Жизнь взамен долга

      Комната была наполнена приглушенным зеленовато-голубым свечением от Черного озера, просачивающимся сквозь единственное окно. Оно находилось между кроватью Николаса и Блейза. В отличие от Теодора и Драко, они больше тянулись к свету и часто оставляли шторы открытыми.              Драко, оставив Эридана под присмотром Гермионы, решил сходить за своей утепленной мантией и встретиться с ними около выхода из замка. Он спешным шагом шел по коридорам Хогвартса и не оглядывался по сторонам.              Сегодня предстоял первый матч по квиддичу. Гриффиндор играл против Когтеврана. У обеих команд были неплохие шансы на победу. Вся школа собиралась провести время за просмотром матча, и несмотря на то, что Слизерин не участвовал, большая часть студентов их факультета захотели прийти.              Драко зашел в комнату и посмотрел на свою кровать, которая выглядела нетронутой: идеально заправленная постель без помятостей, пустая тумба рядом. Все было так, словно место никому не принадлежало, что последние недели соответствовало действительности. Он спал как собака на охране и не мог жаловаться на временные неудобства.              Чувство дискомфорта и медленно проявляющаяся паранойя, вынуждали взять древко в руки и проверить сундук на предмет вмешательства. Сначала полетело одно заклинание, затем второе, каждое из которых подтвердило, что его сомнения были напрасны.              Едва Малфой успел опустить палочку в пол, за дверью послышались голоса, и в комнату ввалились Блейз и Теодор. Первый о чем-то громко рассказывал ровно до тех пор, пока не увидел белую макушку.              — Какие волшебники соизволили посетить нашу обитель, — по-доброму сказал Забини и направился к своей кровати.              Теперь они могли видеть лица друг друга. Малфой свойски улыбнулся, без особых стараний и попытки эмоционально угодить.              — Знал, что вам меня не хватает, — с подколкой ответил Малфой.              Как ни в чем не бывало он сначала проверил сундук, из которого достал утепленную мантию, затем на кровать приземлился зеленый вязанный шарф их факультета.              — Ты бы заглядывал чаще, — Блейз мельком посмотрел на Драко и вернулся к поиску шарфа, — мне моя девушка нашептала, что Грейнджер перестала появляться в комнате, к чему бы это могло быть?              — С вами тяжело жить.              Оба слизеринца обернулись на него с некоторым недоумением, но их быстро догнало осознание, что слова Малфоя были всего лишь шуткой.              Теодор пошел в противоположную сторону. Их кровати с Блейзом стояли напротив, немного под углом. Так, что в совокупности все четыре места были похожи на расходящиеся лучи солнца.              — Так что? Нам интересно, где пропадают наши соседи, — не успокаивался Блейз.              Драко подхватил мантию с шарфом под руку, стоял и смотрел на судорожные поиски Забини. С каждой секундой осознания Малфой начинал раздражаться. Вопросы о личном казались инородными и неуместными, но, если промолчать или съязвить — их станет только больше.              — Мы спим, — с полным спокойствием ответил Малфой. Не будет же он говорить все, как оно есть.              Блейз интригующе и тягуче захохотал, будто услышал что-то крайне необычное.              — Я думал, ты не ответишь.              Драко пожал плечами. Подумаешь, спят в одной комнате. Не так давно правда, но много ли им нужно, чтобы додумать до желаемой версии. Не нужно быть Трелони, чтобы сказать об этом наверняка.              — Хочешь себе забрать? — Тео посмотрел через плечо, пока накидывал мантию. — Почти в одном котле варились.              — Да, — уверенно сказал Драко, несмотря на все противоречия внутри. Об этом едва ли можно было говорить, Люциус не прислал ответного письма, и, вероятно, ждал его появления на пороге. Но, смотря на заинтересованный взгляд Нотта, в подобных случаях нельзя было разводить сопли и сомневаться.              — Таких на коротком поводке держать надо, все равно что дракона приручить, — хмыкнул Нотт и повернулся ко всем с готовностью отправиться на улицу. — Я бы попробовал.              Блейз наконец нашел все искомое. Быстро оделся, накинул шарф на шею, который был настолько длинный, что висел на уровне бедер, и посмотрел на Драко и Тео.              — Интересные у тебя подходы, Нотт, — не нашел что сказать Драко. Он был удивлен, что не начала дергаться бровь, потому что хотелось закатить глаза и сказать, что ему ничего не светит. Малфой сам был в шаге от того же положения.              Их прервал довольный голос Забини:              — Если бы вы знали, как похожи, стоя с угрюмыми лицами, — с насмешкой сказал он, — я бы не рискнул с ней. И, — растянул гласную Блейз, — хорошо, что моя дорогая не училась вместе с вами, я бы не выдержал.              — Была бы вторая миссис Забини, — пожал плечами Теодор и поспешил выйти из комнаты, чтобы не получить подзатыльник от друга.              Малфой наконец смог выразить недовольство, закатив глаза. Шагая у этих двоих за спинами, Драко был немного рад, что заполучил возможность не видеть их круглые сутки. Их отношения были хороши при наличии должного расстояния.              ***              На трибунах все расселись по факультетам. Преподаватели заняли отдельную башню, отгородившись от шумных студентов, что не спасло их уши от громогласных возгласов, но хотя бы могло избавить от толкучки после игры.              Слизерин собрался в соседней башне от Гриффиндора. Гермиона сидела рядом с Николасом, за ними Драко с Эриданом. На том же ряду были Тео с Блейзом. Блейз не мог упустить возможности, чтобы не намекнуть Драко о своем новом знании, с интересом посматривая на Гермиону впереди. Крэбб и Гойл заняли места в центре вместе с остальными членами команды. Для них, конечно, игра значила куда больше, чем набор баллов, поэтому они с особым интересом обсуждали предстоящий матч. Крэбб перешел на повышенный тон, пытаясь доказать, что в конечном счете им придется соревноваться с Гриффиндором. Как показывала практика, их факультеты чаще набирали большее количество баллов.              Дафну и Пэнси не видели до самого начала матча. Через пару минут после свистка, давшего старт игры, они тайком поднялись на самый верхний ряд и продолжили что-то между собой обсуждать. Им никогда не был интересен квиддич в любых его проявлениях, но привлекала возможность собраться всем вместе за общим делом.              Николас вовсю рассказывал о составе команд и своих ожиданиях на текущий матч. Он наклонился ближе к Гермионе и старался говорить достаточно громко, чтобы можно было разобрать. Он был в приподнятом настроении и не умолкал ни на секунду.              Крики вокруг и эхо комментатора, Захарии Смита, перебивали собственные мысли. Гермиона слышала через слово, понимала еще меньше, но общий посыл могла уловить. Голова начала гудеть еще до начала матча, и сейчас отдавало неприятной пульсацией в висках.              — Джинни безусловно хороший капитан, но они больше нашего готовы проломить головой стену, хотя… как посмотреть.              