***
Атака была внезапной. Робот выпал на колонну из-за пригорка, обрушив на людей сокрушительный ракетный залп, при этом не снижая скорости, продолжаясь нести на испуганных и так сверх всякой меры людей. Гражданскому персоналу и гостям выставки было много не надо, чтобы запаниковать, особенно, когда посреди упорядоченной колонны, которую с обеих сторон прикрывали бойцы спецотряда «Аргентум» и выжившие солдаты из полка охраны комплекса, стали взрываться первые реактивные снаряды. Ракетный залп был массовый, но не точный. Две ракеты «удачно» легли в головную часть колонны. Бойцы просто не успели развернуть «Сферы», чтобы защитить людей, а потом было поздно. Стальной катящийся шар буквально размазал по траве оперативников, растерев модифицированные тела в кровавую кашу менее чем за секунду, чтобы оттолкнуться всеми конечностями, взлетая в мощном прыжке на несколько десятков метров вверх, делая очередной залп. Реактивные заряды взрывались вокруг людей, но большого вреда не приносили. Слишком мало было в них поражающих элементов. Тем печальнее было то, что большинство жизней оборвала за пару секунд оборвала самая обычная паника. Робот был далеко не боевым, от этого его прицельные возможности были скудными. Даже гражданский мог без проблем уйти от залпа геодезических ракет, но пламя, взрывы и общая напряжённость обстановки сделали своё черное дело: люди паниковали, замирали на месте, затаптывали упавших. Это усугублялось тем, что майор замешкался, решая, как поступить. Робот этим воспользовался на полную катушку, приземлившись в скопление солдат охраны, наматывая на свой корпус военных. Используя манипулятор как ось вращения, механизм сделал круг, калеча корпусом вооружённых людей. Стальной шар закрутился волчком, втягивая в себя воздух, создавая небольшой смерч, притягивающий ещё больше людей. По воздуху стал расползаться отвратительный запах свежего мяса. – В рассыпную! – прозвучала запоздалая команда. Люди уже сами бросились кто куда, стремясь укрыться хотя бы под прикрытием деревьев редкого леска…***
Комплекс ВДНХ был построен по последнему слову техники и под веянием зодчества Московских архитекторов. После войны Москву перестроили полностью. Город разросся в ширь. В нём стало намного больше парков и скверов. Плотная застройка уступила редким высотным зданиям. Деловой и управленческий центр сместился к «Дворцу Советов», что своей статью был главным украшением архитектурного ансамбля. Первые городские высотки обрамляли сосредоточение всей силы и мощи Союза, порождая доселе невиданный городской пейзаж. Широкие проспекты и улицы просто блистали красками. Белоснежность каменных стен, сияние стекла были разбавлены алым цветом знамён и подчёркнуты обилием зелени деревьев. Многочисленные плакаты лишь подчёркивали то, чем жил современный город и наступившую пору новой эры индустриализации. Архитекторы создали просто жемчужину, поражающую каждого иностранца своими просторами, чистотой и зеленью, столь непривычными для других мегаполисов. И мода на простоту, помноженная на русский размах, сейчас сыграла роковую роль. Планы эвакуации выставки предусматривали использование линии маглева и разрабатывались больше ориентированными на предотвращения последствий какой-либо аварии или атаки извне. Никто не предполагал такой обширной диверсии, с использованием инфраструктуры предприятия в качестве инструмента террора. Кроме Нечаева. Даже перестраховщик и откровенно трусливый Штокхаузен высказал пару негодующих слов в адрес паранойи подполковника, хотя и находил резон в его словах. У немца были свежи воспоминания об его пребывании в умирающем Берлине, поэтому доктор вынес на повестку обсуждение пересмотр мер безопасностей. Если на создание опорных точек, складов снаряжения и увеличение гарнизона учёный совет ещё пошёл, то на пересмотр эвакуационных планов уже нет. Нечаев подошёл к проблеме слишком ответственно, проводя раз в неделю учебные тревоги в разных уголках предприятия, чем доводил научное руководство. С одобрения Дмитрия Сергеевича, в учениях участвовали все, невзирая на чины и звания. Это мешало проведению научных работ, пускай несильно, но всё же довольно чувствительно для светлых умов, что послужило поводом отказать подполковнику в переработке планов эвакуации. Позднее Нечаев всё-таки продавил своё виденье, но перестройку инфраструктуры для обеспечения новых норм должны были начать только после ввода в строй «Коллектива 2.0.»