Атомное Сердце. Другая вероятность.

— Надо бы расходников пополнить, командир, — сказал Александр, проверяя количество патронов в последнем рожке своего «Калаша». — Поиздержались… — Как тогда в Тибете… — пробурчал себе под нос Крюк, не отвлекаясь от контроля коридора. Ствол автомата следовал за его взглядом, стараясь выловить в полной темноте даже намёк на движение. Боец двигался, словно машина, немного резкими движениями, что в купе с грязной формой, на которой были не только пятна крови, а кое-что и гораздо хуже, ещё больше придавало ему сходство со смертоносным механизмом. Во всей его позе сквозила напряжённость и усталость.       Видок у нас был, конечно, ещё тот. Броня вся побита, местами даже оплавилась в единый монолит, который грозил полностью выкрошиться при неудачном движении. Обуви почти у всех пришёл пиздец. На что была не убиваемая вещь кирзовые сапоги, но после череды событий они откровенно просили каши. У меня у левого сапога каблук отвалился, и теперь нога ещё больше прихрамывала. Ногу приходилось и так беречь. Осколок словил в бедро. Борозда в мясе. Мелочь вроде, даже под адреналином и не заметил сперва. От этого в галифе добавилась рваная дыра и несколько кровавых пятен. Они и так из черного перекрасились в серо-буро-малиновый. Но пятна — это херня. Непередаваемые ощущения, когда у тебя в сапогах, промежности и в таких местах, про которые ты не догадывался, хлюпает. Да просто нахождение в мокрой одежде, хоть в форменной, хоть в гражданской, вытягивает из организма тепло. Повезёт, если ты двигаешься, а не сидишь в окопе, который медленно заливает дождевая вода. Бывало, мы так месяцами сидели, меся текущими сапогами глину на дне. Сидишь и ждёшь в крайность запоздалого приказа. Ни чая тебе тёплого попить, ни даже закурить. Немец к полевой кухне первым делом наведается. Да просто солдатика с «тёплым» диверсанты ещё за версту от окопов шлёпнут. Курить тоже нельзя по похожим причинам. Снайперу попробуй только дать намёк на живую силу противника. Мигом дыру проделает. Круче только лежать на брюхе в болоте. Тут же оптимизма прибавляет, что искупались в полимере, а не в грязи или говне. На задание через канализацию пробираться по шею в говне — дело привычное и регулярное. Чисто психологически люди оттуда не ждут неприятностей. Только для нас разница не особо велика. Холодно и мерзко само по себе. Запах только отсутствует.       Проще говоря, на строевой смотр нас было сейчас выводить опасно для погон. Половина генералов в обморок грохнутся, а вторая будет орать, краснея как член в умелых руках. Иногда, кажется, селективный отбор такой под погонны эти. От хряков мало чем отличаются. Хотя не, проще увидеть хряка в балетной пачке, чем бегущего генерала. Вот и всё отличие. Редко, когда просто вменяемые попадутся на жизненном пути солдата. От этого большинство и начинает курить. Затягиваешься, смотря вдаль, и гадаешь: а есть ли суслик? А сам знаешь. Его не видно, а он есть. Вот после разговора с начальством на философию и пробивает. То ли ты дебил, а может и действительно лыжи по лету не поедут. Главное такое вслух не спросить, особенно в присутствие того, кто этот приказ отдал. Верно говорят: «Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся.».       Слушай я всех этих генералов, прапорщиков и просто других альтернативно одарённых, тут бы такая жопа была бы при тех же вводных. Может быть, разрушений было сильно меньше, но вот жертв было больше уж точно. Люди и так не успевали отреагировать, даже бойцы охраны, а что было бы если никто не почесался? Без окон и дверей, полна жопа огурцов? Были практически нетронутые лаборатории с горами трупов. Так построен объект. Он был рассчитан на атаку из вне, а не изнутри. От этого при такой диверсии научные комплексы стали бы идеальной ловушкой. Тяжело было это объяснить будущим трупам, видя