Гермиона следила за тем, как один из охотников команды Гриффиндора, Кэти Белл летела с квоффлом и готова был забросить его в кольцо. Перед ней в нескольких дюймах просвистел бладжер, посланный противником, и вынудил сменить траекторию. Она отлетела в сторону, заходя на новый круг, и перебросила мяч Джинни Уизли.       — Я наблюдала за многими вашими тренировками, не сказала бы, что ты сильно аккуратничаешь, — Грейнджер улыбнулась хитро, наблюдая как Ник отстранился, с удивлением посмотрел на нее и немного покраснел от осознания собственного поведения.              Селвин поправил очки и наклонился, уперевшись локтями в колени, чтобы продолжить.              — Ничего не могу с собой поделать, победа для меня слишком важна, я просил у отца метлу с того момента, как впервые увидел ее в Косом Переулке. Конечно, получил я ее ни с первой и ни с пятой просьбы.              — Я плохо знаю профессора, но как будто очень похоже на него, — насмешливо добавила Гермиона, пожимая плечами.              Ник смеялся вместе с ней. Тихо, почти беззвучно. Он придерживал очки, чтобы те не съехали и, если внимательно присмотреться, был немного зажат. За всей его открытостью во время их бесед и уверенностью, которую дарило общество слизеринцев, Селвин был не так прост.              И заметить это можно было только узнав его поближе.              — Мы не богаты, но к второму курсу отец подарил мне хорошую метлу, и даже после того, как Нотт решил оснастить всю команду новыми нимбусами, я не смог променять ее.              Гермиона понимающе закивала.              — Она приносит особую удачу, верно?              — Да… иногда мне кажется, что многое в моей жизни большая удача, — задумчиво ответил Ник.       К ним наклонился Нотт, похлопав по плечу Селвина. Он широко улыбался и смотрел из стороны в сторону, в попытке подметить настроение Гермионы и Николаса. Положил руки на колени, стараясь быть с ними на одном уровне.       — Играть в квиддич я так и не стал, но ты мог бы ей воспользоваться, — Тео повернулся в сторону Гермионы и немного тише добавил, — такой он у нас принципиальный парень.       — Спасибо, но нет ничего лучше своей метлы, — пожал плечами Николас.              Неожиданно вся башня Гриффиндора подскочила, когда Джинни забила квоффл второй раз. Они громко кричали во все горло, поддерживая команду. Уизли подняла руку вверх, подхватывая их настрой. Это было все равно что одно большое представление.              — Вы только посмотрите, что творит охотник команды Гриффиндора, Джинни Уизли, которая, на минуточку, является еще и ее капитаном! — кричал Захария.       Николас лишь сжал пальцы в кулак, никак больше не показывая своей поддержки. Гермиона вопросительно посмотрела сначала на сжатые пальцы, затем в зеленые глаза. Ник оторвался от поля и на секунду пребывал в недоумении, но после понял немой вопрос:              — С ними интересно играть. Как я уже сказал, они сумасшедшие, азарт сносит крышу, поэтому чем больше баллов, тем круче матч.              — Понимаю.              Несмотря на всю совокупность звуков и шума в огромном стадионе, который не ограничивался высотой, Гермиона чувствовала уют, сидя на скамейке в первых рядах, в окружении однокурсников, пространство трибун казалось совсем небольшим.              Дальше напряжение сгущалось, потому что снитч несколько раз почти был в руках Кормака Маклаггена, но в последнее мгновение выскакивал из хватки. Все внимательно следили за происходящим и все меньше отвлекались на борьбу за квоффл.              Захария Смит едва успевал комментировать маневренные движения ловцов. Все происходило так быстро, они словно набрались смелости от мелкого мяча с крылышками. Гермиона сидела затаив дыхание и понимала, что хочет посетить все матчи, потому что ощущение маленького огня интриги и азарта приятно томилось в груди.              Матч закончился победой команды Когтеврана. Кормак Маклагген упустил снитч через сорок минут после начала. За Гриффиндором числилось лишь сорок очков, а за Когтевраном — десять. Сто шестьдесят очков принесли им безоговорочную победу.              — Черт возьми, — недовольно процедил Николас и поднялся на ноги.              Он смотрел, как команда Когтеврана с счастливыми лицами держалась над полем, собираясь в кучу. Гриффиндор стойко терпел поражение, они пожали противникам руки и начали опускаться на землю.              — Разочарование, — буркнул Блейз, проходя между скамеек.              — Посмотрим, что будет дальше, это только начало, — Тео, на удивление, был куда оптимистичнее друга.              Гермиона обернулась и увидела, как большая часть факультета стояли, дожидаясь своей очереди выхода с трибун. Ей же хотелось остаться там подольше, хотелось, чтобы игра продолжалась. Она с некоторой грустью смотрела в спины сокурсников и ждала, когда появится возможность выйти.       За Ноттом и Забини шли насупившиеся Крэбб и Гойл.              — Ты мне должен пять галеонов, Крэбб, — пихнул в спину Гойл.              — Я тебе еще ничего не должен! Вот увидишь, перед финалом должен будешь ты, — заявил тот, заглядывая через плечо за спину.              Николас подозвал ее, когда большая часть студентов ушла, и Гермиона поспешила к лестнице.              ***              Когтевран в честь победы закатил вечеринку в необычном месте, чем привлек немало желающих. Цепочка слухов расползалась быстро, превращаясь в огромную паутину.              Стоя в факультетской гостиной, Гермиона понимала, что студенты могут найти много поводов для веселья, как и место, в котором соберется не только их факультет, но и другие тоже. Зависть из прошлой жизни медленно подкрадывалась к ней, но была нагло пододвинута хорошим настроением.              Она стояла в компании Николаса, Драко, Теодора и Блейза, когда в гостиную зашел Эридан. Ему пришлось задержаться. По дороге в подземелья его остановил один из преподавателей, чтобы обсудить посещаемость четвертого курса.              Эридан с немного удрученным видом подошел ближе и вопросительно посмотрел. Он знал, что они собираются пойти на вечеринку и все еще не сказал ни одного слова против.              — Ты пойдешь с нами и даже не снимешь баллов? Или подождешь подходящего момента? — колко спросил Тео, немного наклонив голову.              — Пойду и не буду снимать баллы, если ты снова не захочешь рассказать мне, что я должен делать. Я, если вы до сих пор не заметили, часто иду на подобные уступки, — Мракс был спокоен, в какой-то степени дружелюбен. Гермиона не слышала в его голосе того командного тона, который в нем просыпался время от времени. — И это вопреки вечному недовольству с вашей стороны. Никакой благодарности.              Их компания погрузилась в неловкую тишину, в которой каждый пытался найти подходящий ответ, пока нервы щекотливо напоминали о совершенных ошибках.              — Ты прав, Эридан, — начал Забини, подхватив Ника и Тео за плечи, — нам всем нужно быть внимательнее к друг другу и, конечно же, всем нам нужен отдых. Поэтому предлагаю сейчас же отправиться в выручай-комнату и забыть об ужине.              