Золотое королевство

      Дойти и рухнуть в пыльную темноту своей комнаты Бри в это утро не успела. Почти сразу, как только Марта ушла, ссылаясь на срочные дела в городе, её нашёл тот же самый слуга, что приходил вчера с одеждой. — Почему ты здесь? – спросил он, переминаясь с ноги на ногу рядом, пока она сидела на траве, скрестив ноги, и нервно сдирала с пальцев заусеницы. — Тренируюсь, – пожала плечами Бри, переводя взгляд на густой сад. Оставшаяся после целительницы гора мыслей и тревог никуда не делась с уходом Марты, и ей казалось, что с каждой минутой, эту хлипкую лодку раздумий уносило всё дальше в открытый океан, где она рисковала потеряться среди невыносимого количества вопросов. — Хм…Что ж…Тебя, эм… Принц Хелиас просил прийти к нему. В библиотеку. — В библиотеку, – отрешено повторила она.        Раньше Бри не раздумывая кинулась бы, куда скажут, не желая накликать на себя лишнее недовольство, но сейчас… Ей осточертело повышенное внимание к себе, душащий запах замка и постоянные интриги, к которым она не хотела иметь никакого отношения.       Она задрала рубашку, слегка прикасаясь к ровному шву на боку, и проверяя, может ли нормально двигаться и не чувствовать боли. — Что ты… – смущенно пробормотал слуга, отворачиваясь. — Библиотека, так библиотека, – поднялась на ноги Бри и, не оглядываясь на мальчишку, пошла в сторону, где находился выход из замка. Собственное будущее казалось слишком смутным и непонятным. Ей надоело жалеть себя. Хотелось выпить чего-нибудь крепкого и ненадолго выбраться из затягивающейся вокруг шеи петли придворной жизни.  — Давай я провожу тебя, а то, похоже, ты ещё не совсем освоилась в замке, – нервно хохотнул слуга, догоняя Бри. — Принеси принцу мои глубочайшие извинения и передай, что у меня появились неотложные дела у Герты, которые с моей стороны будет крайне неуважительно проигнорировать, – копируя тон Хелиаса, ответила она и прибавила шаг, пока парень с большими удивленными глазами наконец не отстал.       Она ещё ничего не умела, чтобы вести себя так дерзко. Не доказала свою пользу на деле.  У неё не было ни одной привилегии. Но после прогулки по пустыне и нескольких дней пребывания внутри себя и своих страхов – весь окружающий мир перестал иметь какое-либо значение.       Ворота, ведущие на мост, нашлись удивительно быстро, учитывая, что Бри не стала прибегать к помощи светлячка-проводника в этот раз. Она почти бегом промчалась вдоль сверкающей реки, невозмутимых стражников, богатого района со всем его насмехающимся безмолвием и спокойствием сонного утра. Мимо сбившихся в кучу домов и только просыпающейся площади.       В “Золотом цыпленке” ожидаемо оказалось тихо и немноголюдно. Герты нигде не было видно, а Хэнк неподвижно стоял на своём месте, протирая стаканы и изображая каменную статую, поэтому Бри без стеснения подошла к бочкам, налила себе первый попавшийся напиток темного цвета и уселась за стол рядом с мутноватым окном.       На улице лишь изредка появлялись случайные прохожие, в лицах которых Бри не находила ни волнения, ни обеспокоенности. Казалось, всё было как прежде – будто король и не умирал вовсе, а мнимость мира, была лишь домыслами Марты. Женщины и мужчины просто торопились по своим делам, а дети беззаботно радовались уходящим солнечным дням. Никто не вздрагивал от малейшего шороха, не жался по углам, как испуганная крыса, и не выглядел так, словно смерть следовала за ним по пятам.       Бри перевела взгляд на напиток в кружке, по вкусу напоминавший ежевичное вино. Её искаженное блеклое отражение рябело в дребезжащей жидкости почти так же, как двойник из сна в озере мертвых. Было ли это предсмертным бредом или дурными предзнаменованиями – Бри меньше всего хотелось вспоминать детали и переживать те ощущения снова. Шанни говорила, что сны – это не больше, чем отражение пережитого дня. Так что пусть оно так и будет. Простым олицетворением беспомощности перед лицом страха.       Вторая кружка вина быстро сменилась третьей, и, слегка захмелев, Бри отставила её от себя, чтобы не спиться уже к полудню, а может и того раньше на голодный урчащий желудок, в больнице видавший только похлёбку. С собой у неё было всего пару серебряников, затерявшихся в тайных складках одежды, и на полноценный обед этого вряд ли хватило бы, но, возможно, ещё пару кружек эля или медовухи она могла бы себе позволить.       Может, в будущем ей и не придётся выбирать между выпивкой и едой, новым ремнём или кожаными гибкими перчатками для тренировок.       За столом неподалеку пара молодых людей увлеченно о чём-то разговаривали и ели мясное рагу, которое своим ароматом заставляло наполняться рот Бри слюной, а живот заставляло ещё сильнее возмущаться. Она облизнула губы и снова отвернулась к окну, стараясь игнорировать запах. В будущем, у неё могла быть вообще вся еда, какая есть в мире.       Цену деньгам Бри поняла в тот день, когда в двери их дома постучались люди в чёрных плащах с обнаженными мечами, после визита которых им с Шанни и Джо пришлось всю зиму и весну питаться жалкими объедками, украденными у не менее бедствовавших селян, и работать в кузне днём и ночью, чтобы вернуть людям в плащах деньги. И во всём оказалась виновата Шанни со своей непомерной любовью к азартным играм и излишней самоуверенностью.       Вечер отложился в памяти лишь размазанным пятном, но запомнился, потому что Бри впервые видела, как Джо заступался за свою жену и просил людей дать им время.        