— Как продвигаются твои мучения?
Приятную атмосферу в комнате нарушает вторжение извне, имя которому Ли Минхо. Он проносится маленьким тайфуном внутрь, снося на своём пути неустойчивую вешалку, и резко кладёт ледяные руки на полуобнажённые плечи младшего. Чонин вздрагивает, но не возмущается: уже привык и знает, насколько это бесполезно.
— Ну-у-у, я явно сдвинулся с мёртвой точки, — посмеивается он тихо, откладывая ручку.
— Это ты свой псевдоним гениальный мёртвой точкой называешь, что ли? — коротко усмехается Минхо, вздёргивая издевательски бровь.
— Претензии? — Чонин медленно разворачивается в крутящемся кресле, являя взору друга свою скептическую мину.
— Ни в коем случае, ты ж меня немытого сожрёшь в противной ситуации, — звучит без толики искренности, на что Ян лишь закатывает глаза.
Минхо гогочет на всю комнату, вскидывая руки вверх и притворяясь сдавшимся. Чонин смеряет его долгим говорящим взглядом. Больше не тратя время на раздражающее существо, подобное мухе, он повернулся обратно к своему рабочему столу и взял ручку, принявшись с ещё большим усердием переписывать правило из пособия в тетрадь.
— Да ладно тебе, — Минхо и не думает отставать, наоборот, наваливается со спины и виснет всей своей немалой тушей. — На самом деле ты огромный молодец. Только посмотри на эту толстенную тетрадь! — он утаскивает предмет из-под руки Чонина. На листе остаётся чёрная кривая поперёк листа, но Ли плюёт на это, свободной рукой при этом потрепав цветную шевелюру младшего. — Вон сколько накалякал, у меня бы терпения не хватило и на два занятия. Скоро ты у нас на итальянском как запоёшь — и среди клиентов отбоя не будет!
— Ты не отстанешь, да? — обречённо вздыхает и вновь разворачивается лицом к другу, откладывая ручку обратно — едва удерживается от желания швырнуть её примерно в глаз занозе.
— Агась, — довольно лыбится Минхо и кладёт третрадку на стол. Его лицо и даже взгляд мгновенно становятся серьёзными. Чонина всегда настораживали такие резкие перемены.
— И чего ты хочешь?.. — спрашивает, уже боясь услышать ответ. Этот хён просто сумасшедший, от него невозможно чего-то ожидать.
— Помоги мне привлечь клиентов из интернета, — заявляет без права на отказ.
У Чонина брови птичьими крыльями взмывают под чёлку от такой просьбы.
— Как я тебе помогу? Я таким не занимаюсь, — удивлённо-возмущённо бормочет он.
— Конечно, не занимаешься, — Минхо начинает выглядеть так, будто вот-вот станет умасливать до победного. — Но как-то же ты привлёк своего этого загадочного принца, вот и мне теперь помоги.
Чонин закатывает глаза.
— Никого я не привлекал, он сам мне написал, — фыркает он. — И не принц он.
— Агась, конечно, не принц, просто дрим мэн и папочка, всего-то, — хитренько ухмыляется Ли, пожимая плечами. — Ну так что? Помоги мне, и я подменю тебя в воскресенье: сможешь выспаться и помилашничать со своим загадочным поклонником, м?
Слишком заманчивое предложение для человека, который ненавидит просыпаться хотя бы раньше восьми, тем более по выходным. Чонин задумчиво жуёт губу, тщательно размышляя о том, что потеряет, согласившись, но не может долго противостоять этим огромным жалобным глазам хёна и его готовности пожертвовать собственным выходным.
— Ладно, ладно, я сдаюсь, будут тебе клиенты из интернета, только потом не жалуйся.
— Ты просто чудо, мой милый донсен, — Минхо подмигивает, треплет по щеке и быстренько смывается из комнаты, почти танцуя и едва не собирая косяки лбом.
Чонин качает головой и цокает, прежде чем развернуться наконец обратно. Лист с недописанным правилом безвозвратно испорчен, его надлежит вырвать и переписать. Так всегда поступали его учителя и привык делать он сам, дабы с чистого листа и без единой помарки начать то же самое.
