Прозрачные души с чёрными жилами

Иззи сидел рядом с дрожащим от озноба Экслом. Его рыжеволосый друг незнамо где простудился и разболелся настолько, что сейчас кроме бессвязного бреда ничего сказать не мог. Его сухие губы лепетали одно и то же по сто раз. Словно одурманенный он повторял лишь одно имя. Имя ангела, о котором Джеффри слышал не единожды, но не видел ещё ни разу.Хотелось бы умелому гитаристу взглянуть на того, кто сумел так сильно повлиять на его травмированного друга. Эксл же вторил имя своего любимого не только от того, что бредил под воздействием высокой температуры, плавившей его мозг, но и от того, что его поглощало волнение за сохранность этого существа. За последний месяц их общения он не раз защищал бармена от нападок похотливых развратников, мнящих себя всесильными альфа-самцами, которым закон не писан. Увы, но закон не берут во внимание лишь дураки. Печвдьно, что им об этом никто не сказал и навряд ли скажет , ведь:дурака учить—что мёртвого лечить. Курт, как беспомощная девочка часто прятался за спину Эксла, который грозно ревел на остервенелых желающих поиметь симпатичного подростка. Нередко доходило и до драк, где Роуз мог накостылять непонятливому оппоненту, оставляя по всему телу  тумаки. Но нередко и сам парень отхватывал с лихвой. Однажды, ему разбили нос о барную стойку... Больно было жутко!Кровь лилась из расквашенного носа, пачкая белую футболку, надетую в ту ночь на Роузе. И, хоть радость от нелегко доставшейся победы преисполняла Эксла чувством выполненного долга, игнорировать болевые ощущения было сложно. И именно в тот вечер его милый Курти поцеловал его в саднящие разбитые губы.Милый, детский поцелуй напомнил соприкосновение между лепестками дивных полевых цветов, колышащихся под действием мерных движений прохладного ветерка. А сейчас... Он даже не знает, как себя чувствует его любимый! И без того неслабое волнение в купе с температурой лишь укоренилось в больном сознании вокалиста. Иззи изо всех сил старался облегчить тяжкое состояние друга. Жаропонижающие препараты должны были подействовать в скором времени, поэтому Стредлин мягко погружался в дрёму, расслабляясь после нескольких бессонных ночей. Никто кроме него не стал крутиться вокруг больного вокалиста, ссылаясь на различного рода личные проблемы, занятость... И чёрт возьми, они действительно были в работе! Иззи попытался это принять, но всё равно немного недолюбливал их за то, чтт они вот так поступают, хотя... Никто не должен бросать свои нерешённые дела из-за того, что Эксл болеет! Но признать это для друга детства всё равно, что говорить со стеной. Поэтому все заботы легли на острые плечи парня с бездонными кофейными глазами, словно магнит манящими к себе. Вот уже несколько дней он пляшет вокруг Эксла, которому стало совсем уж плохо. Он бы может даже и не узнал о том, что Роуз болеет, думая, что амурные ласки утянули влюблённого с головой в пучину розовых сердец, если бы в одну из ночей, когда приятный сон в тёплой, мягкой постели прервал звонок. Чертыхаясь и шля самые грозные проклятия в адрес свиньи, что смеет так поздно звонить, бесстыдно мешая спать вымотавшемуся за день гитаристу, Стрэдлин плелся к телефону, стоявшему на столике в прихожей. Уже приготовившись показать ночному звонившему Кузькину мать, он снял трубку,и тут же все злобные, яростные мысли испарились, оставив после себя аж целое ничего.Из аппарата раздался плачущий, немощный, измождённый голосок, слабо просивший приехать и побыть рядом. По тому, как заплетался обычно ловкий и острый, словно лезвие, язык вокалиста, как часто повторялись одни и те же слова, в частности "мне плохо", Исбелл стал подумывать над тем, что друг либо напился и тепрь его ужасно штырит, либо он болеет. И с каждым новым:"Д-джеффри" он всё больше склонялся к тому, что на том конце провода стоит дрожащий от озноба простуженный Эксл, плачущий от гадкого состояния. Спросив о том, нет ли у Роуза температуры, парень замер в ожидании ответа. Эксл долго молчал, и на мгновение гитаристу почудилось, что рыжий оппонент ушёл, но всё же потом до него дошло, что парень просто бесушмно плачет, пытаясь кричать. Такие беззвучные крики вырываются из гортани тогда, когда голосовые складки плотно сжаты.