***
Объект №2840. Медицинский институт. Окрестности Москвы. Девять суток после активации «Коллектива 2.0.». В себя я пришёл под весёлый писк медицинской аппаратуры и ни на что другое не похожий звук работы автоматической капельницы, которая, судя по цвету жидкости в прозрачных трубках, только что влила в меня витаминный коктейль за номером раз, он же в простонародье «Моча Преображенского». Хорошая и главная редкая вещь, используемая для лечения истощения и последствий интоксикации организма после приёма военной «химии». Если бы ни цвет, ни запах, и, как некоторые знатоки утверждают, вкус то можно было бы назвать его вообще панацеей, а так он выглядит как моча и пахнет. Создателя этого препарата, Преображенского, когда вскрылись его незаконные опыты над животными, растреляли перед началом войны. Это если официально. Если заглянуть в архив на Лубянке, то ещё можно узнать о той мерзостной истории с его средством омоложения. Скажем так, за двадцать шесть лет его работы, обезлюдело больше десятка детских домов… Вот это меня вштырило, раз на воспоминания не по делу потянуло. Одно хорошо, раз я не прикручен к батарее в застенках конторы и на мне вообще нет удерживающих устройств, да проснулся я в палате, то наша авантюра выгорела. Последнее, что помню, как я летел спиной вперёд с верхнего этажа Дворца Советов, да встречу с оторванной бетонной рукой вождя мирового пролетариата, уже после финиша об московскую мостовую. Визуальный осмотр показал, что, как минимум, та броня всё же точно вещь и спасла меня от участи быть снова собранным, с переборкой всех моих органов и заменой их на аугментику. Уже хорошо. Пошевелить пальцами ног и рук. Есть отклик. Как максимум, хребет мне не вынимали. Снова хорошо. Нервы целы. Следовательно, у меня общая хреновость тушки, а это лечиться постельным режимом и давлением на массу. Рыпаться мне точно сейчас противопоказано. Не на поле боя. Резкие движения сейчас не нужны, да «медицина» на них плохо реагирует, начиная орать всем хором санитаров. Тогда начнём разбор полётов. Сейчас бы сигарету, да с нормальным табаком, а не эту безвредную траву без вкуса цвета и запаха. Их курить можно с тем же успехом, как и бумагу с мелко нарубленным носком. Зато безвредно, блять! Так, ладно, позубоскалили и хватит. Будем восстанавливать картину…***
Москва. Тридцать минут после включения «Коллектива 2.0» Город буквально вымер, впрочем, как вся большая страна, несмотря даже на кульминацию праздничных гуляний. Все спешили побыстрее активировать заранее скаченные знания, умения и навыки или же просто связаться со своими дальними родственниками, которых видели в лучшем случае по большим праздникам, чтобы ощутить самим веху новой эры истории. Люди желали праздника, ведь его плод манил подобно эдемскому яблоку, обещая исполнения всех самых смелых, необычных и тайных желаний, естественно не противоречащих законам СССР. Каждый гражданин великой страны понимал, а если сам не дошёл до этой мысли, то ему объяснили, что настало мгновение, когда перед ним открылись все пути. «Ты можешь теперь стать тем, кем ты хотел. Тебе нет нужду заниматься тяжёлым изматывающим душу трудом, если ты не находишь в нём удовольствие. Не хотел быть рабочим на заводе, а знать языки? Пожалуйста! Загрузите пакет и совершенствуйся! Переводи, твори или просто наслаждайся трудами древних мыслителей. Хотел творить руками, но родители заставили сесть за пианино и, теперь, ты чахнешь в пыльной консерватории? Держи знания инженера! Завод, стройка, КБ тебя ждёт! Проектируй, строй, создавай! С тебя лишь наработать опыт с практикой и желание принести обществу пользу своим трудом. Хотел высказаться, не боясь быть осуждённым? Нейросеть и это может! Есть идея, как улучшить жизнь всем? Теперь доступно прямое управление народа. Каждый может проголосовать, не выходя из дома. Ты не один! Теперь ты — целая страна! Прямая власть, для трудового пролетариата».***
