Из Небытия

      — Тебе нельзя спускаться к ней.       — И кто же меня остановит? Ты?       Люцифер скосил взгляд на Дино, но расслабленную позу не сменил — как сидел возле полуразрушенного погасшего камина, попивая Огненное марево из початой бутылки, так и не шелохнулся. Дни слились в сплошной серый поток. Небеса не могли разразиться настоящим ливнем, несмотря на угрюмо плывущие свинцовые тучи. Зато противная морось не проходила ни утром, ни вечером! На улицах процветало мародерство. То и дело вспыхивали пожары. Чума породила хаос, а сама ушла в тень.       Но Люцифер знал — чем дольше длится затишье, тем сильнее грянет буря.       — Надеюсь, тебя остановит здравый смысл.       — Ха! — Люцифер в притворном страдании закатил глаза. Ему и без Дино было тошно.       — Ты спас Мими. Это достойно уважения. Но с ней эта уловка не сработает. Всадница не позволит.       Когда Люцифер пришел к Вики в первый раз и предложил воды, она была в сознании, но очень и очень слаба, а через несколько дней впала в анабиоз. Люцифер не смог ее дозваться, поэтому спрятал флягу в расщелину между стеной и полом. Выпустить Вики из темницы было не в его власти, но Люцифер усердно работал над этим.       — С ней? Почему ты не называешь ее по имени? Стыдно? Боишься, что совесть сожрет?       Дино пнул импровизированный стол, на котором лежала нехитрая закуска к выпивке, и сжал кулаки.       — Что такой, как ты, может знать про стыд и совесть?       — В теории — много чего. Ну а ты… Сходил бы да облегчил душу! Поведай Всаднице, что к ее птенчику, — Люцифер сплюнул на пол, — приходил старый знакомый. Только предупреждаю — реакция может быть непредсказуемой.       Дино медленно втянул воздух через ноздри. Люцифер еще по занятиям в Школе помнил, что отпрыск Фенцио по возможности избегал любых конфликтов и уж точно не был их зачинщиком. На Чуму он и вовсе боялся поднять глаза. Вики?.. Ради нее он стоял сейчас перед ним и неумело, как первокурсница, пытался выдать ревность за что-то еще?       — До чего же поганый у тебя язык!       — Что, все-таки не будешь раскрывать меня? Удивил! Теперь можешь топать отсюда.       — Да нет… — Следом за добродушной улыбкой в его голосе прорезался металл. — Я нахожусь там, где должно. Это не меня вытащили из зловонной ямы под названием Небытие.       — Закрой. Пасть.       — Одна лишь мысль, что можешь вернуться туда, мучительна, верно?       — Трясись за свою шкуру, со своими мыслями я сам разберусь.       В годы обучения Люцифер ни за что бы не отказался начистить его смазливую морду, а сейчас… Убрался бы Дино в свою нору и не выглядывал лишний раз! Но упрямец по-прежнему нависал над ним.       — Я не за свою шкуру беспокоюсь, а за Вики. Если Всадница узнает…       — Беспокоишься за Вики? — Люцифер неспешно поднялся. Опьянеть с половины бутылки глифта — это смех и позор. Надо было больше закусывать. Но ничего, закусить хрустящим ангельским крылышком — тоже вариант. — Ты видел ее вообще? Видел, в кого она превратилась? Скелет! Кожа да кости.       — Ее же просто держат в темнице!       Люцифер схватил его за грудки.       — Просто? Слушай, тупица!       — Нет, это ты послушай! — Дино надавил на его кисть, помог себе корпусом и вырвался из захвата. Вышло эффектно, но это стоило ему нескольких оторванных пуговиц. — Думаешь, если спустился к ней пару раз и теперь тыкаешь мне своим знанием, можешь называться героем? Да ты падальщик!       — Вас даже стены слышат! Совсем ополоумели?       Люцифер обернулся. К счастью, в проходе стояла Мими. Несколько пальцев на ее руке были перебинтованы.       — Здравствуй, Мими.       — Здравствуй, Дино.       Несмотря на приветствие, которым она обменялась с ангелом, взгляд Мими был прикован к Люциферу. В нем читались благодарность, сочувствие, но вместе с тем — осуждение. Задерживаться более не имело смысла, но когда Люцифер оказался в дверях, Мими положила здоровую руку ему на грудь, останавливая.       — Не глупи.       — И не собирался.       Люцифер сбросил ее ладонь и мысленно послал в пекло все и всех.       Вики, как выяснилось, выжила в войне бессмертных, примкнула к ангелам и получила место в Совете. Была ли то ее заслуга или просто воля случая?..       Каждый день, понемногу, Люцифер старался проникнуть чуть дальше самолично выстроенных блоков. Небытие и его призраки были заперты в подсознании, но Люцифер не желал рисковать и проверять, насколько тонка грань, отделяющая его от мертвого мира.       Люцифер цеплялся за отдельные фрагменты, брошенные им или кем-то другим фразы, и удивлялся, как много, оказывается, было ее — Вики — в его прошлом. В их прошлом. Ведь их что-то связывало? Но когда он почти вплотную подбирался к этому «что-то», следовал провал и ощущение нехватки воздуха в легких.       «Что могло связывать тебя с Непризнанной? Ты запомнил ее лицо из-за того, что она оказалась ближе всех, прежде чем…»       Люцифер понимал, что тешил себя полуправдой и злился, потому что не мог вспомнить и не мог до конца принять — именно ее образ, запечатленный в памяти, и ее голос вынуждали держаться и не стать пищей для неприкаянных. В осознании оного была и сладость, и мука.       Все они оказались втянуты в один переплет, и то, что было важным и незыблемым когда-то, ныне потеряло смысл и вес. Закон Неприкосновения, нарушение которого подтолкнуло к казни адмирона Винчесто, безумная игра Фенцио, возвращение Мальбонте, который — вот тебе раз! — все это время был не единственным полукровкой, хоть и обладал неоспоримым могуществом, в отличие от двух братцев-близнецов — протеже Чумы.       Всадница вернула павших во время войны бессмертных к жизни и тем самым обесценила их гибель, ведь каждый из них — даже Мальбонте с его непрошибаемым идеализмом! — боролся и проливал кровь за то, во что верил.       Чума не вернула — она забрала все. Выела их нутро, оставив лишь оболочку.       Но у Люцифера все же оставался его Якорь. Интересно, что было у остальных?       — Чего ты хочешь? Что за ритуал придумал — приводить меня к себе в комнату, где я должна сидеть и молчать?       Люцифер посмотрел на нее. Отощавшая, непричесанная… Темные круги под глазами и обкусанная кожица вокруг ногтей. Вики превратилась в тень самой себя. Он знал — стоит снять кандалы, и живительные соки снова наполнят ее изможденное тело, но упрямица по-прежнему не будет нормально питаться, не говоря уже о здоровом сне. Чума за три с лишним месяца не смогла довести бывшую Непризнанную до безнадеги и истощения — Вики справилась со всем сама.       — Ты можешь встать, лечь или взяться за ум для разнообразия.       Но сейчас Люцифер и впрямь бы предпочел, чтобы она помолчала. До заката он успел слетать в родное гнездо и позаимствовать — у себя же, ха! — несколько книг с трактованиями Апокалипсиса у разных народов и, соответственно, на разных языках, включая древнеангельский и мертвые земные языки. Демон-страж по старой дружбе пропустил его, но Люцифер знал — чем раньше он вернет книги на нужное место, тем меньше опасений вызовет. Итак, Чума говорила о некой Матери…       Воспоминания по-прежнему были фрагментарны. Он помнил детство, жестокие уроки отца… Помнил Школу, первые успехи и резкий взлет в собственных глазах и в глазах тех, кто до последнего не верил. Один день — последний школьный чемпионат по Крылоборству — отчего-то помнил очень хорошо! Дино с командой ангелов впервые одержали победу, и патлатый все никак не мог перестать лыбиться.       «Да черт с ним!» — Люцифер помассировал виски. Не факт, что страж не разболтает о нем под угрозой наказания, но если сама Всадница прознает, что он начал копать…       — Думаешь, твое остроумие к месту?       — Нет, сейчас я думаю, как все это осилить.       Люцифер раздраженно махнул рукой на разномастную стопку книг: какие-то из них были ветхими и вот-вот грозили рассыпаться в труху, какие-то — в основном взятые с земли, — совсем новыми.       «Интересно, отец, нога которого ни разу не ступала в мир людей, знал, что в библиотеке ада хранились записи смертных? От художественной классики до научных трудов современных исследователей-демонологов?»       — Книжный червь, тоже мне.       — С твоих уст звучит как комплимент. — Делать нечего — Люцифер без особого энтузиазма взял первый фолиант в твердой кожаной обложке. — Ты в Школе посещала лекции по древнеангельскому?       — Ну и?       — Тогда съешь хотя бы что-то… — Люцифер кивнул на серебряный поднос, на котором неровной горкой лежал хлеб, мясная нарезка и даже кое-какие фрукты. — И иди ко мне.       — С недавних пор ненавижу мясо.       — Так съешь яблоко! Специально лежит и на тебя смотрит!       — Ты ведь никогда не прекратишь, да?       — А должен? — Люцифер вскипел. — Ты хотя бы знаешь, что мне приходится делать? На какие ухищрения идти, чтобы держать тебя подле себя?       — Например?       По затравленному и вместе с тем яростному взгляду Люцифер понял, что Вики вновь собиралась заговорить об ее отце.       — Я устал. Нет… Мне просто надоело объяснять, почему случилось так, а не иначе! Я не прошу тебя понять, не говорю об элементарной благодарности за то, что моими стараниями твои беленькие ручки остались чистыми…       — Можешь подавиться своими объяснениями. Мне они не были нужны тогда, не нужны и сейчас.       