На удивление все молча согласились, лишь переглянувшись между собой и оценивая обстановку. Блейз первым прошел вместе с Ноттом и Селвином. Эридан дожидался Драко и Гермиону, которые оказались по обе стороны от него, и тогда они все вместе пошли следом.              — Выручай-комната? — с интересом спросила Гермиона, заглядывая в темные глаза.              — Да, в замке есть комната, которая появляется только во время сильной необходимости, мимо нее нужно пройти три раза с просьбой о помощи или сильным желанием чего-либо. Она обретет тот облик, который может дать тебе желаемое, — рассудительным тоном рассказывал Эридан, пока они шли по подземельям.              — Получается, если нам нужно место для дуэлей, то она подойдет? — вклинился Малфой.              — Да, все верно, но с той же темной магией я не до конца уверен, все же она остается частью школы, — пожал плечами Эридан.              Конечно, он уже подумал об этом.              — Правильно ли я понимаю, что Когтевран организовал вечеринку там, попросив комнату принять подходящий для этого облик? — Гермиона все еще пыталась поверить в сказанное.              Хорошо, что она не знала о ней раньше, особенно, до перевода в Хогвартс, иначе ее бы сожрало отчаяние, что она не может воспользоваться ей, когда та была бы так необходима.       — Можно и так сказать, сейчас сами увидите.       Они быстро поднялись на восьмой этаж замка, затем свернули дальше по коридору, пока не подошли к большой протяжной стене, на которой не было ничего: ни дверей, ни картин, ни колонн. Забини вышел вперед и начал задумчиво ходить из стороны в сторону. На третий раз стена зашла рябью и перед ними начала формироваться дверь.       Гермиона со всем вниманием наблюдала за процессом, ей хотелось побольше узнать о комнате, как она работает, откуда в ней собралось столько неиссякаемой магии, позволяя студентам пользоваться в случае необходимости.       Блейз открыл дверь, пропуская всех вперед. Изнутри уже гремела во всю музыка и мелькал яркий свет. Гермиона переступила порог первой, погружаясь во мрак большого, невероятно огромного, помещения с высокими колоннами и большим танцполом.       Они будто знали, что соберут всю школу, и решили не церемониться в желаниях.       И сейчас она чувствовала себя мелким пикси, студенты еще не успели собраться и можно было рассмотреть дальнюю сторону зала, уходящую во мрак. Потолка вовсе не было видно. Большая часть присутствующих была с Когтеврана и, конечно же, вся квиддичная команда стояла в центре зала и активно обсуждала матч.       Гермиона обернулась, ища взглядом Эридана, который оказался прямо за ее спиной. Он посмотрел свысока, понимая, что сейчас последует вопрос.       — Как сюда попадут другие? Они знают, о чем нужно просить?       — Да, все, с кем поделились об этом, смогут сюда попасть.       Она согласно кивнула, понимая, что ответ был в достаточно очевидным, но не спросить не могла. Повернувшись вокруг своей оси, Гермиона начала искать Малфоя, который затерялся среди остальных.       Как оказалось, он просто знал, что нужно идти за Блейзом до конца, чтобы нарваться на подготовленный бар и уже возвращался обратно с бокалами.       По спине прошли мурашки, потому что мозг отбросило на вечер квиддичного поля. Это было похоже на дежавю — его хороший настрой и парящие рядом бокалы. Только обстановка была другая и одеты в школьную форму.       — И что там на этот раз? — скептически произнес Эридан, разглядывая потянутый ему напиток.       — Ничего, что ты не пробовал, — Малфой был все равно что дьявольское создание, когда играл с другими, когда знал, что может безнаказанно себе это позволить.       Эридан недовольно цокнул и поднес бокал к носу. Гермиона забрала свой и повторила следом за ним. Цитрусовый запах перебивал любые возможные нотки алкоголя. На этот раз невозможно было разобрать состав.       — В этот раз обойдемся без путешествий, и я бы, если честно, свалил потом в башню, потому что через несколько часов тут будет не протолкнуться. Если, конечно, верить Забини, — Малфой едва заметно улыбался, держа бокал перед собой.       Грейнджер смотрела то на него, то на окружающую обстановку. Никто не заморачивался с украшениями, потому что сгущающийся мрак по периметру помещения и яркие светящиеся ленты, плавающие по воздуху, создавали ощущение безграничного пространства. И этого хватало более чем. Нити света диктовали настроение и яркость. Они то и дело заворачивались в спирали, шли волной или кружили над собравшейся компанией в центре.       Первый глоток цитрусового коктейля неожиданно оказался очень вкусным. Они не только приглушили запах, но и постарались с тем, чтобы скрыть неприятный оттенок спирта. Судя по реакции, Эридан разделял ее чувства, и был приятно удивлен.       — Я все еще не понимаю, ты сначала ворчишь, но в итоге не отказываешься, — Драко вытянул вперед нос, указывая на бокал в руках Мракса.       — Как староста я не могу идти у вас на поводу, но как обычный студент я все же хотел бы повеселиться, хотя бы последний год, — неоднозначно сказал Эридан, казалось, что он сам не понимал до конца, чего хотел. — Ты раньше не ходил на вечеринки? — Гермиона не смогла скрыть своего удивления и приподняла брови.       — Нет, только как дежурный, например, когда был Святочный бал, — повел плечом Эридан, его голос становился все тише, и только он выдавал его чувства.       Малфой подошел ближе к ним, так чтобы круг их маленькой компании замкнулся и слышали его только они.       — Я рад, что у тебя появилась возможность сейчас, как и у нас, верно? — он посмотрел на Гермиону, заглядывая в карие глаза, и получил согласный кивок.       Дальше последовал звон бокалов и попытка отвлечься от всех тягостных мыслей. Они пошли глубже в зал, смешиваясь с остальными студентами. Поначалу все было довольно спокойно, все стояли, пили и пытались перекричать музыку, но, когда наступило ощущение свободы и голова стала немного легче без вечных проблем, вечеринка набрала оборот.       Малфой с Эриданом отправились к Теодору и Блейзу, а Гермиону в последний момент вытянула Пэнси. Они с Дафной расположились на диванчике в уголке, где был приглушенный свет и потише музыка.       Гермиона не хотела покидать привычную ей компанию Драко и Эридана, но требовательная хватка Пэнси на ее запястье, вынудила согласиться и пойти следом. Они быстро прошли на другую сторону мимо квиддичной команды Когтеврана.       Дафна ждала, сидя в уголке дивана и потягивала свой коктейль.       — Ты же не хочешь, чтобы мы забыли, как ты выглядишь, — отшутилась она, широко и открыто улыбаясь, в ее голосе была некоторая доля обиды или колкости.       Они сели на тот же диван, Грейнджер оказалась между ними, вынужденная смотреть в обе стороны поочередно.       — Мы видимся каждый день, — пожала плечами Гермиона.       В самом деле, что ей нужно было сделать? Все время находиться в их обществе третьей подругой, которой она никогда не станет?       — Ты совсем не ночуешь в комнате, но совсем недавно я узнала, что у тебя есть достаточно веская причина, поэтому совершенно не обижаюсь. Будет хорошо, если все сложится между вами, — она говорила как заботливая мать, которая хотела ткнуть носом в ошибку, но при этом поощрить результат.       — О чем ты? — с полным непониманием уточнила Гермиона.       С кем, по ее мнению, у нее должно было сложиться и в чем заключалась веская причина? Едва ли они знали настоящую…       На бедро легла холодная ладонь Пэнси. Она смотрела с утешением и была явно в курсе того, что говорила Гринграсс.       — Не переживай, мы все понимаем.       — Да, хотя бы понятно, почему Малфои отказали, — голос Дафны все еще оставался спокойным, — не светская львица, но дочь влиятельного волшебника, к тому же вы учились в одной школе.       Ей переставал нравится оттенок их беседы, который под видом спокойствия скрывал за собой обиду или же зависть, а предмета рассуждений — ее отношения с Малфоем — вовсе не существовало. Не в том виде, которого требует их общество. Да и не в том, которого хотела бы она сама, когда невозможно сделать шаг вперед без оглядки.              — Может обойдемся без условностей? — встрепенулась Гермиона, она внимательно посмотрела на Дафну и Пэнси, стараясь вложить в взгляд и голос всю серьезность. — Независимо от того, какие у меня отношения с Драко, они вас не касаются. Ни вчера. Ни сегодня. Ни завтра. Есть они или их нет.              — Ладно-ладно, чего ты так, — Дафна была как сама невинность и смотрела на нее соответствующе.              — Вы меня за этим позвали?       — Хотели знать, почему ты избегаешь нас, но Блейз успел поговорить с Драко до того, как мы смогли тебя найти, — добавила Пэнси.       Было тяжело скрыть собственное удивление. Что такого им успел сказать он?       У Гермионы определенно появились вопросы к Драко и совершенно искреннее желание покинуть компанию Дафны и Пэнси. Они привыкли оберегать и направлять Асторию, а теперь пытались сделать что-то похожее с ней.              — Рада, что у вас больше нет никаких сомнений, но я бы не торопилась с выводами на вашем месте.       Разговор сменился на обсуждение присутствующих и Гермиона потеряла последнюю каплю терпения. На глаза как раз попались светлые волосы, которые были где-то по ту сторону зала. Грейнджер с отчаянием посмотрела на бокал, в котором была еще четвертая часть коктейля. Пришлось выпить большую часть как можно скорее, прерываясь на поддержку разговора односложным согласием или отрицанием слов.       Как только она сделала последний глоток, Гермиона сказала, что отойдет за еще одной порцией, и быстро ушла вглубь толпы.              Теперь можно было выдохнуть. Чем меньше она общалась с ними, тем больше непонимания и неприятных моментов происходило. Дафна и Пэнси отчаянно хотели вернуть ее внимание. Наверное, чтобы была хоть какая-то иллюзия контроля или же их преследовала зависть, но вот только в чем? Их пути и цели сильно разнились.              Пока Гермиона ненавязчиво искала Драко и Эридана, которых нигде не было видно, она наткнулась на Николаса, сидевшего в кресле в полном одиночестве. Когда он увидел ее, сразу же искренне улыбнулся и пригласить присесть рядом. Наверное, не стоило удивляться, но Гермиона все еще находила необычным, что им было легко в обществе друг друга.       ***       Тео не мог не подцепить Эридана и почти нарвался на еще одно списание баллов с факультета. На самом деле, каждый ответ Мракса был достойным, но едва ли давал чувство комфорта или большей уверенности.       Когда терпение было на исходе, он решил, что на сегодня с него достаточно и собрался уйти в башню. Драко, заметив неладное, попросил его подождать еще одну минуту, чтобы забрать зачарованный кувшин с коктейлем с собой.       По дороге к выходу Драко заметил Гермиону, которая сидела в обществе Селвина и широко улыбалась. Она внимательно слушала Ника и охотно отвечала. Малфой не хотел ее тревожить, находя возможность побыть наедине с Мраксом достаточно интересной.       Так через десять минут они оказались в гостиной вдвоем. Эридан эгоистично сел посередине дивана. Драко лишь молча посмотрел и занял ближайшее кресло. Кувшин вместе с бокалами отправились на стол.       — Я сейчас понял, что не видел тебя практически, когда мы были детьми, — начал Драко. Он понимал, что если не начнет разговор, то они просидят до конца вечера в полном молчании.       — Отец редко брал меня на подобные мероприятия, — с каким-то необъяснимым разочарованием сказал Мракс. Факт прошлого был не больше брошенных слов, но во многом сыграл на его настоящем, не в лучшую сторону.       — Ты не так много потерял, как думаешь.       Драко потянулся за кувшином, разливая цитрусовый напиток по бокалам.       — В те дни, когда он меня брал, было всяко веселее, чем сидеть над историей или заклинаниями, — пожал плечами Эридан.       Все их вечера заключались в том, что родители проводили время в живой музыке и обсуждении насущных вопросов, встречах между собой, а дети были красивым приложением. У них не было возможности отгородиться от родителей и провести время вместе, приходилось с идеальной осанкой следовать за ними и не слушать разговоров. А Эридан большую часть своего детства был занят тем, чтобы добиться признания отца, заслужить заветные слова и его доверие.       С глухим ударом Малфой поставил бокал на стол. Его будто осенило, он проглотил остатки коктейля и посмотрел на Эридана:       — Сколько ты занимался заклинаниями?       Ему не пришлось долго думать.       — Почти все время, сколько себя помню, — отвечал он также спокойно, словно все дети так делали, словно это была аксиома хорошего воспитания.       У него какое-то время была метла, пока Эридан не заявил о своем желании заниматься квиддичем. Почти в тот же день она исчезла с территории поместья. Да и никаких игрушек не было никогда, как и домашнего питомца. Только книги, беседы с матерью и отцом. С последним они были крайне редкими и полны требований.       И тогда предположение Драко нашло подтверждение. Конечно, он сможет открыть сундук, когда столько стараний за спиной.       — Можешь сказать, какая была печать у тебя на Заклинаниях? — он уперся локтями в колени и перебирал пальцы между собой, иногда поднимая взгляд на собеседника.       Эридан нагло ухмыльнулся, совсем также, как это делал Драко, когда чувствовал свое превосходство.       — Ты все никак не угомонишься?       — Если не хочешь, не говори.       — Все просто — это другое заклинание, — он смотрел на реакцию Малфоя, на то, как он удивленно вскинул брови и завис на месте.       — А так как заклинания ты, вероятно, отточил в совершенстве, то и печать повторить смог, — закончил его мысль Драко и получил согласный кивок.       Какое-то время они сидели в тишине, наблюдая за огнем в камине и чувствуя спокойствие. Драко посещали мысли о том, что было бы хорошо забрать Гермиону с собой, не оставлять там в обществе несчастного Селвина.       Было бы куда веселее.       