«Штаб-квартира мракоборцев».
— Посторонись! — Перед Наруто, загораживая проход, выросла облачённая в дымчатую мантию спина мощного темнокожего колдуна с пышной шапкой белоснежных волос. Наруто отступил в сторону, и парочка волшебников протащила мимо него стол с дёргающимися ножками. — Даруи! — прорычала какая-то женщина с длинными фиолетовыми волосами. — Ты можешь хоть огневиски гнать в этом подвале, но если эта несчастная летучая мышь… — Остынь ты уже, — лениво отозвался темнокожий колдун, которого, видимо, и звали Даруи. — Наколдую я тебе твой отчёт заново. Волшебники не обращали на Наруто ни малейшего внимания, и он осторожно заглянул внутрь. Стены зала были полностью увешаны движущимися фото с надписями: «Сбежал из Азкабана», вырезками из статей, бумагами, семейными фото, плакатами квиддичных команд… Какой-то колдун с нежно-голубыми волосами и повязкой на глазу сидел на краю стола и, не отрываясь от бумаг, водил кончиком волшебной палочки над кружкой, в которой сама собой что-то размешивала ложка. Рядом, водрузив ноги на рабочий стол, сидел ещё один волшебник, раздавая указания перу, которое прытко носилось по бумаге. — Парень, ты ведь к Джирайе? — раздался зычный бас над самым ухом, и Наруто от неожиданности чуть не наступил на ногу Морино Ибики, нависшему над ним, точно огромная гора. В руках Ибики держал толстую папку с надписью: «Розыск». — Наруто, так? — Ага. — Наруто кивнул. — Добрый день, сэр. — Помочь пришёл? — бодро спросил Ибики и, не дожидаясь ответа, сразу же добавил: — Ладно, пойдём-ка. Незачем торчать на пороге. Ибики коротко махнул ручищей, приглашая следовать за собой. Вместе они прошли мимо отсеков в самый конец зала. — Разве учебный год уже кончился? — поинтересовался Ибики. — Нет. Я здесь с профессором, ненадолго… — Какаши? — Ага. Ибики хмыкнул под нос. — Какаши, Какаши… Отличный мог быть мракоборец. Но мы не теряем надежды заполучить его в свои ряды. Что толку сидеть в школе в окружении толпы сопляков? Сюда, парень. Широким жестом Ибики распахнул прятавшуюся за высокой стойкой, завешанной вырезками из «Ежедневного пророка», дверь, и они вошли в просторный кабинет с длинными рядами книг и письменными столами. — Посиди пока тут, — сказал Ибики, кивнув в сторону дальнего стола. — Джирайя на заседании Совета, вернётся где-то… — он взглянул на обхватившие его мощное запястье странные часы с множеством движущихся в разные стороны стрелок, — через двадцать минут. Можешь, — Ибики указал на что-то неопределённое в углу кабинета, — пока что-нибудь э-э-э… почитать. Он вышел, неплотно прикрыв за собой дверь. Наруто огляделся. Кабинет, который, по всем признакам, наполовину принадлежал его крёстному, Наруто видел впервые. Джирайя никогда не брал его с собой на работу в Министерство — Наруто и сам не стремился здесь побывать, но теперь с любопытством разглядывал его рабочее место. За спинкой кресла стоял внушительных размеров сервант с жутковатого вида книгами, почему-то запечатанный на цепь. На корешке одной он заметил высушенный глаз. Наруто обошёл сервант с другой стороны, чтобы повнимательнее рассмотреть заваленный пергаментами с какими-то сложными схемами стол, и окаменел. К деревянной стойке над столом была прикреплена сильно потрёпанная волшебная фотография. Двое изображённых на ней людей стояли на фоне окна. Заметив Наруто, они заулыбались и приветственно ему помахали. При взгляде на своих молодых родителей желудок Наруто свело болезненной судорогой. В доме, где он жил с крёстным, их фотографий почти не было. Всё, что у него имелось, это школьный альбом мамы, присланный Джирайе