Герой, Злодей, Оливия.

Что же, один большой плюс во встрече с андроидом Льюиса всё же был: я заставила робота оплатить не только те продукты, что взяла ранее, но и другие, на которые у меня денег не хватало. Таким образом получалось, что и волки сыты, и овцы целы: я могла бы вернуть наличку Анхеллу, — чего я, если честно, делать не собиралась; ну мало ли где мне могут понадобиться деньги, верно? — и при этом не устраивать забастовочную голодовку. Хотя голодные забастовки в моём состоянии до хорошего точно не доведут… но это уже дело десятое, очень завязанное на чувство ответственности Анхелла. Которое, кажется, давным-давно сдохло в муках. В общем, в дом Сверхпридурка я вернулась, нагруженная двумя огромными пакетами, как вьючный мул. Андроид предлагал мне помочь с доставкой, но я отказалась. Во-первых, если ехать на машине до дома Анхелла, то это привлечёт внимание властей. Ещё и штраф выпишут за грузовик в неположенном месте. Если же андроид донёс бы продукты до дома лично, вручную так сказать, то это было чревато вниманием со стороны Анхелла. То, что я не распознала в роботе робота, ещё ничего не значило — от этого моя жизнь не зависела, так что мне подобная неосмотрительность была простительна. Но вот сказать того же об Анхелле я не могла; в конце концов, именно Сверхчеловек был главным противником Льюиса, — или наоборот, если вам угодно, — так что наверняка успел поднатореть в определении роботов. Я помнила, с какой любовью Лу собирал каждого своего андроида, — из тех, что были посложнее консервных банок, — так что лишать мужа очередной игрушки не хотела чисто из собственной порядочности. Да и как-то не по себе мне было подставлять андроида под возможный удар Сверхчеловека: пускай робот состоял из железяк и проводов, выглядел-то он совсем как обычный человек. Глаза ещё эти зелёные… Так, стоп. Были же голубые. Значит, андроид самопроизвольно сменил их цвет? Вот об этом точно стоило бы сказать Льюису: подобные эскапады и для маскировки губительны, и могут быть признаком больших грядущих проблем. Сбоящий андроид — плохой андроид, потому что неизвестно, когда у него в проводах перемкнёт, и робот начнёт тупо громить всё вокруг. Причина, почему андроиды запрещены повсеместно номер… не знаю, какой там номер, но точно не первый и даже не десятый. Вообще, много этих причин набиралось, если так подумать. С другой стороны, холодное и огнестрельное оружие тоже представляло опасность. А уж дикие звери, которых некоторые люди пытаются одомашнить? Регулярно в репортажах то новости о сбежавших из чьего-то дома львов, то паника об уплывшем в канализацию крокодиле. Так чем андроиды опаснее того же льва или крокодила? Только тем, что выглядят как люди? Или я просто пытаюсь убедить себя в безопасности роботов? Вроде как один из них мне помог, еды купил… ох, Оливия, цена твоего расположения — пакет с едой! Точнее, два. Скажи кому — вряд ли поверят. С другой стороны, еда эта была высококачественной и потенциально очень вкусной. Ну, если всё правильно приготовить. Но у меня в голове была, кажется, целая поваренная книга толщиной страниц в семьсот, так что с готовкой точно никаких проблем возникнуть не должно. В дом Анхелла я входила, слегка окрылённая предвкушением скорого завтрака. Однако моё настроение сразу ухнуло в пропасть, когда в крошечной прихожей зоне я увидела несколько курток. На крючок их никто повесить не удосужился, хотя вот они, выпирают из стены. Вешай — не хочу! Лицо у меня перекосило. Это ещё что за группа поддержки… куртки выглядели огромными, как несобранные парашюты, и были сделаны из какого-то очень тонкого материала. Но назвать их при этом дешёвыми у меня бы язык не повернулось: несмотря на кажущуюся простоту, такие курточки стоили кругленькую сумму. Я видела их в каком-то журнале… кажется. Покрепче ухватив ручки пакетов, — словно еду у меня кто-то собирается отобрать, ну что за глупости, — я набрала в