***
Мир собирается по частям в приёмной Мартена. — Лу, ты в порядке? — слышу голос Кея сквозь стоящий в ушах звон. Хочу что-то ответить, но язык не поворачивается. Снова головокружение. Как они затрахали. Пахнет ещё какой-то дрянью… Кто так осмелел, чтобы пронести «химическое оружие» в приёмную самого Приора Инквизиции? С трудом фокусирую взгляд и замечаю старательно натирающую наш стол уборщицу. Кей зовёт меня снова. А в следующий миг внутри всё сжимается. Сорвавшись с места, лечу в сторону уборной, что находится в моей комнате, попутно что-то роняя. До раковины добегаю очень вовремя, потому что дальше меня выворачивает. Желчь обжигает глотку. Кажется, я сейчас все внутренности вместе с ней выплюну. Обходится. Но ещё несколько минут чувствую себя, будто накануне перебрала с дешёвым синтетическим пойлом. Умывшись и прополоскав рот водой, какое-то время залипаю на текущую из-под крана прозрачную струйку. С хера ли меня так накрыло? Пытаюсь вспомнить, не случалось ли подобного до смерти Кея. Может, траванулась в один из дней? Не, точно всё нормально было. Тогда в чём дело? Может, это из-за прыжка? В голове собираются мелкие детальки. Лёгкая дрожь во всём теле после первого путешествия в прошлое. Тошнота после второго. После третьего я и вовсе чуть пулю не словила, потому что встать не смогла. Ну точно. Крэп, и почему никто не предупредил, что после прыжков может так херово? Надо было внимательнее читать те документы, за которыми меня Иво просил сходить. Выключив воду, вытираю лицо. На белом полотенце остаются чёрные следы. Придётся задержаться, чтобы макияж поправить. Подняв голову, в отражении замечаю, что волосы тоже растрепались. Сложную причёску быстро не переделать. Ладно, соберу как-нибудь на скорую руку, чтобы своим неопрятным видом не поломать нежную психику инквизиторов. Взяв лежащую у зеркала расчёску, приступаю к делу. В глаза бросается седая прядь. Немаленькая. Да ну… Опять? Спешно осматриваю остальные волосы. Твою ж… Да какого хрена так много-то? Похоже, кому-то срочно надо в салон красоты. И к врачу. Не нравится мне перспектива того, чтобы поседеть раньше времени. Но для начала — обратно в приёмную. Если Баретти заметит, что меня долго нет, скандал устроит. Препираться с ним — последнее, чего бы мне сейчас хотелось. Заплетаю косу, стараясь сделать так, чтобы седые волосы не бросались в глаза. Кто заметит — скажу, душа требовала перемен и смелых экспериментов. Выйдя из уборной, прямо в комнате сталкиваюсь с Кеем. — Лучик, ты как? — спрашивает он, обеспокоенно глядя меня. — Выглядишь бледной… Охренеть? И давно он тут стоит? Наверняка сразу за мной отправился, когда я с места сорвалась. — Всё нормально. Он щурится. — Точно? Ты так резко подорвалась. Я испугался за тебя. — Я правда в порядке, — заверяю, на миг касаясь его руки. В качестве оправдания выдаю первое, что в голову приходит: — Средство какое-то едкое у уборщицы. Дрянь та ещё. Кей только хмурится. Не сводя с меня внимательного взгляда, осторожно интересуется: — Тебя ничего не беспокоит в последнее время? Я чуть напрягаюсь, не до конца понимая, о чём он. — Например? Кей на секунду смущённо отводит глаза в сторону. — До этого по утрам не тошнило? — Нет… — Устаёшь как обычно? Может, живот болит? Резкие запахи вон раздражают… Симптомы, которые он перечисляет, наконец, складываются в цельную картинку. — Думаешь, беременна? Кей, мы же в городе живём, — отмахиваюсь от него. Знал бы ты, из какой задницы я прибыла сюда, то точно бы таких вопросов не задавал. Кстати, неплохо бы понять, какой сегодня день. А то, учитывая