Герой, Злодей, Оливия.

Гвен проводила меня до дома, как хороший супергерой. Вообще-то, это было не очень нужно: сомневалась я, будто в таком тихом и унылом городишке может произойти хоть что-то, способное заинтересовать криминальную хронику. Да мне казалось, что здесь даже кошки прилично-прилизанные и по деревьям не лазают. Какие-такие потенциальные нападения на гуляющую женщину по ночам? Гвен, услышав моё ворчание, насмешливо фыркнула: — Ой да не спорь, Олив. Может я просто хочу побыть с тобой побольше. — Ты меня неделю игнорировала. Даже больше! Это замечание Страйк, кажется, совершенно не задело. — И что? — она даже плечами пожала, точно показывая, что моё возмущение пропало втуне. — В итоге-то мы с тобой говорим? И даже неплохо говорим, между прочим. — Интернет превеликий, как же сложно «говорить» с кем-то, чей мозг работает по-другому! Она расхохоталась, совсем не думая о людях, которые уже могли и спать лечь. Эх, ребёнок!.. — Скажу тебе по секрету, Олив, у меня нет мозга, — Гвен склонилась ко мне, насмешливо пуча глаза. — Оно и видно. — Эй! Я усмехнулась и боднула Страйк кулаком в плечо. Гвен сразу отстранилась, блестя глазами и сверкая идеальной улыбкой. — Как так, что у тебя мозга нет? Не похожа ты на какую-нибудь инфузорию. — О, ну я явно сложнее инфузории. Просто, — она неожиданно замялась и тоскливо посмотрела на небо, где давно уже сверкали первые звёздочки, — какой мозг в космосе, верно? Там другие условия. Другое давление. Гравитация везде, течения… человеческие структуры тела для космических полётов совсем не подходят. — М-м-м… Я погладила Гвен по руке, не зная, как ещё можно подбодрить инопланетяшку. Ну да, кажется, она говорила, что из её команды она вроде как единственная могла свободно перемещаться в космическом пространстве. — И что тогда у тебя вместо мозга? — спросила я, решив больше никак не высказывать своё сочувствие. Гвен встряхнулась, избавляясь от своей краткой меланхолии. — Желе! — сказала она с широкой улыбкой. И было это произнесено так, что я не поняла: пошутила ли Гвен или же всё-таки нет. Но как-то некомфортно мне было от мысли, что у кого-то в черепушке может быть желе; почему-то мне представлялось что-то небесно-голубое, очень интенсивного цвета. С блестяшками! Дома я сразу завалилась спать в своей комнате, даже не раздеваясь. Сил хватило только на то, чтобы скинуть верхнюю одежду и обувь. Да я и руки не помыла — настолько этот день меня вымотал. Ну а утром я из-за собственной лени закономерно страдала. Не люблю спать в одежде: резинки перетягивают, бельё сдавливает что можно и нельзя, да и не отдыхаешь ты толком. Проснулась я часов через пять после того, как меня вырубило, так что настроение у меня было соответствующим. Какое вообще может быть настроение ранним утром, если ты не выспалась и у тебя болит буквально всё тело? Естественно, «прекрасным»! Так я ещё и не дома проснулась: здесь не было моего декаф кофе, который Уборщики заваривали просто замечательно. Здесь не было Льюиса и его ободряющих улыбок, объятий и поцелуев. Здесь не было ничего приятного, даже пчёл за окном или цветов, к которым я привыкла! Раздражённо задёрнув шторы, чтобы не видеть бесящий домишко напротив, я сжала ткань в кулаках и зажмурилась. После короткого и совсем не восстанавливающего сна хотелось только одного: домой. Уже было плевать, что там Льюис нашуровал у меня за спиной, почему в этом коттедже куча моих вещей, почему Анхелл со мной обращается так, как он обращается. Я не чувствовала себя здесь в безопасности — может, потому и не смогла нормально выспаться несмотря на усталость. Ледяная вода во время умывания позволила взбодриться и немного прийти в себя. Мир, однако, я всё ещё едва переваривала. Очень хотелось сорвать злость на ком-то… но под рукой у меня, — предположительно! — был только Анхелл. Вот бы Льюиса сюда, если так подумать. Я бы ему всё высказала бы о его экспериментах. Тем более на мне! Это же насилие над личностью! В том, что какие-то «эксперименты» всё-таки были, я