Конец одного - начало другого...

Зонтик, Пасгард и Алебард сидели в том же кабинете, где проходил допрос и суд Щита. Министр положил перед собой стопку листов, рядом лежало перо и стояла чернильница. Зонтик держал в правой руке блокнот, а левой сжимал под столом ладонь любимого человека. Вскоре в кабинет вошли стражники. Они вели Полдрона, Телеграфиста и Жака. Зонтик посмотрел на них и заговорил: — Полдрон, Жак, Телеграфист, сейчас я проясню вам ситуацию. Вы обвиняетесь в нескольких преступлениях каждый. Сейчас вы на допросе, после которого я назначу вам наказание — справедливое, в отличие от прошлых ваших наказаний. Каждый из вас имеет право отстаивать свою невиновность, право на чистосердечное признание, что может смягчить приговор, либо же вы можете просто хранить молчание. Но всё, что вы скажете, может быть использовано и против вас. Процедура допроса очень проста — я задаю вопросы, а вы отвечаете на них. Ответы должны быть полными и чёткими. Иная информация, такая, как ваше мнение о ситуации или очередном вопросе меня не интересует. Даже если я спрошу, сколько глаз у статуи на площади. Вы готовы отвечать? Получив кивки от всех троих, Зонтик велел Полдрону сесть за стол, а Телеграфисту и Жаку — у стены. — Допрашивать вас мы будем по очереди. Алебард, можешь начать вести протокол. Твое имя? — Полдрон. — Тебе в вину вменяется следующее… Спустя примерно полтора часа Зонтик изучал три составленный протокола. Преступники смирно стояли у стеночки. Удивительно, но даже Телеграфист не стал отпираться. Видимо, слова о том, что признание уменьшит срок, сподвигло его сознаться во всем. — Итак, Полдрон. За содействие преступнику и укрывательство ты наказываешься лишением свободы на четыре года и шесть месяцев с возможностью последующего условного досрочного освобождения. Ввиду содействия следствию шесть месяцев срока являются условными. — Жак и То… Тотенкопф, — на имени Телеграфиста Зонтик слегка запнулся — уж больно сложное, — за грабежи, неоднократное причинение тяжкого вредя здоровью, сопротивление сотрудникам правопорядка и аресту, вам выносится следующий приговор — тридцать один году лишения свободы каждый, с возможностью последующего условного досрочного освобождения. Ввиду содействия следствию один год наказания является условным. За драку с Щитом наказание на вас не возлагается, так как вы всего лишь защищались. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, — Зонт мужественно держался, пока зачитывал приговоры. — Можно одну просьбу? — внезапно спросил Тотенкопф. — Можно. — Я не хочу снова сидеть один! — Я тебя услышал. Когда осужденных увели, правитель дал себе волю: — Как же тяжело судить людей! Но, как бы мне ни хотелось всё им простить, за каждое преступление положено наказание. — Зонтик, — Пасгард положил руку ему на плечо, — ты поступил правильно. Они заслуживали наказания. К тому же, мы не бросили их в тюрьму без суда и следствия, ведь так? — Да, ты прав, — Зонтик слегка улыбнулся ему. — Алебард, больше никаких проблем нет? — Нет, господин, теперь можно расслабиться на некоторое время. Если произойдет что-то, требующее Вашего вмешательства, я Вам сообщу. — Спасибо, Алебард. Вы с Пасгардом мне очень помогаете.