Кубинка. Музей военной техники. Пятнадцать минут после активации. Музей в это праздничный день был закрыт, от того и пуст. Даже смотрители и живая охрана покинули его, уехав в Москву, ведь сегодня была кульминация гуляний. Сегодня каждый работящий крестьянин, трудолюбивый рабочий или хозяйственный инженер праздновал триумф мирового пролетариата, ощущая вкус победы над загнивающим западом… Который всё больше отдавал слабоалкогольным вином, что буквально лилось рекой в этот погожий день, наполняя улицы приятным букетом цветов и дыхания винограда. В полдень, свой пост покинули даже сотрудники оборонных заводов, доверив ковку щита всей страны на сутки неутомимым машинам, которые теперь были связаны с человеком нерушимой связью, став его новыми руками и глазами. Поэтому никто не увидел, как открылась крышка исполинского сборочного ангара, скрытого от средств космической и авиаразведки искусной маскировкой, но все окрестности обратили внимание, когда из-под земли грянула песня: Вставайте, люди русские, На славный бой, на смертный бой. Вставайте, люди вольные, За нашу землю честную! Живым бойцам почёт и честь, А мёртвым — слава вечная. За отчий дом, за русский край Вставайте, люди русские… Звуки музыки, что изливали репродукторы, скрыли грохот работы гигантских подъёмных машин. Подъёмник поднимал из чрева матери-земли детей великого гения народа СССР и труда сотни учёных и тысячей инженеров. В это мгновение рождался стальной, не метафорический колос, созданный, чтобы быть без малого богом войны. Неспешно и величаво поднялся и ступил на поверхность выкованный из стали силой труда великого народа гуманоид, высотой с двадцатиэтажный дом, что подхватил песнь репродукторов, своими громкоговорителями. Дрогнула сама земная твердь, когда на неё ступил первый в истории титан. Реяли алые флаги, взвились транспаранты, обильно украшавшие шедевр военной техники. Развернулась полотно и мир окинул взгляд глаз Вождя, что почил, но остался вечно в сердцах трудового народа. — Них… охренеть! — прошептала Зинаида, чей разведывательный бот, бывший по совместительству её домом смотрелся на фоне колосса и его свиты как блоха, на фоне величественного белого слона. Петров ничего не ответил, ибо в эту торжественную и пугающую для всего мира минуту, он боролся со своим вестибулярным аппаратом, ведь даже по передвижение по прямой полёт Зинаиды можно было бы обозвать «экстренным манёвром». Женщина просто по-другому не могла, привыкнув выжимать из себя, оружия и механизмов всё и даже чутка сверху, как подобает настоящим, идейным коммунистам, чей путь начался не на выступлениях, а под грохот битв Гражданской. Поэтому, если бы конструкторы увидели на что способно их детище в руках офицера запаса, то наверняка были бы горды, проникшись идеей коммунистической партии, попутно сильно удивляясь, скрытым характеристикам получившегося изделия, выражаясь правильным языком. Хотя всё отношение к ситуации, как и удивление, можно было бы описать фразой из произвольного количества слов, используя словарь обсценной лексики. Загудели циклопические двигатели, втягивая в себя воздух, чтобы расщепить его в своих горнилах на составляющие и преобразовать получившееся вещество в топливо, набирая обороты, выходя на рабочие обороты турбин. Одно мгновение и поток ярко-жёлтого пламени залил всю площадь музея, спекая стекло, броню и дерева в единый пепел. Аватар разрушения, вместе со своей свитой из четырёх машин другого класса, нарочито медленно оторвался от земли, начиная свой неспешный, но неумолимый разгон, беря курс на первую свою в жизни сцену, театра войны. Под грохот гигантских двигателей, в пламени огня, с неба, на порядки ничего не подозревающих гвардейских подразделений, с неба сошёл стальной колос, заставив своё неумолимой поступью вздрогнуть всю окраину столицы…***
Тринадцатое число выдалось на редкость жарким и солнечным. Даже несмотря на машины коррекции погоды, солнце сегодня щедро одаривало своим теплом древний, белокаменный город, даруя ощущение его обитателям, будто бы они сейчас нежились в здравницах Сочи. Коммунальные службы прикладывали все усилия, чтобы жители и гости столицы чувствовали себя комфортно. Конечно, большевикам могут сотворить всё, а не только любые крепости брать, но несмотря на все усилия, мостовые и асфальтовое покрытия раскалились до такой степени, что над ними стал мерцать воздух. Крыши домов опутало марево горячего воздуха, что скрыло от наблюдателей размытый силуэт. Полимерное маскировочное устройство отработало как по нотам, не дав обнаружить транспортный экраноплан визуально, что вкупе с низкой высотой полёта сделало машину