Кончик ручки касается неиспорченной поверхности, когда телефон вжикает уведомлением. Ян знает этот звук наизусть и потому радостно хватает гаджет, забыв про свою учёбу напрочь. Какие правила, когда тут такое.
С недавних пор его жизнь начала приобретать совершенно иные оттенки: вместо ненавистных рож своих клиентов он представлял
его, играл на фортепиано, гуцине, каягыме, арфе и в своей голове слышал
его похвалу. Всё отныне было наполнено и вдохновлено образом чудесного незнакомца из интернета, такого доброго, мягкого и далёкого, интересующегося его жизнью, делами, творчеством, а не телом. Человека, по-настоящему восхитившегося талантом омеги, хвалящего за такие пустяковые достижения как владение новым стилем вышивки или полноценную фразу на любимом итальянском, озвученную на трансляции, коих стало ещё больше. И видео, и фотографий, и вообще всего, чем Чонин мог бы привлечь внимание этого человека.
Незнакомец не раскрывал ни своей внешности, ни имени, ни вторичного гендера. В его профиле не было полноценных фотографий, больше эстетичных кусочков тела (вроде ракурсов со спины, где видны одни плечи и прочие незначительные вещи) и видов, милых щеночков и опадающей сакуры. По его профилю можно было смело заявить: мужчина — невероятный романтик. Однако на этом выводы и заканчивались. Хотя Чонин для себя твёрдо определил: он общался со взрослым альфой. Омега так чувствовал и никто его ни за что бы не переубедил.
Так вот, этот чудеснейший человек общался с ним уже третью неделю — почти месяц! И Ян был готов верещать от счастья и умиления в подушку по ночам, когда ему отвечали на десяток его сообщений и фото. Он был в полном восторге.
Сначала, когда ему впервые пришло уведомление от этого пользователя, омега отнёсся к нему с подозрением. По тексту действительно было видно, что пишет взрослый человек, да и на продолжительное общение ничего не намекало: его всего лишь поблагодарили за контент и выразили поддержку. Это было невероятно приятно, грело душу, тешило самолюбие и отдавалось в голове мыслью «всё не зря». Но собеседник, получив ответную благодарность, внезапно сменил тему и поинтересовался самочувствием Чонина, добавив будто бы между прочим, что заметил его усталость в недавнем эфире. Омега позволял себе поддаваться на эту странную заботу от незнакомца, но с осторожностью. Ему, безусловно, нравилось это общение. Он одёргивал себя периодически, был насторожён, потому что прекрасно знал, чем могла обернуться его беспечность, вот только этот альфа мягким напором одерживал верх.
Они обсуждали в основном какие-то абстрактные вещи. Например, выяснилось, что им обоим нравятся аниме и манга, только разных жанров. Чонин с интересом ловил новинки боевиков, триллеров и ужастиков, его новый друг предпочитал сёдзё, романтику, красивую картинку и спокойный сюжет, хотя на фильмах Marvel они сошлись однозначно. «Дрим мэну», как его шустро окрестил Минхо, нравились тихие места, единение с природой, книги. Но читал он редко и в основном то, что близко к его профессии. Что именно, мужчина не озвучивал, а Чонин не выпытывал.
«Как твои дела сегодня?»
Чонин читает сообщение и едва сдерживает умилительный писк, на эмоциях прижимая телефон к груди, к самому сердцу. Он в этот момент понимает всех тех героинь дорам и аниме, которые верещат и по комнате скачут, стоит им увидеть смс от заветного абонента.
Омега быстро строчит ответ, не контролируя собственную улыбку, лезущую против воли на лицо. Не то чтобы он активно сопротивлялся ей. Приятное чувство растекается по внутренностям и обволакивает, кажется, самое сердце. Это тепло и Предвкушающее нетерпение он давно не испытывал Однако не успевает Чонин ткнуть на «отправить», как дверь в его комнату распахивается. Мальчишка от неожиданности роняет телефон на стол и, перед тем как обернуться, с сожалением замечает трещину в верхней части экрана.
