Ноунэйм

      Несмотря на то, что Гокудере удалось поспать после приезда в Италию от силы минут сорок в доме бабушки, а с этого момента прошло уже больше суток, и на дворе сейчас была глубокая ночь, уснуть все никак не получалось. Глаза сами собой слипались и горели, будто в них насыпали песка, а тело становилось вялым сразу, как только удавалось найти хоть какую-то горизонтальную поверхность, на которую можно было усадить свою пятую точку. Но даже этого оказалось мало, чтобы провалиться в сон – через пять минут, как только Хаято закрывал глаза, они сами собой открывались, а он начинал напряженно думать, думать, думать. Его не покидало странное волнение и возбуждение, вызванное предчувствием чего-то неизвестного. И чувство беспокойства по поводу Талбота его тоже не покидало. А действительно ли этот старик пытается им помочь? Видимо, Талбот обладал каким-то таинственным обаянием, ведь оба хранителя ни разу при разговоре не усомнились, что старик на их стороне. Но стоило с ним попрощаться, как флер его дружелюбного очарования исчез, и у Гокудеры появились вопросы: "А не ловушка ли это? Не очередная иллюзия?". Ведь его местоположение в Италии и цель прибытия теперь вряд ли являются для кого-то секретом – они провалились с конспирацией в том злосчастном пансионате, даже если Кикё тут никто не узнал, потому что никто никогда его не видел, кроме Варии, которая не будет распространять информацию, и хранителей Вонголы. Бьякуран хорошо постарался, готовя свои козырные карты.       – Не доверяю я ему, – нахмурившись, высказал свои опасения Гокудера.       – Я тоже... Да, лихо мы согласились отправиться неизвестно куда с неизвестным человеком. В игре на выживание мы – первые кандидаты на вылет.       – И что ты предлагаешь? Развернуться и сказать: "Мы передумали, потому что испугались дряхлого старика"?       – Хо-хо! Хаято-кун, беру обратно свои слова насчет того, что ты не дурак, – расхохотался Кикё. – Никогда не стоит судить только по внешности.       Гокудера ощетинился – подобные почти дружеские подтрунивания ему совершенно не нравились. Особенно, когда он серьезно настроен и озадачен, а этот невыносимый человек начинает шутки шутить – всегда, абсолютно всегда и будто специально, в самый неподходящий момент! Но и поспорить с хранителем облака он тоже не мог. Кому еще рассуждать о внешности, как не Кикё.       Кикё же, в свою очередь подметил, что, похоже, это черта людей с атрибутом урагана – использовать весь свой потенциал, в том числе и интеллектуальный, только в критических для них ситуациях, когда нужно действовать наверняка, но при этом в упор не замечать простых вещей, которые постоянно находятся рядом. Он наблюдал подобное не только за хранителем Вонголы. И не понимал только, почему это не распространяется на хранителя Марэ.       – Ладно, это уже не важно, – Кикё быстро стал серьезным, оторвавшись от своих действительно не важных сейчас размышлений. – Раз согласились – придется идти. Я не чувствую в нем угрозы. Похвастаться гиперинтуицией Вонголы не могу, но желания убивать я за ним тоже не заметил. Он ведь мог сделать это на пастбище – там никого не было, кроме овец. Стоит с ним пойти и взглянуть, что он предлагает: ответы на все наши вопросы или новые неприятности. Просто будем осторожны и готовиться к худшему.       Гокудера тоже не считал нужным трусливо бежать просто потому, что слишком много подозрительного. И был согласен с Кикё – если заранее приготовиться хотя бы морально, то вряд ли их можно будет легко застать врасплох и сильно навредить. Поэтому он успокоился: будет решать проблемы по мере поступления. Хаято незаметно переключился на более приятные мысли – если дело выгорит, то он, наконец, встретится с Ямамото. Ему хотелось дождаться поскорей рассвета, чтобы отправиться в то место, где были уничтожены кольца Вонголы, и потом уничтожат и кольца Марэ, а он сам освободиться от всех своих проблем. Его настроение и чувства непрерывно метались от холодной уверенности и спокойствия до радостного ажиотажа или мрачной тревоги, создавая в голове непрерывный поток хаоса, не давая расслабиться ни на минуту.       