Дневник и сахарное перо в кармане Наруто Узумаки

      Мимо солнечными брызгами прокатывались светящиеся феи-светляки. Расталкивая студентов, Наруто спешил к арке, оставляя позади нестихающий, весёлый и ликующий след голосов.       — Что мы скажем Конохамару? — уловил Наруто мычание Чоуджи, пробираясь мимо их столика, выпученных глаз Кибы и странно присмиревших незнакомых ребят, кажется, из Когтеврана. — Сначала сливочное пиво, а теперь это. Не надо было оставлять там огневиски… Проклятый чулан, как сквозь землю… Наруто! Эй, Наруто! Можешь сказать Конохамару, что на восьмом этаже?..       — Чоуджи, потом поговорим, — оборвал его Наруто, торопливо ныряя в рой заснеженных пихт — подальше от друзей и их вытянувшихся от недоумения лиц.       Волшебный лес расступался перед ним. Наруто мчался и мчался, мимо веселящихся учеников и цветастого гвалта парадных мантий, навстречу растущим сводам арки, пока те окончательно не сомкнулись над его головой, не вытолкнули на свежий воздух сквозь гирлянды падуба, и по сверкающему инеем граниту не заскользила его собственная одинокая тень.       Смех, голоса и звон кубков таяли за спиной, придавленные тяжёлым декабрьским воздухом, теряли резкость, доносились словно сквозь пуховое одеяло.       Зимний сад, стараниями преподавателей обросший на лужайке перед Хогвартсом розовыми кустами, между которыми вились припорошенные снегом тропинки, дышал хрупким покоем и красотой — Наруто этого, правда, не замечал. Собственные шаги, уплывающие словно течением, затихали где-то за спиной, уходя за границу слуха. Вокруг вспухала глухая тишина, готовая вот-вот разорваться от нарастающих ударов сердца.       Под рёбрами гудела боль, словно Наруто пытался захватить побольше воздуха, втолкнуть его в лёгкие, но сил не хватало. По пятам, не сбавляя ходу, неслись уже пережитые, обжигающие память картинки — как наткнулся на взгляд Саске, как вдребезги разлетелся кубок, как стоял на квиддичном поле, пойманный врасплох просьбой Хинаты пойти на Рождественский вечер парой…       Сколько ещё таких воспоминаний, кромсающих на части, придётся пережить? Сколько стыда? Сколько ещё впереди неутолённых желаний, невозможных и неосуществимых? На самом старте своих семнадцати лет, в мантии под стать игроку дурацких «Уимбурнских ос» и с переполохом на месте сердца, Наруто летел сквозь ночь, словно уносимый шальной метлой, не то ради того, чтобы забыться, не то ради того, чтобы забыли о нём.       У самого края сада деревья утопали в темноте — дальше дорожки терялись, а свет волшебных фонарей расчертил по ним линии наперекрёст, похожие на тень огромной паутины. Наруто притормозил. Осознав, что ушёл достаточно далеко, рухнул на ближайшую скамью.       Неподалёку, где-то в глубине розовых кустарников, мирно журчал фонтан. Издалека слышались редкие голоса прогуливающихся и отдыхающих от танцев студентов, а Наруто, скрытый ото всех в тени кустарников, прикрыл лицо ладонями, облокотившись о собственные колени, но это не давало опоры.       Голова продолжала кружиться, словно он до сих пор танцевал с Хинатой, и в этом мучительном танце раз за разом его пронзал взгляд Саске; Наруто застывал, а потом словно скользил по обледенелому полу спиной вперёд и врезался в окно — вокруг разлетались хрустальные брызги, а он, как осколок себя самого, когда-то цельного, застывал в воздухе, в невесомости, отражаясь в тысячах таких же осколков, а потом падал навзничь и рассыпался в стеклянную пыль.       Как было бы здорово, если бы «Репаро» можно было применить и к человеку…       Внезапно мимо шмыгнула тихая тень. Наруто отнял руки от лица. За соседним кустом пронеслась, раздутая ветром, розовая мантия.       — Сакура? — неуверенно позвал Наруто в пустоту.       Кусты притаились, словно за ними замер зверёк, осознавший, что нет смысла прятаться, и только волшебный ветер покачивал зелень и крупные мясистые бутоны. Наруто бесшумно встал, достал волшебную палочку и острожным взмахом раздвинул живую изгородь.       Он не ошибся. Это действительно была Сакура. Опустив прикрытые тонким бледно-розовым шёлком плечи, словно удерживала на них неподъёмную глыбу, Сакура осела на скамейке. Лицо, наполовину освещённое волшебными фонариками, застыло неподвижной маской.       Наруто ещё ни разу не видел у неё подобного выражения: словно один шаг отделял её от того, чтобы отринуться от чего-то недоступного пониманию. И если пару секунд назад Наруто сам ощущал себя разобранным на лоскуты, то Сакура, само выражение её лица, отторгало и Хогвартс, и Рождественский вечер, и всё, что её окружало, — она даже Наруто не замечала.       Ровный свет безжалостно проливался на её скулы, губы, глаза, стекал по нему призрачными потоками; она застыла, как заколдованное изваяние, словно любое движение могло превратить её в груду обломков.       Очевидно, не у него одного не удался сегодняшний вечер.       — Эй, что с тобой? — Наруто переступил через просвет, образовавшийся в живой изгороди. Кусты осыпали его плечи брызгами розовых лепестков. — Тебя кто-то обидел?       Он опустился рядом на скамью. Сакура даже не шелохнулась — только удручённо скользнула по нему взглядом и вновь поникла. Желудок беспомощно сжался при мысли, что вот-вот послышатся всхлипы — Наруто понятия не имел, что делать с плачущими девчонками, но Сакура не плакала. Что-то было такое в гриффиндорках, пронеслась в голове мысль, отличающее от остальных студенток — или закалённый характер, или недюжее упрямство, — гоблин знает, что там Распределяющая шляпа в них высматривает…       Так прошло несколько минут полной тишины. В надежде, что Сакура скажет хоть слово, Наруто откровенно маялся от неловкости — будто он беспардонно вломился на юбилей смерти к привидениям с горой неприлично свежей еды.       Но Сакура его не прогоняла и, кажется, сама никуда не собиралась уходить.       — Знаешь, я вообще-то хотела тебе помочь, — неожиданно произнесла она голосом до того бесцветным, что Наруто, если бы не видел, как Сакура шевелит губами, не поверил бы, что сказала это именно она.       — О чём ты? — Наруто недоумённо на неё уставился.       — Ага, — тихо повторила Сакура, испустив горький смешок. — Точнее, сказать по правде, сначала себе, потом уже тебе, но всё это зашло так далеко… Я не знаю, что мне теперь делать.       Она отчаянным жестом прикрыла лицо ладонями, и Наруто всерьёз испугался, что Сакура всё-таки дала волю слезам. Но вместо этого она судорожно выдохнула, отняла руки, распрямила плечи и взглянула на Наруто нестерпимо горящим взглядом, словно пометила огненным клеймом.       — Пообещай мне, что поможешь.       Наруто с готовностью откликнулся:       — Конечно, какие могут быть вопросы?       Черты лица Сакуры слегка смягчились. Сквозь печальную маску проступила неуверенная, храбрящаяся улыбка.       — Мне стоит, наверное, начать с самого начала… — Она обречённо вздохнула. — Пожалуйста, только не осуждай меня. Я была так ослеплена своими глупыми мечтами, словно напрочь лишилась мозгов, и совершенно не думала о последствиях… Хотя, погоди… — Сакура быстро огляделась и волшебной палочкой очертила вокруг них защитный полукруг. — Оглохни!       Наруто молча смотрел, как Сакура прячет волшебную палочку под мантию. После секундной заминки, она продолжила:       — Это случилось в Косом переулке. Как раз перед отбытием в Хогвартс. Не знаю, помнишь ли ты, там, между Твилфитт и Таттинг…       …Между «Твилфитт и Таттинг» и издательским домом «Обскурус» неожиданно выросла розовая дверь — вся в пурпуре, оборках и бантиках, — аляповато вписанная между сияющих лоском витрин, за которыми порхали… Ну, явно никакие не феи, скептически заметила Сакура, а самые настоящие садовые гномы, которых возмутительным и не самым талантливым образом переделали под херувимов.       Над дверью, вся в завитушках, висела зазывающая вывеска «Магазин любовных зелий мадам Мэй».       — Как некультурно, — донеслось до Сакуры визгливое кудахтанье двух дородных колдуний, важно прошествовавших мимо. — Открыла свой магазин прямо на виду. Нет чтобы сохранить хоть какую-нибудь конфиденциальность… Никакой ведьминской солидарности. Вот у магазина омолаживающих зелий мадам Примпернель сервис совершенно иной!..       Сакура огляделась. По южной стороне Косого переулка в основном прохаживались только те, кто привык сыпать золотом направо и налево. Элитные мантии в том же «Твилфитт и Таттинг» стоили, как хорошая гоночная метла. Сакура и обычную-то могла с трудом себе позволить — родители-не волшебники ахали каждый раз, завидев курс английского фунта к галеону.       Однако привели Сакуру сюда не мантии и даже не гоночные мётлы, а справочник «Обычных магических болезней и недомоганий»: ей удалось найти его в «Обскурусе», во «Флориш и Блоттс» и некоторых учебников днём с огнём не достанешь. И теперь, когда справочник, лежа в рюкзаке, приятно грел спину, Сакура уже собиралась уходить, как снизу раздался дрожащий писк.       Сакура едва не споткнулась об эльфа-домовика в застиранной, но чистой наволочке, повязанной вокруг пояса.       — Молодая мисс желать посетить магазин мадам Мэй? — Эльф округлил свои глаза размером с теннисные мячики и отвесил поклон, отчего его уши подобострастно затрепетали. — Мадам Мэй предлагать студентам Хогвартса скидки… Вы же быть студентка Хогвартса, мисс?       Кровь мигом хлынула ко всем конечностям. Сакура испытала яростное желание хорошенько зарядить кулаком по этой невыносимо розовой двери, как обычно поступала с особенно дерзкими бладжерами. Да как эта сумасшедшая ведьма только может продавать в Хогвартс любовные зелья?       Немыслимо, что взрослые могут быть такими безответственными!       Не помня себя от праведного гнева, Сакура рванула вперёд и не сразу осознала, как очутилась внутри магазина — в самом эпицентре пахучих колбочек и склянок в форме сердец, источающих нежные, пряные и пикантные ароматы. За полками, которых здесь было неисчислимое количество, стыдливо отирались ведьмы и волшебники. Престарелая колдунья с огромной бородавкой на носу, прижимая к груди ядовито-красный пузырёк с надписью «Подави стыд», резво засеменила к кассе как раз в тот момент, когда Сакура ввалилась в магазин, словно разъярённый взрывопотам.       — Вам помочь? — приторно-ласково прозвучало из-за спины. Сакура едва не подскочила от неожиданности.       Судя по витиеватой надписи на ярлычке, покоившемся на пышном бюсте, перед ней возникла сама мадам Мэй. Что ж, стоило отдать ей должное, «Ведьмин досуг» не врал: ведьма сияла красотой и ухоженностью, как начищенный галеон. Это если не считать густой копны волос, смутно придававших ей сходства с лешим, хмыкнула про себя Сакура.       — Пройдёмте, я сориентирую вас по ассортименту. — Ведьма, не дав Сакуре и слова вставить, подхватила её под руку и насильно потащила вглубь магазина. — Здесь у нас глазная сыворотка «Любовь слепа», а это экземпляр бедового лосьона — наша новинка! Ваш избранник гарантированно не устоит. Побочные эффекты сведены к минимуму — так, слегка отсутствующий взгляд, словно пришибли дубиной тролля… Хватает всего трёх капель в стакан. Правда, всё зависит от веса мальчика… Мисс, вы ведь студентка Хогвартса?       Опомнившись, Сакура вывернулась из цепких, как у стервятника, когтей и недовольно воззрилась на мадам Мэй.       — Так это правда? Вы продаёте любовные зелья студентам Хогвартса?       — Да, — мадам Мэй натужно растянула губы, и Сакура невольно забеспокоилась — уж очень плотоядной была её улыбка. Почти не разжимая губ, ведьма добавила: — И предлагаем хорошие скидки при первой же покупке.       — Это ведь запрещено. — Сакура не могла поверить собственным ушам. — Вы не имеете права продавать подобные зелья ученикам. В соответствии со статутами, выпущенными Отделом магического правопорядка, статья пять, пункт…       Мадам Мэй взглянула на неё так, как будто больше всего на свете ей хотелось сейчас влить Сакуре в рот бедовый лосьон, чтобы понаблюдать побочный эффект воочию.       — Так вы, милочка, из Министерства? Сколько можно этого крючкотворства… Я прошла уже все проверки, когда вы уже напьётесь моей крови вдоволь, чёртовы бюрократы?       — Я не из Министерства, — с достоинством заявила Сакура. — Я студентка Хогвартса, и если вы…       — Ах вот оно что, — нетерпеливо перебила её мадам Мэй и снова ядовито улыбнулась. — Девочка, милая моя девочка! Мы продаём свои зелья только тем, кто достиг шестнадцатилетнего возраста. И я бы на вашем месте, мисс, поменьше завидовала бы сверстницам в делах любовных… Вот.       Не успела Сакура возмутиться, как ведьма взмахнула волшебной палочкой, и прямо из воздуха с громким хлопком возник довольно угрюмый гном в смешном фартучке с оборками и с фиолетовыми фурункулами по всему лицу.       — Проныра, где наши ты-знаешь-что? — спросила Мэй.       Гном нехотя нырнул грязной пятернёй в кармашек фартука, пошерудил там с пару секунд и вынул несколько бутыльков с изумрудной жидкостью.       — Возьмите, мадам, — прогундосил гном, которого, очевидно, звали Проныра.       Мэй ловко подцепила один и хмуро на него уставилась, поднеся к свету.       — Это старый образец, — недовольно протянула она, но тут же просияла. — Впрочем, неважно. Подарок милой девочке от нашего магазина в честь открытия, — Мэй всунула бутылёк в руки растерявшейся Сакуры, подталкивая её к выходу. — И вот ещё, на всякий случай — наш новый прыщевыводитель… Ну, всего доброго! Приходите ещё!       Сакура не заметила, как розовая дверь оглушительно хлопнула у неё за спиной, а сама она оказалась на залитой солнцем мостовой Косого переулка, сжимая в руках два пузырька: «Гарантированный десятисекундный прыщевыводитель», который обещал «отлично избавить волшебника не только от прыщей, но также от волдырей и угрей!» — Сакура тут же запустила им в ближайшую урну, — и «Слезинки большого горя».       На фиолетовой этикетке переливались буквы, сообщая о стопроцентном результате — Сакура сглотнула — «обратить даже самого сильного колдуна в одержимого вами! Нужно только…»       Сакура не смогла сдержать любопытства и опасливо, словно держала дохлую летучую мышь, развернула вкладыш.       — Кого я вижу! — раздался над ухом звонкий голосок. Сакура едва не выронила пузырёк. — Что это тут у тебя?       Ино, возникшая посреди улицы так неожиданно, словно вынырнула из-под мантии-невидимки, заливисто рассмеялась.       — Да это же из магазина Мэй! Кого ты охмурить собралась, а, Харуно Сакура?       Сакура торопливо спрятала бутылёк в карман.       — Никого. Что ты тут делаешь вообще?       Ино наморщила аккуратный носик.       — Готовлюсь к школе, грубиянка. Как и ты, очевидно… Но, если хочешь, дам тебе совет, — Ино понизила голос. — Внимательно смотри, что покупаешь. Гномы Мэй разбираются в магии не лучше, чем ты в мужчинах… Фи, надеюсь, ты не собираешься опоить Инузуку или Узумаки? Уж в этом-то году не позорься, а то прилипла к ним, как голодная пиявка. Ну, бывай!       Ино, напоследок подмигнув, порхнула к магазину «Твилфитт и Таттинг», возле дверей которого в мантии из роскошного чёрного бархата стоял её отец и говорил с каким-то важного вида колдуном.       Сакура сжала в кармане пузырёк. Легко говорить о мужчинах, когда твой сейф в банке Гринготтс ломится от золота, твоя фамилия происходит из чистокровного рода, а ещё ты красива, как настоящая вейла. И пусть Сакура могла гордиться своим умом, оценками и верными друзьями, в отличие от Ино, не могла невзначай похвастаться, накручивая локоны волшебной палочкой у зеркала в женском туалете, что самый красивый парень в школе, Учиха Саске, позвал её на свидание.       И пусть Сакура не любила ни локоны, ни Саске, иногда она размышляла, как сложилась бы жизнь, определи её Шляпа не в Гриффиндор, а, как предлагала сначала, в Когтевран?..       Может быть, спи она под небесно-голубыми шёлковыми балдахинами и каждый раз при входе в гостиную отвечай на вопросы зачарованного молоточка в форме головы орла, Сакура однажды посмотрела бы на Саске иначе? Не сквозь призму взгляда квиддичной команды, которая мечтала надрать этому Саске зад, или взгляда Наруто, который только и болтал что о нём да о снитчах, или о дуэльном клубе, о том, что этот Саске вечно на него пялится — наверняка что-то мерзкое задумал, с этого слизеринца, мол, станется… Саске то, Саске это… Того и гляди, со дня на день объявит о помолвке.       Или, может быть, будь её деканом вечно дымящий своей трубкой дядюшка Конохамару, ей бы не пришлось так часто выполнять поручения профессора Хатаке Какаши? Не пришлось помогать, будучи старостой Гриффиндора, не пришлось так часто с ним видеться?.. Не пришлось бы краснеть до цвета перца чили, которым натирают саламандр, когда в конце пятого курса, на консультации по выбору профессии, Какаши со всей теплотой сообщил, что она, Харуно Сакура, лучшая ученица на его курсе и он готов дать ей самую лестную рекомендацию, куда бы та не решила пойти работать после окончания Хогвартса?       Возможно, сложись всё иначе, Сакура могла быть среди тех, кто, как и Ино, встречался бы с красивым мальчиком вроде Учихи. Но иначе не сложилось, и однажды Сакура, готовясь к СОВ в один из погожих майских деньков у Чёрного озера, заметив вдали целующуюся парочку, представила на их месте себя и… далеко не ловца сборной Слизерина.       Тот, кого она представила, — был куда недоступнее, чем какой-то там слизеринец. Куда старше. И куда сложнее. Оценив масштаб проблемы, позже Сакура осознала и даже почти смирилась, что лелеять надежды на взаимность с деканом собственного же факультета — это как пытаться отыскать бундящую шицу или выдавать моль за мозгошмыга. Невозможно, глупо и курам на смех.       Даже если ты ведьма и у тебя есть волшебная палочка, некоторые вещи, особенно такие, как любовь, невозможно наколдовать.       И даже если разрешить себе помечтать… То каждый раз, где-то посреди метафорических розовых облачков и признаний в любви в тайных уголках Хогвартса, в голову Сакуры вклинивался голос разума, который резонно замечал, что после таких-де приключений Какаши должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств однозначно потеряет.       