лёгкие воздуха, как перед прыжком в холодную воду. И прошла вперёд, в гостиную, где было подозрительно тихо… Ровно до тех пор, пока я не пересекла невидимый барьер. Ощущение было таким, словно я пробиралась сквозь тонкую, но очень тугую плёнку; когда же эта преграда пропустила меня сквозь себя, я чуть было не оглохла: умница-барьер сдерживал настоящую катавасию звуков. Гиений смех, громкие вопли, переговоры. Казалось, что в гостиной как минимум собрался небольшой стадион. Но на самом деле передо мной было всего пять человек, не считая Анхелла. С очень знакомыми лицами. — Ливви! Ты вернулась! Я обвела взглядом совсем не притихших нежеланных гостей и приветливо кивнула Гвен. Среди общего гвалта она сидела неожиданно тихо, мрачно жуя какой-то сухпаёк. Выглядел тот как кусок вяленого мяса, но, зная природу Страйк, это могло быть буквально чем угодно. Вплоть до какого-нибудь синтетического нечто прямиком из космоса, с далёкой-далёкой планеты, на которой человечество ещё целую вечность не будет. — Вернулась. И не называй меня Ливви. В гостиной сидело шесть человек — всего-то. Однако также в гостиной был цвет и основная сила нашей современности. И даже если не считать Чудо-Девочку Гвен и Сверхчеловека Анхелла, оставшиеся четверо вполне могли бы устроить экстреминатус для какого-нибудь городка или небольшого государства. Я не знала их по именам, потому что никогда особо не увлекалась супергероикой; по крайней мере, меня не интересовали супергерои современности, чего нельзя было сказать о комиксах позапрошлого века. Однако те, кто были рядом, всё равно оказались мне более или менее знакомы. Первым был Каучук — супергерой с резиновым, легко тянущимся телом. Практически непобедимый, потому что помимо изменений клеток он получил ещё и увеличенную регенерацию, так что его не брали даже режущие атаки. Плавить его было бесполезно, всё из-за той же ускоренной регенерации. Каучук не успевал расплавиться, как с его телом снова всё было замечательно. Каучук был абсолютно невыразителен без своего фиолетово-золотого костюма. Как бабочка, лишившаяся цветных крылышек. Под ярким геройским облачением оказался совершенно обычный мужчина: русые волосы, глаза то ли зелёные, то ли грязно-голубые, одет неброско. Его напарница, — а некоторые даже говорили, что и вроде как девушка-невеста-жена, — обладала силой огня и жара. Звали её… вот это я ведь помнила, потому что огонёк никогда не скрывала своей личности. Да у неё, наверное, и не получилось бы: ярко-красные волосы, среди которых мелькали языки пламени, было сложно не заметить. И вроде как они ничем не скрывались; даже водой не тушились, потому что жар силы перебивал всё остальное. Вот она выглядела эффектно. Видимо, поняв, что огненные волосы не спрятать, девушка решила идти от противного и выставлять свою инаковость напоказ: ярко-красный пиджак, чёрный топ под ним, кожаные чёрные штаны с красным же ремнём. На ногах — сапожки, тоже красные, но почему-то воспринимающиеся не вызывающе-ядовито, а миленько. Выглядело неплохо, стоит признать. Этакий дуохром, только вместо привычного чёрно-белого всё было чёрно-красным. Ей шло. Третьего я не знала. Угрюмый мужчина неопределённого возраста, но явно старше пятидесяти, стоило мне войти, уставился прямо на меня. Не очень-то дружелюбно, как мне показалось. Глаза у него были злыми, сощуренными до резких морщин вокруг, да ещё и золотыми, как у хищной птицы. Мне немедленно захотелось уйти из-под давления этого взгляда. Я посмотрела на последнего из гостей Анхелла и против воли нахмурилась. А этот что тут ещё… — Я точно чувствую от неё энергию Льюиса, — сказал четвёртый герой, криво ухмыляясь; улыбнуться нормально ему не позволял шрам на половину лица, из-за чёрной кожи выглядящий как светлое пятно. — Ясно, где она была всё это время, Анхелл. — Ты бы лучше учуял, что от тебя смердит, как от бородавочника, — раздражённо отозвалась Гвен, сидящая максимально