Эй, ботан

Тэхён оглядывается вокруг себя, ощущая смесь шока и детского восторга: — То есть, затащить меня в парк аттракционов — это и есть ваш гениальный план? Чонгук лишь улыбается легко, пожимая плечами: — Да. Так что, с чего начнём? — Ну, — омега оглядывается вокруг, восторженными глазами смотря на то, как красиво выглядит это место ночью, создавая особую атмосферу, даря успокоение и при этом подпитывая азартом, — я был в подобном парке только однажды, с папой в детстве, и ярче всего помню колесо обозрения. — Не густо, малыш. — Ну как есть, — Тэхён только руками разводит и отзеркаливает улыбку альфы. — Тогда, — Чонгук на секунду задумывается, а затем берёт его за руку и тащит в гущу толпы, — проверим сначала насколько ты меткий. Тэхён не помнит когда он столько смеялся так в последний раз, прямо до боли в животе, как сегодня — Чонгук, несмотря на свой возраст, в душе был таким ещё ребёнком, что смотреть на него без смеха было невозможно. Чего стоит только его борьба за игрушечного тигрёнка в тире с десятилетним альфой. И выиграл-таки. Для Тэхёна, естественно, приговаривая ещё, что они с ним похожи, ибо глаза такие же большие и невинные и потискать хочется. Ну да, параллельно с тем, что от поведения Чонгука и его шуточек хотелось валяться на полу от смеха, альфа ещё и невероятно смущал, от чего Тэхён заливался румянцем, словно помидорка, и прикрывался тигрёнком, лепеча что-то бессвязное. Чонгук Тэхёну нравился с первой встречи и сильно, вот только что делать с тем, что Тэхён Чонгуку, вроде как, тоже, омега не знал. — Мороженое хочешь? — альфа появляется из-за спины с двумя рожками пломбира и со своей яркой широкой улыбкой. — Вы меня решили сегодня закормить сладостями, чтобы я лопнул? — Тэхён, конечно, для показухи губки дует, но ручки к мороженому тянет, облизываясь, от чего альфа мурлычет довольно про себя. — Таскаться с трупиком по городу мне потом не особо хочется, так что не угадал, — Чонгук щёлкает омегу по носу, улыбаясь, невольно всё больше заражая его своим хорошим настроением. — Итак, мы выиграли игрушку в тире, покатались на автодроме, чуть не убили тебя на горке для скалолазов, услышали как сильно ты можешь орать на орбите, я посмотрел на вид с колеса обозрения, пока ты молился с закрытыми глазами, отдохнули на детском паровозике, — Чонгук закончил загибать пальцы на руках, пока Тэхён давился мороженым от возмущения, и поднял глаза на краснеющего омегу, хихикая, — остался аэрохоккей. И тут Тэхён не сдержал ехидной улыбки: — А вот это вот зря. — Ой-ой-ой, боюсь-боюсь, тигрёнок, — альфа начал делать щенячьи глаза, тряся руками в знаке капитуляции. — Вот именно, что бойтесь. Я требую возмездия! — и с этими словами Тэхён уверенной твёрдой походкой направляется в нужную сторону, слыша тихий смех альфы позади. — Итак, — Чонгук начинает разминать руки, хитро ухмыляясь, — до какого количества побед играем? — Хм, давайте до семи. — Хорошо. Тот, кто проигрывает, должен будет одно желание, идёт? — Оу, даже так, — Тэхён отзеркаливает ухмылку, нажимая кнопку старта, — идёт. Как только воздух начинает циркулировать по поверхности, Чонгук с Тэхёном напрягаются и играют так, будто от этой игры зависят их жизни, не меньше, и в итоге, несмотря на пару голов, забитых себе же, выигрывает Тэхён, скача на месте от радости и визжа во весь голос. — Окей-окей, я понял, можешь не называть меня в третий раз лузером, а то уже даже люди при входе в парк знают, что я тебе продул, — Чонгук стоит, облокотившись о стол для аэрохоккея, и только глаза закатывает, наблюдая за тем, как омега по десятому кругу исполняет свой победный танец. — А я говорил, что меня