кем-то из её подруг. В нём счастливая пятнадцатилетняя Кушина Узумаки широко улыбалась и обнимала за плечи подружек из Гриффиндора на лужайке перед Хогвартсом, у Чёрного озера, в Хогсмиде… Наруто никогда её не видел живой, но очень хорошо знал это открытое приветливое лицо: за исключением цвета глаз и волос, доставшихся ему от отца, он был её копией. Фотографий Минато у Наруто было всего две: на одной он семикурсник, сжимающий знакомый «Нимбус-2000», на другой — старше на пару лет, случайно пойманный в объектив колдокамеры в доме Джирайи, но ни одного фото, где родители изображены вдвоём, у Наруто не было. В детстве он никак не мог представить их вместе, ему даже казалось, вдруг сходство с Кушиной и Минато случайно, вдруг его родители — совершенно другие люди? Но теперь он видел живое доказательство — когда-то они существовали на самом деле, разговаривали друг с другом, жили под одной крышей. А теперь их сияющие улыбки, живые только на фотографии, как тёплый привет из прошлого, были обращены к Наруто, их сыну. Наруто осторожно взял снимок, как невиданное сокровище. Сердце болезненно проворачивалось в груди. Он никогда не признавался себе, сколького он лишился с их гибелью. Если бы только они были живы, ему бы не пришлось справляться со всем в одиночестве, не пришлось бы одному каждый год приезжать на платформу девять и три четверти, не пришлось бы сейчас упрашивать крёстного порасторопнее искать Саске. Они бы наверняка поняли его, помогли… — Они были славными мракоборцами, — пробасили из-за спины, и Наруто едва не выронил снимок. Ибики, незаметно вернувшийся в кабинет, грузно опустил на стол Джирайи тяжёлую папку с надписью «Розыск», которую Наруто заметил у него в самом начале. — Я был одним из тех, кто принимал экзамен у Минато на вступительных курсах в мракоборческий отдел, — продолжил Ибики. — Высшие баллы по всем дисциплинам: выслеживанию, маскировке, скрытности, боевой подготовке. Лучший, просто лучший! Твоя матушка тоже ничего, жаль, она недолго с нами пробыла. Ты ведь знал это, верно? Ибики посмотрел на Наруто с гордой улыбкой, будто считал, что своим рассказом оказывает сироте невероятных масштабов услугу. — Я… — выдавил Наруто, силясь не выдавать дрожи в голосе. — Ну, в целом… — Когда я тебя впервые увидел в Хогвартсе, — Ибики подмигнул, предаваясь воспоминаниям, — я сразу подумал: где-то я видел этого парня. А потом догадался: точно, уж больно ты похож на Минато! Спросил у старика Джи и… От необходимости отвечать его избавила шумно распахнувшаяся дверь. Джирайя не глядя отшвырнул на неприметный диванчик в углу какой-то свиток, как заметил Наруто: — О, давно ты здесь? Как проводишь время? — спросил он. — Встретил на пятом уровне Какаши, он скоро тебя заберёт. Ибики, как там дела с тем парнем, толкающим амулеты с чёрной магией в Косом переулке? — Мы его ещё не взяли, Ао его пасёт, — откликнулся Ибики. — Думаю, завтра будем брать на живца. — Отлично, держите меня в курсе. — Оставил тебе дело, как ты просил. — Ибики кивнул в сторону папки «Розыск». — Сообщи, что думаешь на этот счёт. С этими словами он покинул кабинет, оставив Наруто и Джирайю наедине. — Твой декан хочет покончить с учительской деятельностью, слыхал? — Крёстный уселся за стол и раскрыл папку. — Мы давно звали его в штаб мракоборцев, даже интересно, чего это он вдруг. О, ты нашёл её… Крёстный окинул Наруто странным тяжёлым взглядом, обычно ему несвойственным, и Наруто только сейчас понял, что до сих пор держит в руках снимок с родителями. — Я не знал, — произнёс Наруто. — Я не знал, что они были мракоборцами. Ты говорил, что