Неловкий флирт

      Аонунг с готовностью прижался к благородно–синему телу, группируясь, чтобы не создавать лишнего сопротивления при резком пикировании, и громко воскликнул от бурлящего в нём чувства адреналина, растекающегося по венам обжигающей лавой. Ветер особенно яростно завывал в ушах, немного заглушая эхо мощного биения сердца, отдающего во все его конечности мелкой дрожью, но это не доставляло ему никакого дискомфорта. Лишь опьяняло и ещё больше воодушевляло меткаинца, готового рассекать небеса вместе с возлюбленным всю свою жизнь.       Нетейам тут же подхватил его ликующий крик, имитируя крики неизвестных рифовым на`ви птиц, и, когда услышал в ответ идентичные возгласы младших, залился чистым, звонким смехом, способным растопить любое, даже самоё чёрствое сердце. Аонунг с удовольствием уткнулся в его тонкие косички, вдыхая аромат разогретой под лучами небесного светила кожи, немного отдающей благоуханием свежих лесных цветов, и мечтательно прикрыл глаза, наслаждаясь изгибами изящной, тонкой талии в своих руках. – Смотри не растай, большой парень. – Крикнула насмешливо Кири, на мгновение подлетая к ним ближе, а после резво умчалась вперёд под громкие крики испуганного ошеломляющей скоростью Ротско, отчаянно жмущегося к ней словно новорождённый детёныш к своей матери.       Аонунг не стал ничего отвечать, не имея ни малейшего желания отрываться от любимых волос и прекрасного аромата, только показал ей в спину характерный знак, посылающий вечно язвительную девушку куда подальше. Послышался самодовольный смех Ло`ака, его личного путеводителя в мир грязных словечек и красноречивых жестов, а за ним недовольные причитания Циреи, удобно сидящей на икране позади младшего Салли, и такое же недовольное ворчание Нетейама, тщетно пытающегося отучить его от дурного поведения всю свою сознательную жизнь.       Кири, словно имея на затылке лишнюю пару глаз или почувствовав пожелание долгого пешего на каком–то интуитивном уровне, тут же вытянула руку назад и гордо продемонстрировала ему средний палец, вызывая у впечатлительного Ло`ака ещё одну волну звонкого смеха, а затем развернулась и ребячливо показала язык, как когда–то делала это на пляже, защищаясь от задираний Аонунга и других меткаинских ребят. Нетейам обречённо покачал головой, думая, что, наверное, никогда уже не сможет этих троих исправить, и резво направил Звезду вперёд, желая обогнать несносную сестру и побледневшего от страха дайвера. – Нас–то подождите! – Прикрикнул Ло`ак, не убирая с лица самодовольной ухмылки, и стремительно рванул за ними под радостный возглас очень довольной такой скоростью Циреи. *** – Я с тобой больше никогда не полечу. – Ротско осторожно спустился с икрана, еле–еле ковыляя по песку дрожащими от пережитого стресса ногами, и отойдя на достаточное от «страшного» зверя расстояние обессилено плюхнулся на пятую точку, смотря на девушку недовольным, обиженным взглядом. – Никогда. – Твёрдо припечатал он, грозно указывая на оматикайку пальцем, но вместо ожидаемого раскаяния встретился лишь с хитрым, многообещающим прищуром янтарных глаз, от которого по его разгорячённому телу пробежался неприятный, предостерегающий холодок. – Да ладно тебе, кудряшка, не дуйся. – Елейно протянула она, поглаживая довольно порыкивающего банши по гладкой голове. – Обещаю, в следующий раз я буду нежной. – Несмотря на ласковый тон, в хищном изгибе её губ скрывалась самая настоящая угроза, а игриво покачивающийся хвост вкупе с лукавым блеском в янтарных очах добавлял девушке особую перчинку, заставляющую бедного парня гулко сглатывать и судорожно продумывать пути отступления. – Садистка. – Ло`ак, помогающий рифовой принцессе аккуратно слезть с Победы, не смог пропустить их забавный разговор мимо ушей. Он быстро, но нежно поставил Цирею на землю, и тут же обернулся к недовольной его замечанием сестре, весело уточняя. – Хочешь сказать это не так? – Он резко наклонился корпусом в сторону, уворачиваясь от небольшой ракушки, прилетевшей со стороны Кири, и когда его жизни больше ничего не угрожало, выпрямился и довольно продолжил. – Вот и я о чём. Тебе палец в рот не клади, по локоть откусишь и даже не подавишься.       