Дневник и сахарное перо в кармане Наруто Узумаки

      Медленно повернувшись вполоборота, Наруто наткнулся взглядом на неестественно выпрямленную спину Саске. Спрятав руки в карманы школьной идеально выглаженной мантии, он, больше не сказав ни слова, уверенно шагнул в полумрак, царивший в глубине коридора.       Наруто ничего не оставалось, кроме как молча последовать за ним.       Так прошёл час, за который они не обменялись и парой фраз. Седьмой этаж полнился тишиной, и только гулкий звук их одиноких шагов эхом отражался от каменных стен, замыкался у потолка и разносился по опустелым пролётам тихим потусторонним ропотом.       Вечером в коридорах было пустынно и безлюдно — лишь однажды им попались заплутавшие в поисках туалета второкурсники из Когтеврана — и те, завидев Наруто и Саске, быстро ретировались, будто за ними гнался сам Данзо, заставший их за обмазыванием пастой из бородавочного порошка дверных ручек в классных комнатах.       В остальном на седьмом этаже не за что было уцепиться взгляду, и Наруто развлекал себя тем, что украдкой посматривал на Учиху.       — Молчишь, потому что всё-таки съел фунт яиц докси и теперь боишься, что стошнит? — решил пошутить Наруто, устав от молчания.       Он весело усмехнулся в тишину и едва не хлопнул Учиху по плечу, как часто проделывал это с Кибой или Конохамару, но вовремя успел остановить собственную руку, до странного оробев. Дотронуться до другого человека впервые показалось чем-то пугающим — волнующим переходом запретной территории, — и Наруто, решив не продолжать эту мысль, от греха сжал руку в кулак и спрятал в карман.       — Мечтай, — хмыкнул Саске.       И вновь умолк.       — Говорят, ты фанат квиддичной команды «Стоунхейвенские сороки»? Не собираешься, случаем, к ним после окончания школы? — снова попытался сострить Наруто спустя ещё пять минут тягостной тишины. — Слышал, они опустились на пару строк в турнирной таблице. Своей игрой ты мог бы выбить их из неё вовсе…       Он хихикнул в кулак. Саске ничего не ответил, остановившись у вытянутого до потолка окна, коротко и непонятно взглянул на Наруто.       Бледный круг луны успел взойти, и на её широком фоне, видневшемся из арки высокого окна, его силуэт отпечатался до странного чётко. Промозглый порыв сквозняка всколыхнул пламя факелов, и в возникшем полумраке, которого не касался мерцающий свет, тёмные глаза Саске сверкнули двумя полумесяцами. Наруто на одно безумное мгновение показалось, что разглядел в них чёрную, как восторженная тишина ночи, таинственную глубину. Такую же, какую могла хранить волшебная чаща Запретного леса.       Наруто оторопело моргнул, и странное наваждение спало — дрожащее пламя факелов вновь вернуло Саске знакомые черты. Расслабив плечи и едва заметно покачав головой, Саске отступил от высокого окна и снова двинулся в направлении Южной башни.       «Нет, определённо. Что-то в нём есть… притягательное, — с явной горечью заметил Наруто, вновь уставившись ему в спину. — Ясно, почему он всем нравится…»       Лестницы Прорицаний достигли в полном молчании. Наруто по какой-то странной причине теперь тяготился им вдвое сильнее и предпринял ещё несколько попыток привлечь внимание Учихи, но тот почти всё время угрюмо молчал.       Хотелось сделать что-нибудь дерзкое: не то стукнуть в плечо, не то засунуть ему в ухо драже-вонючку. Наруто даже пожалел, что не взял нечто такое у Кибы.       — Учиха, да что с тобой? — игриво поинтересовался Наруто, склонив голову набок. — Попал под заклятие Косноязычия? Так ты засунь пальцы в рот и расправь язык, или хочешь я тебе помо… — Он осёкся.       