отец работал Министерстве, но… — Ибики тебе сказал? — натянуто поинтересовался Джирайя. Наруто уставился на крёстного в упор: — Почему ты не рассказывал? — Я не хотел, чтобы ты их обвинял, — немного подумав, прямо сообщил Джирайя. — В чём? Крёстный помолчал, словно тщательно пытался взвесить то, что собирался сказать: — Ну, думаю, — наконец протянул он, — ничего не будет, если я скажу тебе это сейчас? Ты уже достаточно взрослый, чтобы понять и оценить их поступок трезво. Когда у тебя будут дети, Наруто, если уж ты однажды соберёшься их заводить, хорошенько подумай, готов ли ты, в случае чего, отказаться от… — тут он сделал паузу, — опасной карьеры. Я не обвиняю их, заметь, они были людьми исключительной храбрости. Но я, признаться, не был уверен, что смогу ответить тебе, пятилетнему или десятилетнему лягушонку, на вопрос, почему Минато и Кушина не ушли из опасной профессии, когда у них появился ты. — Я понял, — поспешил прервать его Наруто, понимая, что ещё чуть-чуть, и он не сможет справиться со свалившейся на плечи горой новых сведений. Он чувствовал, будто его память о родителях, ту крошечную толику, которой он владел, вот-вот окунут в ведро с грязной водой, и никак не мог позволить произойти этому сейчас. О родителях он обязательно расспросит позже, сейчас его задача — узнать, что там с Саске: — Давай лучше о том, как продвигаются поиски. Джирайя не стал спорить: молча пододвинул к нему папку и раскрыл на странице с несколькими волшебными снимками скупо обставленных комнат. На одном из них в центре зияло раскрытое окно — прозрачные занавески трепал ветер. — Что это? — Наруто нахмурил лоб. — А ты как думаешь? — Вы напали на след, а это — место, где жил Саске? — предположил Наруто. — Присмотрись. — Джирайя ткнул в снимок пальцем. Наруто впился глазами в фото, но ничего необычного найти не мог: обычный стол с парочкой тарелок, стаканы, распахнутое окно, какое-то пятно на обоях, словно кого-то на них стошнило… — И что я должен тут увидеть? — спросил сбитый с толку Наруто. — Это номер в одной из гостиниц в Суссексе. Стол видишь? — Джирайя переместил палец. — Столовых приборов на двоих. Раскрытое окно. Это значит, этим двоим пришлось сбегать настолько быстро, что они трансгрессировали в воздухе и не успели скрыть все улики от нагрянувшего отряда мракоборцев. Это же говорит о том, что волшебная палочка у этих двоих была всего одна. Другие улики в комнате отсутствовали: их уничтожили с помощью магии, поэтому никто из наших не смог определить, какие именно заклинания здесь произносились. Смотритель, естественно, напрочь забыл, как выглядели его постояльцы — ну, это и неудивительно, если тебе искусно стирают память. — Ты думаешь… — Пока нет. — Джирайя сложил руки в замок поверх папки. — Мы не можем с уверенностью утверждать, что Итачи и Саске Учиха сейчас путешествуют вместе. Но кто-то часто меняющий внешность — да, потому что по сообщениям очевидцев, которым память стереть не успели, в тот номер постоянно заходили новые люди. Наруто рухнул в кабинетное кресло напротив стола Джирайи. — Это мог быть, конечно, и высокопоставленный колдун, изменяющий жене с какой-нибудь хорошенькой ведьмой, — дипломатично заметил Джирайя. — Сколько раз бывало, что вместо преступника мы обнаруживали случайных идиотов? Мерлин, очень много. Один парень на полном серьёзе однажды свалил от жены и детей, оставив на прикроватном столике записку: «О нет, на меня напал смеркут, я задыхаюсь», а потом мы нашли его в пабе «Зелёный дракон», где он поселился с хозяйкой, чем очень грубо прервали траур родных… М-да, ну да ладно, что-то я