Прозрачные души с чёрными жилами

Прибывание рядом с тем, кого любишь,  ощущается особенно, если ты болеешь. Иззи ушёл, оставив голубков вдвоём. Эксл же не терял времени и плюхнулся на кровать, потянув за собой Курта. Подросток неуклюже упал рядом. Взор голубых глаз устремился на осунувшееся личико рыжего чертёнка.Кожа жирно блестела под светом уходящего солнца. А поблекшие— но крайне влажные—глазки исследовали переполненное нежностью лицо Курта.Взгляд цеплялся за робкую улыбку, блеск в васильковых глазах, расслабленные брови... Всё это никак не могло сложиться в цельную картинку, но по составным элементам Роуз мог определить то, что его милый ангел счастлив находиться рядом с ним. От этого его сердце таяло,тепло разлилось в груди, перетекая в живот, от чего внутри просыпались бабочки. Лёгкая щекотка внутри заставила Эксла улыбнуться и сильнее прижаться к телу Курта, утыкаясь носом в тщедушную грудь мальчишки. Легко было прочувствовать каждое ребро, никакого труда не составляло ощутить биение небольшого сердца,безостановочно перегоняющего кровь.Самая тёплая, самая настоящая красная кровь лётся по жилкам, так близко расположенным к коже. Словно кожа—плёнка, которую хочется разобрать, чтобы поближе ощутить горячую субстанцию, вдоволь её напиться. Впитывая тепло и запах любимого, Эксл улыбался.На мгновение показалось, что невидимый человек больше не пытается просверлить черепную коробку. Эксл даже подумал о том, что Курт—кот; обычно именно эти животные забирают неприятные ощущения, возлегая на больном месте.Но разве может головная боль отпустить так легко? Тихий стон вырвался из груди несчастного, оповещая о том, что новая волна боли мучает его.Шаг за шагом она возвращает окрылённого любовью в реальность, состоящую из осколков стекла, больно вписывающихся в ступни, пускающих жёлтый гной, который копится в телах людей. Правда вскрывает карамельную оболочку, освобождая начинку, состоящую из бурлящей ушной серы и жёлтого гноя, вперемешку с остатками человеческой плоти. Не бывать ему свободным от оков... —Плохо тебе, да? —шептал Кобейн, гладя Роуза по голове. Чуть сухая рука скользила по грязным медным волосам, спутанным и жирным. Эксл из последних сил накинул руку на талию Курта, притягивая его к себе ещё сильнее. Прижимаясь, точно котёнок, парень заскулил. Головная боль, да и тоска по любимому вырывались из груди жалобными звуками. Может и больно, плохо и тяжело, но рядом есть его пушистый ангел, который мажет асфальт кровью, льющейся из стёртых ступней. Его босоногий мальчик... С ним не страшно.Его грели мысли о том, что милый сердцу человек почтил своим присутствием.Он нужен ему, нужен тому, кого любит. Нет ничего приятнее взаимности, нет ничего хорошего в односторонней любви. Курт прильнул губами к макушке Эксла. Жалость блеснула в голубых глазах. —Я...Я... Я л-люб... Люблю...т-т-тебя, –еле слышно промямлил Роуз. Влага, переполнявшая глаза, накопилась в таком количестве, что крупные слёзы полилось из-под закрытых век.Это даже ощущалась по-другому: будто розовая вода стекала по щекам. Он наконец-то сумел сказать то, что давно трепало его душу, что грызло неумолимо и заставляло болеть живот лишь от одних воспоминаний о светловолосом ангеле. Каждое прикосновение к небольшим тощим кистям рук отдавалось ускоренной работой сердечка в грудной клетке романтика Роуза.Ему нравилось смотреть в бездонные глаза подростка, слушать его рассуждения о мире, музыке, а ещё Курт чертовски интересно рассказывал о различных медицинских явлениях, как-то заикнулся о том, что когда-то хотел стать доктором или работать в крематории... Часто в памяти Эксл прокручивал их диалоги, вспоминать о том, что очаровательному бармену нравилось. В одну из встреч Роуз подарил Кобейну книгу с интересным названием "Заводной апельсин".Рыжик её не читал, но по словам продавца в книжном понял, что Кобейн мог бы оценить это произведение. Волнение, конечно, присутствовало, но Эксл доверял благовоспитанности любимого, поэтому не побоялся категорически негативной реакции на произведение, если оно не понравится. Вручая подарок, лицо Роуза залилось лёгким розовым румянцем, от чего он напоминал девушку, губы расплылись в глупой улыбке. Курт же сначала раскрыл рот, будто ему показали крылатого оленя,а когда лёгкое недоумение отпустило тут же начал отнекиваться, краснеть и мямлить. Мальчишка долго отказывался, твердил о том, что он не заслуживает таких подарков, что парень и без того делает слишком много для его счастья и благополучия. Эксл же просто поставил перед Куртом факт того, что подарок он назад брать не будет. Хоть и с боем, но книгу подросток принял. А в одну из безлюдных ночей они вместе читали разные книги, среди которых был и "заводной апельсин". В ту ночь они увлечённо обсуждали сюжеты книг, писательство и то, что вдохновение хорошо приходит после изучения той или иной литературы. Но не отпускали Эксла и мысли о том, как хорошо будет ломать мальчонку раз за разом, как грубо он будет проникать в него, вдалбливать в пол. Часто фронтмен "гансов" представлял, как сначала с силой приложит мальчика об стенку, заставляя терять сознание, погрузит тело в багажник машины, а затем поедет в лес. Там, посреди многолетних деревьев, возвышающихся над землёй, своим величием втаптывающих людишек в пол, в колючем мраке ночи он изнасилует сначала его в полуобморочном состоянии, а потом подвесит на ветке тело вверх ногами, будет кормить его червями, выкопанными незадолго до поездки, заставляя глотать тела животных в весьма необычной позе.