*
Укутанный темнотой ночных сумерек, трёхэтажный коттедж семьи Манобан казался ещё более зловещим и пугающим, нежели тогда, когда он представал перед глазами в свете дня. Лису, откровенно говоря, подташнивало от всей этой никому не нужной роскоши, которая выставлялась лишь на всеобщее обозрение, скрывая за собой истинное лицо: натянутые отношения между членами семейства, вечную ругань, скандалы и кровавые драки. Нет, а вообще, Лису вполне серьёзно и в прямом смысле тошнило каждый раз, как только она переступала порог этого дома. Буквально. Прямо на идеальный золотисто-красный коврик в прихожей, который как-то заказала «горячо любимая» мачеха, прямиком из солнечной Италии. — Господи! Ну за что мне это наказание!? Где ты опять шлялась и почему решилась наведаться именно ночью!? Отец, держа в руке старый подсвечник, не скрывал своего отвращения, глядя на то, как Лиса пыталась стянуть с себя куртку и лаковые ботфорты. Вся грязная, с потёкшим макияжем и рваными колготками — она явно не вписывалась в убранство этого «интеллигентного» дома и уж точно не претендовала на звание «самой любимой дочки» «самого лучшего отца в мире». — Ты можешь быть хоть немного тише, дура!? — оскалился мужчина, как только Лиса опрокинула тумбу с оглушительным грохотом. На пол полетела ваза с красными розами и шкатулка с дорогими украшениями. Отец тяжело вздохнул, глядя на битый белый фарфор. — Ты же разбудишь Джису и Йери! — Оу, а ты, оказывается, прилежный муж и отец? — звонко засмеялась девушка, ступая по холодному мраморному полу, как бы случайно наступив на бутон ало-красного цветка, обходя стороной осколки. — стережёшь сон своих любимых девочек? — Стерегу, потому что люблю их. — Забавно слышать от тебя такое. Карабкаясь по лестнице, Лиса спиной чувствовала, что он смотрит. Смотрит неотрывно и наверняка тяжело вздыхает с мыслями: «и это я породил...». Что ж, вероятно, она рада и этому. Пусть он хоть в таком свете, но будет думать и о ней тоже... В комнате оказалось также тихо, как и во всём особняке. Из окна старательно пробивался желтоватый свет уличного фонаря. Завалившись на постель, так и не сняв с себя эту дурацкую обувь, девушка наконец смогла спокойно прикрыть глаза и расслабиться. Но не надолго. Еле слышный скрип двери заставил пробудиться от полудрёма. — Эй, а ты чего тут делаешь!? — вмиг отрезвев, приподнялась на локтях Манобан, вглядываясь в чужое лицо. — Я же и покусать тебя могу, забыла? Подхватишь ещё что-нибудь и «любимый папочка» не будет тебя больше любить. — Успокойся ты, — закатила глаза Джису, выпрямляя пальцами подол розовой ночнушки от известного бренда, — ведёшь себя, как маленький ребёнок. — Ох уж нет! — усмехнулась девушка, — в этом доме у нас один единственный маленький ребёнок, и это — ты. Тебя опекают здесь, как принцесску. — Лиса стянула с себя свою куртку и отбросила её на пол, оставаясь в коротком чёрном топе. — Чего тебе? — Ты ночуешь дома крайне редко, но когда это всё-таки случается, ведёшь себя слишком громко и чересчур по-свински. Лиса просто не смогла не расхохотаться. Этот разговор в темноте начинал ей порядком надоедать, собственно, как и собеседница, которой однажды определённо не повезёт в какой-нибудь подворотне. — Вали отсюда по-хорошему. Моему спокойствию приходит конец, а ты знаешь, что может случиться, когда оно окончательно лопнет. — Я пришла сюда, чтобы тебя кое о чём попросить. — И о чём же? — Я хочу, чтобы ты не приходила больше в наш дом, — присела на край кровати Джису, вызывая своим действием шок в глазах неудачницы Манобан. — У отца проблемы с сердцем из-за тебя. Он проходит лечение. Если в тебе остался хоть грамм сожаления к нему, не приходи сюда больше. Пожалуйс... — Да какого хрена!? — Лису никогда нельзя было обозвать терпилой, когда речь заходила о её личном достоинстве. Именно