Саске недовольно сверкнул глазами, но вновь не среагировал на подначку: фыркнул, не удостоив Наруто ответом.       Чувствуя себя полным идиотом и одновременно радуясь, что не закончил предложение — я что, только что чуть не предложил ему засунуть свои пальцы в рот? Вслух? — Наруто умолк, сделав вид, будто его очень интересуют движущиеся портреты на стенах, и осторожно скосил глаза в сторону Саске.       Будто позволяя разглядеть себя лучше, Саске медленным движением вынул из кармана руку и заправил за ухо прядь длинной чёлки. Как жидкая смола она протекла между его пальцев и, непослушная, выскользнула, вновь упав на лицо с небрежным изяществом. Наруто не успел остановить мысль, что, должно быть, волосы Саске такие же гладкие и текучие, как тут же зло тряхнул головой.       Следующая мысль обрушилась на Наруто с силой притопнувшей ноги тролля: совсем рехнулся. Может быть, ещё протянешь руку и попробуешь их на ощупь?       — Я понял, — Наруто нервно хихикнул, сам не узнав свой непривычно дрогнувший голос. — Кто-то превратил твой язык в кактус. Так, Учиха?       Пронзительно тёмные глаза коротко выстрелили в Наруто и ещё секунду удерживали на ястребином прицеле, пока тот, застигнутый врасплох, едва не споткнулся, запутавшись в полах собственной мантии, словно кто-то применил к нему парализующее заклятье. Стало жарко, несмотря на мёрзлый воздух седьмого этажа.       — Хочешь проверить, Узумаки? — в тон ему холодно бросил Саске, не сводя с Наруто глаз.       — Нет, — проронил Наруто, уязвлённый резкой сменой настроения.       — Тогда что? Ты выпил болтушку для молчунов и теперь не в силах заткнуться? — медленно выговорил Саске. — Чего ты ко мне пристал?       Наруто гневно сцепил зубы, ощутив, как кровь приливает к лицу. Пристал?! Это он-то?.. Как можно было всю неделю столько переписываться, разъярённо подумал Наруто, а потом резко начать изображать незнакомца? Делать вид, будто они никогда не общались? Вот ведь высокомерный ублюдок!       Наруто сжал кулаки и, не до конца отдавая себе отчёт в том, что делает, обогнул Учиху, и быстрым шагом рванул куда-то вглубь по коридору.       «Высокомерный, напыщенный ублюдок! Высокомерный, напыщенный слизеринский ублюдок…» — думал он.       Гулкий звук его топота продолжал отдаваться в голове ритмичным маршем:       «Высокомерный, напыщенный, надутый слизеринский тупой ублюдок…»       Наруто уже почти успел достигнуть лестницы Прорицаний, как вдруг его резко развернули за плечо, дёрнув за рукав:       — Куда ты?! — раздражённо сказал Учиха и потянул его на себя. — Туда нельзя, бестолочь, нам же сказали оставаться на седьмом этаже!       — Тебе какое дело вообще? — упрямо взбрыкнул Наруто, вырываясь из захвата.       Оба, потеряв равновесие, едва не завалились в крохотную каморку для вёдер и швабр прямо под лестницей, но каким-то чудом удержались на ногах. Раздался треск. Ткань мантии Наруто, не выдержав грубого обращения, порвалась по шву. Рукав уныло повис на нитках, точно пустой рождественский чулок.       — Повторяешься, Узумаки. Ты всегда такой чувствительный? — Саске отпустил его и посмотрел прямо в лицо Наруто. Не дождавшись ответа, спросил негромко и до странного серьёзно: — Что, неприятно, когда так шутят?       Наруто уже собирался осыпать Учиху отборными проклятьями, как, встретившись с его глазами, прикусил язык и не нашёлся, что ответить. Под лестницей было достаточно тесно и темно — свет едва достигал их, и только сейчас Наруто обратил внимание: пусть Учиха и выглядел как обычно — как слизеринский высокомерный ублюдок, конечно же, — что-то изменилось. В острых правильных чертах лица, в выражении сурово сжатых губ проступило неуловимое и незнакомое. Настороженно-мрачный взгляд заволокла не то странная тоска, не то горечь, не то… что-то ещё, трудноопределимое.       