Наруто бежал по лестницам, перелетая через четыре ступеньки и молясь Мерлину, чтобы за время, пока он нёсся на всех парах на первый этаж, Данзо не успел утвердиться в решении настрочить жалобу его декану. Завхоз явно не поскупился бы на рекомендации начислить Наруто штрафные часы за пару минут опоздания.
Но когда он наконец, запыхавшись, влетел в вестибюль с бешено бьющимся сердцем, Данзо ещё не ушёл. Только неприятно сощурился, заметив Наруто. Его единственный глаз красными искрами отражал огни факелов, и оттого завхоз казался ещё более злобным, чем обычно.
Саске тоже был здесь. Стоял неподалёку, равнодушно глядя на песочные часы факультетов, в которых изумруды и рубины делили между собой первое место. Увидев Наруто, он слегка оживился: на лице — если в том не была виновата игра света — проявилось что-то вроде интереса. При виде Саске Наруто отчего-то стало радостно, словно его ждало приключение после скучной зубрёжки или затянувшейся болезни.
— Я уж думал, — проскрипел Данзо, зажигая свой зелёный фонарь, — мы покроемся пылью, пока вас ждём, мистер Узумаки.
Парадные двери отворились с ужасным скрипом, впустив в замок ледяной воздух. Факелы затрепетали, и от их неровного света тьма снаружи Хогвартса стала ещё мрачнее.
Втроём они нырнули во мглу.
Полная луна, уже взошедшая над замком, светила ярко, но в её зыбком серебристом свете всё вокруг казалось чёрным. Окрестности Хогвартса поглощал мрак, и только жуткий скелетоподобный фонарь Данзо тускло мерцал зелёным, как глаз призрака-утопленника, покачиваясь на ветру. Они шли сквозь темноту — в сторону Запретного леса, что возвышался вдали безмолвной пугающей громадой.
— Это вам не коридоры патрулировать, — зло усмехнулся Данзо под нос. Из его рта вместе с облачками пара вырывалось сиплое, запаренное дыхание; ему с трудом удавалось преодолевать глубокие сугробы, но тот их почти не замечал, увлечённый своим любимым делом: запугиванием провинившихся учеников. — Поджилки от страха уже трясутся, небось? Пра-авильно. В лесу такие твари живут, что вам и в страшном сне не снилось. Нечего было швыряться заклятиями направо и налево… Вот если бы я был директором, вы бы не посмели нарушить правила…
Нет, не посмели бы… Если бы я мог подвешивать всех вас хорошенько на цепи на пару дней, вся эта чёртова школа паршивцев напрочь забыла бы, что такое колдовство и навозные бомбы…
Кровь вмиг прилила к щекам. Наруто сцепил кулаки, собираясь со всей горячностью высказать Данзо в лицо, кого, по его мнению, стоило бы подвесить на цепях и за что, как ощутил на предплечье чужие пальцы.
Саске перехватил его руку и предупреждающе сжал чуть выше локтя — не сильно, но достаточно для того, чтобы у Наруто от изумления вымело из головы все мысли — и качнул головой, призывая помалкивать. Задержавшись на руке Наруто буквально на мгновение, за которое тот успел заметить, что кожа у него — совсем бледная, как снег под их ногами, — ладонь Саске соскользнула, оставив после себя лишь призрачное тепло.
По спине к затылку Наруто прокралась приятная дрожь. Данзо шёл чуть впереди, бормоча под нос проклятья, а Наруто, с трудом поборов неясное смущение, казалось, слышал, как скрип снега, подвывающий ветер и брюзжание завхоза превращаются в слова: «Ты сейчас мог облажаться по-крупному, Наруто».
Как конкретно облажаться — Наруто вдумываться не стал, смутно предчувствуя, что ответ обрушится на него оглушительным ударом под дых, и едва не выругался от избытка чувств. Незаметно дотронулся места — прохладной ткани мантии, где его безобидно касался Саске, и до боли сжал предплечье.
Чем ближе они втроём подходили к лесу, тем крепче становился жгучий ледяной воздух. У самого его края, где по памяти Наруто находилась хижина лесничего, мелькнул огонёк — еле-еле подползал по мере их приближения, будто его тянули за нить. Спустя несколько шагов он превратился в маленькое жёлтое, как совиный глаз, оконце, впаянное в слегка покосившийся, но аккуратный дом.
— Данзо, это ты? — послышался скрипучий голос.
Наруто заметил, как из-за хижины выплыла высокая фигура убелённого сединой старика в длинной светлой мантии.