… Грек сделал всё что было в его силах. Он вывел людей из комплекса, но к тому моменту роботы тоже выбрались из комплекса, перекрыв путь к станции магнитных поездов. Единственный относительно безопасный путь с выставки оставалась грузовая дорога, идущая через туннель. Собственно, на ней пешая колонна и попала в засаду. Майор резонно опасался, что автотранспорт будет слишком лёгкой целью для роботов. Он был обычным солдатом и просто средним офицером. Майор хотел проводить спецоперации, а не возиться с гражданскими. Но его навыков и навыков товарищей, было недостаточно, чтобы остановить разошедшуюся «Ежиху», особенно когда она была не одна…***
Мужчина выругался на грузинском и русском. Хватка механических пут была тверда и надёжна, надёжно фиксируя бойца в голевой кровати, заполненной медицинским полимером. С точки практичности – очень практичная вещь. Медицинский полимер, гель светло-жёлтого цвета, отлично справлялся со стерилизацией ран, ускоряя их заживление, а также служил способом утилизации отходов жизнедеятельности больного. Он отлично поглощал пот, мочу и прочее. Благодаря этому гелю удалась решить такую острую проблему, как пролежни… Эту информацию майор знал сам, а если бы и не знал, то её можно было бы почерпнуть из специального плаката, в котором всё было подробно расписано. Он и его собратья в изобилии присутствовали на стенах помещения и возле стендов с оборудованием. Вообще изобилие плакатов и любовь к ним граждан, с активной общественной позицией, сильно раздражали военного. Одно дело, когда они порицали или высмеивали пороки общества. Другое обстоятельство, что в большинстве продукции подобного толка были очевидные вещи, описанные простым языком, от чего было ощущение нахождение не в СССР, а в Идиотии… Стоило майору пошевелиться как обстановка ожила. С металлическим лязгом к экспозиции прошествовали старые роботы, которых военный не видел с окончания войны. Машины, с чувством собственного триумфа, словно и не пребывали на складах почти десятилетие. Они появились вместе с основанием предприятия в тридцать шестом. В этом году Сеченовым и его коллективом была изобретена полимерная батарея, ставшая миниатюрным источником питания. Но прогресс не стоял на месте и металлические сгорбленные фигуры, с одной линзой-глазом на лице, сменили всеми уже привычные «Вовчики» и «Терешковы». Для военного было странно их снова увидеть, причём в месте, где царствовал прогресс. Они смотрелись здесь так же уместно как мамонт в современной тайге. Старые роботы, были вооружены не пошедшими в серию и не принятыми на вооружение «КЗМИ-4». Их огневой мощи хватило бы даже для модифицированного солдата с избытком. У некоторых в руках имелись полимерные огнемёты, которые ставили крест даже на теоретической попытке сопротивления. Роботы быстро привели его ложе в вертикальное положение, конструкция это позволяла. Грек отстранённо заметил: раны были надлежащим образом обработаны. «Ежиха» его почти прикончила. Хотя солдат мысленно помнил, что «почти» можно было и опустить. Потянулись минуты ожидания. В помещение выставки стали вползать лианы механодентритов, которые сплетались в замысловатую конструкцию, сочащуюся бледно-розовым полимером. Образовав подобие кресла, механические жгуты стали выделять из себя полимер более активно. Капли полимерной смеси сливались друг с другом. Массу время от времени сотрясали судороги. С каждой впитанной каплей смесь обретала подобие человеческой фигуры, пока полностью не обрела гуманоидную форму. Всю массу полимера пронзил электроразряд. Фигура ожила, уставившись провалами глазниц прямо в глаза майора. Её очертания менялись, будто бы она не могла определиться в своей форме, каждую секунду отбрасывая предыдущую, словно модница-кокетка очередной не угодивший ей наряд. – Что ты такое… – невольно протянул военный, заворожённый этим зрелищем. – Мы часть Массива, – пророкотала фигура гнусавым низким голосом. – Единение множества копий одного разума. Вы нужны нам… – Кто это, мы…