Чудо Господне

Пришвартованный «Титаник» даже не покачивался на волнах, стоял огромным монолитом, как небоскреб, которые она видела на фото в газетах. Роза обвела взглядом пустую пристань, залитую беспощадным солнцем. Было тихо, только шептали что-то сокровенное невидимые волны. Она подняла голову. Высоко наверху, на носу корабля, опершись локтями на леера, лицом к морю стоял человек, но она не могла разглядеть его лица. Она прошла по сходням, попав в просторный корабельный коридор, в нос ударило запахом свежей краски и дерева. Мягкий ковер глушил ее шаги. Резные двери блестели новизной, начищенные иллюминаторы сверкали под лучами яркого солнца. Коридоры были пусты. Ей нужно было наверх, к тому единственному мужчине, который стоял наверху. Роза огляделась в поисках лифта или лестницы, и в этот момент проснулась. Этот сон снился ей уже второй раз за неделю и был таким настоящим, что ей после пробуждения требовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что все это – и пристань, и величественный корабль не были реальностью. Роза глубоко вздохнула, повернулась на бок, глядя на слабый свет солнца, проникающий в комнату из-за плотных гардин. Сегодня она увидит его. Улыбка тронула ее губы. Он опять будет смущаться как мальчишка и будет говорить о кораблях, и тогда у него по-особенному разгорятся глаза, а Элизабет будет над ним подтрунивать, он будет хмурить брови, но его замечательное лицо просто не может быть суровым. Роза боялась признаться себе самой в том, что сама же спрашивала у себя тысячу раз кряду. Не могла же она влюбиться, будучи помолвленной с другим? Влюбиться всего за четыре дня редких встреч, влюбиться в мужчину, который гораздо старше нее? Влюбиться в самого замечательного и очаровательного, умного и доброго, красивого и скромного человека, который когда-либо ей встречался? Роза тихо засмеялась, потершись щекой о подушку. Как одновременно сладко и больно было на сердце. Она покинет Ирландию завтра утром, и никогда больше его не увидит. Но ей достаточно будет знать, что он есть. Она изредка будет смотреть на морской горизонт и знать, что там, за океаном, Томас Эндрюс-младший с чертежами под мышкой едет на своем велосипеде по огромной верфи "Харленд и Вульф" и руки его вымазаны чем-то черным… - Роза! – раздался голос Кэла из холла. – Завтрак давно подали. Звук его голоса холодом отразился по всей коже. Весь вчерашний вечер Роза приглядывалась к жениху, но не заметила в его поведении ничего примечательного. Значит ли это, что Лавджой не рассказал ему о ее прогулке с Томасом? Если это так, то почему? Она была уверена, что этот прихвостень что-то задумал. Лавджой знал, насколько неприятен ей и не упустил бы возможность осложнить ей жизнь и выслужиться перед хозяином. - Эта промозглая страна мне порядком надоела, - сказал Кэл за завтраком. – Никогда не думал, что скажу это, но я рад, что мы уже завтра возвращаемся в Англию. Роза посмотрела на него поверх чашки с кофе. Кэл пробегал глазами по газетным строчкам, даже не глядя на нее. - Возможно, ты мог бы найти здесь еще партнёров для своего дела, Кэл. Каледон Хокли фыркнул. - В этом городишке нет ничего кроме верфи и нескольких текстильных фабрик. И это называют одним из промышленных центров Ирландии! Смешно. - Что же, тебе немного осталось потерпеть, - Роза отпила кофе и повернула голову к окну. Маленький «Титаник» на столике вызвал у нее грустную улыбку. Кэл зашуршал газетой. - А ты была бы не прочь здесь задержаться? Роза посмотрела на него. Ее жених продолжал читать газету, и его лицо было невозмутимым. - Разве имеет значение, чего я хочу, Кэл? Мы в любом случае уезжаем. - Ну почему же, - Кэл отложил, наконец, газету и принялся за свой кофе. – Стоит тебе только сказать, Роза, и мы сможем задержаться на несколько дней. Он поднял на нее глаза. Холодок пробежал по ее спине, и она с трудом выдержала этот пристальный взгляд. Он знает? И теперь играет с ней, как кошка с мышкой? Нет, она слишком хорошо изучила Кэла. Он вспыльчивый и несдержанный, он высказал бы ей все еще вчера. Она просто надумывает. - Не стоит, Кэл. Нам в самом деле пора возвращаться. Губы Кэла тронула усмешка, не улыбка даже. Он занялся завтраком, а Роза подошла к окну. Сегодня было солнечно, но с моря дул холодный ветер. Ей захотелось нестерпимо к морю, к этому холодному свежему ветру, к шуму волн и бескрайнему горизонту, ощущению свободы и силы. Теперь море ассоциировалось у нее с одним единственным человеком.

