Эверленд

Стоило Эри открыть глаза, как она увидела перед собой темноту. Всё ту же уже такую знакомую ей тьму, являющуюся в каждом кошмаре практически каждую ночь. Будь у неё возможность, она бы разочарованно выдохнула, расстроенная тем, что этот сон так и не хочет её отпускать. Однако тьма, как и тогда, когда она впервые явилась девочке, мешала не только двигаться, но и даже дышать. В конце концов, оставалось только плыть по течению, пытаясь переждать это состояние вечного отчаяния, которое пыталась внушить девочке тьма. Хоть Эри и понимала, что ей просто необходимо было пытаться вырваться из её оков в реальности, здесь, в этом сне, в этом просто не было смысла. Чем больше она пыталась, тем крепче держала её тьма – так было на протяжении всех её снов.    За прошедшие две недели, за которые всё тот же одинаковый кошмар она видела по меньшей мере раз шесть, Эри научилась понимать, что она спит, как только видела вокруг себя эту черноту. Но это понимание совсем не давало ей власти над этим сном. Даже наоборот, хоть девочка уже не паниковала так сильно, испытывая каждый раз чувство дежавю, она всё равно понимала, что ей снова и снова придётся переживать те ужаснейшие события. Снова и снова видеть перед собой ту же картину. Вновь бежать от огромного демона, возникающего за спиной с первой минуты кошмара. В очередной раз сидеть за столом в компании выдуманных её же сознанием монстров и видеть на тарелке перед собой останки Итель. Это не переставало действовать на психику так же сильно, как и в первый раз.    Однако кое-что в этом извечном кошмаре всё же изменилось с того дня, когда Эри увидела его впервые. Тоненький луч света где-то вдали, ориентир, который помогал не потерять себя, не сбиться с пути, был единственным, что выделялось среди всей этой черноты. Впервые девочка увидела его совсем недавно, и была ужасно счастлива, что хоть что-то здесь наконец изменилось. Со временем, с каждым сном свет был всё ярче и ярче. Недостижимый выход, казалось бы, становился всё ближе с каждым днём. Прямо как их побег. И хор счастливых, совсем незнакомых ей, детских голосов звучал громче с той же стороны, где виднелся свет. Лишь один голос выделялся из этой кучи – яркий и будто бы переполненный эмоциями голос девочки звал Эри за собой. Почему-то той казалось, что это был голос Эммы.    Поэтому убегая в очередной раз от монстра позади себя, девочка знала, куда ей бежать. И хоть свет и хор голосов не приближались ни на метр, сколько бы она не бежала к ним, Эри чувствовала, что вот-вот их догонит. И она совсем ни о чём не жалела, надрываясь, пытаясь превзойти предел своих возможностей, всё не обращала внимание на то, как сильно болело тело, как же ей хотелось остановиться и отдышаться, и бежала вперёд. К желанному будущему, в котором ни она, ни кто-либо из её друзей не будет едой. В место, в котором Итель не умерла бы, окажись она там раньше. Подальше от демона, преследующего её, в попытках поймать и сожрать. И даже понимая, что уже через пару шагов окажется совсем в другой части сна, за тем злосчастным столом, будто бы сама была одним из демонов, Эри продолжала прислушиваться к счастливому хору голосов, рядом с обладателями которых она мечтала оказаться.    Однако с сегодняшним сном что-то было не так. По сюжету, к которому девочка уже так привыкла, сейчас она должна была вырваться из оков тьмы, обернуться и увидеть за собой всё того же монстра, которого увидела в день отправки Итель. Но стоило тьме отпустить её, как девочка почувствовала странный толчок, а после её ослепила неожиданная вспышка света совсем близко с собой. Эри резко закрыла глаза, чуть ли не зашипев от неожиданности, прижала руки к лицу. Где-то на периферии сознания ей показалось, что она услышала слабый крик, пробивающийся сквозь нагнетающую тишину. Всё тот же выдуманный её сознанием голос тихо закричал: "Нет!" – после чего тут же стих.    Расплющив глаза, Эри обнаружила себя сидящей всё за тем же столом, за которым она в итоге всегда оказывалась в конце кошмара. Видимо, её мозг почему-то решил на сей раз пропустить часть с погоней. Девочка облегчённо выдохнула, понимая, что всё ещё видит на расстоянии такой необходимый ей луч света. Признаться, она вряд-ли бы сумела сейчас не запаниковать, на заметь его вдалеке. Присутствие Эммы рядом, по крайней мере, относительно, здорово помогало сохранить рассудок в подобных безумных кошмарах. Забавно было то, что Эри даже никогда не была знакома и не видела в лицо свою спасительницу, а та, наверняка, даже не слышала о ней. Именно поэтому её "заинтересованность" в недостижимом сбежавшем с третьей плантации солнце казалась даже самой Эри достаточно странной.    Однако лишь на одном перемещении в пространстве изменения не закончились. Кресло, обитое бордово-красным бархатом было всё таким же удобным, набор блюд на столе – таким же разнообразным, а тьма – такой же нагнетающей. Однако кое-что ещё всё же отличалось. Накрыта была лишь часть стола – ближняя к Эри, да и освещена она была лучше, чем обычно. Места, где в более ранних её кошмарах восседали демоны, теперь пустовали, а подсвечники, выставленные в ряд полосой по центру всего стола, были погашены, горел лишь тот, что был в конце стола, в стороне девочки. Отойдя всего через пару секунд от прострации, в которую она впала из-за такого резкого перемещения, девочка поняла, что за столом было накрыто лишь на трёх персон. На неё, восседающую во главе стола, и двух существ, занимающих ближайшие к ней места.    Всё же, не все стулья пустовали за столом. Одно из тех мест, на которые было накрыто, было занято. Миранда, обычно играющая лишь верную слугу в снах Эри, по какой-то причине оказалась теперь в числе почётных гостей на этом небольшом ужине. Ничего в её образе не изменилось – всё то же тёмно-серое платье с белым передником, как и всегда, те же слегка волнистые светлые волосы, свободно спадающие на плечи. Та же самая ровная осанка и уверенная, одновременно с этим спокойная поза. Однако лицо её, теперь, скрывала маска. Не метафорическая маска любви к своим подопечным, а белая, такая же, как у демонов за воротами, костяная маска с двумя рогами и тремя вертикальными отверстиями для глаз. Из-за отражавшихся на маске бликов огня от свеч, Эри не могла понять, куда был направлен взгляд матери, что её весьма напрягало. Помимо маски, на воспитательнице также был чёрный плащ с капюшоном, кое-как накинутый на плечи. Такой же, как у большинства демонов, посещавших сны Эри.    Демон-Миранда молчала, с опущенной головой смотря будто бы в никуда – по направлению её взгляда это было понять невозможно. Её дочь вдруг почувствовала себя гораздо более некомфортно чем, например, когда подле неё в кошмарах сидели демоны. Те, хотя бы, были лишь плодом её воображения, а эта женщина была реальна. И по несчастливому стечению обстоятельств, всё эта же женщина была родной матерью Эри. Ох, как же она её ненавидела, эту разъедающую изнутри ядовитую ненависть тяжело было описать словами. Ненависть к той, кто выносила её в своей утробе только для своего спасения, кто продавала её братьев и сестёр уже как одиннадцать лет. К той, кто собиралась продать душу своей же родной дочери, сломать её, сделать такой же послушной и трусливой крысой, которой была она сама. — Эри, чего ты такая грустная сегодня? — Заговорила вдруг женщина. Из-за маски голос слышался слегка приглушённо, но девочка вполне была в состоянии услышать её усмешку и нотки какого-то сарказма. Эри сжала кулаки под столом, просто надеясь на то, что этой иллюзии в её сне плевать на то, с каким выражением лица она на неё смотрит. Хотя, судя по предыдущей фразе Миранды, это было совсем не так. Женщина, по какой-то причине, звучала совсем не так безэмоционально и убито, как в реальности. Даже напротив, её тон можно было принять и не за издёвку. Подумав об этом, Эри решила, что наверняка уже бредит. "Не отвечай ей, пожалуйста!" — вдруг раздался голос Эммы в голове. Её больное сознание, кажется, решило окончательно добить девочку. Но, всё же, она промолчала. — Эри, дорогая, не расстраивайся так сильно. — Неожиданно произнёс голос за её спиной. Девочка вздрогнула, сердце забилось чаще, и она захотела обернуться, однако что-то ей помешало. Этот голос не был человеческим, хоть и был ей знаком – это был всё тот же демон, что беседовал с ней в предыдущих её кошмарах. Как и раньше, он стоял позади неё, будто бы опираясь на спинку стула, на котором она сидела. При этом, это не был тот же демон, что гнался за ней в начале каждого сна – она сумела определить это ещё тогда, впервые услышав его голос. Так что личность выдуманного её разумом монстра всё также оставалась неизвестной. — Разве ты не хотела бы жить так? Разве не хотела бы перестать быть едой? — демон позади неё усмехнулся. — Я ведь знаю, что ты очень хотела бы жить в счастливой, любящей семье… — Ласковым тоном начала Миранда, из-за чего Эри буквально вжалась в кресло, стоило той подняться на ноги и подойти к ней ближе. Девочка почувствовала, что демон, стоявший ранее позади неё, отошёл, лёгким шагом направляясь в сторону оставшегося свободного места. Тут же единственная горящая свеча погасла, погружая их в кромешную темноту. Когда Эри услышала отодвигаемый сбоку от неё стул, она поняла, что её сознание не может придумать, или не хочет показывать ей этого демона. — Я ведь делала всё это для тебя! Мы могли бы быть одной счастливой семьёй, подальше от ферм… Твои "друзья" были бы для тебя едой, мне не пришлось бы притворяться… — Нет! — Закричала вдруг девочка, вскочив на ноги и хлопнув по столу так, что её тарелка подпрыгнула и с громким стуком упала обратно. Она не могла понять, где находились её собеседники – полная темнота, в которой она теперь даже себя увидеть не была в состоянии, очень дезориентировала. И единственный источник света – узкая полоса света где-то вдали – казалась ещё более недостижимой. Сейчас ей как никогда захотелось услышать голос Эммы, выдуманный ей же самой, ещё раз. Но, как назло, девочка молчала. Эри начала винить себя за то, что подала голос – ведь Эмма просила её этого не делать. Видимо, именно поэтому она больше не отвечала. Но это ведь всё ещё был всего-лишь глупый сон, правда? — Признайся, ты ведь предпочла бы родиться демоном, а не человеком. Не стоит этого отрицать, я же знаю. — Спустя несколько минут молчания продолжил демон. Теперь его голос доносился справа от Эри. Хоть она и не могла его видеть, ощущала себя в немного большей безопасности, чем когда он стоял сзади. Но больше её пугало не нахождение совсем рядом с существом, что было в разы сильнее её и питалось ей подобными, а то, что его слова заставили её задуматься. "Я не хочу быть едой, но не хочу быть и той, кто эту еду доставляет", — думала девочка. "Я понятия не имею, как живут демоны и насколько они разумны, но если задуматься, то быть демоном гораздо лучше чем, например, быть матерью на ферме…" — за подобную мысль она часто корила себя, ведь понимала, что обвиняла во всех бедах свой народ, а не тех, кто их убивал. — Оставайся здесь, доченька, в чём смысл возвращаться в место, где тебя убьют?    В кои-то веки Эри поняла, что происходило в этом кошмаре. Или же просто в этом плохом сне, потому что назвать его кошмаром было бы уже чересчур – никто не пытался убить её, да и было девочке практически не страшно. Возможно, из-за осознания того, что это всё лишь сон. Сон, построенный её больной фантазией на информации о том, что её родная мать, Миранда, уж очень хотела ребёнка от демона. Ведь она сообщила ей об этом только сегодня, а потому информация о том, что её отцом мог быть бы демон, не существуй на этом свете банальных законов природы, никак не хотела укладываться в голове. Эри понимала, что по логике всех книжных историй могло произойти одно из двух – она предположила бы, что биология на неё не работает, и её отец действительно демон, а после это оказалось бы ложью, или она наотрез отказалась бы верить в такую возможность, а это оказалось бы правдой. Но она не просто не верила в это – она была точно уверена, что она человек. Человек, и никто больше, ведь законы природы обыграть не выйдет.    И плевать на этот сон, плевать на маску на её лице, что она нащупала своими руками, пытаясь понять, почему ей так тяжело держать голову прямо, плевать на Миранду и того демона, который в этом сне представлялся её отцом – это всего-лишь бред, плохой сон, и уже через пару минут она проснётся и забудет раз и навсегда о нём. И забудет о тех позорных мыслях, что приходили ей в голову, отправляя их куда подальше, туда же, куда и мысли о том, что им следовало бы оставить Ириса в приюте. "Может я и предпочла бы не быть человеком, но в таком мире любой бы предпочёл. Но я человек, а значит, мне нужно бороться с такими, как вы, бороться за то, чтобы гордиться. Гордиться тем, что я человек", — она хотела ответить это демону, однако не смогла издать ни звука. Гнев закипал в ней всё больше, и девочка захотела уже скорее проснуться. — Эри! — Вдруг раздался голос в голове, заполонивший всё сознание. Девочка зажала уши руками, не ожидая такого громкого звука, что буквально вырвал её из реальности. Это был голос, что она так ждала услышать на протяжении всего сна. Голос, который её мозг приписывал Эмме. — Эри, пожалуйста, пойдём со мной. — Девочка звучала взволнованно, будто бы боялась, что Эри ей откажет. — Тебе не обязательно с ними соглашаться. Пойдём со мной, и мы вместе сумеем вырваться из этого ужасного мира! Прошу, просто не слушай демонов, что будут пытаться сбить тебя с пути, — продолжала настаивать Эмма. Это звучало как-то слишком пафосно, слишком нереально, но ведь и Эри никогда не знала Эмму, а мечты о ней были чем-то высоким и недостижимым, отчего это и подходило.    Эри зажмурилась, надеясь на то, что окружающая её обстановка просто испарится, что она откроет глаза, и увидит перед собой лишь тот самый луч света, за которым не могла угнаться уже который сон. Тьма, вновь окутавшая её со всех сторон, не давала ей шевельнуться, поэтому как бы девочка не хотела бежать, она не могла. В какой-то момент, она поняла, что не чувствует под собой опоры. Вновь, как и каждый раз, когда этот кошмар заканчивался, она летела вниз, глубже в темноту. На этом падении обычно сон заканчивался, поэтому она осмелилась открыть глаза, но не увидела перед собой абсолютно ничего. Как под ней, так и над ней была кромешная тьма. Тьма, в которую она с каждым днём погружалась всё ниже и ниже. Тьма, которая олицетворяла отчаяние, ферму, демонов, что угодно, но только не такое необходимое Эри светлое будущее.    Вдруг её вновь ослепила вспышка света. Такая же, как в самом начале сна – Эри даже не успела закрыть глаза, а поэтому вновь поспешила закрыть их руками, шипя от боли. Это было сделать достаточно проблематично, учитывая что она с огромной скоростью падала в пропасть, однако она попыталась. Но всё же не смогла – кто-то крепко вцепился в её руку так, что она повисла над той пустотой, в которую летела мгновение назад. "Держу!" — она услышала слова Эммы, но не сумела разглядеть её лицо – глаза ужасно жгло из-за неожиданной вспышки, и она не могла видеть совершено ничего. Эри вцепилась и второй рукой в руку Эммы когда почувствовала, что та её рука, за которую держала девочка, начала выскальзывать. Она была счастлива – она наконец-то смогла догнать Эмму в своём сне. Но с каждой секундой Эри понимала, что рука девочки чувствуется всё слабее и слабее. Не прошло и минуты, когда зрение Эри восстановилось, а Эмма растворилась в темноте, роняя спасённую ей девочку обратно в темноту.    Достигнув дна, Эри растворилась вслед за Эммой, встречая свою кончину в этом сне.