поэтому, схватив Джису за локоть, она с грохотом прижала её к стенке, словно дикая кошка, рассматривая её лицо в непроглядной темени. — Как ты смеешь говорить такое, дрянь!? Как ты, — выделила интонацией обращение, — смеешь говорить мне такое? Выселять из собственного дома? Совсем чокнулась? — Просто признай, что всем будет лучше, если ты возьмёшь и исчезнешь. — Судя по всему, девушку нисколько не пугало быть прижатой к стенке сводной сестрой, из глаз которой вылетали искры. — Я могу заплатить тебе, и занимайся кочевничеством со своими дружками столько, сколько захочется. Только оставь нашу семью в покое. Будь умной, как твоя мам... Хлёсткая пощёчина эхом раздалась по комнате, кажется, даже проникнув в вентиляцию и разносясь по всему дому. Вероятно, именно поэтому в ту же секунду в спальню влетел отец, в своей нелепой полосатой пижаме и со своим старым подсвечником. Джису скатилась по стене, прижимая руку к ало-красной щеке, а Лиса стояла над ней гордой орлицей, пока папа не оттащил её в сторону, пробиваясь к приёмной дочери. — Не могу поверить, что являюсь отцом такого ничтожества! — поднимая младшую на ноги, выпалил отец, стреляя в Лису осуждающим взглядом, наполненным призрением. — Ты портишь нам жизнь, чертовка! Как же я устал от тебя, неблагодарная! — Конечно, Лиса ведь всегда всё портит! — она хотела расхохотаться, но смех застрял где-то глубоко внутри, на самом дне желудка. — В этом чёртовом доме только вы святоши! Прямо-таки чудесная семейка! Как же я вас всех ненавижу! Хотела впервые за долгое время поспать в собственном доме, но эти стены просто не могут существовать без звонкой ругани. Эти стены душат и отнимают весь кислород, сдавливая артерии. Этот дом — личная могила агрессивной бунтарки с алкогольной и наркотической зависимостью. Проблема действительно заключалась в том, что Лиса — чёртова Золушка! Грязная, ненавидимая собственным отцом замарашка, желающая однажды наконец дождаться наступления личной сказки... ( ну если только Чон Чонгук соизволит подарить ей на двадцатилетие новенькие***
В воздухе витал запах горелого масла и приторный аромат духов официантки в возрасте. Из посетителей этой закусочной — только компания друзей школьников и Ким Тэхён, заедающий свое горе бургером с подгорелой котлетой и слишком солёным соусом. По правую руку стояла баночка с шоколадным молоком и упаковка сырного читоса, от которого, откровенно говоря, воротило похлеще чем от чего либо иного. В данный момент Ким плевать был готов на то, что в себя всунуть. Хоть яд, лишь бы унять дурные мысли. На телефон не переставали приходить звонки и сообщения от ребят с информацией по поводу Чеён и Юнги, но парню было настолько всё-равно, что самому не по себе становилось. Когда у друзей случались неприятности, он всегда был первым, кто протягивал руку помощи. Всегда! И кто, чёрт возьми, вызвался помочь ему, когда он в этом так нуждается? Это ему, а не им отказала девушка, которой он впервые в своей жизни решился признаться в любви! Ким Тэхёну тоже может быть больно! Больно, из-за отсутствия Ли Ханныль в его жизни... — Мистер Браун просил передать тебе конспекты с формулами. — Из неоткуда появилась Ким Джису — одноклассница и по совместительству сводная сестра Манобан, — бросая на заляпанный жиром стол тетрадки. — Так уж сложилось, что в классе только двоим нужна физика. Паршиво, что один из этих «кто-то» — ты. Тэхён слишком медленно поднял глаза на источник звука. Прищурился, вглядываясь в знакомое лицо. — Не ожидал, что ты можешь говорить, как стерва. Не знаю, как ты меня нашла, но проваливай. Джису, поправив свисающую лямку рюкзака и выдвинув к себе стул, спрятанный под деревянным столиком, присела прямо рядом с Тэхёном, шокируя его своей необъяснимой решительностью. — Мы не на уроке физики, Ким! Я не собираюсь