ℍ𝕆𝕃𝔻 𝕆ℕ

База GORT пропитана запахом новизны. В коридорах и помещениях адски воняет краской, ремонтной пылью и бетонной посыпкой, разит свежей резиной, пластиком и металлом, но в комнате отдыха, куда Лиз его отводит на приватный разговор, воздух наполнен ещё и ароматом новенькой блестящей кожи. Угловой диван у маленьких холодильников с пивцом и снеками навевает на Джейка воспоминания, только в военной части на окраине штата стены были выкрашены в противный бежевый цвет, а не светло-синий, а в углу стояла широкая плазма и потрёпанная приставка. Лиз с приятным скрипом опускается на одну из сидушек, по-армейски широко расставляя ноги, закидывает локоть на спинку дивана и приглашающе качает ладонью на место напротив. Бывший морской пехотинец, вдохнув из маски воздуха c примесями, садится следом. Капитан Грегсон гостеприимно протягивает ему пива, а полковнику — прозрачную бутылку с какой-то зелёной жижей. — Здоровье не быка, а горной козы, — с усмешкой объясняется Элизабет. Жижа от взбалтывания булькает и пускает пузыри по стеклу. Ему не хочется знать из чего сделана эта бурда — выглядит хуже, чем целебные снадобья Мо`ат. — Пришлось отказаться от алкоголя, сигарет и прочих вредностей. Джейк приподнимает в ответ уголок губ, открывая бутылку. Ему вернули и оружие, и жилет с боеприпасами, но на`ви предпочёл оставить в арсенале всё, кроме кинжала. Он возвращает тот в ножны, бросает крышку на журнальный столик и делает первый глоток холодного пива. Вдруг морщится, отстраняясь от бутылки, и вопросительно изгибает хвост. — Что? — женщина откровенно хихикает, рассматривая недовольно прижатые к голове бывшего подчинённого уши. — Вкус не тот? Раньше ты эту марку обожал. — Со временем всё меняется, — белозубо улыбается Джейк, но, вглядевшись в потускневшую карюю радужку старой знакомой, — если не подруги, — напряжённо замирает, выдавливая грустный вздох. Элизабет сейчас немногим больше пятидесяти. Армия, а также перенесённые в жизни потрясения отпечаталась на её лице, и возрастные морщинки в уголках глаз, губ, скул и подбородка всё сильнее и сильнее бросаются в глаза. Когда-то золотые волосы теперь потемнели до русого оттенка. Двадцать лет. Прошло почти двадцать лет с их последней встречи. — Ты постарела, Лиз. — А ты посинел, — метко бросает в ответ женщина. За словом она по прежнему в карман не лезет. — Говорила же ещё на службе — не налегай так на спиртное. Сначала мимо унитаза блюёшь в ночь посвящения, в конце контракта рыдаешь на плече, как маленький ребёнок, а теперь, вон, — кивок подбородком в сторону хвоста, — третью руку в жопе отрастил. Даже на пару десятков лет тебя одного нельзя оставить! Джейк взрывается смехом. Притаившееся в груди ожидание неизбежного его немного отпускает, оставляя за собой тёплое чувство ностальгии, пусть и от шутливой заботы. Элизабет даёт ему немного времени заглушить хихиканье, глотает своей полезной жижи, кривится и сразу отставляет бутыль на столик. — Ну? — женщина закидывает ногу на ногу, нетерпеливо качая носком ботинка. — И как ты умудрился скатиться по ветви эволюции до… — карие глаза несколько долгих секунд рассматривают его нос, — котов? Джейк, по-доброму скалясь, охотно рассказывает про своё появление на Пандоре, первый опыт оператора аватара, замысел RDA, потом про войну, становление вождём, перенос сознания… Рассказывает, запинаясь, словно мальчишка, который на целый день ушёл в лес за дорогой у спокойного городка на краю света и вот вернулся с охапкой впечатлений. Лиз слушает его внимательно, иногда вставляя по привычке