«Значит, я была права…» — заключила Ксена, тихо шагая вдоль стены, стараясь не выходить из тени.
Людей на «Голубой станции» морепоезда, с которой отходит последний рейс, было немного. Однако они все были… Либо дозорными, либо людьми в черных одеждах, по которым принадлежность к правительству было легко понять. Что интересно — ни один из дозорных не был ей знаком хоть немного. Конечно, Ксена не могла похвастаться фотографической памятью на лица, но… Это были явно не люди Тома, ее или Смокера…
Но где в таком случае можно взять столько дозорных?
Единственная жизнеспособная догадка, которая пришла ей в голову — Эниес Лобби. Прошлый поезд от него был как раз всего пару часов назад и, похоже, прибыл только с единственной целью — создать конвой для преступников в законе.
«Преступники в законе…» — это определение невольно заставило ее невесело усмехнуться.
Подозреваемые нашлись быстро. Несмотря на обилие не гражданских людей и черных пиджаков, эта компания выделялась какой-то своей особой аурой. Было в них что-то, что словно кричало, что это не обычные белые рубашки на цепи мирового правительства. Плюс к тому Ксена смутно припоминала пару лиц в доках… Еще до всей этой нервотрепки. Да и девушка-блондинка там как две капли похожа на одну противную секретаршу мэра, с которой Ксена частенько собачилась из-за всяких отчетов, допусков и просто финансирования.
«Сука… Так и знала, что с тобой что-то не так. Не может быть обычная гражданская столь дотошной», — мысленно ставя мишень на спине блондинки, шипела про себя дозорная.
Шпионов и предателей Ксена не любила… Поэтому варианта сделать вид, что она ничего не видит, не слышит и не понимает не было. Хотя, признаться честно, в ее голове мелькали мысли прийти к Смокеру ни с чем, чтобы лишить себя огромной доли неприятностей. Очень заманчивые мысли…
«Как только теперь попасть на поезд…» — прищурилась она из тени, ища, как бы прошмыгнуть внутрь, оставшись незаметной.
Вернуться к Смокеру она все равно не успеет никак, а вот желание самостоятельно выбить дурь из тайных агентов правительства росло с каждой секундой и… Было гораздо выше здравого смысла.
Но здравый смысл все равно был.
И он тихо шептал, что если она прикроет эту лавочку и вывернет все в свою пользу, то сможет полететь дальше по карьерной лестнице со скоростью ракеты… И наставника впечатлить. Ксена буквально видит, как у него приподнимаются брови в удивлении, и он признает ее хитрость и ум, признавая ученицей во всеуслышание. И переходит с бананов на лимоны, потому что умные люди едят лимоны.
Сладкие мечты…
Настолько, что на миг Ксена забывает где она вообще находится и не успевает среагировать, когда кто-то хватает ее сзади, закрывая рот и утаскивая в подворотню.
Впрочем, это ей только на руку. Как только тьма скрывает ее и захватчика, то тот мгновенно получает под дых ее затылком с такой силой, что у самой Ксены появляются звездочки перед глазам. Затем злоумышленник едва уворачивается от сильного пинка в промежность, ловя ее ногу и…
Девушка уже готова была задействовать вторую, чтобы точно отправить горе захватчика в нокаут, но громкий шепот заставил ее замереть:
— Тс-с-с-с! Не буянь! Это я! — шипя то ли от боли, то ли для показательности, произнес очень знакомый голос.
— Санджи?! — действительно удивленно вскрикнула девушка, за что ей тут же закрыли рот ладонью.
— Говорю же, тише! — попросил он, замирая и прислушиваясь. Но, похоже, из-за начинающегося ливня и активной подготовки к отправке их никто не услышал, поэтому, немного подождав, он зашипел уже громче и раздраженнее: — Какого черта ты тут делаешь?
— Тот же вопрос, — освободив рот от его руки, прошипела в ответ Ксена, придвигаясь ближе. — Ты вообще в курсе, что происходит? Мы тут не в игры играем!
— Я-то как раз в курсе, а вот в курсе ли ты, во что вмешиваешься? — оперевшись рукой на стену около девушки, стирал с лица кровь Санджи. Девушка все же разбила ему нос ударом.
— Ты-то и в курсе? Как мило! — слащаво протянула дозорная. — А вот мне кажется, что нет! Это не простые дозорные или пираты, чтоб ты знал! Тут все серьезнее! Тут все опаснее! — тыкала обвиняюще пальцем в его грудь Ксена. — Тут творятся очень масштабные дела, и таким новичкам, как вы, тут явно не место! Вам лучше переждать весь этот пиздец!
— Нам тут место хотя бы потому, что с этими людьми ушла Робин-суан, а она — наша накама! — парировал парень.
— Насколько я поняла, она покинула вашу команду и напала на мэра! Кажется, она совсем не ваша накама! — развела руками дозорная, резонно подмечая. Санджи поморщился на это, но все же ответил:
— Здесь что-то не так, и мы все это чувствуем! Мы слишком хорошо узнали ее, чтобы понять, что здесь все не так просто! — Ксена нахмурилась, замявшись на миг. Робин, и правда, показалась ей очень… Очень не такой, какой ее рисуют газета и эти действия. Предчувствие говорило ей, что с этой историей все не так чисто. А она привыкла доверять своей интуиции. Более того, в море без шестого чувства вообще никак, особенно на Гранд Лайн. Но и отступиться она не могла. Ей надо было отправить этого упрямого барана в безопасное место, а этот упрямый баран, видимо, хотел спровадить уже ее. — Ксена, это дела нашей команды… А ты, насколько я знаю, не с этой базы и тебе мало дела до этого города! — логично подметил Санджи.