***

Они прибыли на прием, немного опоздав. На улицах снова проходила забастовка и шоферу пришлось делать крюк по улицам, прежде чем доставить их в вычурное помпезное здание городского совета, где проходил торжественный ужин. Большой зал был наполнен представителями ирландской знати и местными богачами. Сверкающие наряды женщин, увешанных украшениями, выделялись среди строгих мужских фраков. Лорд Пирри радушно встретил их, как старых знакомых. Он тут же представил их Брюсу Исмею, невысокому джентльмену с ухоженными набриолиненными усами, которого буквально распирало от самодовольства. Роза рассеянно ответила на приветствие, осматривая глазами гостей, пытаясь найти Элизабет и Томаса, но не находила. Она надеялась, что они все же прибудут позже, или просто затерялись в толпе. - Мистер Исмей – автор идеи, благодаря которой «Титаник» и «Олимпик» появились на свет, - сказал лорд Пирри. – Его смелые задумки заставили нас бросить вызов невозможному. - Без вас, лорд Пирри, и без вашей замечательной команды эти идеи так бы и остались идеями. Честно говоря, я и не думал, что такие грандиозные замыслы возможно воплотить в жизнь за столь короткий срок, - Исмей горделиво улыбнулся. – И теперь мы должны чествовать мистера Хокли, который отныне тоже причастен к нашему великому делу. Я уверен, что ваша сталь, мистер Хокли, сделает наши корабли прочнее и долговечнее. Кэл поклонился новому знакомому. - Благодарю, мистер Исмей. Я рад, что хотя бы таким образом могу приложить руку к вашему грандиозному проекту. Роза смотрела на их самовлюбленные лица, слушала лицемерные похвалы друг другу и сдерживала поднимающееся в груди раздражение. Кэл получил свой бизнес от отца, но он даже никогда не был на своих заводах, доверив все производство управляющим. А Исмей излучал такое самодовольство, будто лично построил эти корабли. Знали бы они, сколько труда, бессонных ночей, человеческого таланта и усердия в них вложено. Она вспомнила, с какой любовью Томас Эндрюс рассказывал о судах. Ни один из этих хвастунов не относился к своему делу так, как он. Эти корабли для них были просто поводом похвалиться друг перед другом, но для него они были самой жизнью. - О, а вот и Томас! И Элизабет! Где вы были? – лорд Пирри с улыбкой посмотрел ей за спину. Почувствовав, как сердце ускорило толчки, Роза обернулась. Томас Эндрюс под руку с сестрой подошли к ним. Пока все обменивались приветствиями, она успела заметить, что Томас выглядел уставшим. Когда они встретились глазами, он отвел взгляд, лицо его было напряжённым и даже как будто измученным. - Роза, я так рада, что мы увиделись еще раз! – Элизабет обняла ее. – Я не переставала думать о тебе все эти дни. - Я тоже, - ответила Роза. – Я счастлива, что успела с тобой подружиться, Элизабет. Мистер Эндрюс, рада вас вновь видеть. Она не могла сдержать улыбки, когда смотрела на него. Но Томас не улыбался. - Добрый день, мисс Бьюкейтер, - сдержанно поклонился он. – Прошу меня извинить, мне необходимо поговорить с мистером Исмеем. - Разумеется, - ответила Роза. В груди у нее что-то будто с надрывом лопнуло, будто натянутая тетива лука, больно ударив по сердцу. Он даже не посмотрел на нее. Элизабет что-то говорила с улыбкой, но, увидев ее лицо, замолчала. Она перевела взгляд на брата, который отошел к другим мужчинам. Роза не понимала, почему он так себя ведет, ведь вчера они расстались в надежде вновь увидеться, и он был будто рад этому... Они видятся в последний раз, и он даже не смотрит на нее... Вечер походил на какой-то неприятный душный сон. Роза не могла ни на чем сосредоточиться, была рассеянной и вдобавок у нее начала болеть голова. Ей хотелось уехать, но Кэл опять будет высказывать недовольство ее капризами. И была еще одна причина остаться. Пусть Томас и не смотрел на нее и был непривычно сдержан, но она могла хотя бы изредка бросать на него