Прозрачные души с чёрными жилами

Легонько сжав худенькую ручку своего нового знакомого, Эксл почувствовал как к щекам прилила кровь. Краска превратила Роуза в чёртову школьницу, которая впервые решилась дать возможность однокласснику проводить её до дома. Почему-то он больше не думал о сексе, не думал о том, как чудно будет вытаскивать из парня органы, которые в силу глубины погружения члена, будут тянуться за половым органом рыжего дьявола. Его не заботили мысли о том, какое сладкое чувство удовлетворения он испытывает, когда выжмет из этого ребёнка все слёзы. Только прикоснувшись к вожделенной сухой коже, скрывающей под собой всю жизнь, что так отчаянно пытается существовать в этом прекрасном и яростном мире. Смущаясь, как маленькие дети, они зашагали по улице. Влажный воздух насыщал кислородом их организмы. От земли поднимался пар... Такая же испарина исходит от разгарячённого игрой баскетболиста или любого другого спортсмена. Город будто бы взял перерыв от шума и суеты дня и разгульной и шальной ночи—нейтральный период розового купола над крышами домов и необычайной свежести. На небе всё ещё висел жемчужный диск луны, прожигаемый ясным солнцем, которое, словно стрелы, выпустило на землю лучи. Озаряя линию горизонта огненными разливами, яркая звезда растворяла перламутровые, пурпурные и лиловые краски, что были на верхнем краю этого бескрайнего холста. Россыпь звёзд, всё ещё видневшихся на самом верху, была уже не такой яркой и сумасшедшей блестящей, как ночью. Переводя взгляд с грандиозного небесного плата на нежного мальчика, кажущегося таким маленьким в этом огромном городе, сердце Роуза забилось в крышесносном ритме, штаны резко стали тесными, а потоотделение и слюноотделение стали такими, что всеми секретизируемыми им выделениями желёз можно было бы наполнить ванну на двоих. Словно бескрайнее дневное небо, лазурные глаза Курта расфокусированно смотрели вперёд. В радужках глаз бились светлые отражения окружающей обстановки. Не очень высокие, обветшалые домишки расплывались в отражении влажных глазных яблок. На губах гуляла глуповатая улыбка, а щёки залились розово-персиковым румянцем. Его самую малость грязные волосы спадали на лицо, обрамляя его как самую великолепную картину. Захотелось взять его на руки, отнести к себе домой и поставить, как статую. Живую игрушку, о которой можно позаботиться, можно покормить, можно в случае чего выплеснуть гнев, а можно тихонько, как мышка, прильнуть к горячей больной груди и, вслушиваясь в ритмичные удары маленького сердечка, спрятанного за рёбрами, плакать и истекать чёрной жижей, которая льётся из отравленной души...Делать с ним всё, что заблагорассудится... —Как ты себя чувствуешь? —прервал молчание Эксл. Курт на мгновение призадумался, его бровки нахмурились, указательный палец свободной руки он приставил ко рту... Могло показаться, что он пытается решить сказать правду или солгать, но на самом же деле Кобейн прислушивался к своим ощущениям. Стараясь проанализировать своё состояние, парень ощущал каждую клеточку, каждый волосок на теле... Ему нравилось анализировать подобные вещи, поэтому подросток оказался в неком трансе. —Хэй, ты чего? Плохо? —уже начал беспокоиться Роуз. Его начало волновать длительное молчание со стороны его милого мальчика. —А! Что? —как разбуженный лунатик,резко выпалил подросток. К тому моменту, он и забыл, что начал анализ для того, чтобы ответить на вопрос, касаемый самочувствия. —Я спросил тебя о самочувствии —ты молчишь. Подумал, что тебе плохо... Так... Ничего не болит? Речь Эксла журчала, как тихий ручей в глубине леса, сокрытый ото всех... —Всё хорошо... —неуверенно бросил Курт. —Да. Всё хорошо. У меня ничегошеньки не болит! —твёрдо заявил он. Его голос был таким звонким и чётким, что на мгновение Эксл вообще отправился в другие миры. Их, всё ещё сцепленные вместе, ладони начали потеть и скользить. Пальцы Роуза ловко переплетались с пальцами Кобейна, что сносило крышу рыжей бестии ещё сильнее... —Ты очень милый парень, Курт, —почему-то сделал комплимент Эксл. На щеках блондинистого бармена проявился красный отлив.Он наклонил голову так, что соломенные пряди закрыли лицо, которое одновременно выражало смущение и светилось от счастья. —Я очень рад, что смог встретить тебя. Ты хороший собеседник, с тобой приятно говорить... И пусть мы знакомы всего ничего, ты мне уже нравишься. Не думаю, что разочаруюсь в тебе после длительного продолжения общения. Такие ангелы видны сразу. Ну, а если окажешься мудаком... Значит окажешься мудаком. Самым красивым мудаком в моей жизни... —уже разошёлся Эксл. Это заставило Курта смутиться ещё сильнее.В груди что-то забилось с сумасшедшим ритмом.Его сердечко просто разрывалось! —Спасибо, Эксл. Мне тоже нравится с тобой время проводить. Ты обо мне заботишься... И... Я благодарен тебе за это. Правда! С тобой есть о чём поболтать... И я... Я будто бы дышать с тобой начал!—как на духу произнёс подросток. Они переглянулись. Кроткое движение, позволившее рассмотреть всю страсть, пышущую в них. Заливаясь яркими красками, радужки их глаз уменьшались в силу того, что чёрный хрусталик начал разрастаться. В этом секундном моменте они сумели прочесть обоюдную симпатию друг к другу. Дальнейшая дорога прошла в тишине. Они старались максимально сократить расстояние между собой, крепко сжимали кисти рук... С каждым новым переулком здания становились всё более изношенными. За ними уже плохо был виден тот алый рассвет, лишь фиолетовое небо над головой, которое по краям обрамлялось золотом, говорило о том, что наступает день... Серые здания напоминали половые тряпки, из которых выжали весь цвет и тепрь они—непонятная серая масса, которая успешно накидывается на швабру, впитывая в себя всю грязь людскую. Воздух был тяжёлым, он будто застревал в гортани, проходился по стенкам трахеи колючим ёжиком, а в лёгких раздирал альвеолы. —Ой, пришли... —вдруг прошептал Курт, остановившись напротив одного из множества однотипных зданий . Эксл окинул постройку взглядом. Ему было немного непонятно, как в этой коробке можно существовать. Он определённо захотел забрать ангела к себе... Пусть его жильё не самое лучшее, что может быть, но оно хотя бы не выглядит, как построенное из глины и палок огромное подобие дома. —Что ж, пока, солнышко, —улыбнувшись произнёс Эксл. Его руки обняли подростка за плечи.Голова наклонилась к уху, которое было красным-красным. —Береги себя, —сладко прошептал он. Поцеловав мальчонку в висок, он развернулся и пошёл в противоположную сторону... Курт в оцепенение. Он не знал, что ответить... —До встречи, Эксл! —прокричал он в след удаляющемуся силуэту. —Ха, до вечера! Отсыпайся, звёздочка! —крикнул ему рыжий дьявол.