Чудо Господне

Роза молчала. Ее мать тоже. Но это молчание было разным. У одной – уверенное и спокойное, у другой – нервное, прерываемое подавляемыми вздохами. Странно было видеть мать такой – нервничающей, и не менее странно ощущать себя уверенно, глядя ей в глаза. Роза думала, что потеряет самообладание сразу, как только увидит мать, но нет, напротив, она была собрана и спокойна. Настольные часы на каминной полке громко тикали, или ей так казалось, а где-то за стеной негромко переговаривались Элизабет и миссис Эндрюс. У обоих чувствовалось напряжение в голосах, которое, впрочем, не шло ни в какое сравнение с тем напряжением, которое повисло сейчас в воздухе между миссис Рут Бьюкейтер и ее единственной дочерью. - Роза, - миссис Бьюкейтер не выдержала первой. – Я расцениваю твое молчание как неуважение. Хочу тебе сказать, неважно, какие доводы ты приведешь, то, как ты поступила - это просто ужасно. Роза кивнула. Пока все, что говорила мать, было ожидаемо. И в какой-то степени соответствовало действительности. Каким бы ни был Кэл, она была его невестой. Порой она все же испытывала стыд и чувство вины не перед ним, а скорее, перед вековыми традициями и понятием чести, которое ей прививали с детства. Она посмотрела на мужчину, будучи обещанной другому. В мире ее матери этому не было оправданий. - Ты не представляешь, как стыдно мне было смотреть в глаза бедному мистеру Хокли, - на бледных щеках миссис Бьюкейтер в самом деле выступил столь редкий для нее румянец. – И, несмотря на твое поведение, он был очень обходителен и вежлив со мной. - Что он тебе пообещал за то, что ты будешь уговаривать меня вернуться? – спросила Роза. Мать резко выпрямилась. - Он ничего не обещал! Еще не поздно вернуть себе лицо, Роза. Он готов тебя принять и простить. Собирай вещи, прошу тебя. Извинимся перед хозяевами этого дома и поедем. - Мама, - сказала Роза, слыша в своем голосе непривычную твердость. Никогда еще она так не разговаривала с матерью. – Мне кажется, в глубине души ты знаешь, что я никуда не поеду. Чтобы ты не сказала и чтобы здесь не устроила, я останусь с тем мужчиной, которого полюбила всем сердцем. Я счастлива с ним, мама. С лицом матери творилось что-то странное. Румянец сошел с них, частично сменившись белыми пятнами. Ее руки без конца теребили сумочку. - Роза, ты слишком юная и впечатлительная. И он, этот мистер Эндрюс, как раз и произвел на тебя впечатление. Нельзя влюбиться в человека за столь короткий срок, узнать его, принимать такие скоропалительные решения… Роза откинулась на спинку кресла. У нее не было желания доказывать что-либо матери, но она все же начала говорить. - Мама, послушай. Тебя ведь всегда беспокоило наше финансовое положение. Томас, возможно, не так сказочно богат, как Хокли, но он состоятельный человек и сможет обеспечить и тебя и меня. Его семья, в доме которой ты сейчас находишься, принадлежит к крупнейшим и влиятельнейшим семьям всей Ирландии. Его отец входит в Верховный тайный совет, он владелец крупнейшей текстильной фабрики. Сам Томас – глава самой большой в Англии верфи, известный корабельный конструктор. Она перевела дух, сделав паузу. Мать слушала ее, не прерывая, что дало ей крохотную надежду на понимание. - И знаешь, что самое главное, мама? Я счастлива с ним. Ты не представляешь, как я счастлива, так, как никогда бы не была с Кэлом. А теперь скажи мне, если ты настаивала на свадьбе с Каледоном Хокли из-за его богатства, несмотря на мои желания, то что тебе мешает поддержать меня