взгляды, запоминать его лицо в мельчайших подробностях, видеть, как он хмурится и как шевелятся его красивого выреза губы при разговоре… Скоро у нее не останется ничего, кроме воспоминаний. Когда Элизабет отвлеклась на разговор с какой-то своей знакомой дамой средних лет с нелепыми черными перьями в прическе, Роза подошла ближе к группе мужчин, среди которых был Томас, лорд Пирри и Исмей. Кэл стоял неподалеку, о чем-то беседуя с очередным высокопоставленным ирландским политиком, имя которого она даже не запомнила. С натянутой улыбкой кивнув жениху, она взяла шампанское и принялась разглядывать какой-то пейзаж над камином, прислушиваясь к спорящим о чем-то Томасу и Исмею. - Я еще раз хотел бы обратить ваше внимание на эту проблему, мистер Исмей, - голос Тома был глухим и уставшим. – Пересмотрите свое решение. - Проблема? Томми, это не проблема, - громко возразил лорд Пирри, но Роза чувствовала в его голосе легкую досаду. – Мистер Исмей уже не раз объяснял нам свою позицию по этому поводу. Безопасность на «Титанике» соответствует официальным правилам. Это самое безопасное судно в мире, ты сам это знаешь. - При всем уважении, но эти правила устарели, сэр. Количество мест в шлюпках должно соответствовать максимальному количеству людей на борту, это логично, - Томас повернулся к Исмею. - Разработанные мной шлюпбалки позволяют разместить два ряда шлюпок, один над другим, нам даже не нужно выделять места для них на палубе. Исмей отпил бренди из стакана, всем своим видом показывая, как его утомляет этот разговор. - Мистер Эндрюс, вы зарекомендовали себя как отличный специалист. Во всем мире кроме вас не найти человека, которому я бы доверил постройку моих судов, - он особенным тоном выделил предпоследнее слово. – Но позвольте мне напомнить, от нас не требуют такого количества шлюпок. Незачем загромождать палубу и перекрывать пассажирам прекрасный вид на море. - Шлюпок и так больше, чем установлено нормами Министерства торговли, Том, - лорд Пирри положил руку на плечо племянника. – Мальчик мой, не стоит утомлять мистера Исмея обращениями по одному и тому же поводу. Роза увидела, как лорд Пирри с силой сжал плечо Томаса. Он явно был недоволен поведением племянника, который так назойливо приставал к его главному деловому партнеру. - Вдобавок, - Исмей, погладив свои напомаженные усы, нравоучительно поднял указательный палец. – Следует помнить о расходах, мистер Эндрюс. Эти ваши идеи, которые нам пришлось отклонить... водонепроницаемые переборки до верхней палубы, сталь улучшенного класса, теперь шлюпки. Это все стоит немалых денег, и я, как бизнесмен, должен думать о прибыли. - Однако вы не жалеете денег на убранство кают первого класса, сэр. Мебель из красного дерева и резные панели в стиле Марии-Антуанетты стоят куда дороже шлюпок. На надменном лице Брюса Исмея отразилось уже нескрываемое раздражение. - Томас, - лорд Пирри чуть ли не силой оттащил племянника в сторону от Исмея. – Мне кажется, Элизабет тебя искала. Найди свою сестру и узнай, что ей нужно. Томас с горькой усмешкой посмотрел на дядю. - Хорошо, сэр. Прошу меня извинить, мистер Исмей. Недовольный Исмей еле заметно кивнул, явно испытывая облегчение, словно назойливое насекомое, кружившее вокруг него, наконец, отстало. Томас вздохнул и они с Розой встретились глазами. От сочувствия к нему у нее сжалось в груди, он выглядел растерянным и таким разочарованным. Роза улыбнулась ему. Он кивнул, но не подошел к ней, только взял очередной стакан у официанта и отошел в сторону. На протяжении вечера она заметила, что Томас довольно много пьет. Его лицо раскраснелось, взгляд потерял остроту, стакан с бренди в его руке постоянно пустел. Элизабет, наконец, с трудом отделалась от общества дамы в перьях. Роза заметила, как она с тревогой наблюдала за братом. - Я не понимаю, что с ним, - сказала Элизабет, подойдя к