Глава 10. Что не так с Бадди?
16 марта 2023 г. в 20:30
Льюис оставался собой: учтивым джентльменом, в котором благородства было намного больше, чем крови. Он довёл меня до моей башни и волшебного эскалатора, — Бадди присоединился к нам на половине пути и то и дело виновато поглядывал на меня большими печальными глазами, — где мы распрощались. Ненадолго: хозяин замка просто дал мне время, чтобы прийти в себя после нежданных приключений и «припудрить носик».
Говорю же, благородства в нём не занимать. Я выглядела так, будто неделю бегала по лесу с палкой наперевес или же собрала всю пыль с паутиной в замке. А по пути меня глодали волки, потому что от моей любимой кофты осталось одно только напоминание. Бадди в приступе рыцарства разорвал подол в лохмотья. Одним припудриванием тут явно не ограничишься, даже если очень постараешься.
— Я пришлю вам новую одежду, — сказал Льюис, даже не смотря на мой голый живот, — надеюсь, она вам придётся по нраву.
Мне бы, если честно, сейчас и рубище бы понравилось. Терпеть не могу носить вещи даже с крошечными дырочками, а уж изодранные — это вообще нонсенс. Я любила аккуратность во внешнем виде; наверное, именно из-за этого предпочтения Льюис казался мне по-особенному привлекательным.
«Ухоженный» — третье определение, которое шло мне в голову, если бы мне было нужно описать Льюиса. Первое, конечно же, это «благородный». Ну а второе — «красавчик».
В молчании мы с Бадди встали на винтовой эскалатор. Пёс неудобно вывернулся, чтобы ткнуться мне в ладонь лобастой головой.
— Оливия Хейл, — сказал Бадди, грустно смотря на меня снизу вверх, — ты злишься?
Я его вопроса, признаться, даже не поняла сначала.
— Злюсь? За что?
— Именно я вызвал Уборщиков. И поэтому у нас с тобой получилось всё плохо. Прости меня, Оливия Хейл, я этого не хотел.
Я почесала пса между глазами и потрепала мягкие уши.
— Ты хотел, чтобы меня, хм, убрали?
— Конечно же нет, Оливия Хейл! Ты мне нравишься! К тому же, Хозяин сказал, что Уборщики не причинили бы тебе вреда, ведь он их перенастроил. Но я про это забыл. Хотя он несколько раз говорил!
— Значит, произошедшее всего лишь ошибка, — доехав, я толкнула дверь и вошла в комнату, устало вздыхая. — Раз ты не хотел ничего плохого, то это досадная оплошность. И я не злюсь.
Я вообще, казалось, сейчас была не способна ни на какие эмоции. Все мои мысли занимал только душ. О, этот прекрасный, горячий, расслабляющий источник благословлённой воды, что смоет с меня всю грязь и паутину…
Вымывшись до скрипа, я удовлетворённо замурлыкала и закуталась в мягкий халат. Мне он был, признаться, большеват, но в этом тоже оказалась какая-то изюминка. Словно тебя кто-то бережно обнимает.
За время, пока я скребла кожу и промывала волосы, Бадди утащил мою одежду. С кофтой я мысленно попрощалась, — как и с бантом, которым подвязывала волосы, потому что он был не красным, а тёмно-серым из-за грязи, — но вот джинсы наверняка было можно ещё спасти. Всего-то постирать как следует.
Из-за «постирать» в голове у меня сразу всплывает ассоциация — чёртовы бронетрусы Анхелла и проклятущее слизистое пятно на них, которое не поддалось ни одному из средств. Возможно, Льюис сможет что-то сделать с этой гадостью? Ну или его Уборщики; пускай отработают мой ужас от забега по коридорам, должна же быть от них компенсация за пережитые нервы.
По просьбе Бадди вытащил из моей сумки пакет с бронетрусами. Брезгливо вывернул содержимое на пол и кончиком лапки распрямил жёсткий материал. Это выглядело забавно, так что я подхихикивала с выражения морды пса-робота. Удивительно даже, что собачья мимика может передавать столько эмоций.
