Жизнь взамен долга

      Наконец их мертвенно скучное пребывание в архивной части закончилось. Драко с Гермионой стояли посреди тренировочного зала, и, по складывающейся традиции, ждали своего наставника, Кристофера Айса.              Гермиона переминалась с ноги на ногу, проходя круг по центральной части. Она пялилась на белую полосу и старалась идти по траектории. Сердце четко отбивало ритм, а нервы медленно собирались в клубок — было слишком спокойно и тихо для места, которое услышало множество криков и боли.              Несмотря на требовательный подход к обучению, Кристофер оставался желанным гостем на занятиях, по крайней мере, для какой-то части студентов. Гермиона находила в нем тот самый шарм, который сглаживал острые углы — он всегда действовал в рамках своих слов.              Она мельком посмотрела на Драко, стоявшего неподалеку, который прожигал взглядом главный вход. Одна рука лежала в кармане, во второй была палочка наготове. Он был серьезно настроен на вторую встречу, следил за ней и обстановкой в зале, реагировал на каждый шорох. Малфой был по-настоящему прекрасен в привычной ему обстановке.              Может быть, она никогда не была в полной мере настолько вовлечена в жизнь Дурмстранга, как думала раньше… Сама же себе говорила, что лишь смирилась собственной участью, а он… он по-настоящему жил этим. Ведь так? Он стоит сейчас, вооружившись палочкой, он ждет его возвращения, пока Гермиона лишь коротает время в ожидании неизбежного.              Через пару минут на пороге появился Айс. В личной униформе, в которой всегда приходил на занятия. Черные штаны с множеством карманов из плотного материала, ботинки из драконьей кожи, белая свободная майка. Кристофер не выносил лишнего дискомфорта, никогда она не видела у него кобуры, множества ремней или подсумков. Ничего постороннего, что могло помешать.              — После увлекательно проведенного времени за уставом, порядком проведения оперативной службы и общий распорядком, вы готовы работать дальше?              Гермиона стояла и смотрела, как он шаг за шагом приближался к ним. Кристофер был спокоен, не торопился, не делал резких движений.       — Вы двое теперь не просто студенты или коллеги, вы должны понимать, что совместная работа напарников требует большего: внимания, терпения и доверия. К сожалению, подобного вы не прочитаете на страницах устава, хоть вам его полезно знать, — Айс слегка склонил голову набок, — поэтому будем работать исходя из того, что есть.              Кристофер прошел вперед, заставив Драко и Гермиону расступиться в стороны. Его власть была неоспорима. Каждое слово, каждое движение подобно аксиоме в мире темной магии. Он был переполнен ей, заставляя одним лишь взглядом относиться к нему с должным уважением.       В горле встал ком, который Гермиона с трудом проглотила. К чему столько важных речей с самого порога? Айс всегда был настроен серьезно, но редко объяснял свои решения. И это пугало еще больше, он все еще оставался непредсказуемым. Возможно, если бы она могла побыть в стороне, то назвала причину, но сейчас мысли завязывались в узел.              — Драко, закрой глаза, — командным тоном заявил он и не стал дожидаться ответа, — никаких споров в моем зале!              Малфой опешил и вместо того, чтобы опустить веки, округлил глаза в удивлении. Какого черта? Он серьезно? Да, Салазар его дери, он же никогда не шутил. Это как-то связано с прошлой встречей? Твою… Что Айс собирается сделать? Что? Нет, нет. Не имеет значения. Нужно закрыть веки, просто закрой глаза пока он не обернулся!              Дважды просить не требовалось. Айс резко развернулся и увидел, как Малфой стоял с закрытыми глазами, опустив руку. Древко нацелено в пол, но несмотря на общее спокойствие, было видно, как он потерял часть контроля и заметно нервничал: напряженные мышцы лица, стиснутые пальцы на рукояти палочки.              — Будешь стоять неподвижно, пока я не скажу обратного, — продолжил Айс. Он неспешно переступал с ноги на ногу, подобно хищнику, и что-то обдумывал. В его руке слегка покачивалась палочка. — Одно лишнее движение…              — Я понял, — отрезал Драко.              — Тогда приступим.              Полный азарта взгляд Кристофера вызвал волну мурашек по коже. Гермиона крепче обхватила древко и интуитивно сделала шаг вперед, закрывая Малфоя собой. Она пыталась построить логическую цепочку, зацепиться за любую мелочь в действиях Айса.              — Верно, — почти шепотом произнес Кристофер.              Он встал в боевую стойку и занес палочку перед собой на уровне глаз. Опасное зрелище, которое можно увидеть последним в своей жизни. В горле у Грейнджер резко пересохло, язык наждачкой заходил по небу. Было крайне волнительно стоять перед ним вот так, с живым волшебником за спиной.              Первое заклинание полетело прямо на нее. Гермиона вскинула палочку поперек и увела красный луч в другую сторону. Следом за ним просвистело еще несколько, часть из которых удалось отбить. С каждым отраженным заклинанием, их количество увеличивалось, вынуждая изворачиваться всеми возможными способами.              За спиной послышался громкий хлопок, и тяжелый вздох, последовавший за ним.              — Если ты меня защищаешь, то старайся лучше, — едко буркнул Драко.              У Гермионы не было ни единой возможности оглянуться, чтобы проверить его состояние. Она прилагала все усилия, лишь бы они оба не стали манекенами для побоев. Казалось, что она услышала скрип сомкнутых зубов за спиной. От Малфоя разило напряжением, а еще недоверием.              — Учись верить ей, — строгий тон Айса разошелся по залу.              Он не сбавлял темпа, не собирался делать перерыв. Бросал заклятие за заклятием, жестко сжимая палочку до жжения в пальцах. Древесина готова была заискриться вместе с взрывными, что сорвались с конца.              Малфой, успевший познать высшую степень напряжения, сам был эпицентром состоявшегося взрыва. Он продолжал смирно стоять, перебирая пальцами воздух. В ушах непривычно громко свистели лучи. Он видел вспышки под закрытыми веками, с каждой новым огнем у него начинало дергаться правая бровь. Если Айс хотел подобным образом наказать его за не разрушенный щит, то ему удавалось.               Рядом с правой ногой раздался хлопок, и ее опалило горячей волной. Следующий удар иглой вонзился в бедро.              — Грейнджер! — сорвался на повышенный тон Драко.              — Прости, — проскочил тихий сосредоточенный голос Гермионы рядом.              Рывок в сторону, еще один отраженный луч. Грейнджер без напускной изящности только и успевала рвано вскидывать палочку, чтобы сбить очередное заклинание. Она забыла, как дышать, все мысли растерялись в голове. И лишь один единственный вопрос успел проскочить, прежде чем Гермиона присела, уворачиваясь от бомбарды — какого черта она извиняется?               