Цирея рядом с ним беззвучно усмехнулась, вспоминая какой упрямой и эксцентричной порой бывает лесная на`ви. Отчасти она была с ним согласна, но совершенно не хотела поощрять его извечное стремление препираться со старшей сестрой по поводу и без, поэтому быстро осекла парня, привлекая к себе всё его внимание. – Ло`ак. – Предостерегающий тон, которым она обычно отчитывала заигравшихся младших братьев, всегда успешно срабатывал и на младшем Салли, особенно чувствительном к её настроению, словам и действиям. Он тут же испуганно замер, неловко поджимая пухлые губы, и виновато потупил взгляд, не решаясь встретиться с грозным блеском в её прекрасных лазурных глазах.       Аонунг, не в первый раз, ставший свидетелем непривычной для лесного покорности, довольно усмехнулся, мысленно восхищаясь способности младшей сестры усмирять даже самых строптивых, и, повернувшись к возлюбленному, встретил в его янтарных глазах понятливые, весёлые искры, от которых его сердце по новой зашлось в бешеном ритме.       Недавний полёт, очевидно предложенный Нетейамом для того, чтобы перевести фокус внимания с себя, оказался удивительно впечатляющим. Благодаря своей паре Аонунг был частым гостем в небесных просторах, но это было впервые, когда они бороздили до этого недоступную стихию все вместе, не включая Тук, которой за неимением своего икрана просто не хватило места. Летать, прижавшись всем телом к любимому всегда было приятно, но летать под счастливые возгласы и ехидные подначки остальных было невероятно волшебно. В небесах рифовые на`ви были просто гостями, а лесные на`ви полноправными хозяевами. Их соревнования в скорости, манёвренности, бесстрашие почти не отличались от тех, какие они проводили под водой, но в море они всегда были уверены в том, что смогут взять ситуацию в свои руки, на высоте же им приходилось доверять свою жизнь в руки сиблингов Салли и прислушиваться к языку их тела, чтобы не стать лишним балластом. Это по мнению Аонунга ещё больше укрепляло их связь и взаимопонимание, и как бы Ротско сейчас не отпирался, дуя губы на слишком довольную Кири, он был уверен, что дайвер одним из первых напроситься на следующий полёт.       Он был таким же, и он знал, что прав. Небеса имеют невероятную силу влюблять в себя всех, кто хоть раз бороздил их просторы. Аонунг уже был влюблён в них, также сильно, как был влюблён в Нетейама.       Когда старший Салли, вдоволь нагладив радостную Звезду наконец отпустил её отдыхать, рифовый принц подошёл к нему со спины и снова заключил в свои крепкие, надёжные объятья. Воодушевлённый полётом, его неожиданно открывшимися силами, и ласковой поддержкой, он мягко покачивал оматикайца в своих руках, с упоением слушая звонкий, жизнерадостный смех. В теле всё ещё клокотал адреналин, сбивая с мыслей и сбивая сердечный ритм, но всё это пересиливала невероятная нежность и любовь к чудесному на`ви, который решительно ответил ему «да» на судьбоносный вопрос. Даже сутки ещё не прошли с того момента, как они стали парой, и всего пара часов с того момента, как они получили благословение родителей, а он уже был готов умереть от осознания того, что Нетейам вверил себя в его руки.       