悲しみは沈み ほら 夜が明ける
君とぬくもりを探しに
ゆこう 未だ見ぬ 世界へと
Если я прикоснусь к твоей руке, ее легкая дрожь зажжет этот неизгладимый свет, ярко освещая даже уголки этого размытого мира.
Берегись, печаль отступает, берегись, наступает ночь, с тобой я собираюсь искать это тепло в невидимом мире. Как же так произошло? Совсем недавно они сидели за одной партой в школе, перебрасывались дурацкими шутками... А сейчас на дворе уже лето, что жарит их лучами вредного солнышка. Оставляет пятна загара на нежной коже... Вязь веснушек. На самом деле Лиза безумно сильно любила лето — это ведь невероятное время года. Волна воспоминаний накрывает с головой, заставляет блаженно прикрывать глаза и прокручивать ночные прогулки в голове. И не только прогулки. Лиза смущенно прикусывает губу, посматривая на коробочку, которую перед командировкой вручил ей отец. Серьги, подарок на выпускной. Они идеально подходили к платью цвета индиго, которое они выбрали вместе с Настей еще две недели назад. Кира в этом участвовать отказалась. Идти в платье на выпускной? Что за вздор. Настя тогда очень долго возмущалась и ворчала, а Лиза была солидарна со старшей близняшкой. Ей безумно сильно шел смокинг белоснежного цвета. Могла ли тут идти речь о платье? Конечно же нет. Это не в ее стиле. Но по магазинам с ними Кира все же прошлась... И далеко не для того, чтобы впечатать совместно с Настей возлюбленную в холодную поверхность зеркала грудью. Не для того, чтобы наглым образом отыметь ее пальцами, пока Настя затыкала рот Лизе глубоким поцелуем с языком и водила руками по ее телу. Совсем не для этого. Не для того, чтобы после сжимать чужую грудь, довольно жмуриться, словно мартовская кошка, пока со спины к ней прижималась младшая сестра и лукаво смотрела в глаза Лизы. Воспоминания вызывали у темноволосой тихие смешки и тянущее ощущение внизу живота. С этими двумя по-другому совсем не получалось. Лиза трясет головой в попытках вытолкнуть навязчивые воспоминания. Они слишком приятные и ей внезапно захотелось продолжения. Не самое подходящее время. Сейчас они бегали по квартире Андрющенко, готовились к предстоящему выпускному вечеру и вручению аттестатов. Это навевало некоторую тоску и тревогу на Лизу. Что будет дальше? Они ведь разойдутся, как в море корабли. Настя, вероятнее всего, поступит в престижный вуз — на то она и отличница. Это было ее большой мечтой, что таило сердце уже давно. Лиза хоть и тоже училась хорошо, но не так, чтобы целиться на место в Московском Государственном Университете. Да и не очень-то и хотелось. Здесь было спокойно и радостно для измученной событиями души Лизы. Она ни за что не переехала бы в шумный мегаполис, что был набит людьми, словно муравьями. — Лиз, ты полотенца постирала? Кира стоит в одной футболке, поглядывает своими обсидиановыми глазами. Ее растрёпанные волосы и слегка помятый вид вызывают широкую улыбку. Домашняя, родная и совершенная. Девушка оказалась не такой, какой Андрющенко ее считала изначально — она была внимательной к деталям, на тусовках пила по самому минимуму. Иногда да, вела себя так, что пальцы на ногах поджимались от всех пошлостей, что Медведева шептала на ухо. Но в основное время она была заботливой и нежной. Это скорее Анастасия была более... Грубой? В какой-то степени. И то это касалось исключительно постели. — А, да. Но в шкафчике чистые. Ты разве не проверяла там? Блондинка хмурится, опираясь о дверной косяк плечом. Не проверяла, Лиза слишком хорошо ее знала. — У меня голова дырявая, кошка. — Она у тебя не дырявая только тогда, когда дело касается постели или мести Насте. Лиза привирает. Не такая уж голова-то у Киры и дырявая, просто возмущение на лице блондинки, растекающееся предательским румянцем, слишком очаровательно. Кто бы мог подумать: раздолбайка Кира, что курила за углом в школе, лезла в нескончаемые драки и была заводилой, в жизни умела смущаться. — Я не куплюсь на это второй раз! И вообще... Где эта пай-девочка опять ходит? Три часа осталось. — В отличие от нас, кто сам готовится, она умудрилась записаться на макияж, — Лиза хихикает. — Эти ваши макияжи... Ужас какой-то! Я голову мыть пошла. Если малявка через час не появится дома, я ей устрою сладкую жизнь.***
