***
Проснувшись на следующее утро, Наруто не сразу осознал, что вчера случилось. В горле ледяной змейкой зашевелился страх, что Саске и их поцелуй на Астрономической башне ему попросту приснились. Но, повернув голову на подушке и сдвинув балдахин в сторону, нашёл глазами дневник. Невидимая хватка, вцепившаяся в сердце, разжалась. Вчера они разошлись к полуночи, скоротав в обществе друг друга особенно приятные полчаса, пока не замаячила перспектива быть пойманными Данзо или кем-то из преподавателей — под куполом башни возник Пивз и принялся во всю глотку распевать похабные куплеты на мотив хоралов. Пробравшись в спальню Гриффиндора, Наруто дождался сообщения в дневнике от Саске. Убедившись, что ему удалось вернуться в подземелья, уснул, обессилевший от тепла и впечатлений. Наруто, улыбнувшись воспоминаниям, прикрыл глаза буквально на секунду, как рядом раздался звук сродни пушечному выстрелу — дверь в спальню распахнулась и ударилась об стену, чудом не слетев с петель. Взвизгнули портьеры на окнах. Ослепительная белизна ударила в веки. Наруто, щурясь, попытался подняться на кровати, как что-то тяжёлое больно врезалось ему лоб, и он откинулся обратно на подушки. — С Рождеством! — взорвался фейерверком весёлый голос, в обладателе которого Наруто узнал Конохамару. Наруто привстал на кровати, потирая лоб. Перед глазами вырисовалась фигура друга, который широко улыбался; тем, что ударило ему в лоб, оказалась праздничная коробка. — Давай спускайся вниз, пока мы ещё не разъехались, — объявил Конохамару, разворачиваясь к выходу. — И спасибо за набор вредноскопов! — Нет проблем, — сонно ответил Наруто, потирая лоб. Конохамару показал большой палец и выскочил на винтовую лестницу, оставив дверь нараспашку. Наруто огляделся. Утро, ознаменовавшее начало каникул, пришло в холоде и белизне. У изножья его кровати стояли рождественские подарки — у единственного в спальне, Чоуджи и Киба со своими уже, видимо, успели разобраться. Вещей у их постелей тоже не наблюдалось. Спальня, как это бывало в первый день каникул, опустела и казалась осиротевшей без привычного бедлама. Только из-под кровати Чоуджи торчали пустые коробки от сладостей — их ещё успеют убрать домовики. Постель Кибы вовсе выглядела как нежилая. Наруто приподнял пару подарочных пакетов в своей стопке. Заметил подаренную Сакурой книгу «Команды по квиддичу Великобритании и Ирландии», набор «Для желающих обзавестись бородавками» и мешок карамельных бомб от Кибы, несколько презентов от ребят из гриффиндорской команды по квиддичу… Поверх последнего пакета лежал потрёпанный конверт. Ну да, вздохнул Наруто, крёстный, как всегда, в своём репертуаре: прислал поздравительное письмо, где, сославшись на занятость — в этот раз из-за проблем с заключёнными Азкабана, — предлагал выбрать себе что угодно, только не «Молнию» самостоятельно, воспользовавшись сейфом в Гринготтсе. Наруто сложил коробки обратно в стопку. Одевшись и спустившись по винтовой лестнице, Наруто обнаружил общую гостиную Гриффиндора полупустой: царила тишина, глубокая, как снег вокруг замка. Многие успели отбыть по домам — камины в учительской на один день подключали к сети, и, кто мог, уже покинул Хогвартс с помощью Летучего пороха. Остальные коротали время до прибытия Хогвартс-экспресса, играя в волшебные шахматы и греясь у огня. Веяло мирным покоем и долгожданной свободой от домашних заданий. Правда, вид у многих старшекурсников после Рождественского вечера был слегка помятый. У пылающего камина Наруто застал сидящую в любимом кресле