далеко от мужчины со шрамом. — Помылся бы. Тот цыкнул. — Ага, бегу и падаю. Что ещё тебе сделать? — Можешь удавиться. Чернокожий ухмыльнулся и вытянул руку в сторону Страйк. Чудо-Девочка даже не напряглась, хотя на ладони мужчины начали формироваться ледяные длинные иглы. Не увидев никакой реакции, он цыкнул и убрал иглы. Опасное оружие, это я хорошо помнила. Да и в общем силы чернокожего были опасны, не надо их делить как-то на части. Потому что именно Снежный Человек, — идиотское прозвище, как и большинство геройских имён, — однажды чуть было не убил моего мужа. У него был какой-то нюх на Льюиса или на те технологии, которые Лу использовал. Иначе я никак не могла объяснить, как Снежный Человек раз за разом выслеживал Льюса, где бы тот ни находился. И вот сейчас тоже… это его «чувствую энергию» звучало довольно неприятно. Вот когда я начинаю радоваться, что государство не только поддерживает людей с изменениями, но и контролирует их — хоть как-то. Снежный Человек был жесток и до ледяного инцидента с Льюисом; когда же Лу сбежал из подготовленной, — и сработавшей! — ловушки, Снежный практически сошёл с ума. Начались карательные походы на тех, кого считали «злодеями»; пока Льюис зализывал раны ото льда и приходил в себя, было убито больше сотни тех, кто просто не понравился Снежному. Государство отреагировало, пускай и не так оперативно, как от него ожидалось. «Снежное дело», как потом обозвали это безобразие в прессе и СМИ, прошло быстро и гладко. Три судебных процесса — и этот урод больше не имеет геройской лицензии, благодаря чему общество вздохнуло спокойнее. Тут ведь какое дело: неизвестно же, кого именно Снежный, с его поехавшей крышей, примет за злодея в следующий раз. Из сотни убитых этим жестоким человеком, по крайней мере десять человек не совершали ничего не поправимого. Мелкое мошенничество, хакерство, воровство — не больше. Убивать за такое? На форумах до сих пор с содроганием вспоминают о Снежной Зачистке. Конечно, мнения разнятся и есть некоторые «умники», которые считают, что Снежный Человек должен действовать и дальше в том же ритме — дескать, он единственный, кто хоть что-то сделал реальное для страны, всё в этом духе. Но не очень умных людей всегда много, и хорошо, что имеющие власть не особо к ним прислушиваются. Я знала, что после «Снежного дела» бывший герой практически потерял человеческий облик, — как с сожалением иногда отзывался о бывшем коллеге Анхелл… значит, мы с ним говорили об этом, хм, — и серьёзно пристрастился к алкоголю. Может, он бы и на наркотики бы подсел, только вот ледяная кровь в теле Снежного не реагировала на психотропные вещества. Это, можно сказать, его спасло от окончательного позора. Но вот пил Снежный как не в себя; даже сейчас, смотря на меня льдисто-голубым глазом, он приложился к бутылке с неясным пойлом и ополовинил ту в пару глотков. Гвен, кстати, была абсолютно права: от Снежного отвратительно пахло. Помыться ему бы не помешало… и протрезветь тоже. Видя моё напряжение, Страйк поднялась со своего места и подошла ко мне ближе. Успокаивающе хлопнув меня по плечу, Гвен повернулась к мужчинам, оставшимся сидеть, и недовольно оглядела их с ног до головы. — Давай уже, мегамозг, просмотри её, и можете сваливать на все четыре, — неприязненно сказала Страйк, даже не пытаясь показать хоть каплю дружелюбия. — Не забывайте, что Оливия обычный человек. — Она-то обычная? — глухо ухнул мужчина с соколиными глазами. — Конечно, девочка, как скажешь. Но раз она обычная, то я балерина. — Делай, что должен, — агрессивно повторила она. — А я прослежу, чтобы ты не учудил чего-то сверх. Соколиные глаза поднялся. Он оказался выше, чем я рассчитывала; наверное, даже выше Анхелла. Высокая, сухая и очень худая фигура мужчины, который не внушал мне ни капли хорошего отношения, вызывала страх прямиком в кишечнике. Это чувство миновало мозг, сразу спустившись к органам и заставив меня