Viva London (II)

      – Сказал бы добрый день, но не думаю, что для Вас, мистер Тейлор, он добрый.       В комнату для допроса зашел человек с тетрадью и ручкой в руках. Выглядел он не очень дружелюбно, чувствовалось, что от него веет какой-то опасностью, даже учитывая, что он улыбался, эта улыбка вызывала совсем не доверие, а даже наоборот какое-то отторжение.       – Коллега, – только что вошедший мужчина протянул руку адвокату Роджера, – я Диего Мерфи, следователь. Давайте как-нибудь по-быстрому сейчас со всем закончим, а то я на обед не успел.       Роджер был удивлен такой откровенности, а сам Мерфи казался довольно эксцентричным. Иногда музыкант ловил себя на мысли, что не верит, что все это происходит наяву, и что это не какой-то спектакль с участием подставного следователя.       – Сразу сознаетесь, или будем играть? – Диего обратился к барабанщику.       Роджер опешил и сначала посмотрел на своего адвоката, получив от него утвердительный жест, ответил:       – Я не знаю, кто мог меня подставить.       – Значит, легко не будет, – Мерфи вздохнул и раскрыл тетрадь. С одной стороны ему нравились сложные допросы, после получения признания он каждый раз чувствовал себя победителем, но с другой – было бы лучше сэкономить свое время и заняться чем-то более интересным, бесконечное выпытывание информации за столько лет работы ему уже поднадоело. – Так где, говорите, Ребекка Сойер?       – Я не знаю, где Ребекка, а Вы вместо того, чтобы искать ее, допрашиваете меня, а я отдал бы все, лишь бы она нашлась, – Роджер повысил голос, о чем тут же пожалел.       Следователь цокнул языком:       – Я Вас прошу не разговаривать в таком тоне, Вы же понимаете, что находитесь, как бы это помягче сказать… – Мерфи задумался и с улыбкой продолжил, – ну, в не очень выгодном положении.       – Мой клиент утверждает, что невиновен, напомню, тела нет, доказательств тоже нет, за исключением парика, который мог оказаться в машине моего подзащитного задолго до случившегося, – сказал адвокат Роджера – Алек Мур. Он был известным адвокатом благодаря делам, которые довольно успешно вел.       – Ну тело найти не так уж и сложно, – следователь с улыбкой посмотрел на мистера Мура.       У Роджера было огромное желание спрятаться от постоянно повторяющегося слова «тело», он не хотел верить, что все настолько плохо. Барабанщик все еще надеялся, что Ребекка жива и здорова, хотя и слабо в это верил в виду всех обстоятельств.       – А с доказательствами я бы не спешил, найденная вещица сейчас как раз на экспертизе, и кто знает, что может обнаружиться, – было видно, как Мерфи упивался своей властью над музыкантом и его эмоциональным состоянием.       – Я любил ее, – почти шепотом сказал Роджер. – Я бы никогда не причинил ей вреда.       – Но любила ли она Вас, а, может, и не только Вас? – следователю нравилось выводить подозреваемых на эмоции, надавливая на их слабые места.       – О наших отношениях знали только близкие, – Роджер продолжил, не обращая внимания на реплики Мерфи, – только кто-то знакомый мог меня подставить, но я не знаю, кто бы мог обойтись с Ребеккой таким образом, я не хочу даже думать об этом.       – Ну, не думать, молодой человек, уже довольно поздно, – отметил следователь. – Я бы на Вашем месте не пользовался таким банальным способом защиты, как перекладывание вины на другого.       Допрос длился без малого два часа, Мерфи уже даже начал думать, что потерял хватку. Обычно подозреваемые раскалывались через час, если не раньше, но тут Тейлор наотрез отказывался говорить, а точнее он просто не мог. Адвокат был и правда хорошим и пресекал все выпады следователя.       Мерфи понимал, что без достаточного количества улик Роджера нечем припугнуть, чтобы он рассказал все, но тем состоянием, в которое впал музыкант, следователь был однозначно доволен. Шаг к признанию был сделан, оставалось только дожать, а это он умел как никто другой.       – Хочу обратить Ваше внимание на то, что если моему клиенту через, – тут адвокат посмотрел на свои часы, – 45 часов не будет предъявлено обвинение, подкрепленное уликами, то мы сможем подать на вас в суд и привлечь к ответственности.       Роджер устало вздохнул, ему уже стало абсолютно все равно, что с ним будет. Мысли о том, что произошло с Ребеккой не давали ему спокойно вздохнуть. Он окончательно отчаялся найти девушку живой. И сейчас не хотел, но перебирал в голове варианты того, что могло произойти с Сойер. Один хуже другого. Почувствовав, что к его глазам подступают слезы, он поднял взгляд на следователя и заметил его довольное выражение лица.       – Мистер Тейлор, если вы раскаиваетесь в содеянном... – начал было он, но тут в дверь со стуком вошел детектив Морган.       – Диего, мистер Андерсон поручил мне провести допрос, ты свободен, – улыбнувшись следователю и кивком поздоровавшись с музыкантом и адвокатом, сказал Малкольм.       Мистер Мерфи открыл рот, чтобы возразить, но детектив добавил:       – У тебя как раз сейчас обед, а дело пока мое. Если не смогу его закрыть, обращусь к тебе.       Следователь несколько недовольно собрал свои бумаги и вышел из кабинета. Малкольм расположился на его месте и посмотрел на Роджера:       – Итак… – начал детектив и сделал небольшую паузу, – мы получили результаты исследования улики, найденной в вашей машине.       