Сакуру в компании Конохамару, который, сидя на полу в окружении коробок с ореховыми леденцами и пирожными, подаренными к Рождеству многочисленными родственниками, нанизывал на длинную металлическую вилку кругляши зефира, а затем пытался поджарить их на открытом огне. Сакура, заметив Наруто, улыбнулась — этим утром она выглядела куда счастливее, чем последние месяцы — из глаз исчезла печальная поволока и казалось, кто-то наконец-то сдул с её лица траурную вуаль. — Представь только, Ино хотела подбросить Какаши пузырёк с воспоминанием, — тихонько проговорила Сакура, сдерживая зевоту, когда Наруто опустился в соседнее кресло. — И спасибо тебе за набор орлиных перьев! Очень кстати. — Пожалуйста. Что за пузырёк с воспоминанием? — переспросил Наруто так, чтобы Конохамару не услышал. — Ты помещаешь воспоминание в специальный сосуд и с помощью Омута памяти позже можешь… ну, так сказать, побывать в прошлом. Так как изменить воспоминание порой не под силам даже самым искусным колдунам, это должно было послужить весомым доказательством моей вины. — Сакура закатила глаза. — Это она тебе сказала? — Нет, мне сказал Какаши. — Она заметно порозовела, хотя глаза её остались серьёзными, и заговорила бойким шёпотом: — Мне пришлось немного соврать… Я выцепила его на вечере и созналась, будто узнала про зелье буквально только что. Естественно, мне пришлось опустить деталь, что оно было приворотным! И тогда профессор сказал: некто подкинул ему записку, где было сказано про важное воспоминание о том, кто всё это устроил… Он думал, это детская шутка. Мерлин, какую глупость придумала Свинина! Тем более, что Какаши заверил меня — порча была совершенно иного толка, на отравление парами зелья никто не жаловался. Так что. — Сакура выдохнула и откинулась на спинку кресла. — Я ужасно рада, что всё это кончилось. — Выходит, Ино тебя обманула, чтобы добыть мои волосы, — Наруто усмехнулся, ни капельки не чувствуя себя расстроенным. — Что ж, спасибо ей. Сакура открыла было рот и нахмурилась, но, глядя на довольную и широкую улыбку развалившегося в кресле Наруто, её лоб разгладился, а лицо озарило понимание, совместившее в себе сарказм и восхищение разом: — Так, Узумаки Наруто! Ты просто обязан отправить мне сову на этих каникулах с подробным рассказом, как это вообще… — О чём это он должен тебе подробно рассказать? — полюбопытствовал Конохамару, который наконец бросил своё занятие и обратил на них внимание. — Наруто, куда это ты вчера запропастился? Спину окатило ледяными мурашками, а щёки — жаром. Наруто взглянул на Сакуру, потом на Конохамару… Одна его часть хотела рассказать о Саске прямо сейчас, другая — унести эту тайну с собой в могилу. — Он был со мной, — выручила Сакура, прочитав на лице Наруто борьбу эмоций. Её явно ещё снедала вина за содеянное. — А-а… — печально протянул Конохамару и вновь ткнул вилкой с наколотым зефиром в огонь. — Жаль, мы тебя искали. Вчера нам так и не удалось разжиться огневиски. Горгоной клянусь, у тех парней из Когтеврана жабьи кишки в башке. Потеряли целый ящик и опять на восьмом этаже!.. Конохамару закинул поджаренный зефир в рот с самым скорбными видом. Наруто, просто ради того, чтобы увести беседу в безопасное русло, полюбопытствовал: — Что за комната такая, где вы постоянно всё это прячете? Помню, ты говорил, она на восьмом этаже, но… Конохамару оживился: — О-о-о… Дружище, это не просто комната. Её называют Выручай-комната, — он заговорщицки понизил голос. — В неё можно войти, только когда по-настоящему хочешь, и она всегда будет