* * *

   Короткий остаток ночи в голове Эри происходила полная околесица. После уже нового для неё кошмара, ей снился совершенно обыденный для девочки ранее бред, от которого она уже успела отвыкнуть за прошедшие со смерти Итель две недели. Сейчас ей снилось как она вместе с Руло, каким-то рыцарем из сказок про драконов и Исааком Ньютоном пытались спасти Ириса из лап похитившей его матери, то есть Миранды. На протяжении всего этого странного сна они втроём ходили по подозрительно знакомой деревне, и Эри даже подумала, что Миранда вполне в неё вписывается, после чего их пригласил на чаепитие на огромном дереве над приютом Юджин. Словом, сон был абсолютно нормальным, если сравнивать с тем, что ей снилось до этого.    Однако ровно в шесть утра громкий бой часов вырвал её из плена снов, заставляя медленно разлепить глаза, всё ещё пытаясь скрыться от яркого солнца, чьи лучи падали прямо на неё, будто бы назло, пряталась под одеялом. Как упоминалось ранее, образ жизни девочки, если судить по ощущениям, становился всё больше похож на тот, которого она придерживалась до открытия секрета приюта. Кошмары всё реже заставляли просыпаться прямо посреди ночи, не давая ей уснуть после, хоть и продолжали приходить. Спокойная, счастливая, хоть и лживая жизнь среди младших родственников, может и ввела бы её в заблуждение и заставила бы забыться окончательно, если бы не ежедневные разговоры с матерью и её наблюдение, если бы не ежедневные собрания с Руло и Ирисом посреди ночи.    Последнее такое собрание, произошедшее этой ночью, поселило крепкую надежду на счастливый конец этой страшной истории в сердце Эри. Слова о том, что она вчера не зря мучилась, беседуя с Мирандой на такие "невинные" темы, отвлекая от других детей, несказанно обрадовали девочку. Ведь пока она неожиданно для самой себя занималась расследованием своей родословной, о чём сожалела теперь, Руло и Ирис пытались проверить, насколько возможно было зацепить собранный ими из верёвок для белья и чего-то ещё, о чём Эри не помнила, тросс за деревья на другом краю пропасти. Его надёжность они уже проверяли ранее – привязали между двумя деревьями у самой стены и съехали на вешалках, как и планировали. И то, и другое выдержало, и теперь у них было всё готово для побега. Абсолютно всё.    Впервые за последнее время Эри действительно была счастлива. Хоть нагнетающие разговоры с матерью, нацеленные на лишение её какой-либо существующей надежды, веры в лучшее, желания сбежать, достаточно выматывали, как и постоянно лезущие в голову воспоминания об Итель или кошмары, осознание того, как же близко была победа, заставляло её улыбаться. Если рискнуть и просто вырезать датчик из уха, то можно было бежать хоть сегодня – и Эри знала, что её друзья тоже это понимали. Но они собирались подождать ещё недельку для того, чтобы окончательно собраться с мыслями, а Эри сумела бы ввести Миранду в заблуждение окончательно. Чтобы побег застал её врасплох, и эту женщину отправили вместо них. Чтобы она наконец встретила свою смерть, как должна была уже давно.    Именно поэтому она со спокойной душой зашла этим утром в столовую, даже не представляя, что её ждёт. Утро двадцать восьмого января, такое же тёплое и солнечное, как и любое другое утро в любое другое время года в этой искусственной клетке, было особенно обманчиво-прекрасным сегодня. Чуть ли не вприпрыжку подойдя к двери в столовую, Эри поспешила успокоиться. Миранда не должна была заметить её приподнятое настроение, а она бы и не заметила – её взгляд здорово портил настроение девочки. Она распахнула широкие двери столовой, пропуская вперёд неугомонную малышню, которой совсем недавно помогла одеться, после чего заходя внутрь. Дверь с громким стуком захлопнулась. Эри осмотрелась по сторонам и, осознав, что ни мама, ни кто-либо из её друзей ещё не успел прийти, направилась в кухню за тележкой с посудой. Так или иначе, помощь с завтраком никто не отменял.    Не прошло и пары минут, когда вслед за ней в столовую зашла мама. Кажется, женщина была удивлена тому, что Эри подоспела сюда раньше неё – обычно происходило наоборот. В помещении повисло гробовое молчание, когда к девочке подключились также Руло и Ирис, которые, кажется, немного проспали. В конце концов, им необходимо было продолжать изображать ссору со своими друзьями, раз уж они убедили в разрыве своих отношений Миранду. Поэтому накрывая на стол, катая по всей столовой тележки, звенящие посудой, ребята не перекинулись ни словом. Они вдоволь наговорились ещё ночью. Что же касается мамы, как только та открыла двери столовой, Эри почувствовала, что что-то здесь нечисто. Её чутьё никогда ранее не подводило, а потому настроение быстро упало, и девочка стала внимательно всматриваться в движения женщины, вслушиваться в её разговоры с детьми, пытаясь подловить какой-то подвох.    К сожалению или к счастью, ничего подозрительного или изменившегося в поведении воспитательницы она не сумела заметить к тому моменту, как на столы было накрыто, а на тарелках лежал горячий только что приготовленный омлет. Единственным, что Эри заметила, была короткая ухмылка вместе с каким-то странно-печальным взглядом, когда женщина посмотрела на неё. Девочка не придала этому особого значения – сложно было растолковать этот взгляд. Тем более, даже смотреть на эту женщину ей сейчас категорически не хотелось. После того, что она рассказала ей вчера и после этого сна. Сегодня Эри как никогда хотелось сесть за своё привычное место за столом рядом с Ирисом и Руло, однако ей пришлось медленно направиться к своему новому с недавних пор месту – практически во главе стола, рядом с мамой и самыми младшими детьми вроде Кэрол и Джима.    Как только девочка опустилась на стул, она тут же незаметно переглянулась со своими друзьями на другом конце стола. По выражениям их лиц было очевидно, что они были настолько же взволнованы близостью свободы, насколько была Эри. Руло легонько улыбнулась ей, а глаза Ириса чуть ли не светились от радости. Он едва не замахал ей рукой, но Руло сдержала его. Эри быстро отвернулась, пытаясь скрыть в тарелке свою такую же радостную улыбку. Не хватало ещё, чтобы Миранда заметила неладное, а она ведь сидела совсем рядом с ней сейчас. Вообще, Эри казалось забавным то, что в самом начале, когда они только узнали секрет, ей приходилось притворяться, что всё хорошо, и буквально натягивать улыбку на лицо, а теперь – наоборот. Но совсем скоро всё это притворство должно было закончиться. — Попрошу внимания! — Когда уже все дети заняли свои места за столом и сложили руки в молитвенном жесте, благодаря высшие силы за еду, мама поднялась с места и зазвинела в свой колокольчик, привлекая внимание. Она бросила ещё один такой странный взгляд на Эри и та тут же напряглась. Девочка почувствовала, что её друзьям тоже стало как-то не по себе. — Это очень неожиданная новость, особенно после того, как всего две недели назад от нас так же неожиданно уехала Итель… — начала говорить женщина, и Эри вся обратилась во внимание. По тому, что говорила Миранда, легко было понять, о чём шла речь. Новая отправка. Но в этом ничего не было страшного – часто она предупреждала детей об "усыновлении" за пару недель или даже месяцев до него. Сейчас они лишь узнают, кого из младших детей убьют следующим. Но что же означал этот странный взгляд?.. — …однако буквально вчера с руководством связалась одна пара, которая захотела усыновить сразу же двух детей прямо сегодня. Не чудо ли это?    Винтики в голове Эри медленно начинали работать. Когда они с Ирисом были за воротами, демон-работник совершенно точно сказал Миранде, что следующую отправку планировалось задержать на три месяца, вместо обычных двух. Но и два месяца с отправки Иты пройти не успели – всего-лишь две недели. Это было слишком рано, чтобы кого-либо отправлять, тем более они с матерью вчера не обсуждали даже предположительную отправку, а должны были бы. Ни у кого из младших детей не наблюдалось выделяющегося плохого результата на тестах, она ведь просматривала бланки и знает об этом. А чтобы сразу у двоих, и так резко… Когда девочку вдруг осенило, было уже слишком поздно, и её взгляд вдруг загорелся страхом, а руки задрожали. Если только она не говорит по отправку… — Руло, Ирис! — Ей показалось, что после этих слов замерло сердце. Девочка услышала громкий вдох Ириса и металлический звон выпавшей из рук Руло вилки. Она медленно подняла испуганный взгляд на Миранду, встречаясь всё с теми же лживо добродушными глазами. Только вот, казалось ей, на этот раз она пыталась притворяться чуть меньше. — Поздравляю! Я так за вас рада, честно. Уезжаете в большой мир так рано… Кажется, совсем скоро вы сможете встретиться с Итель. — Эри могла поклясться, что услышала в последних словах матери явную издёвку. Конечно же, после отправки её друзья тут же встретятся с Итель. Встретятся на том свете. — Давайте все вместе поздравим наших старших ребят!    Эри почувствовала, что у неё раскалывается голова, как только весь обеденный зал залился аплодисментами детишек. Малыши вроде Найлы, Юджина и Милы с Кирой хлопали так искренне, что сама девочка будто бы на автомате подключилась к ним. С её стороны, как и со стороны детей постарше, лет семи-девяти, раздавались не такие уверенные хлопки. Только вот если те дети просто не хотели поддерживать глупую традицию или просто-напросто завидовали, Эри с каждым новым хлопком чувствовала, как её сердце буквально разрывается на части. Да и дрожащими руками тяжело было хлопать в целом. Шокированным и непонимающим взглядом она пересеклась со стальным и холодным маминым, и её глаза буквально тут же засветились вселенской ненавистью. Девочка хлопнула по столу и сжала в руках кусок скатерти, силой удерживая себя от того, чтобы дёрнуть её в сторону, сбрасывая всю посуду на пол.    Почему? Что Эри сделала не так? За чем она не уследила? Почему эта тварь решила отправить их, и отправить именно сейчас, когда у детей только появилась надежда? Девочке казалось, что её мать просто издевается над ней. Уже не столь важно было, знает она про планирующихся побег или нет – она просто хотела окончательно доломать свою дочь, чтобы та даже не подумала ей перечить. Но чем её друзья заслужили смерти? И за чем именно она не доследила? Ведь в том, что Миранда обо всём узнала, явно была её вина. Кто ещё мог выдать их? Никто, лишь она могла не заметить в пылу эмоций, как женщина аккуратно достаёт из кармана своего платья часы-локатор, как маска на её лице на секунду спадает. По-крайней мере, так думала сама девочка. Не думала, знала – она была виновата в том, что Миранда собиралась убить Руло и Ириса.    Сами же дети, которым так "посчастливилось" быть усыновлёнными уже сегодня, тоже не могли сдержать своих эмоций. Стоило страшным словам матери раздаться эхом в воздухе, как Руло почувствовала, будто все её конечности немеют. Страх, закрадывающийся в черепную коробку и дыхание смерти у самого уха были единственным, что она теперь чувствовала. А это лицемерное "поздравляю" окончательно добило её. У неё закружилась голова, и перед глазами поплыло. Не отдавая себе отчёта в действиях, девочка обняла голову руками и, резко отодвинув тарелку, легла головой на стол, пытаясь отгородиться от таких раздражающих сейчас поддерживающих звуков со стороны её братьев и сестёр. Конечности бесконтрольно дрожали, а дышать стало настолько тяжело, что она испугалась, что сейчас задохнётся.    Со стороны выглядело так, будто она то-ли смеётся, то-ли плачет, ведь лица девочки не было видно. А та, на самом деле, будто бы отгородилась от окружающего её мира. Если бы она подняла голову, то всем стало бы заметно, что лицо Руло стало гораздо бледнее, чем в любой обычный день. Она будто бы выпала из этой вселенной, и уже даже не слышала тех раздражающих хлопков. Только громкий бешенный стук своего же сердца в ушах, и больше ничего. Перед глазами рябило и периодически темнело, и девочка была уверена, что если бы она сейчас попыталась бы встать, то тут же упала бы обратно. Всё это было неправильно, так неожиданно и пугающе. Она не понимала, что с ней происходит. Вначале ей показалось, что это была просто обычная реакция на информацию о том, что она сегодня умерёт, но в итоге ощущение было такое, будто умирала она прямо сейчас.    Девочка медленно подняла голову и опёрла её на руки, смотря только на стол перед ней. С нарастающим ужасом девочка понимала, что она видит всё чрезвычайно расплывчато и смазано, будто бы в замедленной съёмке. Кто-то из сидящих сбоку братьев попытался её растормошить, но его прикосновение к плечу показалось слишком горячим, и девочка отшатнулась, чуть ли не падая со стула. Он попытался ей что-то сказать, но всё, что Руло слышала – звенящая тишина и странные звуки голоса, будто бы пробивающиеся через толщу воды. Лицо покрылось холодным потом. Сердце стучало так, будто собиралось сейчас же выпрыгнуть из груди и девочка вдруг осознала, что совсем не понимает, где сейчас находится. Ведь происходящее не могло быть правдой. Миранда просто не могла узнать о том, что они планировали побег. Значит всё это – лишь страшный сон. Пожалуйста, скажите ей, что это был лишь сон. — Нет! — Даже Руло сумела услышать этот отчаянный крик, он был настолько громким, что хоть расплывчато, но она сумела разобрать его. Ирис схватился руками за голову и вскочил со стула, отшвырнув его руками в сторону. Мальчик выглядел не лучше своей подруги – весь трясся от страха, а из глаз бесконтрольно текли слёзы. Ему пришлось чуть ли не до крови прикусить губу чтобы не закричать. — Нет! Пожалуйста, не надо, умоляю! — Он бросился вперёд, к матери, которая всё это время продолжала внимательно наблюдать за разворачивающейся перед ней картиной с каким-то грустным выражением лица. Дети вокруг были удивлены и озадачены поведением своих старших родственников. — Пожалуйста, я не хочу, не хочу!..    