уже не сомневалась: Гвиневра Страйк никогда не врала. Казалось, что инопланетяшка просто не умела этого делать. Или же не понимала смысла произносить заведомо ложную информацию, хм. В любом случае, пока что во всей этой катавасии я могла быть уверена хотя бы в добрых намерениях Чудо-Девочки; героиня из космоса, спасающая обычных людей в свои трудовые будни, так же могла спасти меня… и, возможно, мой брак. Я прошла на кухню, налила себе воды, — ни чая, ни кофе, ни чего-либо другого по шкафчикам я не нашла, — и села за стол. Мысли были не очень приятными, но… Не знаю, что там Льюис навертел, однако мне бы хотелось верить, что мои чувства к нему — это всё же мои чувства. Если посерьёзнее вглядываться в ситуацию, то становилось совсем грустно: а что кроме этих чувств у меня, собственно говоря, есть? Я знала самую малость истории Лу и почему-то раньше, — почти две недели, получается! — довольствовалась этим минимумом. Не задумывалась даже, что жизнь Льюиса была намного дольше, интереснее и разнообразнее, чем пара-другая рассказов «о прошлых годах». Я не знала ни его привычек, — я говорю о бытовых привычках, которые ты так или иначе узнаёшь, если живёшь с человеком долго, — ни его стремлений, ни Мечты Всей Жизни. То есть, конечно, я знала, что Лу ищет кого-то, кто смог бы разделить его условное бессмертие. Кого-то с активированным геном долголетия, как у него самого… Кстати говоря, зарубка на память: Гвен заикнулась насчёт моих генов. Надо бы узнать, о чём она говорила. Но это потом, когда я немного разберусь с тем бардаком, в который превратилась моя жизнь. Что у меня было в итоге? Неясно откуда взявшиеся чувства к Льюису; Сверхчеловек, искренне уверенный в том, что я должна его обслуживать по-всякому; Гвен, знающая всё-всё-всё, но при этом неспособная помочь мне со вспоминанием из-за заключённого с Льюисом договора; полнейшая сумятица в голове и непонимание, за что хвататься в первую очередь. Я побарабанила ногтями по столу. Из недр дома раздавался громогласный храп — Сверхчеловек изволил почивать. Вернулся, значит. И где тогда моя еда? Ополоснув и убрав чашку, я сначала заглянула в холодильник, а затем направилась в гостиную. Никаких следов от моего предполагаемого ужина; ну не мог же Анхелл снова его употребить из-за «нехватки калорий в рационе»? Это было бы слишком нагло даже для него. Я зашла в свою комнату, — пусто, — в кладовку и ещё раз обошла кухню. Нет, никакой еды. Поход в комнату Анхелла оттягивала, как могла — свежа была память о липких пятнах… и чего меня от них настолько воротит, спрашивается? Никогда не была так помешана на чистоте, если подумать. Анхелл проснулся ещё до того, как я полностью открыла дверь в его комнату. Храп мгновенно прекратился, мужчина приоткрыл глаза и просканировал меня взглядом. Не очень приятное чувство, скажу я вам; будь я врагом, мне бы точно не поздоровилось. Поняв, что никто из недоброжелателей так и не проник в тайное логово Сверхчеловека, Анхелл вытянулся на крова и смачно зевнул. — Ли-и-и-ив, — его лицо перекосило из-за зевка, и я мельком подумала о том, что так и челюсть можно вывихнуть. — Утро. Как дела? Еда на тумбе! Он сел. Потом ещё и пальцем указал, чтобы я точно ничего не перепутала. Простыня сползла с груди Анхелла, открывая чужую наготу по самые бедренные косточки. Плоский живот, накаченная грудь, тёмные соски. Волос, правда, было совсем немного, что меня удивило — по фенотипу у Анхелла должна была расти хорошая такая поросль на теле. Бреется он, что ли? Вообще, это было бы логично: супергеройский костюм Сверхчеловека облегал его тело так плотно, что не оставлял никакого места для воображения. Вполне возможно, что лишние волоски портили эту красивую обтяжку; по поведению Сверхчеловека всегда было ясно, что своим имиджем он очень дорожил. Так что вперёд, восковые полоски! Или лазер? Как вообще удаляет лишние волосы супергерой, которого не брал «Луч Смерти» Льюиса и липкая слизь его искусственных монстров? Стоит отдать Анхеллу должное: на тумбе рядом с