В дверном проёме стоит его личный кошмар, госпожа начальница, надзирательница и просто палач. Это высокая женщина, постоянно обновляющая свой огненный цвет длинных волос, ярко накрашенная, без сомнения красивая и чересчур стервозная. Минхо называет её рыжей сукой, осыпая такими оскорблениями, что у малыша Ни-ни появляется желание заткнуть уши. В то же время он был готов подписаться под каждым словом друга, потому что огребал от госпожи не меньше, а иной раз и намного больше, чем остальные.
В Доме у кисэн не может быть интересов, стоящих выше удовлетворения клиента. Эту формулу заучивает здесь каждый новобранец. А Чонин влип в этот «коллектив» давно, лет девять назад, он не особо хорошо помнит тот день и период в целом, ибо это было слишком шокирующим событием: в осознанном возрасте быть оторванным от родителей и вышвырнутым в слишком жестокую, взрослую реальность. Маленький омега учился выживать и ценить мимолётные счастливые события, не зацикливаясь на других, тяжёлых и преобладающих. Без сомнения, жизнь заложника чужого долга не может быть сладкой. Но у таких, как он, никогда не бывает выбора.
Мир в любые времена охотно принимал омег. Да… Особенно после момента их вступления в возраст согласия. Омега — это хранитель семейного очага, воспитатель, учитель, помощник, советчик и просто многопрофильный раб для альфы. Так было изначально и не меняется спустя столетия. Система настолько закостенелая, что публичные дома, в которые принимают детей и растят для покрытия долгов их родителей собственным телом, никого не вводят в смущение. Это узаконено и официально разрешено и является последним пристанищем тех, кому нужны деньги или помощь влиятельных лиц: просто отдай своего ребёнка — под залог или насовсем — и получи желаемое. Всё настолько просто, что от осознания уже давно не тошнит и пальцы в кулаки не сжимаются — бесполезно и бессмысленно. Тот, кто по достижении совершеннолетия полностью покрыл долг, числящийся за ним, отпускался в «большой мир». Эдакие детские дома с дополнительной функцией — развлекать богатеньких альф, желающих общества смазливых, красивеньких и молоденьких умных омежек, способных усладить взор и слух своими талантами. За отдельную плату и по обоюдному согласию омега даже может продать своё мидзуагэ и таким образом почти полностью покрыть долг. Некоторых выкупали и брали в мужья или жёны. Омеги получали образование, выход в интернет, деньги на карманные расходы и минимальные необходимые вещи. Кому-то делали богатые подарки.
Не так уж плохо, — убеждает себя Чонин, понимая, что сейчас выхватит по первое число и в срочном порядке полетит приводить себя в божественный вид, чтобы до вечера строить глазки и ломать голос на почти мультяшный, дабы новый господин порадовался и пощекотал свои кинки. Недавно ему исполнилось девятнадцать, а это значило, что у него появился шанс разом закончить свои мучения. Однако у него были принципы, чёткие и непоколебимые — никто не запрещал мечтать о той самой, предназначенной и благословлённой самой природой.
— Что это ты делаешь, а? — глаза госпожи сужаются, и она становится похожей на кошку. Минхо говорит, что в такие моменты ей не хватает плётки. Это было бы смешно, если бы отчасти не было правдой. Чонин заставал эти «чудесные» времена, а другу не посчастливилось — он появился в Доме немного позже, когда политика воспитания поменялась.
Ян сглатывает, чувствуя, как начинает подмораживать кончики пальцев от накатывающего волнения. Тревога змеиным клубком копошится внутри.
— Я… Я собирался…
— Собирался что? Снова отлынивать? Так нравится сидеть на шее Дома?! — госпожа в мгновение ока оказывается рядом и слишком резко хватает за волосы на затылке, дёргая руку вниз. Подбородок Чонина вслед за движением вздёргивается вверх, и теперь у него нет шанса не смотреть в эти страшные злые глаза. — Щенок! Мелкая дрянь, ещё одна выходка, и твоё мидзуагэ продам я, а потом вышвырну на улицу, чтобы ты напоследок понял, как ценно в жизни послушание, — шипит, одним взглядом запрещая даже дышать. И ведь он и правда задерживает дыхание, боясь проглотить собственные слёзы или издать малейший звук.