В момент, когда мистер Хомура Митокадо показался перед ними полностью, Наруто пришла в голову нелепая мысль, что лесничий смутно походил на старого почтенного единорога. Тому способствовали узкие профессорские очки и чересчур опрятный внешний вид — странноватый для волшебника, который денно и нощно ухаживал за Запретным лесом. Тяжёлая линия челюсти и кустистые нахмуренные брови придавали его лицу чуть менее угрожающее выражение, чем у Данзо, но в кромешной темноте оно превратилось в зловещее, когда тусклый свет зеленоватого фонаря завхоза отбросил на его дряхлые щёки длинную тень.
Наруто порой задавался вопросом — как такой человек мог соблазниться на работу лесничим? По слухам, когда-то он даже водил тесную дружбу с дедом Конохамару, бывшим Министром магии… Этому Митокадо впору проводить дни, стряпая для Визенгамота правительственные письма, думал Наруто, или сидеть где-нибудь в своём уютном домишке, листать «Ежедневный пророк», поругивая британский парламент, и наслаждаться пенсией.
— Почему бы тебе, Данзо, не завести себе привычку выходить пораньше, — прохладно добавил мистер Митокадо, постучав ногтем по циферблату наручных волшебных часов. Затем без особого интереса оглядел Наруто, Саске и в конце концов уставился на Данзо из-под блеснувших ядовито-зелёным стёкол очков. — Или ты опять запугивал студентов по пути сюда?
Строгий и бескомпромиссный тон лесничего, очевидно, завёл завхоза в тупик. Впрочем, Данзо быстро нашёлся — скривился с видом, будто его заставили выпить стакан Смердящего сока, и просипел:
— Не твоё дело, о чём я с ними говорил. В следующий раз будут думать, прежде чем колдовать в коридорах. Если этот следующий раз вообще настанет…
Неожиданно над их головами низко пролетела удивлённая лесная птица. Пронзительно закричав совершенно не птичьим голосом, сгинула во мгле, вызвав у Наруто сосущее чувство беспокойства.
— Слыхали? — зловещая улыбка исказила лицо Данзо. — Говорят, в лесу водятся авгурии… Я приду за вами двоими сюда после полуночи. Если от вас вообще к тому моменту что-то останется…
— Ну-ну, — нетерпеливо оборвал лесничий. — Хватит. Сначала понарассказывают глупых баек и ерунды, а ученики потом сбегают от каждого шороха. Лишней работы мне прибавляешь, Данзо. Можешь идти, дальше я сам разберусь.
Данзо неприятно усмехнулся, глядя в лица Наруто и Саске.
— Удачи, — напоследок прохрипел он и направился в сторону замка, зловеще покачивая фонарём.
— Кто водится? — шёпотом переспросил Наруто у Саске.
— Авгурей, — вместо него сварливо ответил мистер Митокадо. — В них нет ничего страшного. Это всего лишь птица, которая орёт перед наступлением плохой погоды, хотя многие волшебники до сих пор верят, будто их пение предсказывает смерть. — Явно заметив что-то такое в лицах Наруто и Саске, лесничий тут же добавил: — В Запретном лесу они не водятся. Пойдёмте, расскажу, чем вы будете заниматься. И достаньте свои волшебные палочки, ради всего святого! Данзо уже ушёл.
Мистер Митокадо шепнул
«Люмос!» и, слегка прихрамывая на одну ногу, — Наруто понадеялся, в этом не виновато какое-нибудь особенно опасное существо, живущее в чаще, — повёл их по протоптанной среди сугробов тропинке к самому лесу.
Густой бор тянулся широкой и чёрной полосой, а у самой его кромки призрачный, белёсый туман обволакивал толстые чёрные стволы вековых сосен. Из глубины доносился едва различимый не то гул, не то вой, который легко можно было спутать с гуляющим среди деревьев ветром.
Наруто давно перестал бояться Запретного леса. Порой приходилось заглядывать туда с Конохамару и Кибой, когда тренировки в анимагии вынуждали их покинуть Визжащую хижину. Но несмотря на это каждый раз при виде непроходимой чащи в Наруто невольно просыпалось чувство тревоги — от этого леса,
гоблин его дери, волосы шевелились на затылке.
— Значит так, — устало вздохнув, сдержанно начал мистер Митокадо тоном, будто это Наруто и Саске умоляли отвести их поглубже в Запретный лес, и он наконец внял их просьбам. — Мне сказали, вы оба с шестого курса. Значит, я могу рассчитывать, что все эти годы вы учились достаточно хорошо и не верите в глупые байки про оборотней и химер, якобы обитающих в Запретном лесу?