Наруто неожиданно осознал: если раньше Учиха рядом с ним держался куда более напряжённо и сдержанно, то сейчас… стал растеряннее, что ли? Будто его наполнили чем-то, что не разгадать с первого взгляда.       Наруто ощутил острую, разрывающую сердце жалость, которая практически сразу растворилась, не дав рассмотреть себя поближе. Но он точно понял: с Учихой Саске что-то происходило; его неудавшийся друг по переписке явно чувствовал себя выбитым из колеи, хоть и всеми силами пытался это скрыть.       — То-то же, — помедлив, ответил Саске и, вынув волшебную палочку, взмахнул ей. — Репаро!       Разорванный рукав вернул свой обычный вид. Наруто сглотнул и отвёл взгляд, изображая, что проверяет целостность шва, и смахнул с мантии пару невидимых пылинок. В горле стало сухо.       — Ладно. Твоя взяла, — едва слышно буркнул Наруто в надежде, что Саске не расслышал, и поспешил добавить: — Так это… Всё-таки это твой брат сбежал из Азкабана?       И тут же пожалел о сказанном, едва не хлопнув себя по лбу. Вопрос прозвучал безалаберно, по-дурацки и повис в воздухе, точно корнуэльский пикси, разворошивший шкаф с нижним бельём вечно незамужней тётушки на торжественном приёме у Министра магии. Наруто почувствовал себя крайне неловко и глупо — так, словно поинтересовался личным из праздного любопытства.       Саске вмиг ощетинился:       — А что?       Наруто прикусил изнутри щёку и, недолго думая, пояснил:       — Если у тебя что-то случилось, мог бы и сказать. Я бы не стал донимать тебя разговорами, глупыми переписками, я… я же не какой-то… — Наруто хотел сказать «слизеринец», но вовремя поймал себя за язык. — Я же не какой-то ублюдок.       — Ты что, не понимаешь, что ты не тот человек, кому я рассказал бы, будь мой брат сбежавшим из Азкабана психом? — особенно выделив последнее слово, произнёс Саске.       — Слушай, Учиха, чего ты боишься? — резко осмелев, не выдержал Наруто. — Я, может, не до конца понимаю вас, слизеринцев. У вас в голове не мозги, а змеиное гнездо — разворошишь и пожалеешь, но мы же вроде… — Наруто, нервно взлохматив затылок, еле выдавил из себя: — общались?       — И что?       — Ну и то, — Наруто смутился. — Люди обычно делятся между собой такой информацией, если общаются.       — Близкие люди, — поправил Саске. Его щёки слегка порозовели или это свет факелов виноват?.. — Не помню, что мы успели с тобой ими стать.       — А зачем тогда ты писал мне каждый вечер? — вспыхнул Наруто, сам не осознавая в полной мере, что конкретно он сейчас пытается оспорить.       Саске приоткрыл рот, но снова закрыл. На его лице ясно читался вопрос — что, во имя обвислого Мерлина, ты несёшь?       Наруто, к слову, сам не прочь был узнать на него ответ. Какого лысого гоблина он вообще продолжает с ним спорить, что пытается доказать?.. Когда их разговор успел вообще превратиться в это?       Наруто тотчас осознал — ему лучше не продолжать. А ещё поскорее заткнуться, сбежать подальше из этого тесного угла под лестницей — в уютно-алую гостиную с приветливо горящим камином и гобеленами с золотыми львами — и прекратить городить невесть что, иначе стыда потом не оберёшься. Сдалось ему допытываться до Саске? Не хочет говорить — его дело.       — Забудь, — поспешил сказать Наруто, раздражённо махнув рукой.       Он уже собирался уйти прочь, оставив изумлённого Саске за спиной, как споткнулся взглядом о высокий силуэт незнакомца и так и застыл с занесённой для шага ногой, не смея двинуться с места.       