Их односторонняя дуэль не имела завершения. Малфой начал считать вспышки, чтобы отвлечься от выбора проклятья для Гермионы. Сколько еще ему стоять без дела и в чем заключается смысл происходящего? Так он не добьется нового результата. Бесполезно проведенное время… Айс сам не свой, то бросается на них с порога, то выдумывает не пойми что. Может ему пора завершить преподавательскую карьеру и не пудрить им мозги. Или он просто зол на Кристофера, потому что не получил желаемого. Драко определенно понимал свои слабости.       Нападки Айса закончились, когда у Гермионы на очередном заклинании от бессилия подкосились коленки. Малфой почувствовал, как вибрация прошла по полу, а в ушах раздался тупой удар спиной об древесину. Он невольно открыл глаза и увидел, как перед ним лежит Грейнджер, смотря своими карими глазами на него.              — Неплохо, — констатировал Айс. Он опустил палочку и сделал два шага к ним. — но, конечно, этого недостаточно, чтобы что-то изменилось…              Кристофер показал жестом Драко отойти дальше от них, и тут же остановил Гермиону, которая хотела подняться на ноги.              — Ты у нас сегодня в роли заложника, — Айс строго посмотрел на Грейнджер, а затем на Драко, который стоял в нескольких метрах от них. — Прежде, чем я объясню, что нужно будет сделать…              Айс не был бы собой, если бы в абсолютно спокойном расположении духа, без единого намека на подвох, не завел руку за спину и бросил Инкарцеро в Грейнджер. Веревки потянулись из кончика древка и подобно змеям стянули ей руки и ноги. Гермиона потянула кисти в стороны, но путы лишь сильнее сжались.              — Ты в прошлый раз даже не пытался сделать вид, что стараешься, Драко.              Именно в эту секунду Малфой понял, в чем была ошибка. Айс смотрел на палочку в его левой руке. Казалось, что кожа вспыхнет адским пламенем от его негодования. Кристофер был недоволен.       — Ты знаешь правила, Драко.              Малфой закусил нижнюю губу и на несколько секунд потерялся в собственных сомнениях. В тот день, он в попытке увернуться потерял бдительность и забыл о самом главном. Салазар! Да как он мог так ошибиться! И за это он его наказывал? За неправильно выбранную ведущую руку? Но они же больше не в Дурмстранге…              — Давай, не только же мне быть свидетелем подобному, — скомандовал Айс, направив палочку в сторону Гермионы, которая в тот же момент нервно дернулась и поджала ноги к себе.              Драко не хотел делиться секретом, не собирался пользоваться без крайней необходимости. Его маневренность и ловкость снижались вдвое, возможно, втрое. Отсутствие практики давало о себе знать. Сломанный однажды мозг, продолжал отчаянно сопротивляться. Какой же идиот — подставил себя сам.              Малфой потянулся свободной рукой за спину и обхватил рукоять второй палочки, жестко стискивая пальцами. Он был совершенно не готов ни показывать, ни пользоваться ею. Что удумал Кристофер со своим наказанием или попытками доказать важность доверия?              «Нет, я не буду этого делать! Вы не заставите меня! Я всю жизнь пользовался левой рукой, оставьте меня в покое!». Отбивало раз за разом в голове его жалкие вопли на первом курсе. Драко до сих пор не мог простить Дурмстрангу подобного насилия. Они не имели права перекраивать его заново.              В тишине послышался удивленный вздох Гермионы. Драко стоял наготове с двумя палочками и смотрел из-под лба. На мгновение она забыла о нависающем Кристофере и о самой тренировке.              — Прекрасно, не правда ли? — заговорщически произнес Айс, он был явно горд собой. — Поскольку в твоей группе не было подобных случаев, ты не могла знать, что в Дурмстранге крайне консервативные взгляды на управляющую руку, а тринадцать лет — неподходящий возраст для переучивания, но кто будет спорить? Верно, Драко?              — Но ведь… — Гермиона задумалась, погружаясь глубже в воспоминания. С их приезда Драко всегда пользовался левой рукой, что же изменилось? Мозг наотрез отказывался напоминать ей о временах Дурмстранга. В то время она не обращала внимания на такой, казалось бы, маловажный факт, как управляющая рука.       Айс выждал паузу, и, когда не получил никакой реакции, продолжил.              — Драко, ты знаешь, что я не запрещаю тебе пользоваться левой рукой, но ты даже не пытался скрыть своего «поражения» в нашу прошлую встречу, поэтому в этом зале либо используешь обе, либо только правую.       Малфой скрипел зубами, если бы он стоял к ним немного ближе, то Айс в полной мере оценил степень его раздражения.       — Она меня не слушает, это противоречит самой магии, — сквозь зубы бросил он.       Что еще он должен выдать? Сколько секретов рассказать? Может быть подписать ее рукой свой смертный приговор? Какого Салазара происходит? Драко участвует только из большого уважения к Кристоферу и его опыту, но как же слабо бывает его терпение, когда дело доходит до чего-то личного, особенно магии. Она была тем, что никто не мог у него забрать.       — Драко. Правила есть правила.       — Я не понимаю, зачем? Если правила стали издержками пребывания в школе, для чего?       — Очень жаль, что ты не находишь в самом себе новых возможностей, которые, конечно, были навязаны обстоятельствами, но не стали от этого менее полезными. К тому же, это лишний повод воспитать в себе больше терпения.       Кристофер был прав, но вместе с этим Малфой совершенно не хотел соглашаться с его словами, как и не хотел идти против самого себя, но в этой битве не было иного исхода.       — Да, сэр, — Драко опустил голову в кивке и сильнее сжал пальцы.       Ему понадобилось много терпения, чтобы добиться хоть каких-то результатов, но каждый раз его рука и древко сопротивлялись, шли ему наперекор, не давали никаких надежд на успех. Малфой прокрутил правую кисть, морально подготавливая себя к неудачам, которые он на дух не переносил, и поднял взгляд.              — Твоя задача обезвредить волшебника, взявшего в заложники напарницу, — Кристофер увел палочку за спину, указывая на Грейнджер.              Драко цокнул языком и приготовился нападать. Его не волновало ничего. Ни Гермиона, попытавшаяся отползти на полметра назад после слов Айса, ни полное отсутствие шансов на победу. Малфой собирался выложить все силы в бою.              В этот момент Грейнджер молилась всем известным ей великим волшебникам, чтобы Айс не сделал из нее тренировочный манекен.              ***              Они стояли в разных углах уже такой знакомой обоим комнаты отдыха. Гермиона закончила переодеваться в повседневную одежду: черные штаны, от которых она не могла отказаться, и простая кофта цвета хаки с острым вырезом. В эту секунду она проклинала каждое движение. Тело болело от ударов, которые, казалось, наносили всеми возможными способами…              А так все и было! Айс ловко уворачивался в последний момент, подставляя Грейнджер под яркие лучи. Первое время, несмотря на скованные конечности, она с трудом уворачивалась, перекатываясь на другой бок, но заклинаний было слишком много, а площадь поражения разнилась от пары дюймов до четверти зала. Драко хоть и пытался, как она думает, правда пытался исправить положение, но Кристофер умел вывернуть все наизнанку.              