Затаившись у приоткрытой двери, в щели которой можно было рассмотреть две сгорбленные над столом фигуры и услышать приглушенное перешёптывание, она в первый и последний раз видела, как Джо успокаивает Шанни неловкими поглаживаниями по рукам. Первый и последний раз такой их близости.        Бри не знала, сколько лет они были женаты, но всю её жизнь, сколько она себя помнила, со стороны выглядели даже не приятелями – только простыми знакомыми, вынужденными делить кров и еду. Они даже спали на раздельных лежанках и большую часть времени старались не попадаться друг другу на глаза.        Но порой выдавались дни, когда дом погружался в безмятежную дрёму всеобщего благополучия. Иногда Джо продавал больше подков, чем обычно, или тётке удавалась обчистить проезжающих купцов. Тогда они могли позволить себе не только чечевицу и хлеб, Бри даже могло перепасть что-то из одежды или игрушек, а Шанни становилась менее ворчливой.       Возможно, поэтому у Бри никогда не возникало мук выбора – воровство давалось легко. Все предпочитали закрывать глаза на пропажи, не желая накликать на себя проклятие Шанни, а Бри никогда не брала лишнего, забирая лишь то, что помогло бы задобрить тётку.       Счастье вытекало из богатства, как богатство должно было вытекать из неё, будь она счастлива.       Бри положила подбородок на стол, подкладывая под него руку и запустила монету крутится волчком вокруг своей оси. Она не представляла, как прервать этот замкнутый круг. Все заботы о её жизненном выборе всегда лежали на Шанни, и Бри даже не думала, что когда-нибудь ей придётся столкнуться с этим самой. — Я уже сколько за тобой наблюдаю, ты с каждым часом становишься всё печальнее. У тебя всё хорошо? – сверху послышался голос Герты, – Принести что-нибудь поесть? — У меня с собой только три серебряника, – не поднимая  головы, шмыгнула носом она, – Не уверена, что этого хватит оплатить даже то, что я уже выпила. — И это сколько? — Три кружки, – соврала Бри, поглядывая на чашку, на дне которой неожиданно плескалось уже шестая порция ежевичного вина. — Три значит... – хмыкнула трактирщица, – Ты ведь знаешь, что я по бочкам веду учёт выпитого, да? Но…так уж и быть, сегодня только тебе, как другу, сделаю скидку. В честь праздника. — Праздника? – Бри подняла голову, протирая глаза. — Ты-то должна знать, раз была в самом центре событий, – заговорчески подмигнула Герта и уселась напротив неё, проигнорировав вошедших людей, – Как его убили? — Кого? – не сразу сообразила Бри. — У тебя на примете много мертвецов, в честь которых люди могли бы пировать? – Герта с подозрением покосилась на кружку, – Поговаривают, ты благородно бросилась защищать королеву собственной грудью, а это значит, ты была на балу и всё видела. — Нет, не видела, – Бри вылила остатки вина себе в рот, – И точно никого я не бросалась спасать. — Я тоже ему говорю: да чтобы Бри? Благородно? Ты, наверное, с кем-то перепутал, – рассмеялась Герта, но воровато оглянувшись по сторонам, наклонилась ближе и понизила голос, – Да это уже и неважно. Главное – король мёртв, а королева жива. Может наконец появился шанс, что эта кровопролитная война закончится. — Почему? — Хм… – Герта задумчиво потёрла подбородок, что-то вспоминая, – В те дни, когда я ещё работала на королевской кухне, я немного была знакома с Амалиндой, до того, как та стала королевой… Ты знала, что она была такой же приближенной своей госпожи, как ты сейчас? Простой камеристкой, но, видишь, достаточно целеустремленной, чтобы пробить себе дорогу к лучшей жизни, когда королева Атала умерла… И Амалинда уже тогда ратовала за подписание мирного договора. Я надеюсь, если трон займет кто-то, кто раньше был одним из нас, эти бессмысленные страдания наконец прекратятся. — Думаешь? – хмыкнула Бри, переворачивая монету той стороной, где виднелась гравировка короны, – Она сейчас мало чем похожа на нас – тряпки и блестящие камушки занимают её разум сильнее, чем…       Она резко осеклась. Если Гвеновефа влезет ей в голову – за такие мысли её в лучшем случае могли выпороть. — Впрочем, ты права, – Бри дождалась, когда кружка наполнится вновь, и сделала большой глоток, – Кто, если не она? Эм…слушай, знаешь, я бы, наверное, всё-таки перекусила, а то чувствую, как меня уже подташнивает. Может накормишь в долг? — Ладно, я принесу тебе рагу и налью чего-нибудь холодного. А то жара сегодня просто невыносимая. Не знаю, как ты ещё не валяешься под столом от вина.       Утро быстро сменилось днём, а день вечером, но мысли Бри всё никак не покидали навязчивые идеи о богатстве, и о тех опасностях, которые могли за ним скрываться.  Постепенно её голова становилась всё тяжелее, мир вокруг всё смазанней, а вещи понятнее.        К вечеру Бри слегка повеселела, рассудив, что даже, если Шанни не смогла научить её колдовать – это вовсе не значило, что она была бездарной. Да и подписать бумагу на пожизненное служение короны её не заставят, раз до сих пор никто обманом не пытался. Стали бы они ей что-то рассказывать, если бы не хотели оставлять выбора.       Бри позволила себе немного выдохнуть и откинуться на стуле, расслабляя плечи. Голова кружилась, но впервые за долгое время это было приятное ощущение. Сейчас ей не нужно было бежать, чтобы спасти свою шкуру, не нужно было думать, как выжить, размышлять кому верить. Она просто могла насладиться непринужденной атмосферой веселья, царившей в трактире.       