Освещённый неровным светом факелов, посреди коридора возник утомлённого вида волшебник в старомодной, но опрятной тёмно-зелёной мантии. Наруто сразу определил в нём министерского работника: в руках незнакомец держал роскошную пурпурную папку со сдвоенной, тиснённой золотом буквой «М». Растрёпанные каштановые волосы топорщились из-под надвинутого на лоб изумрудного котелка; выглядел он молодо, но сонные и грустные, как у бассета, глаза с усталостью, залёгшей под ними фиолетовыми тенями, сильно прибавляли ему возраста.       — Не самое лучше место и время для свиданий, ребятки, — сказал он, растягивая гласные.       Голос у него был уверенный, но до того изнеможённый, что казалось, будто открывать рот и выговаривать слова ему стоит неимоверных усилий. Незнакомец коротко окинул взглядом тёмный угол, где они стояли с Саске, и Наруто сразу же отшатнулся в сторону.       — Вам бы поторопиться и вернуться в свои гостиные. Сейчас здесь будет крайне неудобно гулять…       — Мы не!.. У нас не!.. — Наруто чуть не захлебнулся от возмущения, чувствуя, как краска заливает лицо. — Мы отбываем здесь наказание, сэр!       — Нам нельзя покидать этаж по своему желанию, — прохладно добавил Саске.       — Правда? — без особого интереса протянул волшебник. Выглядел он слегка сбитым с толку. Он рассеянно поправил свой котелок и оглянулся, будто ждал помощи от рыцарских доспехов или делающих вид, что спят, портретов. — Что ж, ребятки…       — Хаяте! — послышался суровый бас откуда-то из глубин коридора.       — Я здесь, — вздохнул волшебник, которого, очевидно, звали Хаяте.       — Чёрт знает что, а? — грубый голос раздался совсем близко, и Наруто обеспокоенно завертел головой. — Я готов проглотить фунт гоблиновой мочи на спор, эти треклятые ходы что, размножаются, мать их каргунья?!..       Пыльное и тяжёлое полотно гобелена резко отъехало в сторону, отодвинутое крупной смуглой рукой, и из очередного тайного прохода, о существовании которого Наруто даже не догадывался, вышел широкоплечий, похожий на смесь глиноклока и неандертальца из магловских книжек, высокий волшебник в чёрной мантии до самого пола.       Огонь факелов осветил его тёмное лицо — жуткое, будто наскоро вытесанное из щербатого камня, каждый дюйм которого исполосовали страшные рубцы и шрамы. Голову волшебника туго обхватывала тёмно-синяя бандана, стянутая сзади на крепкий узел и надвинутая на низкий покатый лоб с густыми бровями-дугами, из-под которых, будто спинки скарабеев, поблескивали чёрные, пугающе внимательные глаза.       Этот человек явно сражался против Тёмных сил, понял Наруто, по неуловимым признакам определив в нём мракоборца. Весь вид этого сурового колдуна буквально кричал об этом.       — Ибики, полегче. Здесь студенты, — вяло предостерёг волшебник по имени Хаяте.       — Вижу, не слепой, — здоровяк нахмурился и, переведя взгляд с Наруто на Саске, низким сиплым голосом добавил: — Вам лучше найти другой укромный уголок, парни. Сейчас здесь находиться нельзя.       — Да мы не!.. — заорал Наруто, но запнулся. Произнести вслух «свидание» и «с этим придурком» в одном предложении оказалось непосильной задачей — о таком не то что сказать — подумать жутко.       Наруто ощутил, как запылали кончики ушей, и на всякий случай отступил от Саске ещё на шаг.       — Они отбывают здесь наказание. Очевидно, у этого чокнутого завхоза тыква вместо башки. Опять он забыл, что верхние этажи должны быть закрыты вечером, — пояснил Хаяте, обращаясь к Ибики, и криво усмехнулся.       