отвлёкся. — Джирайя кашлянул в кулак и продолжил: — Вариант, что это были Учиха Итачи и его младший брат, тоже исключать нельзя. Понимаешь, что это значит? Наруто медленно покачал головой. — Оболтус, сосредоточься, — проворчал крёстный. — Вариант, что твой друг путешествует с Учихой Итачи по своей воле, стал куда реальнее, чем мы думали. — Ну это же бред! — запротестовал Наруто. — Может, и бред, — согласился Джирайя. Он устало выдохнул и помассировал висок. — Я, в общем-то, тащить тебя сюда сильно-то не хотел. Но когда Какаши предложил… Тут Джирайя развернул папку лицом к Наруто. — …Я подумал, почему бы и нет? Вдруг действительно поможешь. Видишь ли, — продолжил он. — Если это были они, если им пришлось сбегать, Наруто, то очень скоро мы получим из наших источников информацию, что где-то кто-то заказал ещё одну волшебную палочку… — Волшебную палочку? — хмуро переспросил Наруто. — Когда ты сбегаешь из Азкабана, Наруто, никто тебе волшебную палочку не возвращает, — терпеливо пояснил Джирайя. — Итачи наверняка раздобыл где-то чужую, но она, очевидно, плохо его слушается. Сейчас-то ему ощутимо легче, когда у него есть палочка брата, но этого мало, Наруто, чтобы скрываться вдвоём… Впрочем, это пока тебя не особенно касается. Посмотри сюда. Он перевернул несколько страниц. На каждой были похожие снимки интерьеров небогато обставленных гостиниц, за окнами которых Наруто узнавал то зелёный юг Англии, то суровый заснеженный север. — Изучи их все. Заметишь что-то знакомое — сразу сообщи. Если Учиха Итачи похитил брата, Саске мог оставить какой-то знак, не знаю, который не видим мы, но мог бы заметить ты. Наруто подтянул папку поближе. — Изучай. Я пока пойду, — сказал Джирайя и поднялся из-за стола, — скажу твоему профессору Какаши, чтобы не ждал тебя. Я сам доставлю тебя в школу через камин, всё равно собирался к Цунаде. Напоследок он окинул взглядом кабинет, дёрнулся в сторону одинокого подноса с носатым чайником, будто собирался предложить Наруто чашку чая, но махнул рукой и вышел. В щель между дверью и косяком тут же просочилось несколько бумажных самолётиков-записок. Наруто, обессиленный потоком противоречивой информации, растёкся по спинке кресла. Тишина в кабинете стала неестественно густой и плотной — непроницаемой, точно его погрузили под воду, и только служебные записки кружили вокруг тусклой лампы, понуро постукивая носиками о плафон в такт потерявшего всякий ритм сердца. Казалось, Наруто жгло изнутри раскалённым железом — в горле огненной водой кипело зелье из горечи, обиды, злости и бессилия, скатывалось в желудок; они наслаивались друг на друга, Наруто месил их, каждое становилось чернее чёрного. Его не покидало чувство, что реальность на него ополчилась. С болью он понимал: Джирайя его жалеет, поэтому даёт убедиться самому, что никаких знаков Саске не оставлял. Если бы эти знаки были, их бы давно заметили. Наруто легче давалась вера, что Саске мог желать мести и скрывать это, но… Не мог Саске быть предателем, не мог он примкнуть к убийце. Кто угодно, но только не Саске… Наруто не знал, сколько так просидел. Горечь жгла физически, спускалась из груди по телу, уходила в ноги… Наруто нахмурился, тронул мантию, нащупал переплёт, и его словно ошпарило. Трясущимися руками Наруто запустил руку в карман и выхватил изрядно нагревшийся дневник. Это могло означать только одно — Саске ему ответил. Не помня себя, Наруто раскрыл обложку так, что чуть не вырвал страницы, и принялся лихорадочно листать их в поисках места, где появилось сообщение. Это он уже тысячу раз читал, это тоже… Да где же это… Где… Наконец