в них уже трупов. Даже не из-за их дурости, а просто из-за того, что лень им париться…       Вот и сейчас, мозги я гружу себе, ибо бойцам нужен отдых, да БК пополнить. В идеале пожрать да поспать. В уставе не зря чётко прописаны сколько дежурства должны длиться да вахты на постах. Человек так устроен, что может без потери работоспособности впахивать только четыре часа в подряд. Дальше и реакция уже не та, да мозги к херам устают. У нас с этим получше. Мозги нам тоже улучшили, накинув ещё часика два. Но не сильно. Наша наука глубоко в мозг лесть опасается с нахрапа, без особой нужды, пусть и исследования ведутся.       Я тоже к херам устал, раз на армейскую философию потянуло. Профессура говорит, что байка всё это. Хрень все их рассуждение только. Эту философию поймут только те, кто не одну пару сапог истоптал в марш-броске, да не один цинк с патронами по врагу отстрелял. В войне нету ничего красивого, да и никогда ничего в ней не бывает просто. У людей никогда просто не бывает. Всё через жопу работает. Так и на войне. Если там для тебя всё резко стало простым — ты труп. Если сам не накосячишь, то свои грохнут. Много было таких, кого просто вовремя не прикрыли. Для них всё просто стало. Простота появляется там, где мы теряем человеческое. Вот такая философия, которая для меня уже не только с привкусом холода. Некоторые вещи я понял только будучи тут. Во второй жизни… Хуй его знает, как по-другому назвать… — Рядом с кафетерием есть комната отдыха с автоматическим синтезатором. Запаса реагентов хватит, чтобы пополнить боезапас вашего отряда, подполковник, — подал голос ХРАЗ, опять предложив дельное решение проблемы. Может ведь, когда хочет. — Предвидя ваши аргументы, замечу, что состояние Петрова и Филатовой не позволят им уйти далеко, когда как пополнение боезапаса положительно скажется на ходе задания. — Не говоря уже, что эвакуация гражданских полностью развяжет нам руки, — подбиваю я разговор. Наших диссидентов можно будет выкурить, просто включив углекислотную систему пожаротушения. Жить захотят, не так раскорячатся. В худшем случае откачаем. Химия им наша здоровья не прибавит, но мы их не на курорт отправляем. — Тогда, что сидим? Руки в ноги, бойцы!       Пусть мы и двужильные, но после разделки той хуйни бойцы просто попадали, стоило выползти на более менее безопасное место. Усталость и адреналиновый отходняк доконать могут даже нас. Не день, а полная жопа с бантиками.       Живот издал негодующий звук. У солдата ассоциативные цепочки очень простые. Хорошо, где тепло, можно поспать, поесть и артударом не накроет. Вот при воспоминании про комнату отдыха и синтезатор мне вспомнилась Элеонора и её наивкуснейшие пирожки. А время то уже к ужину идёт. Крайний раз ел только на завтрак. Плошка творога и кружка чая не еда для такого дня. Если реагенты останутся, то обязательно попрошу Элеонору каждому поесть завернуть, но только после эвакуации гражданских. Пуля в набитое брюхо и пустое — это разная сторона жопы. Если прилетит в надутый — тебе пизда. Не довезут до полевого. — Слюшайте, а Элеонора ведь тоже робот. Вдруг она взбесилась? — через две минуты задал логичный вопрос Вано. Он хоть у нас и сапёр, но осторожный во всё что не касается взрывчатки. Курить на ящике со взрывчаткой или около разобранного реактивного снаряда для него в порядке вещей. Из хрени и резинки для трусов собрать бомбу — нормально. Но, сука, просроченный на день кефир мы пить не будем! — Это маловероятно. У данной модели ограниченный доступ в сеть, — снова подал голос ХРАЗ. — Тогда, что это за механические лианы в стенах были? Это не тайга, и они явно лишние, — поддержал того Крюк. — Это элементы универсальной сборочной линии. Не везде на предприятии есть возможность использовать «Пчёл», — логично ответил ИИ. — Вот сейчас, мы это и проверим. Тем более, другого пути у нас не будет, — говорю я, кивком головы указывая на закрытую взрывостойкую дверь. — Самый короткий путь будет через вентиляцию. Эта дверь перекрыла нам путь к лестнице. Так мы её обойдём. Это будет лучше, чем топать до запасной. И тем более туда ушли два наших стальных бойца. Проверять кто победил я не хочу.       