сейчас, когда я сама хочу стать женой мужчины, которого люблю? У матери забегали глаза, с лица дочери, на стол со стоящими на нем чайными чашками, со стола – на журнальный столик неподалеку, на котором стояли роскошный папоротник в керамическом большом горшке и пара рамок с фотографиями. Роза проследила за ее взглядом – на одной из фотографий был запечатлен Томас в белой спортивной форме. Он широко улыбался, глядя на камеру, держа на плече биту для крикета. Он обожал крикет. Еще в Белфасте он рассказывал ей о игре с мальчишеским восторгом, и даже притащил из кабинета кубок, который он выиграл с командой верфи в прошлом году, чтобы показать ей. Мать, хоть и пыталась скрыть это, заинтересованно вгляделась в фотографию. - Да, это он, мама, - сказала Роза. – Симпатичный, правда? Миссис Бьюкейтер отвела взгляд, недовольно поджав губы. - Будь скромнее, Роза. Она взглянула на дочь, и Роза увидела в ее взгляде сомнение. Ее мать сомневалась! До полной победы было еще далеко, но и это было невероятным достижением, которое заставило ее возликовать. - Он гораздо старше тебя, милая. Роза пожала плечами. - Он старше Кэла всего на восемь лет. - И младше меня всего на два года. Он тебе в отцы годится, Роза, - мать наклонила голову набок. - Еще до знакомства с Хокли ты тщетно пыталась обратить на меня внимание овдовевшего лорда Чейзхолма, мама. А он годился мне даже не в отцы, а в дедушки. Тогда тебя разница в возрасте не смущала? Ее мать промолчала. Ей нечем было парировать. Но вот она что-то вспомнила, отчаянно цепляясь за аргументы против скоропалительного брака своей дочери. - Этот Эндрюс, он ведь ирландец! Ты же знаешь какая у них репутация. При этих словах Роза не могла скрыть своего возмущения. - Мама, как ты можешь! Как можно судить о человеке по национальности? Ирландцы – замечательный народ, трудолюбивые, жизнерадостные.. - Пьяницы и дебоширы, - сухо дополнила мать. – Даже несмотря на то, - она обвела рукой комнату. – что некоторые из них добиваются успеха, их врожденная невоспитанность и сумасбродство прославили их на весь мир. С негативной стороны, конечно. Подумай об этом. Роза с досадой покачала головой. - Неужели ты сама не понимаешь, насколько нелепы твои аргументы, мама? Ее мать холодно взглянула на нее. - Ты разговариваешь с матерью, Роза! Следи за языком. - Ты была такого же мнения о американцах, пока не познакомилась с Хокли. Рут Бьюкейтер сдержанно кивнула. - Да. Но я считаю, что среди них есть исключения. Каледон Хокли – одно из них. - Так почему же Томас не может быть исключением среди ирландцев? – Роза тщетно пыталась сохранять спокойствие и сдержанность в разговоре с матерью, но с каждой минутой их диалога это становилось все труднее делать. - Ты его даже не знаешь! - Ты тоже. Позволь напомнить, что ты приняла такое серьезное решение, которое стоило нам репутации, за очень короткий срок. Кстати, ты говорила, что он сделал тебе предложение. Где же кольцо? Роза опустила взгляд на свои руки. На указательном пальце правой руки одиноко поблескивало скромное кольцо, которое ее бабушка подарила ей на семнадцатилетие. Роскошное бриллиантовое кольцо, то самое, что пафосно вручил ей Кэл в честь помолвки, и подаренный им же перстень с изумрудом она сняла еще в тот день, когда поехала к Томасу на верфь, и оставила в шкатулке на прикроватном столике в номере. - Да, он сделал мне предложение. Не переживай о кольце, я уверена в своем выборе. Я хочу выйти замуж за ирландского пьяницу и дебошира, которого совсем не знаю и