ехидные комментарии, и бывший морпех невольно вспоминает самую первую тренировку с тогда ещё капралом Элизабет Андерсон, чётко разграничившую жизнь восемнадцатилетнего, обиженного на весь мир подростка на до и после. Двадцать лет назад она помогла ему не потерять себя и почему-то снова оказалась рядом. Что бы это значило? — У-у, всё ясно, — женщина тянется к карману формы за именной нашивкой, достаёт потрёпанный портсигар и вытаскивает белую закрутку. Недолгая пауза тянется уютной тишиной, пока Лиз не нарушает её новым саркастическим замечаем, призванным сгладить горький привкус потери, тоски и печали, сквозящий в рассказе бывшего подчинённого: — Родину на сиськи променял. Чиркает винтажная зажигалка. Сигарета загорается маленьким огоньком, и Лиз блаженно прикрывает глаза, выдыхая облако дыма с привкусом хмельной вишни. — Дочке ни слова, — Джейк, глуша сомкнутыми губами смешки, галантно придвигает к ней пустую пепельницу на углу журнального столика, и качает головой. Запах табака щекочет ноздри. С непривычки очень хочется чихнуть. — Девочка меня убьёт если узнает. — А как же здоровый образ жизни? — изгибает бровь бывший морпех. Хвост довольно хлещет по обивке дивана, издавая ровный скрип. Как же он всё-таки скучал по Лиз и их перепалкам! — Учить меня вздумал? На своё пузо посмотри, котяра. Откормила тебя жёнушка. Удивительно, что ты умудряешься с таким богатым приданным автомат в руках держать, — недовольно цыкает Элизабет, и Джейк вновь сотрясается от смеха. Они говорят обо всём и одновременно ни о чём, старательно обходя тему, ради которой приватная встреча и затевалась. Норман и Макс видят десятый сон, пока бывшие сослуживцы перемывают косточки прошлому, настоящему и будущему. Когда за окном отступает затмение, а первые лучи Альфа Центавра ударяют в затенённое стекло, Лиз достаёт третью, последнюю сигарету, которую позволяет себе, не смотря на запрет. — Помнишь Сару? — подчёркнуто равнодушно спрашивает женщина. Джейк на мгновение отворачивается, понимая всё без объяснений, и заторможено кивает. — А… знает? — имя девушки застревает в горле комом, и на`ви делает шумный глоток, судорожно сдвигая кадык. Детали из событий и фактов в голове из земной жизни начинают складываться воедино, образуя цепочку событий. Джейк придушенно вдыхает глоток воздуха из переносного баллона. Чёрт возьми. Быть не может! Или… может? — Что я ей не мать, а тётя? — Элизабет делает глубокую затяжку. — Знает. Девочка не дура — унаследовала ум моей сестрёнки. Это, кстати, её идея так назвать дочку. — Только не говори… — у него вздрагивают руки. По спине ползёт противный холодок, и на`ви отставляет на стол пустую бутылку из-под пива. Хвост взволнованно елозит по гладкой коже дивана из стороны в сторону. — Не знаю почему вы с Сарой тогда расстались, — Лиз бросает в него острый взгляд, от которого замирает, сжимаясь, в груди сердце, — но после я пару раз видела её с твоим братом. Они работали вместе над каким-то проектом. Незадолго до планового полёта на Пандору сестра сказала, что беременна. — А Томми что? — Джейк опирается локтями на колени и опускает голову на ладонь. В висках волнительно стучит пульс. — Ты и сам знаешь, — женщина выдыхает очередное облако табачного дыма, и бывший морпех воротит чувствительный нос. — Вы никогда не грезили семейной жизнью. — Брат… — неловко начинает было он, вцепившись взглядом в блестящий пол. — Я знаю. Ему теперь нет дела до живых, — Элизабет устало откидывается на спинку дивана и прикрывает глаза. Сигарета в длинных пальцах, тронутых следами треснутой