Затем Бадди заметил наконец голубое пятно. Глаза у пса расширились, и он, позабыв про прошлую брезгливость, быстро схватил бронетрусы в пасть и рванул к окну. Не останавливаясь, пёс выпрыгнул прямо на улицу, — окно едва успело распахнуться, так что Бадди только чудом не впечатался в стекло носом, — и сразу же я услышала звуки, похожие на те, что издаёт самолёт. Когда я подошла ко вновь закрывшемуся окну, Бадди уже видно не было. От него остался только белый след — опять же, такие за собой оставляют самолёты высоко в небе.
— Что за фигня…
У пса что, ракеты встроены в тело? Он, конечно, робот, но как-то это отдаёт дешёвыми фильмами…
Надеюсь, что бронетрусы мужа у меня забрали не с концами. Анхелл крайне щепетильно относился к каждой части своего супер-костюма, так что потеря одного из аксессуаров, — да ещё и такого важного; эти бронетрусы не раз спасали самую нежную часть Сверхчеловека от подлых атак злодеев! — явно не вызовет у муженька положительную реакцию. Ещё и поорать может…
— Мда, — резюмировала я, отходя от окна и промакивая волосы полотенцем.
Ну а чего психовать-то, если сделать всё равно ничего нельзя. Вот потом, встретившись с Льюисом за едой, можно будет и обсудить этот странный и стремительный побег Бадди из моей комнаты с трусами в пасти. А сейчас и смысла беспокоиться нет.
Лучше посмотреть, что там из одежды мне определил благородный мужчина Льюис. Вдруг это какое-то платье из незнамо какого века? Ну, чтобы я соответствовала антуражу замка и его хозяина.
Все мои опасения насчёт одежды, которую предложил мне Льюис, к счастью оказались напрасными. К обеду мне, к счастью, не придётся спускаться в каком-нибудь платье старой эпохи, — совсем старой; не двадцать первый и даже не двадцатый век, а ещё раньше, — потому что Льюис в очередной раз развеял мою нервозность: на кровати меня ждали джинсы, футболка и толстовка нейтрального светло-голубого цвета. Рядом стояли кеды — почти один в один как мои, разве что не белые, а бирюзовые.
Никаких платьев, кружев, кринолина. Нашлось даже бельё; светлый спортивный топ и приятно облегающие шорты без единого шва. Отличные вещи, ткань была приятной на ощупь и выглядела дорого, даже когда я надела предложенное. Обычно ведь как выходит: на манекене или на вешалке вещь смотрится шикарно, но, стоит тебе её натянуть, и этот приятный флёр пропадает. Вместо него — ты, а твоё отражение говорит, что пора бы похудеть, подправить цвет лица и прекращать одеваться в дешёвых магазинах. Даже если магазин совсем не дешёвый!
У выхода меня уже ждал Бадди. На мощной шее появился толстый железный ошейник, сделанный из множества прилегающих друг к другу ячеек; на каждой из них — малюсенький светодиод, что иногда вспыхивал коротким световым посланием.
— Оливия Хелй! — обрадовался пёс, когда я закончила с одеждой и подошла к нему. — Отличные новости, твой обед принесут сюда!
«И зачем тогда я вообще переодевалась?» — с небольшим раздражением подумала я.
— Выходить пока нельзя, — продолжал отстукивать хвостом робот-пёс, — однако я могу составить тебе компанию во время приёма пищи. В интернете написано, что совместные трапезы являются важным культурным событием в человеческой жизни. Даже есть специальные книги, которые говорят, что…
— Спасибо, Бадди, — перебила пса я.
Робот имитировал вздох и укоризненно, как мне показалось, посмотрел на меня.
— Пожалуйста, Оливия Хейл. Твоя еда уже почти здесь. Мы будем есть за столом или на кровати? Можно на кровати? В интернете много фильмов, где лучшие подружки едят на кровати!
