Редактор и автор

Антон Павлович вышел из автобуса, пропуская мимо ушей звук колокольчика, оповещавшего об отъезде транспорта на следующую станцию, и вытащил одной рукой из потайного отделения в пиджаке сложенный вчетверо лист, сверяя адрес, а другой придерживая пакет с рукописью. Следом он достал из кармана жилетки маленькие часы на цепочке, решив проверить, не опоздал ли он: автобус на эту остановку шёл ох как долго. Удовлетворённо хмыкнув, Чехов направился прямиком к зданию редакции, находившемуся на другой стороне дороги, то и дело оглядываясь по сторонам, осторожничая. Дверь в здание со скрипом открылась, являя вошедшему первый этаж-комнату, переходивший в длинный коридор со множеством разветвлений и кипящей в них работой. Ходили люди, некоторые переговаривались между собой, кто-то передавал документы и проходил дальше или возвращался наверх. Всю эту беготню разбавляло лишь огромное пятно белой краски, размазанное от порога до середины помещения, ярко светясь. Чехов поначалу даже растерялся от такого обилия людей, и, заглянув ещё раз в письмо, нахмурился. Он не знал, куда ему идти, а отрывать любого человека от работы казалось ему верхом невежливости. Но долго стоять на пороге в раздумьях ему не дали, к нему, как рыжая птица феникс, подлетел Алек, спрашивая: - Вы — Антону Павлович, верно? Пройдёмте, я покажу Вам дорогу до кабинета начальника. - А вы, уважаемый, прошу прощения, кто? — скрестив руки за спиной, деликатно спросил писатель. - Приношу свои искренние извинения, что не представился, в такой рабочей суматохе не сразу удается вспомнить основные правила общения с посторонними людьми, особенно если сидишь тут постоянно, - протягивая руку для приветствия, пожал плечами мужчина. - Алексей, я секретарь главного редактора. Он ожидает Вас в своём кабинете наверху. -Приятно познакомиться, - ответил на рукопожатие Чехов. - В таком случае, раз с Вами мы уже познакомились, то можно встретиться и с господином Юлаем. Алек кивнул, указывая рукой на винтовую лестницу, которую так просто с порога и не разглядишь среди стеллажей уже устаревших вышедших номеров и их пробных вариантов, ведущую на верхние этажи. По мере того, как они поднимались выше, писатель поражался, насколько кардинально отличается один ярус от другого: в то время как на первом все переговаривались и бегали от одного стеллажа к другому, упорядочивая всю информацию на будущее и уже выполненные номера газеты, то на втором тишина прерывалась куда реже, люди-журналисты лишь уточняли точность формулировок и вносили правки в уже имеющийся материал, который вскоре передастся наверх, непосредственно в руки редакторов, куда они и направлялись. Алексей, на ходу с кем-то поздоровавшись, подвёл, наконец, Чехова к нужному кабинету. Постучав (уж этим правилом приличия мужчина не пренебрегал, учитывая характер Энтони во время работы, требующий сосредоточенности), он повернул ручку, пропуская писателя вперёд. - Господин начальник, это к Вам, - сказал в сторону Юлая Алек, после посмотрев на писателя, он добавил, обращаясь именно к Антону Павловичу. - Я в соседнем кабинете справа, если вдруг понадоблюсь. И с этими словами рыжеволосый удалился, оставляя мужчин в тишине. - Приятно наконец познакомиться с Вами, господин Чехов, - подошёл к мужчине Юлай, пожимая ему руку, а другой указывая на стул, стоящий напротив рабочего стола. - Прошу Вас, присаживайтесь и устраивайтесь поудобнее, эта беседа может быть долгой. Присев, Антон Павлович вытащил из пакета манускрипт, желая сразу же передать её и понять, есть ли по-прежнему шансы на публикацию. Энтони чуть недоуменно посмотрел на писателя: он планировал сначала поговорить с самим мужчиной и узнать его хоть чуточку как человека и собеседника, нежели писателя, а уже позже плавно перейти к обсуждению его творчества, но раз Чехов решил действовать в лоб, то отказываться уже казалось грубостью. Это может навести автора на мысль, что у него уже нет ровным счётом никаких шансов на место в газете и главный редактор сразу же это показывает, не желая предаваться чтению. Кивнув, Энтони принял стопку листов, скреплённых скрепками и, надев свои излюбленные очки в черной оправе, забегал глазами по строчкам, с каждой всё увеличивая и увеличивая темп чтения. Вскоре была прочитана (по правде говоря, проглочена) одна страница, а потом ещё одна, потом десяток... А потом рукопись кончилась. И Энтони, разочарованно, как маленький