Пошарив в складках мантии, он вынул оттуда волшебную палочку и взмахнул ей. Из его фиолетовой папки послушно выплыл лист пергамента вместе с изящным вороньим пером, которое тотчас принялось царапать строчку за строчкой с невероятной скоростью:       — Честное чародейское, — под нос пробормотал Хаяте, — он больше заботится о сохранности доспехов, чем об учениках…       — Что за чертовщина творится в этой школе, — недовольно сказал Ибики. Тот, кого Наруто окрестил про себя мракоборцем. — Невозможно работать.       — Я черкну Цунаде, пусть забирает учеников, иначе очередного скандала «Не-смейте-вмешиваться-в-дела-школы» не избежать…       — Это потому, что ты не вовремя перекрыл восьмой этаж, — Ибики гоготнул. — Что там за комната особенная такая, где она хранит рисовую медовуху?       — Верхние этажи должны быть закрыты? — привлёк к себе внимание Наруто и жадно перевёл взгляд с одного волшебника на другого.       — Да, парень, — помедлив, изрёк Ибики. — Не знаю, что там у вас за наказание, но сегодня и в ближайшие пару недель вас здесь быть не должно. Кстати, — он как-то странно нахмурился и так сильно сдвинул брови, что те слились друг с другом, буквально превратившись в одну сплошную линию, напомнившую Наруто кривого червя-свистелку. — Ты случаем не…       Он прервался, словно кто-то наслал на него заклятье немоты, и резко повернулся в сторону выхода из коридора. Наруто прислушался. В далёком гулком клацании по гранитному полу узнавался торопливый стук клюки Данзо.       — Кажется, — негромко произнёс Хаяте, — беспокоить директора нам не придётся.       Звук всё приближался и приближался, пока наконец костлявая дряхлая рука не одёрнула гобелен, и Данзо не просунул в брешь свою перебинтованную голову — одутловатую и сморщенную, как ссохшаяся прыгучая луковица из теплиц профессора Ямато. Оглядев своим выцветшим, едва ли не навыкате, глазом всю компанию, он заметно удивился — явно рассчитывал застать здесь одних только Наруто и Саске, но никак не взрослых колдунов из Министерства.       — Уважаемый, — с тяжёлым вздохом первым начал Хаяте. — Вы не могли бы увести отсюда учеников? Вы наверняка помните, что по требованию Министерства Магии нам необходимо установить защитные заклятия, и вас, кажется, об этом сегодня предупреждали…       — Конечно, мистер, но куда я их уведу? — голосом бычьей жабы прохрипел Данзо с деланным пиететом. — Я не преподаватель. Подобные вопросы решаются руководством школы.       Наруто едва сдержался, успев подавить желание громко хмыкнуть. Старый хрыч налево и направо угрожал ученикам продлением наказаний, но когда дело касалось любых послаблений, проявлял удивительную изворотливость.       Наруто искоса взглянул на Саске, но тот всем своим видом выражал полное безразличие к происходящему. Если не считать нездоровую бледность и то, как он изредка хмурит брови, с особой, но странной внимательностью разглядывая министерских работников.       Хаяте в который раз вздохнул и с видом человека, которого вот-вот охватит отчаяние, произнёс:       — И тем более такие вопросы решаются не нами. — Он развёл руками. — Отведите учеников к директору или их деканам, разберитесь как-нибудь с этим сами. Но, прошу вас, уважаемый, освободите нам этаж…       Данзо скривился, отчего неверный свет факелов лёг на его рябое морщинистое лицо жуткой маской, сделав тени ещё темнее и глубже, чем обычно. Челюсть напряглась, губы мелко задрожали — очевидно, ему очень не хотелось выпускать из своих кривых пальцев провинившихся учеников, но спорить с министерскими работниками явно не входило в его планы.       