Гермиона столкнулась лицом к лицу с Драко на углу комнаты, где стоял шкаф. Она держала в руках форму, которую выделили им для тренировок, чтобы спасти рабочую и парадную от страшной участи.              — Не хочешь прогуляться на пару этажей выше? — невзначай начал он.              Малфой смотрел на нее с интересом в сером взгляде, с какой-то мелкой червоточинкой, которой раньше она не замечала. Неужели их зверские бои с Айсом поднимали ему настроение?       — Если там будет еще одна порция синяков, то я, конечно, согласна, — буркнула Гермиона и открыла дверцу шкафа. Она легонько коснулась подушечками пальцев своего ящика и произнесла заклинание.              Тяжело было не обращать внимание на него, стоящего почти впритирку с ней. Видеть руки, как он складывает свой комплект формы, чувствовать запах геля для душа, который своим ароматом напоминал о севере.              — Не могу обещать, что это будет приятнее, но физических увечий не предвидится.              — Забыла сказать, что психологических и моральных травм мне тоже хватило на годы вперед, — ее голос был тверд и полон сарказма, в котором была лишь его доля и много правды. Грейнджер захлопнула ящик и посмотрела ему в глаза.              — Гермиона.              — Что?              — Это всего лишь вежливая просьба, которая не предполагает отказа, — со всем не присущим ему спокойствием, сказал Малфой.              — Не помню, чтобы такое было возможно.              — Прогулка не принесет дисциплинарных взысканий, травм и полезна для организма. Пойдем, — продолжал Драко.              Им пора было закрыть дверцы и выйти из узкого пространства шкафа, в котором точно не нашлось еще одного мира, чтобы так долго ждать его появления. Гермиона чувствовала, как повышался ее пульс от волнения, которому было много причин. Малфой продолжал быть похожим на Кристофера: непредсказуемый, опасный и рационализирующий то, что совершенно не поддавалось данному процессу. Еще он был ее соперником и одновременно связующим звеном с прошлым.              И последнее, о чем она старалась не думать — он был потенциальным кандидатом. Наверное, был? Малфои — крайне влиятельная и богатая семья волшебников и, конечно, она не была ровней ни Астории, ни Дафне, ни Пэнси. Здесь, несмотря на общепризнанное положение Грейнджеров в магической Британии, никто не знал основы ее существования и насколько сильно переплетена их жизнь с Мраксами…              С ее стороны глупо полагать, что их семьи заключат договор, да и хотелось ли ей хотя бы на долю? Черт бы его побрал! Об этом невозможно думать, потому что количество вопросов и переживаний не сокращалось, а лишь росло с непредсказуемой скоростью.       — Грейнджер? — Драко успел закрыть дверцу и подойти ближе к выходу. Он ждал, пока она отреагирует на его просьбу.       Гермиона лишь тяжело вздохнула. Она снова и снова проваливалась в свои мысли.       — Хорошо, я согласна, только оставь меня после этого в покое.       — Не могу обещать.       Их путь шел через запасную лестницу, которая тянулась рядом с лифтом. Драко шел впереди и изредка проверял ее присутствие. Они не говорили и старались как можно меньше привлекать к себе внимание окружающих. К ее личному счастью, большая часть сотрудников перестали при каждом удобном случае коситься, изучая их с ног до головы.       Гермиона зомбировала широкую спину перед собой и не могла остановить поток мыслей. Тяжело было отпустить все переживания и почувствовать себя волшебницей, которая могла бы кокетничать с однокурсниками, открыться чувствам и быть счастливой. Нет, она продолжала себя накручивать, затягивая нервы в тугой узел.       Она пыталась заставить себя признаться, что он не от случайного совпадения постоянно маячит на горизонте. Что думала, замечала среди остальных, добровольно отдавала внимание все это время.       Помимо Малфоя в стенах Хогвартса она постоянно видела Пэнси с Дафной, Астория все больше появлялась в их коллективе, ни один обед не проходил без нескончаемого прямого эфира Забини. Николас сидел с ней на занятиях, а Теодор иногда подходил поинтересоваться теорией заклинаний.       В мыслях все складывается в приятную картину нормальной жизни, мозг подыгрывает, добавляет недостающих связей. Только их нет и быть не должно, там пропасть, которую невозможно переступить или обойти.       Салазар, она практически впечаталась в его спину. Гермиона сжала пальцы и тут же отпустила. Ее витание в облаках переходило все границы дозволенного. Они успели пройти несколько лестничных пролетов, а по ощущениям путь в несколько минут сократился до одной секунды. Все же ей стоило быть внимательнее, пока конечная цель их «прогулки» оставалась неизвестной.       Малфой открыл навесной замок и толкнул дверь вперед. Сбитый пыльный воздух тут же смел прохладный ветерок с улицы. Гермиона сделала глубокий вдох и перешагнула через порог. Драко вывел их на крышу Министерства, с которой обзор уходил далеко за горизонт города.       Гермиона шепотом наложила на себя согревающие чары, машинально потирая плечи ладошками. Она не могла оторвать взгляд от прекрасного вида и уходящего за горизонт солнца. Сегодняшний день не должен был быть обычным, но, признаться честно, она ничего не сделала, чтобы это изменить.       — Разве нам сюда можно?       — Думаю, тогда бы наложили множество сигнальных и охранных чар, один замок важности не добавляет, — спокойно сказал Драко.       Он подошел ближе к краю и положил руки на поручень ограждения. Слегка сощурив веки и задрав подбородок, Драко смотрел на линию горизонта, его рубашка рвано дергалась от порывов ветра, но, кажется, его это совершенно не волновало.       — Потрясающий вид, — Гермиона подошла ближе и занесла руку над металлической оградой, с секунду поколебалась, но все же положила поверх.       Малфой покосился в ее сторону, наблюдая, как ветер сбивает в клочья кучерявые волосы, как Грейнджер прикрывает веки, потому что слезятся глаза.       Сегодня она пропустила парочку заклинаний, заставив его почувствовать весь спектр раздражения от колющей, стреляющей и ноющей боли. Хорошо, что у него было с собой пару склянок восстанавливающих зелий, приглушивших остроту.       Чертов Айс со своими новшествами.       К его неоднозначному отношению, Грейнджер получила вдвое больше без шансов увернуться и заметно прихрамывала. Да, наверное, он недооценивал садизм Кристофера или не понимал, к чему он вел. Может стоило действовать иначе, но и Малфой перепробовал не один вариант.       Все же вина заложника в его неспособности постоять за себя.       Но если ему когда-нибудь придется выручать высокопоставленное лицо, которого нельзя будет назвать неспособным кретином… Вероятно, где-то в мыслях закралась ошибка… Ты снова зациклен, Драко. Навязанное тебе воспитание не прошибить Авадой. Кто посеял в твою голову эту чушь? Считаешь, что они хуже, только потому что кто-то предопределил группы? Ты готов поставить свою жизнь на чьи-то слова? Учись думать, Драко! Заткнись и подумай еще раз!       — Заткнись и подумай еще раз, — тихим строгим голосом Айса пронеслось в голове.              Пальцы сжались на поручне до белых костяшек. Драко оттянул уголок губ и посмотрел на свои руки.       Стоило быть осторожнее, а он снова увлекся мнимой свободой. Был и остался упрямым трусом. Сначала не хватило сил признаться, что вместо правой руки давно бросается невербальной магией, изворачиваясь как пикси в полете. А после повел себя также, как и этот беловолосый интриган, которого всегда считал особо жестоким волшебником.       Дурмстранг ушел, а изменений не последовало.       Даже Грейнджер держится лучше его, общается со всеми так, будто никогда не замечала косых змеиных взглядов и не слышала его предупреждений, но при этом не поделилась с ними простым фактом:       — Ты никому не сказала о своем дне рождения. Почему? — Драко повернулся к ней и встретился с удивленным взглядом.       — А должна была?       — Ну, можно получить много поздравлений, возможно, дорогих подарков, организовать тайную вечеринку и наладить связи. Отличный повод для общения, не находишь?       Гермиона увела взгляд на линию горизонта, грудь тяжело приподнялась, пальцы соскользнули с холодного металла.       — Не хочу пустых слов, — она моргнула, и будто вместе с этим что-то поняла. — Откуда ты знаешь?       Малфой самодовольно ухмыльнулся.       — В архиве подготовили личные дела, но пока в них лишь место происхождения, дата рождения, место обучения, дата принятия присяги и первичная характеристика. Они лежали во второй стопке.       — Которая была с твоей стороны… — как по волшебству, черт бы его побрал, — что ж… теперь ты знаешь.       Гермиона пожала плечами и перевела внимание на улицу под их ногами. Внутри эмоции метались из стороны в сторону. С каждым годом день рождения становился безликим и пустым. Количество поздравлений сокращалось, а общий шарм разбивался о суровую реальность. Этот год не стал исключением, в каком-то смысле, побил новый рекорд — с самого утра не прилетело ни одного письма.              Она предполагала, что вместе с ее уходом рассыпется в щепки подвесные мосты их хрупкой дружбы. Так оно и случилось — все однокурсники, с которыми у нее были достаточно хорошие отношения, кто поздравлял ее из года в год, остались там и продолжили жить, будто на них наложили Обливиэйт.              Тишину нарушил Драко.       — С днем рождения, — не тепло и не мягко, решительно, серьезно и с некоторой долей интереса, будто он хотел увидеть ее реакцию.       По коже пробежали мурашки, следом за ними пришло осознание, что нужно повернуть голову. Гермиона повела взглядом и увидела, как он подошел ближе, чем вызвал еще один прилив необъяснимого волнения.       — Спасибо, Драко, — Гермиона скромно улыбнулась, скрывая удивление.       Она не ждала от него поздравления или чего-то большего, чем обычное существование рядом, но Малфой, судя по протянутой руке и парящем в воздухе кулоне, решил вызвать у нее выброс магии. Грейнджер с трудом отодрала взгляд от прозрачного камня и заглянула в серые глаза.       — Отраженный камень поможет в момент, когда ты почувствуешь смертельную опасность.       Что он только что сказал?       Небольшой прозрачный камень, переливающийся даже в тусклом свете затянутого серого неба, упал на протянутую ей ладонь. Гермиона боялась посмотреть вниз, ведь тогда ей придется перевести секундную стрелку вперед и молиться, чтобы не остановилось сердце.       — Это очень дорогой подарок, подобный артефакт не меньше, чем семейная реликвия… — на вдохе сказала она. Как же тяжело давалось смотреть ему в глаза.       Он действительно хотел дать ей темный артефакт, скрывающийся под светлой оболочкой? Гермиона слышала о редком виде камней, которые защищали своих хозяев от опасности. Каждый по-разному, но все они оставались ценным ресурсом и не имели подобной судьбы.       — Близятся переменчивые времена, защита не помешает, — чуть сильнее надавил голосом он.       Гермиона проглотила ком. Малфой мог повторить свои слова еще сотню раз. Она же не слышала ничего, готова была раствориться, лишь бы не разбираться с собственными чувствами и зашкаливающим волнением. Ее не беспокоило, каким образом кулон оказался у Малфоя. Лишь знала, что останется должной, что не могло быть беспричинной щедрости, не от волшебника, который только и делал, что вел с ней тихое противостояние.       Серьезные серые глаза и полная тишина между ними будто держали время на паузе. Грейнджер обманывала себя, как могла, хоть и понимала, что пора набраться смелости.       — Спасибо, не ожидала, что услышу что-то подобное сегодня.       Взяв себя в руки, Гермиона посмотрела на сжатый кулак. Малфой занес его вместе с кулоном в ожидании ее реакции, и как только Грейнджер ответила, маленький камень на цепочке оказался в ее ладони. Она поднесла его ближе, рассматривая острые грани и лазурный перелив и давя легкую дрожь в руках.       — Ты меня приятно удивил, Драко.       Одним поступком Малфой перевернул серый пасмурный день и добавил ему ярких разводов.       — Все же мы теперь напарники, — Драко наклонился, уперевшись локтями в ограждение. Он продолжал наблюдать за ней, за внимательными карими глазами, разглядывающими подарок.       Гермиона хотела ответить, но находила слов, чтобы собрать в полноценное предложение, лишь с интересом разглядывала серые радужки, напоминающие купол облаков над ними. Малфой за прошедшее время открылся ей интересным, сложным, своенравным, умным, находчивым и, при этом, совершенно неясным.              — Пытаешься спасти себя от непреднамеренного убийства?              Малфой усмехнулся на выдохе и повел головой.              — Лишать себя удовольствия не собирался.       — Иногда ты так прямолинеен, что его можно упустить и не заметить, — наступил ее черед улыбнуться шире.              Оставалось догадываться, в чем оно заключалось. Гермиона надеялась, что дело не касалось вечных избиений лежачего. Кристофер давал сложное испытание и одновременно будто потакал Малфою.       Возможно, их необратимо испортил Дурмстранг, а, может, оно таилось в душе с самого начала.              Но даже так, ей было приятно его поздравление и оказанное внимание. Внутри горел огонек, согревая заледеневшее нутро. Последний год она не хотела смотреть по сторонам, боясь почувствовать разочарование. Вокруг было множество безликих волшебников, а попытки узнать кого-то ближе заканчивались полным провалом.       Сейчас же она думала только о возможных кандидатах… и… о нем. Светлая кожа, белые волосы, редкая улыбка, тяжелый взгляд, невероятная магия. Глупо полагать, что спустя шесть лет не найдется причин, которые могли бы ее расстроить. Все же за этот период она видела лишь становление воина, но сейчас…       Хогвартс позволил увидеть волшебника.       — Сейчас понимаю, что потерял последнюю каплю свободы. — Драко хотел сократить количество пустых слов, но до конца не понимал, какого результата собирался добиться. — Я уверен, что с первых шагов получал наставления о том, как и что делать, и спустя годы в дали от дома оказалось, что большую часть выученного нужно выбивать клином. Только поединки и магия оставались на уровне чувств, эмоций, — его тон стал тяжелее. — Сегодня они стоили нескольких зелий в твоей сумке.       