Стёкла очков мистера Митокадо сурово блеснули в свете луны, словно только что произнесённая им фраза прозвучала как отборная глупость и оскорбила его самого до глубины души. Не став дожидаться ответа, он продолжил:
— Это, конечно, не значит, что в лесу нет чего-то или кого-то, кто мог бы представлять опасность, но раз вы здесь… займётесь наблюдением за колонией… — он сделал многозначительную паузу, — лукотрусов.
У Наруто от удивления поползли вверх брови. Рядом стоящий Саске виду не подал, но — Наруто готов был поставить на это свой «Нимбус» — тоже был немало удивлён. Сам он-то ожидал, что им достанется задача куда серьёзнее. Помогать в поисках больных единорогов или вести наблюдения за табуном фестралов, к примеру…
Мистер Митокадо, тем временем, продолжил не терпящим возражений тоном:
— Ближе к зиме лукотрусы должны запастись достаточным количеством яиц фей-светляков, но мы с уважаемыми профессором Митараши и профессором Ямато никак не избавимся от докси, которые их воруют… — он снова вздохнул. — Вашей задачей будет проверить их гнёзда и удостовериться, что всё в порядке. Профессор Митараши ведь учила вас искать деревья, на которых селятся лукотрусы?
Дождавшись энергичного кивка Наруто и негромкого «да» от Саске, он удовлетворённо продолжил:
— Вы уже достаточно взрослые, чтобы работать самостоятельно, но всё же… В прошлый раз у меня отбывали наказание на редкость неумные шестикурсники. — Мистер Митокадо поморщился, как от надоедливой зубной боли. — Вам, надеюсь, хватит мозгов не наделать глупостей и не взбесить местное стадо кентавров. Они и так на взводе: тролли не дают им покоя… И держитесь подальше от поселения акромантулов. Их яд убивает только спустя несколько часов, но… Впрочем, если что-то произойдёт — поднимите палочку вверх и выбросьте в воздух красные искры. И помните правила безопасности. — Лесничий сверкнул линзами очков. — Сворачивать с тропинок в Запретном лесу запрещено.
— Займитесь колонией лукотрусов! — передразнил его получасом позже Наруто, когда они с Саске углубились в лес достаточно далеко, и лесничий при всём желании услышать их уже не мог. С еловых лап им на головы иногда сыпался снег, попадая за шиворот, и Наруто то и дело ёжился. — Он бы ещё ведро флоббер-червей попросил выкопать. Зимой! Где вот их сейчас искать, в такой темноте?
Чёрные стволы деревьев, похожие на древние колонны, неохотно расступались. Чем глубже они заходили в чащу, тем настойчивее низкие лапы сосен, точно когти диких зверей, царапали мантии. Голубоватый свет палочки Саске прогонял темноту — в лесу стояла жутковатая тишина, нарушаемая только похрустыванием неглубокого снега под подошвами их ботинок, — глубокие Наруто растапливал волшебной палочкой. Не ухали совы, ветер не тревожил ветви — только изредка до ушей доносился тихий скрип коры под чьими-то маленькими любопытными лапками.
— Надейся, чтобы мы случайно не наступили на их гнездо, — негромко сказал Саске. — Если они решат, что мы угрожаем…
— Да-да, — скучающим тоном вставил Наруто. — Заты́кают нас своими пальцами-веточками до смерти.
Облака то наплывали, то вновь обнажали око луны; огромные кроны стремились на сотню футов вверх — голые кривые ветви поймали небо в сеть и едва пропускали свет.
Лесная тропа петляла между сосен, становилась всё у́же: Наруто иногда случайно задевал плечо или локоть Саске — каждое короткое касание на миг останавливало дыхание, простреливало молнией. В пугающе тёмной, непроглядной глуши Запретного леса его близость казалась понятным островком человеческого тепла, напоминала, что рядом есть кто-то живой — Саске не хотелось упускать дальше расстояния вытянутой руки, и Наруто старался держаться с ним вровень.
То и дело одёргивая себя, Наруто украдкой посматривал в его сторону. Саске шёл с крайне сосредоточенным видом, вглядывался вперёд, во тьму. Шар голубоватого света с кончика волшебной палочки рассеивался перед его лицом, бархатная синева смазывала черты: Саске задумчиво сомкнул губы в прямую линию, изредка напряжённо играл скулами. Наруто слышал его дыхание, совсем рядом — плавное, тихое, слегка дрожащее. В глубокой тишине леса оно было единственным, за что цеплялся слух; всем, что занимало мысли. В голове промелькнула глупая, нервная мысль — если вслушаться, то ритм дыхания Саске совпадал со стуком его, Наруто, сердца.