он нашёл. Мелким почерком Саске уместил огромное сообщение на последней странице, залезая на обложку. Буквы разбегались перед глазами, как юркие змейки, и Наруто понадобилось собрать в кулак всё своё самообладание, чтобы сосредоточиться. «Я в порядке, — убористо вывел Саске. Первые строчки читались легко: — Скоро об этом узнают все и это будет во всех газетах, но я решил, что напишу тебе лично. Итачи…» На этих словах Наруто захлебнулся воздухом. » …никого не убивал. Я давно подозревал это сам, и верю брату, но доказать его невиновность невозможно, обвинив при этом человека, который официально давно мёртв. Это было невозможно сделать тогда, невозможно сделать и сейчас. Кто поверит, что Мадара Учиха — жив? Впрочем, это неважно. Я решил написать, потому что место в дневнике почти кончилось. Эти строчки — последние. Мы покинем страну и заляжем так глубоко на дно, что ни один волшебник Соединённого королевства не сможет нас отыскать. Мне больно это говорить, но это значит, что мы больше никогда не встретимся. Брат — это всё, что у меня осталось, Наруто, кроме него у меня никого нет. Я обязан ему помочь, я не могу оставить его одного…» Почерк дрогнул и потерял в изяществе, словно Саске не мог справиться с нажимом: » …Спасибо тебе, Наруто. Я мечтать не мог, что когда-нибудь у меня будет шанс стать тебе не просто другом, но и кем-то ближе. Я написал бы, что очень сильно тебя полюбил, но тогда есть шанс, что ты мне ответишь, а я не хочу ничего знать. Любой вариант сейчас кажется невыносимым, как бы он ни звучал. Поэтому ничего не отвечай. Я не знаю, когда ты это прочтёшь и прочтёшь ли. Может, ты выбросил дневник сразу, как только я ушёл. Протеевы чары однажды развеются, поэтому, возможно, мне повезёт и ты никогда этого не прочтёшь…» Следом текст обрывался: слова стали неразборчивыми, Саске что-то зачеркнул и больше ничего не дописал. Наруто выхватил первое попавшееся перо со стола Джирайи, нырнул в чернильницу и, не заботясь о качестве почерка, дрожащей не то от радости, не то злости рукой написал: «Мы встретимся, придурок, и я всё тебе скажу! Я верну тебя, куда бы ты ни свалил! И я никогда от тебя не откажусь!» Он ещё с минуту таращился на своё сообщение, точно зная, что Саске если не читает его прямо сейчас, то очень скоро увидит. А потом захлопнул дневник, перевёл дыхание, запрокинул голову и сквозь слёзы громко и свободно засмеялся, словно кто-то рванул дверцу клетки, откуда он воспарил птицей.***
— Дай сюда дневник! — Нет! — Мне плевать, что вы там друг другу писали, просто покажи, что он написал тебе сегодня! Наруто стиснул зубы и перевёл взгляд с обложки дневника на крёстного. Сразу после того, как Джирайя вернулся в свой кабинет, им пришлось в спешном темпе собираться и отправляться в «Дырявый котёл» — Наруто даже не успел как следует рассмотреть папку, — потому что у Джирайи появились здесь неотложные дела. И сейчас, стоя посреди полумрака в полупустом трактире, Наруто спешно раздумывал, как показать и одновременно не показывать крёстному сообщение от Саске. — Ты почему говоришь об этом только сейчас? — продолжал отчитывать его Джирайя. — Ты понимаешь, что брат мог заставить его тебе написать? Околдовать? Изменить ему память? Какая-то ведьма с острым носом с удивлением на них оглянулась. Лысый бармен, напоминающий нахмурившийся грецкий орех, бросил на них заинтересованный взгляд, продолжая натирать тряпкой и так начищенную до блеска пивную кружку. Наруто припомнил слова Саске, поразмыслил с секунду и помотал головой — точно нет. — Пойдём-ка. — Джирайя подтолкнул Наруто к дальнему столу, к окну, которое