двумя комками почему-то влажных вещей действительно стоял пакет из какого-то ресторана. Я цапнула свою добычу, стараясь не задумываться о чужой одежде больше необходимого. Ну, мокрая. Ну плесень пойдёт. Мне-то что с того? Анхелл опёрся руками о кровать и слегка откинулся назад. Налитые мышцы соблазнительно натянулись, выпирая вперёд во всём своём великолепии. Ладно, хорошо, окей. Он был в прекрасной форме — я даже спорить с этим не буду. И, возможно, я бы спустила эту попытку соблазнить, — это точно была попытка соблазнения, потому что Анхелл улыбался, как искуситель, — если бы не одно «но»… Голова у меня разболелась точно так же, как в тот момент, когда Анхелл вёл меня в город после неудачного приземления кареты. Ассоциация сложилась мгновенно: раз у меня болит голова и происходит что-то странное, значит, меня к чему-то принуждают. А учитывая, какую эквилибристику в постели сейчас пытается показать Анхелл… Вот уж действительно, Сверхпридурок! — Ты совсем с ума сошла?! — заорал мужчина, вскакивая на кровати; несчастная мебель такой прыти не выдержала и проломилась ровно под его ногами, погребая Сверхпридурка в себе по самые колени. Я дёрнула уголком губ, смотря на быстро растекающееся пятно. Анхелл взял мне в ресторане не матчу, как я просила, а кофе; теперь по комнате быстро расходился насыщенный запах бананового сиропа, который мне не очень нравился. Постельное бельё было мокрым, Анхелл тоже недалеко от него ушёл: пакет с едой из ресторана угодил придурку ровно по голове. Был бы мозг — было бы сотрясение, несмотря на все супер-примочки: бросала я пакет со всей силы, подпитываясь от собственной злости. В общем, секс не удался — и слава Интернету. Зато головная боль у меня прошла, словно её стёрли ластиком. Так что я только уверилась: Анхелл действительно пытался как-то влиять на моё сознание. К счастью, без какого-либо результата кроме моего раздражения и потерянной еды. — Ты отвратителен, — выплюнула я, откидывая волосы за спину. — Герой, ха! Как же! Да так, как ты, даже злодеи не поступают! Анхелл окончательно разломал кровать и выпутался из её трупа. Раздался треск: бельё не пережило резких движений излишне сильного идиота. Выглядел Анхелл разъярённым, но почему-то мне не казалось, что в моменте он мне что-то сделает. Как бы я его ни поносила, а какой-то моральный компас у Сверхчеловека всё же был… я надеялась. Но, конечно, дёргать тигра за усы — идея не самая гениальная в моей жизни, это стоило признать. Но меня понесло, и поток этого красноречия уже никто бы не остановил: — Использовать свои силы на гражданской — это же просто верх гениальности, ты, кусок инопланетной дряни! — Я не инопланетянин! — возмутился Анхелл, от шока даже распахнувший глаза. Ресницы у него были длинные-длинные, просто кукольные. — Это единственное, что тебя интересует?! — позабыв о всякой брезгливости, я схватила влажный комок белья и зашвырнула его в Анхелла; в этот раз, к сожалению, мужчина уклонился от снаряда. — Ты использовал на мне свои силы, ты!.. Ты!.. Да у меня слов нет, чтобы тебя охарактеризовать после этого! — Я просто проверял! — рявкнул в ответ Анхелл. Правда, как рявкнул, так и резко заткнулся. Было видно, что он сказал нечто, чего мне слышать не стоило. — Что ты там «проверял», проверяльщик?! — зашипела я, подходя к Сверхпридурку; Анхелл заполошно оглянулся и сделал несколько шагов назад, врезавшись икрами в прикроватную тумбочку. — Как твои способности на меня влияют или что?! Привык, значит, ты делать всё через задницу?! Слов уже нет, рот отнялся или что? Да как ты вообще посмел… у меня слов нет! И всё из-за тебя! Анхелл мрачно взглянул на меня исподлобья. Было совершенно очевидно, что совести в Сверхпридурке не заложили от рождения. Он вообще не испытывал никакого неудобства из-за того, что влиял на меня! Да за это даже статья есть, мать вашу! «Вмешательство в ментальное пространство» или как-то так. И за нарушение дают вполне реальный срок в тюрьме для супергероев; насколько я знала, в ней работал один