Viva London (II)

      Когда Роджер проснулся рано утром, он почувствовал, как у него затекла шея от того, что он всю ночь проспал в кресле, но эта боль не шла ни в какое сравнение с тем, насколько разбитым и униженным он себя чувствовал. Постель Ребекки была все так же заправлена. Окончательно отойдя ото сна, музыкант услышал, как внизу открылась входная дверь. Сердце забилось, он одновременно и хотел, и не желал видеть Ребекку, особенно после этой ужасной ночи, которую едва ли пережил.       Мужчина слышал приближающиеся шаги и напряженно ждал. Ребекка тихо открыла дверь, чтобы не разбудить спящих подруг, увидев Роджера, сидящего в кресле, она вздрогнула и замерла. Девушка не ожидала его здесь увидеть и поначалу просто смотрела на него, не зная, что сказать.       Если где-то глубоко в душе Роджера теплился слабый огонек надежды, то стоило музыканту взглянуть на девушку, как он тут же погас. От взгляда Тейлора не укрылось и то, что на Ребекке была одежда с чужого плеча, не было сомнений, что это одежда Микки. Худшие опасения Роджера подтвердились, он понял, что это конец. Разбираться и что-то выяснять ему сейчас хотелось меньше всего, он не желал слышать лживые объяснения, он вообще не хотел никогда больше ни видеть и ни слышать Ребекку.       Заметив, что Роджер поднимается с кресла и забирает пиджак, который положил на кровать, Ребекка вышла из оцепенения и попыталась поговорить с Тейлором.       – Все на самом деле не так, как ты думаешь, – начала она, но Роджер прошел мимо нее, никак не реагируя.       Когда он вышел из ее комнаты, Ребекка позвала его по имени, но он не остановился. Тогда девушка выбежала вслед за ним в коридор второго этажа и попыталась остановить барабанщика, но он скинул ее руку со своего плеча и продолжил идти. Ребекка бежала за ним и, едва сдерживая слезы, пыталась оправдаться, чем ближе к выходу подходил Тейлор, тем громче становился голос девушки. На первом этаже она уже кричала о том, что у нее с Микки ничего не было и что она умоляет Роджера остаться и поговорить с ней. Но он так и не повернулся, вышел за порог, не говоря ни слова. Дверь захлопнулась перед самым носом Сойер, и девушка, плача, ударила ее кулаком со всей силы. Захлебываясь слезами, она сползла вниз по двери и так и осталась сидеть на полу. Ребекка не могла успокоиться и громко плакала.       Разбуженные криками Клео, Вероника и Брук вышли из своих комнат и увидели Сойер, сидящую у входной двери.       – Что произошло? – первой к девушке по лестнице сбежала Вероника, она попыталась поднять ее.       – Я поступила как дура, – едва ли смогла проговорить девушка и снова зашлась в рыданиях. – Роджер меня не простит.       – Ты провела ночь с Микки? – с нескрываемым интересом спросила Клео. – Тебе понравилось?       – Нет! – крикнула на нее Сойер. – У нас с ним ничего не было.       Вероника обнимала плачущую Ребекку и пыталась ее успокоить, поглаживая по голове.       – А выглядит так, будто было, – ехидно заметила Брук. – Нам-то ты можешь признаться, мы не скажем Роджеру.       Сойер взвыла от того, насколько ей было неприятно слышать подобное от подруги. Гонсалес, приобняв Ребекку, повела ее в сторону кухни.       – Пойдем, я сделаю тебе ромашковый чай, тебе нужно успокоиться, – сказала она.       Оставшиеся вдвоем, Брук и Клео переглянулись.       – Ты ей веришь? – шепотом спросила Клео.       – Нет, конечно, – хмыкнула Брук. – Это же надо было так проколоться. Вернуться утром домой в одежде Микки и встретить Роджера.       – Хорошо, что он сразу все узнал, – закивала головой Маршалл.       Брук многозначительно улыбнулась и направилась на кухню, Клео последовала за ней.       Ребекка не могла успокоиться, даже ромашковый чай ей не помогал. Она постоянно прокручивала в голове все, что произошло: если бы у нее был шанс повернуть время вспять, она бы это сделала не задумываясь, она бы пешком пошла ночью домой, лишь бы не оставаться у Микки.       