Её окутывали разные вкусные запахи, снова заставляя рот наполняться слюной, несмотря на то, что Бри и так съела несколько порций рагу и баранины. А до ушей долетала веселая мелодия с праздничными задорными мотивами, сливаясь с шумом народа. Она покрутила головой в поисках источника звука.       Бард расположился в другом конце трактира за длинным столом. Вальяжно рассевшись на стуле и закинув ноги на стол, он задумчиво перебирал струны лютни длинными пальцами, словно тренируясь перед выступлением. В простой и блёклой, не свойственной артистам одежде он сливался с общим колоритом “Золотого цыпленка”, но почему-то всё равно притягивал взгляд. Может, дело было в аккуратно уложенных волосах, похожих на перья ворона, или горбинке на носу, придающей его внешности экзотичности, но юноша был определенно красив, что, несомненно, служило ему хорошую службу в работе.         Раньше Бри не находила в человеческой красоте что-то сакральное: что-то, чем можно восхищаться. Природа каждого наделила своими качествами, чтобы в таком разнообразии можно было выбирать, что нужно восхвалять, а что порицать. В Каплуизе никому и дела не было, кто как выглядит. Браки заключались исключительно рационально и без лишних сантиментов. Они обеспечивали безопасность.        Но в столице, где народу было гораздо больше, все шли на какие-то ухищрения, чтобы смотреться лучше и привлекать других. Богатые слои населения пользовались косметической магией, скрывая недостатки и подчёркивая достоинства, носили до жути неудобную одежду и следили за модой, перенимая всё, что носило большинство. А бедные, пусть и не имели больших возможностей, тоже пытались казаться лучше, чем они были на самом деле.       Бри ещё раз внимательно окинула взглядом барда, пытаясь найти в его лице хоть какие-то признаки иллюзии. Обычно она распознавалась сразу по неуместным, словно нарисованным деталям, как слишком длинные ресницы или кусочек кожи, отличавшийся по цвету от всего остального. Но в юноше не было ничего похожего на вылизанную идеальность Амалинды или других придворных. Своей бледностью и изяществом он даже напоминал Хелиаса, но Бри поёжилась от этого сравнения. Бард ей нравился, а принц вызывал холод на коже и раздражал своей тайной, сокрытой за стеной лукавых улыбок и приятных слов.       Внезапно бард, словно почувствовав чужой взгляд, поднял голову и уставился на Бри своими тёмными, как и волосы, глазами, медленно исследуя её лицо, волосы, фигуру. Его заигрывающая улыбка и сменившаяся веселая мелодия игры на лютне на более томную побудила Бри оскалиться в ответ, демонстрируя уверенность, но внутренне сжаться от неловкости и насторожиться его вниманию. — Принцесса! – её отвлёк от размышлений чей-то голос над ухом.       Бри лениво повернула голову, собираясь колко ответить на совершенно нелепое обращение, и тут же замерла с открытым ртом…       Прямо сбоку от неё, пригнувшись, стоял Грэг, за спиной которого маячили ещё два мужчины. Коршуны, хорошо запомнившиеся ей с отбора. Те, чьего друга она убила, вонзив нож в горло, когда тот пытался её задушить.       По коже расползлись мурашки плохих предчувствий, она схватилась за рукоять. — Тише-тише, принцесса. Нам же тут не нужна кровавая бойня, – Грэг сел прямо напротив неё, сложив руки в замок. Его прихвостни встали по обе стороны от Бри, отрезая любые пути к побегу. – Не смотри на меня так. Поверь, я не хочу тебя убивать.       Бри забегала взглядом по всем присутствующим в трактире. Герты нигде не было видно, бард, секунду назад улыбавшийся ей, уже заигрывал с другой девушкой, а Хэнку, как обычно, не было дела ни до чего, кроме своих кружек и стаканов.  — Не очень-то ты красиво обошлась с моим другом на отборе. Знаю, они у меня не самые галантные, но в тот раз просто хотели преподать урок…       В глазах двоилось, а головокружение от количества выпитого алкоголя мешало думать. Бри не могла сообразить, что ей делать и как сбежать. — Вот ведь, Госпожа Судьба бывает какой шутницей, не думал, что встречу тебя одну и при таких обстоятельствах. Поговаривают, ты стала важной птицей, работаешь в замке. Чья ты подстилка, принцесса?       Бри с усилием воли заставила себя сосредоточиться на Грэге, его мерзкой улыбке и заплывших скользких глазах.       Люди хотят деньги и боятся смерти. Со всеми можно договориться. — Чего ты хочешь…Грэг? – она старалась придать своему голосу тех же спокойных деловых нот, как у Хелиаса или Ортвина, но дрожащие руки выдавали её с головой. — Сыграть, принцесса. Я требую реванша. — Я же работаю в замке, – лихорадочно соображала Бри, борясь с хмелем и тошнотой, – Мне не нужны деньги. — Кто говорит о деньгах? – обнажил зубы Грэг, потирая бороду. Бри почувствовала сквозь толстую ткань жилета два упирающихся в неё ножа. – У меня есть идея получше.       Смерть. Её запах теперь витал повсюду захватывая Бри в свои объятия. Она сглотнула вязкую слюну, кладя руки на стол, чтобы почувствовать хоть какую-то опору. — В этот раз я выбираю, во что мы сыграем. Ты, кажется, задолжала мне ночь. Я же на кон поставлю твою жизнь, – хищно прищурился Грэг. — Думаешь... Думаешь, я поверю, что ты не захочешь отомстить после? – нервно дёрнулась Бри, против воли озвучивая свои страхи.  — Если ты будешь послушной, выполняя всё, что я скажу, ты останешься в живых. Но придётся поумерить свой нрав, стать послушной. Я думаю ты справишься, ты же вон какая умная, – Грэг снова растянул губы в улыбке.        Бри перекосило так, что ножи приставленные к ней, упёрлись в кожу ещё сильнее.  — Я могу дать тебе столько золота, что ты не будешь знать нужды до конца жизни. И... и найти... самую дорогую проститутку Пруаса… — Принцесса. Неужели ты думаешь, что я испытываю нужды в деньгах и не знавал самой дорогой шлюхи? Они ласковы и покорны, когда показываешь им мешок золота, согласны на всё, лишь бы платили… – Грэг наклонился ближе, – Но ты, самоуверенная сука, считаешь, что лучше других? Так и напрашиваешься, чтобы тебе преподали урок. Скажи, я буду у тебя первым? Угадал?       В поле зрения Бри появилась Герта, но та не замечала её, общаясь с гостями. — Во что ты хочешь сыграть? – вопрос, лишь оттягивающий время. Какую бы игру он не предложил – победитель уже был выбран. И сейчас он не прекращая скалился, наслаждаясь всей этой прелюдией. — “Ножи и артефакты”, – Грэг достал из-за пазухи колоду карт, – Посмотрим насколько ты внимательная.       Она терпеть не могла эту игру с увлекательным названием, но скучнейшими правилами. Ей и в трезвом уме трудно давались подсчёты количества карт, а в “Ножах и артефактах” всё только и зависело от умения запоминать изображения. Простые комбинации из ножей, сложные из артефактов: звезды, светила, кубка, меча, сферы, книги, кольца, свитка… — Снова до ста? – нахмурилась она, пытаясь вспомнить все двадцать артефактов. — Зачем же так сложно и долго? – хохотнул Грэг, – Мне вовсе не хочется оттягивать триумфальное награждение за победу. Мы составим одну комбинацию, и у кого будет лучше, тот и выиграл.       Бри нервно поёрзала на стуле, ещё раз кидая жалкий взгляд на Герту, которая словно избегала смотреть на их столик и с неприсущим ей энтузиазмом продолжала обслуживать других гостей. К горлу подступил тошнотворный ком страха за свою жизнь, какой ещё ни разу не чувствовался, сколько бы раз её не зажимали в угол. Раньше Бри не знала, какова на ощупь смерть и насколько тяжело дышать, когда лёгкие засыпает песком.        Пока Грэг тасовал колоду, она всё отчетливее ощущала лезвия, прижатые к спине, и с каждой секундой её сердце всё сильнее ускоряло свой ход. Не в том приятном ощущении азарта, заполнявшего голову перед игрой, или бурлении крови в предвкушении победы – перед глазами Бри мелькали последние дни в лазарете. И стойкое чувство, что после очередного путешествия в пустыню она выберется уже не в своём рассудке.       Её больше не клонило в сон, но затуманенный вином и элем разум плохо воспринимал всё происходящее за столом. Звук веселья вокруг почему-то стал таким глухим и далёким, словно Бри опустили головой в воду. В ушах только стучал пульс, разрывая её виски болью. — Даже не посмотришь свои карты? – прогремело громом напротив неё.       Они лежали перед ней рубашкой вниз, расплываясь в разные стороны. Их должно было быть пять, но почему-то Бри никак не могла сосредоточиться, чтобы подсчитать количество. Дрожащими руками, она скользнула вниз под стол, будто собираясь протереть штаны, но на самом деле прикидывая, сможет ли достать клинок быстрее, чем её прирежут. — Э-э-э, нет милая, так дело не пойдёт, – цокнул Грэг, внимательно осматривая её из-под густых нависших бровей, – Харальд, забери-ка у неё игрушку и положи на стол. А то не хотелось бы, чтобы кто-то пострадал, верно принцесса?       Ей хотелось рычать от бессилия, но всё, что Бри могла, это только мрачно наблюдать, как её меч покинул привычное место на поясе и переместился на стол. — Видела бы ты своё лицо, – заливисто расхохотался Грэг, – Тебя же не на смертную казнь ведут. Расслабься и получай удовольствие.       Челюсть сводило от скрежета зубов, и Бри крепко вцепилась в стол до боли в ногтях, умоляя себя собраться и затолкнуть мысли о смерти подальше. Медленно вдыхая и выдыхая через нос, она смахнула прилипшие ко лбу пряди, выпрямляясь на стуле и взяла карты со стола.       Ни одного артефакта. Только проклятые ножи.        Бри не дала панике вгрызться в глотку, сосредотачиваясь на деталях: острых как лезвие краях, изяществе, с которым художник выполнил рисунки, неровных, чуть выступающих линиях, по которым можно провести пальцем, чтобы проследить путь изображения. — Ну? Что ты будешь составлять? Какую комбинацию? – нетерпеливо побарабанил Грэг толстыми пальцами по столу. — Ты выбрал эту игру, тебе и называть первому комбинацию, – она не узнала свой сиплый голос, доносящийся как будто издалека. — Тебя это спасёт, – довольно фыркнул Грэг и выложил перед собой сразу две карты – зеркало и песочные часы, – Я ставлю на “Будущее”. Сложная комбинация из артефактов, связанных со временем и пространством. Ему должно выпасть всего два таких же, чтобы он выиграл. — “Сила”, – хрипло выдохнула Бри, кладя “Двенадцать ножей”. Только чтобы оттянуть время, обдумывая план, потому что её комбинация значительно уступала “Будущему”.  Она могла бы заорать во всю глотку, привлекая внимание, но судя по тому, как люди демонстративно отворачивались, не желая даже смотреть в сторону их стола, добилась бы она немного.  Грэг вытянул карту из стопки, задумчиво потирая бороду. — Пропускаю ход. — У тебя осталось два хода, – по привычке пробормотала Бри, тоже беря себе карту. “Пять ножей”. – Пропускаю.       Грэг вытянул ещё карту и помотал головой, показывая жестом ходить Бри.  