Пока Драко был где-то между реальностью и собственными мыслями, Эридан совсем поник, опустив голову, он смотрел на жидкость в стакане. Не беспокоился о своей осанке, слегка потрепанном внешнем виде и том, что должен был бы пойти и разогнать вечеринку, пока их не нашел кто-то из профессоров или завхоз. — Что будет дальше? С темной магией я явно не могу найти понимания, — едва слышно произнес он.       Малфой замер. Сам вопрос был обычным. Рано или поздно он все равно спросил бы. Драко набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Но ответ на этот вопрос был крайне неприятный. Нужно было сказать правду, но одновременно совершенно не хотелось растоптать его желания.       Таких, как Эридан, кто сам хотел обладать такой магией, было слишком мало.       — Найти что-то сильно пропитанное темной магией, как артефакт, которым отравляли нас, нам скорее всего не удастся, в остальном с тобой должно произойти что-то плохое, что отравит изнутри, — Драко нехотя выговаривал слова. Он знал, что это сильно расстроит его, что, возможно, отвернет от желаемого.       — Только так? — с последней надеждой спросил Мракс.       — Да, только так, — забил последний гвоздь Драко, — но я бы не переставал пробовать.       Снизу послышался шум. Малфой почувствовал облегчение, потому что оборвать этот разговор нужно было еще раньше, потому что он не соврал, но дал еще одну надежду, которая могла не оправдать себя.       Гермиона появилась в арке лестницы. Она выглядела уставшей, немного сонной, но все еще веселой. Слегка улыбалась и явно не понимала, почему в гостиной траурная атмосфера. Драко смотрел в пол оборота, провожая ее взглядом через всю комнату.       — Что-то случилось?       — Все хорошо, немного заскучали без тебя, — слегка оттянув уголок губ, сказал Драко.       Конечно, она в удивлении подняла бровь и округлила глаза, потому что поверить в это было крайне тяжело. Они проводили столько времени вместе, что, вероятнее, требовался отдых, чем еще один повод собраться.       — Он прав, — добавил Эридан, откинувшись на спинку дивана. Мракс не подал вида, не захотел показывать ей своего расстройства. Он поднялся на ноги, поправив брюки и собирался пойти в свою спальню.       — Поэтому ты уходишь? — не могла не спросить Гермиона, которая теряла смысловую нить.       — Нет, я ухожу, потому что хочу спать.       Они попрощались с ним, провожая взглядом до двери. Когда Мракс наложил запирающее заклинание и замок щелкнул, Драко пересел на диван. Гермиона молча наблюдала за этим незамысловатым действием, которое ее немного позабавило, но все же беспокойство превалировало, и не спросить она не могла.       — Что произошло у вас?       — Он спросил, что нужно сделать, чтобы сфера заполнилась до конца.       — Салазар… — тяжело выдохнула Гермиона.       Отчего-то ей очень захотелось встать с кресла и пересесть на диван, чтобы заиметь возможность также умиротворенно и беспрерывно смотреть на огонь. Гермиона села около Драко, вынудив его отвлечься.       Их взгляды пересеклись и несмотря на прошедшие секунды, казалось, что это длилось несколько минут.       Она облокотилась на спинку и посмотрела на огонь. Грейнджер теперь слышала, как глубоко и тяжело дышит Драко, его тепло и треск из камина. И неожиданно всплывшая проблема, которая мучала Эридана, но и их тоже, немного поутихла.       — Как вечеринка?       — Было бы веселее, если бы вы были, — ответила тем же Гермиона, и ни капли не соврала. Она словила на себе его удивленный взгляд, который быстро сменился понимающим, — но мне ее успели немного подпортить. Никогда не догадаешься, в чем именно.       Драко в удивлении приподнял брови, подыгрывая ей. Он не сводил глаз с карих глаз, пока Гермиона старалась смотреть ровно перед собой на языки пламени.       — Селвин расстроился, что Гриффиндор проиграл?       — Тут ты не прогадал, но нет, — с насмешкой ответила она.       — Тебя не пригласили потанцевать?       — Это было определенным упущением с твоей стороны, но нет, — и тут Гермиона набралась смелости и посмотрела на него в ответ. Признаться самой себе, она хотела бы потанцевать с ним еще раз.       — Сделаю вид, что не слышал этого, — он не переставал улыбаться.       — Но это связано с тем, что Дафна и Пэнси решили, что твоя семья разорвала помолвку с Асторией из-за меня.       Драко сменил улыбку на серьезность. Чуть не ляпнул то, что это буквально не было ложью, но вовремя прикусил себе язык. Мало того, что у Блейза язык без костей, что было довольно очевидно, но бестактность Дафны временами сильно пугала.       — Они все хотят думать то, что им нравится, я лишь сказал Блейзу то, что он хотел услышать.       — Я не стала опровергать, — пожала плечами Гермиона. Она все еще сомневалась в собственных словах. Что она должна была сказать? Задавать еще больше вопросов, чтобы попасть в уязвимое положение? Или может быть ляпнуть факт, который пойдет в разрез их домыслов?       — Побудем немного любовниками на словах, — посмеялся про себя Драко, лишь усмехнувшись на выдохе. Неопределенность перерастала в физическую боль.       — И это не считая всех тех слухов, о которых мы не знаем.       Гермиона попыталась сесть комфортнее, приобняв себя руками и немного наклонила голову, уткнувшись в плечо Драко. В первую секунду она замерла, почувствовав, как подскочило сердце, но после поняла, что отступать поздно и как можно спокойнее выдохнула, чтобы он не заметил ее волнения.              Малфой лишь посмотрел на макушку и каштановые волосы. Он сидел почти как каменное изваяние, чувствуя то, что нельзя выразить словами, но точно не хотел, чтобы это заканчивалось. Жаль, что стрелка часов над камином была близка к тому времени, когда они уходили спать.              — Это меньшее из наших проблем, — шепотом добавил Драко.       ***              Давно пора было посетить Хогсмид, и наконец нашлось время, когда все трое были свободны. В деревушке с самого утра было совсем немноголюдно. Почти пустые улочки и только-только открывшиеся магазинчики.              Эридан вел их по главной улице неторопливо переступая с ноги на ногу. Говорить совершенно не хотелось. Признаться честно, Гермиона хотела бы чуть дольше посидеть за завтраком, настроиться на новый день, но требовательное «мы идем сейчас» вынудило ее оторваться от кофе.              Время от времени Мракс превращался в подобие своего отца. Он сухо отдавал «приказы», которых трудно было ослушаться. Драко и Гермиона стиснув зубы молча соглашались и делали то, что он хотел, потому что выбора не оставалось.       Совсем как сегодня. Он пошел бы один без всяких сомнений и без защиты.       Гермиона переглянулась с Драко, когда они шли чуть позади и получила лишь неуверенное пожимание плечами. Эридан молчал почти всю дорогу, а они не находили что сказать. Драко сам не всегда понимал, как быть и что делать. Особенно, в подобные моменты.       