Дневник и сахарное перо в кармане Наруто Узумаки

      Время застыло намертво, словно клёцки Дурманящей настойки на дне котла.       Наруто продолжал смотреть на Саске. Саске смотрел на него в ответ. Ничего не происходило.       Лёжа между ним и спинкой дивана, Наруто с каждой секундой всё больше чувствовал себя сжигаемым в пламени фениксом. Огненная тень пульсировала и таяла в зрачках напротив: Наруто казалось, он растворяется в них, пропитывается осознанием — тем же, что неизменно нахлёстывало в такие моменты.       Это случилось. Они наедине, вдали от чужих глаз, надёжно спрятанные магией Выручай-комнаты от непрошеных гостей. Их никто здесь не найдёт: ни Данзо, ни деканы, ни даже эльфы-домовики.       Что дальше?..       Наруто сглотнул, ощущая под пальцами вбрасываемое крошечными порциями дыхание Саске, его глубоко запрятанное волнение перед тем, что ещё не произошло, но, возможно, вот-вот произойдёт.       Они лежали вплотную. Наруто медленно осознавал: он касался грудью бока Саске, коленями — его колен, рука покоилась на высвобожденном из расстегнувшейся мантии джемпере с тонкой изумрудно-серебристой каймой на вырезе, из-под выреза выглядывала школьная рубашка. Верхняя пуговица держалась некрепко, словно сейчас сорвётся из петлицы. Галстук, тоже в изумрудно-серебристую полоску, немного сбился набок. Безжалостно распахнувшийся ворот обнажил сливочный край ключицы.       Наруто наблюдал, как ладонь поднимали и опускали короткие осторожные вдохи. Знакомая дрожь от кончиков пальцев прорывалась выше — по коже — к рукам, плечам, спине, затапливала грудь, кубарем срывалась вниз живота.       Робость сдавила лёгкие. Наруто смущённо отвёл глаза, наткнулся взглядом на короб…       — А я всё-таки попробую этого Огдена, — сказал он полкам с учебниками и кашлянул, прогоняя из голоса предательскую хрипотцу.       Саске натянуто промолчал. Наруто потянулся в карман: тепло из-под ладони пропало, кожу лизнуло прохладой.       Взмах волшебной палочкой, и из-под крышки ящика в воздух, покачиваясь, как пьяный домашний эльф, поднялась бутылка огневиски. Послушно приземлившись на полу рядом с диваном, застыла с укором, как памятник не вовремя испарившейся смелости. Магия Выручай-комнаты тут же услужливо явила два медных кубка, расставив их рядом с бутылкой молчаливым конвоем.       Саске разочарованно вздохнул на грани слышимости и снова уткнулся в учебник.       — Не вздумай напиться, как тролль, — предостерёг он. — Я не буду нести тебя до гостиной Гриффиндора.       Гладкий бок кубка, наполненного до середины, покорно проплыл по воздуху и прильнул к ладони Наруто.       — Отнесёшь в гостиную Слизерина, — усмехнулся Наруто, приподнявшись рядом на локте и нависнув над Саске.       Саске на секунду вынырнул из книги.       — Нет.       — Почему?       — По той же причине, почему я не могу попасть с гостиную Гриффиндора, — ответил он с несоразмерной ситуации серьёзностью. Волнение явно толкало Саске на грань нервозности, с которой он едва справлялся, — слишком тяжело ему давалось переворачивание страниц, слишком усердно он ими шуршал; парочку вовсе едва не вырвал. — Это запрещено.       — А хотел бы?       Наруто, рисуясь, лихо приложился к кубку. С непривычки язык обожгло, в горле на краткий миг вспыхнул настоящий пожар. Наруто закашлялся, судорожно глотая воздух.       — Дрянь? — проследив за реакцией, уточнил Саске.       — Да нет. — Наруто повертел кубок в руке. Жар исчез, сменившись приятным послевкусием, похожим одновременно и на засахаренные сливы из «Сладкого королевства» и на жжёное дерево, точно он лизнул черенок подгоревшей метлы — хотя секунду назад казалось, изо рта изрыгнётся струя драконьего пламени. — Нормально. Так что?       Саске повёл плечом — непослушная прядь чёлки рассыпалась и упала ему на глаза. Наруто шутливо сдул её, вызвав короткий недовольный взгляд.       — У вас полфакультета на каникулах осталось.       — И что, — резонно заметил Наруто. — В спальне я сейчас один.       