Ирис вцепился руками в подол платья Миранды, продолжая плакать. Мама отшатнулась, не ожидая подобного напора от мальчика. Ирис не хотел умирать и не понимал, в чём же он провинился. Ведь только вчера у них наконец-то появился чёткий проверенный план, которым можно было бы воспользоваться хоть сегодня, но теперь они не убегут. Смерть была для них неминуема, и мальчик должен был догадаться сразу. Теперь он корил себя за то, что ему не хватило смелости шагнуть вперёд, в пропасть, тогда, когда они с Руло впервые забрались на стену. Он всё ещё надеялся, что слова мамы про отправку – лишь шутка, что она сейчас погладит его по голове и скажет: "Мне так жаль тебя, Ирис. Я не буду отправлять тебя на смерть", – но это было бы ужасно глупо и нереально. — Тихо, тихо… — женщина, не двигаясь пару секунд, обняла Ириса, наклоняясь и прижимая его ближе к себе. Мальчик даже как-то инстинктивно обнял её в ответ. Он почувствовал, как Миранда стала медленно поглаживать его по голове, и продолжил плакать в её плечо, понимая, насколько это было неправильно. — Если ты продолжишь себя так вести, я не дам тебе дожить до вечера. Отправлю в обед. — Воспитательница шепнула это на ухо Ирису так, что это услышал только сам мальчик и Эри, сидящая рядом. К слову, сама Эри, решив не терять времени, подскочила к Руло, заметив, что с ней что-то не так. Ирис же, услышав слова матери, перестал дышать на пару секунд, после чего замолчал, пытаясь остановить поток слёз из своих глаз. Он отошёл от женщины и утёрся рукавом, после чего перевёл взгляд туда, где Эри и ещё пару детей пытались привести Руло в чувство.    Эри понятия не имела, что ей делать с Ру. Всё, что сейчас хотелось, так это прижать её и Ириса поближе к себе, только бы эта чёртова женщина, Миранда, не смогла до них добраться. Заслонить их собой, уговорить воспитательницу отправить её одну вместо них. Нет, больше всего хотелось, чтобы они выжили. Любой ценой. Эри понимала, что даже если они смогут сбежать без неё, за приютом им помогут Эмма, Рэй, подсказки Минервы и Питерсона. Они смогут выжить. Нужно было лишь придумать, как осуществить побег сегодня. Но что-то подсказывало девочке, что её мечты и желания были неосуществимы, и что Миранда на сей раз внимательно проследит за детьми до отправки. Чёрт возьми, только если бы эта тварь не мешала им… Эри взяла лицо Руло в свои руки и приподняла, заставляя смотреть на себя. Но всё, что она сумела увидеть, так это непонимающий и напуганный взгляд двух серых глаз. — Ох, ты так не хочешь уезжать? — Услышала Эри обращение Миранды к Ирису где-то позади себя. Сама же девочка уже начала паниковать, понимая, что Руло буквально выпадает из реальности. Эри схватила её за руку и тихо попросила смотреть на неё. Мама не могла здесь помочь – ей было плевать, тем более на товар, который умрёт уже сегодня. А девочка даже не представляла, что сейчас чувствует её подруга, если даже она сейчас разрывается между желанием свернуть Миранде шею и сгребсти в охапку Ириса и Руло, убегая с ними до самой границы, где были спрятаны верёвка и тросс. — Не бойся, Ирис, тебя ведь усыновляют вместе с Руло. Вы будете законными братом и сестрой, разве не здорово? Или ты не хочешь оставлять Эри одну? — Все слова матери звучали для её дочери до ужаса издевательски, будто бы она ошиблась, когда предположила, что ей самой не доставляют удовольствия их страдания. — Мама, тут Ру плохо! — Сказала громко Оливия – девятилетняя девочка, которая сидела за столом сбоку от Руло. Миранда тут же отвлеклась от Ириса и направилась к столпившимся вокруг Руло толпе детей. Сам Ирис медленно осел на освободившийся мамин стул, пустым взглядом наблюдая за ней. Неясно было, что творилось у него в голове. Женщина аккуратно растолкала малышню, обеспокоенно обступившую сестру. Эри почувствовала, как воспитательница слегка сжала её плечо, пытаясь сдвинуть её с места, но проигнорировала. Тогда мама сжала руку сильнее, до боли. Девочке показалось, что она сейчас сломает ей кость. Но это ощущение было недостаточно невыносимо для того, чтобы отойти и позволить женщине прикоснуться к Руло. Эри обернулась и встретилась взглядом с матерью. Та лишь поджала губы на её горящие ненавистью и решительностью глаза, и незаметно пнула её по ногам так, что девочка, вскрикнув, упала назад, позволяя ей подойти ближе к своей подопечной. — Не прикасайтесь ко мне! — Только начавшая приходить в себя Руло дёрнулась, стоило Миранде положить свои руки ей на плечи. Ей показалось, что сейчас она поднимет свои руки ей на шею и задушит. Убьёт ещё до отправки. Мама была на такое способна, как казалось девочке. Звуки стали слышны чуть чётче, но в глазах всё ещё продолжало переменно темнеть. Так и сердцебиение с дыханием до сих пор не успокоились. Но больше всего ей сейчас хотелось спрятаться подальше от Миранды. Всё, чего она хотела, это чтобы эта женщина отошла от неё и оставила одну. Чтобы никто не трогал её. Но вместо того, чтобы уйти, воспитательница попыталась помочь ей встать, попытка оказалась провальной – девочка тут же упала обратно на стул. Вздохнув, женщина подняла её на руки. Руло даже не пыталась уже вырываться, только закрыла лицо руками, надеясь на то, что это всё скоро закончится. — Всё впорядке. Можете возвращаться к завтраку. У Руло просто паническая атака – с её здоровьем такое было бы вполне ожидаемо. — Мягко сказала Миранда обеспокоенным детям. Но её безразличный и даже раздражённый взгляд больно резанул по душе Эри, которая только что поднялась на ноги. Если бы сейчас на своих руках женщина не держала бы Руло, которая тоже могла случайно попасть под раздачу, девочка точно ударила бы её по лицу, не разбираясь в том, какие последствия её могли бы ожидать. Собирается отправить Руло на смерть этим же вечером, но продолжает вести себя как любящая мать, играя в свою игру для младших. Эри казалось противным такое поведение. — Я отнесу её в свой кабинет. Ирис, я бы хотела, чтобы ты тоже пошёл сейчас с нами. Эри, проследи, чтобы все хорошо поели. — Женщина бросила на свою дочь такой взгляд, от которого врезать ей захотелось ещё сильнее.    Они втроём покинули столовую: Миранда, дрожащая и бледная Руло на её руках и Ирис, лицо которого не выражало абсолютно ничего, кроме отчаяния. Эри осталась одна наедине со своими мыслями, страхами и опасениями. А так же с кучей дезориентированных детей, которые совсем не понимали, что им сейчас делать. Девочка не особо помнила, как именно заставила своих родственников успокоиться и сесть за стол, не помнила, съела ли хоть кусочек омлета сама, помнила лишь то, как напуганы были её друзья. Бессонница Руло, с которой та не могла справиться уже давно, действительно ни к чему хорошему не привела, и доставила им даже больше проблем, чем истерика Ириса. Весь остаток завтрака Эри не наблюдала за младшими братьями и сёстрами, как сказала ей мама, а думала о том, как можно было бы привести её друзей в чувство, отвлечь маму и устроить побег.    Так или иначе, бежать нужно было именно сегодня. Сегодня или никогда, ведь сегодняшним вечером, если ничего не предпринять, её друзья умрут. И в этом была только её вина. Её вина была в том, что она не убедилась в том, что у матери не будет подозрений в сторону Руло и Ириса. Её вина была в том, что она не выкрала у Миранды локатор, хоть и подобралась уже так близко к ней. Её вина была в том, что вообще подвергла своих друзей такой опасности. И ей необходимо было с этим как-то разбираться. Чего бы это не стоило ей, Руло и Ирис должны были сбежать сегодня. Даже если бы ей пришлось остаться здесь, Эри хотела, чтобы её друзья жили. Но выдуманный её сознанием голос Эммы твердил, что они должны сбежать все вместе, что она до сих пор ждёт её там, на свободе. Это вводило в заблуждение.    Больше всего пугало девочку то, что мама могла бы, если бы захотела, отправить их хоть прямо сейчас. Она увела с собоих их двоих, и Эри понятия не имела, что она им скажет или сделает. Как бы она не ненавидела свою мать, девочка признавала, что в границах приюта она способна на многое. Она была старше, сильнее, и была уверена в своей силе здесь, в сравнении со "скотом". Это, наверное, и была её слабость. Но Эри понимала, что даже если вдруг решилась бы убить её, никогда не смогла бы это сделать – физически Миранда была сильнее её во много раз. Только если подгадать момент и вонзить ей нож в спину тогда, когда она не будет этого ожидать. Но чем больше Эри об этом думала, тем больше понимала, что не сделает это. Во-первых, демоны тут же узнают о её смерти – мама сама об этом проговорилась. Во-вторых, она думала, что ей просто не хватит духа убить человека, каким бы он ни был.    Несмотря на все самые пугающие ожидания девочки, мама совсем скоро вернулась. Она коротко улыбнулась Эри, усаживаясь обратно за стол. На все обеспокоенные вопросы детей насчёт состояния Руло, она спокойно отвечала, что оставила её в своём кабинете под присмотром Ириса, чтобы дать ей "отойти" от панической атаки. Но что-то подсказывало Эри, что та просто не хотела уже с ней возиться, и с подобным на самом деле разбираются совсем не так. Радовало только одно – она действительно оставила их вдвоём в кабинете, а не потащила за шкирку к воротам, чтобы скормить демонам с утра пораньше. Более того, мама сказала, что на утренние тесты её друзья сегодня не пойдут, что означало, что на протяжении двух часов двое будут совершенно без присмотра. Эри только надеялась, что Руло успокоится достаточно быстро для того, чтобы начать действовать. Сейчас она поняла, что даже не стала бы обижаться, или считать своих друзей предателями, если бы те прямо сейчас сбежали без неё, не сказав даже ничего напоследок. По-крайней мере, она на это надеялась.    Ближайшие два часа прошли для девочки как в дымке. Ей было абсолютно плевать на всё, что происходило вокруг. В голове всё крутилась одна и та же мысль – как спасти её друзей. Она только недавно потеряла Итель и, что было вполне логично, не успела к этому привыкнуть. Смерть же всех их, всех тех, кем она так дорожила, окончательно сломала бы её. И Эри даже не знала, в какую именно сторону. Ей тяжело было даже думать об этом. Казалось бы, как прекрасно начиналось это утро – полные надежд, ребята были готовы бежать хоть сегодня. Сейчас же она понимала, что Ирис уж точно вряд-ли решится сбежать сейчас, когда смерть буквально схватила его в свои оковы. Думая о том, что они могли бы сделать, вернее, пытаясь думать, девочка буквально выбросила из памяти время, разделявшее её с друзьями. И даже не обратила толком внимания на вопросы в тесте – даже если получила низший балл, ей было плевать. Как только прозвучал гудок, Эри спрыгнула со стула и рванула вон из класса, в кабинет матери, где в одиночестве сидели её друзья, ожидая худшего.    Ожидая своей смерти.    В то же время, пока Эри пыталась разобраться со своими мыслями, Руло и Ирис сидели в кабинете Миранды. Прошло где-то около часа-полтора с того момента, как сама Миранда оставила их здесь. Руло разместилась на удобном кресте матери, в то время как Ирис сидел напротив неё, на стуле у рабочего стола. На протяжении всего времени, что они здесь находились, в помещении висела напрягающая тишина, только нагонявшая различные неприятные мысли. Воспитательница не сказала им ни слова, когда завела сюда – только усадила свою подопечную на кресло, окинула их строго взглядом, будто бы говоря: "Оставайтесь здесь, пока я не вернусь", – и ушла. Возможно, с её стороны это и было слегка беспечно, учитывая, что двое детей знали секрет приюта и даже были вкурсе о её тайной комнате, но Миранда уверенно оставила их одних в кабинете и даже не заперла их. Она знала, что они не решатся сбежать.       Руло была счастлива, что эта женщина наконец-то отпустила её, что она больше не чувствовала на себе этих до ужаса неприятных прикосновений, из-за которых кожу сводило мурашками. Однако тишина кабинета была для неё слишком громкой – первое время у девочки звенело в ушах, да и практически полное одиночество совсем не помогало сосредоточиться и успокоиться. Подобное случалось с ней впервые – Руло понятия не имела, как с подобным справляться. Она пыталась восстановить дыхание, пыталась взять себя в руки и перестать трястись как лист на ветру. Но даже когда навязчивый страх того, что её убьют сию же секунду, отступил, девочка продолжала чувствовать себя отвратительно. Головокружение и учащённое сердцебиение продержались гораздо дольше, чем, как ей казалось, они должны были. Окончательно прийти в себя, по-крайней мере, быть в состоянии стать ровно на ноги и не упасть, получилось лишь спустя необъяснимо долгий промежуток времени. Ведь девочка сама не знала, сколько времени прошло.    