Обычно эти вопли являются самыми болезненными. От осознания того, что друг просто напросто разрывался от крика, который банально отказывался выходить из глотки, Джеффри побледнел. Это как же ему плохо должно там быть... Его будто током стегануло. Совсем тяжело ему давалось представление о той боли, которую мог испытывать рыжик. Но, когда истошный немой вополь стремительно начал набирать обороты...Лишь в тот момент Иззи опомнился и окончательно пробудился от всё ещё неслабо держащей его дрёмы. Бросив что-то вроде:"потерпи. Уже еду," —парень со сверхчеловеческой скоростью переоделся из его ночного одеяния, в виде рубашки, что была расстёгнута и открывала взору стройный торс парня и трусов, которые больше напоминали короткие шорты, что были весьма большеваты для такого стройного и даже немного щуплого мальчика. По приезде он обнаружил друга, лежащего на кровати, урытым тремя тёплыми одеялами. Всё его тело покрывали толпы мурашек, делая кожу гусиной. С лица его градом струился пот, благодаря которому рыжие пряди волос приклеивались к коже. Мечась в бреду по кровати, Эксл причитал, описывая при этом своё состояние. —плохо... Мне плохо... Больно... Голова болит... Тошно... Дурно... Холодно... —лепетал он, извиваясь от озноба, который добивал его. Не сложно было догадаться, что больного мучит температура... Жалость пропитала доброе сердце Иззи, неспособного оставаться равнодушным к такому кошмарному состоянию своего друга детства. Сердце в груди гитариста сжалось, а желудок отяжелел и приносил неприятное чувство дискомфорта, которое выливалось в лёгкую тошноту. Иззи принялся выхаживать несчастного друга, сильно беспокоясь о нём.Буквально; его могла охватить волна беспокойства, если Эксл просто в течение получаса лежал на одном боку. И это при том, что его шумное и тяжёлое болезненно рваное дыхание было слышно чётко. Излишняя заботливость присущая матерям... Что ж, пусть волнуется, раз уж сам согласился на это. Роуз ничего не ел. Его желудок отказывался что-либо переваривать, даже лёгкие каши на воде, что с особой любовью готовил гитарист. Всё возвращалось обратно, если каким-то чудом Эксл смог затолкать в себя хотя бы пару ложек пищи.Поэтому Джеффри частенько летел к Экслу из кухни с пластиковым тазиком в руках. Роузу тяжело давались рвотные спазмы, которые крутили его с колоссальной силой, поэтому Исбелл частенько помогал ему сидеть, мягко придерживая под грудью, а порой и блевать тоже. Когда желудок все ещё спазмировал, но по каким-то неизвестным им обоим причинам у вокалиста не получалось самостоятельно с помощью лишь одних рвотных позывов  избавиться от мерзопакостного содержимого органа, Иззи раздражал корень языка Эксла, заставляя того всё же выплёвывать то, что следовало бы вернуть обратно. Обычно, после этого заботливый друг вытирал салфеткой трясущиеся губы фронтмена, укладывал того в постель и кутал в тёплое одеяло, помогающее прятаться от озноба. И вот... Сейчас, бледный, как смерть, но с горячечным румянцем на лице, тихо стонущий от дурноты Эксл начал проваливаться в сон. Стрэдлин сквозь пелену дремоты заметил это и определённо обрадовался. На душе полегчало от того, что его родная душенька отдохнёт. Заботясь о друге, как о брате, Джеффри отдавал всего себя, работая на износ. Сердце его обливалось кровью при виде измождённого болезнью рыжего парня, что когда-то светился энергией, спрятанной внутри.