У неё нет ни единого шанса. Нет и не предвидится.       Так горько думала Сакура, укладывая вещи в чемодан перед отправлением на вокзал Кингс-Кросс, как из кармана куртки выкатился пузырёк с зельем из магазина мадам Мэй. Сакура подняла его, долго вертела его в руках, а потом вздохнула и всё-таки спрятала между комплектом сменных мантий.       Позже, сидя в купе Хогвартс-экспресса, глядя на сменяющие друг друга пейзажи за окном, Сакура боролась с собой, чтобы не запустить зелье в форточку, но на пиру по случаю начала учебного года, разглядывая профессорский стол и Какаши, который о чём-то беседовал с директрисой, думала уже совершенно о другом. Идея с приворотным зельем показалась Сакуре не такой уж плохой…       Возможно, именно из-за этой быстрой и неконтролируемой мысли всё пошло наперекосяк. Оставь она зелье дома или выбрось, ничего бы не произошло. Но вместо этого, поздним вечером того же дня, спрятавшись в спальне девочек за тяжёлым бордовым пологом, Сакура наконец осмелилась развернуть инструкцию, спрятанную под этикеткой.       Тонкий витиеватый почерк сообщал: запаха зелья достаточно для «лёгкого романтического влечения», а пара капель, незаметно добавленных в напиток или еду, гарантируют «пылкий головокружительный роман». Для «долговечного» результата Мэй советовала написать волшебной палочкой имя возлюбленного на маленьком клочке пергамента, а потом опустить его в зелье. «Это свяжет вас с объектом вашей любви не хуже, чем если бы вы добавили волосы и ногти!» — заверяла она.       Сакура так и сделала. Оторвала от свеженького пергамента кусочек, взмахнула волшебной палочкой, и на пожелтелой бумаге проступили буквы «Хатаке Какаши». Зажав нос, Сакура откупорила пузырёк, быстро впихнула туда пергамент и тут же закрыла, не дав даже малейшим крохам аромата пропасть почём зря.       Взболтнув зелье, Сакура прищурилась и внимательно осмотрела пузырёк со всех сторон. Всё было в порядке. Имя сквозь изумрудную водицу читалось легко — ведь всё, что написано волшебной палочкой, не исчезнет, как обычные чернила.       Решаться пришлось две недели. Сакура долго перебирала в голове варианты, как бы ухитриться предложить профессору напиток или еду, и пришла к выводу, что тыквенное печенье вызовет меньше всего вопросов. Если она принесёт коробку в учительскую и скажет, что это подарок бабушки из Гэмпшира, но сама она не любит сладкое — Какаши вряд ли заподозрит неладное. Ну что может скрываться за сахарными тритонами и сдобными сфинксами в шоколадной глазури?.. Ничего, абсолютно ничего, думала Сакура, поздно вечером направляясь в коридор, где висел натюрморт с весёлыми фруктами, ведущий в кухню Хогвартса, и тряслась, как выбившийся из метлы прутик.       Стоило ей добраться до картины и вскинуть руку, чтобы пощекотать грушу, Сакура в нерешительности застыла. Неожиданно она поняла, что не сможет. Вот так просто — не сможет. Одно дело — строить планы, другое — опоить ничего не подозревающего человека любовным напитком…       — Хината, не будь ты такой скромницей, — наставительно послышалось из-за угла.       Сакура едва не запуталась в полах мантии, узнав голос Ино, и мигом нырнула за ближайший гобелен. Только свидетелей ей не хватало!       — Я не могу заказать сама… — продолжала оправдываться Ино. — Мой отец владелец нескольких помещений в Косом переулке и тесно общается со всеми продавцами. Эта Мэй мигом ему растрещит, если заказ будет оформлен на моё имя. Другое дело — ты. Чего тебе стоит послать сову?       Хината что-то тихо пробормотала, и Сакура, изнывая от любопытства, осторожно высунулась. Ино и Хината остановились прямо у картины, где пару секунд назад стояла сама Сакура.       — Ничего страшного в этом нет. Эти зелья покупала даже зубрила Харуно, я сама видела её у магазина Мэй, когда мы с отцом пошли выбирать мне новую мантию… О, постой-ка, что это?       Ино наклонилась и подняла с пола нечто очень маленькое. Сакура заметила, как в её руках зелёным блеснуло стекло, подозрительно напоминающее…       Сакура похолодела и судорожно принялась тормошить карманы.       — Тут что-то написано, Хината, ты можешь рассмотреть? Ого, это же имя нашего!..       — Это моё!       Сакура выскочила из-за гобелена быстрее, чем успела взвесить все плюсы и минусы этого поступка. Ужас быть раскрытой сдавил лёгкие; грудь вздымалась и опадала, словно между рёбер напихали камней, и Сакура отчаянно пыталась взять себя в руки.       Хината пискнула от неожиданности. Ино обернулась с вытянутым от удивления лицом. Она несколько раз глупо моргнула, потом опустила взгляд на пузырёк, который держала в руках, и тень догадки легла на её милое личико вместе с нехорошей ухмылкой.       — Твоё? — тихо повторила Ино. — Серьёзно, Сакура, профессор Защиты от Тёмных Искусств? Прости, я, видимо, очень сильно тебя недооценила…       — То есть конечно же это не моё, — вызывающим тоном поспешила объяснить Сакура. — Я отобрала это у младшекурсниц в женском туалете.       Серо-голубые глаза напротив сверлили её не хуже магловской дрели. Сакура слишком поздно вспомнила о способностях Ино к легилименции и задержала дыхание, судорожно пытаясь сосредоточиться. «Освободи свой разум… закрой мысли», — думала Сакура, но коридор словно поплыл; усилием воли Сакура попыталась очистить голову, но перед глазами сами собой возникли спальня Гриффиндора, пузырёк и клочок пергамента, на котором она выводила волшебной палочкой заветное имя…       А потом всё пропало. И вот она уже стоит перед Ино посреди коридора и смотрит прямо в её светлые глаза, надеясь, что ни о чём из того, что видела сейчас она сама, Ино не имеет ни малейшего понятия.       — Врёшь, — хихикнула Ино. — Ты врёшь, Сакура. Вы, гриффиндорцы, до того честные, что совершенно не умеете…       — Девочки, — подала голос Хината. — Кажется, сюда кто-то идёт.       Все трое прислушались. Далёкий стук, врезавшийся Сакуре в уши, был знаком до зубовного скрежета.       — Данзо! — взвизгнули Ино и Сакура одновременно, последняя распахнула гобелен. — Скорее прячемся!       Ино забежала первая, следом в закуток втиснулась Сакура, не забыв пихнуть её локтем, последней примостилась Хината. Вся троица замерла в пыльной тесноте и полумраке, едва дыша и слушая, как нарастают гулкие удары тростью по гранитному полу. Сакура закрыла рот рукой, чтобы не издать ни звука, и молилась, чтобы чёртов завхоз прошёл мимо.       — Я скажу, это всё ты, ты нас сюда притащила… — едва слышно зашептала Ино и взмолилась: — Он заставит нас перебирать жабьи кишки, ох, бедные мои руки!..       — Ино-свинина, заткнись, — шикнула Сакура и для верности пихнула её во второй раз.       Так прошло несколько томительных минут, за которые стук всё нарастал и нарастал, как неожиданно к нему присоединился грохот и визгливый мерзкий смех. Хината, которая стояла ближе всех к просвету, дрожащими пальцами отогнула край гобелена и немедленно его задёрнула.       — Это не Данзо, — шепнула она, закрывая рот ладонями. — Это не Данзо, это Пивз, который стащил у него трость!       — Мерзенький завхоз потерял свою палочку. — В подтверждение её слов из коридора послышался гогот полтергейста. — Нет у него больше тросточки, не поймает он больше Пивза и не пожалуется директору!       Пивз принялся радостно вопить и молотить тростью с фонарём по стенам. Судя по звуку, стекло в нём приказало долго жить.       — А вы что тут делаете, гнусные детишки? — возмущённо запричитал он, и Сакура вжалась в стену, с ужасом понимая, что их раскрыли. Ино, видимо, подумала о том же и тихонько заскулила. — Шляетесь по коридорам ночью без разрешения?       — Обезъяз! — раздался незнакомый голос.       Следом послышались хрип, будто тошнило целый самолёт, грохот, чей-то визг и громкий противный хлопок, с каким полтергейст обычно исчезал. Творилась там явно какая-то неразбериха: Сакура изнывала от любопытства и страха, желая узнать, что же происходит в коридоре, но малейшего шанса подглядеть хотя бы одним глазком их троицу лишал плотный гобелен.       — Пошли отсюда скорее, — затараторил кто-то, судя по всему, девочка. Голос достигал ушей Сакуры так отчётливо, словно та стояла в паре дюймов от них. — Пока Данзо нас не поймал. Представь, что будет, если он решит, что трость украли мы…       — Смотри, он зелье какое-то разлил, — вторил ей другой голос. — Видишь, дымок поднимается вверх?       — Зачем ты трогаешь его? Вдруг это душительный газ!       — Ах, точно! Бежим!       По коридору загрохотали шаги, и тут Сакура не выдержала. Растолкав Хинату и Ино, распахнула гобелен и выскочила в коридор.       Он был уже пуст. На полу валялись трость Данзо и треснутый зелёный фонарь, а рядом растекалась лужица приворотного зелья, которое Ино, по всей видимости, торопясь скрыться, выронила…       Сакура подняла волшебную палочку.       — Экскуро! Репаро!       Зелье исчезло, словно его и не было, а фонарь Данзо собрался воедино.       — На всякий случай, вдруг Данзо доберётся сюда быстрее, чем мы сбежим… Ах да. — Сакура отыскала глазами записку с именем профессора и направила на неё волшебную палочку. — Вспыхни!       Ино, выбравшаяся из-за гобелена следом, смотрела, как остатки пергамента превращаются в пепел, и, казалось, искры отражались в её глазах нездоровым огнём.       — Знаешь… Шляпа говорила, что я могла бы учиться в Гриффиндоре. Но, видимо, я не настолько отчаянная и сумасшедшая, — произнесла Ино, качая головой с благоговейным трепетом. — Поверить не могу, ты действительно хотела охмурить профессора!       — Теперь у тебя нет доказательств, — перебила Сакура. — А если решишь разболтать, на твой бестолковый трёп купятся только пустоголовые.       — Девочки, — вновь привлекла внимание Хината. — Вам не кажется, что н-нам пора п-поскорее уходить отсюда? Д-Данзо м-может в любой момент…       Договаривать не имело никакого смысла. Все трое обменялись понимающими взглядами и вмиг разбежались в разные стороны, по своим гостиным. И Сакура с радостью забыла бы это приключение как страшный сон, но вскоре случилось то, о чём она не могла и помыслить даже в самом жутком кошмаре.       Одним похрустывающим, как осеннее яблоко, воскресным утром, Сакура поднималась на самый верх Западной башни, где располагался школьный совятник. Солнце ослепительно било в стрельчатые окна, замок ещё спал и повсюду царила звонкая тишина. Сакура пребывала в прекрасном настроении — его не смог испортить даже Кровавый барон, гремевший цепями в Зале Почёта и случайно встретившийся по пути.       В круглом каменном помещении совятника всегда гуляли сквозняки, на соломенном полу валялись помёт и обклёванные скелетики хомяков и полевых мышей. Сакура подняла голову, разглядывая сидящих на жёрдочках сов. Некоторые глядели на неё в ответ, щуря круглые янтарные глаза. Примериваясь, какую сову отправить с заказом в аптеку «Слизень и Джиггер», Сакура не сразу поняла, что она здесь не одна.       — Тихо ты, подожди… — послышался из-за насестов нетерпеливый знакомый шёпот. — Да это… Это же Оборотное зелье! Присмотрись, это ведь оно? Чёрт бы побрал эту ведьму с её гномами!       Сакура заглянула за угол и поняла, что не ошиблась: голос принадлежал Ино, которая стояла, поднеся к свету бутылёк с густой тягучей жидкостью, смутно напоминающую болотную воду, перемешанную с глиной, и пыталась в нём что-то разглядеть. Рядом стыдливо жалась к насестам Хината.       — Опять вы. — Сакура упёрла руки в бока и кивнула в сторону смятых пурпурных обёрток, валявшихся у девочек в ногах. — Вы в курсе, что недавно Данзо пожаловался директору, и проносить в школу приворотные зелья теперь запрещено?       — А, это ты. — Ино, казалось, даже не удивилась и ни на секунду не прервала своё занятие. — Присмотрись-ка, это действительно Оборотное зелье?       Сакура нехотя бросила взгляд на бутылёк.       — Кажется, да. Но это не…       — Очень хорошо. Может, эта Мэй читает мысли, Хината? Я и так планировала заказать его в «Тимофиллах и поганках»… Но коль скоро нам подбросили такой подарок… А пока нам стоит, наверное, сделать ещё один заказ.       — Яманака Ино, ты меня вообще слышишь? — Сакура пощёлкала пальцами, привлекая внимание. — Я пожалуюсь твоему декану, если ты прямо на моих глазах отправишь сову в этот магазин! От Оборотного зелья тебе тоже придётся избавиться.       — Не пожалуешься, лобастая.       — К твоему несчастью, я староста, и лучше тебе мне не дерзить.       — Правда? — Ино усмехнулась и наконец повернулась к Сакуре лицом. — Как считаешь, долго ты ещё пробудешь старостой, когда твой любимый профессор узнает, чья вина в том, что по школе распространилась порча?       — Какая ещё порча? — Сакура опешила.       Ино театрально закатила глаза.       — Та самая порча. Ты разве не слышала, что куча народу теперь прыгает назад коленками? Оказывается, она заразная.       — При чём тут я?       — А при том. — Ино победно усмехнулась и пропела: — Первые заболевшие сказали, что всему виной зелёное зелье, которое разлил Пивз у картины с грушей. Один из учеников до него дотронулся. Ничего не напоминает?       Сакура ощутила, что на руках и затылке зашевелись волосы. Спину окатило колючим холодом. Про порчу она прекрасно знала — старост предупредили в первую очередь, но о том, что виной всему был тот злополучный вечер, услышала впервые.       — Успокойся, — Ино неожиданно посерьёзнела. — Я никому не скажу.       — Я сама скажу, — безжизненным голосом произнесла Сакура, прижав ладонь ко рту. — Пресвятой Мерлин! Это правда? Немедленно нужно рассказать, что это зелье Мэй, иначе…       Сакура развернулась и уже было бросилась к выходу, как поняла, что её крепко удерживают выше локтя.       — Стой ты! — Глаза Ино горели. — Что подумает о тебе твой любимый профессор, когда тебя спросят, откуда оно? Лоб у тебя, Харуно, большой, а мозгов как у болтрушайки. Даже если ты докажешь, что думала, будто оно приворотное, а Мэй подкинула тебе эту мерзость — не поможет. Какаши тебя из старост разжалует и из команды исключит! И какой смысл в этой твоей жертвенности сейчас, когда противоядие уже почти нашли? У нас директор — целитель. Целитель, Сакура. Очнись.       Сакура невидящим взглядом уставилась на Ино, смутно осознавая, что говорит она здравые вещи. Сердце вжалось в хребет от одной мысли, как посмотрит на неё профессор Какаши, когда узнает, что она, лучшая ученица Гриффиндора, которой он так восхищался, староста и умница, отравила полшколы…       — Однако моё молчание не бесплатное, — улыбнулась Ино. — Если наша маленькая староста окажет совсем кро-о-ошечную услугу, я навсегда забуду о той зелёной жиже, словно ко мне применили заклятие Забвения. И Хината тоже забудет. Правда ведь, Хината?       Хината покорно закивала, отчего её чёлка несколько раз подпрыгнула. Сакура нервно сглотнула. Парочка сов над их головами сочувствующе ухнули.       — Что за услуга?       — О. — Ино оживилась и махнула рукой. — Совсем простая. Нам нужны волосы твоего дружка… э-э-э… Узумаки. Наруто Узумаки.       — Наруто? — переспросила Сакура, подозревая, что ослышалась. — Зачем?       — Это тебя уже не касается.       — Нет уж. Хотите волосы — говорите. Мы тут все повязаны.       Ино драматично вздохнула, смерила Сакуру тяжёлым взглядом и задумчиво провела пальцем по пустому насесту. Затем огляделась и присела на более-менее чистую бочку, закинув ногу на ногу. Подперев ладонью подбородок, она снова пару раз вздохнула.       Сакура в полном замешательстве ждала, когда Ино заговорит, но та, кажется, никуда не торопилась.       В совятнике повисла тишина, только осенний ветер свистел за стенами башни.       — Ну? — Сакура заинтригованно развела руками.       — Ино п-просто давно очень хочет… — тихо проговорила вместо неё Хината. — Это связано с…       — Хината, помолчи, — недовольно откликнулась Ино. — Я сама скажу. Волосы Узумаки нужны для приворотного зелья Хинате. А мне — проверить кое-кого… точнее, — Она вздохнула и мечтательно возвела глаза к потолку. — Учиху Саске.       — Учиху Саске? — брови Сакуры сами собой поползли на лоб. Решив, что с Хинатой она разберётся позже, ухватилась за неожиданную новость. — Ловца из вашей сборной, с которым ты встречалась в прошлом году? Мы сейчас об одном человеке говорим?       — Да, — недовольно подтвердила Ино, подскочила на ноги и принялась расхаживать из стороны в сторону. Под подошвами её школьных туфель захрустели мышиные косточки. — Не то чтобы мы встречались… Мы сходили с ним на свидание в Валентинов день. Худший день Валентина в моей жизни! Он не задал ни единого вопроса обо мне самой, он едва ли вообще о чём-то со мной разговаривал. Наше свидание кончилось бы через пару минут, если бы я не заговорила о квиддиче. И, о, чудо! Учиха Саске расщедрился на парочку реплик и все они были — угадай о чём? О матчах с Гриффиндором. — Ино всплеснула руками. — А когда я предложила поговорить о чём-нибудь другом, он взял и ушёл. Просто ушёл! Молча!       Сакура едва сдержалась, чтобы не прыснуть в кулак.       — Может быть, у него были дела или…       — Так не бывает, — терпеливо улыбнулась Ино. От выражения её лица веяло какой-то скрытой опасностью. — Со мной, Харуно Сакура, так не бывает. О, моя дорогая прабабушка по отцовской линии была ведь настоящая вейла… Ты ведь прекрасно знаешь, кто такие вейлы, Сакура? Ни один мужчина не может устоять перед нашими чарами. За исключением тех, кто уже в кого-то влюблён, но… Наша магия древняя, как весь магический род, перед ней невозможно устоять так, чтобы совсем ничего. А Учиха Саске устоял. Сначала я думала, он просто испугался, поэтому ушёл, но нет. Он больше никуда меня не звал!       — Ну ладно, хорошо. Учиха Саске — тот ещё гоблин и нехорошо с тобой поступил, — сдалась Сакура. — Но зачем тебе волосы Наруто?       — Мне нужно кое-что у него спросить.       — В облике Наруто?       — Да!       — Почему ты думаешь, что он ответит?       — Я уверена… — Ино особенно выделила это слово, мечтательно устремив взгляд в пространство, — уверена, он ответит. Учиха неплох в окклюменции и отлично скрывает разум, но а я-то — всё ещё легилимент… Он отроется мне, я знаю. Так что, ты согласна?       Сакура с сомнением прикусила губу. Пару волосков Наруто Ино могла достать и самостоятельно, просто в нужный момент шепнув «Акцио!» — проходя мимо или верно прицелившись на одном из уроков, — Узумаки бы и не почувствовал ничего.       Видимо, Ино рисковала. Боялась, что её засекут. Помоги ей Сакура — поймает двух драконов сразу: и дёшево отделается от шантажистки, и узнает, зачем ей нужен Наруто… В случае чего, она даже сможет предупредить друга о неприятностях…       Если зло неизбежно, лучше держать его под контролем, решила Сакура.       — При условии, что вы не будете заказывать и использовать на Наруто приворотное зелье, я достану вам волосы. Особенно ты, Хината, — Сакура повернулась к ней. — Я хорошо знаю его и лучше замолвлю о тебе словечко. Это будет куда действенней, чем бедовые лосьоны или очередные «Слезинки большого горя»… Тем более, судя по всему, из магазина Мэй приходит что попало. Вдруг она пришлёт тебе рыготную настойку?       Хината коротко кивнула, смущённо опустив глаза.       — Замётано, — решительно отозвалась Ино. — Узумаки от приворотов освобождён. Так что, когда принесёшь его волосы?       Сакура пообещала, что достанет их на следующий день.       Труда ей это не составило: достаточно было притвориться, что Наруто на голову сел бандимун, а потом разыграть короткую сцену с яростным стряхиванием паразита.       — Держи. — Сакура, встретившись с Ино после ужина у слизеринских подземелий, протянула ей стеклянную колбу, внутри которой виднелся одинокий светлый волосок. — Никаких любовных зелий, как договаривались.       — Ага. — Ино поднесла колбу к глазам и улыбнулась уголком рта. — Ну, спасибо, лобастая. Считай, с этого момента я забыла о профессоре по Защите буквально всё, начиная с его имени. Кто у нас ведёт этот предмет, не подскажешь?       Ино рассмеялась. Сакура закусила губу, но всё же решилась спросить:       — Что ты собираешься делать в облике Наруто?       — Повторю, это тебя не касается.       Ино хитро подмигнула, вынула из кармана бутылёк с Оборотным зельем и откупорила пробку. Затем кое-как подцепила ногтем волос Наруто и уронила в жидкость, напоминающую болотную грязь. Едва волос коснулся поверхности, от зелья повалил пар и пузыри. Затем оно стало золотисто-оранжевым.       — На вид кажется не особенно мерзким. Ну, знаешь, оно ведь обычно как сопли тролля… — Ино удовлетворённо хмыкнула, кивнула Сакуре на прощанье, но перед тем как скрыться в темноте подземелий, бросила через плечо задумчивое: — Знаешь, хоть я и не в Гриффиндоре, но кажется, и слизеринцы способны на отчаянные и безбашенные поступки, ты не находишь?..       Сакура только покачала головой. Из черноты, в глубине которой скрылась серебристая шевелюра Ино, потянуло холодом и плесенью. Сакура, переминаясь с ноги на ногу, раздумывала — и что эти до отупения влюблённые девчонки нашли в этом Саске, отчего идут на такие ухищрения?       По слухам, он до сих пор ни с одной не сходил на свидание — Ино не в счёт, но даже ей он дал отставку. Вот ведь разборчивый оказался — что он там себе, интересно, воображает? И почему Ино решила, что Саске что-то скажет ей, пока та в обличии Наруто? Они ведь даже не общались.       Не общались ведь?..       Сакура покусала кончики пальцев. Нет, она не выдержит неведения. Обе чаши её внутренних весов были переполнены: одна — неисполнимой и нереальной любовью, а другая реальной, но дружбой. И если Какаши до сих пор оставался недосягаемым, то Наруто…       Сакура провела ладонью по лицу, собираясь с мыслями. Надо было на что-то решаться.        — Разорви меня горгулья, — ругнулась она себе под нос, поняв, что больше ничего ей не оставалось, кроме как нырнуть в подземелья вслед за Ино.       …Чем глубже Сакура спускалась, тем зеленее становился дрожащий свет факелов — это значило, она достигла той части замка, что находилась глубоко под Чёрным озером. Стены облепили потёки ила, колонны обвивали каменные змеи с глазами-изумрудами. Шаги эхом прокатывались в темноте и разносились под сводами коридоров подобно гулу.       — Направление, — едва слышно шепнула Сакура волшебной палочке, держа её на ладони. Сделав один оборот, палочка замерла, указывая налево. — Ага, значит, Ино пошла туда…       Сакура ступала осторожно и медленно, но уже начинала нервничать — ни одного ученика до сих пор не встретилось. Чёртовы слизеринские катакомбы словно в ловушку заманивали. Слева что-то зашелестело, скрипнула дверь. Сакура задержала дыхание и затаилась.       Из приоткрытой двери каморки для швабр сочился слабый зеленоватый свет. Сакура напрягла слух, пытаясь понять, что происходит внутри, как оттуда раздался приглушённый голос, в котором она едва узнала одноклассника Учиху Саске:       — Почему ты молчишь?       Сакура хмыкнула про себя, мысленно присудив Гриффиндору десять призовых очков за свою отличную память, — конечно, Ино молчит, ведь Оборотное зелье не способно изменить голос, только внешность. Опасливо, боясь себя обнаружить, Сакура выглянула из-за угла.       Если бы она не знала, что это Ино в обличье Наруто — она бы точно решила, что происходящее перед её глазами — какой-то розыгрыш или обман зрения, какими любят развлекать публику магловские фокусники. Сакура едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Ничего страннее, чем Наруто, который держал Саске за руку и приблизился к его лицу едва ли не вплотную, будто сейчас собирался поцеловать, Сакура в жизни не видела…       Ино-свинина, вот она что задумала! Хочет унизить ловца сборной Гриффиндора? Точно, скоро ведь матч! Бедный Учиха, стоит — не дышит, она его что, заклятьем парализовала?.. Надо им как-то помешать, ах да!.. В Гринготтсе есть такая штука, как «Ловушка воров»…       — …которая смывает любые маскирующие чары. Ну я и наставила палочку… Ино обратилась обратно в себя, там такой визг поднялся.       