. - «Без посторонней помощи». И что же ты хочешь в связи со всем этим делать? – Тэу внимательно посмотрел на него, после чего, отведя взгляд в сторону, с чувством выругался. – Порой я думаю, что совершенно тебя не понимаю. Скажи, что я дурак и неправильно всё понял. Неужели ты и правда собираешься заявиться прямо на сам процесс? Так сказать, явить этому грешному миру свой «светлый лик»? - Мне кажется, что будет как-то грустно, если во время постановки у Мата не будет достойного антагониста. С кем ему тогда спорить? Кому доказывать вину несчастного малыша Пайя? Это то же самое, что метать бисер перед свиньями, зрители, остальные Владыки, просто не оценят его стараний. Все многочисленные старания верховного судьи будут уходить в воздух, а так будет кому ему ответить. Представляешь, у меня будет возможность совершенно законно сказать всем им пару ласковых, - усмехнулся тот, после чего с сожалением во взгляде слабо покачал головой. – Так жаль, что ты этого не сможешь увидеть. Представь, если в зал Истины одновременно заявишься и ты, и Фета, то никакого суда не получится, зато случится крупная потасовка с использованием длинных ногтей и острых зубов. Ух, придётся потратить немало сил, чтобы оторвать от тебя эту разъярённую женщину, - Сирина будто даже передёрнуло от такой перспективы. – К слову, Фай так и не связался с ней после их последнего разговора? - Нет, конечно. Он твёрдо уверен в том, что всё, что нужно было сказать, он уже ей сказал. Фете остаётся лишь понять и принять его решение. С её стороны было слишком самонадеянно считать, что Фай будет продолжать играть роль «Файон» столько, сколько будет удобно его матери, - при разговоре о Файе Тэу стал заметно более серьёзным. – Все её нынешние действия показывают, что она думает, что эта лишь небольшая прихоть с его стороны. Стоит как следует прикрикнуть на него, чуть-чуть надавить, показав, как ей плохо без него, и Фай тут же вернётся под её крылышко. Ясное дело, тут же обрядившись в платья и согласившись откликаться на «Файон». Слушать её истерику он не желает, так что их следующая встреча, вероятнее всего, произойдёт только после того, как она успокоится и начнёт слушать то, что он ей говорит. Правда, прошло уже столько времени, а дело с мёртвой точки так и не сдвинулось. Она как кричала из-за всех углов, что я «загубил ей дочь, запудрил прекрасной деве голову и заставил оставить мать», так и продолжает кричать. Она даже не рассматривает тот вариант, что это она виновата в том, что Фай решился на столь отчаянный шаг. - Думаю, Фета понимает это, просто её совершенно не волнуют чувства сына. Куда больше её беспокоит, что все узнают правду о «прекрасной деве Файон». Ей будет тяжело найти какое-нибудь мало-мальски здравое объяснение тому, почему она так с ним поступила. Пока же Фай продолжает тихонько сидеть в Саду, не делясь со всеми окружающими своей историей, она так и будет раздувать эту историю, но при этом ничего существенного так и не предпринимая. Потому что она знает, что если Фай откроет рот, то этот скандал сотрясёт и землю, и небо. Вероятно, с этой шумихой пока что просто придётся смириться, - Сирин бросил в сторону раздумывающего о «домашних делах» Тэу и слабо улыбнулся. – Как долго ты ещё собираешься пробыть на фестивале? - Я пообещал Файю, что вернусь в Сад завтра. Если я опоздаю хотя бы на сутки, то мне оторвут голову или ещё что пониже, - предельно серьёзно ответил на его вопрос Амэнтиус. – Впрочем, я думаю вернуться домой уже сегодня. Что мне тут делать? Смотреть, как других разносит после пары выпитых бокалов вина? Как веселятся смертные? Я за свою жизнь порядком на такое насмотрелся. К тому же тех, кого по-настоящему хотел увидеть, я встретил. Даже ты на огонёк заскочил со своим Владыкой. С последним мне, к тому же, выпить удалось. Считаю, что этот фестиваль уже прошёл куда веселее, чем последние пара-тройка. Ещё лучше уже точно не будет, а вот хуже – вполне возможно. Да и по Файю я за эти дни успел соскучиться, хочу его увидеть. Только подарков набрать осталось. Но что бы такого для него взять?.. – и Князь Празднества и Распутства пустился в размышления над тем, что приобрести в подарок для своего возлюбленного.       За разговорами они незаметно вышли за пределы охваченной праздником деревни. Встав в тени лесных деревьев, Мат развернулся лицом к Хату и Лукасу, после чего сказал им несколько слов. На лице воина Владыки Войны отразилось искреннее удивление, а вот юноша нахмурился и кивнул тому в ответ. Верховный судья с готовностью опустил руки на их плечи, и спустя мгновение они втроём буквально испарились в воздухе.       Сирин сразу догадался, что Мат пришёл к решению не растягивать и без того неблизкий путь и сразу перенести их к «верховью». Однако, по какой причине Идвиг решил остаться в деревне, тот не знал и потому на всякий случай слабым движением махнул рукой, усиливая скрывающее их присутствие заклинание, после чего принялся ожидать его дальнейших действий. Владыка Войны, в свою очередь, огляделся по сторонам, несколько раз останавливая взгляд именно на том месте, где они с Тэу стояли. Рука мужчины с нескрываемой угрозой в движении опустилась на меч, отчего Сирин беззвучно усмехнулся. - Выходи. Я заметил тебя ещё в деревне. Хватит как крыса скрываться по теням. Мы сразимся в честном поединке, - произнёс тот негромко, однако Сирин с Тэу отчётливо расслышали каждое его слово. - Не так давно я его уже как следует отделал в «честном поединке». Неужели он действительно считает, что за это время ему удалось стать хотя бы немного сильнее? Меня не отпускает подозрение, что у него всё ещё играет детство в одном месте. Причём не в голове, а в заднице, на которую он ищет приключений, - тяжело вздохнув, обратился Сирин к Тэу. – Можешь немного припугнуть его? Не хочу повторять то недоразумение снова. Понимаешь, в таком случае я опять начну вспоминать безвозвратно ушедшие времена и плакаться по нашим с Савашем совместным тренировкам.       