Когда ты счастлив

Ремус нормально не спал уже три ночи. Как это получилось? Да очень просто. В первый раз он проснулся от какого-то неясного чувства, перевернулся на другой бок и вдруг увидел… Глаз. Глаз смотрел сквозь прорезь в пологе. Глаз не моргал. Ремус замер и уставился прямо в чёрный зрачок. Сон как рукой сняло. В конце концов глаз как-то криво подмигнул, а затем исчез. Тогда Ремус решил, что ему просто привиделось. Но то же самое повторилось и на следующую ночь. А на третью Ремус уже не мог заснуть от мистического страха, в напряжении ожидая Глаз. И он снова появился. Самое интересное, что, хоть Ремус и был гриффиндорцем, но когда его настигал Глаз, он совершенно лишался храбрости и сил, чтобы с холодящим кровь воплем отдёрнуть полог и дать бой чудовищу. Ремусу было стыдно даже заикнуться ребятам о безумном странном монстре, который почему-то никак не переходил к… к тому, что он там задумал, а просто пялился своим Глазом. Наутро Ремус вяло ковырял в тарелке, завтрак его абсолютно не привлекал, а отражение собственных мешков под глазами в кувшине с соком только удручало. Джеймс участливо похлопал Ремуса по плечу. — Нет аппетита, дружище? — Да… что-то не выспался. Тут подключился и Питер. — Лунатик, ты уже который день ходишь как… как лунатик, — он неловко пожал плечами неожиданному каламбуру. — Что-то случилось? — Ничего такого, правда. Сириус закашлялся, отпив, по видимому, слишком большой глоток тыквенного сока. Джеймс со всей силы зарядил ему по лопаткам, а затем снова повернулся к Ремусу. — Я всегда вижу, когда ты что-то скрываешь, Ремус. Пожалуйста, скажи нам, что не так. Ремус глубоко вздохнул и приготовился. — Это странно… Вы только не подумайте ничего такого, просто… — Ну?! — заорал Джеймс, за что заработал уничтожающий взгляд от Лили, сидевшей неподалёку. Ремус зажмурился и затараторил. — У нас в спальне живёт монстр, и он смотрит, как я сплю! Вокруг воцарилась тишина. Ремус медленно открыл глаза. Джеймс и Питер хмурились в удивлении, а Сириус снова пил свой сок. Мерлин подери, этот Блэк бездонный, что ли? — Ты просто такой хорошенький, когда спишь, — вдруг донеслось невнятное бормотание Сириуса, заглушённое кубком.