Вмиг упала тишина, осязаемая, звонкая. Только в камине бурлили алые языки в такт стремительному ходу сердца.       Мерлин, как неловко-то.       Наруто, оборвав вдох, порциями, словно боялся, что увязнет в воздухе, прилип взглядом к полкам с книгами. Три синих корешка подряд. На одном серебрилась завитками надпись «Магические иероглифы и логограммы». На соседнем — нарисованная крохотная мандрагора.       Рядом с ухом зашелестели страницы, мягко хлопнула обложка — Саске закрыл учебник и долгим, как бросок квоффла, замедленный магией омнинокля, движением опустил её на пол. Наруто поспешно нырнул носом в кубок.       — Наруто. — Голос Саске растерял привычную прохладу, стал на полтона мягче. Его ладонь легла Наруто на рёбра, пригладив большим пальцем складку на джемпере. — Ты — хотел бы?       Горло повторно обожгло жидким огнём. Наруто осознал, что стремительно пьянеет, и прикусил изнутри щёку, уловив деликатный, но подшитый подтекстом молчаливый вопрос: о том, хочет ли он пригласить слизеринца в святая святых, в ало-золотую уютную гостиную за портретом Полной Дамы, его спрашивали лишь наполовину.       Вторая половина вопроса отозвалась безошибочным эхом в сладкой тесноте воспоминаний о пальцах Саске, однажды неуверенно притормозивших у пуговицы его брюк, когда они целовались в пустом классе Заклинаний; о гобелене в одной из секций библиотеки, за которым чужое острое колено неожиданно смело раздвинуло Наруто ноги. О вслед за этим ниткой потянувшемся понимании, от которого сладким ужасом простреливало грудь, — Саске наверняка сделает так снова, но уже при других обстоятельствах.       Дрожь ударила по коленям. Слова, объёмные, неповоротливые, застряли в горле.       — Наверное… — ответил Наруто книгам, избегая прямого взгляда на Саске. Звук вышел скомканным. Он кашлянул и продолжил: — Но не всё сразу.       Комната притихла в молчании, трепещущем, как крылышки фей-светляков. Ладонь Саске всё ещё лежала на его рёбрах, грела сдержанным теплом. Наруто ощутил себя на тонком ободе огромного кипящего котла — стоит только оборваться хрупкой, как сахарное перо, тишине, он сорвётся вслед на ней и нырнёт с головой туда, откуда назад пути уже не будет.       Наруто не выдержал, повернулся и посмотрел Саске в лицо.       — Так-то до тебя я даже с девчонкой не целовался, — как можно аккуратнее признался Наруто. — Это, чтобы ты знал.       Вместо ответа Саске взял из его рук кубок и, выгнувшись, отставил на пол. Мантия съехала, ткань брюк притягательно обтянула бедро, расправив складочки; тонкая шерсть джемпера приподнялась, обнажив уголок выбившейся рубашки и полоску мраморно-белой кожи перед тем, чтобы снова спрятать её под одеждой.       — На каникулах в приюте, — начал Саске издалека — Наруто интуитивно понял: он первый, кому Саске рассказывает о не-волшебной стороне своей жизни, — можно умереть со скуки, если не пользоваться магловскими изобретениями. Интернетом, например. Ещё у них есть лэптоп, смартфоны. — Саске лёг набок, вновь оказавшись лицом к лицу с Наруто, и вернул ладонь на согретое им место. По телу, как рябь по глади Чёрного озера, пробежала дрожь. — Слышал об этом что-нибудь?       — Смутно.       — Занятная вещь.       Саске провёл рукой вниз, поддел ткань джемпера — ладонь длинным движением прошлась у пояса брюк. Подушечки пальцев чувствительно задели обнажённый участок кожи, и всё, что находилось у Наруто ниже живота, затопило кипящей карамелью.       Сердце застрочило испуганный ритм.       — Лэптоп… Танец, что ли, какой-то? — еле справляясь с языком, выговорил Наруто, стараясь держать небрежный тон.       Саске в ответ усмехнулся. Тепло дыхания мягко прокатилось по губам Наруто.       — Нет, это… устройство. Вроде переносной библиотеки. Оттуда можно много чего узнать.       — Мерлин, снова библиотека… И к чему это ты всё?       — Неважно, — вполголоса прервал его Саске. — Будешь поблизости от маглов, поинтересуйся.       — Сказать, что ли, сложно? — Наруто едва не захлебнулся воздухом, когда ладонь Саске проскользнула под задранную рубашку и прильнула к обнажённой коже.       — Иногда мне кажется, что на гербе Гриффиндора должен быть не лев, а пугливый котёнок, — выдохнул Саске и добавил уже спокойнее: — Не паникуй. Я тебя понял: не всё сразу, и я у тебя первый.       — Ты-то с каких пор такой смелый, выпил настойку Невменяемости? — поинтересовался Наруто. — И что ты делаешь? Мне щекотно.       — Пересчитываю рёбра, — невозмутимо сообщил Саске, смелее поглаживая кожу, проходясь по талии, груди, соскальзывая к животу. — Ищу блох.       — Очень смешно, — фыркнул Наруто. — Они не живут на волшебниках.       — На лисах — живут.       — Саске, будешь так шутить — однажды утром я принесу тебе в постель живого кролика.       — Ты не поймал щенка шишуги, как ты хочешь поймать кролика?       — Ради того, чтобы увидеть твоё лицо в этот момент, — поймаю. Суслика или мышь, правда, проще.       Саске сдержал ухмылку, приподнявшись на локте, приблизился к лицу Наруто и заглянул в глаза. Подведённые тенью ресницы слегка склонились.       — Тебя одного будет достаточно.       Наруто сглотнул — прямота сбила спесь, придавила к спинке дивана похлеще, чем ветер к метловищу, взорвалась всполохом картинок — ярких, как вкладыши шоколадных лягушек, и откровенных, как магловские журналы Джирайи.       Наруто взволнованно продел палец между горлом и галстуком, расслабив узел. Лицо Саске тронула тень, затушила прохладу в тёмных глазах; он склонился и, притронувшись губами к вспыхнувшей от прикосновения скуле, за два удара сердца спустился ниже и поцеловал.       Тепло от его губ мгновенно достигло нервных окончаний; лёгкое опьянение поднялось со дна души и дало в голову. Но быстро стало ясно — это не огневиски растёкся по венам живым пламенем, это Саске своим поцелуем поджёг в нём кровь. Наруто погружался в обволакивающее забвение, с огненным виски не сравнимое. Трепет приливами прокатывался под кожей, мысли заволокло плотным горячим туманом.       Наруто забылся: где он, что делает — неважно, важно одно — его целует Саске, и он готов провести здесь вечность. Он скользнул рукой по его шее, пропуская между пальцев рассыпчатые чёрные пряди на затылке, и прижал ближе к себе. Снял жар с его губ, прижался теснее и приоткрыл рот, впуская внутрь язык.       Рука Саске коротко дрогнула, и Наруто дрогнул вслед за ней — под кожу точно пустили Губрайтов огонь. Медленно-медленно, змеёй, она отправилась в путь под одеждой Наруто, осторожная, на грани касаний.       Иногда Саске останавливался, и его ладонь горячо замирала на талии. Потом, дразня, спускалась вниз, к животу, проходя в преступной близости пояса брюк. Кончик пальца будто бы случайно цеплял пуговицу и вновь отступал. У Наруто кровь грохотала в ушах. От мысли, что может за этим последовать, — спину кололо мурашками, сердце, обезумевшее, с размаху кидалось на рёбра.       Они не прекращали целоваться. Наруто, весь переполненный судорожным ожиданием, замирал, запирал дыхание в грудной клетке, как ночную хищную птицу, в страхе, в надежде, втайне желая, что за поглаживаниями Саске последует что-нибудь ещё. Припадал ближе, спускался нетерпеливой дорожкой поцелуев к шее, зарывался в ворот рубашки, замирая у молочной косточки ключицы, собирал в лёгкие воздух и вновь возвращался к раскрытым навстречу губам.       Сердце билось в горле, в паху тяжелело. Хотелось большего: больше прикосновений, больше ласк, но как попросить об этом, как намекнуть — не знал.       Дыхание Саске перекатывалось, становилось резче и, стёсанное поцелуями, прерывалось; Наруто опрокинули на спину — Саске примял его под себя. Тело подстроилось под движение ласкающей руки, завертелось чёртово колесо: пальцы Саске поднимались к рёбрам, оглаживали грудь, дюйм за дюймом спускались ниже и вновь поднимались. Повторяли маршрут по изматывающему кругу, раз за разом, пока не замерли на поясе рядом с ширинкой.       Саске разорвал поцелуй, заглянул в глаза: на дне плескалось неозвученное, но очевидное «Можно?». Чернота, непроницаемая, как напиток Живой смерти, блестела и, казалось, вот-вот прольётся наружу. Так красиво, что сердце опоздало на удар.       