Не уверена я, что пса-робота, своровавшего из моей сумки мужнины трусы, я могла бы назвать своей «подружкой», но, с другой стороны, мне ничего не стоило поесть в кровати. А ему, опять же, приятно. К тому же, усталость всё-таки слегка давила на голову, и мне хотелось лениться изо всех своих сил.
Еду нам принёс симпатичный робот, больше напоминающий большой белый шар. Размером он был с хорошую тумбочку, а может даже и крупнее. Подносы, приборы и бутылки с напитками были спрятаны внутри его железного светлого тела и крепились как-то особенно хитро: при движении, — качении шара в любую сторону, — внутри всё было подвешено так, что поверхность жидкостей даже не вздрагивала. Очень удобно, я оценила; в голову, однако, лезли мысли о том, что вряд ли этот робот был спроектирован для того, чтобы доставлять еду пленникам. Скорее всего Льюис его использовал для лабораторных работ: перемешать что-то как в центрифуге или же транспортировать вещество, которое нельзя трясти. Мало ли взрывоопасных реагентов может быть у злодея?
Этот робот не разговаривал, не мигал лампочками и вообще оказался максимально индифферентным. Под моим внимательным взглядом он закатился в комнату, выгрузил несколько подносов и бутылок на стол и так же молча укатил обратно на лестницу. Ни здравствуйте, ни до свидания — я на секунду ощутила себя предметом меблировки, а не живым человеком. Интересное чувство.
Мы с Бадди подошли к подносам. Мною двигали крохи любопытства: если на первый приём пищи мне достались соевые сосиски, то на второй было потрясающее разнообразие и качество блюд. Что нас ждёт в этот раз?
На одном из подносов была целая горка тех самых сосисок, сложенных друг на друга. Ну тут и думать не надо: это богатство для Бадди. На втором подносе стояла плошка с супом, салат из неопознанных мною овощей и зелени и тарелка с чем-то, что отдалённо могло смахивать на люля-кебаб. Только почему-то он был тёмно-фиолетовым и сильно пах печёными яблоками.
— А нормальной еды здесь не водится? — нервно усмехнулась я.
Не люблю пробовать новые блюда, если честно. Я придирчивая, так что обычно разочаровываюсь в том, что попадает мне в рот.
Бадди, восторженно смотрящий на свои сосиски, от предвкушения удовольствия вывалил язык.
— Ты о чём, Оливия Хейл? Это отличная еда! Соотношение макро- и микронутриентов идеально подобрано именно для твоего организма! Вот эта фиолетовая… м-м-м, штуковина, должна быть очень полезной!
Я взяла шпажку и с сомнением посмотрела на «штуковину».
— Оке-ей… а что насчёт «вкусной»?
Бадди аккуратно подцепил пастью тарелку за край, стащил со стола и медленными осторожными шагами засеменил в сторону постели. Я за этой пантомимой следила, не зная, как это вообще можно прокомментировать. Выглядело уморительно.
— Как написано в интернете, «Нет в мире совершенства!», Оливия Хейл, — сказал в итоге Бадди, запрыгнув на постель.
Тарелка, которую он до этого поставил на покрывало, подпрыгнула из-за веса пса-робота и перевернулась. Сосиски посыпались на пол под очень грустным взглядом Бадди, сопровождаемые моими смешками.
— Хорошо, что тут тщательно убираются, да, Оливия Хейл?..
— Определённо, — я подхватила поднос со своей «полезной, но неизвестно, вкусной ли» едой и перебралась на кровать, осторожно огибая сосиски на полу. — А теперь расскажи-ка мне, пожалуйста, почему твой Хозяин так резко и без предупреждения отменил наш обед?
Несмотря на то, что сосиски разлетелись практически по всей комнате, Бадди в итоге нашёл каждую из них и съел. Не уверена, что можно применять этот термин к роботу, кстати: пёс даже не жевал свою добычу, а просто заглатывал её, как змея. Наверное, в механическом желудке всё в любом случае расщепится: и сосиски с непонятным составом, и налипшая на них грязь.