Когда способность ясно мыслить вернулась к ней, Руло не сразу осознала, что находится в кабинете матери. Первой её мыслью было: "Я до сих пор жива". Это поразило и обрадовало её до глубины души, а потом она почувствовала болезненный укол в сердце. Мысль о сегодняшней отправке вновь пришла в голову. Это казалось таким нереальным и невозможным, что даже думать об этом не хотелось. Ещё вчера желанная свобода была прямо перед ними – лишь протяни руку и сможешь её схватить. А теперь… А теперь Миранда каким-то образом узнала о их плане и собиралась убить их. Даже не так, она совершенно точно убьёт их, в этом не было сомнений.    Никаких путей отступления больше не было. Руло не была даже уверена, что мама не нашла место, в котором они прятали провизию к побегу и верёвку с тросом. Да и даже если не нашла – разве это что-то меняло? Теперь она крепко вцепилась в них когтями и вряд-ли отпустит. Совсем как с Эри. И хоть сейчас дверь из её кабинета и была открыта, хоть сейчас Руло могла бы с лёгкостью покинуть комнату, а может даже и убежать незаметно от Миранды, она понимала, что не сделает это. Девочка опустила голову, пытаясь сдержать слёзы. Она редко плакала, но сейчас не делать этого было тяжело. Она итак была вымотана. Руло ни за что не убежала бы сейчас, даже не потому, что Ирис, сидящий совсем рядом, явно не был в состоянии критически мыслить сейчас, а потому что Эри не было с ними. Она не стала бы бросать свою подругу, как бы страшно той ни было.    Одновременно с этим, в голову девочке начали закрадываться неприятные подозрения. Конечно, она понимала, что вряд-ли это было так, и Руло всегда несказанно доверяла Эри, но мысли о том, что именно она их и сдала не могли не возникать. В конце концов, каким ещё образом Миранда могла узнать о их побеге? А информация о том, что она и была родной матерью Эри, явно могла заставить девочку засомневаться. Поэтому Руло боялась, что так или иначе вина за их раскрытие лежала на её подруге. Но, с другой стороны, она так искренне испугалась за них, что такое предположение казалось Руло глупым. Она понимала, что Эри ни за что на свете не стала бы раскрывать их планы. Да и тем более, даже если она и не доследила за мамой и её локатором, уже поздно было винить её. Нужно было действовать. — Что нам теперь делать?.. — Практически неслышно произнёс сдавленным голосом Ирис, нарушая тишину. Руло подняла голову, переводя взгляд на своего друга. Тот выглядел совсем потерянным. Как только мама ушла, мальчик вновь начал плакать, сейчас же слёз в его глазах попросту не осталось. По нему было заметно то, как он корил себя за проявление подобной слабости, ещё и постоянно. И хоть обычно это раздражало Руло, как и Эри, сейчас это было нормально. Что ещё можно было делать, когда ты бессилен перед собственной судьбой, а смерть поджидает тебя лично на пороге собственного дома? Только плакать по своей короткой жизни и оставалось. — Мы с тобой умрём… — Изрёк мальчик уверенным тоном, но дрожащим голосом.    Меньше всего он хотел умереть. Их план, их удачные вылазки на протяжении последних двух недель только заставили мальчика поверить в то, что спастись из этого ада всё-таки возможно. А теперь он видел, что лишь обманывал себя лживыми надеждами. Этот мир был несправедливым настолько, что обыграть его было невозможно. Мама была опытным взрослым человеком, а он – просто глупым маленьким мальчиком. Совершенно так же, как он не был способен обыграть её в любой детской игре, он не был в состоянии обойти её и сейчас. А раз уж проигрыш означал смерть, то лучше было бы смириться заранее, чтобы хотя бы не переживать лишних негативных эмоций. Тем более разочарования от провалившегося плана, над которым они так усердно работали. Но думать над этим нужно было бы раньше.    Сейчас Ирис сожалел о двух вещах. Во-первых, он сожалел о том, что не сбежал один в ту же ночь, когда для побега всё было готово. Если бы вчера ночью он пробрался в кладовую и скальпелем из запасной атечки вырезал себе чип, после чего убежал бы, вместо того, чтобы идти на это дурацкое собрание со своими друзьями, ему не пришлось бы умирать сегодня. Во-вторых о том, что подобные мысли вообще приходили к нему в голову. Но он просто хотел жить, а потому подобные мысли должны были быть чем-то нормальным, верно? С какой-то стороны, у него ещё осталось время на одиночный побег – их никто не запирал, и мама была отвлечена. Но он не мог решиться даже на то, чтобы подняться со стула, на котором сидел, не то что убежать прямо сейчас. — Мы должны дождаться Эри и вместе придумать, что делать… — Спустя пару минут молчания ответила наконец-то Руло. Девочке всё ещё было тяжеловато говорить что-либо внятно, но не ответить на это высказывание она не могла. Как же не хотелось ей сейчас погружаться в отчаяние ещё глубже, чем они в нём итак увязли. После утреннего концерта в столовой, мама, если раньше и сомневалась, теперь точно была уверена в том, что они знают о фермах, а ничего хуже этого быть уже не могло. Убедить не отправлять их было невозможно – это даже звучало как идиотская идея. А значит, им действительно оставалось только бежать сегодня, очень спонтанно, а главное – вместе с Эри. Руло не могла позволить отправить её вместо них. Она только сейчас поняла, что если они с Ирисом убегут, то вместо них с высокой вероятностью отправят Эри. — Дождаться Эри?! — Ирис перешёл на крик, вскочив со стула и схватившись за голову. Немного ошеломлённая подобным поведением Руло отодвинулась немного назад, прижимаясь спиной к спинке кресла. — Это ведь всё из-за неё! Разве ты не понимаешь?! — Мальчик продолжал истерично кричать, безрезультатно пытаясь опуститься хоть на тон ниже. — Это ведь она должна была отвлекать Миранду, она должна была следить за тем, чтобы она ни о чём не узнала! Но она не смогла… И теперь мы с тобой умрём, потому что Эри не выполнила свою задачу, пока мы придумывали план. Это ведь должно было быть не так сложно!.. — Он сел обратно на стул, отворачиваясь. Ирису просто необходимо было обвинить хоть кого-то, как бы он не дорожил Эри. — Предлагаешь бежать без неё? Чтобы её отправили вместо нас? — Поинтересовалась Руло, вставая со своего кресла и слегка неуклюжим шагом подходя к Ирису. — А если бы мы с Эри сбежали бы без тебя, как бы ты себя чувствовал? Ты хоть сам себя слышишь? — Она потёрла пальцами переносицу, пытаясь сосредоточиться. Перед глазами опять потемнело из-за резкого подъема на ноги. — Тем более, что мы не знаем, что именно раскрыло нас. Может, мама просто решила прогуляться ночью вдоль стены и нашла наш тайник – мы не можем быть уверены. Но это уже не важно… — Закончила она, пытаясь привести своего друга в чувство. Девочка всё же отошла подальше, опираясь руками на стол мамы. Так, на всякий случай. — Если бы вы сбежали без меня, это было бы правильно. Я для вас – балласт, и вы обе это знаете, но почему-то не бросили меня. — Ответил ей Ирис монотонно и тихо. Он вновь вернулся в то же состояние, в котором находился в первые дни после произошедшего за воротами. — И раз вы обе такие умные, то должны понимать, что мы можем убежать только сейчас. А это значит, без Эри. — Мальчик недолго помолчал перед тем, как продолжить. — Вернее, могли бы. Но… но мне кажется, что я сейчас не смогу забраться на стену. Я не смогу ничего сделать. Мы не сбежим, Руло, мы умрём… — Вновь вернулся к этой неутешительной мысли Ирис, хлопнув себя рукой по голове. Он считал себя никчёмным за то, в чём сейчас признался. Он всегда был слабее своих подруг, и всегда об этом знал. Так почему они всё равно не хотели его бросить? Поэтому он чувствовал вину перед Эри, которую сам хотел оставить. — Ирис, ты… — Руло не хватало слов, чтобы выразить свои эмоции. Никогда в жизни её брат не выводил её из себя так сильно, как сейчас. Обычно она была спокойным человеком, но сейчас девочка просто не смогла удержать свою руку, когда та резким движением дёрнулась в сторону его лица. Ру со всего размаха дала Ирису пощёчину, да так, что у мальчика зазвинело в ушах, а сама девочка быстро отдёрнула руку, которую теперь пекло. К слову, боль немного привела её в себя. — Ты самый глупый идиот, которого я встречала! Как ты можешь так говорить? После всего, что мы сделали, ты собираешь обесценить наши старания! — Она помолчала недолго, давая брату прийти в себя. — Эри, она… Она точно что-нибудь придумает, я уверена! Эри не сможет просто бросить нас умирать. После тестов она придёт, и мы… — И мы что? Сбежим? Думаешь, мама не поймает нас сейчас? — Тихо поинтересовался Ирис, растерянно переглядываясь с Руло. Казалось, будто бы он уже смирился со своей судьбой и даже не хотел ничего менять. И как бы его подруга не хотела это признавать, отчасти мальчик был прав – они ещё не были морально готовы на побег, да и Миранда должна была ожидать от них этого теперь. Но она отказывалась окончательно впадать в отчаяние. Должна была быть лазейка, которой они могли были бы воспользоваться. Должно было быть что-то, что отвлекло бы воспитательницу и дало бы им путь к свободе. Но обсуждать это нужно было вместе с Эри. Ведь бежать без неё означало буквально оставить её умирать. И Руло ужасно хотела вдолбить это в голову Ирису, но тот, видимо, до последнего отказывался слышать. Он уже сдался.    Вдруг, дверная ручка провернулась – резко и с характерным для неё щелчком. Ирис испуганно оглянулся, ожидая увидеть вновь холодный и безжизненный взгляд матери за своей спиной. Руло инстинктивно отскочила, возвращаясь на место, усаживаясь обратно в кресло Миранды. Но все их самые страшные ожидания развеялись, когда в комнату, громко хлопнув дверью, буквально влетела Эри, о которой они только недавно говорили. Девочка выглядела так, будто пробежала марафон – настолько она спешила к своим друзьям. Глаза у неё горели решимостью, и слабая искорка надежды всё же передалась и Руло. Возможно, прямо перед ней сейчас был их шанс. Шанс на побег, свободу и жизнь. Эри прислонилась спиной к двери из тёмного дерева, как только та захлопнулась и громко выдохнула, пытаясь отдышаться. — Вы впорядке?! — Слишком громко из-за волнения поинтересовалась девочка. Руки сами нашарили защёлку на двери и провернули её трижды – девочка заперла их изнутри, чем вызвала удивлённые взгляды своих друзей. — Боже, Ру, я так испугалась!.. — Она подбежала к своей подруге, хватая её за руки и тут же чувствуя, насколько холодными по отношению к её рукам они были. Девочка тут же прижала подругу к себе – крепко, так, будто ни за что не позволит этому миру ей навредить. — Вы сломали радиоприёмник? Нашли канцелярский нож или скальпель? — Всё так же быстро продолжала задавать вопросы Эри, бегая глазами по ничего не понимающим Руло и Ирису. Со стороны она могла показаться помешанной. — Что?.. — Только лишь тихо спросила её Руло, аккуратно отталкивая от себя. Эри послушно отошла, тут же бросаясь к столу Миранды. Резким движением девочка выдвинула один из верхних ящиков и стала лихорадочно в нём копаться, разбрасывая ненужные вещи по сторонам. — Какой радиоприемник, о чём ты? Эри, что происходит?.. — Девочка всё так же продолжала активно не понимать, что же пытается сделать её сестра, но когда та потянулась к следующему ящику, остановила её руки. Ирис тоже ненадолго вышел из своего транса безысходности, обратив взгляд на подруг. — Объясни мне, что происходит? — Неуверенно закончила Руло, приблизительно уже понимая, что сейчас скажет Эри. — Вы что, действительно не понимаете?.. — Как-то разочаровано прозвучала девочка. Она внимательно посмотрела на свою сестру и к своему сожалению увидела в глазах у той лишь блеклый страх. — Мы бежим. Прямо сейчас. — Она отстала от рабочего стола матери, видимо понимая, что ничего полезного в нём не найдёт. Но тут же девочка подбежала к книжному стеллажу, внимательно его ощупывая. В её голове сейчас горел такой пожар, что любые мысли сметало волной огня. Лишь одно утверждение крутилось в голове: "Мне надо спасти их". И Эри не могла перестать повторять это как мантру про себя. Понимала, что действует сейчас спонтанно и опрометчиво, наверняка, но больше шанса у них просто не будет, а хуже сделать нельзя – для неё смерть была гораздо предпочтительнее участи мамы. — Это же безумие! — Вскрикнула Руло, когда Эри дрожащими от напряжения руками кое-как толкнула необходимый шкаф вперёд. Не успел он отъехать в сторону, открывая необходимый проход, как девочка оттянула от него свою подругу, поворачивая к себе лицом и заставляя смотреть в глаза. Но Эри глянула на неё с таким выражением лица, что Руло поспешила отвернуться – настолько серьёзно и разъярённо сейчас выглядела её сестра. — Мы же совсем не готовы! Посмотри на Ириса… Тем более, Миранда наверняка этого и ожидает от нас!.. Эри, мы просто не сможем сбежать, успокойся, пожалуйста. — Но произнося эти слова девочка внутренне надеялась услышать ещё одно решительное "нет" от своей подруги. Услышать это ещё раз и поверить окончательно, загореться всё той же старой надеждой. — Если мы все сейчас не возьмём себя в руки, вы умрёте сегодня вечером. — Как-то устрашающе спокойно ответила ей девочка, подходя к Ирису. Она положила руки на его плечи, и серьёзно посмотрела на него. — У вас ещё есть шанс выжить, а вы собираетесь упустить его просто потому, что сдались раньше времени. — Эри отошла от своего брата, возвращаясь к двери в тайную комнату. В целом, она была недовольна состоянием своих друзей, но это было нормально – всего пару часов назад им буквально сказали: "Поздравляю, сегодня вечером вы станете чьим-то ужином, разве не прекрасно?" – вряд-ли можно было отреагировать