сжаться от какого-то животного, неконтролируемого ужаса. Гвен встала ровно передо мной, и это чувство отступило. — Ещё одна такая выходка, — тихим угрожающим голосом произнесла она, — и я размажу тебя по ближайшей стене. Понял? — Действительно, как-то нехорошо ты поступаешь с Ливви, — наконец вступился за меня Анхелл; звучал он немного нетрезво. — Арчи, давай без этого. Давление страха прекратилось окончательно. Я выпрямилась, держась за живот, — пакеты с продуктами валялись на полу, выпавшие из ослабших пальцев, — и осторожно выглянула из-за плеча Гвен. Всё, отныне она мой краш, моя вайфу, моя особенная героиня, моя… моё всё, короче говоря. Потому что только Чудевочка заступилась за простую гражданскую, когда это реально потребовалось. Но яйца жалко. Я прямо слышала их грустный треск, когда они упали на пол… так и знала, что не надо было их брать. Обошлась бы варёными — они ведь тоже в маркете продавались. Но нет, мне подавай яичницу и омлет. Словно до дома нельзя было потерпеть! Вот и всё, разбились мои мечты… яичные. — Как скажешь, Сверхчеловек, — произнёс «Арчи»; по одному только тону я поняла, что ничего не «как скажешь», и, случись что, мне крышка. — Как скажешь… Он сделал шаг вперёд. Гвен зашипела, — ну точно кошка, — и Арчи остановился, разумно опасаясь за собственную безопасность. — Приструни свою инопланетную дрянь, — бросил Арчи Анхеллу, уходя на кухню. — Рядом с ней я работать не собираюсь. — Гвен… Страйк повернулась ко мне и приобняла за плечи. До того, как она положила свои руки, я даже не понимала, что меня потряхивает. — Мне кажется, что не мне ты должен замечания делать, Сверхи, — бросила Гвен. — Оливия, идём. Давай-давай, в твою комнату. Умоешься, станет лучше — его способности плохо переносят воду… Я кивнула и позволила себя увести. Ещё до того, как я успела хотя бы заикнуться про оставшиеся пакеты с едой, — с погибшими яйцами, — Гвен подхватила мои покупки и понесла с нами. Вот и хорошо, вот и правильно… ещё я буду оставлять этим умникам еду, купленную на деньги Льюиса, ага. Десять раз. Но умыться действительно надо, а то у меня такое ощущение, что голова у меня вот-вот взорвётся или ещё чего похуже. Гвен дождалась, когда я закончу с водными процедурами в общей ванной и отвела меня в комнату. Тут было прохладно, тихо, темно и спокойно; стоит отметить, что, когда мы преодолели невидимый пузырь-барьер, звуки все снова словно выключили. Интересно, чья это способность. Что-то я не помню о таких особенностях местных супергероев из новостей. Но, учитывая, что способности Анхелла также скрывались… в общем, чему удивляться: у суперов, как и у Лу, было достаточно козырей в рукавах, чтобы обеспечить неприятные сюрпризы своим соперникам. Мда. Как-то, когда ты смотришь на сражения героев и злодеев по телевизору, всё кажется намного проще. Как в комиксах: эти хорошие, эти плохие. А в жизни оказывается, что «хорошие» могут оказаться теми ещё мудаками, и на самом деле опасаться их стоит похлеще, чем «плохих». Герои, злодеи, Оливия — найдите лишнее. Раздался стук в дверь. Я лежала на кровати, пока Гвен держала холодную руку у меня на лбу; лицо у меня было мокрым, как и ворот футболки, но это приносило только облегчение. — Девушки, я вхожу, — раздался определённо женский голос. — Гвен, как она? — Нормально. Арчи совсем с ума сошёл, боевую способность использовать на гражданской! Я непременно доложу об этом правительству, пускай ему предупреждение выносят. Сколько у него осталось до отмены лицензии, две? Я приоткрыла глаза. Полумрак комнаты рассеивался из-за тёплого сияния алых волос огненной девушки, у которой я не помнила даже геройского прозвища. Какое-то оно необычное было… Ирис? Игрис? Что-то в этом роде. — Семь. Теперь уж шесть будет... Да уж, это он зря. Привет, ты Оливия, верно? С помощью Гвен я села на кровати. Немного подташнивало, но Страйк сказала, что это побочка от сил Арчи — мозг сопротивлялся