Иногда он пугался того, как сильно теряется в нём, но то было лишь мимолётной вспышкой в сознании, когда любовь и обожание уже настолько поселились в его сердце, что стали неотъемлемой частью его самого. Он любил его, он хотел его и был безумен в своём желании, но более безумным было решение Нетейама принять его таким какой он есть. Он ни за что не собирался забирать свои слова назад. Вместе навсегда и это правильно. – Я хочу тебя укусить. Можно? – Неожиданно сказал Аонунг, вводя Нетейама в лёгкий ступор, и ребята, мельком услышавшие его слова, тут же обернулись к ним, заинтересованно наблюдая за неприлично прилипчивым рифовым принцем. – Можно. – Сквозь смех ответил Нетейам, ласково поглаживая его по предплечью. – Только не здесь. – Да–да, избавьте нас от этого. – Вклинился сконфуженный Ло`ак, вперившись в них недовольным взглядом. – Мои глаза такого не выдержат. – Он громко фыркнул, отпуская Победу в свободный полёт, и взяв рифовую принцессу за руку аккуратно потянул её прочь, напоследок добавляя. – Всем спасибо, классно полетали, а теперь мы с Циреей пойдём на… – Увидимся, ребята. – Перебила его смущённая Цирея, весело махая друзьям рукой, после чего, отойдя на достаточное расстояние, смачно шлёпнула парня по плечу и убежала вперёд, недовольно размахивая широким хвостом в разные стороны.       Ло`ак тут же рванул за ней, что–то громко выкрикивая, но из–за уже достаточной дистанции между ними они не расслышали его слов. – Балбес. – Деланно заявила Кири, смотря им вслед. – Он когда–нибудь поумнеет? – Когда–нибудь … – Ротско переглянулся с ней, расплываясь в довольной улыбке, после чего насмешливо добавил. – Или нет. – Определённо нет.       Они одновременно засмеялись, очевидные в своей любви опускать беззлобные шутки в сторону своих друзей, и дайвер наконец соизволил подняться на ноги, быстро отряхиваясь от прилипшего к коже песка. – Чем займётесь? – Поинтересовался Нетейам, вразвалочку передвигаясь к ним вместе с всё ещё обнимающим его рифовым принцем. – Мама попросила меня натаскать дров к ужину. Вчера последние использовали. – Тут же ответил Ротско, осторожно потягивая затёкшие от долгого сидения мышцы. – Могу помочь. – Неожиданно вызвалась Кири, неопределённо пожимая плечами на его непонимающий взгляд. – Мама с папой скорее всего у Оло`эйктана, Тук, сам знаешь, пошла развлекаться с ребятами, а Нетейам с Ло`аком, да простит меня Эйва, слишком заняты изучением всяких пошлых штучек с нашими лучшими друзьями. – Послышался возмущённый «Эй!» от старшего Салли, но она успешно проигнорировала его, безмятежно продолжая. – Как видишь, я совершенно одна и абсолютно свободна, поэтому не ёрничай и прими руку помощи. – А ручка то выдержит такую нагрузку? – Вдруг подал голос Аонунг, наконец оторвав лицо от мягких волос возлюбленного, и медленно, с чувством начал оглядывать оматикайку с головы до ног. Девушка сразу напряглась под его оценивающим взглядом, поджимая остроконечные уши к голове и недовольно взмахивая ловким хвостом, но его это ни капли не смутило. Он знал о её любви к излишней драматичности, как никто другой. – Ты ж худая, как палка.       Кири возмущённо засопела, сильно хмуря тонкие брови, но не успела и рта раскрыть в защиту своего хрупкого телосложения, как он вытянул руку вперёд, демонстрируя ей свои широкие ладони с длинными мозолистыми пальцами. – Я тебя одним мизинцем могу уделать, а ты решила брёвна таскать. – Он несильно прищёлкнул её по кончику носа, ухмыляясь от того, как она наиграно ощерилась в ответ на неприятное касание, и спокойно продолжил, начиная снова мягко покачивать возлюбленного в своих руках. – Лучше присмотри за ним, чтоб не отлынивал. Я его знаю. Половину сделает и слиняет, сверкая пятками на горизонте.       Теперь возмущённо засопел Ротско, но в отличие от Кири, ему нечего было сказать в своё оправдание. Он и правда любил отлынивать от дел, если они не касались погружения под воду, поэтому ему оставалось лишь кидать на лучшего друга обиженные взгляды и недовольно бурчать себе под нос беззлобные проклятья. – Без проблем. Командовать мне нравиться больше, чем работать. – Кири резво подхватила дайвера за руку, кокетливо прижимаясь к ней всем корпусом, и это было настолько неожиданно и необычно, что кудрявый на`ви тут же впал в ступор, распахивая и без того большие глаза и забавно округляя широкий рот. – Ну что, кудряшка, готов надрывать спину? – Она, не давая Ротско и секунды на передышку, быстро повела его в сторону поселения, и только её хвост, резво раскачивающийся в воздухе и вырисовывавший странные фигуры, на прощание помахал парням, смотрящим им вслед. – Мои глаза меня подводят или она и вправду заигрывает с ним? – Сконфуженно спросил Аонунг, неловко хмуря надбровные дуги. – И да, и нет. – Оматикайец коротко пожал плечами, продолжая смотреть смешанным взглядом на быстро удаляющуюся парочку. – Она всегда такая игривая после полётов, не обращай внимания.       