Хуже этого всего были только выражение лица Роджера и его молчание. Ребекка не могла и предположить, что он может так себя повести, это было абсолютно нетипично для Тейлора и лишний раз доказывало, насколько сильно он был обижен, оскорблен, даже разочарован.       – Ты сможешь сегодня быть на студии? – Вероника очень осторожно решила узнать у подруги, чтобы понять, справится она, или надо отменять запись. – Я позвоню Сазерленду, скажу, что ты приболела.       – А у меня есть выбор? – Ребекка посмотрела в глаза подруге, снова обращая ее внимание на то, насколько сильно их карьера отражается на спокойствии и эмоциональном здоровье всех, а выхода из этой западни нет.       – Ладно, пей чай, скоро должно полегчать, – Гонсалес погладила подругу по спине, пытаясь хоть как-то ее поддержать.       Ко всеобщему удивлению, Ребекка действительно смогла прийти в себя к назначенному времени. Конечно, было видно, что это далось ей нелегко, девушка прикладывала все силы, которые у нее были, чтобы не сорваться и снова не заплакать. Единственным выходом было отвлечься, иначе эти мысли все глубже и глубже загоняли бы Ребекку в себя, а запись на студии была отличным способом, чтобы хотя бы на время забыться и не думать ни о чем, кроме музыки.       Сегодня планировалось записывать песню, о которой Эндрю говорил как о восьмом чуде света, на деле же это была такая же песня, как и все предыдущие, что он приносил. Давно приняв, что спорить бессмысленно, Вероника даже не стала предлагать что-то изменить, а у Ребекки не было сил ни на что, ей было абсолютно все равно на песню и насколько она хороша. Главное, что за это время она будет больше отвлекаться на комментарии продюсера, которые, к слову, ее очень раздражали, а не истязать себя мыслями о Роджере и всей этой ситуации.       Клео и Брук были наиболее общительны, они смеялись над шутками Сазерленда, отвечали на его вопросы, им нравилось быть в центре внимания, когда Вероника и Ребекка никак себя не проявляли.       – Ребекка, ты что-то у нас тихая сегодня, не выспалась, что ли? – Эндрю улыбнулся, в очередной раз восторгаясь своей искрометной шутке.       Под заливистый смех Брук и Клео она обратила гневный взгляд на продюсера, который, казалось, был только счастлив от того, что смог вывести девушку на эмоции.       – Ой, сдаюсь-сдаюсь! – Сазерленд поднял обе руки вверх и громко засмеялся.       Ребекка решила не отвечать на выпады Эндрю, понимая, что он скорее всего в курсе всей ситуации, даже не полностью, то хотя бы частично, и в этой битве она точно не выиграет. Она перевела взгляд на гитару и еще какое-то время не поднимала головы, перебирая струны.       – Эй, Ребекка, – Вероника обратилась к подруге, не сводя глаз с того места, где сидит Эндрю.       Оказалось, что время было на исходе, и в студию пришли уже следующие желающие записаться, это были «Queen» полным составом. То, как каждый из них смотрел на девушек, говорило о многом, и от этого стало не по себе. Роджер, увидев, что Сойер смотрит ему прямо в глаза, попросил прощения и вышел из студии.       Несмотря на перешептывания Клео с Брук и удивленный взгляд Эндрю, который уж точно не одобрял такой выходки, Ребекка выскочила на улицу вслед за Роджером.       – Роджер, стой, – крикнула Ребекка ему вслед, но он не обернулся. – Выслушай меня, пожалуйста!       Парень скрылся за углом студии, когда Ребекка его догнала и схватила за плечо, он остановился и молча посмотрел на девушку.       – Я спала в другой комнате, это правда, – девушка сбивчиво начала объяснять Тейлору, что произошло. Она вглядывалась в его лицо, чтобы понять, как он реагирует, но он молчал и просто продолжал безразлично на нее смотреть, – Я звонила тебе домой, чтобы сказать, где я и что со мной, но ты не брал трубку, потому что ждал меня у нас дома.       