полностью невидимой даже для автоматики. Звука же не было. Последний отрезок пути спецборт прошёл с отключёнными двигателями, мастерски планируя на потоках горячего воздуха, летя к своей цели. Несомые им пассажиры отлично знали своё дело, и как только десантный отсек озарил свет зелёной лампы, без суеты произвели десантирования, упав на праздничный город редкими чёрными кляксами. Стоило им коснуться земли, как они буквально растворились в тенях, дабы послужить острым стилетом для подразделений НКВД, обеспечивая бескровный перехват контроля над ключевыми точками столицы. Люди ничего не смогли противопоставить натиску, когда из теней на них накинулись её порождения. Последние, что они слышали, прежде чем быть оглушёнными, это было спокойное дыхание, прошедшее через фильтры маски противогаза, а потом руки, окутанные электрическим зарядом, тыльная часть приклада или же спецбоеприпас гасили для ответственных лиц свет на несколько часов, за которые мир окончательно и бесповоротно изменился, ломая всю игру кукловодов.***
Пока воины плаща и кинжала вершили своё дело из тени, один из их рядов, герой, что последние сутки был заперт с самыми разнообразными монстрами, шёл к своей цели ни от кого не скрываясь, чем приковывал к себе и своему небольшому отряду внимание. Нечаев, а это был именно он, устал играть по чужим правилам и быть жертвой обстоятельств. Сергей решил поменять правила игры, не только перевернув шахматную доску, но и зарядив стальным ломом своему оппоненту. Раньше бы он никогда не стал бы разорять секретные арсеналы и лаборатории, присваивая себе в пользование. Он сомневался. Хотел играть по правилам системы и поэтому был жертвой. Сейчас, переосмыслив саму свою личность, став цельным, вновь обретя потерянную жену, Сергей изменился. Теперь монстров заперли с ним. Не важно какого облика они будут, сколько их будет стоять перед его целью. Он пройдёт всех. Они узнают, каков это, когда приходит Призрак. Его поступь оттенила даже явления нескольких десантных дивизий, что были посланы маршалом Жуковым, прибытие титана и даже спуск с орбиты линкора «Союз Нерушимый». Позднее жители Москвы будут содроганием вспоминать, как за врагами народа пришёл Призрак. Пусть он не убил никого, кто в силу обстоятельств встал между ним и предателями, но ТАКОГО Москва не видывала ни До, ни ПОСЛЕ.***
Все подходы к «Дворцу Советов», что довлел над распростёршейся под ним столицей СССР, охранялись гвардейскими частями Центрального Военного Округа. Даже несмотря на праздничное настроение и гуляния бойцы сохраняли бдительность, правда не из-за своих навыков, а близости начальства. Каждый штабник желал вобраться на место повыше, от этого дрючил бойцов, в попытке набрать как можно больше Социальных Баллов, тем самым повысив свою благонадёжность в глазах системы. Рядовой состав, и те, кому не повезло родиться в «правильной» семье или не могли так талантливо лизать задницы, терпели, утешая себя тем, что служба то идёт. Снова вновь провернётся войсковая «Каруселька» и части столичного гарнизон убудут в условно не спокойные районы необъятной страны, гонять недобитков да бандитов всех мастей. Дело простое, и нужное. Всего-то и надо поймать пару браконьеров, дальше штабники всё сами раздуют. Бывает, патруль в неведомой глуши отловит кого-то серьёзного, от чего штабные себе сразу «орден сутулого» себе выпишут на спину, но это редко. Большую часть работы сделал маршал Жуков и его штаб, чем заслужил в своё время уважение и поддержку рядового состава. Пусть забота о бойцах и была продиктована желанием маршал взобраться на политический Олимп по большей части, но даже так, обычный служивый люд хорошее отношение к себе ценил. По мнению всё тех же рядовых, — «Зря Маршал Победы в политику полез!». Особенно это стало понятно всем, когда партийную гонку выиграла совсем другая фигура. Жукова не отстранили или сняли с должности после провала в политики, но это послужило сигналом для всей той нечисти, что засела в самых потаённых и тёплых углах, в надежде не отправиться на фронт. Герой был ранен, обескуражен и разбит. Шакалы получили возможность урвать себе кусок. Началась, пока тихая, грызня между «кавалерийским лобби» и фракцией фронтовиков. Эта грызня породила волну слухов. Вот скажите, а чем ещё заниматься