Совершив над собой неимоверное усилие, Данзо, глядя попеременно то на Наруто, то на Саске, выжал из себя:       — Не знаю, чем вы будете заниматься в следующий раз, — едко произнёс он, сдабривая каждый слог порцией яда, — перебирать протухшие лягушачьи мозги, чистить утки в больничном крыле или купать крысиные мозги в соляном растворе… Я буду ждать вас в следующую пятницу, и чтобы без опозданий. — И добавил совсем тихо: — Можете идти.       Наруто дважды повторять не требовалось. На часах ещё не пробило одиннадцати вечера, когда они с Саске покинули коридор Прорицаний, оставив за спинами громко спорящих завхоза и колдунов из Министерства. Сворачивая то влево, то вправо, ныряя в потайные проходы, оба вскоре выбрались к лестницам.       — Как думаешь, — хмуро спросил Наруто по дороге, так и не сумев справиться с неприятным беспокойством, что Данзо всё же сумеет воплотить свою угрозу в жизнь, — он всерьёз говорил про утки в больничном крыле?       — Вряд ли, — вполголоса ответил Саске. — Наказание назначает не он. Учитывая ситуацию с охраной замка, его скорее всего отменят. Или же нас разделят по разным кабинетам и посадят писать строчки.       — Отменят, как же, — горько усмехнулся Наруто. — Чтобы бабка Цунаде отменила мне наказание, я не знаю, что должно случиться… Гринготтс вместе с гоблинами провалится под землю.       — Он и так под землёй, бестолочь, — хмыкнул Саске, но, выдержав небольшую паузу, неожиданно добавил: — Говорил бы уже про Хогвартс.       Наруто криво улыбнулся:       — Жаль. А то могли бы плавать в Чёрном озере по соседству с гигантским кальмаром. Только представлю, как он заливает рожу Данзо чернилами, сразу становится чуточку легче…       — Там живут существа похуже, чем гигантский кальмар, — парировал Саске.       — Кто? Слизеринский декан? — Наруто прыснул в кулак от смеха. — Хотя судя по его шевелюре — с водой он видится редко…       — Слышал бы тебя Орочимару — ты бы уже чистил утки.       — С тобой в компании. Мог бы и опровергнуть ради приличия…       Наруто собирался добавить что-нибудь ещё, но вдруг заметил, что они успели достигнуть знакомого ему коридора, за которым находился путь в башню Гриффиндора. Здесь их дороги должны были разойтись.       — Э-э… — Наруто неловко притормозил у прохода.       Саске оглянулся через плечо и тоже сбавил шаг. Привычно закинув руку за голову, Наруто по обыкновению растрепал затылок и неловко произнёс:       — Ладно, мне… э-э… туда.       — Пока.       — Ага… И тебе.       Останавливаться, чтобы договорить, — глупо как-то, злился на самого себя Наруто, торопливо шагая по безлюдным проходам, перепрыгивая через ступеньки и изо всех сил стараясь не думать, почему вместо того, чтобы нормально попрощаться, как это сделал Саске, он, как круглый идиот, зачем-то сказал: «И тебе».       Пока он почти бежал до гриффиндорской гостиной, не замечая ничего и никого вокруг, его по непонятной причине никак не покидало ощущение странного холодка в животе — лёгкой, едва уловимой пустоты, — будто чего-то не хватало или не хватило… Такое он порой испытывал, когда из дневника рассеивалось тепло Протеевых чар.       Или стоило всё же договорить, лениво размышлял он, но так и не решил, что глупее: обрывать разговор посередине или стоять как дурак в коридоре, пытаясь додумать шутку поострее. Неожиданно отметил про себя: это был первый их разговор не по переписке, где они не спорили, не орали и не оскорбляли друг друга, как это бывало раньше. Саске даже умудрился сказать больше слов, чем обычно.       Наруто отмахнул в сторону последний гобелен, чтобы подняться к портрету Полной Дамы напрямик по потайной лестнице, как на полном ходу чуть не врезался в чью-то спину. Ему потребовалось доли секунды, чтобы узнать в обладательнице нежно-розовой шевелюры Сакуру. Сжав кулаки, она стояла напротив слизеринки Яманаки Ино.       — О-о-о, лобастая, это будет не зелье, — засмеялась Ино, грациозно отбросив шикарную копну белокурых волос за спину.       Заметив Наруто, она лукаво улыбнулась; её огромные голубые глаза недобро сверкнули. Ино, которая до недавних пор казалась Наруто вполне милой, пусть в редкие моменты и виделась ему — и не только ему, к слову, — какой-то совершенно потусторонне и одновременно пугающе-прекрасной (поговаривали, будто это из-за дальнего родства с вейлами, которые якобы водились в роду Яманак), внезапно показалась ему чудовищно неприятной.       Развернувшись на каблуках под злым и раздосадованным взглядом Сакуры, она изящно обогнула Наруто и скрылась в коридоре, ведущем прочь из башни Гриффиндора.       — Удачи, лобастая! — дивным голосом пропела Ино напоследок.       Стоило краю её мантии исчезнуть за углом, Сакура, вся порозовевшая от злости, стукнула кулаком по каменной стене. Портрет какого-то свирепого волшебника, чьё лицо сплошь покрывали бородавки, с воплем грохнулся на пол, подняв крохотное облачко пыли.       — Что-то случилось? — осторожно спросил Наруто у Сакуры, стараясь игнорировать отборную ругань некого Уркхарта Ракплуга, изобретателя кишечно-опорожнительного заклятья — об этом, по крайней мере, гласила табличка на обратной стороне упавшей картины.       — Всё в порядке. — Кулаки Сакуры тряслись. Она накрыла ладонью дрожащие веки, будто забывшись, и сразу же одёрнула руку от лица. — Что ты тут делаешь так поздно?       — Иду в гостиную, — тупо ответил Наруто.       — Ну так иди. — Сакура раздражённо махнула рукой в сторону портрета Полной Дамы.       Наруто непонимающе уставился на подругу, ощутив, как брови сами собой ползут вверх:       — Что с тобой? Тебе точно не нужна помощь?       Судя по выражению лица, Сакура собиралась сказать что-то резкое, но, глубоко вздохнув с видом «всё равно не отвяжешься», собралась и ответила уже более спокойно:       — Ничего такого. — Она коротко улыбнулась кончиками губ, но выглядела при этом всё ещё взвинчено. — Ино-свинина просто не хочет, чтобы мы получили кубок школы по квиддичу. Ну, знаешь, — Сакура картинно закатила глаза и слишком громко, почти театрально фыркнула: — у них ведь теперь проблемы с составом команды…       — Странно, что её это волнует. Она ведь не играла никогда? — удивился Наруто, сделав вид, что не расслышал, что конкретно должно застрять у него в кишках по заверениям лежащего под ногами портрета.       — Да, странно…       — С каких пор квиддич стал так популярен среди девчонок, — не унимался Наруто. — То у Хинаты «История квиддича», то теперь Ино…       — Да, всё это, конечно, очень интересно…       — Может, они берут пример с тебя? — Он улыбнулся.       Сакура пробормотала в ответ что-то невразумительное, нервно заламывая руки.       — Вы собираетесь повесить меня на место, юная леди? — прогнусавил с пола портрет, у которого, наконец, иссяк набор ругательств.       Сакура испустила утомлённый вздох и нехотя нырнула в карман за волшебной палочкой.       — Ты лучше иди, — быстро сказала она Наруто, наводя кончик палочки над перевёрнутой картиной. — Мне ещё делать обход… Старост теперь обязали обходить башню… Вингардиум Левиоса!       Наруто пожал плечами, оставив за спиной поднявшуюся в воздух картину с орущим волшебником «Осторожнее, милочка! Не впечатай меня лицом в стену!», вбежал по мраморным ступеням к портрету Полной Дамы и проник в гриффиндорскую гостиную.       