"Это кто кому еще сладкую жизнь-то устроит?... "
Эта мысль посещает Лизу спустя полчаса... После того, как Кира, довольная, уходит в душ. Крики из ванной вначале ее настораживают. Затем пугают, а потом... Потом Андрющенко катится со смеха, почти что роняя на пол косметику, которая и так была в дефиците. Смеется она не от происходящих изменений в образе Киры — этой женщине все к лицу, как ни крути. Она смеется из-за выражения лица Медведевой и всклоченного вида. Розовые капли воды стекают по лицу, капая на белоснежную домашнюю футболку. Оставляют некрасивые пятна и разводы. Брови изогнуты, придавая Кире разъяренно-испуганный вид... А волосы... Они отдавали нежным розовым цветом, который можно было сравнить с зефиром. Вот почему Настя гадко хихикала перед тем, как покинуть квартиру Андрющенко. Теперь-то пазл сложился. — Это катастрофа! Ужасно! — Кира хватается за несчастные волосы и хнычет, словно ребёнок. — Все не так плохо, милая. — Это кошмар! Я убью ее! Чертова зубрила! Было ли причиной то, что они без Насти пошли на незапланированное свидание? Скорее всего. По крайней мере, Лиза думала именно об этом. Она ведь не дурочка, еще и незаметно присутствовать при разговорах сестер умела. А поругались они тогда сильно и Андрющенко узнала о том, что эти двое имеют договоренность по поводу свиданий — кто и когда приглашает Лизу, чтобы проводить равное количество времени с ней. Девушку такой расклад слегка взбесил — она ведь не вещь, в конце концов. Только вот позже она поняла, почему они договорились об этом. Они боялись, что кого-то из них будут любить сильнее и в конечном итоге Лиза останется с этим человеком. — Все хорошо, Кирюш. Это еще можно исправить. Но ты просто приглядись, — Андрющенко кладёт на чужую щеку свою ладонь и улыбается. — Ты красивая всегда. Да и цвет не яркий. Все хорошо. — Это все не в моем стиле... Боже. А если ты меня разлюбишь? — Из-за цвета волос? Глупостей не говори. Эти слова успокаивают девушку, и та выдыхает, прикрывая глаза.***
— Ты зачем Кире краску в шампунь налила, радость моя? Лиза говорила так, чтобы только человек по ту сторону связи смог услышать ее. Хоть старшую она и смогла успокоить и даже взять обещание, что голову сестре она не открутит, провоцировать девушку лишний раз желания не было. Она ведь невероятно вспыльчивая – загоралась как спичка, но при этом горела долго и ужасно ярко. — Это наши личные дела, солнце. Не обращай внимания, — хмык со стороны Насти заставляет Лизу глаза закатить. — Личными они были до того момента, пока это не касалось меня. Ваши эти соревнования за мое внимание меня достали. Ты меня за дуру принимаешь? — Ни за кого я тебя не принимаю. И вообще, ты позвонила только ради этого? Не любила Настя лишний раз обсуждать эту проблему. Ей казалось, что Кира так или иначе забирала абсолютно все – внимание, время и заботу со стороны Лизы. Отношения втроем это всегда сложно. А уж когда ты являешься вовлечен в них со старшей сестрой, что внешне являлась отражением тебя с некоторыми поправками… Это был удар ниже пояса. — Не только, — Лиза виски свои потирает, понимая, что разговор вновь придется отложить до лучших времен. – Ты скоро вернешься? — Я уже почти у дома, спрячь розового единорога подальше, а то вы на выпускной одни поедете и плакала моя золотая медаль отличницы. Лиза хихикает тихо, краем глаза поглядывая в сторону приоткрытой спальни, куда ушла недовольная Кира. Из-за подготовки к экзаменам они с Настей практически перестали проводить время вместе. Любовь любовью, но от этого зависело ее будущее, и Лиза наслаждалась редкими моментами рядом с девушкой. Время, когда ее голова