который старше меня на двадцать лет. - Перестань язвить хотя бы сейчас, - поморщилась мать. Бессилие мелькнуло в ее глазах. Она осознала, что ее дочь обрела вдруг собственную волю и она не в силах повлиять на нее. Роза посмотрела ей в глаза. - Мама, давай начистоту. У тебя есть выбор. Поддержать меня, и тогда у нас все будет хорошо. Томас говорил с тобой, он готов обеспечивать тебя и наверняка уже перечислял тебе средства. Как и мистер Хокли. Удивительное дело, но мать опять чуть покраснела, и Роза поняла, что попала в точку. Миссис Бьюкейтер в последний месяц собирала урожай с двух кустов. - Мы будем общаться и ездить к друг другу в гости. Или… Она сделала паузу. - Ты можешь не принять этот брак. Тогда, мама, увы, но я не думаю, что у Томаса останется моральная обязанность финансово поддерживать тебя. – здесь она блефовала. Томас, конечно, будет настаивать на том, чтобы содержать ее мать, даже если Рут в штыки воспримет их женитьбу. – И мы с тобой больше никогда не увидимся. Ты не увидишь своих внуков, не побываешь в моем доме и никогда не узнаешь, как я счастлива… Глаза матери разгорелись холодным синим огнем. - Не шантажируй меня, Роза! Роза прикрыла глаза и медленно вздохнула, собираясь с силами. - Мама, я никуда не поеду. Больше мне нечего тебе сказать. В комнате воцарилась тишина. - Милая, - в голосе матери слышалась беспомощность. – Я прошу тебя, подумай… - Мама, - Роза подняла руку и мать замолчала. – Ты боишься Кэла? - Что? – мать приподняла тонкие брови. – Что за ерунда, Роза? - Он надавил на тебя, верно? Неужели ты не видишь, как он тобой манипулирует? Или, может быть, он даже угрожал, как угрожал мне? - Он тебе угрожал? Ты наверняка преувеличиваешь! - Нет. Он выследил меня на улице и ясно дал понять, что если я не вернусь, он что-то предпримет. Ты – его последняя мирная попытка. Рут взяла со стола чашку с остывшим чаем, чашка задрожала, звякая о блюдечко. Роза поняла, что мать очень нервничает. - Роза, мистер Хокли… Он сказал, что я должна всеми силами повлиять на тебя. - Или что? Рут отпила чай. У нее бегали глаза. - Он очень огорчен, Роза. И он не из тех, кто просто мирится с такой обидой. Роза подавалась вперед и взяла мать за руку. - Мама, не бойся его. И подумай, даже если я вернусь, как он будет относиться ко мне после всего? Сколько упреков и презрения я буду терпеть! Такой жизни ты мне хочешь? Ведь для тебя ничего не изменится, но я буду несчастна. Если ты меня любишь, если я хоть что-то для тебя значу, мама, прошу тебя… Рут, уже не скрывая своей растерянности, смотрела на нее. Возможно, она и хотела дать другой ответ, Роза это чувствовала. Но мать произнесла: - Роза, ты моя дочь и ты обязана слушаться меня. Вспомни о своем воспитании и о своем долге. Роза разочарованно и устало вздохнула. Двери в гостиную открылись и на пороге появился отец Томаса. - Миссис Бьюкейтер, позвольте представиться, меня зовут Томас Эндрюс – старший, - с ходу представился он. - Очень рад видеть вас в своем доме. Рут встала с кресла, подала ему руку и даже соизволила улыбнуться. Высокий, в безупречном костюме и с невозмутимым лицом, он выглядел очень внушительно. От Эндрюса-старшего исходила сильная уверенность и спокойствие. Роза позавидовала его умению подавать себя. - Я надеюсь, вы останетесь на обед? Рут посмотрела на дочь. - Благодарю за приглашение, мистер Эндрюс, я с удовольствием останусь. Я давно не видела Розу. - Прекрасно. Тогда, если позволите, украду ваше внимание на несколько минут. Нам надо поговорить.