За спиной громко хрустнула ветка. Наруто внутреннее встрепенулся, с трудом заставил себя отвести от Саске взгляд и неожиданно понял: чудившаяся ему вокруг тишина — просто плод его отупевшего воображения. Совсем рядом вновь раздался посторонний звук — скрипнул снег, словно в сугроб упало что-то тяжёлое.
По телу Наруто разлился озноб. Он невольно отступил на шаг, тесня спиной Саске к древесному стволу, и вскинул волшебную палочку. Напряжённо вглядываясь во тьму сквозь тёмно-синюю туманную дымку, оба замерли, безотчётно прижавшись друг к другу, и уставились в темноту между деревьями. Интуиция подсказывала: сейчас лучше молчать и не двигаться.
— Акромантул? — прошипел Наруто, стараясь как можно меньше шевелить губами в надежде, что Саске сможет разобрать его вопрос.
Его дыхание рядом с ухом сбивало: сначала казалось неуловимым, как нашёптывание ветра, но участилось, стоило Наруто сделать микроскопический шаг ближе.
— Или всё-таки оборотень? — добавил он.
— Помолчи, — скорее почувствовал, нежели услышал он слова Саске.
Вспотели ладони, закололо кончики пальцев. Наруто попытался сосредоточиться, напрягая слух. Уши закладывало от давящей тишины: она была похожа на бесконечный непрекращающийся шорох, будто где-то шипела огромная змея — едва уловимое шелестящее эхо плутало между кустов и деревьев, разносилось по всему лесу.
Прошло несколько томительных минут, показавшихся Наруто вечностью, прежде чем Саске тихо сказал:
— Пойдём. Если бы оно хотело наброситься, мы бы уже это поняли.
Наруто недоверчиво прищурился, глядя в темноту. Глухая чащоба внушала чувство, будто за ним наблюдают чьи-то невидимые глаза.
— Наруто, — Саске тронул его плечо. — Ты прижал меня к дереву.
Кровь жарко ударила в лицо, несмотря на мороз. Неловко замешкавшись, Наруто отошёл в сторону.
— Может, единорог, — проговорил он, пытаясь скрыть внезапно разлившуюся под кожей растерянность. Будто сбрасывая с себя возникшую с прикосновением Саске неловкость, дёрнул плечом. — Судя по звуку, оно ходило по земле.
— Скорее белка. Единороги так далеко в лесу не водятся.
— Белка?! Ты вообще слышал, как грохнуло?
— Ори погромче, и оно решит грохнуть тебя.
Оба, тихонько переругиваясь, осторожно двинулись дальше. Тропинка между объятых снежным покровом ровных сосновых стволов петляла, и приходилось часто поглядывать по сторонам. Наруто шагал чуть позади, держась за спиной Саске, и, всё ещё не в силах преодолеть смущение, боялся лишний раз попасться ему на глаза.
— Или, может быть, кентавр. Хотя в этом случае мы бы уже были похожи на перепуганных нарлов — из всех мест уже торчали бы стрелы… — нервно хмыкнул Наруто, пытаясь скрыть за шуткой смущение.
— Они не стали бы стрелять в учеников школы, — терпеливо возразил Саске, взмахом палочки отодвигая ветви какого-то куста.
— А что, по-твоему, встретив нас в лесу, сделали бы предсказание, как старым-добрым друзьям? — Наруто фыркнул и попытался спародировать потусторонний тон: — Венера сегодня очень яркая, а значит вас сегодня не сожрут гигантские пауки…
— Ты как будто понимаешь в этом что-то, — хмыкнул Саске. — Ты же не ходил на прорицания.
— А ты как будто ходил. Что это меняет? — отмахнулся Наруто. — Невозможно найти все тайны вселенной на чьей-то руке.
Полный круг луны выплыл из-за нависающих над ними крон, осветив возникшую перед ними маленькую лесную опушку, — идеально круглую, словно кто-то специально вырубил деревья в самом сердце лесной чащи.
— Ого, — поражённо выдохнул Наруто, вскинув голову вверх.
Над их головами, окружённый остриями сосен, обнажился клочок чёрного небесного полотна, расшитый узорами сверкающих созвездий.
— К слову, о кентаврах, — прохладно сказал Саске, тоже подняв голову к небу. — Похоже на место их стоянки.
Наруто сделал несколько осторожных шагов по рассыпчатому снегу, задрав голову.
— Да, наве… Ох, чёрт!