Гермиона согласно кивнула с задумчивым видом. Она спрятала улыбку и старалась со всем вниманием отнестись к его откровению, которое, кажется, стало второй частью подарка, для нее точно.       — Если бы на моем месте был важный волшебник, тебя бы отстранили после всего, возможно, с завершением службы, — серьезно произнесла Грейнджер.       — Айс прекрасно донес свою мысль, и я не допущу подобной ошибки за пределами зала, но я бы хотел еще одной дуэли без лишних глаз, — Малфой дьявольски улыбнулся. — Что скажешь?       Гермиона сдержала себя, оставив нейтральную маску на лице. Несоставной набор эмоций бился по внутренностям. Она бы улыбнулась, затем поникла и посмотрела бы взглядом полной надежды, но вместо этого осталась лишь приветливая открытость.       — Возьми Эридана с собой.       — Мне нужна ты.       Внутренности скрутило то ли от представленной боли, то ли от приятного признания в ней достойного соперника.       — Не могу обещать, — с хитрой улыбкой Гермиона сжала кулон в кулачок и направилась в сторону выхода.       ***              Среди глухой тишины звонкий хруст скорлупы ударил по перепонкам. Так громко и правдоподобно, над самым ухом. Гермиона, вероятно, сошла с ума, пытаясь представить момент появления дракона. Как он выбирается, пытаясь разломить тонкий барьер к живому миру, как выпускает огонь из пасти, обнажая ряд острых зубов.              На душе было неспокойно. Какое-то гадкое предчувствие не оставляло ее ни на секунду, но в чем оно заключалось, Гермиона не понимала. Постоянные необъяснимые движения или же просто шорох яйца последние дни не давали покоя, возможно, сама магия подавала признаки жизни. Но наибольшая проблема заключалась в том, что срок оставался неизвестен. Они, черт возьми, не могли знать, когда маленькое чешуйчатое создание появится на свет.              Очередной разворот книги с текстом, который тяжело разобрать, и схематичным рисунком дракона. Грейнджер наклонилась, всматриваясь в немногочисленные детали: массивный длинный хвост с шипами, изящные крылья и множество проступающих костяных наростов под кожей. Он будто олицетворение фестрала среди драконов, но более массивного и крепкого. Совершенно непохож на предыдущего, а еще он был уникален, как многие другие. Вот только видовое разнообразие, отсутствие общих знаний и скрытность существования не помогали в поиске.              Гермиона устало вздохнула и подняла голову. В комнате было так тихо, что любой шорох ткани казался инородным и громким. Ее шевеления привлекли внимание Пэнси и вынудили отвлечься от книги.              — Без Дафны здесь слишком тихо, — без насмешки сказала Грейнджер.              Как только Дафна выходила за порог, комната погружалась в молчание. Гермиона и Пэнси были заняты собственными переживаниями и не замечали ничего вокруг. В этой тишине не было неловкости и неудобства, лишь равномерное дыхание и множество мыслей.              — Они с Асторией ушли в Хогсмид, говорили о платьях на вечер Хэллоуина, — немного ожила Паркинсон. Она потянулась руками, накрывая веки подушечками пальцев, чтобы ослабить напряжение в глазах.              Гермиона внимательно посмотрела на нее. Хотелось заглянуть глубже внешней оболочки зеленых глаз. Понять, почему же она так замкнута в себе, о чем постоянно твердит Дафна. Только по одним ее замечаниям и вопросам Грейнджер смогла выстроить образ Паркинсон, которую не успела застать: более резкая на слова, энергичная, всегда в центре разговора, никогда не оставалась в стороне.              — Да… как я могла забыть, осталось чуть меньше месяца... — Гермиона была бы рада и не вспоминать о об этом еще несколько месяцев. Подготовка к празднику началась пару дней назад, старосты активно обсуждали свои обязанности, а студенты предвкушали интересное времяпрепровождение.              По слухам было понятно, что готовится вечер на квиддичном поле. Всем надоело давиться духотой в Большом зале, к тому же там будет проходить празднование Рождественского бала. Грейнджер нравилась идея атмосферного вечера, но в то же время не было желания заботиться о костюме.              — Готовишься к эссе? — Пэнси отложила книгу в сторону и вытянула затекшие ноги перед собой. Они сидели третий час, периодически разминая страдающие конечности. Салазар, если Дафны не будет еще пару, ничего не изменится.              — Да, — Грейнджер задумалась. — Почти закончила. С дра… Как жаль, что так не стало известно о факультативе по уходу за драконами. Они были бы куда интереснее магловения…              Паркинсон насупилась и завела прядку волос за ухо.              — Не думаю, что вам стоит об этом переживать, точно не вам. Снейп освободил вас от ЗОТИ, также освободят и от факультативов, которые не приносят ничего, кроме потраченного впустую времени.              — Чтобы все было так просто...              — Разве нет? — Пэнси согнула ноги в коленях и подтянула к себе, погрузила пальцы в волосы, облокачиваясь головой на руку. — Они все сделают, чтобы заработать репутацию для школы.              — Не могу знать, чего добивается Дамблдор или кто-либо еще, но мне от этого не легче. Чем выше поднимаешься, тем больше требований. Им нет конца. Сколько бы я не сделала, какие не были бы результаты — всегда мало.              — Понимаю, — согласно кивнула Паркинсон, — но все еще чувствую, что мы плетемся где-то позади.              — Ты хотела бы разбитые костяшки на руках? Боль в теле или сломанный нос? Может ты хотела встретиться с кем-то в бою лицом к лицу?              Гермиона поставила себе маленькую победу, как только увидела сомнения на лице Пэнси, в какой-то момент в ее глазах проскочил ужас.              — Нет, я всегда хотела вести светскую жизнь. Иногда я смотрю на миссис Забини и понимаю, что это одна из самых успешных, статных и влиятельных ведьм. Не уверена, что мои желания станут реальностью, но я к ним стремлюсь.              На секунду между ними было лишь молчание. Знакомые до боли слова резали без ножа. Не всем мечтам суждено увидеть мир. Грейнджер подсела ближе к краю кровати.       — Может я могу помочь? К чему ты готовишься?       — Нет, спасибо, — Пэнси машинально положила ладонь поверх книги, — я справлюсь.       Крайне логично с их стороны нападать с претензиями и ложными ожиданиями, а затем отказываться от помощи. Были ли условия, при которых никто никого не трогал? Гермиона шумно вздохнула.       — Сначала змея кусает себя за хвост, а затем не дает себе помочь, — она пожала плечами и готова была вернуться к изучению старинной книжки.       — Это никак не связано с учебой, — почти шепотом добавила Паркинсон и опустила взгляд вниз, себе в ноги. — Салазар, как же я устала от этого всего…       В этот момент Гермиона почувствовала, как тонкая игла проходит через грудную клетку насквозь, протягивая за собой нить отчаяния, забирая все слова, что она хотела сказать. Осталось лишь пустое ничего.       — Я еще пожалею об этом… — Пэнси набрала полную грудь воздуха и взяла себя в руки, чтобы встретиться взглядами. — Если Дафна узнает, это будет последнее, что ты от меня услышишь.       Гермиона все еще не находила, что сказать. Лишь едва заметно кивнула.       — Мы не друзья, и никогда не будем ими, — она старалась говорить твердо, — и я… так легче, потому что никто не будет страдать над словами, — Паркинсон притихла, а затем сказала тише. — Мои родители не отступятся от традиций, заключат выгодную помолвку, и я займу свое место. Наша судьба давно предрешена, моя семья уважаема и богата, мой муж будет достойным меня волшебником…       — В чем же тогда проблема?       — Либо я найду способ выбрать мужа самостоятельно, либо хочу убить чувства в зародыше, — Пэнси гладила кончиками пальцев старую обложку книги, позабыв о пристальном взгляде с соседней кровати. — И пока я ищу первое, моя симпатия перестает быть простым наваждением. Я пересмотрела все, что может касаться магических браков и ни слова о том, как оставить выбор за собой.       Гермиона внимательно смотрела за меняющейся чередой эмоций на ее лице, пытаясь понять, в какой момент они были достаточно искренними, чтобы поверить. Паркинсон не была похожа на влюбленную волшебницу, разве что на потерянного студента без знаний, но то отчаяние, которое проскочило во взгляде, оно было настоящим.       — Ты заведомо считаешь, что твой выбор не примут? Кандидат плох?       Пэнси свела брови к переносице, будто не расслышала с первого раза.       — С чего вдруг? — фыркнула она. — У меня будет прекрасный муж, независимо от исхода, но наши вкусы с отцом довольно часто расходятся, поэтому я ищу обходной путь, иначе не училась бы на Слизерине.       — Как скажешь, — чуть тише ответила Гермиона и потянулась за книгой.       Пару мгновений Пэнси молчала, но не могла оставить последнее слово за Грейнджер.       — В первую очередь я Паркинсон, мои желания не имеют значения, — добавила она.       — Ты не можешь отказаться от чувств по щелчку пальцев.              Гермиона искала разворот, на котором остановилась. Если Пэнси хотела потешить свое самолюбие, она вполне справилась с поставленной задачей. Грейнджер лишь успела подумать о собственной судьбе и еще больше погрузиться в мысли. Пока одни не находили в ней слабости, она могла собрать список размером с Хогвартс.       — Не могу, но хочу попытаться добиться желаемого, — не унималась Пэнси. — Дафна никогда не поймет, у нее все сложилось как простейшее заклинание.       — Угу, — Грейнджер почти не слышала слов. Абстрагировалась от всего, погружаясь в мир величественных чешуйчатых созданий.       ***       Они снова сидели в башне вместе с Эриданом. На этот раз Гермиона заняла крайний угол дивана. Она закинула одну ногу на другую и подперла голову рукой. Драко же не изменял своим привычкам и разместился на том же кресле. Они оба наблюдали за сферой, наполненной на три четверти.              Густая смолистая бесформенная тьма не унималась в его руках и менялась то вытягиваясь, то сжимаясь.              Это можно было назвать успехом — почти полная сфера. Признаться, Гермиона не знала, что делать, если бы Эридану не удалось. Ни она, ни Драко не были готовы к преподаванию, не знали нюансов подготовки. Имели только свой собственный опыт и пройденные ошибки.              — Не отвлекайся, — строго сказал Малфой и уперся локтями в колени. Он перевел внимание на Гермиону. — Что будем делать дальше?              Он тоже об этом думал… Недалеко Гермиона ушла в своих выводах, которые не меняли ситуации — темную магию тяжело практиковать там, где она запрещена.              — Может быть здесь есть менее привлекательное для посещений место, охранные чары не сработали во время дуэли и не должны сейчас. Значит, нам просто нужно что-то более укромное.              Каковы шансы, что их поймают? Примерно четверть. Гостиная главного старосты и множество студентов, желающих получить ответ на свой вопрос. Только сегодня к ним пыталось заглянуть двое, но, к их сожалению, Эридан был занят.              — Возможно, у нас есть несколько вариантов, — задумчиво ответил Драко.              — Например?              — Самая крайняя линия территории, поближе к Запретному лесу, возможно, здесь есть неиспользуемые помещения или что-то, о чем мы не знаем, — Малфой пожал плечами и удобнее уселся в мягкий угол кресла.              В играющих пятнах огня на шее Грейнджер поблескивала цепочка. Малфой едва заметно оттянул уголок губ. Сам камень был спрятан под форменную жилетку, но он точно знал, что тот там. Ему нравилось — она приняла подарок и оценила по достоинству. Крайне глупо было закинуть редкий артефакт на дно сундука с вещами.       Он сам не замечал, как продолжал наблюдать за ней: кучерявые волосы, карие глаза и тонкие пальцы рук были интереснее черного сгустка магии. У Драко чесались руки продолжить налаживание общения между ними, и несмотря на то, что общие занятия с Эриданом были частью процесса, он хотел большего.       — Смотри, уже лучше получается! — удивленно и тепло воскликнула Гермиона. Она наклонилась, упираясь животом в подлокотник кресла, и тянула руку к сфере. — Давай, еще немного… — шепотом добавила Грейнджер.       Эридан напрягся, сильнее сведя брови к переносице. Он с трудом тянул носом воздух — в легких разгорался огонь, руки будто искрились — по коже проходились тысячи маленьких иголок, голова стала тяжелее свинца — все самые страшные, пугающие мысли собрались воедино, чтобы воззвать к темной сущности.       Они с замиранием сердца ждали, когда заполнится оставшаяся часть. Тьма активно шевелилась, будто не находя себе места, вытягивалась, сжималась, разделялась на части и вновь соединялась.       Оставалось совсем немного до цели. Капля тьмы, и он переступит порог в мир темной магии.       В комнате раздался нехарактерный треск. Драко с Гермионой встрепенулись, опасаясь за целостность сферы. Они машинально подготовились обороняться, вытянув палочки и прикрывая себя руками.       Тонкий звук, раскалывающейся поверхности повторился. Тяжело было разобрать, откуда он исходил. Гермиона подскочила на ноги и на секунду отвлеклась на яйцо, находящееся за ее спиной. Оно было вторым из возможных источников звука.       И им являлось.              Она зависла на месте, медленно поворачиваясь к камину. По скорлупе ползла змейкой тонкая трещина, которая была совсем небольшой, но такой важной для них. Гермиона, несмотря на все опасения и предостережения, наполнявшие голову, не меньше Эридана хотела увидеть его появление.       На плечо легла теплая ладонь и потянула в сторону. Грейнджер резко дернула головой и увидела Эридана, который хотел протиснуться в узком пространстве между креслом и столом. Гермиона разжала пальцы и села в кресло, подтянув к нему ноги.       Малфой не остался в стороне. Он подошел ближе и смотрел за тем, как Эридан проверял поверхность яйца.       — Осталось мало. Может день или два, а может неделя… — погруженный в свои мысли Эридан, бурчал себе под нос.       — Нужно доложить Дамблдору, — тут же отрезал Малфой.       — Нет! — Эридан с угрозой посмотрел в ответ. — Не смей.       — Что, если он родится сегодня? Может у нас нет даже дня, — вставила пять сиклей Гермиона.       Она тихонько встала с кресла и подошла ближе. Эридан сидел на корточках, поэтому ей было вполне удобно разглядеть неглубокую полосу на черной скорлупе. Может у них нет и пяти минут. Никто из присутствующих не видел рождения дракона.              Гермиона на секунду пересеклась взглядами с Малфоем. Кажется, ему совершенно не нравилось происходящее. Он стоял, сложив руки на груди подпирая каменную стену, как суровый охранник их спокойствия.              — Сутки у нас есть, — чуть спокойнее сказал Эридан, его голос не был полон уверенности. — Нужно в Хогсмид… — задумчиво добавил он, — купить сырое мясо и посмотреть, если ли еще что-то из информации о них.       Он повернулся боком и посмотрел на обоих.       — Вы должны сходить туда сегодня.       — Нет, — Драко был непреклонен.       Гермиона искала ответ в их взгляде и внутри себя. Наверное, не было ничего более логичного, чем…       — Я схожу с тобой, пока Малфой проследит за ним, — ее тон был наполнен энтузиазма и уверенности, пока она не увидела недовольные серые глаза и стянутые в линию губы Малфоя.       В темном омуте появилась загадочная искра, губы растянулись в наглой усмешке.              — Я не доложу о нем, и прослежу, сколько понадобится, если… — он сделал паузу, не сводя взгляд с карих глаз, — ты пойдешь на вечеринку в честь Хэллоуина.              Эридан вопросительно посмотрел на Малфоя, затем на Грейнджер. Драко продолжил:              — Слышал, как ты сказала, что хочешь пропустить ее, — он невинно пожал плечами, с лица не сходила ухмылка.              — Тогда договоритесь сами, я буду ждать тебя после собрания старост около главного входа, — сказал Эридан, обращаясь к ней.              Гермиона смотрела на новоиспеченного предателя и проснувшегося манипулятора. Ей не показалось? Когда они успели сговориться? Два салазаровых негодяя…              Эридан поднялся на ноги, он до последнего не хотел отрываться от яйца, но нужно было собираться и захватить часть журналов на собрание, а еще список обязанностей на всех по организации праздника.              — Это не было окончательным решением, — просто так она не дастся, хоть и уловка была совершенно безобидная.              — Пойдешь со мной? — решил добить Малфой.              Серьезно? Так просто?              Гермиона незаметно сжала ладонь в кулак, скрывая за спиной. Как же, Салазар, она не хотела соглашаться с его манипуляцией, но отказаться было бы настоящим преступлением против самой себя. Мало того, что, вероятно, ее больше никто не пригласил бы, потому что весь седьмой курс быстро распределился по парам, остальные факультеты смотрели на слизеринцев косо (они с Малфоем казались вдвойне пугающими), так еще и необъяснимое желание узнать его поближе, зародившееся на крыше Министерства, не покидало головы.              Она же могла наконец пойти на поводу у внутренних ощущений? Отвлечься от невзгод и, возможно, хорошо провести время?              — Никаких дуэлей, только разговоры, музыка и танцы, — с прищуром ответила Гермиона, стараясь унять внутренний мандраж.              В Дурмстранге проводили рождественские светские вечера, приглашали высокопоставленных волшебников, собиралась вся администрация школы, чтобы провести бал. И на этот праздник ее всегда приглашал Виктор, но каждый год их пару сопровождали скользкие взгляды, множество сплетен и слухов.              Уровень дискомфорта зашкаливал, приходилось держать лицо, вести пустые разговоры и не давать лишних поводов для обсуждений. В высоких стенах среди мороза и несменяемого общества подобный шаг был жизненно необходим.              — Только алкоголь и танцы, — его наглое выражение лица вызывало легкую нервозность, но в то же время притягивало взгляд магнитом.              — Договорились, — увереннее ответила она, губы сами растянулись в улыбке.              Гермиона предвкушала интересный вечер, который не сможет оставить ее равнодушной. Первая настоящая вечеринка без надзорных по углам, сухих бесед и смертной скуки.        ***       На улице была ветренная понурая погода. Привычное светлое небо затянули серые облака, ветер разгулялся в полную свободу. Солнца не было видно с самого утра.              Гермиона закуталась в теплую мантию и шла рядом с Эриданом, который за всю дорогу ни проронил ни слова. Он был погружен в мысли, вероятно, не мог отпустить переживаний и хотел скорее вернуться в башню.              Еще она понимала, что ему не удалось заполнить сферу, и, несмотря на важные обстоятельства произошедшего, результат совершенно не устраивал Эридана. Он был жадным, ревностным и фанатичным к знаниям. Находил в них свою силу больше, чем в самой магии. После каждой практики он задавал им разные вопросы, хоть и не всегда получал желаемый ответ.              Можно ли дойти до предела?              В какой момент нужно остановиться?              Может ли темная магия поглотить полностью?              Разве потеря крови не ухудшает общее состояние, лишая сил, внимательности и концентрации?              Да, он хотел знать буквально все, и большая часть слов Драко и Гермионы отрезвляли его реальность. У темной магии всегда брали в долг, она выходила победителем не только в дуэлях, но и в сделке с владельцем.              Чем больше вопросов он задавал, тем больше загорался желанием. Он практиковался каждый день. Грейнджер не понимала, почему они продолжали заходить к нему через день и сидеть по часу, наблюдая за процессом. В этом заклинании их помощь не требовалась, да и молчаливое наблюдение тоже.              Для себя Гермиона находила в башне успокоение. Общество этих двоих казалось ей комфортным, без попыток понравиться или угодить. Они вели себя так, как чувствовали. Малфой не строил из себя подобие души компании с вечной улыбкой, увлеченными беседами и потаканием шуткам Забини. Гермиона могла побыть вне общества будущих светских волшебниц и неинтересных ей разговоров. Они говорили то, что хотели сказать. Конечно, не во всем, но их интересы сходились в знаниях, магии, некоторых предметах и взглядах на жизнь. С изучением книги о драконах они часто обсуждали видовые различия и пытались определить, к какому относится будущий подопечный.              Эридан постепенно раскрывался. Не так быстро, как бы ей хотелось, но он определенно менял пустую оболочку на нечто большее, наполненное и многогранное.              Ему нравился квиддич, он периодически сидел на местах для зрителей и наблюдал за тем, как Николас гоняет команду по полю. Гермиона, которая пару раз успела заглянуть, смогла застать его там, на самых высоких лавочках слизеринской башни.              