стоит бояться. — Да-да, страшный малыш, боюсь-боюсь. — Ёрничайте сколько угодно, только теперь вы мне должны желание. — И что же ты хочешь? — О, нет, — Тэхён предвкушающе потирает ручками, загадочно улыбаясь, — я оставлю его на потом. — Хитрый засранец, — альфа только хмыкает себе под нос и отталкивается от стола. — А теперь пошли я тебя накормлю нормальной едой, а то уже скоро ночь, а ты кроме сладостей за последние пару часов ничего не ел. Тэхён только глаза закатывает: — Хорошо, пап. — Не советую так обращаться к взрослому альфе, малыш, если не хочешь проблем, — и чужая рука легонько шлёпает омегу по попе, от чего он весь покрывается румянцем и сразу теряет задорный настрой, топая за Чонгуком, не поднимая головы от пола, чтобы скрыть смущённую улыбку. Этот альфа не вызывает никакого чувства страха или опасения, хоть он и старше Тэхёна на десять лет, потому что, несмотря на ни капли нескрываемый интерес в сторону омеги, Чонгук выражает невероятное количество искренней заботы к нему, что не может не подкупать. И, скорее всего, Тэхён начинает чувствовать по отношению к нему это непонятное чувство потребности быть рядом ещё и по той причине, что у омеги давно уже нет никого, кого он мог бы называть другом, кто был бы рядом с ним, несмотря на его статус груши для битья в школе, или не гнобил за хорошие оценки, кто понимал бы, поддерживал и предлагал защиту. Ну и, чего таить, Чонгук — первый альфа, к которому Тэхён начал испытывать сексуальное влечение. Пусть это неправильно, пусть его за это будут осуждать, но он не может отказать себе в удовольствии теснее прижаться к сильной спине и крепче обвить руками чужое мужское тело, чувствуя потоки воздуха, рассекаемые байком. Так хорошо, так спокойно и так безопасно рядом с ним. Чонгук пытается дарить ему яркие эмоции, поднять настроение, побаловать вкусняшками, он заботится о Тэхёне и следит за тем, чтобы тот хорошо поел, он рассказывает какие-то забавные истории из жизни, чтобы поднять омеге настроение, как, например, тот раз, как они с Чимином, будучи маленькими, отдыхали у дедушек в деревне летом и решили с друзями украсть клубники у соседей, а потом убегали от злого альфы и сломали ему забор, когда пытались перелезть через него. Чонгук просто находится рядом и Тэхён это ценит. Они на одной волне, но и в то же время Тэхён видит насколько взрослее, мудрее, опытнее и серьёзнее ведёт себя Чонгук, и это безумно нравится. И он видит как альфа старается не создать никакого дискомфорта для него, хотя проблема в том, что это именно Тэхёну хочется сесть ближе, обнять и, чего уж таить, в своей голове он уже раз сто поцеловал этого невероятного альфу. Страшно от того, каким зависимым от него он стал за всего лишь пару дней знакомства. Но недостаточно страшно для того, чтобы остановить себя. Поэтому Тэхён просто впервые позволяет себе не анализировать ситуацию, не пытаться угадать что будет дальше, — он просто закрывает глаза и отдаётся судьбе. — Итак, — голос Чонгука стал немного тише, — ты мало говоришь о своей семье, точнее, вообще не говоришь, кроме того раза в нашу первую встречу. Почему? — Ну, эм, — омега от нервов начинает ёрзать на стуле, несмело поглядывая на него в ответ, — рассказывать особо нечего. Мой отец живёт работой, пропадая на ней сутками, и даже не позволяет себе расслабиться дома. Ощущение такое, что он и спит в рабочем костюме. От меня ему нужны только хорошие оценки и примерное поведение. Папа у меня всегда был мягким, поэтому и идёт у него на поводу. Но даже это не оправдывает факт того, что как родитель он тоже не состоялся. Я помню только пару моментов с детства, когда папа мог