иначе. — Да и Миранда как раз-таки бездействия от вас и ждёт. Она знает, как выбить нас всех из колеи и даже если вдруг и знает, что к побегу у нас всё готово, уверена, что после последних новостей мы опустим руки. Именно поэтому мы прямо сейчас должны рискнуть! Миранда не станет ожидать от нас побега прямо сейчас… — …потому что я знаю, что вы не сбежите. — Три чётких щелчка в дверном замке и скрип открывающейся двери, ведущей в коридор, прозвучали уж слишком громко в повисшей в кабинете тишене. Эри медленно отошла от прохода в тайную комнату и подняла взгляд на маму – молниеносное сражение огня и стали, но победителем не вышел ни один, ведь обе отвернулись в одно и то же время. — А я-то думала: "Разве я закрывала вас в кабинете?", – а тут вот как оказалось… — Женщина прозвучала раздражённо, а стук её каблуков, по мере того, как она прошла дальше в комнату, раздался эхом. — Не поймите неправильно, но свой шанс вы уже упустили. Можете сдаваться. — Она усмехнулась и прошла к своему креслу, откуда Руло уже успела встать, после чего присела. Женщина саркастично хмыкнула, увидев, что ящики в её столе были выдвинуты. — Вижу, с Руло уже всё нормально?.. — Только если после таких отличных новостей я могу чувствовать себя нормально. — Недолго помолчав, огрызнулась девочка в ответ на высказывание Миранды. Эри переглянулась со своей подругой, после чего посмотрела на Ириса – мальчик так же жалостливо смотрел на них. Эри поняла, что они действительно зашли в тупик – даже если они сейчас свободно выбегут из кабинета, маме не составит труда связаться со штабом с помощью радио, потому что они не успели его обезвредить. Это означало, что им нужно было потянуть время и убежать позже – может в обед, а может незадолго до ужина. По крайней мере, девочка надеялась, что остальные тоже решатся на это. Но в то же время она понимала, смотря на своих друзей, что они либо были слишком хорошими актёрами, либо действительно потеряли остатки любой надежды, которую с таким трудом обрели. — Эри, перестань на меня так смотреть. — Будто бы скучающе протянула женщина, подперев рукой голову. Вместо того, чтобы послушаться, девочка сделала несколько шагов вперёд и уставилась Миранде прямо в душу. Глупо с её стороны, возможно, но именно такого поведения ожидала от неё воспитательница. — Скажу честно, я была удивлена, что ты выдала им всё настолько быстро… Будто бы ты думала, что я шутила насчёт отправки тогда, когда предлагала тебе сотрудничество. — Мама слегка улыбнулась, но уголок её губ дрогнул в раздражении, что выдало её реальный настрой. — Так что можешь быть счастлива, дочка – ты сама, считай, приблизила смерть своих друзей. Можете винить её в этом. — Миранда посмотрела вначале на Ириса, а потом на Руло. — Я хотела дать им возможность выжить. — Ответила женщине Эри, с некой опаской глянув на своих друзей – она боялась увидеть в их глазах осуждение. — Выжить за пределами этого ада, а не стать чьей-то едой. Дети с другой фермы же как-то сделали это. — Девочка подошла ещё ближе к рабочему столу мамы и упёрлась в него руками. Её слабость и лёгкую панику, если её можно и было назвать лёгкой, выдала дрожь в теле. Но желание свернуть шею Миранде пылало в ней гораздо ярче, чем любой страх за свою, или своих друзей, смерть. На её слово собеседница лишь только непонимающе уставилась на девочку. Ненадолго повисло молчание – воспитательница обдумывала свой ответ. И Эри показалось, будто она волновалась. — Ох, ты про тех детей с третьей плантации? — Уточнила она, после чего как-то странно улыбнулась. Эри, зная свою мать лучше других детей, почувствовала, что сейчас она скажет что-то чрезвычайно неприятное. — Ты действительно думаешь, что они всё ещё живы? Что их ещё не поймали? — Миранда ещё раз окинула взглядом детей и, выдержав паузу, продолжила. — Не хочу вас разочаровывать, но их поймали всего через пару дней после побега. За пределами приюта невозможно выжить. — Женщина проследила за реакцией Эри, которая в некоем шоке отшатнулась назад, отходя от стола. Девочка не могла поверить в то, что сейчас сказала её мать. — Сдавайтесь. Ведь гораздо легче умереть со счастливыми воспоминаниями, разве не так? А ты, Эри, ведь не умрёшь даже. Так почему бы вам не сдаться?..    В кабинете вновь повисла тишина. Руки Эри задрожали ещё сильнее. Нет, она не могла в это поверить. Не могло всё быть настолько плохо. Она не могла поверить, что девочка, которую она в своей голове чуть ли не боготворила, была уже поймана и убита. Одно дело – смерть Минервы и Питерсона, но Эмма, Рэй, их друзья – такие же дети, как и они сами… Ведь изначально именно их побег вдохновил Эри, именно то, что они сумели сбежать, будто бы сказало ей: "Эри, вы, люди, не такие безнадёжные, по сравнению с демонами. Ты со всем справишься. Ты сбежишь и выживешь!" Но сейчас она не понимала, во что верить, и что делать. Она не могла отказаться от своей надежды в ту, чей голос выводил из кошмаров уже на протяжении двух недель. Но одновременно с подобными мыслями, в голову девочки стали закрадываться сомнения: а не соврала ли Миранда? И правда, когда она задумалась, то вспомнила эту долгую паузу, что женщина выдержала, то, как она ломалась над ответом.    "Эмма жива, а Миранда просто пытается меня запугать. Я уверена!" — пронеслась мысль в голове девочки. — Нет! Я не хочу, не хочу умирать! — Вдруг неожиданно вскочил со стула Ирис и, закричав, бросился в сторону двери. Но мама была быстрее – всего в пару шагов она его догнала и схватила за руку, дёрнув на себя. Мальчик чуть не упал на пол, однако сумел удержать равновесие. Эри дёрнулась в его сторону, собираясь помешать Миранде навредить своему другу, но Руло её удержала, лишь шепнув тихо: "Не стоит". Как показалось девочке, мысли её сестры были заняты чем-то тяжёлым, она ушла глубоко в себя. И она прекрасно её понимала – тяжело было сейчас не думать о всех насущных проблемах, которых было слишком много. Особенно Руло и Ирису, чья отправка была назначена на сегодняшний же вечер. Эри больно было смотреть на Ириса, который уже не мог плакать, но выглядел так жалко и болезненно, что невозможно было не посочувствовать. Мальчик просто хотел жить. Так же, как и все они. — Что же касается того, если вы меня ослушаетесь… — Женщина сильно сжала руку своего подопечного. Настолько, что тому показалось, что прибавь ещё немного силы – и она сломается. Ирис вскрикнул от боли и согнулся в три погибели, пытаясь вырваться из крепкой хватки Миранды. — Не забывайте одну вещь. Мы с вами не равны. Вы дети, а я взрослая. И я тренировалась на роль матери более больше десяти лет. Если я захочу… — Воспитательница сжала сильнее, и мальчик жалобно заскулил, вцепляясь свободной руку в ту, которую чуть ли не ломали. Но вскоре мама его отпустила, и он спрятался за спины своих подруг. — …то я смогу с лёгкостью обезвредить любого из вас и без помощи демонов. Но не хотелось бы портить состояние товара прямо в день отправки, так что считай, что тебе повезло, Ирис. — И вновь тот холодный и жёсткий тон, от которого в начале знакомства с настоящей мамой у Эри по коже шли мурашки.    Эри почувствовала, как внутри неё закипает ярость. Она не хотела соглашаться с тем, что выхода нет. Но смотря на растерянные и напуганные лица своих друзей, она нехотя всё больше погружалась в ту же панику. Девочка понимала – мама действительно гораздо сильнее их, и если она догонит их у самой стены, вряд-ли они успеют даже залезть. Для Руло и Ириса, как ей казалось, ситуация и вправду выглядела совсем безнадёжной. И как бы не хотелось опускать руки, как бы ни хотелось сейчас вместо того, чтобы просто стоять и молчать, ответить матери что-нибудь резкое, чтобы поставить её на место, Эри приходилось молчать. Ведь если она продолжит нарываться на проблемы, кто знает, что может выкинуть мама. А тогда она тем более не сможет больше помочь своим друзьям, даже если и сможет убедить их в том, что выход ещё есть. — Поэтому, побудьте, напоследок, хорошими детишками и не пытайтесь что-то изменить или сбежать. — Миранда отошла от них, но ещё раз окинула троих детей взглядом. Эри отвернулась, не желая, чтобы мать видела, насколько подавленной она была. — В конце концов, даже если вы и видели стену, не хочу вас разочаровывать тем, что за ней. Если вы попытаетесь сбежать, то только зря навредите себе и ничего не добьётесь. — Добавила женщина, и Эри чуть удивлённо не вздохнула. Мама считала, что у них не всё готово к побегу, что они не видели пропасть. Значит, она точно не нашла тайник со всем заготовленным к побегу. Кажется, именно в этом её незнании и находилась маленькая лазейка, которая так была им нужна. Всё-таки, не время было впадать в отчаяние. Но так считала только она. — Можешь хоть сказать напоследок, как ты узнала?.. — Совсем уж безжизненно поинтересовалась Руло, и Эри, испуганно оглянувшись на неё, поняла, что никто из её друзей, кажется не разделял её мнения. Девочка выглядела так, будто бы действительно сдалась. И как же больно было видеть свою подругу такой, хоть, на первый взгляд, девочка выглядела так же, как и обычно. — Как ты узнала о том, что мы… — Руло задумалась на секунду над тем, как правильнее было бы задать вопрос, — Что мы знаем о "секрете" приюта? Чем мы себя выдали?.. — Закончила девочка, взглянув на маму. Глаза её смотрели куда-то сквозь женщину, и Эри не сумела понять, что это могло означать. — Ох, тут всё просто. — Тут же ответила ей Миранда, улыбнувшись. — Не знаю, как долго вы скрывали, но выдала вас одна очень мелкая деталь. — Она замолчала, и в комнате повисла тишина, ввергающая в тревожность ещё больше. Эри поняла, что именно сейчас скажет её мать – она была уверена, что именно она не уследила за тем, чтобы Миранда не проверяла локатор. И как же больно ей сейчас было осознавать, что одним только словом женщина способна была разрушить все их доверие друг к другу на корню. Что сейчас она подтвердит её опасения – только Эри была виновата в отправке своих друзей. — Единственной, кому я говорила о том, что жила раньше в приюте, была Эри. Тебе стоит следить за тем, что говоришь, Ирис. Вернее, стоило… — Она усмехнулась. — Конечно, когда у меня возникли подозрения, что ещё могла рассказать вам Эри, я проверила кладовую и обнаружила, что не достаёт целых семь скатертей… Какая жалость, что моя дочь не смогла держать рот на замке и ускорила вашу смерть. Так что вините только её – я бы всё равно в конце концов узнала.    Эри показалось, что что-то в душе рухнуло. Она была виновата. Хоть именно Ирис и выдал их случайно, она всё равно была виновата. Только она, и никто больше. Она не смогла додуматься раньше и не спасла Итель, а теперь из-за неё убьют и Руло с Ирисом. Такое вот печальное воссоединение семьи. И хоть всё было не так, как сказала Миранда, хоть дети узнали всё гораздо раньше, и далеко не через Эри и воспитательницу, девочка понимала, что так или иначе именно она не уследила за тем, что говорили её друзья, куда ходила мама и что искала в кладовке – это было предыдущим вечером и Эри была с ней, помогала ей "найти зимние куртки", в то время как сама Миранда искала улики. Улики их побега. Она чувствовала себя предательницей. Девочка не сделала ничего, что можно было бы назвать предательством, но буквально чувствовала, как её прожигают презрительные взгляды друзей. Но их не было – ей лишь казалось.    Они не смогут сегодня сбежать. План и всё, что они готовили две недели, и что могло бы сработать и сегодня, рухнуло бесповоротно и окончательно. Если бы они только не стали ждать, чтобы запутать Миранду, и убежали ещё предыдущей ночью, всё могло бы развернуться по-другому. И хоть мать и не знала о том, насколько они были готовы бежать, не знала, что им стоило лишь подготовиться морально и обезвредить её саму, Эри понимала, что никто из них троих сейчас просто бы не решился на побег. Они не были ещё готовы морально. Всё произошло слишком быстро, слишком неожиданно. Если бы их отправку назначили на завтра, девочка была уверена, они бы сбежали, даже если бы мама ходила за ними по пятам. Но сейчас… Сейчас ни один из них не был способен трезво мыслить. Если бы они попытались обсудить план или договориться, это вылилось бы в конфликт – все трое были охвачены паникой и истерикой. И Эри даже почувствовала себя жалкой просто за то, что убьют сегодня не её – двух её друзей, оставив девочку совсем одну, но не её. — Вот так… — Удовлетворённо протянула мама, наблюдая за тем, как разжимаются кулаки у Эри, как опускаются её и Руло головы, как Ирис пустым взглядом смотрит в пол. — Молодцы. Зачем сопротивляться, если это только принесёт больше боли. Можете идти, – она указала на дверь, которую даже не заперла за собой, заходя в помещение, — я вас не держу больше. Но не покидайте дом сегодня, по-хорошему. Я всё ещё за вами слежу. — Когда дети медленно поплелись к двери, она всё же окликнула их, тем самым остановив. — Эри, сегодня мне твоя помощь больше не нужна. И в целом, больше никогда. Не хочешь сотрудничать – твой выбор. Но я всегда готова услышать слова извинений и принять тебя обратно под своё крыло. — Женщине повезло, что девочка уже находилась за  дверью, когда она это сказала. Именно поэтому она не смогла увидеть вновь загоревшийся ненавистью взгляд своей подопечной.    Как странно было то, что именно чувство ненависти, не к себе, а к матери, сейчас вернуло её в прежнее состояние.