Мне еда понравилась. Вкусно, сытно, а главным бонусом шло то, что не надо мыть посуду. Я и в прошлый раз этому радовалась, и в этот. Вот так поживёшь в роли домохозяйки, и подобные мелочи начинают казаться крайне привлекательными.
После обеда Бадди вызвал того самого белого робота-шара, чтобы он забрал пустую посуду. Да и сам пёс меня покинул.
— Дела, Оливия Хейл. Извини!
От каких-либо объяснений про украденные бронетрусы Сверхчеловека Бадди уходил с неожиданной для него грацией. В один раз сладко и быстро перевёл тему на Уборщиков и их несравненную полезность, а также безопасность, во второй сделал вид, что просто меня не услышал, в третий и вовсе стал быстро-быстро поглощать сосиски. Вроде как занят, а значит и отвечать ни на что не может. Да и рот полон соевого мяса!
Поняв, что с разговора робот просто сливается, я в итоге прекратила расспросы. Мало ли что там у Бадди в программах прописано. Всегда можно подождать и поговорить потом с Льюисом… иначе я, кажется, умру от собственного любопытства.
Что не так со слизью на трусах? Ведь дело точно в ней, а не в части костюма Сверхчеловека — однажды Льюис оставил моего супруга без его супергеройских шмоток, изучил последние и вернул посылкой на «тайную» базу героев. Забавно было, потому что штаб потом переезжал несколько раз, чтобы «запутать след злодею».
Итак, бронетрусы Льюиса явно не волновали. Дело в пятне, которое я не смогла вывести. Учитывая, что оно было зелёным до того, как на него попала моя кровь… а потом поголубело… нет-нет, пока не буду говорить, из-за чего такие метаморфозы — вдруг меня решат выдоить до последней капельки? Вряд ли, конечно, но никогда нельзя расслабляться, Уборщики это наглядно показали!
Изначально слизь появилась на ткани после сражения Сверхчеловека с армией Льюиса. Злодей использовал только тех миньонов, которых создавал сам: роботов или бесформенных зелёных слизней, которым было плевать на любой физический урон. Опасные противники, их бесполезно было бить, резать, травить и даже замораживать. Единственное, что слизни плохо переносили — это огонь, который супергерои всегда использовали с большой долей осторожности.
Тут ведь какое дело: от поджога слизня до масштабного пожарища в городе меньше пяти минут. Огонь — штука мало управляемая даже пирокинетиками.
В раздумьях я провела где-то около часа. Просто шаталась по комнате туда-сюда, ложилась на кровать, вставала с неё, подходила к окну и задумчиво смотрела вдаль, чтобы потом начать этот цикл сначала. Было скучно, но сон, несмотря на усталость, совсем не шёл. Возможно, я недостаточно набегалась? Или, напротив, перенервничала.
Да у меня последние дни в общем как на иголках. Судьбоносные события, переворачивающие мир с ног на голову и обратно. Этакое «солнышко».
Когда я в очередной раз подошла к окну, то увидела тёмную фигурку Льюиса вдалеке. На территории возле Замка росло несколько деревьев и кустарников, но где-то метров за двести от моей башни, начинались ровные холмы с красивым зелёным травяным ковром. Чуть правее блестела из-за зарождающегося рассвета зеркальная гладь озерца.
Льюиса я увидела без проблем — на улице не было темно из-за поистине волшебных светящихся цветов и тщательно вписанных в ландшафтный дизайн светильников. Конечно, расстояние не позволяло мне рассмотреть одежду моего похитителя, но это опять было что-то удобное и тёмное. Себе Льюис точно не изменял.
Когда он повернулся и посмотрел точно на меня, — как он понял, что я… ощутил мой взгляд? — я несмело подняла руку и помахала мужчине. Чувствовала я себя при этом максимально глупо, как маленькая девочка, докучающая проходящим мимо её окон людям своим ненужным вниманием.
К моему удивлению, Льюис поднял свою трость, коротко мигнул голубым на её набалдашнике и неспешно направился в сторону замка. Я продолжала следить за приближающимся мужчиной, и с удивлением поняла, что Льюис идёт точно ко мне. Не только к Замку, но и к моему окну в башне — то есть, по диагонали.