Её меч лежал по левую руку от верзилы, но даже при отвлекающем манёвре, ему бы удалось добраться до оружия быстрее, чем Бри. Она покосилась на окно. Получилось бы выбить его и сбежать? Всё ещё прижимающиеся к ней ножи и эль в крови мешали думать. — Ну? – нетерпеливо дёрнул бровями Грэг.       Бри вытащила “Перчатки” и выложила карту рядом с ножами, не чувствуя радости от своей удачи. Она не была настолько наивна, чтобы полагать будто её проигрыш или выигрыш на что-то влиял.        С каждой вытянутой картой, с каждым пропуском или сменой комбинации на другую, с каждым будто случайно кинутым скользким взглядом Грэга, дышать становилось всё труднее. Мысли метались одна к другой, но никакая из них не была достаточно хорошей, чтобы спасти её. Бри не знала, что ей делать. Пола под ногами больше не было, всё смазалось в одно тёмное пятно поглощающего страха. — “Свиток”! – раздался где-то совсем далеко победный свист. – Я собрал комбинацию “Знание” полностью, принцесса. Это было даже слишком легко, кто же станет собирать “Мироздание”, зная, что в колоде больше нет ни светила, ни песочных часов…       Разбросанными осколками в голове промелькнули видения. Вот она снова бредёт по пустыне, еле волоча ноги, но не оставляет никаких следов, чтобы кто-то мог найти и спасти её по ним, вот тишину разрезает язвительный голос, он глумится и насмехается, вот она лежит в пропасти полной отчаяния и ждёт...       Тело пробила мелкая дрожь, Бри почувствовала, как её тянут куда-то вверх. Она снова судорожно осмотрела трактир, пробегаясь взглядом по размазанным безразличным к ней лицам. На секунду встретилась глазами с Гертой, открыла рот в попытке закричать… но только вытолкнула из лёгких воздух, выпуская его с шумным выдохом. Герта отвернулась.       Где-то звякнул мешок монет, оставленный Грэгом. Послышалось гнусное перешептывание и смешки. Бри подтолкнули вперед, но тяжелые ноги не хотели идти. Она запнулась о выступающую деревянную дощечку, но не успела рухнуть на пол, потому что её подхватили под локти и куда-то поволокли. Часто моргая и пытаясь дотянуться руками до глаз, чтобы протереть их, Бри казалось, что она слепла с каждым рывком вперёд. Её мир чернел, погружался в бездну, а стук сердца заглушал любые звуки. Лишь иногда сквозь морок проскальзывало: — О, не беспокойтесь она просто слишком пьяна… — Мы поможем… — Двадцать золотых на столе…       Запах еды, теперь почему-то казавшийся Бри самым мерзким запахом на земле, сменился душной затхлостью и пылью, когда её втолкнули в поглощающий мрак комнаты и, не дав осмотреться, бросили на жалобно скрипящую кровать. — Ты не против, если мои ребята останутся тут? Присмотрят, чтоб ты не учудила чего…Может присоединятся, если захочешь, – следующий за словами смех показался Бри каким-то нечеловеческим, похожим на скрежет камня по стеклу, но она боялась поднять глаза с серого колючего покрывала, чтобы её не вывернуло наизнанку всем съеденным и выпитым за день. Так у неё оставался шанс выжить. Она практически не чувствовала, как её откинуло на спину, но видела, как широкая тень заслонила свет уходящего дня из окна.       Бри уже видела эту картину. Чувствовала такую же беспомощность.       Холодный пот на промокшей насквозь рубашке ощущался как сырость зловонного болота, куда Бри затягивало с каждым вздохом. Ей хотелось крепко зажмуриться, чтобы не видеть, как Грэг теребил шнуровку на штанах, закатывает рукава и, не отрываясь, смотрел прямо на неё, но Бри не могла ни пошевелиться, ни даже моргнуть. Его губы шевелились, он ухмылялся и что-то говорил, хоть из его рта не вылетало ни звука.       В миг ей показалось, что на кровать взбирается не человек, а черное мерзкое месиво, похожее на одну из самых извращённых оживших фантазий Ирсы. Монстр, не имеющий право на существование нигде, кроме чужого разума, лишний в этой комнате и лишняя часть Бри, от которой ей нужно избавиться.       Его пустые глаза блестели и так напоминали те, что принадлежали двойнику из сна. Они издевательски мигали в лучах заходящего солнца и без звука шептали:  “Тебе ни за что не победить, ты проиграла. Проиграла собственному страху…”       Время исказилось, растянулось глиной в руках неумелого гончара и скомкалось в одну единственную точку, когда Бри почувствовала чужое грубое прикосновение через рубашку. Словно вместе с тканью одежды с неё пытались стянуть её кожу, чтобы выпотрошить внутренности и подвесить за ноги, как мёртвого зайца, чья шуба могла согреть кого-нибудь зимой.        Камень в желудке перевернулся, желчь вместе с элем и мясом подступила к горлу, а вместе с ней и вылезло нечто первобытное, подобное удушающему страху, но в разы разрушительнее и сильнее её самой.       Сбоку что-то блеснуло, и Бри заставила себя отвести глаза от морды безликого чудовища, дышащего смертью ей прямо в лицо. Хватаясь за последние нити, связывающие её с реальностью, она смогла рассмотреть карту, так неосторожно торчавшую из полуопущенных штанов. — Да как, чёрт бы тебя побрал, это снять? – прорычал зверь на знакомом языке, и этот рёв вырвал из Бри с кровью остатки сознательности, так старательно пытавшейся удержаться за неё.       