Аонунг не стал вдаваться в подробности, лишь подметил про себя разобраться в этом позже, и, не желая терять больше ни секунды, аккуратно отодвинул угольно–чёрные косы с изящной шеи, так и манящей его всё это время вцепиться в неё жадным, мокрым поцелуем. Нетейам покорно наклонил голову вправо, давая ему больше пространства для желанного прикосновения, и не прошло и секунды, как он почувствовал на коже тёплый язык, ласкающий его медленными, тягучими мазками. Веки лесного томно прикрылись, остроконечные уши затрепетали от наслаждения, а тонкий хвост непроизвольно обвил правую ногу рифового принца, приводя его этим простым движением в дикий восторг. Аонунг довольно облизнулся, на мгновение отрываясь от аппетитной шеи, чтобы насладиться прекрасным, расслабленным от нехитрой ласки лицом возлюбленного, но быстро продолжил, короткими поцелуями поднимаясь всё выше и выше, пока не достиг мелко подрагивающего уха, привлекающим его своим остроконечным кончиком. Он осторожно прикусил его под аккомпанемент тихого удивлённого стона, невольно вырвавшегося с уст Нетейам от неожиданности, и полностью довольный вызванной реакцией, на пробу широко мазнул по нему языком, вырывая из оматикайца более громкие, волнительные звуки.       Нетейам, ошеломлённый непривычным ощущением, резко мотнул головой, стараясь уйти от игривого прикосновения, но рука Аонунга, покоящаяся до этого на его плече, резво подтянулась наверх и мягко вернула его в обратное положение. – Приятно? – Вопрос, заданный полушёпотом прямо в бесцеремонно облизанное ухо, заставил коленки Нетейам обессиленно задрожать. Он не понимал, что происходит, и с подачи рифового принца медленно, но верно терял контроль над своим телом, желая ещё больше игривых ласк и жадных касаний. Оматикайец гулко сглотнул, коротко кивая головой, насколько позволяла ладонь, удерживающая его под подбородком, и этого было достаточно, чтобы Аонунг вновь повторил своё действие, буквально впечатывая его спиной в свою крепкую, широкую грудь. – Я рад. – Сказал он, перемещая свободную руку на сокращающийся живот возлюбленного, и ласково погладил участок благородно–синей кожи прямо под пупком, иногда вызывающе пробираясь кончиками пальцев под ткань набедренной повязки.       Будоражащие нутро ласки ни капли не помогали Нетейаму прийти в себя, наоборот, всё больше и больше затягивали его в омут похоти и желания, но секундное просветление, неожиданно ворвавшееся в его сознание предостерегающей мыслью, дало ему немного сил на сопротивление, и он тут же воспользовался этим, опасливо заявляя. – Нас могут увидеть. – Его голос звучал слабо и сипло, но несмотря на это, он смог достучаться до разума Аонунга, заставляя нехотя оторваться от возлюбленного, чтобы внимательно оглядеть пляж на наличие нежелательных свидетелей.       Где–то вдалеке звучали голоса соклановцев, занимающихся своими делами, но к превеликому счастью рифового принца рядом никого не оказалось, что позволило ему вновь впиться ласковым поцелуем в ладное плечо, маячащее прямо перед глазами. – Пожалуйста. – Вновь воззвал к нему Нетейам, надеясь на его благоразумие потому, что на своё он уже мало рассчитывал, буквально плавясь от каждого приятного касания. – Аонунг.       Меткаинец обречённо застонал, утыкаясь носом прямо в угольно–чёрную макушку, и глубоко, размеренно задышал, пытаясь наскоро привести себя в чувства. – Прости. Дай мне минутку. Я просто… – Он мягко поддался бёдрами вперёд, позволяя возлюбленному сполна ощутить причину его заминки, и этого было достаточно, чтобы Нетейам понятливо кивнул головой и не спеша направил бирюзовую ладонь прямо к своему твёрдому органу, гордо выпирающему из-под плотной ткани набедренной повязки. – Я тоже.       