выйти со мной прогуляться, когда мы могли вместе что-то приготовить, когда он читал мне на ночь или смотрел со мной мультики, а потом он просто стал так же пропадать на работе и устраивать «светские» приёмы дома, строя вместе с отцом эту картинку семьи, которой мы не являемся. Я даже не вижу в них капли любви друг к другу, если честно. Видимо, они женаты на своей работе. Только в последнее время папа начал делать попытки к сближению, когда я попал в больницу из-за упадка сил и нервозности, но я не могу так быстро стереть из памяти все последние года. Однако, он делает хоть что-то, в отличие от отца. Вот и вся история. Чонгук смотрит на него долго и пристально, обрабатывая информацию и подбирая подходящие слова, и в итоге не находит ничего лучше, чем просто сесть поближе к омеге и окутать его своими крепкими тёплыми объятиями, ласково поглаживая по спине: — Хей, малыш, мне очень жаль, что это происходит с тобой, правда. Но ты очень сильный, слышишь? Я горжусь твоей стойкостью. И тебе нужно немного подождать, сдать экзамены, поступить, а затем собрать вещи, сказать родителям «чао», хлопнуть дверью и ускакать в закат, чтобы строить свою жизнь как ты этого пожелаешь. И я знаю, что ты сделаешь всё в лучшем виде. — Спасибо вам за поддержку, — Тэхён зарывается носом глубже, прислоняясь его кончиком к чужой тёплой шее. — Хей, мы договорились перейти на «ты» ещё когда я рассказывал как мы вылезали с болота, пытаясь поймать всех гусей. — Да, точно, — омега хихикает тихо себе под нос, отстраняясь, и с благодарностью смотря в чужие глаза. — Спасибо тебе большое. Чонгук тянется рукой к его волосам и нежно заправляет выбившуюся прядь за ушко: — Если это сделает тебя хоть капельку счастливее, малыш, я готов это делать каждый день. Тэхён внутри рассыпается на кучу маленьких кусочков и взрывается фейерверками от этих слов. Он поднимает свои светящиеся благодарностью и преданностью глаза на альфу и не может отвести их от красивого лица напротив и от мерцающих звездочек в чужом взгляде. Он тёплый, манящий, он будто говорит «я тебя спрячу от всего мира» и омега тянется ещё ближе к этим затягивающим омутам, готовясь утопать в них с головой. Грудь альфы вздымается чаще, когда он видит взгляд Тэхёна. Омега никогда не узнает чего ему стоило в тот момент сдержаться, чтобы не схватить это хрупкое тело в свои объятия, сжимая как можно крепче, усадить к себе на колени и наконец ощутить мягкость чужих пухлых губ на вкус. Вместо этого Чонгук только шумно вздыхает, усмиряя внутреннего альфу, и ласково проводит рукой по чужой спине, уводя свой взгляд в сторону: — Кушай пока не остыло. Тэхён не расстраивается — он и сам не знает чего хочет в данный момент, а альфа всё так же рядом и всё так же заботлив — сейчас он просто счастлив. После ужина Чонгук довозит его до дома и снова крепко обнимает, обещая написать как приедет домой, и омега прижимается к крепкой груди ближе, уже начиная скучать и считать минуты до их следующей встречи. Отец на удивление в последнее время лишний раз его не трогает и даже сейчас лишь бросает заинтересованный взгляд на сына, а затем на часы, видимо внутри задаваясь вопросом где тот мог быть до восьми вечера, когда обычно в такое время сидит у себя в комнате, и Тэхён уже готовится к тяжелому разговору, но старший альфа лишь желает доброй ночи и скрывается за дверям кабинета. Это странно. Но, возможно, это и к лучшему — нет нужды портить такой прекрасный вечер. Поэтому Тэхён поднимается к себе, быстро принимает душ и с трясущимися руками ожидает сообщения от Чонгука. Это уже переходит в диагноз. Но какая разница, если Тэхён наконец-то счастлив, верно?