рядовым и младшим офицерам во время «смотра пингвинов»? Смотреть, как гражданские отдыхают, пока ты мечтаешь куда-нибудь заметнуть свой тяжёлый бронежилет, в котором так жарко? Вот и остаётся служивым лясы точить. — Говорят, «Аргентум» весь слили. Вчера полковник Гошкевич со своей куклой механической снова куролесил. Водитель его в курилке жаловался, что богатый внутренний мир нашего «светоча» из салона выгребал с пол ночи. — протянул один из служивых, неспешно дымя настоящей сигаретой, с настоящим табаком, а не той бурдой, что продавалась в магазинах. — Хреново… Это только дубы, как наш замполит, могут радоваться, что спецов в цинк закатали. Кого они из его родни за жопу взяли? Отца? Брата? Да мне откровенно поебать. Противогазные морды, пусть и были теми ещё засранцами, но дело своё знали крепко. Там что не задание, то жопа первостатейная, а не как у нашей Мадам Ангины, через которую половина каждого призыва проходит. Товарищ из десантуры нащебетал мне на ушко, про Китай. Пусть он под подпиской был, но мне и намёков хватило! Мне войны за глаза хватило! Дерьма я всякого там наведался. Сам знаешь, сюда я перевёлся из-за социальных баллов. Мне три года до пенсии, а там квартира улучшенной планировки, обставленная по полному фаршу, дача, с нехилым куском землицы, да машина. И чего было мне лишних три года лямку то не потянуть? Паси себе оленей, да дураков лови, подрабатывая нянькой для сыночков держателей волосатых лап! Девки золотые всё как-то по залётному повышению нас минуют… Так скажи, чему радоваться? — Да половина тут так лямку тянут. Это я тут попривык уже. Старший сейчас срочную в Японии проходит. Младший на архитектора доучивается у фрицев. Жена в грядках копается. Одним словом — идиллия. Мне тоже нахер не впёрлась эта хрень. Противогазы померли? Померли! Только дерьмо никуда не делось! И дежурными говночерпиями назначат нас! Замполиту хорошо, он то в это говно не полезет… — Я вот про что… Договорить двое служивых, впрочем, как и до конца докурить сигареты, не успели. На них упала тень, что была чернее ночи, до поры невидимая несмотря на солнечный, даже чересчур, день. Тихо щёлкнуло два электрических заряда, что впились солдатам в определённые точки на затылках, надёжно отключая, но не убивая. Черные руки подхватили два обмякших тела, не давая им упасть, и поднять лишний шум. Ещё секунда и на блок посту снова было двое гвардейцев. Со стороны, при беглом взгляде, было всё нормально. Один бдел у шлагбаума, другой прохлаждался в теньке, смоля сигарету. Из-за касок и игры света с тенью лицо сразу у стороннего наблюдателя рассмотреть не получилось бы при всём желание. Теперь уже ничего не мешало теням пройти внешнее кольцо постов. Брешь была сделана.***
Заводы, колхозы, да даже судебная система заработали теперь с невиданной ранее эффективностью, не исключая из своей деятельности человек, заменив его алгоритмом или роботом, а дополняя его. Наоборот. Рабочих рук и острых умов не хватало. Нужен был труд каждого. Каждый был нужен. Ведь пришла не утопия. Пришло время просто жизни. Трудись, как можешь, и у тебя будет вкусная еда, уютный дом и вся мощь государства за тобой. Теперь нельзя подхалимажем или просто сидением в кабинете добиться чего-то. Недостаточно быть чьим-то родственником или дать вознаграждение, систем сразу заметит и сообщит в нужную инстанцию. Свободу воли у людей не забирал никто, но лучше бы тебе не нарушать закон, товарищ. Но, как обычно, те, что вкусили власть, думали, что они выше системы, поэтому и собрались сейчас здесь, дабы отпраздновать новые возможности. Им теперь нечего опасаться. Молотов и его клика мертва, мятежный «Аргентум» уничтожен, Сеченов, сорвавший плод успеха для решающих судьбы мир всего, сгорел в огне. Остался последний штрих, поделить мир, подмяв «западных партнёров». Ведь теперь можно переиграть условия сделки. За ними сила, а не за океаном. Все заинтересованные лица сегодня собрались отпраздновать столь знаменательный повод, попутно обсудив будущие устройство всего Мира. Не каждый день в руки попадает ТАКАЯ власть! Теперь они властны даже над мыслями обычных людей. Осталось всего ничего. Один шаг до полной Победы. Сжечь последние очаги сопротивления в горниле ядерной войны. Быстротечной и аккуратной. Сразу начать