Это не первый, но и не последний раз. Только, кажется, шутки закончились. Раньше не было угроз — госпожа действовала наверняка, пощёчина или подзатыльник были мелочами, «легко отделался» говорили в таких случаях старшие. Сейчас же через неё словно смотрел разъярённый дьявол, который не побрезгует вцепиться когтями в шею — чуть что не так — и вырванная трахея будет малой кровью. Чонин не понимал, чем успел провиниться, судорожно копошился в воспоминаниях начиная со своего прошлого наказания, которое… Было так давно, что он уже заслуживал звание самого старательного и примерного омеги всего Дома. Ну не может же такая внезапная ненависть не иметь под собой почвы?..
Его голову с силой отпихивают, вылетают из комнаты с жутким хлопком двери, так ничего и не сказав толком, но при этом забрав очень важную вещь — телефон. А о причине он догадывается, как только получает карточку с основной важной информацией о клиенте: имя, возраст, должность, предпочтения. И тот недобрый взгляд в комнате становится вполне обоснованным, и жестокое отношение, и поднятая, но так и не опущенная на щёку и не впившаяся в шею, потому что сегодня её любимчик выбрал другого, рука. На голову Чонина свалился VIP-клиент, всегда выбиравший госпожу и внезапно изменивший этот выбор в пользу юного неопытного парня, не эффектной женщины, отлично знающей его вкусы. Что побудило альфу к перемене, омеге не ясно, но это и не решило бы дела — госпожа расстроена и зла. Чёртовы альфы и их непостоянство только что испортили Чонину жизнь. На нём висит слишком большая задолженность даже с учётом обслуживания «человека из списка».
Всю встречу он сидит, словно его подушка напичкана иголками, а когда поднимается, ноги дрожат, будто в подошву обуви вбиты гвозди, остриём впивающиеся в ступни. Клиент говорит ему: «Я наткнулся на твои видео в одной сети и был покорён! Твои движения невероятны и тело… Ты слишком хорош для этого места». Чонин в глазах напротив почти сердечки видит, ему от взгляда такого не по себе. Липким ощущением растекается внимание альфы по всему телу и внутренностям. Это неприятно, от этого неуютно, и всё свидание проходит в напряжении для омеги. Но мужчина болтает без умолку и выглядит словно бы влюблённым. Это на первый взгляд, а если присмотреться — вожделение, похоть, желание обладать и присваивать. Чонин здесь как товар, заводная игрушка для развлечения, диковинка. Ведь кисэн образованы и умны, они не куртизанки, как считают люди, им просто не повезло. В их мире нормально существовать Домам кисэн, но ненормально быть кисэн, и это настолько странно, что Чонин переживает, как примет его внешний мир, когда всё это закончится. Если закончится.
Подушечки пальцев сводит от долгой игры, струны причиняют боль — давно такого не было, — голова болит от непрекращающегося потока тяжёлых мыслей. Страх наполняет лёгкие вместо воздуха со всё новой силой по прошествии каждых десяти минут. Что будет ждать его за этой дверью, стоит «свиданию» закончится? Вдруг госпожа осуществит свою угрозу? Она способна на многие вещи и не погнушается подобным ради благосклонности и внимания мужчины, которого выбрала и считает своим, пусть даже её чувства и решения и противоречат правилам Дома. Кого будут волновать правила, когда контракт окажется подписанным? Пути назад не будет, вокруг мидзуагэ кисэн, как и век назад, крутится неоправданно повышенное внимание. За столь дорогое удовольствие платят сразу, не просто авансом, а полностью оплачивают чек до «восхождения на ложе».
Чонин в своей жизни ещё никогда так сильно не хотел сбежать из этого места, как сейчас, когда в дверь ненавязчиво стучат — напоминают господину о том, что его время почти закончилось. Юное сердце в попытке разрушить рёбра или рассыпаться, ударившись о них в очередной раз, стучит с силой птицы, пытающейся вырваться из рук. Ему становится страшно до тошноты и помутнения рассудка.
— Моя рыбка, к сожалению, я вынужден покинуть тебя сегодня, — чересчур приторно выражает свою печаль альфа, поднимаясь с кушетки, на которой отдыхал.