***

Элизабет в который раз подошла к двери библиотеки и приложила к ней ухо. Покачала головой и разочарованно вздохнула. - Ничего толком не слышно. Отец все еще что-то бубнит. - Элизабет, это неприлично, - Роза, сидя на диване, сама изнывала от любопытства. Если бы разговор действительно было хорошо слышно, она бы не удержалась от подслушивания, не обращая внимания на приличия. Миссис Эндрюс, сама не скрывающая нервозности, ушла на кухню, чтобы проследить за подготовкой к обеду. - Если за дело взялся отец, можешь расслабиться. Он умеет убеждать, - Элизабет уселась рядом с ней, совершенно не обратив внимания на замечание Розы. – Хорошо, что он первый поговорит с твоей матерью, а не Том. Тому еще далеко до мастерства отца давить на собеседников. - Думаешь, она согласится? Элизабет хмыкнула. - А что ей остается? Ты ясно дала понять, что не вернешься к Хокли. Оставаться без средств к существованию тоже не в ее планах, да и Томас, как ни крути, выгодная партия. Половина невест Ирландии тебе сейчас завидует, Роза. Роза с улыбкой покачала головой. - Не можешь удержаться от того, чтоб не поддеть брата даже в его отсутствие? - Разве это неправда? – Элизабет еле сдерживала смех. – Он богат, хорош собой, известен как порядочный джентльмен… - Перестань, - Роза почувствовала, как начинает краснеть. - Я думаю, согласие твоей матери – дело времени, - Элизабет успокаивающе похлопала ее по руке. – А что этот Хокли? Ты его больше не видела? Роза посмотрела Элизабет в глаза и покачала головой. Она доверяла ей, но рассказывать о встрече с Кэлом не хотела. Элизабет начнет выпытывать все подробности, ахать, переживать и наверняка расскажет об этом всем, кого встретит в ближайшие дни. В первую очередь, Томасу. А вот перед ним было неудобно. Следовало сообщить ему о Кэле сразу, а не затягивать, потому что теперь Томас в любом случае будет возмущен, что она молчала столько времени о таком важном обстоятельстве. - Послушай, Томасу надо позвонить! – воскликнула Элизабет. – Сказать ему, что приехала будущая теща! Он же сразу примчится, бедолага. Роза, пожалуйста, разреши мне? У Элизабет заблестели глаза. - Хорошо, - сказала Роза, потирая слабо занывший висок и улыбаясь. – Позвони ему. Элизабет подскочила к телефону. - Алло? – она повернулась к Розе и сделала большие глаза. - "Харленд и Вульф?" Томаса Эндрюса, пожалуйста. Да, хорошо. Она прикрыла трубку рукой. - Сказали, сейчас соединят. Пока Элизабет в нетерпении постукивала ногой, дожидаясь ответа от брата, Роза опять посмотрела на дверь. Мать разговаривала с Эндрюсом-старшим уже более получаса. Что он ей говорил? Как она возражала? Какое решение она примет? Волнение уже невозможно было скрывать, Роза встала и начала ходить по комнате. - Том? – Элизабет чуть ли не подпрыгнула, дождавшись ответа. – Привет!... Роза в порядке. Да, она в порядке, уверяю тебя. А что, мне нельзя тебе позвонить? Нет, я не дам ей трубку! Она помолчала, выслушивая что-то и нахмурилась. - Нет, я звоню по важному делу, Том! Слушай, у нас с утра гости. Она подняла на Розу глаза. - Ну подумай. Нет. Еще подумай. Она засмеялась. - Не нервничай так, Господи! Да, приехала мать Розы. Да. Да. Отец дома, да. Разговаривает с ней. С Розой все в порядке, я уже говорила. Ждем тебя с нетерпением. Она хочет взглянуть на тебя. Да, прямо так и сказала. Роза покачала головой. Бедный, бедный Томас! А Элизабет понесло: - Конечно, она недовольна. Ты же увел ее дочь у завидного жениха. Очень недовольная, да. Даже отец стушевался. Я не преувеличиваю, что ты! Я сама испугалась ее грозного вида. Роза не выдержала, подошла к подруге и попыталась забрать у нее трубку. Элизабет повернулась к ней спиной, продолжая разговаривать с братом. - Тебя ждет очень трудный разговор, Том. Наберись храбрости. - Элизабет! – Роза наконец забрала у нее трубку, и Элизабет, хихикая, уселась на диван. - Том? - Привет! – голос у Томаса был нервным. – Передай этой пигалице, что я с ней разберусь, как только приеду. - Хорошо, - ответила Роза, не удержав улыбки, хотя выходка Элизабет вызвала у нее небольшое раздражение. И она, и Томас и так были взволнованы приездом матери. – Ты же понял, что она сильно преувеличивает? - Да, - Томас вздохнул в трубку. – Но спокойнее мне от этого не становится. - Ты приедешь? - Постараюсь к ужину. На верфи творится сущий кавардак, горят все сроки. Даже дядя Уильям уже срывается на меня и всех, кто попадется под руку. - Том, чтобы не сказала моя мать, для меня ничего не изменится. Томас помолчал в трубку. Через много миль она почувствовала, как его губы тронула улыбка. - Да, но было бы лучше, если бы она приняла твой выбор. Мне пора бежать, Роза. Увидимся вечером. - Хорошо, Том. Я люблю тебя. - И я тебя, - отозвался он. Его голос смягчился и стал таким нежным, что она расплылась в улыбке. Элизабет на диване саркастично выпятила губы. Роза не успела повесить трубку, когда из библиотеки наконец, вышла ее мать. А следом, учтиво придерживая дверь – Томас Эндрюс-старший. На щеках у матери виднелся румянец и она казалась слегка растерянной, особенно на фоне невозмутимого и собранного мистера Эндрюса. Они с Элизабет уставились на них такими глазами, что глава дома хмыкнул, поправил очки и сказал: - Миссис Бьюкейтер приняла решение задержаться в Комбере на пару дней. Нам необходимо всем вместе обсудить свадьбу и прочие нюансы… Элизабет сжала руку Розы, а та смотрела на мать, не в силах сдержать ликования. Рут Дьюит Бьюкейтер сдержанно улыбнулась ей, и Роза, впервые за несколько лет с искренней широкой улыбкой стремительно подошла к ней и крепко обняла. - Спасибо, мама!