Сначала был магазин зелий, где Эридан прикупил некоторые ингредиенты и еще пару пустых склянок. Гермиона взяла себе несколько, хотелось пополнить запас личных зелий. Затем они заглянули в еще один, Мракс приобрел себе еще перьев и пергаментов, с обязанностями старосты, ему приходилось расходовать в двое больше чернил, заполняя журналы и пергаменты.       Последним был магазин местного фермера, в котором он купил свежего сырого мяса для Фалакса. Они успели выйти на улицу, когда Мракс неожиданно вернулся к обсуждению, где должен жить дракон в обозримом будущем:       — Все думаю, как поступить с Фалаксом. Хотел бы переместить его на территорию своего поместья, но едва ли смогу, — недовольно сказал тот, осматриваясь по сторонам.       Они стояли в нескольких шагах от магазина, из которого вышли и будто не знали, куда податься. Покупки были закончены, оставалось вернуться в Хогвартс.       Гермиона подошла ближе, встречаясь с почти черным взглядом.       — Почему бы не передать его в заповедник? Я слышала, что один из них есть в Румынии.       — Нет, я не отдам его им, — отрезал Эридан.       — Почему? — Гермиона не находила причин, зато прекрасно понимала, чем может закончиться такая своевольность.       — Там тоже были случаи браконьерства, нет никаких гарантий, а Фалакс относится к очень редкому виду среди драконов.       Эридан посмотрел на нее со всем присущим недовольством, будто она забирала Фалакса из рук и собиралась отдать на растерзание. На несколько минут между ними повисла тишина. Драко вовсе перестал вмешиваться в вопрос с драконом, потому что совершенно не понимал Эридана и его отчаянное рвение приручить опасную тварь.       Грейнджер хмурилась. Сейчас они стояли очередной раз перед выбором — помочь или столкнуться с последствиями. Оставить Фалакса на территории школы нельзя, а мест, где они могли бы за ним присматривать, было крайне мало. На ум приходил один вариант, но озвучить она не решалась до сегодняшнего дня:       — Если это не Хогвартс и его территории, не твой дом, не заповедник, может быть мой дом подойдет? Отец всегда в Аврорате, а наш домовик хорошо ладил с животными раньше, он будет всегда под присмотром.       Эридан поначалу не поверил или не хотел принимать ее слов, но чем дальше они шли по улице, чем дольше длилось его молчание, тем меньше находилось аргументов против.       — Да, твое поместье подойдет лучше всего, — спокойно сказал Эридан. Он мельком посмотрел на Гермиону, которая согласно кивнула.              Наконец они нашли безопасный компромисс. Все же в первую очередь речь шла о Фалаксе, а не о безграничных желаниях Эридана.              Они практически вышли за пределы Хогсмида, как по земле прошлась крупная черная тень. Гермиона подняла голову и увидела повозку с фестралами, стремительно опускающуюся в нескольких метрах впереди.              — Они перекрывают дорогу, — сквозь зубы сказал Малфой, выставив руку в сторону, ладонью к груди Эридана, и заставляя отступить назад.              — На Министерских не похоже, — переняла сомнения Гермиона, она обернулась назад, проверяя обстановку за спиной.              Повозка глухо ударилась колесами о камень. Фестралы затопотали копытами, недовольно фыркая. За спинами послышались шаги. Это были неизвестные им волшебники, лица которых скрывали капюшоны мантий. Дверца открылась и на улицу выскользнули еще четверо. У каждого палочка наготове выставлена вперед.              Гермиона смотрела на повозку, которая была похожа на черное пятно. Совершенно непрезентабельная и пугающая. С потертыми боковинами, едва живыми колесами. Все окошки внутри зашторены.              Возможно, там есть кто-то еще…              — Мракса взять живым, этим сотрем память, — скомандовала фигура во главе неизвестных перед их лицами. Судя по голосу, мужчина стоял в первом ряду, в пятидесяти футах от них.              По затылку иголками прошелся страх, сопровождаемый холодным потом. Зачем им нужен был он?              Первый луч командир запустил в Эридана.              Малфой рывком бросился вперед Мракса, загораживая его собой. Режущее зацепило предплечье, рассекая верхний слой кожи и вынуждая стиснуть зубы. Драко ругнулся, перехватил рукоять палочки, освободив указательный палец, и стер проступившую кровь. У него были лишь доли секунд, чтобы успеть создать облако тумана вокруг.              Плотная густая дымка разошлась на футы в стороны и вверх, погрузив их во мрак. Гермиона схватила Эридана за мантию, Малфой сделал шаг ближе и положил руку на плечо.              Нужно бежать.              — Я перенесу, — шепотом подал голос Драко.              Это был все равно, что квиддич, если вовремя не заявить права, можно столкнуться лбами. Здесь же — расщепиться на атомы. Он представил опушку с фестралами неподалеку от Хогсмида — крайняя граница запрета на перемещения в Хогвартс. Там несколько футов и они будут в безопасности.              Они все еще стояли на месте. Мимо пролетел синий искрящийся луч со свистом.              — Не сметь! — еще одна команда разошлась громом, и атака прекратилась.              Малфой едва видел ее лицо и немного лучше глаза Эридана, который был явно напуган. Мракс чувствовал, насколько скользкая и опасная обстановка вокруг, как и то, что Драко и Гермиона не были всемогущими.              Драко дернул его за плечо и приблизился к уху.              — Стой между нами с палочкой наготове и не мешай, — он говорил быстро и четко, сверля того взглядом, — если что-то случится, отбивайся всем, чем можешь.              Затем резкий шаг вперед, Драко схватил Гермиону за предплечье и потянул на себя, меняясь местами.              — С тебя защитный купол, — эхом пронеслось мимо Гермионы.       Драко занял позицию со спины. Он собирался как можно скорее разобраться с замыкающими, чтобы освободить дорогу к отступлению. Без трансгрессии они не смогут помешать Эридану уйти.       Туман начинал рассеиваться. Порывы ветра разбивали плотную дымку, показав сначала силуэты окруживших их фигур, а затем и окраину Хогсмида.       Грейнджер, чувствуя, как по телу расползался страх вперемешку с адреналином и тем самым ощущением, которое дарила темная магия, полоснула руку и начала беззвучно проговаривать заклинание.       От земли подобно паутине начали расползаться кровавые нити, сплетаясь в большую стену, укрывающую их с Эриданом от наступающих. Он был похож на барьер, который Гермиона делала на первом занятии по ЗОТИ, но сейчас он был вдвое больше.              Ее переполнял ужас. Самый главный страх, хоть и не обещал смерти, но стоял впереди. Без лица и имени.              Сердце билось о грудную клетку, как дурное. Если бы не накрывшая волна адреналина и попытка организма сгруппироваться ради собственной безопасности, Гермиона тряслась бы как побитая собака.              Они стояли с Эриданом впритирку, наблюдая за летящими в купол лучами, которые разбивались, едва успев коснуться багровой сетки. Грейнджер сжала пальцы в кулак, держа выставленное вперед предплечье. Кровь медленно стекала горячими струйками вниз к локтю.              