В следующий миг Наруто втянул живот, и рука свободно проскользнула под пояс его брюк.       Оба испустили судорожный вздох — один на двоих — и Саске, задержавшись у кромки белья, как у края обрыва, пересёк запретную грань — задержал дыхание и погрузил пальцы в раскалённый жар. Ноги разошлись чуть шире под давлением его колена, и Наруто, потрясённый, чуть не растерявший рассудок, едва не захлебнулся воздухом, когда ладонь осторожно сомкнулась под головкой напряжённого члена.       Удовольствие стало таким острым, что потемнело в глазах. Наруто уткнулся в сгиб шеи Саске, сгрёб ткань мантии на его спине. Подушечка пальца, там, внизу, несмело растёрла выступившую каплю смазки, вырвав из горла Наруто полузадушенный вздох. Саске тоже тяжело дышал, не отводя глаз, смотрел в лицо Наруто, а затем принялся плавно водить рукой вверх-вниз.       В джемпере и мантии — жарко. Сквозь застилающий глаза липкий влажный туман, сквозь бегущую вдоль позвоночника распаляющую дрожь, сквозь волны наслаждения, Наруто улавливал движение сдвинутого ворота рубашки и тонкую розовую полоску от галстука, выдавленную на шее Саске. Его запах — сдержанное тепло кожи и резкая прохлада, похожая на запах осеннего утра перед игрой в квиддич, и руки в месте, которого никто не касался, ощущались острее, чем всё, что Наруто пережил до этого. Слаще, чем первый полёт на «Нимбусе», волнительнее, чем ночь в Запретном лесу, волшебнее, чем первое заклинание, сорвавшееся с кончика волшебной палочки.       Саске коротко облизнул губы — розоватые от поцелуев; его рука то нежно гладила, то сжимала член, прервавшись лишь однажды — чтобы освободить себе место, до конца расстегнув ширинку.       Внутри Наруто — горел, головой — пытался поймать мечущиеся мысли, бедром — ощущал тяжесть чужого желания. Замечал, как случайное трение набрасывало на лицо Саске маску утомительного напряжения: чёрные стрелки ресниц дрожали, по скулам растекался персиковый цвет. Он стал совсем свой, родной — целовал, горячо дышал в шею, словно сбросил изумрудный металл чешуи и позволил внутреннему теплу ненадолго прорваться наружу. Это тепло выталкивалось изнутри частым дыханием, распалялось, перемалывая броню холодной сдержанности.       Ладонь Саске внизу взрывала остатки самообладания, оставляя одни трескучие искры. Он, наверное, тоже хотел, чтобы Наруто коснулся его там. Наруто выхватил беглый рассредоточенный взгляд из-под ресниц, прочёл бессловный ответ — хочет. В лёгких стало тесно. Он не был уверен, что знает, как именно нужно действовать — по очереди, что ли, залезать друг другу в штаны, трогать там пальцами или — вовсе раздеть… Опуститься вниз, попробовать языком… Сердце зашлось боем. Наруто слышал — это приятно, так делают.       Огневиски вскипятил кровь, придал смелости. Наруто решительно забрался рукой под его мантию. Провёл рукой по спине, пересчитывая позвонки. Мерлин, как же страшно. Пальцы неуверенно споткнулись у кромки брюк; он задержал дыхание, равный одному толчку сердца, проник под пояс и сжал ягодицу.       Ухо опалил резкий горячий выдох. Височный жар камнем упал вниз, рука Саске сбилась с ритма. Из приоткрытого рта сорвался изумлённый тихий стон, и Наруто, вне себя от распалившей тело смелости, увлёк Саске на спину и прижал сверху собой.       Дальше пошло гладко и стремительно: обе мантии и слизеринский джемпер упали на пол, распахнутая рубашка оголила восковой бледности грудь.       У Саске — розовые соски с полупрозрачными ореолами, а кожа — как снег… Наруто припал к его груди, выцеловывая, наугад выводя языком влажные узоры, пытаясь отыскать контрольные точки, вскидывал взгляд, сверялся с откликом. Страшно, Мерлин, как же страшно и как же хочется… Дыхание срывалось с губ горстями, чужое сердце ухало под ладонями.       Наруто медленно спускался вниз, растолкал локтями колени.       