ней. - Ты имеешь в виду своего брата? - Кого же еще. В последнее время он сам не свой. Роза посмотрела на одинокого Томаса, прислонившегося плечом к стене. Он осматривал гостей потяжелевшим взглядом. - Он никогда столько не пил, Роза. И постоянно молчит. - Может быть, что-то случилось на верфи? Элизабет пожала плечами. - На верфи постоянно что-то случается. Но он никогда таким не был. Только когда... - Когда что? - спросила Роза. - Когда его невеста разорвала помолвку. Элизабет вновь посмотрела на брата. - Но сейчас явно другая причина... Его надо отвлечь. Пойдем. - Элизабет, мистер Эндрюс явно не настроен на разговор. - Он явно настроен стоять в углу весь вечер и напиваться. Элизабет, взяв ее под руку, направилась к Томасу. Он смотрел куда-то в сторону, задумавшись, и не замечал их, пока они не подошли совсем близко. - Томас! Он вздрогнул от голоса сестры. Медленно, словно у него болела шея, повернул к ним голову. Роза увидела его глаза, покрасневшие, уставшие и очень несчастные. - Элизабет. Мисс Бьюкейтер. - Ты намеренно игнорируешь нас весь вечер? - Вовсе нет, Лиз. Я немного устал. Элизабет подошла ближе и осторожно забрала стакан из его руки. Томас Эндрюс не сопротивлялся. - Мне кажется, тебе хватит, Том. Он усмехнулся. - Мистер Эндрюс, - сказала Роза. – Возможно, больше не представиться такой возможности… Я бы хотела попрощаться с вами и с Элизабет. Я уезжаю завтра утром. Элизабет грустно улыбнулась ей, а Томас… Томас отвернулся. - Мне было приятно провести время с вами двумя, - продолжила Роза из всех сил стараясь, чтобы ее голос не дрожал. – Спасибо. - Роза! - она вздрогнула от голоса Кэла, который незаметно подошел к ним. – Я задержусь часа на два после ужина, мне необходимо кое-что обсудить. Маккарди тебя отвезет. Мистер Эндрюс, Элизабет, добрый вечер. Он даже не посмотрел на них. Роза повернулась к жениху. - Я неважно себя чувствую, Кэл. Я бы предпочла уехать сейчас. Это было правдой, она не могла больше здесь находиться. Кэл недовольно хмыкнул. - Роза, это будет невежливо. Я хотел представить тебя перед ужином мистеру Джейкобу Декурси, председателю городского совета Белфаста. - Хорошо, Кэл, - смиренно ответила она. Спорить не было сил. - Мисс Бьюкейтер ясно дала понять, что чувствует себя неважно, - вдруг сказал Томас. Кэл резко повернулся к нему. - Что, простите? Томас смотрел на него тяжелым немигающим взглядом. - Думаю, мисс Бьюкейтер не обязана испытывать неудобства, только потому что вы хотите представить ее председателю городского совета. Роза увидела, как Элизабет изумленно открыла рот, переводя взгляд на брата. Холеные чисто выбритые щеки Каледона Хокли мгновенно покрылись красными пятнами. - Вам не кажется, что это совершенно вас не касается, мистер Эндрюс? Томас покачал головой. - Нет, не кажется. - Это возмутительно! – Кэл обвел глазами зал, словно ища поддержки. – Что вы себе позволяете, Эндрюс? И это все на приеме, который был устроен в честь сделки моей фирмы с вашей верфью! - Вообще-то, я был против, - глухим голосом сказал Томас. - Что вы имеете в виду? – Кэл изо всех сил старался сохранять холодное спокойствие, но она видела, насколько он взбешен. - Я был против этой сделки и хотел использовать более высококачественную сталь. Не вашу, - продолжил Томас Эндрюс, не отрывая взгляда от ее жениха. Воздух вокруг них будто стал вязким. - О, в таком случае еще не поздно расторгнуть это досадное соглашение, - ответил Кэл. – Пойдёмте, поговорим с лордом Пирри. Впрочем, насколько я могу судить, он не особенно прислушивается к вашему мнению? Томас сощурил вмиг потемневшие глаза и сделал шаг к Кэлу. У Розы перехватило дыхание. С замирающим сердцем она встала перед Кэлом, не дав Томасу приблизиться. - Простите, мистер Хокли, за это недоразумение, - побледневшая Элизабет, вцепившись в рукав брата, с силой потянула его в сторону. – Мы собирались