Бледное, приобретающее серо-зелёные оттенки, блестящее и липкое лицо с обескровевшими губами, судорожно вторящими одно и то же, красновато-фиолетовые синяки под глазами максимально отображало все страдания рыжего мальчика. Но не мог спокойно сидеть на месте заботливый друг. Он решил удостовериться в том, что парень действительно проваливается в сон, а не в беспамятство, вызванное высокой, крепко держащейся температурой. Грациозно и тихо ступая, словно чёрная гибкая кошка, Стредлин подобрался к тихо посапывающему Роузу и приложил ладонь ко взмокшему лбу друга. Вновь бледную кожу будто бы подпалили. Эксл мелко дрожал и это явилось свидетельством того, что его бьёт озноб. Фронтмен вздрогнул от прикосновения и открыл слезящиеся глаза. Зелёные блюдца нездорово заблестели под отяжелевшими веками.Яблоки глаз были слегка красными, как будто бы Эксл плакал несколькими минутами ранее. Увидев перед собой расплывчатый, но до боли знакомый и родной силуэт, Роуз почувствовал тепло, разливающееся внутри, нет, не тот болезненный, испепеляющий жар, а то чувство, что греет душу. Вокалист чувствовал себя нужным, защищённым и важным для других. —Д... Д... Джефф... —с трудом хрипел Роуз.Ему было тяжело выговаривать слова, ведь язык заворачивался в узлы, когда тот пытался произнести что-то членораздельно, чтобы речь воспринималась чётко. Вокалист чувствовал, как внутри него происходит борьба, как лекарства борются с болезнью... Он порядком вымотался за прошедшее время, поэтому для того, чтобы просто попросить его друга прилечь рядом и обнять, пришлось приложить немало усилий. Бледные губы, напоминавшие сухие листья, приоткрылись ещё раз для того, чтобы попробовать продолжить фразу, и тут же треснули. Неприятная боль пронзила плоть и Эксл болезненно поджал губы, языком поглаживая повреждённый участок.В памяти всплыл вкус железа и соли, что заставило нечувствующего вкус парня поморщиться от отвратительных воспоминаний и порадоваться одновременно. Иззи всё и так уже понял и забрался под одеяло к другу. Его холодные руки прижали к себе разогячённое, мокрое и липкое тело Роуза. Поглаживая его по взмокшей спине, парень пришёл к тому, что будет лучше принести влажное полотенце и вытирать страдальца, чтобы ему было не так тяжко, ну, или чтобы он не испытывал неприятных ощущений от того, что к коже прилипает белое одеяло. Он нежно отстранился от больного, который моментально заскулил, как щенок,отрываемый от суки,руками принялся хвататься за тело друга, стараясь поймать его, не упустить. В его красных, болезненно, тяжело блестящих зелёных глазах промелькнула волна страха и непонимания. —Тише, тише, тише... —прошептал Иззи, оглаживая покрытую нездоровым румянцем щёку. —Я не смею оставить тебя.Не волнуйся. Я в скором времени вернусь. Потерпи только, хорошо? —чётко проговаривая каждое слово, чтобы друг не напрягался, отчеканил Стредлин. Это успокоило взволновавшегося Роуза:он быстро кивнул, мирно улёгся под одеяло и, выглядывая из-под огромного полотна, прикрывшего всё ниже глаз, блестящими глазками поглядывал на вставшего во весь рост Джеффри. Высоченный гитарист в то же мгновение как с цепи сорвался и резвыми и широкими шагами в кратчайшие сроки домчался до кухни, где смочил полотенце в прохладной воде и хорошенько его выжал. Скручивая тряпку в руке, он отпускал весь негатив, льющийся в его крови. Было непросто заботиться о друге и днём, и ночью, и рано утром, и поздно вечером,просыпаясь от каждого шороха, ведь излишнее беспокойство за взбалмошного ребёнка, которому уже скоро 22 стукнет.Поэтому как только Эксл поправится, и Иззи узнает причины... Не сдобровать рыжему обольстителю сердец, если причина окажется идиотской. Не медля, Исбелл вернулся в спальню, где его терпеливо, как Хатико, дожидался Роуз. Больший вид верной собачки добавлял блеск в больших, печально глядящих снизу вверх глазок, напоминавших те, что сводят с ума всех тех, кто смог лицезреть маленького щеночка. —Ну, всё, всё, всё... —проговорил Джеффри, когда Уильям попытался совершить неуклюжие попытки обнять его. Не мучая друга, гитарист сел рядом и прильнул к фронтмену. Отложив тряпку на прикроватную тумбочку, освободившиеся от влажной материи руки начали растирать горячую, липкую голую спину парня. Тонкие, длинные пальцы ходили по коже, изучая