Роджер поднял голову и с надеждой посмотрел на Моргана, музыкант был уверен, что он никак не причастен к пропаже Ребекки, и надеялся, что следствию это тоже станет ясно. Он не знал, как именно, но надеялся на это.       – Новости не очень хорошие, скажу сразу, – спокойно сказал Малкольм, было видно, как он тщательно подбирал слова, – на парике обнаружены следы крови и земли, что делает данную улику весомой причиной для задержания.       Алек Мур едва слышно выругался и потер лоб.       – Это значит, что Ребекка мертва? – упавшим голосом спросил Роджер.       – Как минимум это значит, что вы здесь дольше, чем на 48 часов, – ушел от ответа на вопрос детектив.       – Я подпишу чистосердечное, – спокойно сказал Роджер, – и покончим с этим.       Морган на секунду закрыл глаза, он был рад, что это Тейлор сказал ему, а не Мерфи, который только того и добивался.       – Вы причиняли вред мисс Сойер? – спросил он барабанщика.       – Нет! – достаточно громко сказал Роджер. – Но я не могу доказать обратного, Вы меня не слушаете.       – Если Вы невиновны, – ответил Морган, – значит, возможно, виновен кто-то другой. И этот кто-то другой избежит наказания. Вы этого хотите?       – Нет, – помотал головой Роджер.       – Значит возьмите себя в руки и постарайтесь сделать все возможное, чтобы помочь следствию, – Малкольм понимал, как грубо могли звучать его слова, но не сожалел о них. Он видел, что разговор с Диего вымотал Роджера и его нужно привести обратно в его обычное состояние. – Мисс Сойер, что бы с ней сейчас ни было, вряд ли была бы счастлива осуждению невиновного.       Слова детектива немного приободрили Роджера, даже несмотря на то, что разговоры о девушке вдруг все стали в прошедшем времени. Он повернулся, чтобы посмотреть на Алека, тот выглядел уже куда спокойнее, чем до прихода мистера Моргана.       – Я задам Вам несколько вопросов и прошу отвечать честно, – Малкольм щелкнул ручкой, готовясь записывать ответы. – Как парик оказался в Вашей машине?       – Я не знаю, – быстро ответил Роджер.       – Вы его сами туда не клали? – детектив задавал вопросы и сразу же смотрел на реакцию музыканта. То, как именно отвечал Роджер, для него тоже было важно.       – Нет.       – Кто был в Вашей машине с понедельника по сегодняшний день? И можно ли открыть машину без ключа?       – Без ключа нельзя открыть, а ключ все это время был при мне, – сказал Роджер и ненадолго задумался. – В машине была Ваша напарница…       – Отлично, это мисс Ларкин, дело раскрыто, – детектив понимал, что шутить сейчас не очень уместно, но ему нужно было расшевелить Роджера, поэтому он решил использовать запрещенный прием. Заметив, что Роджер усмехнулся, он извинился за шутку и продолжил слушать.       – …был еще Майкл Эттвуд, – немного подумав добавил Роджер, – но он всю дорогу был в поле моего зрения. Мы тогда приехали в участок чтобы написать заявление.       – Почему мистер Эттвуд не воспользовался своим автомобилем? – прищурившись спросил детектив.       – Он сказал, что удобнее будет поехать на одном, – протянул задумчиво Роджер и вдруг нахмурился, будто что-то начал осознавать.       – И предложил поехать на Вашем, хотя вы могли бы поехать на его машине? – уточнил Малкольм.       – Все так, – Роджеру не нравилось то, к чему клонил мужчина. – Вообще-то… он последним вышел из машины, возможно, у него было время оставить парик в бардачке…       Малкольм записал показания музыканта, отметив про себя, что Роджер как будто стал более бодрым, но при этом побледнел.       – Как по-вашему, какой мотив мог быть у Майкла Эттвуда? – задал вопрос детектив Морган. – Может быть, Ребекка говорила Вам о своем отношении к нему или его – к ней?       – Нет, – Роджер опустил глаза, – последний раз, когда мы с ней общались, она пыталась меня убедить в том, что их ничего не связывает.       – А как же их роман?       – Это была задумка мистера Сазерленда, которая Ребекке не нравилась. На вечере она тоже чувствовала себя не в своей тарелке, – несмотря на то, что Роджеру было неприятно прокручивать в голове все те моменты, он цеплялся за мысль, что они с детективом на одной стороне и любая информация может быть полезной, – а Эттвуд так и норовил под предлогом того, что это «роман», переступить границу дозволенного.       – Поясните пожалуйста, что Вы имеете в виду, мистер Тейлор, – уточнил Морган. в целом он понимал, что хотел сказать молодой человек, но ему нужны были конкретные факты.       – Он обнимал ее, пытался поцеловать, – Роджер сжал руки в кулаки. – Я понимаю, им нужно было поддерживать легенду, но это продолжалось даже тогда, когда рядом не было репортеров, ради которых все затевалось.       Морган прищурился, ему совершенно точно не нравилось то, что в отношениях Ребекки и мистера Эттвуда не было ясности. С одной стороны, близкая подруга девушки утверждала, что Сойер была заинтересована только в отношениях с мистером Тейлором, в комнате у пропавшей не было отпечатков пальцев Микки, да и мистер Тейлор говорит, что девушка была не рада фейковому роману. С другой стороны, Эттвуд, который утверждает, что отношения были, и что самое главное, если бы он не имел связи с мисс Сойер, вряд ли он знал бы о расположении родинок на ее теле. Прибавить к этому подозрительные моменты, которые были обнаружены в астон мартине, и Эттвуд становился главным подозреваемым, вот только без ордера на обыск обвинение ему не выдвинуть. А улики, доказывающие его вину, Морган дал бы руку на отсечение, у него точно есть, но надежно спрятаны.