* * *

   Часы в спальной комнате показали ровно без десяти семь вечера, и Эри ощутила острое чувство дежавю. Почти две недели назад в это же время они, ещё в четвертом, вместе с Итель в день её отъезда обсуждали то, что же могло твориться в их приюте. Счастливо поздравляли девочку с отъездом и младшие родственники тогда, она же нетерпеливо примеряла выездной костюм. А сейчас, так скоро и совсем неожиданно, меньше чем через час уезжали Ирис и Руло. Ну, как, уезжали. Так считали все младшие дети, так должны были считать и они. Вот только ирония была в том, что когда отправляли Иту, четвёрка понятия не имела о демонах, ферме и всём остальном, и поэтому не смогла её спасти. Сейчас же им прекрасно было известно обо всём, всем оставшимся в живых троим. И даже несмотря на это, они продолжали бездействовать.    С самого утреннего разговора с Мирандой ни один из них троих не покидал здание приюта. Как она и просила. Женщина не просила Эри помогать ей, даже когда они не пришли накрывать на стол в обеденное время она не предъявила никаких претензий. В то же время, и между собой дети никак не разговаривали. Большую часть прошедшего времени они просто молча просидели в библиотеке, в разных её концах. Изредка заходила Миранда, и Эри всё больше понимала, что она действительно следит за ними очень бдительно. Каждый из них был целиком погружён в свои мысли, и только чёрт знает, что творилось в их головах. Сложно формировать свои мысли, когда единственное, о чём ты можешь думать, это неумолимо приближающаяся смерть. Твоя или твоих единственных друзей – это не важно.    Но какой бы Эри сейчас не выглядела подавленной, последний час она едва ли сдерживала хитрую ухмылку, так и норовящую наползти на лицо. Конечно же, что бы там ни говорила им Миранда, в чём бы она их ни убеждала, девочка не сдалась. И хоть это странное желание улыбнуться возникало скорее из-за истерики, чем из-за реального понимания того, что им делать, это далеко не означало то, что Эри смирилась с тем, что всего через час её друзья умрут. Всё дело как раз было в подобном образе – сделать вид, что она смирилась, чтобы в самый последний момент, когда мама уже не ожидает, подставить ей подножку, в переносном смысле, и осуществить свой план. Поэтому она ждала вечера, поэтому не говорила со своими друзьями.    А сейчас, уже последний час она с Руло и Ирисом сидели в спальной комнате. Они оба успели уже переодеться в выездные костюмы – такие же, как и у всех остальных детей. Синий пиджак на чёрную рубашку с коричневым жилетом, чёрные брюки и белая шляпа, как завершение образа – последний раз она видела такой наряд на Итель. Сейчас воспоминания о девочке уже не приносили такого отторжения, как раньше. Сейчас подобные чувства вызывали воспоминания о любом из них, любом из своих друзей. И важнее для Эри были те, кого она ещё могла спасти. Кто ещё не покинул приют. Однако времени у неё оставалось мало, поэтому ей прямо сейчас необходимо было дождаться, пока мелочь покинет комнату, чтобы пойти помочь маме с ужином, и посвятить её совсем уже отчаявшихся друзей в детали импровизированного ей плана. — Эри, Ирис… — Вдруг нарушила тишину Руло, заставляя своих друзей обернуться на себя. Эри так задумалась, что не заметила, как комната совсем опустела. Ей нужно было срочно поговорить со своими друзьями, и это был как раз подходящий момент. Но в первую очередь, нужно было выслушать Руло. Вдруг, она тоже придумала какой-то план. — Я просто хотела сказать, что вы были лучшими друзьями, которых только можно было пожелать. — Она запнулась. В горле будто ком застрял и стало тяжело говорить. Эри вздрогнула, понимая, в каком состоянии сейчас её подруга. Она подошла к ней ближе и опустилась на кровать напротив, нахмурившись. Девочка серьёзно посмотрела на Руло, но та только вымученно грустно улыбнулась и замолчала. В комнате опять повисла тишина, а Эри не решилась прервать её первая, напряжённая словами сестры. — И вам… Спасибо за всё. — Ответил за неё Ирис, подождав немного. Его голос звучал совсем уж тихо. Возможно, он сорвал его от долгой истерики с утра, возможно, у него уже просто не осталось сил говорить. Мальчик медленно переместился к ним, садясь рядом с Ру. — Спасибо, что до самого конца не хотели бросать меня, хоть и выхода, как такового, никогда не было… — Он опустил голову, уставившись себе на колени, и Эри поняла, что ей срочно нужно действовать. Но как же так? Её дорогие друзья действительно сдались после слов Миранды? Они действительно не видели больше смысла хотя бы попытаться убежать, или это Эри сошла с ума? Она уже ничего не понимала. Но она не могла и не собиралась смотреть на то, как её друзья прощаются с ней перед смертью. Потому что они не умрут сегодня. — Вы действительно сдались? — Через пару минут молчания, спросила девочка, чем повергла своих друзей в лёгкий ступор. Да, ей тоже сейчас было больно, да, она тоже понимала, что у них осталось времени – чуть меньше часа. Но это не мешало ей до последнего пытаться добиться своего. Именно поэтому она сейчас и ждала вечера. — Всмысле, вы вправду думаете, что я оставлю вас умирать? Сбегу когда-нибудь одна?... — Как-то нервно усмехнувшись, сказала Эри. Последними своими словами она хотела разрядить обстановку, но ни в коем разе успокаивающе они не звучали, поэтому никто никак не отреагировал. Только Руло вымученно вздохнула, но её сестре показалось, что в глазах её затеплился вновь маленький огонёчек надежды. — А что, у нас разве есть какой-то выход? Эри, нас отправляют через пять минут после ужина. У нас просто нет шансов, а времени тем более. — Жалобно прощебетала Руло, пытаясь привести свою подругу к благоразумию. Но Эри только дёрнула уголком губ, после чего взяла по одной руке своих друзей в свои и посмотрела по очереди им в глаза. Что одна пара глаз, что вторая, выглядела абсолютно безжизненно, будто какие-то стекляшки. Будто бы из их груди уже торчит это странное красное растение, а они сами уже лежат в кузове того огромного грузовика. Но во взгляде же Эри горели остатки её решимости вперемешку с безумием – то, что она собиралась бежать сразу же после ужина действительно было безумием, но другого варианта просто не было. Сейчас Миранда заметила бы слишком быстро. — Мы сбежим. — Уверенно сказала она, но руки её дрожали. Девочка ужасно волновалась. — Сразу же после ужина мы с тобой, Руло, пойдём к кладовой за скальпелем, а ты, Ирис, — девочка повернулась к своему брату, который поднял на неё голову, и казалось, перестал выглядеть как ходячий труп или кукла, — будешь ждать нас у левого запасного выхода. Если мы с Ру отрежем себе левые уши по пути… — Она произнесла это неуверенно, потому что эта часть плана действительно звучала ненадёжно. Хотя бы потому что в аптечке из чулана был только один скальпель, и подобная процедура была попросту опасна, но другого выхода не оставалось. — …а ты – у самого выхода, это запутает Миранду на время. Ведь она не видит кто именно где находится. — Что, что, прости?.. — Неуверенно спросил Ирис, не очень понимая, всерьез ли сейчас говорит её подруга. Но Эри была серьёзна как никогда – им нужно было сбежать. И сбежать всем троим, а значит, до отправки. — Ты издеваешься?.. Эри, мы не сможем сбежать, ты и сама прекрасно это знаешь. Миранда же сразу заметит, если мы пропадём после ужина. Тем более, у ворот будут демоны. Они ведь смогут поймать нас ещё изнутри, и тогда умрём мы все!.. — Чуть ли не закричал мальчик, но быстро смолк, когда Эри сжала его руку. Он ощутил острую боль – она сжимала не сильно, совсем не так, как сделала это воспитательница с утра, но именно потому, что мать оставила на нём синяк, ему и было неприятно. Но выдернуть руку он не посмел и опустил взгляд, не желая встречаться с глазами подруги. — Они не хотят, чтобы мы узнавали о фермах, а если демоны сами станут нас ловить, то возникнет минимум две загвоздки. — Тут же парировала его возражения Эри. — Во-первых, окна приюта выходят на лес и есть большая вероятность, что кто-то из детей увидит их. Во-вторых, если я правильно поняла, мы – ценный товар, и демоны работники не посмеют нам вредить. Им так или иначе придётся тащить нас обратно за ворота, или убить на месте, но тогда наш крик уж явно будет слышен. Вряд-ли они станут так рисковать. — Девочка подскочила с кровати и перевела взгляд с Ириса на Руло. Ей казалось, что уж её лучшая подруга уж точно поймёт её и поддержит. Ведь в отличие от Ириса, она не была подвержена однотипному мышлению. — Я же говорю, Миранда уверена, что вы сдались, поэтому пока она предположит, что вы могли бы сбежать, или найдёт оставленные нами, кхм, части тела, пройдёт достаточно времени, чтобы забраться на стену. — Эри, ты… — Руло со слабой улыбкой на лице громко выдохнула и засмеялась. В то же время на глаза навернулись слёзы. Это было совсем уж несвойственно ей, но Эри даже не сумела разобрать, были ли то слёзы счастья или отчаяния. — Ты просто невероятна… Всмысле, ты правда весь этот день до последнего была уверена, что мы сможем сбежать? — Девочка грустно посмотрела на подругу, сидящую напротив, ожидая ответа. Что же касается Эри, она затруднялась ответить. Конечно, она не сошла ещё окончательно с ума, здравый смысл в глубине души подсказывал, что её идея ничем хорошим не закончится. Что она попросту невозможная. Но проблема была в том, что девочка не могла сдаться. О, нет, она не могла сдаться хотя бы ради Эммы. И это пугало её – что думая о том, как спасти своих друзей, она в первую очередь вспоминает эту неизвестную ей девушку и думает, что та ни за что не сдалась бы на её месте. Поэтому ради неё, ради Руло и Ириса она была готова сейчас пойти на любое безумство. Так ей казалось. — Я знаю, что мы сделаем это. Послушайте, даже по вашим словам о разведках со стены, место, где мы собираемся спускаться, ровно на противоположной стороне от моста, на котором дежурят демоны. Пока они добегут, пройдёт не менее получаса. Тем более… — Она отошла к своей кровати и, подкинув подушку, достала из-под неё дневник Питерсона, из которого вытряхнула ручку Минервы. Эри неряшливо поправила бардак на кровати и вернулась к своим друзьям, вытягивая вперёд ручку. — У нас есть союзники и безопасное место, где нас ждут. Вы же не поверили Миранде, что Эмму, — при произнесении её имени девочка почему-то почувствовала себя неловко, — и её друзей поймали? Она лгала, не стоит ей поддаваться. И если есть хоть какая-то возможность спасти вас, нельзя ей не воспользоваться. Я ни за что не прощу себя, если позволю вам так просто умереть. Мы сбежим сразу же после ужина и точка. — Хорошо, давайте попробуем. Хуже всё равно уже не будет. — Вдруг, неожиданно для Ириса, который только хотел возмутиться, согласилась Руло. Девочка выразительно посмотрела на своего брата, после чего коротко кивнула ему, и тот тут же замолчал, не успев даже открыть рот. Эри приняла этот жест за знак согласия с планом. — Если… Если ты так уверена, что мы всё ещё можем выжить, грех не попытаться. Тем более, ни я, ни Ирис не хотим, чтобы ты страдала и винила себя в нашей смерти. — Закончила девочка, выждав некоторую паузу. Эри слабо улыбнулась, принимая слова своей подруги. Она была счастлива, что та не сдалась окончательно. В груди вновь укрепилось это чувство уверенности и надежды – теперь она точно знала, когда её друзья с ней, они сбегут и выживут все втроём. И никакого другого варианта не было. — Отлично! В таком случае пройдёмся ещё раз по плану… — Уже гораздо более живо начала девочка, чуть ли не подпрыгнув на кровати. До ужина оставалось теперь минут пять, и им нужно было успеть обговорить всё ещё раз. Самой тяжёлой, как казалось Эри, частью в новом плане, было заставить себя отрезать себе ухо. Это было тяжело больше морально чем физически, и вытерпеть эту боль, не закричав, было бы проблематично, особенно для Ириса, поэтому делать всё нужно было быстро. И нужно было обработать раны сразу же после побега, настолько быстро, насколько возможно – глупо было бы умереть от заражения крови, а не от когтей демонов. Хвала небесам, они закинули в свои рюкзаки и кое-как собранную на первое время аптечку. Минусом было то, что в ней были лишь различные таблетки – значит бинты и остальное нужно было прихватить с собой из кладовой. Но уж это они сообразят на месте. Главное было попросту убежать в неизвестном направлении и спасти Руло и Ириса.    Всего через пару минут они покинули комнату, отправляясь на ужин. Два пустых чемодана, принадлежащих Ирису и Руло, стояли у самого выхода из приюта уже несколько часов. Конечно, вряд-ли возьмёшь на тот свет что-то с собой, да и сил притворяться, будто они действительно уезжают в новую семью, а не идут на убой, у детей этим днём не оставалось. Но теперь, была уверена Эри, они вновь воспылали надеждой. Ужин прошёл спокойно, Миранда не особо обращала на них внимание, да и если бы обращала, не заметила бы ничего подозрительного – хоть они и собирались сбежать, троица продолжала выглядеть подавленно из-за напрягающего волнения от предстоящего спасения. Раздражали только щебечущая вокруг них всёлая малышня, которая уже с ужина прощалась с Руло и Ирисом. Кажется, им было недостаточно поздравлений на протяжении дня, но как же ужасно звучали слова от маленькой Милы: "Надеюсь, вы проживёте хорошую жизнь с новой семьёй!".    По плану, Эри и Руло должны были выйти из-за стола первые. Так и получилось, они практически не поели, но у них было мало времени, они спешили, да и если опоздать сейчас, у одной из них больше никогда не будет возможности поесть. Только возможность стать чьей-то едой. Поэтому стоило ей одной за другой покинуть столовую, девочки тут же понеслись в правый коридор первого этажа по направлению к кладовой. К тому моменту, как они вырежут себе датчики, Ирис уже должен будет взломать дверной замок у запасного выхода и ждать их там. Как же удобно получилось, что ещё на этапе подготовки к побегу Руло научила друга своему лёгкому способу взлома простых замков вроде этого. Пока что всё шло относительно неплохо, по крайней мере, из-за поворота на них всё ещё не выскочила Миранда со словами: "Вы никуда не сбежите". Эри улыбнулась, злобно усмехаясь и представляя, как демоны отправят её мать вместо её друзей.    