Кикё тоже стал каким-то странным после приезда в Италию – Гокудера не мог не заметить – он перестал так часто улыбаться, больше молчал и наблюдал, чем говорил, и постоянно пребывал в задумчивости. Порой Гокудера случайно ловил его встревоженный взгляд, когда хранитель облака думал, что за ним никто не наблюдает. Объяснение этому странному поведению Гокудера нашел самое очевидное – Кикё переживает, что станет с его драгоценной задницей, если он случайно встретит Занзаса! Но именно сейчас Кикё ничего не волновало и не тревожило, и он спал уже пару часов сном невинного младенца, в то время как Гокудера ворочался в тесной постели с боку на бок, тяжко вздыхал, пинал одеяло, считал барашков и снова ворочался до тех пор, пока ему это окончательно не надоело, а тело не заныло от неудобства и жажды действий. Хаято решил, что лучше уж встречать рассвет во всеоружии и на ногах, и принялся ходить по комнате. В маленькой тесной комнате они находились вместе с Кикё, так как в деревне комфортабельных одноместных гостиничных номеров не было предусмотрено, и им еще очень крупно повезло найти здесь место для ночлега, вежливо отказавшись от предложения старика Талбота остаться на ночь у него. Видимо, старику было совсем скучно и одиноко среди овец, если он охотно пригласил совершенно незнакомых ему людей. Но хранители не хотели злоупотреблять его доброжелательностью и гостеприимством, а заодно их совсем не прельщала мысль за ночь насквозь провонять овцами – любовь к животным должна быть разумной.       Не успел он и пяти минут бесшумно – как Гокудере казалось, – проходить из стороны в сторону, как его резко поймали за руку, и он мгновенно оказался в горячих объятиях. Вернее, в горячо-смертельных: одна сильная рука обвила его поперек тела, а вторая вокруг шеи. Гокудера опешил, не успев даже дернуться, когда услышал угрожающий шепот в самое ухо:       – Шелохнешься, и я тебя придушу, – кислорода мгновенно стало не хватать – чужие объятия и правда его душили. Гокудера тут же вспомнил и про трюк с колокольчиками и весь похолодел – вдруг Кикё успел уже снова подсунуть ему семена в какое-нибудь труднодоступное место? У него была масса возможностей для этого. – Если не спишь сам, то дай поспать хотя бы мне. У нас осталось от силы три часа до рассвета. Что, если на нас нападут, а ты будешь валиться с ног от усталости? Хочешь лишиться жизни по глупости – давай я тебе с этим помогу и избавлю нас обоих от лишних хлопот. Твоя смерть будет быстрой, но не обещаю, что безболезненной.       Гокудера и забыл за это время, с кем связался. Кикё никогда не угрожал ему всерьез, не вел себя агрессивно, и в принципе Гокудера с ним чувствовал себя в полной безопасности, во что бы они не влипали. Потому Хаято расслабился и потерял бдительность. А сейчас он будто бы в одно мгновение протрезвел и вспомнил, что они лишь временно сотрудничают, но до сих пор остаются врагами. И жизнь Хаято для Кикё ровным счетом ничего не значит – он уберет его сразу же, как Гокудера начнет ему мешать. Всем своим телом он в прямом смысле ощутил, что их силы явно неравны. Его более натренированная и сильная, хоть и молодая, версия не могла справиться с хранителем облака в одиночку, что уж говорить о его текущем состоянии! Гокудера почувствовал, что угроза сейчас прикончить его была более чем реальной. "Вот же гад!", – возмутился про себя Хаято, но сопротивляться не стал и замер. Пожить еще немного ему очень хотелось. Даже такой ценой.       Лежать, не двигаясь, прижатым спиной к врагу в одной постели с удушающей хваткой на горле совсем не способствовало отдыху и засыпанию. Но вскоре, убедившись, что Гокудера понял внушение и брыкаться не будет, Кикё ослабил хватку и практически отпустил, хоть руку с его груди не убрал. Просто потому, что в одной постели двум взрослым мужчинам было слишком тесно и некуда больше деть конечности. Гокудера подумал, что хорошо было бы просто сейчас выскользнуть из-под хранителя облака, вернуться под свое одеяло и постараться даже дышать потише, чтобы не давать Кикё повода воплотить угрозу в жизнь. На этот раз молча – Хаято был твердо уверен, что дважды повторять Кикё не будет. Но, вопреки здравому смыслу, шевелиться совсем не хотелось – тело само оцепенело, замерло и не слушалось. Он остался лежать на месте. Оказалось, что это не так отвратительно и страшно, когда Гокудера перестал ощущать смертельную опасность. Странно находиться так близко к хранителю облака, по сути – к совершенно чужому человеку, но и реального дискомфорта он не испытывал. Просто спокойствие. Совсем не такое, приятно-расслабленное, какое он ощущал с Ямамото. И не такое, как рядом с друзьями. Забавно, но это было будто обниматься с сестрой раз в год на её день рождения – не сильно-то и хотелось, но нормально. Но самое невероятное в этой ситуации то, что трюк Кикё сработал – мысли Гокудеры пришли в порядок, эмоции перестали скакать из крайности в крайность, тревога о завтрашнем дне отошла на второй план. И глядя в окно на яркие звезды, горящие в черном безоблачном небе, он не заметил, как провалился в крепкий и безмятежный сон.