— Осторожнее!
Лодыжку обожгла пронзительная боль. Наруто качнулся, но, вцепившись в запястье вовремя протянутой руки, устоял на ногах. Бросив вниз рассерженный взгляд, Наруто заметил выступающий из-под толщи снега узловатый корень.
— Чёртовы коряги, — выругался он, тряхнув ногой, — та резко заныла. — Так и шею сломать можно…
— Смотри под ноги, — недовольно отозвался Саске. — Я же только что сказал про место стоянки.
В доказательство Саске пнул ботинком снег, под которым оказались несколько обгорелых поленьев, в прошлом явно служивших кентаврам ритуальным костром, — на таких, по преданиям, те жгли шалфей и листья мальвы. Подцепив какой-то прутик, Саске повертел его в пальцах и вновь выбросил в снег.
— Мы так ничего тут не найдём, — сказал он, оглядевшись по сторонам. — Гнёзда явно не в части этого леса…
— Тоже об этом подумал… — отозвался Наруто. — О, чёрт, это что у тебя? Кровь?
Не успев до конца осознать, что делает, Наруто рывком схватил его за левое запястье и перевернул ладонью вверх. Сверкнув чёрными глазами-колодцами, Саске вздрогнул, словно обжёгся, но руку не вырвал. Только едва слышно вздохнул, будто, преодолевая себя, позволял Наруто рассмотреть что-то личное, интимное.
То, что Наруто принял за кровь, оказалось тёмным узким рубцом в форме полумесяца. Будто желая убедить себя, что он настоящий, Наруто, склонившись над ним, словно в тумане, провёл по нему кончиком пальца — смутно отметив шелковистую прохладу его кожи и не замечая, как дёрнулась при этом кисть Саске.
— Надо же, у нас шрамы одинаковые, — вспомнив кое-что, Наруто поражённо расплылся в улыбке. — Ну почти.
И показал ему свой — белый, идеально круглый, на внутренней стороне ладони. Едва заметный днём, зато отлично видимый сейчас — под бледным светом луны.
— Как ты получил свой? — спросил Наруто.
— Не помню, — отрезал Саске, но тут же добавил: — Зеркалом порезался. Или об лёд. Давно.
— А я обжёгся собственной магией, — гордо пояснил Наруто, не отрывая глаз от его ладони. — Когда… Ну знаешь, беспалочковая. В детстве ведь магия вырывается сама собой. Мне казалось, тоже на луну похоже…
Ветер тихо зашумел где-то в верхушках сосен.
— Или на солнце, — прозвучало рядом с ухом.
Опущенные ресницы несмело дрогнули. Наруто осторожно поднял глаза.
Саске смотрел прямо на него и, казалось, проникал взглядом вглубь. Луна мягко очертила контуры его лица, с особым изяществом обвела их серебряным карандашом — Наруто жадно впитывал каждый штрих. Обомлел от близости, не смея шелохнуться.
Сквозь полные звёзд глаза Саске лилась ночная тьма — прямо в его, широко раскрытые. Удивительно чёрные, проницательные, с ярким ресничным краем — Наруто случайно поймал дыхание, бережно коснувшееся кожи, и вдруг подумал — он мог легко бы сосчитать редкие снежинки в его волосах…
Всё-таки, Саске очень красивый.
Наруто запоздало понял, что держит его за руку.
Понял, они здесь совсем одни, посреди пухлых сугробов, припорошенных сверкающей алмазной крошкой, в глубоком лесном сумраке — и вроде бы ещё в этом мире, но в то же время в другом, совершенно удивительном: сжавшимся до короткого дыхания, тихого завывания ветра и волшебного рисунка золотых созвездий, что раскинулись над их головами. В этом новом мире пахло зимней полночью, яркими далёкими звёздами, рассыпавшимися по небосклону, а от волос Саске — чем-то тёплым и одновременно морозным. Захотелось приблизиться, вдохнуть глубже — Наруто мог коснуться их кончиком носа, подайся он вперёд…
Саске молча смотрел на него в тихом ожидании. Наруто всего обсыпало мелкими, колючими мурашками, сердце зашлось в барабанном бое. По телу забили быстрые маленькие волны лихорадки — поднимались из солнечного сплетения к горлу и застревали в нём роем бесконечных вопросов, на которые он до сих не нашёл ответ. Этот ответ казался простым и понятным, но прорваться наружу не мог — что-то теснило его обратно, не давало выйти, сдерживало силой воли.
В глубине леса ухнула сова. Наруто вздрогнул, выпустил ладонь Саске и отступил на шаг, пряча глаза. Момент разбился вдребезги. Казалось, даже звёзды померкли.