Аонунг запрокинул голову назад, несколько раз быстро взмахивая короткими ресницами, но как бы он не старался убрать с глаз пелену похоти, ощущение напряжённого члена возлюбленного в своей руке упрямо затягивало его в жадный омут. В голове калейдоскоп пронеслись воспоминания о вчерашней близости, о том, каким открытым и отзывчивым был Нетейам прямо под ним, каким маленьким и хрупким казался в его руках. И от этих картин, в буквальном смысле, шла кругом голова и перехватывало дыхание, пуская по позвоночнику неконтролируемую дрожь.       Он гулко сглотнул, собирая все силы и здравомыслие, которые только в нём остались, и быстро развернул Нетейама к себе лицом, подхватывая под упругими ягодицами и приподнимая наверх. Стройные ноги и руки оматикайца тут же обвили его талию и шею, устраиваясь удобнее в надёжной, нежной хватке, и Аонунг, не теряя времени, быстро направился в сторону воды, погружаясь в неё по грудь вместе со своей драгоценной ношей. Разгорячённая кожа обоих сразу же покрылась неприятными мурашками от прохлады ласковой стихии, но рифовый принц всё равно упрямо шёл вперёд, чувствуя, как с каждым шагом охватившее его сильное желание постепенно отступает, сменяясь жгучим стыдом и острым сожалением, за вновь утраченный перед возлюбленным самоконтроль. – Это было опасно. – Весело подметил Нетейам, ослепляя его невероятно милой и очаровательной улыбкой, но в этот раз Аонунг не мог ответить ему тем же. Его грызла совесть, подчистую опустошая нутро, всего несколько мгновений назад наполненное чистым счастьем и звонкой радостью, и он ничего не мог поделать с тем, что тут же поник, невольно представая перед возлюбленным в уязвимой ипостаси. – Ты прав. – Голос вышел с ломкой, слабой интонацией, которая заставила Нетейама настороженно замереть. Янтарные глаза, отдающие искренним беспокойством, тут же пробежались по любимому лицу, захватывая его в плен своих узких, тёплых ладоней, но как бы он не старался встретиться с ним взглядом, лазурные глаза упрямо глядели вниз, не желая подниматься ему навстречу. Через несколько мгновений их несерьёзной борьбы, Аонунг устало уткнулся ему в плечо, пряча в нём лицо, ни в какую не желая поддаваться, и Нетейаму пришлось смириться с тем, что ему придётся разговаривать с возлюбленным, смотря на его неизменный пучок, растрёпанный сильными ветрами во время недавнего полёта.       На какое–то время между ними повисла неловкая тишина. Нетейам судорожно перебирал в голове всё произошедшее, думая о том, что мог сделать не так. Чем мог огорчить или возможно невольно обидеть Аонунга, уже в третий раз за последние сутки, показывающего ему такое трогательное выражение лица. После приступа оно означало крик о помощи, после их первого поцелуя и близости просьбу остаться рядом, а сейчас он совершенно не понимал в чём кроется причина. Всё было прекрасно до того момента, пока они не оказались в воде. Он был по–настоящему растерян. – Эй, – мягко позвал он возлюбленного, поглаживая волнистые, немного жёсткие волосы, – что случилось? Я сделал что–то не так?       Аонунг резво помотал головой в стороны, прижимаясь к нему ещё ближе, и Нетейам, немного успокоенный его ответом, вновь попытался его разговорить. – Что случилось? Что сделало тебя таким грустным?       Рифовый принц тихо шмыгнул носом, упрямо поджимая припухлые губы, но лесной всё равно терпеливо ждал его ответ, надеясь, что он всё же откроется ему и поделиться своими переживаниями. – Я просто. – Неловко начал Аонунг, не отрываясь от его плеча. Он коротко прокашлялся, избавляясь от неприятного комка, засевшего в его горле вместе с этими словами, и немного погодя продолжил, переходя на полушёпот. – Не понимаю почему я снова сорвался. Столько контролировал себя, не позволял ничего лишнего, не понимаю почему сейчас набрасываюсь на тебя, как какой–то извращенец.       