***

Томас приехал к вечеру, как и обещал. Тэдди, спящий у камина в гостиной, как всегда первым услышал шум машины и с визгом устремился на улицу. Роза с Элизабет играли в шахматы, миссис Эндрюс вышивала, отец Томаса работал в кабинете. Рут, проведя с ними немного времени, удалилась в гостевую комнату, чтобы отдохнуть. Когда к дому подъехала машина, все трое вышли встречать Тома. Он достал из машины какие-то коробки и связку книг. - Добрый вечер, дамы. Несмотря на его широкую улыбку, она сразу заметила, как он напряжен. Она подошла к нему, забирая небольшую коробку из рук, поцеловала в щеку и прошептала на ухо: - Мама уже согласилась на свадьбу после разговора с твоим отцом. Том приподнял брови. - Правда? Здорово. - Что это ты привез, сынок? – миссис Эндрюс обняла сына. – Томас, ты наконец подстригся? - Всего-то стоило приехать миссис Бьюкейтер, - сострила Элизабет. – Посмотрите на него, сверкает как новенький пенни. Томас в самом деле был аккуратно коротко подстрижен, его волосы красиво легли крупными волнами, на шее виднелась ровная окантовка волос, белоснежная рубашка под пиджаком была тщательно отутюжена. Томас укоризненно посмотрел на сестру, но промолчал. - Мама, я привез тебе луковицы каких-то редких тюльпанов, которые ты хотела. Роза, а это тебе, - он приподнял увесистую связку книг. – Здесь все, что может тебе понадобиться для поступления в колледж. Книги по истории искусства, альбомы, сборники репродукций. - Спасибо, Том! – она обняла его. – Ты не забыл? - Как я мог забыть? - он улыбнулся. – Теперь тебе придется засесть за учебники. Лиз, пожалуйста, забери с сиденья спереди коробку сигар для отца. Элизабет направилась к машине. - И там еще кое-что есть, - сказал Том ей вслед. – Для тебя. Элизабет оглянулась на него с любопытством. - Правда? И что там? - Сама увидишь, - Томас поудобнее перехватил свою ношу. – Пойдёмте в дом. В гостиной он сложил все на столик, поправил пиджак и огляделся. - А где же миссис Бьюкейтер? - Она отдыхает, - сказала Роза. – Спустится к ужину. - Хорошо, - кивнул он и немного расслабился. – Роза, можно тебя на минутку? - Том! – радостная Элизабет подскочила к нему со спины и обняла сзади. – Спасибо, спасибо, спасибо! В руках у нее была довольно небольшая открытая коробка. - Это компактный фотоаппарат! Я в прошлом месяце показала Тому статью в журнале про эту штуку! - Элизабет по очереди обращалась то к матери, то к Розе. – Это так здорово, что появились такие небольшие камеры, их можно брать с собой куда угодно! И Томми купил его! - Том, опять ты ее балуешь, - миссис Эндрюс покачала головой. Томас пожал плечами. - Может быть, это хобби отвлечет Элизабет от попыток окончательно вывести меня из себя, - Элизабет звонко чмокнула его в щеку. - Роза, пойдем. Мама, Лиз, извините нас, нам надо поговорить. Он взял ее за руку и отвел в библиотеку, закрыв за собой дверь. - Твоя мать правда не против? – Томас повернулся к ней, сунув руку в карманы брюк. Роза пожала плечами. - Думаю да. Твой отец сказал, что она останется обсудить свадьбу. Мы с ней не говорили толком после этого. Томас потер лоб. - Слишком быстро она передумала. Понимаешь, отец