Приходилось концентрироваться лишь на барьере, чтобы выдержать весь натиск заклинаний. У нее не было ни капли силы и ни одной секунды, чтобы бросить что-то в ответ. Гермиона скрипела зубами. Четверо достаточно опытных волшебников без темной магии против нее одной, и ни одного шанса обжаловать жестокую несправедливость.              Драко стоял на границе барьера с другой стороны, уворачиваясь от летящих заклинаний. Он бросал одно за одним в ответ, не скупясь в собственных возможностях. Перед ним были опытные противники, и один Салазар знает, где те набрались его.              Он увернулся от очередного проклятья. В голову пришла, вероятно, одна из самых подходящих идей. Малфой вытянул руку вверх и запустил Бомбарду в воздух. Если он сможет привлечь внимание других волшебников, у нападающих не будет возможности забрать Эридана.              Взрыв раздался над крышами зданий, без объекта столкновения он был больше похож на громкий хлопок, разлетевшийся по округе эхом. Драко надеялся, что этого будет достаточно. В плечо впилось жалящее. Малфой задавил в себе порыв схватиться за пораженный участок и, превозмогая боль, бросил два заклинания в ответ.              Казалось, что бой длился целую вечность. Те подготовились к нападению и, вдобавок, брали числом. Если бы не защита Мракса, они смогли бы свободно перемещаться во время боя и устанавливать свои правила. Было бы хоть какое-то преимущество. Сейчас Драко делал то, что у него получалось, пожалуй, хуже всего — защищал другого.              Вихрь из множества мелких осколков попал в одного из плащей, вынуждая его судорожно размахивать руками и отступать назад. Его напарник почувствовал себя уязвимым и тут же накрыл себя щитом.              Драко ударил с еще большей силой, вытесняя обоих с улицы. Тот, что пытался бороться с режущими осколками, оступился и повалился спиной на землю. Он продолжал отбиваться, закрываясь плащом, который был похож на рваную тряпку. Малфой не мог упустить возможности и бросил в него обездвиживающее и поверх веревки.       Второй нападающий сильнее занервничал, он продолжал отступать назад, косился на напарника, который теперь был почти вне его досягаемости. Следующим с его палочки сорвался зеленый луч в обездвиженное тело.       Малфой дернулся в сторону, закрываясь щитом и услышал оборванный вдох за спиной. Не было времени проверять, чего испугался Мракс. Драко не мог поверить своим глазам, тот умертвил собственного напарника, даже не зная, чем закончится бой. Настолько сумасшедшие, неизбирательные в магии, готовые убить своего...       Расслабляться было нельзя. Следующая Бомбарда полетела в ноги черного плаща.       Пока у Драко с трудом удавалось расчистить путь, за спиной трещал барьер Гермионы. Он не мог посмотреть назад, но понимал, что слишком затянул бой. Малфой отправил яркую вспышку и развернулся боком, чтобы видеть обе стороны.       Гермиона со скрипом в зубах держалась, чтобы не сломаться вместе со щитом. Она успела потерять много магии и крови.       — Помогай, — крикнул Драко Эридану, отправляя бьющие заклинания на толпу волшебников перед барьером.       Он вернулся к оставшемуся магу, собирая в себе всю тьму. Больше не нужно было раскачиваний и попыток понять происходящее, как и тормозов, которые держали Малфоя в узде. Он атаковал одним за одним заклинаниями, пока фигура не повалилась с ног задыхаясь от одного из проклятий.       Теперь нужно было разобраться с оставшимися. Драко резко повернулся к Эридану и Гермионе. Ситуация была крайне тяжелая. Большую часть атак Мракса отбивали, продолжая атаковать щит. Грейнджер едва стояла на ногах, но не собиралась сдаваться.       — Ты не выдержишь, прекращай, — громко заявил Драко, обращаясь к Гермионе.       Она лишь мотнула головой.       — Нужно, чтобы ты боролась, щит нам больше не поможет, — отправляя череду заклинаний, настойчивее сказал Малфой.       Гермиона проглотила остатки слюны, чувствуя, что очень сильно хочет пить, что голова начинает идти кругом. Одним резким движением она сорвала барьер с места, толкая его остатки на толпу. Под удар попали два плаща, повалившись на землю. Драко отправил взрывные на тех, кому удалось увернуться. Один попал под ударную волну, а второй увернулся, подставив лежащего товарища под удар.       Кровь хлынула в разные стороны. Удар задел грудную клетку лежащего волшебника, разорвав ту наполовину. Мужчина, которого они смогли определить по голосу, стоял на ногах. Он быстро окинул взглядом всех и отправил в ответ мощное заклинание.       Огромный взрывной вихрь несся вперед, обещая снести по меньшей мере половину дороги. Драко схватил Эридана, оттягивая в сторону, пытаясь хоть как-то спасти его, но столкновение было неминуемо.       Гермиона осталась в центре, создавая новый щит, который мог принять на себя взрыв. Она резанула вторую руку и тут же вскинула палочку вверх. У нее оставались доли секунд, чтобы закрыть полупрозрачной оболочкой все пространство, куда приходился взрыв.       Драко хотел закричать, чтобы она убиралась оттуда, но было слишком поздно. Вихрь столкнулся с щитом, отдавая всю свою силу в точку столкновения и выбивая Гермиону из равновесия. Следом он почувствовал, как по телу проходит острая боль, в глазах чернеет.       Спасая Эридана, он открылся для удара.       Дальше все было как в тумане, как в самом страшном сне, который не должен был случиться. Мужчина, бросил еще одно проклятье, но уже в Эридана. Он отбил первое, но не успел увернуться от второго. Мракс начал закашливаться кровью, хватаясь за горло и теряя сознание.       Мужчина рванул вперед, вскидывая палочку, чтобы притянуть безвольное тело к себе. Драко, стараясь держать глаза открытыми, из последних сил кинул перед ним ослепляющую вспышку, за ней облако ядовитой пыли.       Черный плащ потерялся в пространстве, глаза резало от мелких частиц. Он вслепую направил невидимую нить примерно в то место, где была цель.       В последний момент та обвила грудную клетку Гермионы, которая смогла подползти к Мраксу, закрывая его собой. Ее тело рывком потянулось по каменной плитке к плащам, которые вслепую схватили ее за шиворот.       Малфой не теряя времени подполз к Эридану, сквозь боль и плывущую голову, он видел лишь черные пятна, все еще не понимал, что Гермионы рядом уже нет. Вытянул палочку и накрыл их Протего максима.              На горизонте поднимался шум. Их бой привлек внимание наконец проснувшихся жителей деревушки.              Пыль осела на землю, открывая вид на поле боя.              Гермиона чувствовала, как вместе с веревками онемение подобно паразиту расползалось по телу, сковывая конечности и лишая шанса отбиться. Ее держали за мантию, вцепившись в волосы и пытались затянуть в повозку.              Она смотрела на безвольно лежащего Эридана и Малфоя, который держал над ним щит.              — У нас девчонка! Времени нет! — повышенным тоном заявил главный, подтягивая тело, — нужно уходить!              Гермиона хотела возразить. Поднять руку с древком и бросить в него проклятье, но с трудом удавалось пошевелить лишь пальцем. Драко что-то кричал, а она не могла разобрать. Шум в ушах перекрывал реальность.              