каждый её сантиметр. Вернее, они повторяли пройденный материал. Немного поласкав своего друга, Стрэдлин всё же вернулся к забытой на тумбе влажной тряпке. Осторожными движениями он прошёлся по спине, вытирая липкий пот, что обильно покрывал поверхность стройной спины. Не желая причинить боли, юноша лёгкими прикосновениями освободил кожу от влаги, что мерзко приклеивала к себе всё, что можно. В этот момент в голову Иззи пришла идея сменить одеяло на более лёгкое, чтобы было не сильно жарко, да и чтобы белье было свежим. —Экс, потерпишь, если я сейчас одеяло поменяю? Это не займёт и пяти минут... —проговорил парень как можно чётче. Сквозь звон в ушах и головную боль, которая начала потихоньку отпускать,Роуз разобрал то, что до него пытался донести заботливый друг. Шмыгнув носом, он слабо кивнул в знак согласия и зажмурился, готовясь к тому, что сейчас будет холодно.Так и оказалось. Как только тяжёлое тёплое одеяло слетело с парня, его тело погрузилось в холод. Толпы мурашек покрыли кожу, а губы его затряслись. Ангельское личико искривилось до неузнаваемости. Его больное сознание ничего не разбирало, лишь отчётливо в его мозгу сидел тот факт, что ему жутко холодно. Будто его топят в ледяной воде. Пока больной страдал, тихо поскуливая и хныча, Исбелл со сверхреактивной скоростью доставал с верхней подкр шкафа новое, белое, пахнущее свежестью, лёгкое, как пух, одеяло. Один взмах—полотно укрывает разгорячённое болезнью тело. В Эксла пахнуло ледяной волной, которая переросла в соприкосновение со снегом. Но, видимо, весна началась, и мягкая оттепель тепрь приятно согревала дрожащее от озноба бренное тельце. На мордашке парня появилась лёгкая улыбка изнеженной девчонки. Мирное выражение лица вокалиста заставила Джеффри почувствовать лёгкость в душе. Его ангелочек жался и кутался, как маленький лисёнок. Худая рука гитариста потянулась к уже упомянутому ранее полотенцу. Хватко сжав влажную ткань, он принялся вытирать личико друга. Приятная прохлада остужала пылающую мордашку расслабившегося парня. —Засыпай, мой сладкий ребёнок, —заговорщически прошептал Исбелл, пристраиваясь рядом с пареньком, прибывающем в состоянии сладкой полудрёмы. Прильнув к уже менее пышущему жаром организму, Иззи аккуратно растирает тряпкой его грудь, после чего кидает полумухую материю куда-то в сторону. —Мой хороший, выздоравливай скорее, —сладко лепетал ритм-гитарист. —Ты должен быть здоровым, сильным и преисполненным энергии, чтобы у тебя ничего не болело.Ты нужен мне, нужен Курту. Как же он без тебя будет? Ему же, наверное, скучно и грустно без тебя... Выздоравливай, мой милый друг. Закончив свой монолог Джеффри покрепче прижал к себе размякшую тушку вокалиста. Ощущать мелкую дрожь, бившую вокалиста, было не впервой. Сколько же они пережили простуд и болезней вместе! В памяти Стрэдлина всплыли воспоминания о том, как болеющий Эксл с виноватым видом, шмыгая красненьким носиком, подходил к Иззи, протягивая градусник, показывающий температуру не ниже 100.4 градусов*. В те годы группа находилась только в начале своего пути, выживая в джунглях сумасшедшего Лос-анджелес. Денег не водилось от слова "совсем", поэтому на лекарствах приходилось экономить, ну, или же больше впахивать на концертах в тех захолустных заведениях, в которых молодая группа отмачивала свои первые концерты.Болел Эксл в основном на ногах, поэтому частенько после бурных, пёстрых концертов Иззи и Сэш тащили его дрожащее, искалеченное ознобом, пропитанное потом тело домой, где выхаживали всю ночь напролёт. Быстрая реабилитация помогала Роузу просто просыпаться утром через жуткую головную боль, разбивающую голову на две половинки. Ах, как давно это было... Ностальгия разморила порядком вымотанного ритм-гитариста, заставив провалиться в липкие сны,которые один за другим фантомами мелькали перед полуприкрытыми веками. Из сладкой дрёмы Исбелл перетёк в состояние мирно посапывающего спящего труженика, разгружавшего вагоны несколько суток подряд.