из инопланетян, что прилетели с Гвен, так что условия там на самом деле бесчеловечные. Я сцепила зубы и длинно выдохнула, пытаясь восстановить душевное равновесие. Анхелл передо мной молчал, очевидно ожидая, когда же мой приступ злости закончится. Словно я просто так срываюсь! По приколу мне, понимаете ли! — Значит так, — сказала я после нескольких циклов дыхания, когда смогла совладать с желанием придушить придурка перед собой. — Ты больше никогда не будешь влиять на меня, ясно тебе? — А иначе что? Клянусь, у меня просто свело челюсть после этого вопроса. Анхелла, видите ли, не интересовала моральная сторона вопроса или моя личная ментальная неприкосновенность. Он, чтоб его Льюис в слизи искупал, интересовался о последствиях нарушения этого нового замечательного правила! — Не знаю, — сказала я. — Точно что-то нехорошее. Внезапно на лице Анхелла появилась улыбочка. Узкая, едва обнажающая белые зубы, и до того неприятная, что мне моментально захотелось ещё раз врезать этому придурку. Не спасало даже то, что Анхелл, облитый кофе, выглядел уже не так шикарно, как сухой и довольный. — То есть, тебе даже угрожать мне нечем? — протянул Сверхпридурок, довольно щуря глаза. Я поджала губы и прищурилась. Нет, это надо валить, иначе потом проблем не оберёшься: судя по всему, Анхелл был из тех людей, которым жизненно необходима была порка, да посильнее. Все правила жизни, видимо, должны были вбиваться в его тело — буквально. Но мне мои конечности было жалко, да и бить другого человека — последнее дело, даже если он ведёт себя, как конченная мразь. Так что я сжала кулаки, — просто чтобы, опять же, немного прийти в себя и вернуть своё самообладание, — и сладко улыбнулась Анхеллу. Это проняло его намного больше, чем прошлое предупреждение. — Ты только что нарушил один из законов нашего государства, — мягко произнесла я, чувствуя, что сердце колотится где-то в районе горла. — Как думаешь, что на это скажут в полиции, к примеру? — Кто тебе поверит, — уже не так уверенно произнёс Анхелл. — Никто вообще не знает, что у меня есть сверхсилы, я всё сделал, чтобы сохранить своё инкогнито… — Как минимум Страйк знает, — обрубила я это блеяние. — А уж она подтвердит, что ты можешь… всякое. К тому же, если никто не знает, что ты Сверхчеловек, то как ты зарплату от своей Организации получаешь? — Не лезь ко мне в кошелёк, — огрызнулся он, набычившись. — Ладно, ладно, Ливви, я понял. Прости, детка. Я больше так не буду, честное слово! Верить этому «честному слову» у меня, кстати говоря, не было никакого основания. Но это в любом случае было лучше, чем совсем ничего. Анхелл поднялся и потянул ко мне руки, видимо надеясь об утешительно-примирительном объятии. Да пошёл он! Естественно, я вывернулась, не давая этому умнику себя даже коснуться. — Иди ты… в ванную, — буркнула я, отходя к выходу из комнаты. — Весь липкий. — Я помоюсь и приду к тебе? И он даже бровями подвигал, явно намекая на то самое. Вот говорю же, ни совести у человека нет, ни понимания, как же он косячит! Это же надо быть ну настолько непробиваемым — и это я сейчас не о его супер-плотной коже говорю, Интернет его побери! — Ты можешь помыться и идти куда тебе заблагорассудится, — поморщилась я, открывая дверь. — И купи мне уже еды, Анхелл! Не настолько же ты бесполезен, что не можешь меня со вчерашнего дня покормить нормально?! Ответ я слушать не стала, сразу выйдя из комнаты и как следует шандарахнув дверью после. Ну его. За недолгий, — пускай и насыщенный, — разговор я так вымоталась, словно километровку пробежала за десять секунд. И это совсем без супер-сил! Вот правильно говорят, что ментальное здоровье влияет на всё остальное. — Эх… хочу кофе. — Не надо было его на меня выливать! — раздалось из-за двери. Зубами я не заскрежетала исключительно из-за того, что терпеть не могла ходить по стоматологам. Вот Анхелла точно не спрашивали, что мне надо было делать, а что нет! Это же надо быть… Ладно. Я повторяюсь. Выдохнув сквозь сжатые зубы, — звук получился, как у