тебя терпеть ещё и здесь! — Мне самой некомфортно... — полушёпотом произнесла она, сжимая пальцами рукава кофейного кардигана, — дай мне настроиться, я ведь пришла сюда не просто так. — Пришла, чтобы отдать тетрадки? — напомнил Тэхён, хватая руками, заляпанными в соусе, бумажную стопку, желая махнуть ей прямо перед девичьем носом. — Отдала. Спасибо. Теперь убирайся. — А что, если я скажу, что знаю, как сделать так, чтобы Ханна стала твоей? — осмелилась задать вопрос прямо в лоб, кусая от волнения губы, накрашенные малиновым блеском. У Тэхёна чуть не выпал изо рта не до конца пережёванный бургер. Поперхнувшись, он начал слишком громко кашлять, привлекая к себе внимания младших школьников и одной единственной в этой забегаловке официантки. — Извини? — Хоть в школе я, конечно, крайне не заметна, но, знаешь ли, я там присутствую. Трудно не заметить, каким взглядом ты смотришь на неё, и каким она на тебя. Тем более, думаю, тебе должно быть обидно, что она предпочла тебе твоего друга. — Чего? Ты о ком? — шокировано хлопал густыми ресницами юноша, с открытым ртом рассматривая лицо Джису, усыпанное мелкими красноватыми прыщиками. — Неужели я настолько умнее тебя, Ким? Должна ли я сообщить об этом учителю, который постоянно сравнивает наши аналитические способности? — она самодельно улыбнулась, поправляя воротник своей рубашки из дорогого шёлка. — Я про Юнги, он же с ней постоянно везде ходит. Наш город мал. Когда я выезжаю куда-либо по делам на машине, то не могу не заметить эту парочку. На самом деле, мне тебя искренне жаль... врагу не пожелаешь такой участи... Было хорошо заметно, как Тэхён побледнел и даже слегка осунулся. На его белых, хорошо выраженных скулах выступили фиолетово-синие вены. Глаза застряли на стопке тетрадок по физики. Кажется, что Ким вообще перестал моргать. В голове никак не могла уложиться эта странная картина: Юнги и Ханна — вместе... Как и когда вообще могло такое произойти? Чтобы его друг-идиот, тело которого чуть ли не с младенчества начало требовать дозу, влюбил в себя девушку, которую Тэхён приметил первее! Теперь Киму стала понятна та негативная реакция Юнги на его желание признаться Ханне в своих чувствах... Киму вообще теперь многое стало понятно... — Чего ты задумала..? — единственное, что смог вытянуть из себя юноша, поднимая красные глаза на лицо Джису. — Только не нужно мне будет заливать что-то про то, что ты пришла сюда без корыстных целей. Рассказывай, что тебе нужно? — Я лишь хочу взаимовыручки с твоей стороны. У каждого из нас есть свои интересы и свои желания. Я помогу тебе, а взамен ты поможешь мне. Только вот придётся оказать услугу ещё одному человеку. Тэхён непонимающе выгнул бровь, глядя на то, как Джису начала искать что-то в своём телефоне. — Ким Намджун, — представила она парню и без того известную личность, показывая фотографию грязной уродливой морды, — у него есть свои счеты. — Ты, кажись, прикалываешься, Ким? У меня пока что осталось достоинство. Я не за что не буду помогать этой твари! — Тебя никто и не просит помогать конкретно ему. Всё ради любви, забыл? Быть совсем откровенной? От тебя не требуется абсолютно ничего, кроме как держать язык за зубами. — Девушка осмотрелась по сторонам, прежде чем вплотную наклониться к Тэхёну и прошептать ему на ухо: — Намджун кое-что привёз из далека. Единственное, что тебе нужно будет сделать, так это то, чтобы растворённые бутылки вместе с этим "кое-чем" выпили Юнги, Чеён и Лиса. — Совсем больная!? — воскликнул на всю закусочную Тэхён, за что сразу же получил подзатыльник от Джису, — ты и твой соратничек решились на убийство!? — уже тише проговорил парень, прожигая глаза девушки яростным взглядом. — Вас уже сейчас сдать копам? — Не смей видеть во мне монстра! — оскалилась девушка, вновь и вновь вводя Тэхёна в ступор своим