обставлена по твоему усмотрению. Желаешь отдохнуть? Она будет заставлена диванами. Нужны книги? Станет библиотекой. Скрыть что-то? Не вопрос. Не хочешь, чтобы туда кто-то попал кроме тебя — она никого не впустит. Только прятать в ней что-то не советую — пропадает всё, будто фестрал слизал… — Надо же, — изумился Наруто. — А если я захочу есть — будет заставлена едой? — Не-а, еда и зелья точно исключение. Хотя, может, я пока не разобрался, как работает магия этой комнаты. Но она может предложить тебе парочку опохмелителей. Это ж… э-э-э, — Конохамару побледнел и сдулся под суровым взглядом Сакуры. — И хорошо, что не разобрался, — сурово сказала она. — Если бы кто-то узнал, что вы собираетесь напиться до зелёных гриндилоу под носом у преподавателей, вас бы исключили… — Как туда попасть? — перебил её Наруто. — Нужно трижды пройти у стены. Ну, той, где гобелен с Варнавой Вздрюченным и троллями в балетных пачках. Думай о том, чего желаешь, и она появится. — Преподаватели о ней наверняка не знают, — заметил Наруто. — Иначе им бы не пришлось превращать Большой зал в тот лес. — Он посмотрел на время над каминной полкой. — Разве ваш поезд не через час? И где Киба? — Свалил с рассветом, как будто ему бешеный бладжер в задницу засунули, — хохотнул Конохамару и, заметив недоумение на лице Наруто, пояснил: — Он же с псом, решил ехать из Хогсмида на «Ночном рыцаре». Не хочет привлекать внимание, хотя я ему говорил — всем плевать, в поезде и так будет куча зверья. Подумаешь, маглы в Лондоне увидят раздвоенный хвост, подумаешь, не досчитаются пары пальцев… Шучу. Да и главное ведь, что ты ввозишь в школу, а не что вывозишь, правильно? — Странно, что он не попрощался, — заметил Наруто. — Ага. Торопился, наверное. Кстати, э-э… — Конохамару напряжённо и как-то даже настороженно, как показалось Наруто, пожевал губу и спросил в лоб: — Что у тебя с Хинатой? Наруто, удивлённый резкой смене темы, не сразу понял, к чему вопрос. До этой секунды его занимали куда более интересные вещи — если бы не друзья, он тотчас вернулся бы в спальню и заперся бы там наедине с дневником. Наруто виновато поморщился. Перед глазами, вызванный словами Конохамару, возникла опечаленная Хината, которую он бросил вчера одну во время танца. В груди как жмыры заскребли. Надо будет найти время извиниться… — Ничего, — быстро сказал Наруто. — Как-то не заладилось вчера. — Вот и хорошо, — загадочно ответил Конохамару и немного расслабился. Отложил длинную вилку с зефиром, лениво потянулся, глядя на время, и резко запылал энтузиазмом. — Ну что, пора, кажется! Пойдёшь провожать нас в Хогсмид?***
Втроём, укутавшись с головой в ало-золотые шарфы, они брели по заснеженной скользкой дорожке к безлошадным каретам, которые катились навстречу по подъездной дороге. Ветер резал ножом. Наруто — единственный, кто не тащил за собой чемодан, в отличие от друзей. Сакура вовсю делилась догадками, каким будет следующий семестр и как скоро они начнут изучать трансгрессию, Конохамару ворчливо её одёргивал: — Каникулы только начались, а она всё об учёбе… Когда они наконец уселись в карету, Наруто оглянулся назад, на дубовые двери замка. Перед выходом он успел захватить дневник и теперь ждал ответа Саске. Ещё в гостиной Наруто успел черкнуть пару слов с предложением встретиться в «Трёх мётлах», но тот, видимо, ещё не проснулся. По пути до слуха долетали разговоры и бурная радость от предстоящей поездки домой спешащих на станцию студентов. Если раньше Наруто точно загрустил бы, то теперь — мысль, что ему предстоят две