Сакура покачала головой. Потревоженные феи-светляки, что успели присесть на её плечи, вспорхнули и, кружась, унеслись в сад.       — Не знаю, что было дальше. Я убежала. А потом, представляешь, Свинина нашла меня в библиотеке и сказала, что собирается распустить слух, будто ты влюблён в Учиху. Я тогда убедилась — она всё это с самого начала задумала ради проигрыша Гриффиндора, иначе с чего бы она тебя так резко невзлюбила? Мне ничего не оставалось сделать, как распустить слух в ответ, будто это был не ты, а Ино под Оборотным зельем… Потом это подхватили девчонки, но почему-то ни одна не захотела говорить, будто это Ино пыталась поцеловать Саске, каждая намекала на себя. И всё ужасно запуталось!       Наруто сидел как громом поражённый, тщетно пытаясь переварить услышанное, и не знал, смеяться ему сейчас или хвататься за голову.       — Ино догадалась, что слух распустила я, — продолжила Сакура. — И с тех пор ходит и угрожает мне, что расскажет обо всём Какаши — и о приворотном зелье, и о том, что в той порче виновата я, и…       Она прикрыла лицо руками, плечи её мелко задрожали.       — То есть. — Наруто не без удивления обнаружил, что дар речи к нему вернулся. — То есть ты тогда соврала и никакой бандимун на мне не сидел?       — Мерлин, Наруто… — Сакура подняла на него глаза, в уголках которых блеснули слёзы. — Извини меня. Мне нужно было обо всём рассказать тебе сразу, но сначала был матч, потом ты угодил в больничное крыло, потом я угодила в больничное крыло, потом твоё наказание… Мне казалось, уже поздно во всём сознаваться. Я так обо всём жалею!       — Но ты, — Наруто нахмурился, силясь припомнить её слова, — ты ведь тогда говорила нам — Оборотного зелья в школе нет… Или что-то такое…       Сакура нетерпеливо махнула рукой.       — Просто пыталась отвести ваше внимание от этой истории. Не хватало, чтобы Гриффиндор всерьёз в это поверил. Особенно, когда мы проиграли матч Слизерину. — Она шумно шмыгнула носом. — Но… что мне теперь делать? Ино обещала сегодня рассказать обо всём Какаши.       Наруто выдохнул и решительно поднялся со скамьи. Сакура взметнула ему вслед затравленный взгляд.       — Пойдём. — Наруто протянул ей руку.       — Куда?       — Ты хотела, чтобы я тебе помог. Вот. Идём и расскажем всё это Какаши.       — Ты серьёзно? Он сейчас же исключит меня из школы! Да и Мерлин с ней, со школой, но… разве ты не понимаешь?..       Наруто сделал незаметный глубокий вдох. Как бы он не злился сейчас на Сакуру, где-то внутри по необъяснимой причине расступались печаль и беспросветная темнота. Будто кто-то прорубил брешь, и его измученный разум, неуверенно улыбаясь, пытался прорваться сквозь неё в новый сияющий мир.       — Сакура, он тебя не исключит. Ты хоть понимаешь, как глупо это будет звучать? Пивз разбил моё зелье и, возможно, оно было то самое, из-за которого полшколы прыгало назад коленками… А возможно, и не оно. Как из-за такого можно исключить?       — Ино расскажет, что я пыталась его приворожить!       — Она этого не скажет, — твёрдо парировал Наруто, сам взял её за руку — пальцы Сакуры мелко тряслись — и потянул на себя, вынудив встать со скамейки. — Как такое скажешь преподавателю? Ей самой за такие версии не поздоровится. Пошли, Сакура. Вот увидишь, плевал он на эти дурацкие слухи с Астрономической башни…       И они двинулись по хрустящему гравию навстречу замку, засиявшему по-рождественски торжественно. Сакура — неуверенно, склонив голову, Наруто — с чувством, будто брешь внутри него всё ширится и ширится, вот-вот переполнит и прольётся наружу потоками тихой, счастливой радости.       Внутри, в масштабах его души, свершалась самая настоящая революция.       — Кстати, Сакура, — сказал он негромко, когда они обогнули очередной куст. — Как ты считаешь, почему Саске тогда ничего не сделал Ино? Ведь он думал, на её месте был настоящий я.       — Не знаю. — Сакура повела плечом. — Шок? Ко мне, знаешь ли, чувство реальности тоже не сразу вернулось… Я думала, вы уже десять раз это обсудили в своих дневниках? И не пытайся меня переубедить, что Протеевы чары — не его рук дело. Я рассказывала тебе, как он обогнал меня на травологии? Так вот, я сразу поняла — твой дневник…       Сакура говорила что-то ещё, но Наруто не слушал, погружённый вглубь себя, как внезапно что-то заставило его остановиться — тот самый уже знакомый толчок неведомой силы, глубинное предчувствие. Сакура, осознав, что перегнала Наруто на пару шагов, умолкла и удивлённо обернулась.       Дневник. Дневник, повторил про себя Наруто, зачарованно глядя поверх её плеча.       Дневник Саске оказался куда больше, чем просто чернильные строчки, выведенные его рукой и навсегда вписанные в сердце Наруто. Как жаль, что он только сейчас рассмотрел и заметил важное — главное, что прорывалось сквозь них. Чувства Саске, его мысли, слова, адресованные Наруто, — как много очевидного он не замечал! — долгое время находились прямо под носом.       Наруто понял, всё это, прорвавшееся, давно пора вывести на свет.       — Наруто, с тобой всё… — настороженно произнесла Сакура, как догадка тотчас озарила её лицо, она оглянулась через плечо. — О-о, — протянула она, а потом медленно подняла руку и прижала ко рту. — О!       Не отрываясь, Наруто смотрел. В глубине притемнённого сада, в строгом обрамлении длинной чёрной чёлки, с пристальным ищущим взглядом белело знакомое лицо, выхваченное мягким светом волшебных фонарей. Саске, оказывается, пошел за ним. Может быть, искал?..       — Какая же я… — на выдохе проговорила Сакура, не отнимая ладони ото рта. — И как я?.. Наруто… Спасибо тебе, — спохватилась она. — Я сама найду Какаши.       В тот миг, хрупкий, как стекло, как снег, который прохрустел под ногами убегающей Сакуры, в облике Саске и по обратную сторону его полуночных холодных глаз, почти осязаемо скользивших по лицу и губам, Наруто разглядел мир, который ещё ни разу не оставлял их с Саске наедине, но теперь, наконец, оставил.