Уютная круглая комната с вытертыми креслами и шаткими старинными столами встретила его лёгким полумраком; в поздний час её освещало разве что пламя каминов. Ученики разбрелись спать, и только пара человек грели руки у огня, прежде чем отправиться в спальни.       У окна за одним из столов, зарывшись в учебники, корпел над свитками Конохамару в компании своих одноклассников-пятикурсников — рыжей девочки с хвостиками и варёного на вид мальчика в съехавших набок круглых очках. Наруто уже видел их однажды на отборочных испытаниях в команду по квиддичу, когда Неджи искал запасных охотников. Девочка, которую, кажется, звали Моэги, неплохо подавала кручёный квоффл, а вот мальчик, стоило ему взлететь в воздух, немедленно врезался в шест с обручем. Вдобавок ко всему умудрился превратить свои уши в кактусы — как он это сделал, никто так до сих пор и не понял.       Наруто помахал всем и, решив не отвлекать ребят, поднялся по винтовой лестнице в спальню. Проще завести разговор с флоббер-червём, чем с Конохамару, который готовится к СОВ, решил Наруто, одёргивая бархатные бордовые занавески.       В спальне звучал мерный раскатистый храп. Чоуджи спал, забыв задвинуть полог, в то время как занавески на кровати Кибы были задёрнуты наглухо.       Наруто, едва не запнувшись о разгрызенный вредноскоп, ошмётки которого разлетелись по всей спальне, быстро переоделся в оранжево-чёрную пижаму и уже собирался забраться в постель, как испытал смутную тревогу, будто забыл о чём-то важном. Ответ пришёл практически сразу, заставив Наруто прочувствовать лёгкий укол сожаления.       Заглянув на дно своего чемодана, где в компании мятых мантий вперемешку с обёртками от шоколадных лягушек, влажных фейерверков доктора Фойерверкуса и обломками луноскопа Наруто отыскал взглядом свою сумку. Клацнув застёжкой, Наруто с осторожностью, будто держал живое существо, вынул из неё дневник и повертел в руках. Нужен ли он будет теперь, когда им с Саске, возможно, и не придётся больше патрулировать коридоры?       Грудь уже знакомо сдавило щемящим ощущением пустоты. Наруто не без сожаления, но всё же признался себе — он и не понял бы, что ему нравится болтать с Саске, пока их переписка не прервалась. Жаль, вероятно, теперь она прекратится вовсе, с некоторой долей досады подумал Наруто, бездумно раскрыл дневник, пролистав пару страниц, и обмер, заметив на месте, где обрывались его одинокие строчки то, чего там быть не должно.       «Можешь не спускаться в подземелье. Данзо встретит нас в вестибюле», — писал ему Саске. Вероятно, перед самым его выходом в надежде, что Наруто возьмёт дневник с собой… И он не бросил им пользоваться. По крайней мере, понял Наруто, выглядело всё так, что точно не собирался…       По телу разлилось тепло, словно слова отразились от пожелтевших страниц и проникли Наруто прямо в солнечное сплетение. Он выхватил из сумки чернильницу, обмакнул в неё перо и замер над бумагой, раздумывая.       Пощекотав кончиком подбородок, усмехнулся и вывел:       «Ты такой же быстрый, Учиха, как «Комета 260». Я уже уйти успел, когда ты мне написал».        Он пару раз перечитал написанное, добавил хвостик букве «У», старательно обвел «л», чтобы та выглядела чётче, и испытал смутное ощущение дежавю. Внутренности точно стиснули в огромный кулак. Он ведь уже сидел вчера над раскрытыми страницами и ждал ответа, который так и не пришёл…       Наруто вздохнул. Скорее всего, Учиха в записи раньше следующей пятницы вряд ли заглянет — и то, только случае, если совместное наказание им не отменят…       Наруто уже намеревался отправить дневник коротать время в компании содержимого своего чемодана, как ощутил, будто съел горсть летучих шипучек и воспарил над полом — обложка в его руках потеплела.