Амэнтиус, усмехнувшись, кивком выразил своё согласие, после чего сделал уверенный шаг вперёд, уходя из-под действия его чар и в то же время снимая с себя свои собственные. - Только Владыка Войны способен, не дав сказать и слова в своё оправдание, сразу вызвать кого-либо на «честный поединок». К нашему общему величайшему сожалению, я не так хорош, как вы, на этом поприще и готов сразу признать сей факт. Есть ли для таких как я альтернативный вариант: без драк объяснить мне словами, что вы, Владыка, позабыли в этот светлый день на моём фестивале? Впрочем, могу понять. Какими бы непогрешимыми вы ни пытались показать себя своим последователям, однако суть у нас всё равно одна и та же. Неужели ты тоже решил «немного расслабиться после тяжёлого рабочего дня», а, Идвиг? – расплывшись в улыбке, произнёс Амэнтиус, медленно приближаясь к тому. От тона его голоса Идвига, казалось, всего передёрнуло. Стоило же ему услышать его заявление, как тот тут же чересчур громко фыркнул. - Кто знает, что за мерзости происходят во время твоего фестиваля? Вне зависимости от условий твоего с Величайшим договора мы обязаны проследить за неукоснительным исполнением наших законов, - уверенно произнёс тот. Амэнтиус, приостановившись, плавно приподнял правую бровь, после чего, вздохнув, слабо покачал головой. - Вы и ваши законы… Что же, встретив здесь тебя, у меня появилась удивительная возможность обратиться с прошением к вашему верховному судье, с искренним возмущением размахивая перед его лицом текстом договора. Это, безусловно, было бы весьма занятное зрелище, однако у меня совершенно нет никакого желания этим сейчас заниматься. Так что считай, что в этот раз тебе очень крупно повезло. Скажем так, у меня хорошее настроение, потому что совсем скоро я вновь встречусь со своей второй, я бы даже сказал, лучшей половиной, которая, вероятно, уже и сама изнывает от нетерпения. По этой причине давай не будем растягивать этот пустой разговор и портить нам обоим настроение. Ступай прочь с моего фестиваля, - всё с той же улыбкой на губах произнёс Амэнтиус так, словно намеревался выгнать шелудивого пса из своего дома. - Раз наш разговор зашёл об этом, то ты обязан вернуть невинную деву Файон её матери, Владычице Фете… - завёл тот старую песню.       На словах о «невинной деве» Сирин, отвернувшись, невольно фыркнул, а вот Амэнтиус, в свою очередь, ещё более выразительно изогнул бровь. Знал бы этот глупый невинный Владыка, насколько не «невинен» Фай и что именно происходит за закрытыми дверьми их спальни как на винодельне, так и в Саду Алых Азалий, да и не только в спальне. - Он… Она, - всё же поправил себя мужчина, - встретится со своей матерью тогда, когда сама этого захочет. Вопреки всем заверениям Феты, я и не думал удерживать её дочь. Она, поверь мне, вольна делать всё, что только ей угодно. Но не могу же я взять и выгнать её? Мне тогда точно оторвут голову, – задумчиво пробормотал тот, но тут же мотнул пока ещё находившейся на своем месте головой. – Что-то я разговорился. Как я однажды прочитал в одном романе, «счастье любит тишину», а к нашей личной жизни приковано слишком уж много внимания. В том числе и Владыки Войны, что меня в этой ситуации удивляет больше всего. Что я тебе только что сказал? Убирайся отсюда подобру-поздорову, пока моё настроение окончательно не испортилось.       Идвиг чуть сжал рукоять меча, после чего резко выругался и исчез. В этот раз перевес явно был не на его стороне, так что он решил не идти на рожон и отправиться в «верховье». К тому же им, вероятно, удалось отыскать Владыку Целительства. Подтверждение его личности являлось куда более важным делом, чем очередные разборки с Князьями.       Амэнтиус же сразу рассмеялся и посмотрел в ту сторону, где стоял Сирин: - Теперь и ты пойдёшь по своим делам? – спросил Князь Празднества и Распутства. - Да, начну понемногу готовиться к суду, - через мгновение оказался тот возле мужчины. Устремив взгляд зелёных глаз вдаль, в глубину зелёного леса, Сирин с донельзя серьёзным видом обратился к тому, - Тэу? - Что такое? – тут же отозвался тот. - После того, как всё это закончится, мне нужно будет задать тебе несколько очень важных вопросов, - юноша и взглядом не показал, какого рода вопросы то будут, однако по его внешнему виду можно было сказать, что они должны были быть весьма серьёзными. Впрочем, этот распутный Князь каким-то образом почувствовал, что именно его волновало. Усмехнувшись, он хлопнул его по спине. - Не волнуйся, я с радостью объясню тебе что, куда и как вставляется, чтобы вам обоим было как можно приятнее…       В следующее мгновение опушка леса содрогнулась от звука звонкой оплеухи, от которой Амэнтиус, увы, увернуться не успел.