погрешность машины времени, попасть я могла куда угодно. — У нас отпуск недавно был. За городом, — вновь смущается он. — Мало ли… Отпуск, отпуск… Точно, в июне Иво отпустил нас на целый месяц. Сгоняли к моей маме, с неделю у Ребекки позависали. Затем сняли домик в курортном посёлке для богатеньких и до самого возвращения на работу сидели там. Так хорошо тогда было. Друг от друга не отлипали, планы строили… Решили, что обязательно уедем куда-нибудь в глушь, когда уйдём со службы в охране Приора. Подхожу ближе и обнимаю Кея. — Нет, Кей. Расслабься. Хотя прекрасно понимаю, что так только сильнее волноваться заставлю: он сейчас такую мешанину из эмоций считывает. Милый мой, прости. Не хочу тебя в эту историю с прыжками втягивать, хотя прекрасно знаю, что поверишь. Не словам, так эмоциям. Я скорее к Иво приду и ему всё расскажу. Кей, как обычно, всё понимает, но не лезет в душу. От этого только паршивее: что недоговариваю, скрываю. — Лучик, ты уверена? — только спрашивает, нежно обхватив моё лицо руками. — Тебе точно помощь не нужна? — Да. Я справлюсь. Он невесомо проводит кончиками пальцев по моей щеке. Смотрит так нежно, что душу выворачивает. — Ты же знаешь? — шепчет он. — Я рядом. Всегда. Глаза начинает жечь. Отступаю назад, разрывая прикосновение. — Знаю, — так же тихо отвечаю я. Услышав шаги за дверью, перевожу тему: — Надо вернуться. Баретти недоволен будет, если заметит, что мы оба не на месте. Кей кивает. Прежде чем выйти, бросает: — Может, всё-таки сходишь к Йонасу? Хоть это и маловероятно… Но если вдруг у нас получилось, то я не хочу рисковать вами. У нас с тобой медосмотр, конечно, через три дня, а перед ним — выезд с Приором. Сама знаешь, случиться может что угодно. Натянув улыбку, киваю. А когда Кей скрывается в приёмной, сползаю на пол. Сердце бьётся, будто в истерике. Медленно вдыхаю. Я уже четыре раза видела, как ты погибаешь, а ты обо мне беспокоишься. И о том, что я могла забеременнеть. Чёрт, Кей… Как можно быть таким хорошим? Выдыхаю. Повторяю ещё несколько раз. Становится легче. Хоть какая-то польза от сессий с этими психологами. Быстро брать эмоции под контроль они меня научили. Поправив макияж, возвращаюсь в приёмную, где узнаю, что Иво меня сегодня отпускает. Видимо, доложили о случившемся. Встречаюсь взглядом с Кеем и по глазам понимаю: это он договорился. Пытаюсь возразить, но Приор заверяет, что никуда не планирует выезжать, а потому одного Кея будет достаточно. Освободившееся время решаю зря не тратить. Первым делом заезжаю в салон красоты и полностью перекрашиваюсь в пепельный. Хер знает, будут ли появляться новые седые волосы. Лучше сразу так, чтоб окружающие вопросов не задавали. Закончив с преображением, по вернувшейся после смерти Кея привычке направляюсь к себе в Термитник. И лишь проехав поворот на улицу, где живёт Кей, вспоминаю, как до нападения я проводила большую часть времени. Думать долго не приходится: уже на следующем перекрёстке разворачиваюсь и гоню обратно. Хочу быть с ним. Встречать с работы, закидывать в кухонный блок продукты, чтобы было, чем накормить, засыпать на его плече. Делать всё, чего меня лишила та мразь. А потом вместе пережить поездку в ту лабораторию и больше никогда не отпускать друг друга. Переступив порог квартиры Кея, плюхаюсь на диван. Рассматриваю потолок, прокручивая в голове то, что имею. У меня есть две недели, чтобы как-то изменить ситуацию. Надеялась, получится прыгнуть дальше, дать себе больше времени. Но как вышло. Не в день нападения очнулась — уже хорошо. Судя по тому, как меня ломало, прыжки во времени бесследно