и потерявшей эластичность кожи, медленно тлеет. Тонкая нить дыма, танцуя, поднимается вверх, сплетаясь в узел. Точно такой же, но невидимый, Джейк чувствует на своей шее. — Соболезную. — И я тебе, — он заставляет себя разомкнуть стиснутые зубы. — Сара… была хорошим человеком. Они вновь молчат, думая каждый о своём. Женщина смотрит, как яркое солнце чужого мира на светловато-синем небе, усеянным затухающими звёздами, постепенно показывается из-за тёмной оболочки спутника. Лучи ползут по кронам далёких деревьев, теряются среди гигантских листьев в чаще, а потом заливают ярким светом взлётно-посадочную полосу, играют бликами на отполированных деталях новеньких конвертопланов, просачиваются в окна исследовательского комплекса, жилых блоков и переливаются на стеклянном фасаде огромных купольных оранжерей, усеянных вокруг центрального здания. — Ты разрешишь мне с ней поговорить? — тихо спрашивает Джейк, прерывая тишину, и смотрит на старую подругу с почти отчаянной мольбой. Элизабет подносит к лицу руку, не прерывая зрительный контакт, и косится на смарт-браслет. Через полтора часа строевой смотр. — Позже, — женщина тушит сигарету, подхватывает со стола свою бутыль и поднимается с дивана. — Сначала я должна убедиться, что моя дочь готова к подобной встрече. — Конечно, — на`ви почти вскакивает с места, возбуждённо взмахнув хвостом. — Я не хочу торопить события. — Для начала стоит сделать тест ДНК, — Элизабет разворачивается, прижимает бутылку локтем к своему боку и переплетает волосы, завязывая их в неопрятную гульку. Карие глаза встречаются требовательным взглядом с золотыми. — Я должна знать действительно ли Том отец моей девочки. Насколько я поняла, это тело сделано из его генов? — Джейк кивает. — Хорошо. Сходи к старику Тилдону. Он возьмёт кровь на анализ. Автоматические двери на выходе из комнаты отдыха мягко отъезжают в стороны, пуская в прокуренное помещение относительно чистый воздух. На`ви запускает пятерню в дреды, взъерошивая волосы. Лиз переступает было порог, но оборачивается через плечо. — Салли, — Джейк на мгновение вздрагивает, улавливая в голосе женщины железные нотки, — кто стрелял? — Мой сын, — честно отвечает бывший морпех, и делает несколько шагов в сторону полковника, выставляя перед собой ладони. Та понятливо усмехается. Вряд ли столь значимая в племени персона стала бы добровольно сдаваться в плен вместе с двумя учеными ради постороннего человека. Салли вроде как приходится Джейку племянницей. Парнишка чуть не застрелил свою двоюродную сестру — сюжет, достойный нового сезона какой-нибудь сопливой драмы. — Нам не нужны проблемы, Лиз. Мы только-только отошли от войны. — Ты меня знаешь, Салли, — женщина вздёргивает подбородок, разворачивается к нему лицом, и гордо распрямляет плечи. Она смотрит на него снизу-вверх, но держится на равных. Для Элизабет Андерсон ни рост, ни положение никогда не были проблемой в случае, когда кого-то нужно поставить на место или отстоять свою позицию. — Я своё слово держу. Вас никто не тронет, но если кто-то из ребят пострадает или моя девочка снова окажется на грани жизни и смерти, второго акта милосердия не будет. — Чего ты хочешь? — он поджимает губы. — Ничего, — качает головой Элизабет. — Мы специально искали территорию подальше от поселений и активной жизни местных племён чтобы спокойно работать над исследованиями. — Никто из моих не подойдёт к базе, — соглашается Джейк и, тускло улыбаясь, добавляет, припоминая частый девиз построений под руководством бывшего командира: — Постараемся не будить в тебе зверя.