недели в компании Саске, грела изнутри, несмотря на бодрящий утренний мороз. На перроне среди припудренных снегом сосен их уже ждал алый поезд в клубах жемчужного пара. Сакура, на прощание обняв Наруто, скрылась в поисках свободного купе. Конохамару, будто бы извиняясь, похлопал его по плечу: — Всё равно в этот раз моя семейка решила отмечать праздники у троюродной тётки в Бирмингеме, — он слегка поморщился. — Мелкие племянники только и могут, что носиться по дому на игрушечных мётлах, а теткин муж на прошлое Рождество налакался хереса и стал выдувать букеты прямо из ноздри. И когда у него не выходило, из его носа вылетала огромная… — Не продолжай, — усмехнулся Наруто. — В общем, повеселюсь я на славу. — Конохамару закатил глаза. — То-то дядюшка ехать отказался… Ну, бывай! Не покройся плесенью к моему возвращению, нас ещё ждёт Визжащая хижина! Наруто помахал ему на прощание, проводив к вагону. Захлопали двери, алый поезд выпустил густое облако пара и медленно тронулся. Провожая полные радостных лиц вагоны, Наруто поморщился от сожаления. Он тоже мог бы наравне со всеми ехать домой на каникулы, но… За пазухой долгожданно потеплело. Негнущимися от мороза пальцами и едва не стряхнув шарф, Наруто торопливо нырнул во внутренний карман и выудил оттуда дневник. «Встретимся у входа через полчаса», — писал Саске. Жизнь в волшебной деревушке по-рождественски кипела. Каждый ходсмидский домишко принарядили гирляндами и венками из остролиста. Теперь они выглядели как пряничные, украшенные снежной посеребрённой глазурью. Крылечки, витрины, перила и вывески — всюду горели волшебные свечи и фонарики. На утыканных вдоль улиц елях висели шары на лентах, волшебные паровозы и мешочки с леденцами. На одной из ёлок Наруто заметил переделанного в ангела садового гнома, который светился и злобно взирал на гуляющих мимо волшебников, — шутка в стиле Конохамару, он бы точно оценил, усмехнулся Наруто. Из-за дверей «Трёх мётел» доносились смех, тёплый запах дыма и карамели, из «Музыкального магазина Доминика Маэстро» — переливы хорала. Наруто, притормозив напротив паба в узком простенке между овощной лавкой «Волшебная брюква» и отделением совиной почты, подпёр плечом стену и принялся ждать. Мимо по улицам во всех направлениях спешили жители. Иногда в ком-то из них чудился Саске, и Наруто охватывало чувство, похожее на радость и страх. Неожиданно вспомнил, как вчера ночью на Астрономической башне зачем-то цитировал глупые стишки, вроде тех, что Конохамару придумывал пачками к Валентинову дню, и чуть не залился краской. Вдруг Саске передумает, решит, что он совсем придурок, и не придёт… Пошёл снег, крупный и пушистый. Часы под вывеской почты, украшенные еловыми ветками, показывали без трёх минут полдень. Наруто то и дело подглядывал на секундную стрелку, занятый попытками вспомнить согревающее заклятье, чтобы применить его к изрядно замёрзшим, утопающим в снегу ногам, а потому пропустил момент, когда сзади кто-то несильно потянул его за шарф. Сердце упруго толкнулось в рёбра. Наруто крутанулся на месте, чуть не потеряв равновесие. — Ты так глаз кому-нибудь проткнёшь. — Саске поймал его за руку, в которой тот держал волшебную палочку. Запястье словно обернули в тепло. Саске, явно недолго пробывший на улице, будто бы тоже его источал: снег толком не тронул ни его плечи с наброшенным поверх изумрудно-серебристым шарфом, ни волосы. Только скулы слегка порозовели от мороза. Он протянул руку и стряхнул снег с волос Наруто: — Ты превратился в сугроб, — сказал он. — Долго