Ещё всего пару шагов – и вот, они уже у самой двери в кладовую комнату. Эри побоялась только одного, что после того, как Миранда проверила чулан на наличие в нём всех скатертей и простыней, стала его запирать. Но её волнения оказались беспочвенными – дверь легко поддалась, когда она толкнула её за ручку. Девочка обернулась и переглянулась с Руло. Та рассеяно улыбнулась, и обе девочки прошли внутрь комнаты. Эри наконец-то почувствовала себя особенно счастливой. Казалось бы, сейчас они были в ужаснейшей опасности, у них категорически не хватало времени, и всего через пару минут после того, как они найдут аптечку, а в ней и запасной скальпель, им придётся своими же руками лишить себя ушей, или хотя бы верхней их части – чтобы точно быть уверенными, что датчика в теле больше нет. Но сейчас, прямо сейчас, они вместе с её друзьями сбегали, шли по стопам Эммы, обыгрывая маму и демонов.    Но только девочка сделала пару шагов внутрь помещения, отошла от двери, она услышала, как захлопнулась дверь позади себя. Она не сразу обратила внимание, подумала, что это Руло закрыла помещение, чтобы не привлекать лишнее внимание. Хотя, при почти полном отсутствии света, это было не очень удобно. Возня где-то у входа в помещение и странный стук тоже никаким образом не напряг её. Эри обернулась лишь тогда, когда подошла к одной из пыльных полок, забитых каким-то хламом, и поняла, что не слышит позади себя шагов Руло. Обернулась и поняла, что и самой девочки за собой не видит. В кладовой будто бы была лишь она одна. Она одна за закрытой дверью. Неприятное предчувствие пробралось под кожу – что-то явно было не так. Девочка медленно направилась к двери, продолжая недоумевать. — Руло, ты чего не зашла? Ты там? — Она подошла к двери и потянула на себя. Дверь не поддалась. Это напрягло Эри серьёзнее, и она активно задёргала дверную ручку, пытаясь открыть дверь. Её попытки не увенчались успехом. Будто бы что-то снаружи блокировало дверь. — Ру, что это всё значит?.. — Уже напуганно поинтересовалась девочка, по тени, заметной щерез щель под дверью, понимая, что её подруга действительно стоит с другой стороны двери. Только сейчас Эри заметила, что стоящая обычно прямо рядом с дверью метла прямо сейчас отсутвовала. Подозрения лезли в голову одно за другим, но девочка откровенно не понимала, что же, всё-таки происходит. Разве они не договорились сбежать прямо сейчас? Разве она не убедила их?.. — Прости… — Только и сказала тихо Руло, пустым взглядом сверля дверь из коридора. Она ещё раз проверила, что метла, которой она подпёрла дверь, держится крепко, и её подруга не выйдет так просто, после чего надрывающимся голосом продолжила. — Я же говорила, я не хочу, чтобы ты видела, как мы умираем. Я хочу, чтобы выжила хотя бы ты… — По ту сторону двери Эри услышала отчётливый всхлип, а ещё – приближающийся цокот каблуков. Она ещё больше напряглась, а во рту резко пересохло. Она поняла, что её подруга собиралась сделать. — Мы бы всё равно никак не успели бы сбежать. Перестань тешить себя ложными надеждами, пожалуйста. Нас с Ирисом уже не спасти. Только… Ты выживи, пожалуйста. Это моя последняя просьба. — Руло! — Девочка закричала так громко, насколько это было возможно, но её подруга то-ли не услышала, то-ли проигнорировала. Последнее, что она слышала, был звук её удаляющихся шагов и голос Миранды совсем рядом, произнёсший: "О, вот ты где. Пойдём, Ирис тебя уже заждался". Руло так и оставила её без ответа, уходя в коридор вслед за мамой. Навстречу той судьбе, от которой они пытались сбежать на протяжении последних двух недель. Навстречу собственной смерти, да ещё и такой жалкой. Эри почувствовала, как теперь на её глаза наворачиваются предательские слёзы. Она ещё пару раз подёргала на себя дверную ручку, попыталась открыть дверь от себя, ударила её несколько раз и руками, и ногами – всё тщетно. Ей уже просто не хватало на это сил. Девочка медленно сползла на пол, упираясь спиной в дверь, обняв себя за колени.    В то же время Руло, опустив голову вниз, проследовала за мамой по коридору. Миранда, увидев её у двери в чулан, ничего не сказала, и лишь проверила локатор. Убедившись в своём предположении, она довольно усмехнулась и позвала девочку за собой. Так, до самого главного выхода из приюта, они шли молча, ни обронив ни одного слова. Руло было больно. Ужасно больно. Не только потому, что всего через минут пятнадцать закончится её итак короткая жизнь – нет, именно этот факт, почему-то, усвоился в конце концов в её мозгу, и она просто не могла больше об этом думать. Ей было больно потому что одним своим действием она только что разрушила все иллюзии, что её дорогая подруга строила насчёт их счастливой жизни в будущем. Девочка подумала, что простила бы ей теперь, если бы после их смерти та действительно решила стать мамой. Так она точно выжила бы. А она очень хотела дать Эри шанс выжить. Хотя бы Эри.    Они вошли в холл – как Руло и думала, Ирис стоял у самой двери, принимая тёплыя объятия от младших родственников, искренне радостных за него. Покорно ожидая Руло с Мирандой, которая сопроводит их обоих на тот свет. Когда они переглянулись, Руло кивнула, а Ирис тяжело сглотнул и отвернулся. Никто из них с самого начала не поверил этим вечером в план Эри. Никто из них не планировал на него соглашаться. Они оба понимали – они не в состоянии сейчас убежать, и своими действиями лишь подвергнув опасности ещё и Эри. Поэтому Руло и не думала, что Ирис всерьёз может направиться к запасному выходу. Но видеть как он слабо жмёт руку каждому из подходящих к нему родственников, пытаясь выдавить из себя улыбку, а сам смотрит в пустоту, всё ту же, куда был направлен взгляд самой девочки, было невыносимо.    Прощалась с младшими детьми она не особо долго. За время её отсутствия, малышня уже успела уделить внимание Ирису, и переключилась на неё, и только дети постарше, вроде Оливии, продолжали давать ему различные советы. Хоть детей и было много, и ощущение этого напрягающего ожидания лишь нагнетало обстановку и заставляло сердцебиение ускоряться с каждой секундой, Руло пыталась уделить каждому ребёнку, который подходил к ней, побольше времени. Крепче и дольше обнять, прижимая к самому сердцу, ведь понимала, что никто из них больше никогда её не встретит на этом свете, даже если и сбежит. Но с каждым ребёнком, подходящим к ней, она понимала, что побольше не могла этого слышать. Слышать эти счастливые слова и слова белой зависти за то, что забирают их. Раз уж им приходится сегодня умирать, так зачем же мучиться лишний раз? Зачем мучить и детей, которые даже ни о чём не подозревают? — Мам, мне кажется, родители уже заждались нас… — Всего спустя пару минут не выдержала девочка и прервала своими словами гул счастливых голосов. Миранда удивлённо посмотрела на свою подопечную, после чего на Ириса, который так же нерешительно стоял сбоку своей подруги, но после встретилась со взглядом Руло и всё поняла. Она усмехнулась и сказала младшим детям, что их старшая сестра действительно была права, и было уже время им уходить. Руло буквально почувствовала, как за её спиной вздрогнул Ирис. Вот и всё. Вот и конец. И она сама этот конец приблизила. Может, так было лучше – меньше мучаться и ей, и её брату. И всё же, чувство вины за разбитые идеалы Эри не хотело покидать её. Но Миранда открыла широкие дубовые двери и отошла, пропуская вперёд своих детей. Покидая территорию приюта, и Руло, и Ирис думали о том, как же они не хотели умирать.

* * *

   С того момента, как Руло оставила Эри одну в кладовой комнате, прошло максимум минут десять. Но сама Эри этого не знала – не считала. Да и к чему ей было считать – любое мгновение, прошедшее с того момента, лишь приближало её друзей к смерти. А это явно было то, чего она сама хотела меньше всего. Сложно было понять, какая буря эмоций происходила в её голове – девочка и сама не была бы в состоянии сказать, как её ещё не разорвало от перенапряжения. Но эта гадкая, непроглядная тьма отчаяния, преследующая её в кошмарах изо дня в день подбиралась всё ближе и ближе, накрывая с головой и поглощая без остатка. И лишь только потому, что её друзья сами отдались этой тьме – без них она бы туда не последовала. Без них, эта тьма бы её не настигла. Но, кажется, Эри всё-таки проиграла. Сейчас она просто сидела на полу, обняв колени руками, и беззвучно плакала. И так на протяжении всего бегущего в неизвестность времени. Всё, к чему они с друзьями шли, всё, что они готовили, всё это провалилось. Её помощь, её надежда даже в самый последний момент, тот безумный план, который поставил бы в опасность и её, даже не был принят Руло и Ирисом – они сами выбрали свою судьбу и смирились с ней. Эри старалась недостаточно, возлагала слишком многое на своих друзей. Она не была достаточно усердна в своей задаче, если не смогла убедить Миранду доверять ей, если не смогла не дать ей раскрыть их план. Она ведь была из них всех ближе всего к маме, значит, только она могла в полной мере проследить за тем, чтобы женщина даже ничего не заподозрила. Но она провалилась, и от осознания этого горькие слёзы катились по щекам пока девочка кусала губы.    Её друзья сдались. Сдались, и теперь Эри осознавала, что сдались они, возможно, даже не сегодня. По-крайней мере уж Ирис точно. Так или иначе, но несмотря на всю их подготовку, все их старания, эти двое будто бы знали изначально, что не сбегут. Иначе почему так медлили? Почему пересказывали ей план побега на их ночных собраниях во всех мелких деталях, так, будто бы когда она будет бежать, их двоих не будет рядом и ей придётся делать всё самой? Была ли это лишь её паранойя, возникшая только сейчас, или Руло и Ирис всегда понимали, что для них не было выхода, но девочка не могла понять точно. Да и что уже сделаешь – разве есть какая-то разница, когда её друзей уже, возможно, прямо сейчас, в эту самую секунду ведут на убой? И что хуже всего, они сами с этим согласны. И это было гораздо хуже, чем то, что она не смогла удержать их побег в тайне. Руло и Ирис, единственные оставшиеся у неё дорогие люди сдались окончательно и бесповоротно – даже лучше было бы, если бы они попытались сбежать, но были бы пойманы демонами и "отправлены" сию же секунду. Ведь так они хотя бы показали б, что человеческий род не целиком и полностью состоит из отвратительных животных вроде Миранды, что они способны на это, и будут бороться за свою жизнь. Перестать пытаться, провалиться с головой в ту тёмную бездну, что преследует её в кошмарах, – вот что было хуже всего. А теперь, она была уверена, они уже покинули приют. Прямо сейчас её мать, эта ужасная женщина, которую она ненавидит всем своим сердцем, ведёт её друзей на смерть. И нет пути назад, потому что они сами от него отказались. Потому что Эри не сумела убедить их бежать сейчас. Потому что не смогла предвидеть следующий шаг матери и сбежать с ними ещё вчерашней ночью. И по мере того, как слёзы в её глазах заканчивались, сердце наполнялось яростью.    "Это я во всём виновата. Если я ничего не смогу сделать прямо сейчас, они умрут. Я не могу дать им умереть, не хочу… — думала девочка, задрав голову к потолку, чтобы из глаз прекратили выкатываться капли солёной жидкости. Ей не хотелось плакать. Не хотелось проявлять слабость, потому что сейчас явно на это не было времени, — почему же Руло не захотела даже попытаться? Что изменило её мнение? Что я сделала не так?.." — Эти мысли не могли покинуть голову Эри. Она никак не могла понять, где совершила осечку. За чем не уследила и как позволила своим друзьям сдаться. Ведь пока они сами не хотели спастись, спасти их было попросту невозможно, и она прекрасно это понимала. Не могло, просто не могло быть по-другому. Если человек уже сам отдался в эту пропасть, его невозможно было остановить, вернуть обратно.    Руки девочки тряслись и бесконтрольно то сжимались в кулаки, то разжимались. В какой-то момент она вцепилась пальцами себе в лицо, впиваясь в кожу и царапая её до такой степени, что сложно было объяснить, как она не разодрала её до крови. Меньше всего сейчас Эри понимала, что именно делать ей. Да и не то что бы у неё остались хоть на что-либо силы – всю свою энергию, все свои эмоции и надежду она выплеснула ранее. Тогда, когда в самый последний момент рванула с Руло под руку сюда, собираясь вызвалить из всех их этого ада. Однако та сила, та возможность, та огромная часть себя, что она в это всё вложила, была отвергнута. И в глубине души, девочка даже понимала почему. Только сумасшедший всерьёз поверит, что кучка детей сможет обыграть почти сорокалетнюю женщину и неизвестное количество демонов. Но ведь Эмма, Рэй и их друзья обыграли?..    Или Миранда не соврала насчёт того, что они уже мертвы?..   "Я не хочу, чтобы мои друзья умирали! Но разве я могу уже что-то сделать?" — девочка медленно переставала понимать, как в подобной ситуации Эмма продолжала верить в лучшее. Ведь со слов её младших родственников, отправленных на вторую плантацию, она тоже через это проходила: её друга близкого друга Нормана отправили, и наверняка тогда, когда самой Эмме уже всё о фермах было известно. Или она именно тогда и узнала? Угадать было трудно, да и это сейчас было не очень важно. Но всё-таки, несмотря ни на что, голос сбежавшей девочки будто бы пытался всё ещё достучаться до Эри с задворок её сознания. И как бы девочка ни хотела сейчас его игнорировать, ведь сил не оставалось уже даже на простые мысли, она не могла просто заглушить крик собственных галлюцинаций в голове. И у них всё же получалось быть услышанными – девочка медленно поднялась на ноги и пнула в очередной раз дверь позади себя – с ней ничего не стало.    С каждой проходящей секундой она понимала, что уже не в состоянии сделать совсем ничего, как бы не пытаться бороться, доказывать что-то непонятное Миранде и демонам, следовать советам голоса Эммы, созданного её больным мозгом просто для того, чтобы хоть как-то смягчить стресс, который она переживает. В голову начинали лезть неприятные картины. Совсем такие же, как она видела ранее в своих кошмарах, или за воротами в тот самый роковой день, когда она лишилась лишь одной из их четвёрки – только Итель, но ведь и от этой утраты она всё ещё не отошла, хоть опасность, нависшая над собственной жизнью, заставляла адаптироваться к новой реальности быстрее. И как бы реально всё происходящее сейчас ни было, как бы Эри ни хотелось, чтобы весь сегодняшний день оказался просто ещё одним очередным кошмаром, она, к своему собственному сожалению, из-за которого хотелось биться головой об стену, понимала, что прямо сейчас она утратит всё, что ей было дорого.    Перед глазами сейчас сама собой, как бы Эри не пыталась её прогнать, возникала картина. Ночь. Совсем такая же тёмная, как и сейчас, ведь в этой искусственной тюрьме на протяжении всего года после шести вечера становилось до ужаса темно. Она бежит, как можно быстрее перебирая ногами, бежит подальше из этого дома, места, где жила всю свою жизнь. Она бежит на свет, маячащий где-то вдалеке – там, куда всего полчаса назад мама увела очередного ребёнка на убой. Звёзды над головой сверкают совсем не приветливо, потому что девочка понимает, что тех звёзд, что она видит, просто не существует – очередная игра воображения, или же уловка демонов для того, чтобы заставить их, детей, выращиваемых как какой-то скот, чувствовать себя в этом аду как в персональном кусочке рая. Вот только цена за проживание в этом раю – собственная жизнь.    