Нетейам, поражённый его словами, не знал, что и сказать. Что вчера, что сегодня у него даже мысли не промелькнуло о том, что возлюбленный делает что–то не так. Он, можно сказать, абсолютно не думал в такие моменты, полностью отдаваясь во власть сильных рук и следующих за ними приятных, животрепещущих ласк. Он думал, что Аонунг чувствует тоже самое – полное доверие и согревающую любовь, желание быть друг с другом как можно ближе и прикасаться, как можно чувственнее. В их близости нет ничего постыдного. В их жажде не было ничего зазорного. – Я.…я не понимаю. – Честно признался лесной, отодвигаясь назад, чтобы всё–таки встретиться с ним взглядом и в этот раз, к счастью, у него это получилось. Рифовый принц несмело поднял глаза вверх, но то, что Нетейам увидел на их глубине, ему абсолютно не понравилось. Страх, тревога, недовольство отчётливо различимые в потускневшей лазури заставили его сердце болезненно сжаться и сбиться с ритма, передавая по венам вместе с кровью жгучее волнение. Он непонимающе нахмурился, неловко поддёргивая остроконечными ушками, а его ловкий хвост беспокойно завилял позади, вырисовывая под водой хаотичные узоры. – Почему ты должен сдерживаться? Почему боишься потерять голову? Я теряю голову вместе с тобой, я хочу тебя также сильно. Разве это плохо? – Нет-нет. – Поспешил успокоить его Аонунг, аккуратно накрывая благородно–синюю щёку своей ладонью, и тут же почувствовал, как Нетейам с готовностью потёрся о неё, прижимаясь ещё ближе. – Просто. – Он судорожно вздохнул, пытаясь подобрать правильные слова и формулировку, но плюнув на это дело, решил действовать так, как у него получалось лучшего всего – по наитию. – Я хочу оберегать тебя, заботиться о тебе. Дарить тебе всё только самое лучшее и светлое. Ты не представляешь, какой ты очаровательный, а я, – он прервался, чтобы перевести дыхание, – а я грубый, нетерпеливый и жестокий. Ты видел, что я сделал с Калуном, видел, каким опасным я могу быть. Я просто боюсь, Нетейам. Боюсь, что ты поймёшь какой я на самом деле, разочаруешься во мне и оставишь меня. Я не хочу потерять тебя. Я люблю тебя.       В голове Нетейама взрывались звёзды. Душа восторженно пела, не скрывая своего счастья, а сердце бешено трепыхалось в грудной клетке, готовое прямо сейчас вырваться наружу и упасть к ногам рифового принца, поразившего его этим откровением. – Уже очень давно. – Тем временем упрямо продолжал Аонунг, слишком поглощённый своими переживаниями, чтобы заметить радостный блеск в янтарных глазах. – Я знаю, что я тот ещё засранец, но с тобой я хочу, чтобы всё было идеально. Потому что ты идеальный и ты заслуживаешь всего самого наилучшего и…       Больше не в силах терпеть Нетейам прижался к его губам своими, запечетляя на них нежный поцелуй, и рифовый принц тут же покорно замер, останавливая свою хаотичную речь и резво отвечая на приятную ласку. – Я вижу тебя, Аонунг. – Уверенное признание попало в сердце меткаинца стремительной стрелой, на кончике которой был яд, вызывающий привыкание. Он распространялся по всему телу мощной дрожью, обволакивая разум, и заставляя судорожно смаргивать набежавшие к глазам слёзы. Это был яд под названием любовь, который он смиренно принимал, даже не думая когда–либо от него избавляться. – Вижу всего тебя, поэтому забудь эти глупые мысли. Тебе не нужно меняться или исправлять в себе что–то. Я люблю тебя именно таким, какой ты есть и никогда тебя не брошу. – Обещаешь? – Сквозь слёзы, всё–таки потёкшие по щекам резвыми дорожками, спросил Аонунг, с трепетом заглядывая в чарующие янтарные глаза. – Обещаю. – Ласково заверил его Нетейам, одаривая милой, лучезарной улыбкой.       Аонунг знал – Нетейам всегда держит своё слово, поэтому наконец позволил себе облегчённо выдохнуть и отпустить все тревоги, вновь захватывая пухлые губы в сладкий плен.