***

      Ему казалось, он только закрыл глаза, как тут же пришлось их открыть – и убедиться в том, насколько Кикё оказался прав накануне, чтоб его черти разодрали! Наутро Гокудера чувствовал себя полностью разбитым и больным от недосыпа. Глаза раскраснелись и болели от того, что он их постоянно тер, пытаясь минут пятнадцать после пробуждения просто сфокусировать взгляд. Его то мутило, то бросало в жар всю дорогу, пока он плелся до места встречи со стариком Талботом, надеясь, что тот не передумал их провожать и никуда не исчез. От кофе он отказался – ему и простая вода сейчас в горло не лезла, хотя пить хотелось. Кикё выглядел несколько бодрей, свежей и уж точно во сто крат лучше, чем хранитель урагана. По крайней мере, ничто внешне не выдавало того, что Гокудера и ему не давал спать полночи. Даже умудрился найти время уложить волосы и подкрасить глаза. Он пользуется какой-то неизвестной запрещенной магией или всегда встает ни свет ни заря, чтобы к утру выглядеть великолепно? "Ему стоило бы вести курсы для девушек, а не заниматься всей этой ерундой в Мильфиоре. Заработал бы гораздо больше денег, уважения и славы, чем в мафии", – прикинул в уме Гокудера. Хоть ему было немного стыдно за свое поведение, одновременно Хаято испытывал и некое злорадное удовольствие – если теперь предстоит страдать, то он хотя бы будет делать это не один. И вообще, Кикё сам виноват! Не надо было строить из себя няньку и мешать ему ходить по комнате!       Вскоре бодрости и у него прибавилось. Старик Талбот не подвел, не обманул и не исчез – дождался их в назначенный час. Дорога до того загадочного места, где должны быть уничтожены кольца, была долгой и вела узкими горными тропами куда-то на возвышенность. Изумрудная растительность здесь была крайне недружелюбной – ветви деревьев постоянно норовили больно ударить по лицу, за одежду цеплялись какие-то сорняки и колючки, под ногами извивались толстые корни, мешая твердо ступать по земле, будто сама природа пыталась их остановить и развернуть обратно. Гокудера понял, почему Талбот носит такую потрепанную одежду – его брюки стали почти такими же, а они не прошли еще и середину пути! К путешествию по диким лесам и холмам они, конечно же, не готовились, потому не захватили с собой сменную одежду. Да и некогда им было собирать чемоданы на все случаи жизни. К полудню поднялась невыносимая жара, а на небе, как назло, не было ни облачка, и тенистые деревья на их пути резко расступились и закончились.       – Сними хотя бы пиджак, – усмехнулся Кикё, который делал вид, что не испытывает ни малейшего дискомфорта. Хотя и ему пришлось собрать свои длинные волосы, уже украшенные репейником, ветками и листьями, в тугую косу, чтобы они не прилипали к взмокшей шее и лицу. Но ему точно было несравненно легче – он был в белой тонкой рубашке и таких же светлых брюках, продолжая их носить по привычке, как дань стилю бывшей Мильфиоре, а длинный плащ закинул на плечо. В общем, он был одет по-летнему, в то время как Хаято был в темной рубашке и черном костюме, которые были просто отличной приманкой для палящих солнечных лучей, но при этом наотрез отказался снять с себя даже пиджак. "Ещё чего! Не собираюсь тут щеголять перед тобой голым. Достаточно того, что мы спим вместе", – скрипел зубами Гокудера про себя, и его нисколько не смущало, насколько дико это звучит даже в его собственной голове.       По мере того, как они поднимались на холм выше, хранителям становилось все тяжелее. Дело было вовсе не в жаре, не в усталости и не в окружающей злобной растительности. Сама атмосфера вокруг становилась какой-то давящей, будто сверху на их плечи опустили тяжелый невидимый груз, состоящий из чистой энергии. Если присмотреться, то в воздухе и правда искрились радужные заряженные частички. Вот только хранителям она не придавала никакой бодрости, а наоборот, будто медленно вытягивала из них все жизненные силы. В отличие от старика Талбота, который все проворней преодолевал узкие тропы и препятствия, и даже хромота его исчезла – он будто делался с каждой минутой здоровей и моложе, что ушел уже далеко вперед.       – Странно это... – тихо, запыхавшимся голосом заметил Гокудера, глядя в спину старика, поспевать за которым становилось почти невозможно.       – Мне тоже так кажется, – Кикё теперь тоже выглядел ни капли не лучше хранителя урагана – встрепанный и уставший.       – Думаешь, это ловушка?       – Очень похоже... Этот старик однозначно не тот, за кого себя выдает. И мне это не нравится, – Кикё немного замедлился и решил воспользоваться кольцом – просто проверить его на всякий случай, если ситуация станет опасной. Но с удивлением обнаружил, что не может этого сделать – пламя посмертной воли больше ему не подчинялось, как и кольцо. Гокудера, заметив это, сразу же судорожно начал проверять и свое оружие. Результат оказался похожим – ничего. Еще хуже – он даже не смог поджечь динамит. Даже обычное пламя в этом месте мгновенно гасло.       – Кажется, мы сдохнем даже без боя... – невесело усмехнулся Кикё, в то время как Талбот уже прытко скрылся за очередным поворотом. Это надо же было так глупо попасться, причем даже готовясь к подобному исходу! И не рассмотреть вариант, что они будут делать, окажись безоружными! Захотелось расхохотаться вслух, будучи уже на грани истерики. Они зажаты на узкой тропе между скал – у них нет даже места для маневра и пути к отступлению. В какой момент умение Кикё стратегически мыслить сломалось? Гокудера, кажется, еще не осознал всю серьезность ситуации, только лишь выругался, спеша нагнать Талбота.       – Эй, старик! Ты что удумал! – закричал Гокудера ему вслед, как тут же остановился, резко и ошеломленно отшатнувшись назад, зажимая лицо рукой, словно столкнулся носом с невидимой стеной.       – Вы не можете идти дальше, – как по волшебству, перед ними возникли, словно из воздуха или спустившись с одной из скал, с которой всю дорогу наблюдали за путниками, две девушки с бледно-розовыми волосами в одинаковых костюмах и черных масках, прикрывающих половину лица.       – Червелло...       – Возвращайтесь обратно, – приказным тоном обратились к ним Червелло.       – И кто же вы такие, чтобы нам приказывать? – Кикё усмехнулся, расплываясь в улыбке – напряжение его отпустило. Кажется, все не так плохо, как он изначально полагал. И они не умрут в ближайшие пару минут совершенно нелепой смертью. Нет, даже наоборот, замечательно – те, кого он искал, наконец, сами нашли их. Пришло время задавать неудобные вопросы.       Девушки несколько опешили от его наглости, замолчали и нахмурились.       – Ты не хранитель кольца Неба. Ты не имеешь права распоряжаться кольцами Марэ. Распоряжаться кольцами может только босс.       – Но, как видите, босса с нами нет, а все кольца у меня.       Червелло ничего не ответили, но напряглись так, будто им есть что сказать, но сделать они этого не могут. Или попросту не хотят. Кикё решил не церемониться и попытался схватить одну из девушек. Та успела увернуться и отскочить. Но ответной атаки не последовало.       – Понятно. Вы не можете на нас напасть. Даже для самозащиты, – задумчиво протянул Кикё. – Значит, вы и правда только наблюдатели. Но чьи наблюдатели? И вы не сами устроили нам эту засаду. Я прав? Вы как-то связаны с Талботом? Он вас позвал?       – Мы не обязаны отвечать на подобные вопросы, – вот теперь, кажется, Червелло начали злиться. То ли вопросы были заданы правильные, и они не могли на них ответить, то ли их просто раздражали нападки Кикё, но обе девушки ощетинились – даже физически ощущалось, как от них повеяло угрозой. Вот только угроза эта была пустая – сделать они все равно ничего не могли, так что Кикё не впечатлился. Но тут неожиданно вмешался Гокудера.       – Почему вы попросту не заберете кольца, как тогда в Конфликте Колец, если они вам так дороги?       – Потому что есть их законный обладатель.       – Обладатель колец без колец? Или вы знаете, где находится Бьякуран? Он ведь до сих пор действующий босс, жив и не лишился способностей. Так ведь? – Кикё подозрительно сощурился.       – Ты слишком заигрался, хранитель кольца облака Марэ. Это не останется безнаказанным, – уже безразличным тоном ответили в унисон Червелло.       – Хо-хо. Очаровательно! Ну и что же вы сделаете? Кольца вы забрать не можете. Бьякурана вы сюда не позовете, иначе бы он уже давно был здесь. Меня вы остановить не в состоянии. У вас нет никакой власти, а я подчиняюсь только боссу, – и Кикё, будто специально стараясь вывести Червелло из себя сильней, решительно направился вперед мимо девушек.       "Мы не можем этого позволить. Мы не можем этого позволить. Мы не можем этого позволить", – словно эхо, повторяли друг за другом Червелло, появляясь из ниоткуда на его пути, пока окончательно не перекрыли дорогу. Пришлось остановиться.       – Так какого черта? Если все дело в кольцах – отдайте их законному владельцу! Ведь это вы изначально передали кольца Бьякурану. А что сейчас? Или это тоже не в ваших силах, а вы можете только путаться под ногами? – теперь уже вышел из себя Кикё, и его самоуверенную улыбку будто смыло с лица.       Червелло долго и напряженно молчали, только переглядывались друг с другом. Кажется, прошла целая вечность, пока они решали, следует ли что-то говорить. Или они просто не считали хранителей достойными их объяснений и действительно могли адекватно разговаривать только с боссами. Или им запрещено было говорить... Гокудера стоял, решив не вмешиваться, и тоже напряженно ждал развязки. Кикё явно был крайне раздражен, напряжен и готов напасть в любую минуту, если кто-то из девушек неправильно себя поведет или подозрительно дернется. Он готов был пустить в ход грубую силу, чтобы получить, наконец, ответы на все свои вопросы. Плевать, что перед ним женщины – это явно не люди, а нечто, только прикидывающееся людьми. Все же, когда напряжение стало практически невыносимым, с какой-то неуверенностью и опаской, крайне нехотя и с раздражением одна из них ответила:       – Мы не можем передать кольца законному владельцу, так как его хранители находятся в этом мире.       В воздухе снова повисло молчание. Но проанализировав полученный ответ, Кикё вдруг расслабился, вновь возвращаясь к своей привычной полуулыбке:       – Ясно.       Гокудера, наблюдавший за всей этой сценой, напротив напрягся сильней – он не понял о чем говорят Червелло и почему Кикё этого оказалось достаточно. Червелло еще долго продолжали сверлить Кикё взглядами невидимых из-за масок глаз, словно пытались забраться в голову хранителя облака и прочесть все его мысли. Кажется, у них это получилось, потому что девушки вновь переглянулись, кивнули друг другу, будто удовлетворились подобным странным сеансом телепатии, одновременно молча приняв какое-то решение, и медленно расступились.       – Эй! Да кто вы такие вообще?! – Гокудера агрессивно накинулся на Червелло. Ему тоже нужны были ответы на свои вопросы, которых сейчас стало еще больше, чем раньше.       – Ты даже не хранитель. С тобой мы разговаривать не будем, – теперь уже порция высокомерного раздражения от Червелло досталась Гокудере, и не успел он ничего ответить особо колкого, как девушки уже исчезли.       – Да что за черт?!       – Прекрасно, – пока Гокудера бесился от неведения и грубости Червелло, Кикё вернулся к своим непринужденным манерам и стал выглядеть почти нормально – то есть, как всегда, ненормально.       – Что в этом прекрасного? Мы даже не выяснили, кто они такие!       – Выяснили. А что еще лучше – я теперь знаю, где находится Бьякуран.