спускающегося шарика, — я на секунду зажмурилась, после чего решительно пошла в гостиную. Там на диване всё ещё валялось пальто Анхелла — этот умник даже не подумал о том, что верхнюю одежду надо убирать. Или, может, посчитал, что это я должна за него делать… В любом случае, мне было решительно плевать, что он там думал. Я прошлась по карманам пальто и наудачу обнаружила кошелёк — довольно увесистый для двадцать второго века, где почти все расплачивались карточками. Однако Анхелл меня хоть в чём-то порадовал: толстым кошелёк оказался из-за значительного количества налички в нём. — Считай, что это моя зарплата за вредность профессии, — проворчала я, вытаскивая несколько не очень крупных купюр. — Бесишь, сил нет! Анхелл вовсю плескался в душе, — я слышала шум воды из-за незакрытой двери и то, как Сверхпридурок поёт какой-то попсовый шлягер, — а я, испытывая нечто вроде гадливого стыда, свернула купюры и убрала их в карман. У меня было немного налички ещё когда я только-только попалась в лапы к Сверхпридурку, однако это «немного» кончилось ночью, когда я зарулила в круглосуточный маркет. Знала бы, что так всё обернётся — взяла бы больше налички из дома. Так, глядишь, хотя бы не пришлось мне голодать. — Прошу прощения, — неловко пробормотала я, засовывая чужой кошелёк обратно в карман пальто. Воровка из меня, конечно, такая себе… они-то точно не испытывают ничего, когда обносят других людей. А я тут чувствую вину из-за того, что мне деньги на еду нужны! На улице было хорошо. Утро разбудило большую часть жителей городка, так что постепенно становилось шумно — ну, насколько это было возможно для местных. Машины развозили своих не престарелых владельцев по работам, чтобы в середине дня городок снова сонно задремал из-за наступившей тишины. Мне махали те самые старушки и даже просигналил кто-то из тачки — очередной знакомый, которого я практически не помнила, получается. Но в остальном я до маркета дошла без приключений. Попала я как раз в тот момент, когда был завоз новых продуктов. Огромная фура стояла чуть поодаль от маркета, за гипотетической полосой городка: как я поняла по дорожным знакам, на территорию провинциального спокойствия нельзя было заезжать машинам определённых габаритов. Может, поэтому маркет и построили на границе? Чтобы не тратиться на дополнительную оплату грузчикам, наверное; тут-то получается, что можно поставить машину не так далеко от здания и носить себе коробки с продукцией, пока не надоест. Судя по всему, машина только-только подъехала. Мужчина за рулём завозился, почему-то не выходя и не начиная свою работу. Я же не стала ждать, когда он придёт в себя и начнёт двигаться, быстренько зарулив в маркет. Не помню, закрывается ли магазин во время приёма поставок или нет, но рисковать в любом случае не хотелось. А если всё-таки закрывается? И тут я такая: дайте попить воды, а то так кушать хочется, что аж переночевать негде! Пришлось бы ждать, пока поставка не закончится и всё не откроется, потому что я точно не собиралась никуда уходить отсюда, пока не поем хоть что-то. Ещё надо было купить еды с собой. Если Анхелл так же следил за какой-нибудь черепашкой в детстве, как он за мной сейчас смотрит, то вряд ли несчастное животное прожило у Сверхпридурка дольше пары недель. Тут скорее сам себя переваришь, чем получишь какую-то еду от этого… от этого! И то, что я свой завтрак зашвырнула Анхеллу прямо в голову, совсем мужчину не оправдывает. У меня-то и выхода другого не было, получается: не сделай я этого — что тогда? Легла бы к Анхеллу в постель, что ли? Так у меня памяти нет, это практически изнасилование; Сверхпридурка извиняет только то, что он о моей амнезии ничего не знает. Но должен же он хоть немного мозг включать, нет? Наверняка я не один раз уже прокололась, что с головой у меня что-то не так — а этому хоть бы хны. Никакой реакции! В корзинку для продуктов я накидала всякого, тщательно подсчитывая итоговый ценник в голове. Учитывая утреннюю скидку, — благословение, не иначе! — я могла