Внезапно Бри очутилась в тёмном углу всё той же комнаты, пригвожденная к месту и вынужденная только наблюдать. На кровати уже ворочалось два зверя: убивающего ради забавы и загнанного, но настолько яростного и напуганного, что теперь тень за его спиной заполняла собой всё пространство вокруг. Оно полоснуло острым краем карты по горлу врага, стараясь проникнуть ей как можно глубже, и наслаждалось булькающим звуком захлёбывающего монстра. Его кровь на вкус была подобна разложению больного животного или гнили болота, она заливала её глаза и рот, приводила в ещё большую ярость.       Два человеческих силуэта окружили ту Бри, что теперь была только на неё похожа. Во тьме блестели клинки и оскалы. Но они были слишком медленными, неповоротливыми. Обычными заложниками времени.        Она вдохнула полной грудью глухую тишину, застилавшую уши, позволила себе раствориться в ней и стать частью холодной тьмы. Перед глазами промелькнули воспоминания: далёкие, словно связанные не с ней. Безмолвный урок: “ будешь медлить – умрешь, будешь сомневаться – умрешь, отвлечешься – умрёшь.”       Бри наблюдала за собой со стороны, не чувствуя ни ужаса, ни жалости. В голове крутилось только: “Я не вернусь в пустыню…”. Не ясно откуда взявшийся чужой меч выписывал круги вокруг то одного, то другого, оставляя незначительные ранения везде, куда дотягивался.        Бок болел так, что его хотелось вырвать с корнем, но эта боль лишь подпитывала злость, сочившуюся отовсюду. Она подхватывала её в быстром беспощадном урагане и сметала всё на своём пути.        Уже две бесполезные груды человеческих костей и мяса валялись возле кровати. Оставался последний. Кровь стекала по лицу, шее, капала с меча, заполняла собой пол, заполняла всю комнату и заливала её глаза. Теперь человек напротив неё, оставшийся без друзей и защиты, выглядел таким ничтожно маленьким, напуганным зверьком, каким она ощущала себя мгновение назад. Он дрожал и пятился к двери, что-то пищал, только раздражая её слух.        В ней не колыхнулось ничего похожего на сострадание. За его человеческим силуэтом не скрывалось души, которая этого заслуживала бы. Фигура дёрнулась к двери, но Бри была быстрее. Оказавшись за его спиной, она не сомневалась, когда проводила лезвием по горлу, не содрогнулась, когда третья куча человеческого месива, корчась от боли, рухнула на пол и замерла.       Воздух в комнате стоял тяжёлый, кислый. Бри вдохнула его полной грудью и вдруг очнулась от наваждения. Сумрак из окна освещал три окровавленных трупа и заляпанный красным пол. Все три лица, искаженные ужасом, смотрели прямо на неё, наблюдали посеревшими глазами.       Бри отшатнулась к стене, как от удара, и в ту же секунду её стошнило в кровавую лужу рядом с одним из убитых. Горло и нос разрывало болью до тех пор, пока в желудке ничего не осталось.        Осознание сделанного накрыло её с головой. Её казнят, отрубят голову или сожгут на костре. В этот раз убийство троих не сойдёт ей с рук. Пустыня, голос в голове, агония, черные глаза. Образы сменялись один за другим, Бри теряла контроль над телом снова. Хотелось спрятаться от монстра под кровать, как в детстве, и остаться там навечно.       Взгляд упал на её ножны, прижатые телом Грэга. Дрожащими руками она вытащила их, чуть не свалившись на пол, почувствовав новый прилив тошноты, но из рта вышел только приглушенный крик, который она тут же поспешила прикрыть рукой. Нельзя, чтобы кто-то услышал.       Её захлестнул новый прилив паники. Все видели, как она поднималась вместе с ними в эту комнату. Её точно найдут и убьют. Бри металась из одного угла в другой, хватаясь то за волосы, то за рот, бросала взгляды на слишком маленькое окно, через которое не смогла бы выбраться, на дверь и снова на трупы.       На секунду присела на корточки, закрываясь от картины руками, помотала головой, заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. Ей нужно бежать из Пруаса.       Кожу щипало от кровавых разводов, но в комнате не было зеркала, чтобы она могла оценить своё состояние. Бри быстро стащила серое покрывало с кровати, протерла лицо и накрыла Грэга, не в силах больше смотреть ему в лицо.        Стоило ей набраться решимости, чтобы выглянуть в дверь, как та одним сильным рывком распахнулась, чуть не сбив Бри с ног, и в комнату ворвалась девушка, чью голову покрывал чёрный капюшон. Она держала в воздухе два треугольных осколка, похожих на разбитое зеркало. Вокруг неё мерцала серебряная пыль, окружая фигуру в загадочную оболочку.       У Бри не было времени, чтобы обдумывать – страх, что её поймают и казнят, был быстрее. В руке снова оказался меч, а ноги сами понеслись к непрошенной гостье. “Будешь медлить – умрёшь.” Она шмыгнула ей за спину и оттолкнулась от пола, замахиваясь посильнее. Меч, не долетев до девушки, звякнул обо что-то прозрачное и отскочил, а та резко развернулась, роняя капюшон на плечи, и вскинула руки, прикрываясь стеклянной стеной, как щитом. — Совсем одурела что-ли? – проворчала Кайна, мастерица из стеклянной лавки, и, сверкнув взглядом раскосых глаз, толкнула стеклянную стену к Бри.        