Люцифер с трудом усидел на месте. Ему страсть как хотелось встряхнуть ее за плечи и вернуть прежнюю Уокер, а не лицезреть ее амебную версию.       — Чу́дно. Может, тогда подойдешь и просто поможешь?       Вики поджала губы и открыто посмотрела на него. Лед тронулся — взгляд голубых глаз потеплел. Не настолько, чтобы Люцифер был готов снова предложить ей поесть и не быть посланным как можно дальше, но все-таки.       Рубашка пропиталась сыростью. Он не чувствовал ни рук, ни ног — даже пальцем не мог пошевелить! Только вращать глазами и давиться рваными вдохами.       Люцифер лежал в глубокой яме и дышал смрадом раскисшей земли. Могильной земли… Квадратный кусок зеленовато-серого неба — единственное, что он мог видеть. Небо и рваные дымчато-белые силуэты, склонившиеся над ним. Но вскоре и небо померкло. На его лицо под чей-то противный визгливый смех посыпались мокрые комья…       «Воздуха… Хотя бы каплю!»       Люцифер вздрогнул, почувствовав, как кто-то лег рядом с ним. Послышался шорох тяжелого одеяла. Нет, это уже была не земляная темница, а его кровать — теплая и удобная кровать…       Он резко сел и по неосторожности чуть не столкнул Вики крыльями. Она отпрянула и точно грохнулась бы или, что еще хуже, ударилась о тумбу, но Люцифер быстро схватил ее за руку и потянул на себя. Он вцепился в ее запястье и не отпускал. Казалось, если отпустит, снова рухнет в яму. Чушь-то какая! Но Вики не оттолкнула его — это уже хорошо. Уже прогресс.       — Только не говори, что тебе тоже снятся сны.       — В смысле — тоже?       — Некоторым бессмертным — Сэми, например, — они иногда снились и не предвещали ничего хорошего. Или это видения? Ну, как было тогда… С Мальбонте.       Люцифер откинулся на подушки и сомкнул веки, чтобы расписной потолок не вращался перед глазами, как зеркальные стекла в калейдоскопе.       — Не угадала, Уокер. Это не совсем сны. Это… воспоминания. Настоящие. После них сложно проснуться. Ты соображаешь, что происходит, но тело будто тебе не принадлежит — отказывается слушаться.       — Не знаю. Со стороны все было не так. Я дотронулась до тебя, и ты тут же открыл глаза, будто и не спал вовсе. Напугал, между прочим, до чертиков!       К горлу подкатила горечь. Небытие никогда не оставит его. Не сожрет, так будет отгрызать по кусочку.       — Хочешь пойти к себе?       — Мой новообретенный хозяин спрашивает, чего я хочу?       Люциферу сделалось мерзко. Уж кем-кем, а хозяином Вики он себя не считал: не стремился унизить ее или воспользоваться, как это делали другие подручные Всадницы, которым она разрешила завести по собственной живой игрушке, черт бы ее побрал. Неужели Вики и впрямь думала, что его целью было ввергнуть ее в отчаяние, а не вытащить из него? И это после того, как она — пусть и не напрямую — помогла ему выстоять и не потеряться в Небытии? Она совсем того или как? Допустим, про Небытие она не знала — более того — Люцифер не собирался рассказывать! — но она же видела, как он к ней относился? За все время даже пальцем не тронул!       — Не делай мне мозги, Уокер. — Он не знал, чего от нее ожидать, но если не ей, кому еще верить? Даже призраки Небытия не смели тревожить его, когда она была рядом. — Просто ляг и спи.       — Мне надо закончить перевод последних абзацев в третьей главе. Я только-только начала разбираться.       — Ложись спать, Уокер.       Люцифер думал, она назло соскочит и начнет громко скрипеть пером по бумаге, но нет — Вики глубоко вздохнула и легла на самый край, прикрыв ступни концом одеяла. Люцифер захотел накрыть ее как следует, но сдержался.       Они еще никогда не были так близко.       И так далеко.       Утром с подноса исчезло яблоко.       Однако Люциферу даже кофе выпить не дали. Хотя как он вообще мог думать о кофе, когда три, а то и больше, мира висели на натянутой нити, которую Чума могла перерезать в любой момент? Вот хоть прямо сейчас.       — Фенцио? Ты что о себе возомнил? Думаешь, Всадница похвалит за самодеятельность? Туфли ей с утра не забыл поцеловать?       Бывший учитель-брошенка скривил физиономию, сделавшись похожим на рогатую жабу. Однако выпад проигнорировал. Видимо, где-там — где-то очень глубоко! — понимал, что знатно накосячил в свое время. А может, дело было в другом.       — Время… Его порой не хватает даже таким, как она. Вот — письменное распоряжение. Ознакомься.       Он вырвал свернутый в трубочку свиток из рук Фенцио. До чего же бывший учитель был ему мерзок!       Но в следующий миг Люцифер и думать забыл о Фенцио, который по-прежнему стоял напротив и еле сдерживал триумф.       — Демон времени? И каким образом великая и ужасная предлагает мне его найти?