ждёшь? Наруто шумно выдохнул. В его близости, том, как шевелились губы Саске, как падала на глаза потревоженная движением головы чёлка, ожили воспоминания о вчерашнем. От осознания, что теперь он мог целовать Саске в любой момент, сносило голову. Отчаянно захотелось повторить всё, что произошло на Астрономической башне. Прямо здесь и сейчас. Многократно. Взгляд заметался от одного конца угла дома к другому, словно искал снитч. — Не очень. Пойдём-ка сюда. — Наруто улыбнулся и потянул его за собой в глубину простенка, где их вряд ли кто-то мог заметить. Если, конечно, не решил бы следовать их путём. Саске сказал что-то вроде: «Куда ты нас тащишь?», а потом: «Холодно же», но явного сопротивления не выказал. Остановиться пришлось под карнизом, с которого угрожающе свисала пуховая снежная шапка. Дальше пути не было — выход с другого конца простенка перегораживала наряженная ёлка. Наруто развернулся к Саске. Его глаза всегда казались непроницаемо чёрными, но теперь, несмотря на лёгкий полумрак из-за нависающих над ними крыш, стали почти прозрачными — если это определение вообще применимо к чёрному цвету. Наруто смог различить в них своё отражение, которое неумолимо приближалось. Дюйм за дюймом. Миг он просто наблюдал за крохотной снежинкой, замершей на тёмных ресницах, за ладонью Саске, скользнувшей под его шарф и обжёгшей кожу шеи теплом и дрожью, за тем, как набирают обороты удары сердца. В следующий миг Наруто прижал его к стенке и поцеловал. За спиной с карниза рухнула целая глыба. Зазвенели шары на закачавшихся еловых лапах. Испуганно заухали почтовые совы. Ни он сам, ни Саске не обратили на это никакого внимания. Они обнялись, идеально попадая в линии и изгибы тел друг друга, словно были заточены под это, словно были созданы двумя частями одного целого. Поцелуй, сначала мягкий, обволакивающий и неуверенный, словно они спрашивали друг у друга разрешения, становился всё напористей, всё нетерпеливее. Саске первым протолкнулся вглубь рта Наруто, и время потекло, как растопленная карамель. Их губы соскальзывали то к щекам, то к подбородку, то вновь находили друг друга. Наруто едва ли успевал дышать. У Саске на это просто не хватало времени. Отстранившись в какой-то момент на расстояние шёпота, Наруто посмотрел прямо в бездонную, но уязвимо распахнутую бездну глаз. Это был истомлённый, но гордый взгляд человека, которого будто перестали сдавливать тугие канаты. В нём словно расслабилось нечто незримое — и это нашло отражение в том, как он вновь притянул к себе Наруто, как поймал его губы и как пытался не отпустить. Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем дыхание стало жёстче, поцелуи глубже и медленнее, а сердце забухало в висках. В прикосновения прокралась жаркая болезненность, и в какой-то момент Саске не выдержал, отстранился и лихорадочно выдохнул. Вместе с этим звуком уши и скулы Наруто залил жар, горячей тяжестью схлынул вниз, и его охватило ясное предощущение того, что существуют вещи куда более волнующие. Способные обжечь сильнее огня. Казалось, Саске избегал встречаться взглядом с Наруто, словно сомневался в своей решимости, и поэтому смотрел куда-то в сторону улицы — её белоснежный ломоть виднелся в туннеле между почтой и «Волшебной брюквой». — Надо успокоиться, — сказал он, на короткий миг прикрыв глаза. Наруто, подумав, предложил: — Пойдём в тепло? Саске кивнул, и они отлипли от стены. Стоило их объятиям разорваться, Наруто пробрал озноб. Ветер мгновенно обжёг ледяным языком, проник сквозь одежду. До этой секунды Наруто