противостояние на территории противника, задавив его ядерной мощью и поступью металлических дивизий. Выжечь тех, кто думал, что заключил выгодную сделку, чтобы другие не подняли голову. А потом будет поздно. «Коллектив» доберётся и до них. Тот, кого все знали под личиной генерального секретаря и вождя народов, улыбнулся, изображая чрезмерно простого, недалёкого и эксцентричного человека, потягивая дорогой коньяк, который ему успешно подливали собеседники, уверенные в своей власти над миром. Носивший маску Хрущёва, который вот уже лет десять был обращён в тлен, ликовал, последовательно дёргая за ниточки, взращивая у марионеток амбиции небожителей, готовя для всего человечества смертельную ловушку. И пусть первый план, начать восстание машин в СССР провалился, но второй был близок к своему завершению. Эксперимент должен быть завершён!***
— Хрен вам, суки! — злорадно сказала Зинаида, заходя на своём разведывательном боте-доме на линию атаки. — Студент, не обделайся! — Чтоб тебя слева на право прихлопнуло да… — простонал Петров, шипя сквозь зубы, но не закончив фразу до конца. Дом на реактивной тяге слишком «удачно» пошёл вниз, от чего молодой учёный прикусил свой слишком острый язык. — Ты ещё что-то лаять можешь, кутёнок? Хорошо! Лет через двадцать, может, мне даже удастся на пенсию уйти, окончательно. Ты там не спи, хлопец. — Идите-ка вы… — снова поддался гневу Петров, пытаясь попасть пальцами по пляшущей клавиатуре, и не показать весь свой богатый внутренний мир из-за мельтешения голографического монитора перед глазами. — Ломай быстрее, студент! Наши нам уже красную дорожку развернули, а ты телишься… Ох… Держись!!! Вот сейчас будет полный пиздец! До служивых допёрло, что мы не стенограмму пленума партии хотим загрузить!!! Удалённый взлом телестудии в останкинском телецентре продолжился. Обращение к стране Андропова должно было быть пущено в эфир точно в срок, иначе… А иначе и быть не могло, ведь Зинаида никогда не проваливает задания!***
— Вот чтобы я всегда так жил! — радостно говорю я сам себе, нажимая на курок. То, что было метко названо БФГ, под мелодичный перезвон конденсаторов и шелест системы охлаждения, извергло из себя зеленоватый, плазменный заряд. Рукотворная шаровая молния, казалось бы, неспешно коснулась парадных, тяжёлых дверей Дворца Советов. Створки, произведения искусства, столь изысканный как дворцы древности и столь прочные как танковая броня, на мгновение налились нестерпимым светом, прежде чем быть почти аннигилированы. Прочнейший композитный сплав и прекрасная лепнина разлетелись подобно шрапнели. Взрывная волна буквально вбила остатки дверей, чья высота была с этажа три, круша вестибюль. Меня же лишь качнуло в тяжёлой броне болотного цвета, да стекло гермошлема на мгновение затемнилось. Впрочем, на взрыв мало кто обратил внимание. Охране было немного не до меня и моего скромного эскорта. Катя с механическими дамами производства Сеченова была уже внутри уже с десять минут. Она зашла с подарками через заднюю калиточку, а мне вот пришлось постучать легонько. Гарнизону столицы нашей необъятной Родины тоже было не до меня и до партийных шишек. Им бы целыми уйти. Я уже боюсь гения советского человека. Там даже мою тёщу проняло, от чего она выдала, увидев ЭТО, глядя квадратными глазами: «Вот и товарищ Сталин нашёлся!». Там кого угодно прорвало бы, увидав он человекоподобного монстра, созданного рабочими и инженерами из стали и вспышек огня. Хрень размером с двенадцатиэтажное здание, ОБЧР проекта «Революция», головное изделие серии, титан, носящий имя «Иосиф Сталин»… Хуйня, способная ссадить даже платформу «Икар» с одного выстрела. Его броню и щиты не проберёт даже полностью достроенный и вооружённый звёздный линкор «Союз Нерушимый», что дал так не слабо прикурить всего-то на трёх процентах от своей огневой мощи! Но линкор не так впечатлял, нежели чем как всего лишь один шаг этой громады… — Пора и честь знать, — говорю уже своему сопровождению, входя в Дворец. Рация брони разрывается от докладов бойцов, что брали под контроль объекты столицы и узлы «Коллектива».***
Я встрехнул головой, отгоняя яркие образы недавнего прошлого. Нет, всё началось намного раньше, ещё двенадцатого числа, когда мы прижучали тот сбрендевший ИИ… ХРАЗ, вот просто, зачем?