ребенок, закончивший перечитывать любимую книгу, с огорчением осознающий, что история полюбившихся персонажей уже закончилась, перевернул листы обратно, складывая их в такую же стопку, какой она была с самого начала. Положив на стол руки, сцепленные в замок, Юлай покачал головой: - По правде говоря, господин Чехов, я уже довольно долгое время слежу за Вами и Вашим творчеством. И мне не попадалось ни одного вашего произведения, которое мне бы не понравилось и какое бы я не желал опубликовать. Вы восхитительно пишете, а эта история и вовсе безусловно достойна публикации во всех газетах. И для меня честь, что она увидит свет именно у нас, "Между строк". Энтони замолчал, испытующе глядя на писателя, стараясь уловить малейшие перемены его эмоций на лице в не слишком позитивную сторону. Вот только не появилось ни одной эмоции, входившей бы в категорию "плохо". Тёплая улыбка красовалась на разгладившемся от облегчения лице, а в глазах ярко сиял блеск, уже сейчас предвкушающий будущий успех. - Благодарю Вас за искренность и признание моих творений интересными, - с довольным видом говорил Чехов. - И в таком случае мне также хотелось бы рассказать Вам кое-какую информацию, никоим образом не связанную с лично моим выходом в свет на страницах газеты. Я точно так же уже давно слежу за Вашей работой и читаю все "письма редактора", что размещаются в начале каждого выпуска. Без Вашего участия газета была бы не такой интересной и, я бы сказал, по-домашнему тёплой, поэтому мне очень хотелось встретиться с Вами и убедиться, что Вы довольно молодой и живой человек, а не бабушка, уже повидавшая многое и способная с лёгкостью передавать тепло с кухни на страницы. И я доволен, что таковая возможность подвернулась и мы сейчас сидим с Вами, Энтони, друг напротив друга. Премного благодарен за предоставленный шанс, для меня честь принимать участие в создании и развитии печатного мира "Междустрочья". Энтони с трудом сдержал себя от облегченного шумного выдоха. Катастрофы не произошло, редактор не облажался. Да и всё в общем идёт неплохо. Дело оставалось за малым - заверить оставшиеся документы, взять рукопись и спокойно попрощаться с писателем, перед этим не забыв сообщить ему дату для визита за его экземпляром выпуска. И если с первым и вторым они справились быстро (теперь листы спокойно лежали в ящике рабочего стола и дожидались своего скорого часа), то с прощанием была связана довольно таки странная ситуация. Хотя, пожалуй, не для Энтони. Скольких авторов со своими странности он повидал - люди творческие, что поделаешь - Чехов оказался одним из самых безобидных. - Господин Чехов, следующая примерная дата нашей встречи - где-то через две недели. Я думаю, что это будет четверг, но пока ещё досконально не уверен. Я пришлю Вам телеграмму с уточненной и окончательно утверждённой датой и временем в течение следующей недели, - подавая Антону Павловичу шляпу, висевшую на крючке возле двери, сказал Юлай. -Учту, господин Юлай, - писатель нахмурился. - Простите мне мою странную просьбу и я, разумеется, пойму, если вы откажетесь, но могу ли я получить дубликат какой-нибудь одной фотографии с Вами? - Да разумеется, у меня их полно, - Энтони, увидев удивленное лицо Антона чуть было не рассмеялся, машинально растрепывая волосы на голове, сразу же подходя к столу и сразу же продолжая фразу. - Держу несколько штук поближе, на случай неожиданного переделывания документов или чего-либо другого, мало ли что в жизни случается. Покопавшись в одном из многочисленных ящичков казалось бы небольшого стола, он извлёк небольшую фотографию с собственным портретом в рабочих очках, где он был одет в разукрашенную разных видов листками деревьев рубашку и смотрел прямиком в камеру. - Я думаю, такая Вам, господин Чехов, вполне подойдёт. Мужчина кивнул, убирая фото в потайной карман. Как у Энтони ящики, у него было множество разных карманов, о существовании которых он частенько узнавал случайным образом. Но, бесспорно, это были очень и очень полезные обнаружения. Получив и сделав всё, что нужно, они окончательно распрощались. Энтони на всякий случай уточнил у писателя, не нужно ли его провести к двери через лабиринт коридоров, но тот отказался, уточнив, что у него хорошая память и он уже успел запомнить путь достаточно хорошо, чтобы идти самому. И вот Чехов, довольный исходом встречи, отправился обратно домой, надеясь, что не пропустил последний автобус, идущий по его маршруту.