поведением. — Им не привыкать глотать пачками таблетки, тебе ли не знать? Не изменится абсолютно ничего, после того, как они выпьют очередную дрянь! Этот порошок лишь отличается тем, что имеет сильное влияние на психику. Сотворят что-то крайне постыдное, а нам и на пользу: ты сможешь воспользоваться странным поведением Юнги во благо отношений с Ханной, ну а в противном случае тебе будет просто приятно наблюдать за его позором. Не нужно много думать. Такой шанс появляется раз в жизни. Тэхён, не отводя серьёзного взгляда от девушки, потянулся до баночки шоколадного молока. Повертел её в руках, кажется, с долгих минут шесть. Раскрыв одним рывком упаковку с трубочкой, вздохнул слишком шумно, а следом уже протянул руку к руке Джису, чтобы совершить партнёрское рукопожатие. — Я согласен. — Быстро же ты решился.***
flashback
Дом семьи Ким не помнил те времена, когда оставался пустым. Сначала Тэхён приводил в гости своего непутёвого дружка Чонгука, затем к ребятам присоединился Юнги, потом Лиса а следом и Чеён. Как выяснялось, каждый появлялся в жизни Кима в своё определённое время не просто так (каждый появлялся именно тогда, когда больше всего нуждался в поддержке и сильном плече). У Чонгука, когда ему было девять, умерла бабушка, Юнги нуждался в ночлежке, когда он твёрдо и окончательно решил сбежать из приёмной семьи, Лиса страдала из-за развода родителей и появления в доме чужой женщины вместе с её дочкой, а Чеён просто была похожа на выжитый лимон, которому жизненно необходимы были хорошие друзья. Тэхён, сам являясь обыкновенным школьником средних классов, старался обеспечить каждого поддержкой и необходимой любовью. Он и не заметил, как круг психологической помощи в один момент превратился в дружную компанию, готовую перегрызть божки любому, просмеявшему встать на их пути. — Интересно, а что случится, если мы вдруг влюбимся в одну девушку? — как-то поинтересовался в шутку Чонгук, во время просмотра какого-то наискучнейшего фильма на общей ночёвке в доме семье Кима. Лиса и Чеён лишь шумно фыркнули, лёжа в обнимку перед телевизором на мягком коврике, а Тэхён, что уж там, задумался, шелуша карамельную попкорнину ногтем указательного пальца. — Я думаю, что мы б перессорились! — забавно хмыкнул Гук, дотягиваясь до бутылки газировки и попутно бросая крошку от сэндвича в чёрную макушку Лисы, — братство братством, но девчонки святое! — На мой взгляд, ссориться из-за девушек — глупо, — промямлил в полудрёме Юнги, занимая собой добрую половину на старом кресле прямо посреди гостиной. — Они же не стоят нашей дружбы. Ты, Чонгук, для меня младший засранец, которого я должен опекать, а ты, Тэхён, для меня всегда останешься самым любимым младшим-старшим братом! Ты приютил меня, когда я в этом нуждался; твоя семья помогла мне с деньгами и устройством на подработку; вы всегда ко мне добры и радушны. Что, черт возьми, должно произойти, чтобы эта таинственная незнакомка заменила мне вас? Я не собираюсь бросаться в крайности, если вдруг мы влюбимся в одну девушку. Чонгук удовлетворённо поддакнул, протягивая в руки Мина тарелку с оставшимися закусками на вечер, а Тэхён так и молчал, по всей видимости слишком серьёзно задумавшись над этим вопросом. — Думаю, ты только на словах силён, Юнги. — Наконец Ким смог вымолвить из себя хоть что-то, до конца раскрошив несчастную попкорнину, сбрасывая крошки на пол. — Если ты действительно кого-то полюбишь, если она действительно станет твоей новой зависимостью, то, боюсь, мы раздерём друг друга в клочья. Своим монологом Тэхён собрал на себе все взгляды. Лисе даже пришлось дотянуться до пульта, чтобы поставить кино на паузу. — Мне грустно осознавать, что ты так действительно думаешь, Ким Тэ-Тэ... — лишь покачал головой Юнги, а Тэхён, в свою очередь, не мог найти покой всю оставшуюся ночь...