Проще говоря, ноги Льюиса в какой-то момент оторвались от зелёной травы и продолжили совершенно спокойно вышагивать по воздуху. Были ли у меня какие-то комментарии насчёт этого?
Ну разве что слегка нецензурные. Но это от удивления, честное слово!
Размеренной неспешной походкой Льюис дошёл до окна моей башни и костяшками пальцев стукнул по раме. Я увидела, что на мужчине тёмные штаны, белая рубашка и застёгнутая на все пуговицы светло-серая жилетка. Пижон.
Послышался щелчок, и рама приоткрылась. Слегка, так что у меня был выбор: распахнуть окно или же нажать на окно и закрыть его обратно.
Естественно, я впустила в комнату поток свежего прохладного утреннего воздуха и улыбку Льюиса — очаровательную, но едва заметную.
— Доброй ночи, Оливия, — сказал мужчина, слегка склоняя голову. — Как вы себя чувствуете?
Я потупила взгляд, поняв, что слишком пристально рассматриваю мужчину.
— Всё нормально.
Не знаю почему, но вид Льюиса, который заходит в комнату через окно, словно волшебник из сказки, вызвал у меня улыбку. Забавно: на Анхелла я всегда ругалась, стоило муженьку попробовать вот так прилететь в наш дом и забыть воспользоваться дверью.
Но это не столько из-за грязных подоконников, — у Анхелла почему-то всегда были замызганные подошвы ботинок, хотя Сверхчеловек мало ходил и практически всегда летал, — сколько из-за того, что супруг мой частенько размышлял о безопасности «нашей гражданской жизни». Дескать, Лив, детка, нельзя о нас говорить; нельзя даже упоминать, что у Сверхчеловека есть кто-то, иначе злобные враги обязательно этой информацией воспользуются, выкрадут тебя, да и вообще!..
Что «вообще» он, кстати, ни разу не объяснял. И после таких размышлений он приходит по воздуху, умник!
Льюис легко спрыгнул в комнату и, улыбнувшись, сел прямо на подоконник. Тот был чистым, как и сапоги мужчины — очередной плюс к портрету злодея. Может, Льюис установил какого-нибудь мини-робота на подошвы, чтобы те были всегда в идеальном состоянии?
— Я хотел извиниться за то, что вынужденно отменил наш с вами обед, — сказал мужчина. — И даже не предупредил об этом лично.
Почему-то мне стало неловко. Он в целом не должен был никак оправдываться, если так подумать; опуская мою очарованность этим человеком, Льюис оставался похитителем. Очень вежливым и приятным, да.
— Бадди тоже неплохо справился, — сказала я, отходя в сторону.
Я изначально хотела было подойти к стулу или там к креслу, чтобы тоже сесть, — только не на кровать, потому что тогда градус неловкости подскочит в несколько раз! — однако мои ноги решили всё за меня. Зацепившись мыском кроссовка за горшок с кактусом у окна, я запнулась и начала падать вперёд.
Мир вокруг замедлился. Я поняла, что не чувствую ногами опоры, попыталась было выставить руки вперёд в попытке уберечь хотя бы лицо… и Льюис подхватил меня в середине печального полёта, так и не дав покалечиться.
— Думаю, надо этот цветок убрать, — заметил мужчина, осторожно помогая мне встать на ноги.
Мы внезапно оказались близко — намного ближе, чем я рассчитывала. Лицом к лицу, и я могла видеть, как чёрный взгляд скользит по моим щекам, носу, подбородку... Льюис выглядел задумчивым, уголки его губ приподнялись, обозначая улыбку. Воодушевлённое выражение лица и этот тёмный взгляд очень ему шли.
— Это кактус, — пробормотала я, окончательно смущённая.
— Как скажете.
Руки у него были горячими. Я чувствовала их, словно ладони Льюиса лежали у меня на голой коже. Приятно — словами не описать. Я уже и забыла, каково это, когда тебя обнимают… пускай объятия у нас с Льюисом были довольно условные.