не проходят. И с каждым разом только хуже. Даже хорошо, что в этот раз оказалась в прошлом. Должна восстановиться. А то до сих пор не попустило. И что я могу сделать? Невольно вспоминаю те два месяца, проведённые за подготовкой к прыжку и неизменный итог. Продуктивно вышло. Зато теперь точно понимаю: зацикливаться на одном дне было ошибкой. Крэп, ведь ни о чём больше думать тогда не могла, так стремилась переписать события и обмануть того придурка. Каким будет мой новый план? Первое, что приходит в голову — замочить того утырка раньше, чем он доберётся до нас. А что? Вариант. Правда, меня после этого посадить могут. Зато проблему с нападением я решу. Интересно, если Иво расскажу, зачем я это сделала, может, смягчит приговор? На допросе наверняка эмпатик присутствовать будет, он точно подтвердит, что я не вру. Можно ещё Иво слабительное посыпать, чтобы в лабораторию выехать не смог. Но такую шутку он вряд ли оценит. Не посадит, так из Корпуса вышвырнет. Такое себе. Да и мразь это не остановит. Что ему помешает повторить покушение в другой день? Но если будет способ разобраться со всем, при этом не присев в тюрягу и не потеряв работу, я предпочла бы его. И что ему Иво сделал? Не, придурков полно, сколько таких видела, пока охраняли. И у каждого свои причины были. Но, может, за эти две недели успею как-то повлиять? Знать бы, что это за фрукт и что ему надо. Крэп, Иво, дал бы ты мне дело посмотреть, проще было б. Ещё и Даниэль запретил мне данные предоставлять. И ведь, зараза, знал, что к ней пойду. Даниэль… Если обращусь к ней, пока ничего не случилось, согласится? Иво приказал скрывать от меня информацию об этом месье Корбене не давал. Значит, Вейсс должна помочь. Думаю, для неё это не станет проблемой. Не выйдет — пойду к Иво и всё выложу. Или сразу это сделать? Крэп, хрен знает, как он отреагирует. Ладно, для начала соберу досье, а потом решу. Сверяюсь с часами. Скоро Кей вернётся, наверняка голодный. Порывшись в холодильнике, закидываю в кухонный блок то, что нашлось, и выбираю одну из предложенных программ. Пока готовится ужин, нахожу в ванной пару грязных рубашек. Отправляю в дезинфектор. Заботиться о Кее… Делать для него что-то, пока он работает, прибираться по мелочи в доме, где вместе живём… Никогда не думала, что такие простые моменты, из которых складывалась наша с ним жизнь, станут так мне дороги. Теперь, после нескольких месяцев ада, понимаю, как мне этого не хватало… Слышу, как открывается входная дверь. — Лу? — зовёт меня родной голос. Оставляю дезинфектор работать. Сама же выхожу к Кею и, обняв, целую в щёку. Его взгляд задерживается на моих волосах. — Имидж сменила? Выбивая мне отгул, он вряд ли ожидал, что я в салон потащусь. Но, судя по взгляду, ему моё преображение нравится. — Да, захотелось попробовать что-то новое, — поясняю, невольно касаясь руками пепельных прядей. — Неожиданно, — хмыкает он. — Но тебе идёт. Вновь притянув меня к себе, Кей зарывается носом в волосы. — Как чувствуешь себя? Больше не тошнило? — Не, всё хорошо. Тему развивать не хочется, и Кей это улавливает. А потому вместо ответа начинает мягко гладить меня по спине. Мы у нас дома. Вдвоём. Я встречаю Кея с работы. Так же, как делала это раньше. Пищит кухонный блок, оповещая о готовности ужина. Мир, что рухнул в тот грёбаный день, придавив меня обломками, всё ещё цел. Но если раньше я считала его крепким, то сейчас я понимаю, насколько он хрупок. Утыкаюсь лбом Кею в плечо, вдыхая его запах. Каждое его касание едва уловимым теплом растекается под кожей и отдаётся в сердце чувством, о котором