То, что Роджер никак не реагировал на ее слова, выводило Ребекку из себя. Она не понимала, что ей нужно сделать, чтобы добиться от парня хоть слова, хоть какой-то реакции.       – Скажи уже что-нибудь! Я ни в чем не виновата, почему ты поступаешь так со мной?! – от бессилия и обиды она подошла к нему почти вплотную и начала бить кулаками в грудь.       Роджер не выдержал и, схватив ее за запястья, поднял руки девушки, чтобы она больше не могла до него дотронуться. Хватка была такой сильной, что Ребекка поморщилась от боли.       – Отпусти, мне больно, – взмолилась Сойер, Роджер наклонился к ее лицу и, смерив девушку взглядом, полным обиды, ответил:       – Мне тоже больно, Ребекка.       Когда он отпустил ее, она облегченно выдохнула и потерла запястья.       – Ты уже один раз не поверил мне и ошибся, помнишь? – девушка старалась держать себя в руках, но все равно слезы текли по ее щекам.       – Где ты была в конце вечера, почему я не мог тебя найти? – Роджер тяжело дышал и испытующе смотрел на девушку.       Ребекка замялась, потому что понимала, что правда покажется слишком подозрительной. Она смахнула слезы и ответила честно:       – Мы поехали кататься на машине. Я не заметила, сколько времени прошло, когда мы вернулись, вас уже не было.       – Поездка, должно быть, была очень увлекательная, – ядовито ответил Роджер. – А потом тебя заперли в этом чертовом доме и до утра не отпускали, так?       Ребекка замотала головой и, закрыв лицо руками, расплакалась.       – Если бы ты не хотела, ты бы там не осталась, – Роджер отвернулся от Сойер и вместо прощания добавил, – между нами все кончено.       У Ребекки не было сил, чтобы возразить ему, она проводила Тейлора взглядом и постаралась как можно скорее успокоиться. Ей не хотелось, чтобы ее подруги и Эндрю, особенно Эндрю, видели ее в таком состоянии.       Ребекка вернулась к выходу как раз в тот самый момент, когда в дверях показались девочки и Сазерленд. Продюсер сразу заметил заплаканные глаза Ребекки и отметил про себя, что на этот раз Микки сделал все правильно и не подвел его. Роджер рассорился с Ребеккой, а значит, девушку можно брать в оборот и скорее записывать альбом, пока она не в состоянии возражать.       – Ребекка, у меня для тебя хорошие новости, – Эндрю старался делать вид, что не замечает состояния девушки, – я только что звонил Микки, вы с ним запишете дуэт.       Он протянул девушке ноты:       – У тебя есть пара дней, нужно записать как можно скорее, пока статьи о вашем романе на слуху у всех.       Ребекка едва ли смогла сдержаться от нового потока слез, но дрожащими руками взяла ноты.       – Умница, – улыбнулся ей продюсер и, помахав всем на прощание рукой, удалился.       У Ребекки не было сил ни на то, чтобы что-то ответить, ни на то, чтобы высказать свое мнение хоть каким-то образом. Она молча посмотрела на ноты, которые ей отдал Эндрю, и положила их в сумку.       Ей казалось, что сейчас все внимание обращено только на нее одну, от этого было еще более неловко. Ребекка хорошо понимала, что скорее всего Роджер уже что-то рассказал друзьям, и теперь она – персона нон-грата для всех них, хотя, казалось, она ничего и не сделала, но выглядела вся ситуация так, будто Ребекка предала Тейлора.       В этот день Сойер больше не видела Роджера, видимо, после их разговора на улице, он вернулся обратно в студию, чтобы больше с ней не пересекаться. Ребекке было обидно, что Тейлор ее так и не выслушал, он не дал ей объяснить все так, как это было на самом деле, а не выглядело со стороны. При всем при этом девушка прекрасно понимала, что в данной ситуации она сама наломала дров, и во многом Роджер действительно был прав.