С явным сожалением он меня отпустил. С тем же тщательно скрытым разочарованием я сделала шаг назад, боковым зрением отслеживая положение кактуса. Вот он, мой новый враг номер один.
Льюис кашлянул и наклонился, чтобы поднять свою трость — её он выронил, когда ловил меня.
— Говорите, Бадди вам передал насчёт обеда?
Я не знала, куда деть руки, так что решила скрестить их под грудью.
— Сказал, что мы не будем есть вместе.
— А причину упоминал?
— Нет? Забыл, наверное…
Мужчина кивнул и нахмурился. Перебросил трость из руки в руку и тяжело вздохнул.
— Забыл, да… как всегда.
— А что не так с его памятью? — решила уточнить я, раз уже подвернулась возможность.
Не знаю, как там будет в будущем, но сейчас выходило, что с Бадди я провожу кучу времени в этом замке. Да и попала я сюда из-за пса-робота, если так подумать. Если бы не моя любовь к попавшим в беду и к животным, то чёрта с два меня бы вытащили из дома! А тут и к непонятной собаке подошла, и указания диспетчера старалась выполнить по максимуму.
Льюис улыбнулся, словно радуясь моей догадливости и прозорливости.
— Вы заметили, да?
— Сложно не заметить, если он путается в датах и постоянно вспоминает, что что-то забыл, — я пожала плечами. — То он говорит, что был создан пятьдесят лет назад, то потом резко меняет мнение и считает, что появился всего три года назад. С Уборщиками тоже та ещё ситуация. Он сказал, что забыл про их перепрограммирование!
Хотя мне в общем слабо верилось, что эти летающие чёрные тени — тоже роботы. Скорее уж они были похожи на призраков мщения.
— В самом деле?..
Я агрессивно кивнула, хотела было продолжить возмущаться, но потом увидела ласковый, — какого чёрта? — взгляд Льюиса и почему-то сразу замолчала, растерянно хлопая ресницами. Мужчина прикрыл веки, склонил голову и снова сел на подоконник.
— Бадди, в целом, не врал насчёт момента, когда он был создан. Три года — срок службы его нынешнего тела.
— А пятьдесят лет — программа? — предположила я.
— Не совсем. Видите ли, Оливия… как один из первых изменённых людей, я обречён на долгую жизнь. Скорее всего, Бадди вам уже рассказал об этом.
Дождавшись моего кивка, Льюис продолжил:
— Я не мог привязываться к людям, если честно, потому что долгое время скорбел... не мог отойти от смерти своих любимых родственников. Особенно сестры. И поэтому стал заводить собак.
— Они же живут меньше, — не поняла я этого выверта логики.
Льюис развёл руками, ничего не объясняя. Ну ясно.
Мне вспомнилась комната с игрушками и ошейниками. Неужели это всё…
— Это действительно так, — сказал Льюис, невольно подтверждая мои мысли. — Псы живут меньше, а привязываешься ты к ним порой больше, чем к людям вокруг. Так что я начал искать возможность сохранить своих четвероногих друзей… не знаю, о чём вы подумали, Оливия, но, честное слово, никаких зомби или им подобного. Я всё-таки с технологиями работаю.
— И что это должно значить?.. где-то здесь есть армия псов-роботов?
Льюис усмехнулся и покачал головой.
— Нет, всё намного проще. Запоминая и записывая привычки своих питомцев, я потом вносил их в код, по которому теперь живёт Бадди. После, когда я смог оцифровывать сознание своих четвероногих друзей, стало легче… к сожалению, вместе с обезличенными привычками и предпочтениями получается, что сохраняются воспоминания. Которые затем наслаиваются друг на друга и мешают памяти фиксировать что-то новое. Отсюда и проблемы с запоминанием.
Я посмотрела на Льюиса, впервые чувствуя что-то, отдалённо напоминающее тревогу.
Сейчас этот мужчина впервые показался мне… опасным.