Она не успела прикрыть голову от осколков или отпрыгнуть в сторону, как стена внезапно столкнулась с чем-то невидимым всего в сантиметре от её носа и разбилась на части, осыпаясь к ногам. — Амулет? Не дурно, – выпрямилась Кайна, скрестила руки на груди и, бегло осмотрев Бри, перевела взгляд на трупы, брезгливо поморщившись, – Смотрю, ты неплохо тут…управилась. — Думаешь, не стоило так спешить? – на пороге стоял Корбл расслабленно подпирая стену и с насмешкой поглядывая то на Кайну, то на Бри. — Бедный, запыхался аж, – скорчила рожу она и подошла к Грэгу, откидывая покрывало назад и с интересом рассматривая его, – Вот ты и доигрался дружище. — Очень остроумно, – хмыкнул Корбл и, оттолкнувшись от стены, приблизился к ближайшему телу, переворачивая его носком сапога на спину, – Какие идеи? — У Герты за трактиром целое кладбище, там и закопаем, – пожала плечами Кайна, щупая шею Грэга. — Этот залитый кровью. Да и дыра в его горле недостаточно убедительна? Что там хочешь найти? — Ну знаешь, эта же оказалась жива, – Кайна пренебрежительно махнула рукой в сторону Бри, но быстро осеклась, – Убедись, что остальные мертвы, не хочу, чтобы кого-то в сознании разметало на ошмётки.      — Давно тебя это волнует? – Корбл насмешливо улыбнулся, получив мрачный взгляд от Кайны, – Звук этого сердца, – он тыкнул в сторону Бри, – Был слышен за два квартала отсюда. И к моменту, когда ты ворвалась сюда, больше ничего живого, кроме неё, в комнате уже не было.       Бри вслушивалась в перебранку, различая каждое слово по отдельности, но с трудом понимала смысл. Ноги больше не держали, и она с дрожью в коленях сползала вниз по стене на пол. Было ужасно холодно. Дрожь пробирала всё тело до самых костей и заставляла её трястись, как в лихорадке. Мрак пытался пробраться в разум, но Бри крепко, до боли в ладони сжимала меч, не давая себе потерять сознание. Она слышала приближающийся шелест песка и чувствовала в углу наблюдающие глаза, только и ждущие, когда она сдастся. — Кажется, к нам идёт ещё одно обеспокоенное сердце, – покосился на дверь Корбл и присел на корточки рядом с убитым, и обшарил его карманы, подбирая бренчащий мешок. То же самое Кайна проделала и с Грэгом.       Подобно урагану, в комнату ворвался черный плащ, следом за которым Бри услышала забористую брань, прогремевшую тем человеком, из уст которого её слышать было до дикого странно. Она постаралась спрятать грязное лицо в ладони, надеясь, что если будет меньше дрожать, то сольется со стеной, и её не заметят. — Все деньги, которые найдете, отдайте Герте… Да-да, Корбл, все. Кайна, сколько тебе нужно времени? Постарайся не затягивать... – твёрдый голос Хелиаса действовал на нервы даже посильнее, чем шумный бессмысленный спор Кайны и Корбла на фоне, но почему-то вместо того, чтобы разозлиться, Бри почувствовала, как в уголках её глаз стали скапливаться слёзы.        Напротив послышался шорох одежды, и её ноги коснулось что-то неуловимое, похожее на лёгкое дуновение ветра. — Можешь посмотреть на меня? – голос стал мягче и тише, но теперь звучал слишком близко и окутывал Бри с ног до головы, вызывая ещё большую дрожь.       Не отрывая лица от согнутых коленей, она помахала головой. — Хорошо… Ладно… Ты ранена? Они что-то тебе сделали?       Бри почувствовала легкое прикосновение к плечу, и её рука с мечом сама дернулась в слепом порыве защититься. Она выставила меч перед лицом, как щит, с вызовом посмотрев в его глаза, но вздрогнула, не найдя там расчетливого безразличия или злобной усмешки, как в тех, что принадлежали зверю, которого она убила. Хелиас, сидя на корточках, обеспокоенно осматривал Бри, останавливаясь на тех местах, где кожа горела от чужой крови. — Это твоя? Она ещё раз отрицательно качнула головой, обессиленно опустив руку с мечом и размазывая слёзы вместе с кровью по щекам. — Хорошо… – Хелиас достал из рукава платок и практически неосязаемыми прикосновениями провёл им вдоль её лба, щёк, шеи, – Кайна и Корбл позаботятся, чтобы этих ублюдков никто никогда не нашёл. Герта очистит комнату так, словно нас тут и не было, а ты возьмёшь плащ, и мы пойдем в замок, где я обещаю тебе безопасность. — В замок? – осевшие как пыль мысли взметнулись вверх с дуновением ветра и разметались по всей голове Бри. Она вскочила, роняя меч и сжимая кулаки – Нет-нет-нет… Мне нельзя в замок! Мне нужно бежать…Меня убьют…нельзя… — Никто тебя не убьет, – синие глаза стали ещё ближе, а на её плечи легли руки и сжали их, – Бри, сосредоточься. — Гвеновефа…она…она, – вместо слов выходили только хриплые рваные вдохи. — У Гвеновефы нет никаких прав лезть к тебе в голову без разрешения суда, короля или королевы. Так что даже если она посмеет нарушить свою клятву, я собственноручно посажу её на цепь. Тебе ничего больше не угрожает, Бри.        Она вцепилась в его одежду, потому что казалось, стоит ей потерять эту опору, мир тут же перевернется вверх дном, и небо над головой сменится песком. Уверенность в голосе Хелиаса и его руки немного приводили в чувство, Бри сосредоточилась на его глубоком дыхании, постаралась вдохнуть и выдохнуть также. Медленно кивнула. — Хорошо… – повторил он, одним движением стянул с себя плащ и накинул его на Бри, защёлкивая застёжку под подбородком. – Кайна, ты можешь проверить, есть ли внизу стража? — Я внесу это задание в свой список дел, – прокряхтела она. Кайна сосредоточенно собирала в воздухе какую-то стену из разных фрагментов, и Бри задней частью сознания заметила, что в окне больше нет стекла. — Так, – Хелиас наклонился к Бри так, чтобы быть на одном уровне с ей глазами. – Ты пойдёшь с Корблом. Я буду привлекать лишнее внимание, а это нам ни к чему. Бри покосилась на Корбла, который всё также расслабленно стоял неподалеку, с явным весельем наблюдая за ними, и ещё крепче  ухватилась за воротник Хелиаса, не желая отпускать единственного, кто был способен удержать её в сознании. — Он только выведет тебя из трактира, – Хелиас накинул капюшон Бри на голову, бережно заправляя её волосы за уши, – Ты хорошо справляешься, потерпи ещё немного.       