не забита математическими формулами и правилами грамматики. Время, когда она вся полностью посвящает себя Андрющенко. Была ли ее любовь сразу к двум девушкам правильной? Наверное, нет. Это что-то больное… Лиза и сама это понимала. Но менять она ничего не собиралась. — Она ушла одеваться и волосы в порядок приводить, сейчас ей не до тебя. — Отец так и не успел приехать? Вопрос Насти заставляет Лизу грустно посмотреть на себя в зеркало. Тема с родителями всегда была больной и даже несмотря на то, что отец забрал их, он не мог просто позволить себе проводить много времени вместе с детьми. Вот и сейчас мужчину отправили в срочную командировку, от которой он пытался всеми силами отговориться. Выпускной у старшего ребенка, в конце концов. Но не вышло. Расстроилась ли Андрющенко? Определенно. Но тут уже ничего не сделаешь. — Да, его не отпустили. Бабушка и Алиса будут. — Хотя бы так. Не расстраивайся, солнце. Мы рядом. Наша мама будет, а она любит тебя чуть ли не больше, чем нас. Тихий смешок по ту сторону связи заставляет Лизу хоть немного приободриться. Как же сильно она любила их.***
Актовый зал был заполнен людьми: родители, которые пришли порадоваться за свое чадо; выпускники; учителя... Наверное, выпускная церемония — один из самых важных рубежей в жизни человека. Ты уже не ребенок, но еще и не полноценный взрослый. Переходная стадия и билет в кругосветное путешествие. В страну возможностей и перспектив? Тебе открываются новые дороги, люди и коллектив. Но и вместе со всем этим огромная ответственность и обязанности, которые выдает тебе социум — четко слаженный организм, в котором каждый человек это важная часть цепочки. Пугало ли это? Отчасти да. Только вот идти вперед и не жалеть — это особая необходимость, чтобы жить. Сбоку от Лизы радостно улыбалась Амина. Для нее школа это тяжкое бремя, которое она так рада была сбросить. Девушка ее понимала — она и сама не особо была в восторге от постоянно повторяющихся будней... Только вот перспектива проводить меньше времени как с любимыми девушками, так и с подругой достаточно сильно ее удручала. Взгляд непроизвольно переходит на них. Настя стоит с другой стороны и о чем-то тихо перешептывается со старшей сестрой. По взгляду последней можно было сказать, что они явно что-то задумали. Жизнь с этими девушками это пороховая бочка, которая вот-вот рванет. Но в этом была своя прелесть. Чувство азарта захватывало Лизу целиком, заставляло нетерпеливо ждать все новых выходок. От мыслей на лице непроизвольно появляется улыбка. Немного печальная, но очаровательная, как и всегда. Мысли прыгали от грустно-ностальгических до радостных. — Эй, все хорошо? У Насти тон голоса слегка обеспокоенный. Платье изумрудного цвета на себе поправляет и смотрит внимательно, словно пытается через чужие омуты, что так сочетались с ее платьем, до души добраться. Странное ощущение. — Да, просто до сих пор нет осознания, что мы больше не посидим на подоконниках и не посмеемся с шуток Амины, как раньше. — Лизок, расслабься. Это же не значит, что мы перестанем общаться. Усманилаева всегда умела успокоить только одной фразой. Иногда это срабатывало не до конца, но по крайней мере Лизе становилось легче, и она могла выдохнуть. — Амиша права, — Настя почти незаметно от остальных сжимает руку девушки в своей. От этого по телу Андрющенко мурашки приятные пробегают. — Опять без меня шушукаетесь? Кира взгляд недовольный кидает на девочек и возмущенно губы поджимает. Она любила находиться в центре новостей и разговоров. Волосы Медведевой отливали жемчужно-розовым оттенком, что прекрасно сочетался как и с ее костюмом, так и с едва заметным макияжем — всего лишь выровняли тон, подвели межресничную линию, добавили тушь... Но она уже выглядела слегка по-другому. Более женственно. Девушки в принципе выглядели просто потрясающе, словно они две противоположности.Так и было на самом деле... Они совершенно разные.