Она чувствовала, как в плечо грубо впилась чья-то рука. Ее тянули за шиворот мантии внутрь повозки. С противоположной стороны от входа высунулся плащ, помогая товарищу. Они не церемонились и не чувствовали меры, продавливая пальцами до синяков.              Последнее, что видела Гермиона, прежде чем дверца хлопнула с протяжным скрипом — серые глаза.              Повозка дернулась и начала набирать высоту.              — Эти твари пользуются темной магией! — завопил один из плащей.              — Двое мертвы, они должны поплатиться за это!              Она не могла пошевелиться, лежала на полу и смотрела на пустоту под капюшонами. Сейчас Грейнджер могла сказать, что у них на лицах были черные, как смоль, маски с прорезями для глаз. Один из них все еще стоял у ног, согнувшись почти вдвое, чтобы поместиться во весь рост.              — Нужно вернуться и забрать мальчишку!              — Сидеть на месте! — рявкнул в ответ стоявший. Голос был очень похож на командующего. Он заметно нервничал. — Эта тоже подойдет.              Он, стараясь удержать равновесие, пока повозка поднималась в воздух, тяжелыми шагами переступил ее ноги и сел на одно колено, придавливая Гермиону к полу. Его карие глаза под маской были наполнены жестокости. Даже так, она видела, как он напряжен, сведя брови к переносице.       Командующий схватил ее за нижнюю челюсть, с остервенением сдавливая и поворачивая голову из стороны в сторону, чтобы лучше рассмотреть лицо. Грубая кожа черных перчаток резала без ножа. Грейнджер хотелось завыть от бессилия.              — Не отродье Мракса, но Грейнджер же будет волноваться, верно? — низким угрожающим тоном добавил он и задумался. Мужчина продолжал пристально смотреть на нее и оценивал риски. — Будет как-то несерьезно оставлять эту дрянь в живых, а так Мракс поймет, что будет следующим хоронить пустой гроб.              Ее руки были мокрые от пота и крови. Сердце разъяренно билось, разгоняя кровь, отчаянно пытаясь дать ей больше сил, чтобы спастись. Гермиона пыталась пошевелиться, но все было тщетно. Силенцио наложенное следом за путами, лишило ее возмущений и криков.              — А может отрежем язык, и я заберу ее полы драить вместе с ушастыми.       Следом за ним полетело множество предложений. Одно было страшнее и опаснее другого. Каждый хотел покалечить ее, оставить беспомощной или безвольной. Большая часть заканчивалась смертью.              — Заткнулись, — оборвал шум главный, — нужно выкручиваться из ситуации.              В груди болело так, что терпеть становилось невозможно. На глазах наворачивались слезы, потому что никакая магия не могла спасти ее в эту секунду.       — Сам заткнись! Кретин, испугавшийся трех детей! Там все больше свидетелей собирается, и теперь нам нужно довести дело до конца. Убей девчонку, пусть кровавый дождь окропит головы двух недоносков. Либо можешь сдаваться в Аврорат, потому что эту суку будут искать.              — Тогда доведем до конца.              Малфой бил по щекам Мракса, пытаясь быстрее привести того в чувства. На горизонте появлялись посторонние волшебники, решившие проверить, откуда доносится шум. Видя двух студентов в форме Хогвартса, которые находились в отчаянном положении, они торопились помочь.              Только ни один из них не мог сделать того, что ему было нужно.              Драко то и дело смотрел в сторону точки, которая вместо того, чтобы удаляться от них, возвращалась назад. Легче не становилось, он готов был взорваться подобно Бомбарде, сидя над Эриданом, который все еще лежал без сознания.              У него была только одна надежда. Продавец книжного магазина первым нашел их и, по требованию Драко, тут же бросился за помощью. Он должен был вызывать авроров.              Силуэт кареты становился все четче.              Гермиона брыкалась из стороны в сторону, чтобы сделать хоть что-то. Главный схватил ее за волосы и с трудом, стараясь уместиться в тесном пространстве, развернул головой к выходу. Второй мужчина открыл дверцу и вцепился в сидение, боясь вывалиться наружу.              Ветер проходился по мокрой спине, вызывая дрожь. Гермиону лихорадило, перед глазами плыло. Если это были последние мгновения жизни, то их по праву можно назвать самыми худшими. Среди неизвестных ей волшебников как какое-то животное…              Командиру передали нож, который он спешно поднес к горлу, вдавливая острием.              — Прощайте, мисс Грейнджер, — угрожающе произнес он.              Повозка была в нескольких футах от места нападения, но на порядок выше уровня крыш, чтобы их не смогли опознать.              Он занес клинок для размашистого удара. Гермиона зажмурила глаза в животном ужасе.              Драко успел передать Мракса дежурному аврору. Повозка практически была над ними, паря в воздухе. Он был так зол, с остервенением сжимал кулаки, его злости хватило бы, чтобы трансгрессировать наверх.       Если бы он только мог.       Рядом стоял еще один аврор, которого прислали для помощи дежурному, но никто не решался бить заклинаниями, пока не станут понятны намерения похитителей. От ударных и взрывных заклинаний могла пострадать Гермиона.       Драко колотило. Он с усилием сжимал пальцы на рукояти древка и думал, думал, думал.       — Выносим первое предупреждение, вы должны сдаться сейчас же и отпустить девушку! — с усилением голоса заученно говорил аврор.       Он с сожалением взглянул на Малфоя, затем на объект в воздухе и поднес палочку к горлу, чтобы повторить.       Одна секунда, и повозка разлетелась на множество мелких частей. Фестралов отбросило в сторону. Черное пятно превратилось в красное. Кровавый дождь обрушился на них подобно тропическому.       Все нутро опустилось к ногам. Он стоял как вкопанный и чувствовал, как пропитываются волосы кровью.       Драко, закрывая глаза рукой, видел, как с места, где была повозка, вниз падало окровавленное тело. Аврор быстро среагировал и замедлил падение. Малфой выставил палочку, подхватывая волной магии в помощь и молился всем великим волшебникам, чтобы это была она.       Когда оставалось несколько футов, он смог разглядеть лицо и прилипшие к одежде кудри.       Дальше все было еще в большем тумане, чем прежде.       Он сорвался вперед, подхватывая Гермиону с земли и аккуратно уводя прилипшие к лицу волосы. Руки тряслись, сердце тарабанило по ребрам. Он не слышал, как его звал дежурный аврор, что происходило вокруг.        Она с ног до головы была в крови. Малфой нащупал пульс, аккуратно придерживая голову, затем судорожно начал искать взглядом увечья, но никаких повреждений не обнаружил, кроме тех, что она нанесла себе сама.       Кровь была не ее.       Взгляд зацепился за подвеску, на которой висел осколок. Отраженный камень раскололся.              Малфой запрокинул голову с выдохом, полным облегчения, который длился лишь мгновение. Осознание парализовало его. Камень защищает владельца от смерти. Он отражает его на того, кто собирался отнять жизнь. Отражает его намерения.              — Что они хотели с тобой сделать…