взять достаточно продуктов, чтобы прожить день или два, даже учитывая мои приступы голода. И это несмотря на то, что из бумажника Анхелла я вытащила не так много денег! Интересно, почему тут такие дешёвые продукты? В принципе, возможно, что этот маркет выиграл какой-нибудь грант. Население городка в среднем старше шестидесяти, так что, возможно, была какая-то государственная поддержка для тех, кому уже тяжело работать. Обычно эта поддержка выражалась в удешевлении продуктов, снижении затрат на коммуналку, выдаче каких-то базовых вещей… но у меня тогда не складывалось другое: городок выглядел богатым. В таком месте просто так дом не купишь; а если и купишь, то стоить типовой коттедж будет ой как дорого. Для подобных городков — и господдержка? Не сходится. — Прошу прощения, — услышала я сзади, — мне нужно пройти к этому стеллажу. — А? Да-да, извините. Я отошла в сторону, позволяя мужчине в форме грузчика подойти ближе к полупустому стеллажу с батончиками. Гвен ночью смела только один их вид — наверное, любимый. Остальные грустно лежали то тут, то там, словно какой-то ребёнок раскидал их по всей доступной поверхности. Грузчик принялся раскладывать всё красиво, а из коробки, что он принёс с собой, вытащил недостающую продукцию. Я набрала всё, что мне было нужно, — хотя на самом деле только самое-самое необходимое, потому что на пресловутое «всё» мне банально не хватило бы денег», — и пошла к терминалу оплаты. Не знаю точно, как это вышло, но в итоге мы с грузчиком столкнулись. То ли я замечталась о жирном куске мяса, на который мне не хватало денег, то ли мужчина не вовремя повернулся — а может быть и то и другое одновременно. Однако вышло почти как в кино, разве что я не выронила корзинку со своими продуктами, а, напротив, вцепилась в неё клещом. Не отодрать. Мужчина не дал мне упасть, опять же очень по-киношному подхватив под спину. Вышло, что я практически лежала на руках у незнакомца; к тому же грузчик склонился ко мне, словно в романтической комедии для поцелуя, которому не суждено было случиться. Голубые глаза напротив широко распахнулись, рот удивлённо приоткрылся. А затем я завизжала: лицо мужчины треснуло пополам и разъехалось в стороны, как раздвижные двери маркета. Под мягким вроде бы силиконовым лицом оказалась стальная начинка: провода, детекторы, сверкающие диоды. Глазные яблоки, лишившиеся прикрытия, вылупились на меня белыми шариками с голубыми радужками. Я заткнулась, сцепив зубы, и попыталась выбраться из рук робота без лица. — Цель обнаружена! — довольно торжественно прозвучало со стороны андроида, что так и не выпускал меня на волю. — Передача данных на базу, подождите. Делаю снимок! Не знаю, чем там андроид радовался, — если Льюис заложил в него программу имитации эмоций, — а снимок, который увидит Лу, явно будет не самым прекрасным в его жизни. Моё перекошенное от страха и неожиданности лицо точно не было признаком радости. Да я так испугалась, что чуть было чувств не лишилась! Ну нельзя же так, нельзя! Выпутавшись из хватки андроида, я отошла в сторону, нервно сжимая ручку корзины с продуктами. От стресса я позабыла про всякий голод, но еду всё равно стоило купить: вот приду в себя, а есть опять нечего. Лицо у андроида съехалось обратно и слиплось настолько качественно, что я бы при всём желании не смогла бы найти место разъединения. Вот сколько ни присматривайся, а передо мной был обычный человек — да ещё и очень симпатичный при этом! — Информация передана на базу и уже обработана, — доброжелательно известил меня андроид, возвращаясь к выкладке товара. — Позвольте я оплачу ваши покупки. Он сделал что хотел, выдернув у меня корзину из рук. Возвращая уже упакованные в пакеты продукты, грузчик-робот успокаивающе улыбнулся: — Прибытие создателя ожидается в течение суток. Пожалуйста, ожидайте его в радиусе не более ста пятидесяти километров от нынешнего местоположения. Я кивнула. Андроид блеснул голубыми глазами и довольно кивнул. — Прекрасно. Хорошего дня, жена создателя. Берегите себя!