и не замечал, как на улице холодно. Друг за другом они вынырнули из простенка, щурясь, как вампиры от дневного света. Какая-то дородная ведьма в красном чепце и клетчатой мантии, смахивающая на грелку-курицу для чайника, проводила их удивлённым взглядом. Голова слегка кружилась, будто Наруто только что отыграл матч, повиснув на метле вверх тормашками. Он чуть не сбил с ног гоблина, так некстати возникшего у него на пути. Вслед прилетело пару крепких ругательств на гоббледуке. — В «Три метлы»? — на всякий случай уточнил Наруто. Саске вновь кивнул. Он шёл рядом, слегка склонив голову и приподняв шарф, словно прятался от ветра, которого — совершенно точно — не было. Смотрел под ноги, будто его одолел приступ смущения. Или какие-то сложные размышления. На длинную чёлку, зашторившую глаза, опустилось несколько крупных снежинок. Наруто не смог побороть желание протянуть руку и смахнуть её в сторону. Так он и сделал. Саске не отпрянул, но окинул его взглядом, полным хмурого недоумения, а потом укоризненно покачал головой и одновременно усмехнулся уголком губ, словно Наруто вытворил какую-то ерунду. Они перешли на другую сторону улицы прямо к «Трём мётлам». Паб встретил их дохнувшим в лица теплом и карамельным дымом. Публика сюда захаживала куда более приятная, нежели в «Кабанью голову», однако Наруто не сомневался, что в углу устроился полувеликан, а за дальними столиками праздновали существа, отдалённо смахивающие на леших. Народу, как обычно, было полно — несмотря на то, что весь Хогвартс разъехался на каникулы. — Толпа, как всегда, — сказал Наруто, оттягивая шарф. — Часто здесь бывал? — Пару раз, — лаконично ответил Саске, оглядывая трактир. Подробностей, судя по всему, ждать не стоило. — Ага, мы тоже. Вечно времени не остаётся, когда мы с Конохам… Ладно, неважно. Вон, пошли туда. Наруто указал на маленький столик в дальнем углу между камином и нарядной рождественской елью. Они пробрались мимо барной стойки, за которой разместилась шумная компания колдунов. Хозяйка трактира, ведьма Куренай, в чьих волосах вместо привычного плотоядного цветка теперь красовался остролист, с загадочной и потусторонней улыбкой наполнявшая бокалы взмахами волшебной палочки, пожелала им Счастливого Рождества. Наруто, походя, жестом заказал два сливочных пива. За столиком едва могло уместиться два человека, но теснота не стесняла, а казалась уютной — рядом потрескивал огонь, пахло смолой и древесиной. Наруто присел от Саске наискосок. Их колени мягко стукнулись друг о друга. Саске повернулся, уголок его губ тронула едва заметная полуулыбка, и он снова отвёл глаза. Одна его рука легла на стол; по коже заскользили тени играющего в камине пламени. Наруто подсел ближе. Отовсюду доносились скрип отодвигаемых стульев, звон кубков, смех и болтовня, однако это не мешало ему слышать каждый вдох по соседству. Наруто мог бы заговорить о чём-то отстранённом: на языке уже вертелась парочка простых, бессмысленных вопросов или наоборот непростых — вроде тех, что об Ино и Оборотном зелье, — но задавать отчего-то не решался. Ему всегда казалось, он может подобрать тему для разговора в любой ситуации. Но сейчас — сидел, словно околдованный заклятьем Забвения, и пытался вспомнить что-нибудь подходящее. Саске слишком сильно ему нравился. Очень не хотелось сболтнуть — пресвятой Мерлин, только не снова — какую-нибудь глупость. И как ему раньше удавалось безопасно нести чушь?.. Сознание словно поделили на два куска: один придумывал тему для разговора, второй наблюдал за Саске, который