— Я приветствую всех вас, дорогие учащиеся, их родители и просто гости вечера. Сегодня виновники нашего торжества — выпускники одиннадцатых классов. Они все красивые и нарядные, практически готовые выйти в океан взрослой жизни. Где-то внутри у них хранятся особые и трогательные воспоминания о том, как они только переступили порог школы. Девочки трогательные, маленькие, с крупными бантиками и в красивых сарафанах. Мальчики в аккуратно выглаженных рубашках, с бабочками и галстуками, — директриса их школы, Лаура Альбертовна, обводит взглядом всех присутствующих. — Дорогие юноши и девушки! Теперь вы сами будете принимать ответственные решения и воплощать задуманное в реальность. Помните: не существует лифта, который доставит вас на вершину успеха, к нему вы сами должны подняться… по ступеням своего жизненного опыта.... — Вот это Лаура разошлась, — Кира тихо вздыхает. — Стой и слушай, балда. Настя, что внимательно слушает речь директора, тихо шикает на старшую сестру. Последняя лишь глаза закатывает и пытается к Лизе продвинуться, но это весьма проблематично: Настя стоит, как неприступная стена. — Меня переполняет гордость за каждого из вас. Вы выросли замечательными людьми, которые идут вперед к поставленным целям. Запомните — ворота школы всегда открыты для вас, и мы будем ждать вас в гости. Счастливого пути в мир взрослой жизни! Аплодисменты и крики раздаются по всему залу и, незаметно для себя, Лиза подхватывает происходящее. Ну вот уже почти все. Настя придерживает ее за плечи, улыбается заразительно ярко, пока Кира возмущается, что ей не дают к Лизе подойти. У них все получится, ведь так?***
Помещение небольшое, но достаточно просторное, чтобы поместиться там не то что втроем, но и целой группой людей. Стены бледно-голубого оттенка. У стены, что так удачно открывалась из прохода, стоят скамейки. Большие окна, прикрытые жалюзи. — Вы чего задумали? Нам уже скоро выходить из школы. Лиза, что была наглым образом затолкана в женскую раздевалку в спортивном зале, поправляет верхнюю часть платья и хмурится, когда хитрая улыбка освещает лицо Насти, и та вплотную придвигается к девушке. — У нас есть минимум час. Сейчас прощание со школой и учителями. Наше отсутствие не заметят. Выражение лица старшей – непередаваемый спектр эмоций. Что-то между уничтожающей похотью и трогательным обожанием в сторону Лизы. Анастасия тоже особо не отстает как в выражении эмоций, так и в воплощении своих фантазий. Младшая к подоконнику толкает Лизу, заставляет ее рухнуть на кусок пластика. Губы свои облизывает, от чего обзору предстает так полюбившийся Андрющенко сплит. — Ты же хотела, чтобы выпускной тебе запомнился надолго, кошка. Мы выполняем. Кира расстегивает пару пуговиц на своей рубашке и рукой по шее проводит. Где-то внизу живота у Андрющенко от таких действий разгорается пожар. Ей даже самую малость стыдно за то, что она возбуждается от таких мелочей. Губу прикусывает, чтобы от восхищения не ляпнуть парочку пошлостей. Для близнецов открывалась далеко не безобидная картина – Лиза с разведенными в стороны ногами; подолом платья, что поднялся вверх и открывал вид на молочную кожу бедер. Грудь, что вздымалась беспокойно от каждого выдоха… Такая Андрющенко слишком сильно будоражила что Настю, что Киру. Возбужденная. С покрасневшими щеками и бегающим взглядом. Медведева-младшая кончиками пальцев ведет вверх по внутренней стороне бедра, будто бы оставляя раскаленные полосы на чужой коже. Лиза слишком чувствительна к рукам девушки, и она этим нагло пользуется. С удовольствием замечает, как Андрющенко в спине прогибается и рот приоткрывает в немом стоне, пока пальцы девушки проводят по ткани нижнего белья, слегка надавливая на чувствительную точку. Кира от сестры отставать не собирается – рукой подбородок Лизы цепляет и смотрит внимательно в чужие глаза, прежде чем к шее приникнуть. Это еще сильнее сбивает дыхание девушки. За столь непродолжительное время сестры успели полностью изучить чужое тело. Выявить все чувствительные точки и особые пункты, от которых возбудить Андрющенко можно было за пару секунд. Укус практически вблизи промежности, что оставляет на тонкой коже Настя, становится для Андрющенко неожиданностью, от которой сдержаться она уже не может – громкий стон разносится по помещению, отражается от стен и вызывает ухмылку у Киры. Она грудь чужую сжимает через ткань вечернего платья. Та была тонкой, от чего под ладонями четко ощущались затвердевшие от возбуждения соски возлюбленной. — Ты так быстро заводишься, что я теряю дар речи. Голос Медведевой-старшей звучит так, словно она змей искуситель. Пошлости летят одна за другой, что Лиза даже не успевает до конца понять смысл. Да и не особо хочет… Уже одно только теплое дыхание у уха сводит с ума и заставляет мысли спутаться в клубок. Да и Настя ей расслабиться не дает – отодвигает ткань белья и языком проводит между