чужому влиянию. Учитывая, что у меня головной орган и без этого был повреждён, — Льюисом, Анхеллом, да хоть самой жизнью, неважно! — то ситуация становилась вдвойне опаснее. Хорошо, что рядом была Гвен, в самом деле… — Ты не против, если я посмотрю твою голову? — огонёк опустилась рядом с кроватью на одно колено. — У меня есть небольшие целительские способности и начальное медицинское образование. Я взглянула на Гвен. Страйк кивнула, так что я повторила её движение. На кончиках пальцев красноволосой загорелись огоньки; она поднесла руки к моему лицу, но кожи так и не коснулась. Подержав ладони у моих висков, огненная убрала руки и успокаивающе улыбнулась: — Всё нормально. Ты знаешь, зачем Анхелл нас сюда позвал? — Затем, что он мудак, — скривилась я, действительно чувствуя облегчение. Голова больше не болела, а тошнота пропала, словно её и не было. Огонёк, — Игрис или Ирис всё-таки? — захихикала, да и Гвен насмешливо фыркнула. — Ну не без этого. Но вообще он подозревает, что Льюис тебе промыл мозги. Поэтому Арчи должен был осмотреть твоё сознание при помощи своих способностей… — Мне этого не говорили, — недовольно заметила Гвен. — Нельзя вмешиваться в работу её мозга, это может привести ко всякому. — А ты, значит, что-то об этом знаешь? Несмотря на мягкий тон и ласковый голос, в сказанных словах тренькнул металл. Я поднапрягла память, но никаких ассоциаций у меня не всплывало. Однако в голове что-то скреблось. Какие-то вроде проблемы были у огонька и Льюиса… что-то… Нет, вспомнить что-либо у меня решительно не получалось. Но точно что-то было — не стала бы Игрис-Ирис просто так реагировать подобным образом! — Знаю только, что вмешиваться в работу мозга Оливии — всё равно что выписать ей билет в кому, — обрубила всякий диалог Гвен. — Так что то, что сделал Арчи, может расцениваться как покушение на убийство. И его извиняет только то, что он об этой особенности Оливии не знал. Огненная девушка кивнула и поднялась с колена. — Значит, ты действительно в отношениях с этим… — Он мой друг! — возмутилась Страйк. — И вообще, что за инсинуации? Вы, люди, во всём видите отношения, ну что за странная привычка? Будто не может быть дружбы между мужчиной и инопланетянином! Мы с огненной переглянулись; кажется, у нас в голове одновременно мелькнула вполне определённая ассоциации при упоминании «мужчины и инопланетянина». Да уж, эти странные мультики… — Ладно. Ладно! Выкладывай всё, что знаешь, и тогда решим эту проблему без Арчи. Раз тут такое дело, то я даже забуду о собственной неприязни, чтобы сохранить жизнь и здоровье гражданской. Гвен прижала руки к груди и с восторгом посмотрела на огненную. — Арабелла, ты самая лучшая героиня из всех, что я встречала! — Говорила же не звать меня полным именем, — проворчала огненная. — Ну? Информацию! Гвен бросила на меня взгляд и извинительно кашлянула. Я махнула рукой. — Иди уже. Можете поговорить в комнате Анхелла, но сразу говорю, там грязно. — Я рядом со Снежным сидела, мне уже ничего не страшно, — хмыкнула Гвен. — Арабелла, идём! — Не называй ты меня по полному имени, прошу же… я себя старухой чувствую! — Да, да… Они вышли, оставляя меня в тишине. Я выдохнула, чувствуя себя максимально неуютно: как-то рядом с героинями было поспокойнее, если честно. С другой стороны, вряд ли же что-то произойдёт со мной в собственной комнате, правда? От раздавшегося со стороны окна стука я подскочила на кровати, словно это была пулемётная очередь. Ух, ну и довели же меня эти герои, сил нет! Ужас просто! Я обернулась к окну. Жалюзи были опущены, так что увидеть, кто там мне стучит, не было никакой возможности. Встав с кровати, я прокралась к стеклу и пальчиком отодвинула жалюзи в сторону — словно это помогло бы если что скрыться от возможной опасности. За окном стоял Льюис. Увидев меня, он поднял брови; на меня же напал какой-то идиотский ступор, словно я не мужа увидела, а как минимум призрака. Растерянно