В ногу мгновенно вернулась ноющая боль, и Наруто поморщился.
— Чёрт, — выругался он с неожиданно обуявшей его злостью, обводя взглядом безмолвный лес, словно это он был в чём-то виноват. — Чёрт.
— Нога? — сдержанно отозвался Саске. — Я выпущу сигнальные искры, скажем, что не нашли…
— Да ерунда…
— Не ерунда, — отрезал Саске. — Как ты собираешься идти дальше в таком состоянии? Что если мы действительно встретим тут кого-то, кто бегает быстрее, чем ты на вывихнутой ноге?
Наруто пристыженно умолк. Избегая смотреть ему в глаза, наблюдал, как Саске поднимает волшебную палочку и пускает в небо сноп красных искр. Искры поднялись высоко вверх, рассыпались алым облаком и зависли, мерцая, над их головами.
Наруто невидяще разглядывал их, а на языке вертелось важное — тысячи фраз, к половине которых он не мог подобрать слов. Внутри надломилось что-то прочнее костей. Сквозь трещинки засочилось новое, пугающее — будто кто-то толкал его сделать шаг по тонкому льду — добеги до конца или упади в ледяную воду.
Вдруг подумалось — каким бы глупым и странным ни было их общение с Саске до этой секунды, всё изменилось: начиная с лесного безмолвия и заканчивая прохладным блеском его тёмных, как зимняя полночь, глаз.
Несколько минут они стояли, прислушиваясь к тишине и оглядываясь по сторонам.
— Думаешь, он быстро нас найдёт? — спросил Наруто, лишь бы нарушить возникшее гнетущее молчание. — Лесничий.
— Не знаю, — Саске раздражённо дёрнул плечом.
— Нам что-то будет за то, что мы гнёзда лукотрусов этих не нашли?
— Наруто, я не знаю.
Наруто случайно перехватил его взгляд — в глазах Саске показалось чёрное, как свернувшаяся кровь, дно глубокой пропасти. Интересно, о чём он сейчас думает? Что чувствует? Наруто прикусил изнутри щёку, задыхаясь от обуревавшей робости, — мысли Саске в эту секунду показались ему самой важной загадкой на свете. Её хотелось разгадать, выяснить — что творилось в его голове, когда он держал его за руку, что творится сейчас?..
Наруто, молча потупившись, отвернулся.
Вскоре из недр леса послышалось спасительное похрустывание снега, и из-за стволов показалось прохладно-голубое сияние волшебной палочки лесничего.
***
Уютное тепло гостиной Гриффиндора убаюкивало получше ароматического дыма из трубки профессора Асумы. Наруто, не глядя, уставился на языки весёлого пламени, пляшущие в камине, и краем уха слушал шорох пера Конохамару, которым он быстро-быстро возил по конспекту, вычёркивая самые слабые, по его мнению, предложения.
События прошлого часа оказались для Наруто слишком внезапны и сложны, отчего вместо мыслей в его голове царил туман, а в сердце — пугающий переполох.
— Как там твоё наказание? — осторожно спросил Конохамару, оторвав от пергамента перо. Вытянув голову, словно птенец из гнезда, свитого из книжек и свитков, он с опаской посмотрел на Наруто.
Они остались в гостиной вдвоём. Остальные студенты ушли спать в преддверии завтрашнего матча. Наруто, час назад в растрёпанных чувствах вернувшийся из Запретного леса, уже успел наведаться в лазарет, где его ушибленную лодыжку быстро подлатала Шизуне. И теперь полулежал в протёртом кресле, делая вид, что внимательно слушает сетования Конохамару, как позарез тому нужно получить «Превосходно» по всем предметам на СОВ — иначе дед наверняка вычеркнет его из наследства.
— Наказание? Завтра снова туда идём, — бесцветным голосом проговорил Наруто. — В Запретный лес, имею в виду. Лесничий был не очень нами доволен, поэтому… — Наруто не договорил, устало потёр глаза и выдохнул. — Завтра идём на матч Слизерина и Пуффендуя?
— Пуффендуя? — Конохамару поморщился. — Это же ужасно скучно. Хотя было бы круто посмотреть, как они размажут Слизерин…
Он мечтательно закатил глаза, вызвав у Наруто нервную усмешку.
— Что? — Конохамару недоверчиво изогнул бровь.
Наруто покачал головой.
— В наших интересах, чтобы Слизерин проиграл, — напомнил Конохамару. — Иначе прости-прощай кубок школы по квиддичу…
Он широко зевнул, как внезапно встрепенулся, словно вспомнил о чём-то важном:
— Кстати!