С усилием воли она ещё раз кивнула, разжала побелевшие пальцы и обняла себя за плечи, стараясь унять дрожь. Пуская волчком по кругу в голове мысль, что ей нужно продержаться только до замка, где Бри сможет заползти в угол своей комнаты и затеряться в темноте, она на онемевших ногах подошла к двери, желая как можно скорее оставить окровавленную комнату позади.       В коридоре, опершись на стену и сложив руки на груди, стояла Герта. Почему-то её непринужденное выражение лица и расслабленная поза вновь колыхнули в душе Бри что-то холодное, скользкое, но она закуталась в плащ посильнее и отвела взгляд так же, как та отводила его ранее.  — Ты цела? – прозвучало над самым ухом.       Перед глазами возникла перекошенная морда зверя, так сильно напоминающая гримасу её отца, окровавленные руки, безжизненные горы костей. Бри медленно подняла голову, желая найти в лице Герты хоть каплю понимания, но столкнулась только со стеной холодной невозмутимости. — Нет, Герта… – будь у Бри в руках заточенная карта или нож, он тут же оказался бы под рёбрами у Герты, но из оружия у неё остался только взгляд полный отчаяния, и она намеревалась выжечь им всё дотла. — Эй! Пошли, – Корбл появился из неоткуда и одним ловким движением отгородил Герту от Бри, – Давай, чем быстрее это всё закончится, тем лучше для всех нас. Герта, дорогая, это всё тебе в качестве извинения за причиненные неудобства и в благодарность, что так быстро позвала…       Не став их слушать, чтобы не натворить ещё больших бед, Бри быстро спустилась вниз и почти бегом преодолела трактир, наверняка привлекая ненужное внимание. Но ей был необходим свежий воздух. Очутившись на улице, она ещё раз согнулась пополам в рвотном позыве, но в желудке больше ничего не осталось, поэтому Бри только выплюнула ядовитую слюну под ноги и прислонилась лбом к стене трактира.       Она больше не думала о своих окровавленных по локоть руках и всех смертных грехах, в каких была виновата, не пыталась ничего понять и не вспоминала о пустыне. Она думала только о том, что невыносимо устала. Ей так хотелось упасть прямо здесь, на холодной грязной земле, и провалиться в свои сны без сновидений, какие посещали её до пустыни. В чёрное, поглощающее ничего, дарующее покой и безмятежную пустоту.        Бри не слышала голоса принца, лицо которого почти скрывал сумрак наступавшей ночи, когда он неуловимо коснулся её локтя, утягивая за собой, не чувствовала его руки на себе и едва различала очертания города, пока плелась следом. Потеря времени в этот раз ощущалась так естественно: словно Бри стала призраком, вынужденным брести по непротоптанным дорогам в бесконечность, с каждым шагом превращаясь всё в больший отголосок себя самой. Не существовало жизни, смерти, страха или боли. Её мир сузился только до маленькой белой точки на небе, следующей за ней по пятам.       Несколько раз Бри оступалась о камни, почти теряя звезду из виду, но каждый раз кто-то подхватывал её, делился своим теплом и заставлял идти дальше, шёпотом обещая покой. Мимо скользили отдаленно знакомые силуэты стражи, мост с его невыносимыми острыми камнями в брусчатке, так и норовившими зацепиться за её сапог, запахи сада и холод коридорного мрака.        Звезда пропала из виду, заставив Бри немного вернуться в реальность и взглянуть на окружающее её серые потолки и стены. Здесь было так много темноты и пыли, которой раньше она не замечала. Теснота и острые выступы поворотов, сплошные тревожные знаки на картинах, грязь в углублениях золотых узоров. Она против воли прижалась к руке, не перестающей держать её, и позволила вести себя куда угодно, лишь бы подальше от высоких потолков и узких проходов.  — Ваше Высочество, – донеслось от высокой мрачной фигуры, внезапно выросшей у них на пути. – Ночная прогулка? — Всего лишь провожаю девушку в её комнату, главнокомандующий Кетлер, – на спину Бри легла рука, – В замке сейчас небезопасно, чтобы разгуливать в одиночку. — Девушку?       Бри не видела лица говорившего, сосредоточенно рассматривая его вылизанные до блеска ботинки, но почувствовала через капюшон на себе взгляд этого человека и прижалась к руке принца ещё сильнее, теряя равновесие. — Как благородно, Ваше Высочество, – кажется, человек ухмыльнулся, – Вы уверены, что комната девушки находится в той же стороне, что и ваша?  — Забавно, ведь я хотел спросить вас о том же, главнокомандующий. Что вы забыли в этой части замка? — Я не...  — Понимаю, королеве сейчас требуется утешение, но мне кажется, вместе с тем, вы пренебрегаете своими обязанностями. Как рассчитываете распорядиться прибывшим на днях маравийским огнем? — Это не ваша забота, Ваше Высочество. — Верно, не моя. А ваша. И вы, как никто другой сейчас не можете позволить себе отвлекаться на дела душевные, когда как темлинцы уже захватили Фэр-Крик. Займитесь лучше своими делами, вместо того, чтобы лезть в чужие. Доброй ночи, главнокомандующий.       Бри почти осела на землю, когда принц подхватил её, шепча на ухо что-то про то, какая она стойкая, смелая, и как ей осталось продержаться всего пару шагов до его комнаты. Но Бри плохо воспринимала его голос, слова и тем более окружение - её мир продолжал кружиться и рябить, пока не превратился в одно большое чёрное пятно.