— Мне кажется, вы переоцениваете свои возможности чувствовать людей… — пробурчала девушка, стараясь скрыть нотку непонятной для себя обиды. — В любом случае, дело приняло серьезный оборот, и тебе действительно нельзя туда соваться в одиночку! Лучше отправься к накама и потом вместе за поездом! Если там найдут меня, то максимум арестуют, но если тебя… — парень ее перебил:
— Если все так серьезно по твоим словам, то тебя могут не только арестовать, но и нейтрализовать, — произнес он, тяжело вздыхая и массируя виски от усталости. — Ксена… Я вижу, что что-то не так. И я не могу остаться в стороне опять. Я не могу снова быть за бортом…
— Снова? Что ты… — но не успел Санджи ответить, как им синхронно пришлось повернуться на звук поезда. Роботизированный голос сообщил, что поезд до Эниес Лобби отправляется прямо… сейчас. — Чёрт! Оставайся здесь! — крикнула она ему, срываясь с места.
— Ну уж нет! Леди не должна рисковать! — не отставал Санджи, кинувшись следом.
Пролетев половину станции, в самый последний момент они едва успели заскочить в вагон, буквально вываливаясь в дверь после прыжка с перрона. К счастью для них обоих, он оказался не пассажирским (иначе спета была бы их песенка), а складским, и шум их проникновения замаскировал грохот коробок, что разлетелись, как домино.
— Ты дурак! — хватая за грудки запыхавшегося от такого быстрого бега Санджи, шипит девушка. Но тот и не думает спасаться от ее гнева.
— Да, моя леди, полный кретин… — тихо смеется парень, запрокидывая голову. — Как вы только меня терпите?
— Полный и неисправимый кретин! Кретин! — трясет его Ксена, стараясь самой не подхватить смех, но это становится невозможно.
Через миг она и сама уже безудержно хихикает, уткнувшись ему куда-то в плечо. Забывает, почему злилась… но не на совсем.
— Да, моя леди, да… — растрепав волосы Ксены, лишь сильнее заливается смехом Санджи.
Они опускаются на пол, стараясь не слишком ржать, но это почти невозможно… Ксена думает, что их обязательно так обнаружат. Но такую цену за этот миг она отдать готова. Наконец отсмеявшись, он вздыхает:
— Прям как раньше… Помнишь? — приглаживая ее прическу и наматывая пряди на пальцы, улыбается парень.
— Я не такая старая, чтобы все забыть… — фыркает Ксена, стараясь сдержать порыв обнять его и прижаться ближе. Сдержать невероятно счастливую и теплую улыбку… Сердце щиплет невозможно, а перед глазами так и пляшут картинки из прошлого, как они вдвоем чудили на Барати, и не было границ у их мира. — Это хорошие воспоминания… — хриплым голосом призналась она.
— Да… Я люблю их, — в ответ признается Санджи. — Они грели меня в самые тяжелые моменты. И я люблю тебя, Ксена, — улыбается он, щуря глаза.
А ей снова хочется плакать и смеяться.
***
Он смотрел на нее с ненавистью, утопая в луже собственной крови.
С такой ненавистью, с которой не смотрел на нее никто. С такой ненавистью люди не смотрят… С ненавистью, что если вырвется на свободу, то может покрыть весь мир, своим всепожирающим, всепоглощающим, отвратительным огнем. Своим черным, желчным, кислотным ядом.
Нет… люди не могут ТАК ненавидеть.
Ее же руки были по локоть в крови, а взгляд не выражал ничего. Слишком давно он уже не выражал ничего. Лишь бесконечная пустота зелени, что из свежего леса стала гиблым болотом.
Нет… Люди не бывают настолько пустыми.
А люди ли они?
Что-то мешало ей просто пойти дальше, выполняя свой проклятый Богом и Дьяволом долг. Продолжить убивать и пустеть внутри с каждым часом… Что-то, что заставило ее и наклониться, прислушаться, что шепчут губы мертвеца, которые ее проклинают.
И тогда впервые за слишком долгое время в ее глазах появилась жизнь.
Она стала смотреть как человек.
Губы мертвеца шептали…
— Будьте вы прокляты дозорные… Вы все…в͠ыͅ в͝с͝е͝
Не может быть…
***
— Я тоже… считаю эти воспоминания… Самыми счастливыми, — на всякий случай утирая глаза рукавом, произнесла Ксена. Она проигрывает партию за партией, но разве жизнь — игра? — Я тоже люблю тебя…
— Я знаю, моя леди, — счастливо улыбнулся Санджи, сплетая их ладони. — Я знаю…
И именно в этот момент дверь открылась, являя на пороге человека в белой выглаженной форме.
— Вы еще кто такие? — нахмурился тот. А Ксене с Санджи пришла просто блестящая и гениальная идея… Одновременно одна, судя по тому, как синхронно они посмотрели друг на друга.
Момент был потерян, но уже через пять минут два связанных дозорных сквозь кляп мычали ругательства на проклятых пиратов, а наша парочка, поправив новый прикид, дала друг другу пять.
— Итак, я думаю сейчас нам нужно разведать обстановку, милый сообщник, — усмехнулась девушка, захлопывая дверь вагона.
— Да, моя милая леди, но после всех приключений я просто обязан пригласить вас на ужин, — парень галантно открыл ей вход в следующий вагон.
— Если нас, конечно, не прибьют в процессе…
Операция «сдохни или умри» началась.