выйти освежиться в сад, да, Томас? Эндрюс машинально шагнул за ней, не отрывая взгляда от Кэла. Роза смотрела им вслед, пока они не затерялись среди гостей. - Это черт знает что! – фыркнул Кэл. – Что этот… плотник себе позволяет? - Кэл, - начала было Роза, но Каледон ее не слушал. Крылья его носа нервно раздувались, он шумно дышал. - Я немедленно расскажу лорду Пирри о поведении его племянничка! Какой позор! - Кэл, - она взяла его за руку. – Не стоит. Не порти себе настроение, мистер Эндрюс просто выпил лишнего. Хокли сжал челюсти, пытаясь вернуть себе на лицо презрительное спокойствие. - Да, ты права. Что взять с этих ирландцев? Любовь к виски не приведет эту страну ни к чему хорошему. И они еще мечтают о независимости! Он, конечно, не успокоится. Томас Эндрюс отныне стал заклятым врагом Каледона Хокли, и Кэл при случае сделает все, чтобы отомстить. - Мне нужно отлучиться в дамскую комнату, - Роза через силу улыбнулась жениху. – Я скоро вернусь. Кэл кивнул, отпивая бренди. Раздражение и злость все еще искажали его лицо. Чувствуя головокружение, Роза вышла через заднюю дверь холла. Лица людей, вежливо улыбающихся ей, слились в какие-то бледные пятна, голоса – в навязчивый шум. Не разбирая дороги, она шла по длинному коридору, оказалась у тяжелой резной двери, открыла ее и очутилась в вечернем саду во внутреннем дворе. Прохладный воздух помог ей немного прийти в себя. На лавочках под фонарями сидело несколько человек, слышался смех, звенели бокалы. Она направилась в самый дальний конец сада, не находя в себе силы кого-то видеть и слышать. Слезы жгли ей глаза. Почему он так себя ведет? Почему за весь вечер даже не посмотрел на нее? И эта стычка с Кэлом… Беспокойство за него и обида мешали ей дышать. Она дошла до маленькой беседки в самом дальнем конце сада, увитой плетущимися розами и клематисами, которые еще не до конца отцвели. Но ее мечтам о уединении не суждено было сбыться. Еще не подойдя к беседке, Роза увидела два темных силуэта, освещенных мягким синим светом луны. Она повернулась, чтобы уйти, но замерла на месте, услышав из беседки знакомый голос Элизабет Эндрюс. - Томас, не молчи. Что с тобой творится? - Со мной все в порядке. - Ты пьешь весь вечер. Дай мне стакан. Что ты устроил с Хокли? - Оставь меня в покое! Роза не видела его лица, но видела силуэт, напряженный и нервный. Осторожно, боясь выдать себя, она подошла ближе, встав за квадратной деревянной колонной справа от входа. Мягкий газон делал ее шаги бесшумными. - Том, ты не можешь так себя вести. - А как я должен себя вести? Голос его был непривычно раздраженным, он растягивал слова, и в нем слышалось опьянение. Они замолчали. - Это из-за Розы, да? – вдруг спросила Элизабет. Роза перестала дышать. Собственное сердце громко стучало у нее где-то в горле, не там, где ему было положено. Лицо горело от стыда, но она не могла найти в себе силы уйти и продолжила слушать. Эндрюс молчал. - Господи, Том… - почти прошептала Элизабет. – Ты влюбился? - Лиз, пожалуйста, оставь меня одного. - Чтобы ты окончательно напился и устроил еще один скандал? Томас Эндрюс страдальчески вздохнул. Он сел на скамейку и уткнулся лицом в ладони. - Элизабет, я не знаю, что мне делать… - тихо проговорил он беспомощным голосом. Элизабет села рядом. Она с сочувствием и печалью смотрела на брата. Глаза Розы привыкли к темноте и теперь она хорошо видела их лица. - Вчера я приехал к ней… - Что? Куда, в гостиницу? Зачем? - Не знаю… Я хотел еще раз ее увидеть. Стоял под дождем на улице почти два часа, пока Хокли не уехал. Элизабет изумлённо вздохнула. - И что ты ей сказал? - Я повел себя, как полный кретин. Повел ее на прогулку под дождь и ляпнул, что мне жаль, что я не встретил ее раньше, чем этот самовлюбленный болван. Элизабет поднесла руку ко рту. - Боже мой… - Я не спал всю ночь, Лиз. Я стараюсь не смотреть на нее, не