***

Норм и Макс просыпаются ближе к обеду. В столовой на их тройку откровенно косятся: рослый на`ви, едва умещающий зад на узкой человеческой лавке и невозмутимо ворочающий в глубокой тарелке большим половником, и двое растрёпанных и помятых мужчин, в отличие от прилизанных сотрудников GORD выглядящих так, будто несколько лет провели в дикой природе, что, впрочем, недалеко от истины. После плотной трапезы капитан Грегсон в сопровождении пары наёмников провожает их к взлётно-посадочной полосе. На разметке стоит новенький конвертоплан, сильно напоминающий по конфигурации пресловутый «Самсон», но с менее угловатым, сглаженным корпусом. Вместо огромных винтов на крыше установлены два больших кольца со странными плоскими кругами внутри и, когда пилот занимает место в кабине, активируя систему движением руки, те начинают светиться люминесцентно-голубым, раскручиваясь. Джейк помогает Максу и Норману занять места, сам садится у края, вцепившись в ручку у прохода, и конвертоплан с тихим, едва различимым жужжанием поднимается на высоту — нет ни привычного ветра, ни пыли в лицо, ни раздражающего гула. — Это «Ласточка», — пояснят Грегсон, довольный откровенно отвисшими челюстями ученых. Макс с почти детским восторгом неприлично трогает всё, до чего может дотянуться: обшивку корпуса, обивку сидений, голографические экраны, ремни… — Полковник запросила для базы новейшее оборудование. — Контроль над гравитацией посредством высокочастотной осцилляции? — Норм на мгновение высовывается из фюзеляжа, рассматривая переливы свечения, и его усталое лицо с тёмными кругами под глазами озаряет радостная улыбка. — Я прав? Один из наёмников заторможенно кивает, и Норм возвращается к наблюдению за работой энергетических двигателей. Они с Максом что-то бурно обсуждают взахлёб, перебивая друг друга, и, когда вертолёт приземляется на плоский кусок земли в небольшой чаще неподалёку от временного лагеря, заметно расстроенные сходят на примятую невидимыми колебаниями траву. Из леса сразу доносятся обеспокоенные голоса и клич. — Полковник просила передать, — капитан Грегсон протягивает Джейку маленький складной планшет. — Здесь канал связи. RDA на этом материке быть не должно — это официально территория GORT. Если заметите что-то странное, сообщите. Мужчина напоследок отдаёт честь с шутливым «великий вождь» и возвращается во фюзеляж. Конвертоплан бесшумно взмывает в небо, оставляя их на поляне, и в следующую секунду в объятья Салли-старшего влетает Нейтири. — Благодарю, Великая Мать, — шепчет она, трясь щекой о его подбородок. Хвост жены оплетает его талию, и на`ви неловко отводит винтовку, висящую на плече, в сторону. — Ма`жейк… — Тише-тише, — ладони женщины касаются плеч, скул, скользят по линии шеи. Нейтири плачет, и Джейк запускает свободную руку ей в волосы, запечатляя целомудренный поцелуй на лбу, — я вернулся. Сыновья, стоит ему зайти в хижину, напряжённо замирают в углу, буравя взглядом устланный шкурами пол. Мужчина, недобро щурясь, передаёт автомат жене, позволяет ей стянуть с себя жилет с боеприпасами и усаживается напротив детей, скрестив ноги. Ло`ак недовольно кусает губу, ерзая на месте. Нетейам бледен, но держится со стойкостью война, ничем не выдавая той бури, что творилась у него в душе все эти пару дней. — Твоя стрела едва не убила дочь человека, который отвечает у небесных людей за эту территорию, — начинает Джейк, стараясь не повышать голос. — Ты хотел сказать «едва не убила мою дочь от земной женщины»? — не сдерживаясь, перебивает Ло`ак, вскакивая на ноги. Нетейам хватает брата за запястье, пытаясь усадить обратно, пока тот шипит в спину матери: — Как ты его вообще простила?! — То дитя вам сестра, — Нейтири, скрипя сердцем, но терпит непозволительный тон сына по отношению к мужу. Она спокойно хлопочет по хозяйству, занимаясь подготовкой будущего ужина, и лишь недовольно хлещущий по бедрам хвост выдаёт её раздражение, — но не родная. Она — дочь брата вашего отца. Нетейам и Ло`ак потрясённо переглядываются. Никто никогда не говорил им о том, что у них был дядя. — Сядь, — прижав уши, угрожающе приказывает Джейк, и парень, шумно сглотнув, поспешно опускается на колени. По лицу мужчины гуляют желваки. Эйва, когда он уже научится думать прежде, чем говорить? — Сначала выслушай, а потом бросайся обвинениями. Ло`ак вовремя прикусывает язык. Уж кому-кому, а отцу выслушивать прежде, чем наказывать и самому не помешало бы поучиться.