Он обходит низенький чайный столик и наклоняется к омеге, переставшему играть и застывшему так, как был — с руками поверх струн, опущенной головой и слишком прямой спиной. Мужчина указательным и большим пальцами перехватывает его за подбородок и поднимает голову вверх, дабы смотрел в глаза. Им это нравится — выражение чрезмерной покорности, податливости, молчаливого согласия. В голову им не придёт мысль о том, что это всё одна игра и ничего более, ведь неважно, насколько искренен омега, если он заведомо готов сдаться и быть ниже «господина».
— В следующий раз я оплачу абонемент на весь день и куплю твой поцелуй, — обещает альфа и дарит безмолвному мальчику жёсткую улыбку, столь же многообещающую, как и его слова. — Возможно, если ты и дальше будешь настолько послушным, я даже подумаю над тем, чтобы купить тебя всего, рыбка.
Омегу похлопывают по щеке и скрываются за дверью, а он резко вдыхает ртом и, более не заботясь об инструменте, выпускает его из рук, чтобы не упасть лицом в пол и иметь опору. Конечно, кто ещё сумеет так поддержать, кроме себя самого. Ему не хватает сил на разговоры, когда он вылетает из комнаты свиданий и игнорирует вопрос одной нуны об успешности мероприятия. Чонин ураганом врывается к себе, на ходу стаскивая лёгкую полупрозрачную голубую рубашку и многочисленные серьги, расшвыривает их по всему помещению, ни о чём не заботясь, глазами бешено шарит по пространству в поисках телефона и лишь спустя несколько безрезультатно прошедших минут вспоминает: у него конфисковали эту единственную связь с внешним миром и вряд ли вернут в скорости.
Больше не теряя времени, омега, втискиваясь в старую футболку, бегом покидает комнату, ему как никогда нужен Минхо. Не бывает в жизни всё просто так, и сейчас самое время прояснить одну очень важную деталь, от которой, возможно, сейчас зависит его благополучие. Судьба не делает подарков дважды, а госпожа надзирательница не оставит его в покое и предпримет что-то, если уже не сделала этого.
Чонин распихивает группу младшеньких в коридоре на третьем этаже и, едва не врезавшись в нужную дверь, дёргает её на себя с криком:
— Телефон! Срочно!
Ли в комнате был не один. Вместе с ним сидели его сосед и девушка со второго этажа: они все вместе играли в настолки, видимо, стащенные у мелкотни. От грохота и резкого возгласа двое вздрагивают, а Минхо и вовсе подскакивает на месте, роняя игральный кубик куда-то на пол.
— Ёб твою за левую ногу, Ян Чонин, ты ошалел?! Что стряслось? Тебя убивают?
— Вполне реально, поэтому дай телефон, — сбито тараторит Чонин, протягивая руку и пытаясь отдышаться.
Остальные присутствующие смотрят на него с непониманием. Но Минхо больше ничего не говорит, отдаёт вещь и наблюдает за тем, как его друг, ссутулившийся, растрёпанный, с растёртой по лицу косметикой и одной незастёгнутой серьгой в ухе что-то очень быстро печатает. Он без труда догадывается, кому будет адресовано сообщение, и больше не лезет, только аккуратно тянет Чонина за локоть к своей кровати, усаживает его и мотает головой своим компаньонам, мол, не обращайте внимания.
Они вновь возвращаются к игре, пока Ян в напряжении жуёт нижнюю губу, гипнотизируя экран. Ему всё ещё страшно как никогда, жутко волнительно и в принципе нехорошо. В диалоговом окне висит продукт его необдуманного решения:
«Это Чонин. У меня очень мало времени и я хочу получить честный ответ. Скажи, ты написал мне не просто так, верно?»
Ответ прилетает почти мгновенно, и он не верит своим глазам.
«На самом деле у меня к тебе есть деловое предложение.»
За дверью комнаты раздаётся шум, уже угадывается гром каблуков. Его наказание тоже не заставило себя долго ждать.
«Каким бы оно ни было, я согласен»
Чонин отправляет это до того, как в комнату врывается «надзирательница», и отбрасывает телефон куда-то к стенке на одеяло.