Огромные кирпичные ворота, к которым она и направляется, минуя поле для игр, не забегая в лес, куда бы ей стоило бежать, чтобы спастись, всё ближе и ближе с каждым рывком. Но она уже не видит вблизи маму, которая счастливо прощалась бы со своим воспитанником, давала бы рекомендации новым родителям, что с таким же энтузиазмом и волнением разговаривали бы с только усыновлённым ребёнком. Вместо такой счастливой картины только длинный и тёмный туннель, освещаемый только лишь парой одиноких лампочек, висящих на потолке достаточно далеко друг от друга. А в туннеле – до боли знакомая машина. Огромный серый грузовик, кабина которого явно велика для человека, зловеще стоит прямо под одной из лампочек, посреди коридора за воротами. А сами ворота не заслонены железной решёткой, как того ожидает Эри, но оно и понятно – ворота из этого лже-мирка открываются лишь в день отправки и ведут только глубже в пропасть.    Подбегая к воротам, девочка замедляется. Но не для того, чтобы отдышаться: как она может устать в собственной фантазии? Она останавливается, потому что медлит, опасается заходить за ворота. Однако пугает её, отнюдь, не выговор от "мамы" Миранды за нарушение главного правила приюта, а то, что она может увидеть и встретить там, в глубине этого тоннеля. Ведь она уже дважды бывала здесь ранее, и об обоих разах воспитательница так и не узнала. Но возьмя свою волю в кулак и сделав глубокий вдох, Эри решительно перешагивает границу приюта, ступая за ворота, на бетонный пол – тропу, уводящую всё дальше, вглубь прохода. Она вздрагивает от громкого звука, который издаёт капля воды, упавшая с труб у самого потолка, сталкиваясь с тем же самым бетонным полом в зловещей тишине. Вздрагивает и понимает, что ничего здесь не изменилось, даже та трёхметровая дверь на левой стене туннеля. Вот только теперь девочка понимала, что за тем проходом скрываются демоны. А ещё, теперь с ней не было Ириса.    Она делает несколько нерешительных шагов к грузовику, стоящему прямо напротив неё. Лёгкий ветер колышет створки брезентовых шторок, закрывающих обзор на содержимое его кузова, будто бы призывая заглянуть внутрь. Но только Эри знает, что увидит там – труп очередного бедного ребёнка, с торчащим из груди прекрасным растением кроваво-красного цвета, источающим странный сладкий запах. Запах с привкусом металла. Несмотря на то, что девочка прекрасно понимала, что находится за створками в кузове, она делает ещё пару шагов вперёд, ещё решительнее и быстрее. Её распирает от любопытства, она хочет узнать, чья очередь настала сегодня. Кого Миранда лишила жизни в эту ночь. С подобным замыслом девочка хватает края шторок и резко раздвигает их, заглядывая внутрь.    Крик ужаса не вырывается из её рта только по той причине, что всё это происходит в её голове, и сейчас она не слышит звуков в этой своей странной фантазии. На дне кузова в неестественных позах бок о бок лежат Руло и Ирис. Может показаться, что они обнимаются, но это лишь совпадение, лишь последствие того, как их полумёртвые тела содрогались в предсмертных конвульсиях всё на этой же горизонтальной поверхности. Сейчас же никакого признака жизни в них не заметить – её друзья уже определённо трупы. Холодная и бледная кожа, как-то гиперболизированно вздувшаяся, мокрая и синеватая; опухшие глаза у Ириса, что буквально выкатывались из глазниц и таращились своей пустотой в потолок, и закрывшиеся навек глаза Руло. Полуоткрытые уста, странно вывернутые конечности. Ну и, конечно же, два алых цветка с мелкими бутонами, которые не могли не привлекать внимание. И ни капли крови.    Девочка отшатнулась, пытаясь всмотреться в увиденную ей картину по-лучше, но перед её глазами всё поплыло. Дальше всё было как в замедленной съёмке – из двери слева медленно вышел один из демонов, каких она видела ранее, в день отправки Итель, и широким шагом, насколько это было возможно с его неестественно короткими ногами, направился к ней. Но Эри было плевать, заметит её демон, или нет. Она потеряла всё – всех своих друзей, свою надежду, а вместе с ними – и саму себя. Существо подходит ближе, но оно минует девочку, будто та совсем ему неинтересна, или он действительно её не увидел. Вслед за первым монстром всё из той же двери выходит второй – он ещё ниже, но у него огромные руки, какими он легко смог бы обхватить тело кого-то вроде Эри и раздавить, заставляя почувствовать неимоверную боль от того, как медленно будут лопаться её кости, выворачиваться суставы, как кровь будет заполнять её изнутри и сочиться из разрывов плоти, как её органы будут рваться и вываливаться из изувеченного тела под таким давлением.    Но двоим демонам совсем не интересна Эри – они подходят к грузовику, и девочка видит, что второй демон тащил в своих руках два огромных, с человеческий рост, светящихся стеклянных контейнера, заполненных странной голубой жидкостью. Монстр медленно раскупоривает один из них, при этом мерзко хрустя многочисленными суставами в своих когтистых пальцах, а второй просовывает свою руку внутрь кузова. Эри хочет окликнуть его, остановить, но не может. Демон вытягивает свою руку обратно, в ладони бережно, насколько это вообще можно для такого существа, держа мёртвое тело Руло, и бросает его в контейнер. От соприкосновения с голубой жидкостью одежда девочки попросту растворяется. Первый демон закручивает крышку на контейнере и открывает второй – для Ириса. И они вновь повторяют те же махинации. На колбах написаны номера – "14194" и "85194". Ошибки быть не может.    Дальше одна страшная, ненормальная фантазия сменяется другой – за длинным столом восседают демоны. Прямо так, как и в её кошмарах. А посреди стола, два главных блюда, два серебрянных подноса с великолепно запечёным мясом – если бы Эри не знала, чьё оно, может сама захотела бы испробовать. Существа одно за другим накладывают себе на тарелки по порции, и девочка готова поклясться, что на одном из кусков увидела короткий обрывок чёрной татуировки: "194". Кому она принадлежала, определить невозможно. Монстры радостно что-то обсуждают за ужином, разделывают мясо, лежащее на тарелках, с помощью ножа и вилки, совсем так, как это делают люди. Вот только люди у них на столе – еда. И только Эри стоит в стороне, не понимая, как её ещё не вырвало от картины того, как по сочному стейку из кого-то из её друзей скатывается мелкая капля крови, а после только что отрезанный кусок мяса пропадает в пасти одного из демонов. Будто бы её кошмары теперь посещают её и днём.    Эри встряхнула головой, пытаясь прогнать странное наваждение. Она вновь рухнула на пол и схватилась за голову руками. Но как она могла перестать думать о том, что только что представила? Ведь это было правдой, ведь именно так и будет. Ведь ничего уже не изменить, она упустила свой шанс. Как бы то ни было прискорбно, и она, и все её друзья, и все её родственники с самого начала были рождены для того, чтобы стать чьей-то едой. Чтобы закончить свою жизнь на обеденном столе какого-то демона. И почему же демоны не могли просто охотиться на них на воле, раз уж им так приспичило есть человечину? И на кой чёрт было загонять всех людей в их части мира на фермы? Так было бы и честнее, и, как казалось девочке, гораздо интереснее для самих монстров. Но не ей было ей судить. Ведь сейчас именно она была виновата в отправке своих друзей.    И что теперь? Что теперь будет с ней? Она будет винить себя в смерти Руло и Ириса до конца своих дней, но вот только как эти её дни закончатся? Разве она сможет сбежать, ощущая на себе вес вины за уже три смерти, хоть ни в одной из них она никогда не была виновата даже косвенно? Эри сомневалась. Она знала их изначальный план, знала точно, где и что лежит, знала куда бежать и где найти союзников. Но разве теперь у неё хватит на это сил?.. И что же ей теперь оставалось делать? Так или иначе, если она не сбежит, Миранда продержит её на ферме до самого двеннадцатилетия, после чего впарит ничего не говорящее о ней рекомендательное письмо и заставит служить демонам, тем самым спасая собственную шкуру. И ей придётся либо умереть, сражаясь за возможность стать воспитательницей, либо всё же стать ей, и продавать детей, выращенных ей самой, на съедение монстрам, чтобы не съели её. Поступать совсем так же, как и женщина, которую она ненавидела всем сердцем. Как и её мать.    Больше всего на свете после того, чтобы спасти Руло и Ириса от смерти во что бы то ни стало, Эри сейчас хотела, чтобы Миранда получила по заслугам. Чтобы её втоптали в грязь, чтобы демоны за воротами отправили её вместе с двумя детьми, потому что руководство посчитало её некомпетентной. Чтобы её сожрали заживо или загоняли до такой степени, чтобы женщина, готовая цепляться за любую жалкую возможность жить, готовая выполнять любую грязную работу, лишь бы продлить своё жалкое существование в ненавистной себе клетке, среди ненавистных себе людей, стала сама умолять о смерти. Такие жестокие мысли не посещали ранее её на том же серьёзе, как и сейчас. Ведь если бы воспитательница не решила бы, что убийство Руло и Ириса каким-то образом сломает Эри, и она подчинится ей, то, может, она бы не стала отправлять их сегодня же.    Девочка медленно подняла голову и глянула на механические часы в углу комнаты. Если они до сих пор не сбились и показывали время правильно, то сейчас было всего семь сорок – около десяти минут с того момента, как закончился ужин. Мама с Руло и Ирисом уже точно покинули дом, направляясь к воротам.    Безумная идея вдруг пришла ей в голову и полностью захватила сознание, заставляя какой-то искре среди этой тьмы всё же загореться. Теперь уж идея точно была безумной – никак по-другому описать её было нельзя. "Как забавно, что из всех нас, всех твоих воспитанников, я первая перестала называть тебя матерью, хоть и являюсь твоей единственной родной дочерью, — подумала девочка, странно усмехнувшись. — И так же забавно, что я первая узнала, насколько ты нас всех ненавидишь. Наверное, это странно – ненавидеть человека, появившегося из твоего утроба, всей душой? А ведь это лишь потому, что ты недостаточно сильна для того, чтобы сражаться за свою жизнь и справедливость вместо того, чтобы "существовать" среди нас – детей, которых и ты сама считаешь скотом. Но не волнуйся, скоро твои страдания закончатся. Я закончу их". Девочка чуть ли не рванула вглубь чулана, к нижним полкам, начиная резво разбрасывать весь хлам, который их забивал. Она была в поисках одной единственной вещи, всё той же, за которой они пришли сюда изначально. "За Руло, за Ириса… Ты думаешь, я просто позволю тебе забрать у меня всё? Ну уж нет, мама, отныне я не собираюсь слушать тебя. И из нас всех ты уж явно заслужила смерти больше, чем остальные. Так пусть тебя и отправят!" — продолжало звучать в её голове, пока она рылась в очередной куче бесполезного мусора. Коробка с конструктором Лего с грохотом отлетела в другой конец чулана. Она явно сейчас мешала Эри и была ни к месту, ну а рассыпавшийся по полу конструктор не то чтобы особо её волновал. Не обнаружив необходимого ей предмета в этом углу, девочка переместилась к следующей полке, продолжая проводить всё те же махинации.    Что же она собиралась сделать? Конкретного плана в её голове не было, как и чёткого осознания своего решения. Эри совершенно его не обдумала, но неожиданная решимость вместе с безграничной ненавистью и чем-то тёмным, плескавшимся разрушительным пламенем, нашли себе пристанище в её душе прямо сейчас, пока она продолжала копаться в хламе, будучи запертой в чулане собственной подругой. Всё-таки, отдаться тьме из собственных кошмаров не всегда было плохой идеей – особенно сейчас, когда это означало бы, что она достигнет хоть одной из своих целей. Ведь эта тьма олицетворяла далеко не только отчаяние, как думала вначале девочка. Но поняла она это только сейчас. Однако в глубине души она уже прямо сейчас чувствовала глубочайшую вину, в первую очередь перед Эммой, хоть та её и не знала, за то, что собирается сейчас совершить.    И вот, наконец-то, спустя пару минут поисков, Эри схватила с одной из полок белую коробку с красным крестом. Аптечку, которая сейчас так была ей нужна. Где-то сбоку, в полутьме, под внимательным взором красных, даже алых сейчас, чуть ли не "горящих" в этой темноте глаз, блеснул прозрачный контейнер, в котором одиноко лежал топор. Эри раскрыла аптечку, случайно рассыпая бинты по полу. Но ей была простительна подобная неряшливость – её глаза маниакально сверкали во тьме, пока ими она искала небольшой режущий предмет. Руки тряслись от волнения, но в тот момент, когда она взяла-таки в них скальпель, девочка вдруг почувствовала очередную ужасающую волну уверенности, прилившую к мозгу. Она резво встала на ноги, сжимая в руках металлический предмет. Она осмотрела его, продолжая не обращать должного внимания на то, что бинты и марля лихорадочно валялись на полу. Эри прекрасно понимала теперь, что собирается сделать, и ей было совершенно плевать уже на всё остальное. Даже если и был вдруг другой выход, она обязана была сделать это. Она пообещала себе.    "Раз уж после побега Эммы и её друзей… — проносилось в мыслях Эри, пока та продолжала медлить, всё ещё стоя после чулана со скальпелем в руках. — …их воспитательницу «отправили», за то, что она не сумела уберечь товар, то я знаю, что делать, Миранда." Девочка покрутила металлический режущий предмет в руках, всматриваясь в то, как красиво на её блестящей поверхности отражаются красные блики от её глаз. На её лице зависла безумная улыбка, и она сама не понимала, по какой причине до сих пор сдерживает истерический смех. С каждой секундой, девочка понимала, что действительно сошла с ума. Но это было уже совсем не важно. Даже наоборот, в сложившейся ситуации это могло только лишь сыграть ей на руку. "Я знаю, как сделать так, чтобы тебя тоже отправили, Миранда. Ведь тебя же убьют, если ты не уследишь за взрослым товаром, а значит, высокого качества?.. Да и я не очень хочу бежать без тех, кого ты собираешься убить…" — думала Эри. — Простите, Руло, Ирис… — Чуть ли не впадая в истерику, слегка посмеиваясь, произнесла девочка, поднимая дрожащие руки со скальпелем, разворачивая его остриём к себе и медленно поднося ближе. — Но я не хочу сбегать без вас.    Эта ночь просто обязана была ознаменовать ещё одну смерть.