я так и не успела рассказать. Эмоции, вынужденно запертые в клетке, разрастаются, упираясь в толстые прутья. И в конце концов разламывают сдерживавшие их стены, срываясь с губ хриплым признанием: — Кей, я… люблю тебя. Знаю, что и без того прекрасно считывал меня. Но после всего, через что я прошла, мне важно сказать это. Ладонь Кея гладит меня по щеке: — Солнышко моё, — шепчет он, улыбаясь. Мягко целует в лоб, мягко касается губами кончика носа. — Хорошая моя. Лучик, любимая. Я счастлив, что ты есть в моей жизни. Его нежности, сбивая с ног, толкают меня прямиком в омут тех желаний, что со дня смерти Кея копились внутри. Любить его. Не выдержав, первая жадно накрываю его губы своими. Затолкав те грёбаные месяцы как можно глубже, позволяю себе быть здесь и сейчас. Проводить время вдвоём. Только с ним. Углубляю поцелуй, полностью отдаваясь ласке. Его руки ложатся мне на талию. Проникают под худи, мягко поглаживая по пояснице. Привычный жест. Но я не могу сдержать стона, ощутив столь желанные прикосновения. Защитить. Любой ценой. Ты так мне нужен, Кей. Без тебя — не жить. Так, ползти дальше, пачкаясь в грязных лужах Термитника. Стянув с него пиджак, кидаю на стул. Тянусь к рубашке. Подхватив меня на руки, Кей направляется к дивану. Опускается на него сам, увлекает за собой. Оказавшись у него на коленях, возобновляю поцелуй. Пытаюсь расстегнуть оставшиеся пуговицы, но пальцы отказываются меня слушаться, дрожа в нетерпении. — Так ты меня с работы ещё не встречала, — усмехается Кей сквозь поцелуй. — Соскучилась очень, — шепчу в ответ. И Кей даже не представляет, насколько. Оставшуюся одежду едва ли не срываем друг с друга. Придерживая, Кей помогает опуститься на него. Разум клинит уже от того, что я снова могу чувствовать его. Нащупав слабое место, тяжёлые мысли пытаются пробиться в моё сознание, но я резко их отсекаю. К чёрту их. Не когда Кей со мной. Нахожу губы Кея своими. Полностью отдавшись накатившим эмоциям, начинаю двигаться. Балансирую между желанием продлить эту близость и жадно получить то, в чём так нуждаюсь. Его руки, скользящие по всему телу. На груди, плечах, пояснице… Сжав мои бёдра, Кей помогает поддерживать нужный ритм. Задыхаясь от счастья снова быть с ним, в исступлении шепчу его имя. Достигнув пика, мы ещё долго сидим неподвижно. Кей ничего не спрашивает. Просто гладит по спине, чуть влажным волосам. А я сосредотачиваюсь только на одной мысли. Как же сильно я его люблю.***
Мой план по спасению Кея подобно старому байку глохнет, так и не тронувшись с места. Переговорить с Даниэль в день дежурства не выходит. Иво заваливает Вейсс поручениями так, что к тому моменту, как я ухожу, она и половину не разгребает. Следующую рабочую смену проводим в разъездах. Встречи с инквизиторами и прочими сотрудниками КС выматывают всех, а потому домой мы уползаем. А на следующий день нас с Кеем отправляют проходить тестирования и медосмотр… Которые приводят меня в кабинет Приора далеко не для дружеской беседы и не для обсуждения его графика на ближайшую неделю. Я расфокусировано смотрю на Иво, хмуро изучающего отчёт медиков, а в голове вертится только: «Ну какого хрена сейчас?» Утром того же дня. Пока Кей проходит врачей, я отправляюсь тестировать пси. Настрой для этого подходящий: душа требует не просто раскидать манекены по всему залу, а, желательно, разнести пару комнат. Встаю у черты и по команде выполняю задания. Чётко, уверенно. Снова кажется, будто смотрю кино, сюжет которого знаю наизусть. Сейчас меня попросят швырнуть вот тот большой куб в дальний правый угол комнаты. Потом