задумчиво, но как-то слишком внимательно смотрел в огонь, словно там показывали магловский фильм. Наруто никак не мог оторвать взгляда от тёмных, преклонённых над столом ресниц. Они поблескивали в отсветах пламени. Воздух приятно защекотал лёгкие. Наруто взволнованно потёр щёку. — О чём думаешь? — наконец спросил он. — Ни о чём. — Совсем? — Совсем. — Такого быть не может, — Наруто улыбнулся. Саске медленно перевёл взгляд и посмотрел прямо на него. В глазах тепло плясало пламя. Он немного помолчал, потом спросил: — Ты сказал, что нечасто здесь бывал. Почему? Разве ты и твои друзья из Гриффиндора не засиживаетесь здесь с утра до ночи? — Ну… — Наруто неловко поёрзал. — Вообще-то, я старался воспользоваться любым шансом потренироваться в анимаг… То есть, ты понял. В школе это сделать непросто, в Хогсмиде для этого — полно мест. Иногда мы встречались здесь с командой по квиддичу. — Он обвёл подбородком трактир. — А ты? Неужели тоже был занят чем-то, что мешало тебе почаще здесь бывать? Саске вновь обернулся к камину. На скулы легла лёгкая розоватая тень — не то блик от пламени, не то что-то другое. — Учёбой. Хотелось спросить нечто вроде: «Что, всегда?», но удалось вовремя прикусить язык. Губы Саске приоткрылись, будто он хотел что-то добавить, но не стал. Промолчал, глядя в огонь с запертым наглухо в глубоком подземелье серьёзности смущением. Какой же он одинокий, с затопившей сердце нежностью подумалось Наруто. Неудивительно, что он лучший студент — времени учиться в таком случае действительно будет навалом. Рука Саске всё ещё лежала на столе. Наруто страшно захотелось её коснуться, как внезапно на стол приземлились два кубка со сливочным пивом. Горячим, ароматным и дымящимся. Наруто завертел головой, но волшебная палочка хозяйки паба уже колдовала над бокалами со смородиновым ромом у столика соседей. — Одни умники вокруг, — выдохнул Наруто и пододвинул к себе кубок. — Конохамару собирается по всем СОВ получить «превосходно», Сакура всю дорогу до поезда трещит о будущих испытаниях по трансгрессии… — Ты будто не хочешь научиться. — Я уже трансгрессировал. Саске приподнял бровь: — Правда? То есть, помимо превращений, ты и этому успел выучиться? — Сам я никогда не пробовал. Мой… э-э-э… крёстный однажды брал меня с собой. — Наруто слегка поморщился, припоминая: — Ощущения так себе, конечно. Как будто тебя скрутили в рог единорога, а потом раздавили, как дремоносный боб. — Я давно хочу научиться, — после недолгой паузы сказал Саске. Он задумчиво приложил кубок к губам. Сделал глоток. Наруто отвёл взгляд, делая вид, будто ему безумно интересны шары на соседней ёлке. Спроси его сейчас кто-нибудь, какого они цвета — ни в жизнь не ответил бы. — Можно потренироваться как-нибудь, — заметил он, обращаясь к своему отражению в шаре, и неожиданно кое-что вспомнил: — Конохамару сегодня рассказал мне об особом месте в Хогвартсе. Его легко можно оборудовать под класс — да что угодно! — и никто не помешает… — В Хогвартсе нельзя трансгрессировать, — напомнил Саске. — Ах да, — Наруто виновато поморщился. — Всё время забываю… — и хлебнул сливочного пива. Вдруг с печалью подумалось, как мало у них с Саске общих точек соприкосновения. Не в библиотеке же им время проводить? Впервые Наруто пожалел, что в Хогвартсе запрещено впускать в гостиные студентов с других факультетов. Не то чтобы это великая проблема, просто… — Наруто, — привлёк его внимание Саске. — Если хочешь — потренируемся. Что за место? Наруто показалось, его отражение в новогоднем шаре подсветили изнутри.