Он грезил драконами и проводил все свободное время, которое не забирала темная магия, на изучение литературы. Его книги были полны пергаментов с записями. Вся гостиная, если внимательно присмотреться, была наполнена книгами о них. Складывалось ощущение, что Мракс скупил все в ближайшей округе, а затем обокрал все библиотеки Британии.              Эридану нравились заклинания, он был лучшим в их классе, превосходя усидчивость Гермионы и непробиваемую наглость Малфоя. Их искаженное восприятие магии Дурмстрангом, не давало ювелирной точности, а он… он был прекрасен в этом.              Его вовлеченность процесса, концентрация с которой Эридан подходил к интересующим его вопросам и проблемам, вызывала восхищение. Он был собран и полностью поглощен мыслями, как и сейчас, неся в одной руке сумку с тушками, Мракс всеми мыслями находился далеко от нее.              Они успели свернуть на главную улицу Хогсмида, после того как зашли к одному из фермеров и закупили свежего сырого мяса. Эридан шел в сторону книжной лавки, когда Гермиона поняла, что наконец увидит улыбчивого пожилого волшебника, с которым успела познакомиться в прошлый раз.              Дверь открылась с ненавязчивым звоном колокольчика, и она увидела за прилавком его. Волшебник с седой бородой и в том же цветастом свитере, широко улыбался. Он вышел навстречу Эридану и поправил съехавшие очки.              — Добрый день, молодые люди, чем я могу вам помочь?              — Добрый день, сэр, — Эридан оставался спокойным и отстраненным, — может быть у вас есть что-то новое о драконах?              — Столько книг не написали о них, сколь силен ваш интерес, но может я смогу вам помочь.              Продавец поднес пальцы к губам и задумался. Он медленно переводил взгляд по книжным полкам вокруг, а затем начал переступать с ноги на ногу.       Гермиона наблюдала со стороны, поглядывая на стоящие книги. Может быть, она смогла бы найти что-то для себя или, возможно, то, что они оба искали. На душе было тепло. В этот момент она вспомнила, как не хотела уходить в прошлый раз, и сейчас, не успев сделать и пары шагов, вновь ощущала те же чувства.       Даже без солнца за окном витражи окрашивали корешки книг цветами радуги, наполняли магазин ярким светом и магией. Растения добавляли живости, а с прошлого раза их будто стало больше, превращая пространство в оранжерею. Грейнджер прошла мимо большого комнатного деревца, которое своими ветками тянулось к книжным полкам и обернулась на хриплый голос.       — Сейчас проверю кое-что, один момент! — мужчина вытянул указательный палец вверх и тут же опустил. Он засеменил вглубь магазина, бодро перебирая руками.       Эридан остался вместе с ней. Вышагивал по периметру, осматривая полки с книгами. Он завел руки за спину, придерживая сумку парой пальцев.       Хотелось его растормошить, встряхнуть, напомнить о реальном мире. Ее раздражало в нем то, что и в самой себе последние недели — витание в собственной голове без внимания на внешний мир. Именно так она выглядела для окружающих, вызывала вопросы у Дафны и Пэнси, которая пользовалась подобной привычкой.       — Он ничего не найдет, — неожиданно подал голос Эридан.       Гермиона обернулась через плечо и увидела, что он был заметно расстроен данным фактом.       — Почему ты так решил?       — Я приходил сюда десятки раз, и единственный — когда меня не было, вы нашли ту книгу. Я продолжаю искать, и не успокоюсь, но их нет, просто нет.       Гермиона пожала плечами. Хотелось чем-то помочь, но вариантов было немного. Она успела пересмотреть всю книгу с записями, даже пыталась разобрать совершенно непонятный ей почерк. Заходила в библиотеку Хогвартса с призрачной надеждой найти то, что мог упустить Эридан, и вышла с пустыми руками.       Голос пожилого волшебника обратил их внимание к центру зала, куда вернулся мужчина.       — К сожалению, больше у нас ничего о драконах нет, — он накрыл одну ладонь другой перед собой и наблюдал за тяжелым вздохом Мракса. — Вы ищите что-то конкретное? Может быть, я смогу ответить на ваш вопрос?       — Не думаю, что это возможно.       — А вы попробуйте, — с задором в голосе надавил он.       Гермиона порывалась задавать вопрос вместо него, но, кажется, Эридан собрался озвучить его сам.       — Вы знаете что-либо о появлении драконов? Если яйцо треснуло, что будет дальше? — он с осторожностью подходил ближе и заглядывая в глаза продавца. Сколько в нем было надежды и желания, Эридан был похож на утопающего, который искал свое спасение.       — Ох, — прокряхтел мужчина, — боюсь, что на подобный вопрос я не отвечу, как и любая из этих книг, что вы ищете.       — Почему же?       — Не уверен, что у подобного были живые свидетели, драконы не имеют потомства вне воли, а самки яростно защищают будущих детенышей, — начал рассуждать он.       — Нам это никак не поможет, — обреченно добавил Эридан, он собирался направиться к выходу из магазина, — спасибо вам большое.       Но пожилой волшебник не был готов опустить их вот так, без последнего напутствия:       — Они остаются дикими необузданными существами, но тем не менее могут иметь крепкую связь с нами и, даже, найти общий язык… — вдогонку говорил старик, — если вы стали обладателем столь ценного дара, вы должны быть крайне осторожны.       Мракс на мгновение задумался, сощурив веки, но после отогнал все мысли прочь. Он и без того жил с этим день и ночь. Сейчас его настигла еще одна волна разочарования, которая быстро сменилась новыми предположениями. Нужно было как следует подготовиться к появлению маленького дракона.       — Я всего лишь интересуюсь, — обернулся через плечо Эридан, ища взглядом Гермиону, — нам пора, еще раз спасибо.       Грейнджер попрощалась с продавцом и провожая его до последнего взглядом, закрыла двери магазина.              ***       Прошло два дня, как яйцо дало трещину. Регулярные встречи превратились в каждодневные. Они по очереди оставались приглядывать за ним, в свободное от занятий время, когда Эридан занимался делами старосты, а на случай его появления в учебные часы, Мракс относил яйцо в закрытую спальню, которая должна была принадлежать второму старосте.              Сегодня они договорились встретиться сразу после обеда, чтобы провести время за подготовкой к занятиям. На самом деле никому из них не нужна была помощь или поддержка в домашнем задании, но трещина в скорлупе не давала покоя.              Гермиона торопливо перебирала ногами, чтобы поскорее добраться до башни старост. С момента, как яйцо дало трещину, она не находила себе места и постоянно переживала. Салазар, да это было все равно, что рождение единорога.              Она остановилась у картины, стоя почти впритык к рыцарю. Шепотом произнесла пароль и, как только картина открылась, пошла вверх по лестнице. Сердце тарабанило по ребрам, органы давно скрутились в узел, отчего-то нервы танцевали на едва живых мыслях о спокойствии.              Гермиона поднималась по ступеням и чувствовала, как в воздухе витал стойкий запах гари. Она вдохнула еще раз полной грудью, чтобы убедиться, что ей не показалось. Сердце ударило по ребрам, и Грейнджер побежала со всех ног.              — Эридан!?       — Эридан!? Ответь!