вернуть обратно. Поначалу проблем не возникает: тренажёры послушно летят, куда я их направляю. С каждым ударом этих предметов о стену напряжённость последних месяцев осыпается мелкой штукатуркой. Затем задачу усложняют: теперь работаем с манекенами. Вскидываю руку, чтобы поднять один. Это требует гораздо больше усилий, чем рассчитывала, и всё же я справляюсь. Тусклый блик сомнения мелькает где-то на грани сознания, но я игнорирую его, сосредоточившись на тестировании. Дав себе пару секунд, перехожу ко второму, пытаюсь поднять и его, но… тот продолжает стоять, так и не подумав оторваться от пола. Ничё не понимаю. В прошлый раз справилась с ним, почти не напрягаясь. — Увереннее! — командует инструктор. Воздействую активнее, но результат мало отличается от предыдущего. Разве что в этот раз манекен подлетает всего на несколько сантиметров. Покачавшись взад-вперёд, тренажёр замирает в вертикальном положении. Глаза начинает жечь. — Стоп! — вдруг доносится обеспокоенный голос мужчины. Следующая его фраза ржавой арматурой ударяет меня по затылку: — У вас же была четвёртая… Была? В смысле «была»? Мы же сейчас уверенную четвёртую должны зафиксировать. От столь охренительных новостей теряю контроль и набрасываюсь на мужчину с вопросами: — Вы ничего не перепутали? Может, манекен не тот? Снарядов тут много. Мог не на тот указать. Или тот, кто комнату готовил, что-то не туда поставил. Раздолбаев полно. Вероятно, сам допускавший возможность ошибки, мужчина выходит в зал, чтобы проверить. И результат меня ни хрена не радует. — Нет, мадемуазель, — с нотками сочувствия в голосе произносит он. — Всё верно. Вы не подтвердили четвёртую ступень. Сюрприз, твою мать. Пустым взглядом таращусь на инструктора. Хочется подойти к манекену, который мне не поддался, и разбить его так, руками. Такое вообще возможно? Чтобы ступень падала. Обычно навык только растёт, а тут… Тем более, в прошлый раз же всё нормально было. — Мадемуазель, будьте добры, покиньте помещение, — просит меня инструктор. Судя по интонации, обращается ко мне не первый раз, но я его не слышала. — Нам нужно подготовиться к следующему тестированию. Всё ещё хочется остаться здесь. Попробовать снова. Доказать, что это ошибка, что я всё могу. Но датчики не могут врать. Мои ощущения тоже. Выйдя в коридор, прислоняюсь спиной к стене и прикрываю глаза. И чё теперь? А спустя ещё полчаса выясняется, что похерившаяся ступень пси — не единственная моя проблема. Во время обследования медики выявляют какие-то отклонения в работе сердца. Незначительные. Но не для моей работы. Крэп, это меня от нервов так? Волосы ещё поседели. Или… Вспоминаю, как меня ломало после недавних прыжков. А ведь перед испытаниями парней тщательно хилер обследовал. Думала, это так, предосторожность. Сука, слишком много совпадений. Неужели это всё — последствия моих игр со временем? А я думала, последствия будут как в доштормовых фильмах — чихнёшь, когда не надо, и в будущем, которое ты пытаешься изменить, вместо чистых уже правят псионики. Не отрываясь от отчётов, Иво трёт лоб. — Лу… — начинает он, но снова замолкает. — Я выделю лучших медиков, чтобы помогли восстановиться… Наконец он поднимает на меня взгляд. Читаю в нём смесь недоумения и сочувствия. Грудь сдавливает. Дышать тяжело, будто до этого без остановки пробежала из одного конца Нью-Пари в другой. Уже понимаю, что он скажет, и это осознание оседает тяжестью в желудке. Решение Иво обрушивается смертным приговором, но только не мне — Кею. И, возможно, ему самому. — Мне жаль, Лу. С сегодняшнего дня ты отстранена от работы.