К ширинке вела тёмная полоска, обрываясь где-то за поясом. Наруто поднял взгляд — Саске запрокинул голову, зажмурился. Крылья острого, как лезвие, носа трепетали, ресницы подёргивались. К повлажневшим губам пристала одинокая прядка длинной чёлки.       Красиво. До смерти красиво.       Непослушными пальцами Наруто разделался с ширинкой. Саске накрыл его щёку ладонью — его руки тоже заметно дрожали. По спине пробежали мурашки.       Наруто коротко прикрыл глаза. Прижался лбом, губами к животу, потянул ткань вниз… От кожи Саске пыхало жаром. Наруто лихорадочно выдохнул. На ощупь нашёл бархатную повлажневшую головку, розовую, как обратная сторона его губ, с застывшей каплей прозрачной смазки — Саске шумно выдохнул — тронул так, словно боялся обжечься — это не так уж и страшно — погладил выступившую венку, прошёлся ладонью по всей длине…       Надо было на что-то уже решаться.       — Наруто.       Наруто вскинул глаза.       — Что? — И тут же добавил: — Всё хорошо.       В следующую секунду, когда язык, примеряясь, прижался к головке члена, где-то сверху задохнулись — Наруто, почти не глядя, погрузил её в рот. Это оказалось… приятнее, чем он мог вообразить: член мягко проскользнул вдоль языка, оставляя терпкий солоноватый вкус, толкнулся в горло. Наруто поспешил отстраниться: отдышался, снова подался вперёд, насаживаясь ртом. Выше придушенно всхлипнули, и Саске коленями стиснул его бока.       Буквально сразу пришлось признать: это сложнее, чем казалось на первый взгляд. Дыхания не хватало, челюсть свело секунд за двадцать, мышцы налились свинцом. Пришлось помогать рукой. Наруто сжал ствол ладонью, несколько раз прошёлся по всей длине, размазывая влагу. Саске сбивался на едва слышные глухие стоны, вгрызаясь пальцами то в плечи Наруто, то в обивку дивана.       Наруто покрывал вздрагивающий живот поцелуями; не останавливаясь, двигал рукой — до тех пор, пока Саске не дёрнулся, не выгнулся, а поверх пальцев не брызнули белые густые капли. Комната переполнилась сорванным грохотом сердца; он пробился сквозь барабанные перепонки, ударился в стены. Границы стёрлись: Наруто больше не различал, где заканчивается его тело, а где начинается тело Саске.       Наруто завалился на бок, дыхание опаздывало — воздух отказывался проталкиваться внутрь, словно он наглотался воды. Подполз выше, перекинув через Саске руку. Встретил губами растрёпанный, ошалевший поцелуй. Горячая взмокшая ладонь порывисто скользнула ему в промежность, и только сейчас Наруто понял, как сильно её там не хватало.       Позже он сам повалился на диван рядом с Саске, обессилевший, выжатый. В помутнённый разум толчками возвращалось чувство реальности. Взгляд рассеянно бродил по Выручай-комнате, спотыкаясь о брошенные на пол мантии, джемпер Саске, его галстук, посеребрённой зелёной змейкой поблёскивающий в отсверках камина, ящик со сливочным пивом, посеянный Конохамару…       Подумалось отстранённо: пару месяцев назад он легко мог завалиться сюда в компании планирующих вечеринку гриффиндорцев, пряча похожий — наполненный огневиски и веселящей водой, но вместо этого — лежал рядом с Саске, приятно измотанный ласками. Слизеринцем, Учихой, знания о котором раньше ограничивались только соперничеством в квиддич и зудением в груди от каждого перехваченного взгляда. Теперь у него имелось имя. Саске. И Наруто мог рассказать, какие на вкус его поцелуи, от чего сбивается его дыхание, какая на ощупь его кожа…       Удивительно, как круто может измениться жизнь за такой ничтожно малый срок — перевернуться, как взбесившаяся метла над квиддичным полем.       — Саске, — позвал Наруто негромко, тронув чёрную выбившуюся прядь. — Помнишь, я врезался в тебя во время матча?       Тёмный разомлевший взгляд прицелился, соскользнул к губам, вернулся и застыл, устремлённый в самую душу. Саске повернулся на бок и, оказавшись лицом к лицу, подложил под голову руку. Разомкнул губы:       — Да.       — Почему не улетел?       Саске подумал немного, ответил:       — Иначе твои мозги пришлось соскребать с квиддичного поля.       — То есть, — Наруто поёрзал, подобрался ближе, снизил голос до шёпота, едва удерживая серьёзную мину: — настолько я тебе нравился, что ты решил спасти меня ценой своих? А говорил — это возможно, только если загреметь в Мунго из-за порчи, несовместимой с жизнью…       Саске снова помолчал, спросил непривычно мягко:       — Обижаешься до сих пор?       Наруто сглотнул; в горло как всыпали «Берти Боттс» со вкусом чили. Жар застал врасплох: горечь ударила по глазам, затекла в нос, словно его без предупреждения ткнули лицом в кипящее зелье.       Пришлось спешно отвернуться. Он и не думал, что простой вопрос до сих пор может резануть по-живому — и почему он так болезненно отзывается внутри…       — Эй. — Саске притиснулся ближе. Подумал немного, нащупал руку Наруто, ту, что со шрамом. Раскрыл ладонь, на которой белой сферой отметился шрам в форме солнца, и поднёс на уровень глаз. — Посмотри.       — Куда? — не понял Наруто.       Саске раскрыл свою ладонь рядом, с похожим, но в форме полумесяца.       — Знаешь, о чём я подумал, когда увидел это?       Он осторожно обвёл солнечный круг пальцем.       — О чём? — Наруто смотрел на него во все глаза.       Саске ещё немного помолчал, собираясь с духом, ответил:       — Нас как будто создали такими, друг для друга, — негромко признался Саске, — тебя — для меня, а меня…       В висках зашумела кровь, душа обвалилась в океан тепла. В носу защипало. Наруто, оглушённый, смотрел на Саске, на то, как открываются его губы, как поблёскивают в полутьме уютного пространства его глаза, и ничего не слышал. На мгновение, равное вдоху, задержал дыхание, словно перед погружением на самое дно, лихорадочно переплёл их пальцы…       — …для тебя. Забудь, что я там говорил про Мунго, порчу и…       — Саске, — прервал его Наруто шёпотом и, ошеломлённый, потянулся за поцелуем. — Я тебя… Я тоже. Я тоже так подумал.       Саске, видимо, хотел сказать что-то ещё, но быстро сдался — и его губы под уверенным жарким напором послушно разомкнулись.

***

      Морозный воздух обжигал лицо. Небо, затянутое жемчужно-серой мутью, прятало низкое зимнее солнце. Ветер, как обезумевший, трепал красную квиддичную мантию, метлу немного заносило — Наруто приходилось прикладывать силы, чтобы выровнять полёт.       Он поднялся выше, накренился, увиливая от меткого бладжера Сакуры, и помчался вдоль линии поля, высматривая блеск золотого снитча.       Последний день каникул прошёл в суматохе — в замок, набравшись сил перед следующим семестром, возвращались студенты, и гриффиндорская гостиная наполнилась привычным оживлённым шумом и болтовнёй.       Неджи, обнаружив, что к утру воскресенья вся его команда в полном составе в школе и к тому же беспечно прохлаждается перед первым днём занятий, кто играя во взрывающиеся карты, кто пуская по воздуху кусачие тарелки — в общем, занимаясь какой-то, по его мнению, бессмыслицей, сразу же объявил тренировку.       И Наруто, который планировал провести последний свободный день с Саске в Выручай-комнате, теперь волей-неволей был вынужден рыскать по ещё не очищенному от снега полю крохотный крылатый мячик.        Обогнув подножие одного шеста, Наруто полетел к противоположным трибунам, выскальзывая из-под бдительного надзора и всевидящих глаз капитана команды, и улыбнулся своим мыслям: вчера они с Саске, не отрываясь друг от друга, провели в Выручай-комнате несколько особенно приятных часов, и теперь голову наводнял сверкающий блаженный туман, словно он объелся левитационного щербета и парил в воздухе без метлы…       Бам!       Бладжер мазнул по правому плечу. Наруто покачнулся, едва не свалившись с метлы, и резко изменил курс. Рука до локтя болезненно заныла.       — Звиняй, приятель! — помахал битой Чоуджи.       — Всё в порядке. — Наруто, поморщившись, показал ему большой палец. — Сам виноват.       — Давай внимательнее! — жёстко скомандовал Неджи, пролетая мимо, чтобы поддержать атаку ТенТен. — И вы, все, давайте поднажмите! До матча с Когтевраном всего ничего, мы должны быть в идеальной форме!       