осмотрев Лу с головы до ног, — чёрный камзол, цилиндр, чёрные штаны, как на какой-нибудь исторической иллюстрации, сапоги, — я вдруг запаниковала. Не потому, что была не рада видеть этого обаятельного засранца, — да к тому же ещё и вруна, получается, — а потому, что в доме, как бы, свет и цвет современного супергеройства. И этот… умник! Пришёл сюда без какой-либо армии, без роботов или слизи — фактически голым! Да он бы хоть переоделся, Интернет его задери! Ругаясь, я распахнула окно и, схватив Льюиса за грудки, втащила внутрь. Хорошо, что у Лу были его супер-сапожки с магнитной подушкой, иначе подоконник пересчитал бы мужнины рёбра. А так Льюис практически влетел в комнату без каких-то особых проблем. Ну не считать же за «проблему» помятый костюм, верно? — Ты идиот! — зашипела я, едва Льюис более уверенно встал на ноги. — Совсем с дуба рухнул?! — Мой андроид тебя обнаружил, — шёпотом ответил Лу, наклоняясь ко мне с беспокойством в глазах. — Почему мы шепчем? — Потому, что здесь вся шайка-лейка героев собралась! Вместо осознания опасности на лице у Льюиса расцвела злая ухмылка. — О? Как интересно… Я, не жалея силы, треснула мужа в плечо. Льюис скривился от боли и зашипел, как рассерженный кот. — Соберись! И сматывайся отсюда, пока эта компашка тебя не обнаружила! — Без проблем, — он сделал приглашающий жест к окну. — После вас, Оливия. Я прикусила губу. Когда же открылась дверь, я рванула вперёд и встала между Льюисом и Гвен, вошедшей в комнату. — Олив? — Чудевочка увидела Лу и нахмурилась. — А. И ты тут. — Какая ты неласковая… — Меня уже довели, не усугубляй, — Гвен пропустила в комнату Арабеллу и закрыла за ними дверь; огненная девушка смерила Льюиса взглядом, полным неприкрытого отвращения, но промолчала, да и нападать не стала. — За Оливией пришёл, я так понимаю? — Естественно. — А она с тобой идти хочет, ты спрашивал? — Что?.. Я обернулась. Льюис выглядел удивлённым; кажется, эта простая мысль даже не приходила ему в голову. Хотя Страйк, если так подумать, правильный вопрос задала. Учитывая открывающуюся информацию, мои проблемы с памятью и возможный обман со стороны Льюиса… Хочу ли я идти с ним? — Я думаю, это даже не обсуждается, — произнёс Льюис; правда, в его голосе я уже не слышала того спокойствия и полной уверенности, которые звучали изначально. — Верно, Оливия? — Я… — Оливия, — вклинилась Арабелла. — Ты хочешь пойти с ним или нет? Выбирай сама. Если что, я с удовольствием наваляю этому самовлюблённому болвану… если ты решишь остаться тут. Вот такого давления я, конечно, ещё ни разу в жизни не ощущала. Оказалось не так уж приятно стоять перед выбором, где любое твоё решение так или иначе имеет негативные последствия. Самое противное, времени на решение тоже не было. Льюис взял меня за руку и развернул к себе. Наклонившись, он заглянул мне в глаза. — Ты… пойдёшь со мной, Оливия? Давай вернёмся домой. Я… я сам тебе всё объясню, клянусь. Я просто не могу тебя потерять ещё раз. Пожалуйста… Я прикусила губу. Потом погладила Лу по щеке. — Льюис… ты моё доверие в этом вопросе уже потерял, прости. Его рука сжалась крепче, но не до боли. Секунда — и Льюис отпустил меня. На его лице застыла настоящая мука; казалось, что решение не забирать меня силой далось ему через огромные страдания. — Ясно… я найду тебя позже, хорошо? Поговорим. Он развернулся, уже готовый уходить. Мгновение — и я поняла, что стою около двери, а не у окна; передо мной же были Гвен и Арабелла. Обе героини разминали кулаки. — Ты думаешь, что мы тебя так просто отпустим? — спросила огненная девушка. — Ты мой друг, Льюис, — добавила Чудевочка, — но я слишком давно хочу намять тебе бока, чтобы просто так отпустить сейчас с миром. Льюис нервно закашлялся и отступил к окну. На супергероинь он смотрел с хорошо различимой опаской. — Может… договоримся? — Не бойся, — хмыкнула Арабелла. — Больно будет, — вторила ей Гвен, — но совсем недолго.