думать о ней, и мне чертовски стыдно за вчерашнее, – его голос сорвался. - Я решил, что не имею права ставить ее в такое неловкое положение. Но я будто схожу с ума, когда думаю, что больше не увижу ее... - Том, ты должен сказать ей! - Как ты себе это представляешь, Лиз? Она помолвлена! - Ты тоже когда-то был помолвлен. Он резко поднялся на ноги, чуть качнувшись. - Не сравнивай! Тогда все было по-другому. - Нет, все было точно также. Ты просто отошел в сторону вместо того, чтобы бороться. - Хелен сама сделала этот выбор! Что я должен был тогда сделать? - На нее надавили, Том. Ты знаешь, какой жесткий человек ее отец. А Хелен на самом деле любила тебя. Она рыдала на моем плече… Она до сих пор спрашивает о тебе. - Однако это не помешало ей сказать мне "нет". - Так ты просто обиделся? Вместо того, чтобы бороться за нее, ты обиделся, потому что юная девочка не нашла в себе силы противостоять воле своего отца? - Дело не в этом, Лиз. Мне кажется… Мне кажется, я просто не любил ее. Элизабет покачала головой. - Ну а теперь ты любишь? Он опять замолчал. - Какой же ты идиот, Томас Эндрюс, - с досадой резюмировала Элизабет. Повисла напряжённая, звенящая в воздухе тишина. Лицо Томаса выглядело так, будто прямо сейчас он испытывает сильнейшую физическую боль. Губы были сжаты в тонкую линию, глаза прикрыты. - Хорошо, - кивнула Элизабет. – Что ты сейчас собираешься делать? - А что я могу сделать? – он раздраженно пожал плечами. - Для начала поговори с ней. - Лиз! – он вновь отошел вправо, и Роза теперь не видела его. - Не прошло и недели с нашей первой встречи! Что я могу сказать? Расторгните помолвку, потому что я потерял голову, с тех пор как впервые увидел вас? Потому что я влюбился как мальчишка и не могу спать ночами? Я даже не знаю, как она ко мне относится. Роза почувствовала внезапную слабость в ногах. Она оперлась рукой на колонну. - Судя по тому, что я видела, ты ей нравишься, Том. - Но этого недостаточно, чтобы она разорвала помолвку! Я на двадцать лет старше, я не так богат, как этот Хокли. И… просто представь, какой будет скандал. - Господи, Том! – Элизабет тоже встала со скамейки. – Ты только послушай, какую чушь ты несешь! Ты, возможно, встретил любовь всей своей жизни, самую замечательную и прекрасную девушку, какую только можно представить, и даже не находишь в себе сил признаться ей? - Я не могу этого сделать! Это недопустимо, я не могу поставить ее в такое неудобное положение. - Почему?! Ты сам знаешь, что этот Хокли далеко не подарок. Роза не хочет за него замуж, Том, уверяю тебя! - А если она откажет мне? - Тогда ты хотя бы будешь это знать! Роза выглянула из-за колонны, пытаясь разглядеть их сквозь заросли, затаив дыхание. Брат с сестрой стояли друг против друга, раскрасневшиеся и раздраженные. - Лиз, не лезь не в свое дело. - Ты мой брат, и я хочу, чтобы ты был счастлив. А Роза – моя подруга. Она замечательная и заслуживает большего, а не этого несчастливого брака. Томас Эндрюс глубоко вздохнул. - Просто скажи ей, - Элизабет взяла его за лацканы пиджака и встряхнула. - И что потом? - А потом она сама решит. Просто дай ей возможность выбрать, Том. Роза, развернувшись, стараясь ступать как можно аккуратнее, отошла от беседки. Сердце ее билось как сумасшедшее, лицо горело, не хватало воздуха. Она испытывала стыд за то, что стала невольной свидетельницей этого разговора, но больше всего – за то, что она услышала. Томас Эндрюс влюбился в нее. Он влюбился, и теперь не знает, что делать. Он не решается сказать ей правду, но он влюбился в нее. Она шла, слыша только удары собственного сердца в ушах, и казалось, это самое сердце сейчас просто выпрыгнет у нее из груди от распиравшей его радости, смятения, страха, надежды, счастья, горечи… От всего, что творилось у нее на душе. Он влюбился в нее. «Просто дай мне возможность выбрать, Томас Эндрюс. Пожалуйста».