Конохамару хлопнул себя по лбу и сунул руку в карман мантии. Наруто показалось, что он слышит едва уловимое звяканье стеклянных колбочек, и не ошибся: Конохамару достал маленький круглый пузырёк со смутно знакомой пурпурно-розовой лентой.
— Вот, — довольно произнёс он и тут же странно стушевался. — Киба сказал, что ты частенько не спишь до самого утра, и Сакура тебя как-то в гостиной одного находила…
Он бросил пузырёк Наруто, и тот поймал его с ловкостью ловца.
— Что это? — Наруто сощурился, пытаясь прочесть мелкий шрифт на этикетке.
— Да, да и ещё раз да. Это из магазина Мэй, — ворчливо ответил Конохамару, заметив выражение лица Наруто. — Подожди плеваться. Помнишь, мы были в Хогсмиде? Я решил, врага нужно знать в лицо, не выдержал и заказал.
Наруто припомнил: действительно, Конохамару тогда не стал выбрасывать листовку, которую им вручил домашний эльф. Вот навозный жук!
— Это «Патентованные чары». Слышал о них?
— Нет, — честно ответил Наруто.
Конохамару участливо улыбнулся.
— Они, оказывается, неплохо работают, — заверил он слегка смущённо и указал глазами на бутылёк в его руках. — Выпиваешь такую и погружаешься во что-то вроде сна наяву. Вообще, они скорее для девчонок, поэтому там всякая скучная сопливая романтичная муть — я засыпаю уже на пятой минуте… Короче, мне они здорово помогают отключиться от всего и быстро уснуть. Из-за экзаменов, сам знаешь, сейчас каждый час сна — не на кнат ведро… — сказал он с затаённой болью в голосе и кивнул на свой конспект.
— О, — только и смог ответить Наруто. — О. Спасибо.
— Нет проблем, дружище, — подмигнул Конохамару. Устало вздохнув, он поднялся с дивана, с хрустом потянулся и принялся собирать свои вещи и учебники в школьную сумку. — Ладно, ты как хочешь, а я пойду спать… Нет никаких сил перечитывать это дерьмо.
Махнув на прощание рукой, он скрылся на лестнице, ведущей в спальню мальчиков. Стоило его шагам стихнуть, Наруто вчитался в ядовито-розовые чернила на этикетке.
«Один глоток, и вы погружаетесь в высококачественную, сверхреалистическую
сладкую грёзу наяву!
Продолжительность — 30 минут (что позволяет удобно уместить её в стандартный школьный урок практически незаметно для сторонних наблюдателей!)
Не продаётся лицам, не достигшим шестнадцати лет.
Возможные побочные эффекты:
отсутствующее выражение лица и незначительное слюнотечение».
Наруто хмыкнул про себя, разглядывая обратную сторону этикетки, где мило улыбался молодой волшебник и красавица-ведьма, которая вот-вот лишится чувств. Повертев пузырёк в руках, Наруто сокрушённо вздохнул.
Неплохо было бы последовать примеру Конохамару и тоже пойти спать. Сегодня как раз та ночь, когда идея погрузиться в бессмысленную искусственную грёзу, чтобы как можно скорее уснуть беспробудным сном, казалась не такой уж и плохой.
Поднявшись в спальню, Наруто первым делом заглянул в дневник, без удивления не обнаружив там ни единой новой записи. Саске наверняка ушёл спать — пусть завтрашний матч с Пуффендуем должен был начаться в обеденное время, он точно захочет выспаться, решил Наруто.
При мысли о Саске желудок тревожно скрутило. Писать ему, особенно после того, что случилось в Запретном лесу, стало как-то не по себе. Наруто нервно поёжился — вот дурак, про шрамы зачем-то ему стоял и рассказывал…
Внутри всё болезненно сжалось от воспоминания, как держал Саске за руку. На каком-то неведомом уровне Наруто догадывался, о чём пытался кричать его внутренний голос, но, тряхнув головой, он поторопился откупорить пробку пузырька с Патентованными чарами и залпом вылил содержимое себе в рот. А затем улёгся в постель и задёрнул полог, моля, чтобы чары подействовали побыстрее.
Сначала будто бы ничего не происходило. Наруто слышал один лишь храп Кибы и Чоуджи, как внезапно сознание просветлело, словно он воспарил высоко в небо. Блаженство окатило его тёплой волной, и перед глазами стала вырисовываться яркая картинка.