Наруто потёр плечо и вышел в крутое пике, уворачиваясь от бладжеров Чоуджи и Сакуры. Вдали перед тремя кольцами парила одинокая фигура Ли. Охотники, вооружившись квоффлом, бросились в его сторону взведёнными пушечными снарядами.       Тренировка в бодром темпе продолжалась ещё десять минут, пока Киба на другой стороне поля не спикировал, растопырив руки в стороны наподобие карикатурной черепахи, и квоффл, пролетев между ними, каким-то невообразимым образом не врезался в биту Сакуры и не угодил Наруто прямо в лицо.       — О, чёрт, дружище, прости! — орал Киба, зигзагами кружа вокруг Наруто, пока он пикировал на землю, заливая древко метлы кровью из разбитых губы и носа. — Ты как?       По подбородку и в рот текло не переставая. Наруто, твёрдо ступив на землю, слез с метлы и сплюнул на снег. Губу и нос саднило.       — Иди-ка сюда, живее. — Сакура приземлилась рядом и, хмуро осмотрев ушиб со всех сторон, достала волшебную палочку и нацелила её Наруто в лицо: — Эпискеи!       Сначала губу и нос обдало огнём, а потом резко — льдом. Наруто осторожно дотронулся до лица. Кровь перестала идти.       — Ты как, в порядке? — Неджи спрыгнул с метлы в снег. — Продолжать можешь?       — Да, всё нормально, — сообщил Наруто, вновь сплёвывая под ноги кровь.       — Поменьше зевай, — сказал Неджи грубовато. — Что с тобой, в облаках витаешь? Как ты собрался ловить снитч, если не способен заметить здоровенный мяч размером с голову?       — Неджи! — испуганно ахнула Сакура.       — Ничего, — отозвался Наруто, поняв в чём дело, и прямо посмотрел в светлые серьёзные глаза капитана: — Я извинюсь перед ней, ясно?       Неджи, которому, казалось, никогда не отказывало железное самообладание и который в любой ситуации сохранял невозмутимое выражение лица, неожиданно слегка порозовел:       — Я хорошо к тебе отношусь, Наруто, — выдержав паузу, сказал он ровно. — Ты прекрасный ловец. Но пудрить мозги сестре не позволю.       — Я к ней пальцем не притронусь больше, — решительно заявил Наруто. — Устроит?       Сакура тонко пискнула и прижала ладони ко рту.       Остальная команда неуклюже кружила над полем, не зная, где спрятаться от неловкого разговора, и не решаясь спросить, продолжится ли тренировка или уже можно отправляться в замок. Киба, который успел приземлиться за спиной Неджи и теперь не знал, взлетать ему обратно или оставаться на месте, в качестве компромисса перекинул ногу через метлу. Его уши пылали в тон квиддичной форме.       Неджи ещё пару секунд буравил Наруто взглядом, наполовину ледяным, наполовину сконфуженным, задумчиво поправил ногой стремена и произнёс уже куда мягче:       — Да, устроит. Хорошо… Ладно, в общем. — И скомандовал: — Все по мётлам! Продолжаем!       Завершающая часть тренировки прошла без происшествий, но Наруто до самого конца чувствовал себя совершенно сбитым с толку. Голова здорово звенела, и вряд ли это было связано с квоффлом, зарядившим промеж глаз.       Наверное, что-то подобное ощущаешь, когда в тебя попадает молния, размышлял Наруто, расшнуровывая защиту и вешая алый плащ в шкафчик гриффиндорской раздевалки.       Недоразумение между ним и Неджи впервые за последнее время заставило его вспомнить, что помимо Саске у него есть привычная, реальная жизнь — с друзьями, тренировками, Кубком по квиддичу, который Гриффиндор всё ещё мечтает заполучить…       Как отреагирует команда, узнав, что он встречается с соперником из Слизерина? Сохранится ли за ним позиция ловца, если Саске не захочет быть охотником? А если сохранится, что произойдёт, если Наруто ему проиграет? Поверит ли команда, что он не поддавался? А Саске?.. Как он отреагирует, если Наруто первым поймает снитч? Да и как его обыгрывать — он же такой… А если…       От обуявших беспокойных мыслей его отвлекла Сакура, которая, рухнув рядом на скамью, с протяжным вздохом вытянула ноги.       — Разорви меня горгулья, — пожаловалась она. — Ещё парочка таких тренировок, и Неджи вновь придётся проводить отборочные испытания — я так устала, руки уже биту не держат!       