Бессонница на двоих

В глаза будто насыпали песка. Веки закрывались сами собой. В метро Киса так крепко задремал, что проехал свою станцию, и хорошо ещё, что недалеко — добрые люди растолкали. Пока он добрался до издательства, сил уже не осталось. От отчаяния хотелось выть и лезть на стену. Ночной разговор с Юкиной принёс немного счастья, но сейчас всё это вышло боком. Сев на своё место, Киса уронил голову на стол и вздохнул так горестно, что сидевший напротив Хатори удивлённо поднял голову.  — В чём дело, Киса? Редактор с трудом отлепился от стола, и коллега заметил его глаза, красные, как у того вампира.  — О! Не выспался?  — Хм…  — Проблемы?  — Мм…  — Ладно, как скажешь, — пожал плечами Хатори и потерял интерес к допросу. Киса включил компьютер, но с экраном что-то случилось: его покрывали мельтешащие цветные точки, которых раньше не было. Редактор сдвинул брови, пытаясь понять, что это за глюк. Точки превратились в узоры, всё время меняющиеся, как в калейдоскопе. Мотание головой не помогло, картинки не исчезли, наоборот, вышли за пределы экрана и повисли прямо у него перед носом.  — Киса, чего ты машешь головой, как цирковой слон? — раздался прямо над ухом голос Такано-сана. Киса подпрыгнул и взглянул на мистически двоящееся лицо главреда.  — Неполадки с компьютером.  — Где?  — Да вот… — Редактор неопределённо махнул рукой на монитор, но калейдоскоп уже сменился цветными пятнами, как в палитре Юкины.  — Ясно, — коротко ответил Такано-сан, и перед носом Кисы возникла дымящаяся чашка, источающая аромат кофе. Непонимающе моргнув, он раскрыл рот, но начальник поставил чашку на стол перед ним и сказал: — Тебе нужнее. Смущённо поблагодарив, Киса сделал несколько глотков, что волшебным образом повлияло на исправность компьютера: неожиданно экран вернулся в своё нормальное состояние, лишь слегка расплывался. Подсказанный главредом способ борьбы со сном сработал. Периодически бегая за новой порцией кофе, Киса смог вполне сносно проработать весь день. Перед обедом позвонил Юкина. Разговор вышел коротким, оба торопились. Художник был всерьёз обеспокоен самочувствием любимого, но Киса твёрдо ответил, что с его здоровьем всё отлично. Дела у Юкины тоже шли хорошо, и последние минуты беседы ушли на упоённое описание выставки. Киса устало улыбался. Приятно хоть, что Юкине в радость поездка. А он как-нибудь потерпит…  — Я соскучился, Киса-сан, — нежно шепнул художник, и лицо редактора от неожиданности залила краска. Киса даже заозирался, хотя в коридоре, кроме него, никого не было.  — Я тоже, — признался он. — Мне… мне пора.  — И мне. Пока! Удачи!  — Ага. ***  — Киса-сан, ты спишь?  — Сплю! — раздался довольно грубый ответ на том конце провода.  — Прости, — вздохнул Юкина. Он понимал, что своим звонком в два часа ночи ничего другого не заслужил, но… Он и так терзался желанием позвонить ему уже несколько часов, и нервы просто не выдержали.  — Мы же днём говорили! — сипло напомнил Киса-сан, и сердце Юкины сжалось от стыда. Нечего мучить человека, который и так устаёт на работе! Но он ничего не смог с собой поделать.  — Знаю, прости. Я… не хотел тебя будить, просто…  — Прошу тебя, если что-то важное — говори, а если нет, лучше перенесём разговор на завтра! — взмолился любимый, и парень закусил губу.  — Да, конечно, прости. Я просто хотел… — Гудки. — услышать твой голос… «Он меня возненавидит! И виноват буду я сам!» — подумал Юкина с тоской и взглянул в глаза Кисе-сану. Он был прекрасен и даже, казалось, чуть улыбался. Как жаль, что это всего лишь изображение на бумаге… Юкина аккуратно прошёлся ластиком по штриховке и подправил линию губ. Киса-сан больше не улыбался. Ему тоже было грустно. «Скучаю, Киса-сан. Прости, что надоедаю звонками, но я так скучаю…»