С этими словами я вошёл в комнату отдыха. Комната — как комната. У нас в казарме такая же была. Даже телевизор такой же был.       Элеонора стояла на привычном месте, приветливо помигивая сенсорами. С виду похожая на не самый лучший холодильник, эта малышка могла приятно удивить. Довольно мощный принтер позволял печатать даже оружие, главное только, чтобы схема была, да код доступа был, с нужными разрешениями. Научная братия с её помощью печатала себе всякую хрень. Иногда они её даже убалтывали на распечатку пары пачек нормальных сигарет, но только за внеплановое ТО. Ей очень нравится, когда калибруют системы. Она хочет быть всегда эффективной…       Всё пошло не так, когда я подошёл к зоне действия считывателя биометрии. Вместо привычного: «Доступ разрешён. Подполковник Нечаев, позывной «Плутоний».», — она выдала: — Милый…       Да таким многообещающим голосом, каким обычно женщины констатируют своё безоговорочное наступление, выражая одной интонацией всё то манящее, которое тебе предстоит ощутить во время бурной ночи. Только в данный момент у меня от затылка до жопы пробежал табун мурашек. Я ощутил, как все волосы на моем теле встали дыбом! — Я так долго тебя ждала!       Дверцы Элеоноры раскрылись, и нас со скоростью молнии оплели её манипуляторы. — Ты и друзей привёл, шалунишка? — проворковала она, нежно ведя манипулятором по моей шеи, словно роковая женщина, шагающая утонченными пальчиками по чувствительной коже, чтобы через мгновение запустить их в шевелюру. — Я так люблю мускулистых мужчин… Ах, эти сильные, накаченные руки. Они такие грубые и властные!!!       Всё это сопровождалась томным придыханием, пока манипуляторы медленно растягивали нас, будто бы на дыбе, попутно пробуя избавить нас от одежды. Мне было стрёмно, будто бы я малолетка, который первый раз привёл подругу до сеновала, а оказалось, что у неё «в положение на изготовку» больше чем у него… — Сопротивляйтесь, подполковник! Не дайте себе связать руки! Поднесите меня поближе!!! — вопил ХРАЗ, чьи коннекторы вылезли из ладони, в попытке дотянуться хоть до одного манипулятора. — Веришь, я пытаюсь! — ору ему в ответ, пока фантазия рисует одну картину, которая была страшнее другой. — Мууууурь! Какие вы яростные! Давайте мы вас привяжем… к кровати!!!       И эта ненормальная стала херачит нами по стенам, потолку и полу. Называется расслабился! Точно устал. Теперь без ствола точно ни ногой!!! Было бы это потом. Нас или убивать начнут… Про другое думать вообще не хочется, сука!!! Ебучие пироги, хочу умереть не к верху жопой и не с чем в ней!!! — Блять! — Ебать!!! — Только не туда!!!       Бойцы тоже получили свою порцию. Чудом удалось ухватить один из манипуляторов, подтащив его к ХРАЗУ. — Отвали, сморчок! Ты можешь удовлетворить их только ограниченным числом способов, когда я… Я самочка дятла! Я самочка дятла!!! Хочу махать крылышками подальше от всего этого дерьма!!! — Получилось, — отрапортовал ХРАЗ, спасая наши… души. — Ладно, так и быть… Растянем прелюдию… — сказал робот, бросая нас. Раздался грохот пришибленных тел, стоны и многоэтажный мат, который смолк через мгновение. В комнате установилась неловкая тишина. — Хочу в прекрасное далёко, которое не будет ко мне жестоко… — пробормотал Селезнёв, глаза которого были квадратные-квадратные. Противогазы с нас стащили в первую очередь… — Бойцы, слушай мой приказ: забыть и молчать, о том, что здесь сейчас было, — приказываю я. — Мне и ящика самогона не хватит, чтобы забыть такое… — простонал Крюк. И мы его прекрасно поняли…