Сакура сняла перчатки и продемонстрировала покрасневшие и подрагивающие пальцы — не то от усердия, не то мороза.       — Может, и придётся, — неопределённо отозвался Наруто, когда за Чоуджи закрылась дверь и они остались с Сакурой вдвоём.       — Да он просто распсиховался, — помолчав, деликатно добавила она, бросив короткий взгляд на погружённого в раздумья Наруто, который наконец смог справиться с застёжкой на наколенниках с третьей попытки. — Не волнуйся. Я не думаю, что он продолжит в таком духе… Я слышала, отец Хинаты здорово на него наседает, чтобы он во всём помогал сестре. Она и так… Ну, звёзд с неба не хватает. Может, из-за этого он сам не свой. Но Неджи благоразумен, всегда был благоразумным.       Наруто стянул второй наколенник.       — Я встречаюсь с Учихой Саске, — выговорил он. — Слизеринским ловцом. Выдержит ли это его благоразумие?       Сакура слегка покраснела, как будто перебрала с Бодроперцовым зельем, но шокированной не выглядела.       — Я уже поняла, — сказала она, — и я за тебя рада. Ты думаешь…       — Я ни перед кем не обязан оправдываться, — перебил её Наруто, — тем более не обязан рассказывать всем и каждому. Не их это дело. Но, если что, скрывать не буду. Если Неджи сочтёт это конфликтом интересов, то я, конечно, уйду, — он вздохнул, — но ему же время нужно выбрать нового ловца…       Сакура быстро помотала головой.       — Матч со Слизерином в следующем году, Наруто. И Неджи, и ТенТен, и Ли тоже выпускаются в следующем году, — напомнила она со снисходительной, но безоблачной улыбкой. — И капитаном команды, скорее всего, буду я или ты.       Наруто посмотрел на неё во все глаза.       — Точно, — сказал он с благоговением, испытав странную смесь ощущений из сожаления и облегчения одновременно. — Мерлиновы трусы, я и забыл уже, что они семикурсники… Ха! Это нам придётся искать вратаря, двух охотников, — принялся он загибать пальцы. — Ещё…       — Долго тебя ещё ждать?       В дверях раздевалки возник Саске. Бледный с мороза, как призрак — на контрасте со школьной чёрной мантией он казался почти белым, — и уже чем-то недовольный.       Видимо, увидел в окно, что тренировка кончилась, постоял у квиддичной раздевалки, но, заметив, что все вышли, а Наруто нет, устал ждать и решил зайти.       Сакура, смутившись, коротко кашлянула и принялась изображать бурную деятельность по стаскиванию налокотников, не то будто ожидала, что Наруто и Саске прямо при ней бросятся друг другу на шею, не то ещё не определилась, как ей вести себя в их обществе при новых обстоятельствах.       — Мы закончили, — улыбнулся Наруто и, подхватив сумку, моментально подскочил со скамьи, как прыгучая луковица. — И э-э… Я пойду, Сакура, увидимся в гостиной! И спасибо за нос!       — Нет проблем, — она смущённо махнула рукой.       Вместе они покинули раздевалку — Наруто, выходя за дверь, нащупал в широком рукаве мантии ледяную ладонь Саске и коротко и незаметно её сжал.       Они направились к замку. Мутное солнечное пятно висело над Запретным лесом, заметённым снегом, куда более глубоким, чем тот, что лежал вокруг Хогвартса. В небе, ласково ухая, пролетели две совы.       — Спасибо за нос? — уточнил Саске по дороге, с подозрением оглядев засохшую кровь на одежде. — Встретился с её бладжером?       — С квоффлом. Вспомнил о тебе и тут же получил в лицо. — Наруто вздохнул. — И как мне возвращаться теперь в спальню Гриффиндора? Я бы поселился с тобой в Выручай-комнате, если бы не комендантский час.       Саске беззвучно усмехнулся.       День стоял по-зимнему свежий и погожий — ни промозглого сырого ветра, ни метели, как Наруто резко овладела необъяснимая тревога — будто что-то сдвинулось в загустевшем и налившемся тяжестью воздухе, лезвием заворочалось в груди. Странное предчувствие перемен подставило бутафорское плечо. Показалось, будто вот-вот случится что плохое.       Наруто тряхнул головой. Глупости. Все его проблемы — это маячивший шквал домашних заданий, квиддич и встречи с Саске, которые из-за уроков явно сократятся. Не о чем ведь больше беспокоиться?..