А когда пережёванные черви уже начнут валиться изо рта, вставит член в пасть... Пусть делает минет! Иногда Экслу даже хотелось вспороть живот мальчишки, чтобы разглядеть всё то, о чём с таким рвением и увлечение твердил Кобейн, но потом он всё же вспоминал, что при таком раскладе его больше никто не будет любить и лелеять. Курт же в свою очередь вспоминал то, как обходителен и нежен был влюблённый Эксл. Его память воспроизводила все его "как сегодня твоё самочувствие?", "тебе плохо? Может воды принести?", "на сегодня хватит с тебя. Иди отдохни. Я за тебя переживаю". Но в то же время безбашенности в нём было за глаза. Как-то Роуз, провожая любимого домой, предложил прогуляться по парку, на что подросток согласился. И как только в поле зрения гиперактивного романтика попал фонтан, ноги сами понесли горячее тело к источнику влаги. Курт по-началу не оценил трюк, причитая о том, что Эксл может заболеть, но когда из-под воды высунулась голова, облепленная мокрыми волосами, которые закрыли и лицо, подросток рассмеялся. Роуз напомнил морского котика, шкурка которого лоснится на солнышке. —И я тебя люблю, мой ясный свет, —прошептал Курт, нисколько не опешивший от такого признания. Парня давно посещали мысли не только о том, что он влюблён в своего рыжего дьяволёнка, но и о том, что чувства его взаимны. Первое время мальчишка не совсем понимал, почему он так ждёт новой встречи, почему его грудная клетка будто горит в присутствии Эксла, из-за чего ему дышать легче в присутствии этого человека... Подросток сильнее прижал к себе парня, вкладывая в объятия всю любовь, прячущуюся в его небольшом сердечке. —Ты... Ты стал для меня воздухом, ты мне нужен. Я счастлив видеть тебя, я рад тебе помочь... Мне тяжело без твоего присутствия, мне больно смотреть на твои страдания. С тобой я становлюсь лучше, мне кажется, что именно с твоим приходом в мою жизнь бытие обрело смысл. Ты заставляешь меня крепче держаться на ногах как в моральном, так и в физическом плане. Эксл, я люблю тебя. Люблю больше, чем кого-либо другого, мне важно твоё благополучие и здоровье. Пожалуйста, люби и меня тоже...—выпалил Курт, воодушевлённый признанием такого измученного парня. Эксла же до глубины души тронуло это откровение. Его цель достигнута, осталось развивать уже полученное. А больше всего радовала взаимность этих чувств. Эксл просто не мог поверить в то, что так легко обнаружил любимого человека, что по чистой случайности зашёл именно в тот бар... Это на самом деле заставляло верить в высшие силы. Хоть Роуз и позиционировал себя как атеист, Кобейн был его ангелом. И сейчас, когда его глазёнки всё ещё слезятся, голова болит, слабо тошнит, заботливый мальчик кажется ещё более святым, его светлые волосы блестят на солнце, лучи которого путаются в прядях, заставляя их ярко вспыхивать, что создавало иллюзию нимба над головой. —Ты мой ангел... Самый...н-настоящий, —тихо проговорил Эксл. На большее его не хватило, глаза начали смыкаться, силы непривычно быстро терялись. Клонит в сон... *** —Хэй, Эксл, Эксл... Вставай, давай... —мягко шептал Курт. Невесомо касаясь плеча, подросток пытался растолкать любимого. Несколькими минутами ранее Роуз метался по кровати и плакал, надрывно подвывавая.Кошмар преследовал его. Но разве может быть страшно, когда твою щёку ласкает тёплая рука, с грубыми подушечками пальцев, что вызывают мурашки по телу? —Милый, просыпайся. Нужно поесть,—чётко парировал Кобейн, пытаясь пробудить Роуза.—Солнце, нужно поесть. Твоему организму нужны силы, —уже настойчивее говорил парень. Эксл открыл веки... Как странно:в комнате темно, лунный свет заливает пространство, просачиваясь через кристально чистое окно... Сколько он спал, сколько метался в жутком сне? "Курт... Милый Курт рядом... Мой мальчик, милый мальчик..." —бессвязно мыслил вокалист. Боль чуть отпустила его тело, но поводок на шее всё ещё был не очень длинным.Кажется, сверло дерли,дырявящей голову, чуть притупилось, а обороты убавились...Это уже было хорошо, и Эксл мягко растянул губы в вымученной улыбке, хотя, скорее, он просто приподнял уголки рта.Увидев это, Курт не сумел сдержать умиления и повторил жест, описанный ранее. Ладонь прошлась по щеке больного, опустилась на шею, которая была уже не такой мокрой. Температура спала. Но не успели голубки достаточно обменяться немыми, скованными ласками, как в коридоре раздались тихие шаги.Это Стрэдлин мягко ступал по чистому полу, принося тарелочку куриного бульона. —Ну как он? —спросила посвежевшая нянька.Прогулка пошла ему на пользу–усталость дешёвой маской слетела с лица, что свидетельствовало о готовности вновь трудиться на благо друга. —Проснулся... Иззи, а можно я его покормлю сам? —робко спросил Курт. Ухмыльнувшись, Исбелл проговорил: —как того пожелаешь.