половых губ. Лиза, кажется, сходит с ума от ощущений, которые разносятся током по телу. — Мелкая, а ну-ка исчезни. Сегодня моя очередь доводить Лизу. — Иди к черту, ты уже нарушила одну нашу договоренность, поэтому я имею право быть первой. Если тебя что-то не устраивает – дверь там. — Гадина мелкая. Я тебе ус- Кира договорить не успевает – Лиза втягивает ее в поцелуй, крепко удерживая девушку за шею. Прямо как тогда. В тот первый раз. Медведева до сих пор помнит ощущение прохладного шелка, что скользил по разгоряченному телу. И она почти теряется, когда проворные пальцы Андрющенко забираются под ткань брюк. Ну не одной же Лизе утопать в эмоциях, ведь так? Настя на это лишь недовольно посматривает и движения языком становятся все более быстрыми, проникают глубже, заставляют Андрющенко дрожать всем телом и стонать в поцелуй. Помада Насти уже давно размазалась. В голове пролетела досадная мысль, что выпускной макияж был варварски подпорчен. Только она ее почти сразу отмела. Видеть изнывающую от наслаждения Лизу стоит всех испорченных макияжей и слегка растрепавшейся причёски. Тело Андрющенко начинает подрагивать все сильнее и до Киры почти сразу доходит, что девушка на грани. Она и сама не в лучшем состоянии – обычно в постели доминирует она, но с Лизой этот шаблон рушится каждый раз. Она с удовольствием позволяет иметь себя во всех возможных позах и ситуациях, будь то чертов вибратор или что посерьезнее. Лизе дозволяется вытворять с ее телом абсолютно все. Настя же такой наглости не позволяла и на уступки не шла, считая, что в первую очередь она обязана довести Лизу, а потом уже позволить прикасаться к себе. Наверное, роль в этом сыграла спортивная карьера и соревновательный дух. Лиза старается стонать как можно тише, когда Кира отрывается от ее губ. Мало ли кто может пройти мимо раздевалки. Они не одни такие оригинальные, кто мог решить потрахаться сразу после вручения аттестатов. Ну или… кто-нибудь просто решит напоследок прогуляться по родным местам. — Чего ты стесняешься, милая Лиза… Или вспомнила, как нас чуть не застукали в женском туалете на перемене? — Настя… заткнись и лижи, ради бога. — Когда такое было? Вы что, ебались без меня? — дыхание у Киры сбитое и этот вопрос она задает явно с трудом. Особо думать, когда тебя имеют пальцы любимой женщины, не получается. — Да, так же, как и вы, когда Лиза выебала тебя страпоном. Ты думаешь, я ничего не знаю? — Если бы ты, Медведева, не съебала на свои соревнования, то мы бы потрахались втроем. А теперь, будь любезна, продолжай использовать свой язык не по прямому назначению. Я знаю, что ты хорошо умеешь болтать. Кофейные глаза возмущенно сверкнули, но к своему занятию она все же вернулась. Не могла не вернуться, когда до оргазма Лизе оставалось буквально полшага. Стоны сливались в один, звучали с каждым разом все громче и громче. Полное сумасшествие – тело Киры прижимается вплотную, двигается в такт пальцам Лизы и слегка трется о тело Андрющенко. Вскрик. Тело содрогается от подступившего оргазма. Губы Насти припухшие. Помада напрочь стерлась с них, от чего естественная краснота пробивалась наружу. Лиза в очередной раз сходит с ума и укладывает голову на плечо Кире.С ними хорошо. С ними спокойно.
***
— Вас все потеряли, девочки. Амина недовольно смотрит на подруг, когда они все же возвращаются обратно к своему классу. И она стояла не одна. Виолетта и Кристина, что странно, находились в ее компании и о чем-то переговаривались. Раньше за ними такого не наблюдалось. — Ну мы… — Как всегда нашли самый укромный и темный уголок, чтобы поебаться, мы в курсе. Кристина хитро посматривает на слегка растрепанную прическу Насти. Может, Захарову и считали глупой в школе, но это далеко не означало, что она тупая. Наблюдательности в ней было чуть ли не больше, чем у младшей Медведевой. — И да, Андрющенко, где ты свою сережку просрала? Или асимметрия сейчас в моде? – Виолетта гаденько ухмыляется, когда видит переменившееся выражение лица пассии ее подруги. — Ага, все же не в моде. У вас еще минут двадцать есть, классуха вышла переговорить про то, как мы все вместе будем добираться до ресторана. Проебались немного. — Медведевы… вам крышка. Лиза шипит еле слышно, но достаточно, чтобы подруги взорвались от смеха, а сами виновницы происходящего виновато посмотрели на свою возлюбленную, которая, словно фурия, уносится в сторону спортивного зала. — Черт, кажется, неделю без секса. — Так и будет, если мы не поможем ей найти эту чертову сережку. Шевели булками, Настя. — А ты не трогай мои булки, идиотка. Сама пошевеливайся. — С ними не бывать спокойной жизни. Я даже скучать буду, — Амина тихо хмыкает, наблюдая за тем, как девочки удаляются следом за Андрющенко, успевая по дороге цапаться. — Ничего, будем тусовки устраивать. А я вам с универа буду видосики отправлять. — Вилка, ты туда поступи сначала.Смех разносится по коридору.