иногда чересчур давит… Я боюсь, что она потом может поменять свое решение. Роза подошла к нему ближе. - Мне все равно, Том. Я устала переживать и бояться. Мне все равно, что она скажет. Томас слегка нахмурился. - Она твоя мать, Роза. Ты не можешь просто не обращать на нее внимания. - Я не собираюсь всю свою жизнь угождать ей. Или ты не женишься на мне, если она будет против? - Не говори глупостей, - Томас вытащил руки из карманов и приобнял ее за плечи. – Я хочу, чтобы у тебя с матерью сохранились нормальные отношения. - Все в ее руках. Если ей так наплевать на меня, на мои желания… - Роза, - он слегка встряхнул ее за плечи. – Не злись на нее. Она желает тебе добра. Поставь себя на ее место, она совсем не знает меня, не знает всех обстоятельств. Конечно, ей сложно это принять. Она внимательно смотрела на него, не понимая, почему Томас так озаботился ее отношениями с матерью. - Томас, я всю жизнь угождаю матери. Всю жизнь переживаю, как бы не расстроить ее и не вызвать ее порицания своим поведением. Чего ты от меня хочешь? - Чтобы ты не горячилась. Будь с ней помягче, даже если она будет против. - Я не горячусь. У меня был долгий разговор с ней, но я держала себя в руках. Ты не представляешь, что я выслушала! - Например? – Томас, совсем как Элизабет, приподнял правую бровь. - Ну например, - на секунду у нее мелькнуло сомнение, стоило ли это рассказывать Томасу. Но прикрывать мать она не собиралась. – Она сказала, что ты намного старше. - Но ведь так и есть, - он улыбнулся. Роза снисходительно покачала головой. Странно, но разницу в возрасте с Кэлом она ощущала гораздо сильнее, хотя Кэл был на восемь лет младше Тома. - А еще она сказала, что ты ирландец. - И что с того? – удивился Том. - Все ирландцы, по ее мнению, взбалмошные пьяницы. Томас хмыкнул. - Это все стереотипы. - И моя мать им подвержена. - Мы ее переубедим. Хотя знаешь, я иногда пропускаю стаканчик-другой виски. Роза, хоть и была слегка раздосадована, не могла не улыбнуться. - А гиннессом мы будем наслаждаться вместе в жаркие летние дни, - Томас, смеясь, намекнул ей о том самом дне, когда они с Элизабет устроили ей экскурсию, и когда она выпила сразу два стакана пива. Казалось, это было так давно… Роза шутливо толкнула его в плечо, а Томас привлек ее к себе и поцеловал в лоб. - Ты же сама будешь переживать, если твоя мать не согласиться на наш брак. - Не буду, - буркнула Роза. Томас обнял ее и шепнул на ухо: - Моя любимая упрямая вредина… От его дыхания по шее побежали мурашки, стало щекотно. Она подняла плечи, жмурясь от удовольствия. В дверь просунулась голова Элизабет. - Ужин уже подали, миссис Бьюкейтер вот-вот спустится. Хватит ворковать, голубки. Томас отстранился, поправил пиджак. - Как я выгляжу? Роза смахнула невидимые соринки с его плеча, а Элизабет, войдя в дверь, поправила ему галстук. Вошедшая следом миссис Эндрюс, придирчиво осмотрев сына, уложила его выбившийся на лоб из прически волнистый локон обратно. Все это выглядело так забавно, что Роза не могла не рассмеяться, несмотря на всю нервозность ситуации. - Думаю, у миссис Бьюкейтер не останется шансов, - сказала Элизабет. – Вперед, Том!