Конохамару был прав — какая-то ужасная скукота… Он шёл по лесу — светлому и зелёному, уходящему за самый край ясного неба. Сквозь молодую листву жёлтым обломком слепило солнце, пятнистые тени сновали по травяному ковру — это точно был не Запретный лес, слишком молодыми и редкими были деревья. Может, это где-то на юге, подумал Наруто, раз в воздухе так ощутимо пахнет хрустящей осенью, а листья ещё свежие? Тёплый ветер пробирался под одежду, ласково поглаживал по волосам. Наруто шёл, купаясь в необъяснимой радости, пока не вынырнул из-под сени раскидистого дерева и не свернул на широкую вытоптанную дорогу.
Вдали кто-то стоял к нему спиной, завёрнутый в длинный тёмный плащ — Наруто прищурился, пытаясь разглядеть силуэт, смутно ощущая, что где-то уже видел его. Человек неожиданно сделал шаг прочь, потом ещё один, и ещё, и сердце Наруто вдруг бешено рванулось, словно хотело выпрыгнуть из грудной клетки; забилось, как сумасшедшее — так, что воздух в одно мгновение выбило из лёгких.
Дышать стало невозможно — сердце разрывало в клочья от странно болезненного ощущения счастья и ужаса одновременно. По телу вместе с дрожью разливался сладко-тягучий жар. Все мысли вымело — осталось только парализующее приятное волнение и желание скорее догнать, ни в коем случае не позволить этому человеку уйти…
В груди лопнула неподъёмная каменная глыба, рассыпалась в пыль. Наруто на негнущихся ногах сорвался на бег. Человек впереди застыл, и Наруто всем своим существом ощутил — он хотел, чтобы его остановили. Давно хотел, как мечтают об исполнении заветного желания. От одной этой мысли сладкий вязкий ком застрял в горле.
Под ногами взвилась пыль, зашуршал мелкий гравий — силуэт стремительно приближался. Наруто был в шаге от того, чтобы схватить его за плечо и развернуть, как ещё через мгновение мир разом почернел и пропал. Морозный воздух скользнул в горло, и Наруто понял — он стоит посреди заснеженного ночного леса, под ногами пухлые сугробы, вокруг — сосны в белых шубах. С иссиня-чёрного неба падают снежинки, путаясь в тёмных волосах, в глазах напротив отражаются созвездия… Горячими ударами о рёбра бухает сердце, как звон огромного колокола — так, что гаснет слух, дрожит воздух, закладывает уши. И тепло и приятно касается щёк дыхание, от которого внутренности стискивает в предвкушении и сладкой тревоге.
Удивительно, как всего за один миг обыденное могло обрести новые черты, поддаться разгадке. Вместо того чтобы отстраниться — Наруто задышал свободнее, подался вперёд, неловким движением мазнув губами губы напротив, успев ощутить и каждую тонкую складочку, и поймать судорожный вдох…
Блаженное забвение затопило его с головой и начало медленно стаивать, как густой, набрякший влагой, непроницаемый снег. Реальность медленно поплыла, поплыл сон — потёк мокрыми красками; Наруто так отчаянно и остро, до головокружения, хотел уцепиться за ускользающий кусочек иллюзии, что едва не взвыл от отчаяния. Во рту пересохло, Наруто мелко трясло, и когда сознание заново вышвырнуло его в реальность, вернув очертания спальни, — мгновение лопнуло, как мыльный пузырь, потянув за собой сковывающий холод, сжавший сердце в ледяные тиски.
Ужас парализовал всё его существо, вывернул чувствительную изнанку. Наруто, судорожно хватая ртом воздух, нащупал волшебную палочку и, направив её на пустой стакан на тумбочке, шепнул
«Агуаменти!». Стакан наполнился чистой водой; Наруто, едва не запутавшись в пологе, нетерпеливо схватил его трясущейся рукой и
залил в себя.
Грудь ходила ходуном, как после забега на длинную дистанцию. В голове то и дело обжигающими вспышками возникал Запретный лес, Саске, его губы на расстоянии дюйма, близость его дыхания… Внутренности обдало тяжёлым, липким страхом, и — Наруто прикрыл трепещущие ресницы — неведомой до этой секунды тайной жаждой пережить иллюзию заново.
…Когда за окном устало потянулась рассветная дымка и погасла последняя звезда, Наруто, всю ночь глядевший в одну точку на потолке, с надеждой думал о том, что прошлым вечером, на округлой опушке Запретного леса, где так и не случился их поцелуй, в памяти Саске осталось крохотное воспоминание, посвящённое ему, Узумаки Наруто.