покрывал настолько толстый слой сальной грязи, что дневной свет сквозь него просто не просачивался, и единственным источником освещения служила газовая лампа. Не успел Наруто запротестовать, как Джирайя ловко выхватил у него из рук дневник, раскрыл на последней странице и, прошептав какое-то заклинание, прижал к последним строчкам Саске кончик волшебной палочки. Наруто мстительно ожидал, что дневник схлопнется или отскочит, как это обычно бывало, когда к нему применяли магию, но, к его удивлению, в этот раз ничего не произошло. Дневник остался неподвижен, а из палочки Джирайи выпорхнул лист пергамента, точь-в-точь такой же, буква в букву, как последняя страница, и лёг на засаленный столик. Видимо, Саске успел снять чары, как Наруто и просил. Он этого не заметил… — Старик, не надо, — попросил Наруто, накрывая рукой страницу. — Это личное. — Наруто, — снисходительно хмыкнул Джирайя и, выдержав паузу, добавил как-то слишком уж проницательно, что сомнений в его осведомлённости не осталось: — Я не идиот. Вряд ли там есть что-то настолько личное, о чём я не догадался сам. Краска жаром залила лоб и уши. Как долго их отношения с Саске не секрет для крёстного? Наруто мысленно хлопнул себя по лбу: или он узнал это из школьных слухов… Джирайя, тем временем, углубился в чтение, а Наруто рухнул за стол, стараясь не замечать выражения лица крёстного, чьи брови, казалось, ещё чуть-чуть и поднимутся к линии роста волос. Оставалось только краснеть и молиться Мерлину, что старик избавит его от ехидных комментариев. В конце концов, это может помочь Саске. Пытаясь чем-нибудь себя занять, Наруто рассеянно бродил взглядом по трактиру. «Дырявый котёл», шлюз между магловской улицей Чаринг-кросс-роуд и Косым переулком, по обыкновению вмещал в себя разношёрстную публику. За соседним столиком сидела полненькая ведьма, цедила вино и курила трубку, справа разместилась парочка в тёмных плащах с накинутыми на голову капюшонами, и если бы не узнаваемый йоркширский акцент, Наруто решил бы, что в бар заглянули настоящие дементоры, прямиком из Азкабана. Если бы дементоров в Азкабане было больше, задумался Наруто, удалось бы старшему брату Саске сбежать оттуда с такой лёгкостью? Знакомое болезненное чувство ледяной змейкой заворочалось в желудке. Наруто так обрадовался сообщению, что не сразу вник в суть: Саске писал, что брат невиновен, они собирались покинуть страну. Итачи его околдовал или Саске доверяет ему по-настоящему? От одного стало ощутимо легче: Саске не придерживался никаких приписываемых ему, как Учихе, взглядов, и не стал бы просто так связываться с убийцей. Вот только… — Кто такой Мадара? — поинтересовался Наруто. Лицо Джирайи, располовиненное мраком и масляным светом лампы, неожиданно посерело. Наруто насторожился: трудно было поверить, что крёстного, с его непроходящим выражением суровой уверенности, может застать врасплох такой простой вопрос. — Мадара… — задумчиво протянул Джирайя, словно пытался подобрать нужные слова. От необходимости отвечать его избавил бармен, водрузивший на их стол поднос с бутылкой сливочного пива для Наруто и медовухой для Джирайи. Джирайя тут же приложился к пинте. Наруто открутил крышку от пива. — Какой-то из Учих, кого вы заперли в Азкабане, или какой-то другой? — припомнил он. — Я не очень помню, но… — Мадара убил твоих родителей. Наруто выплеснул большую часть сливочного пива себе на грудь. Он закашлялся и достал волшебную палочку, борясь с чувством, будто кто-то только что провёл ледяным языком по затылку. Джирайя опустил медовуху на стол и тяжело посмотрел на Наруто из-под кустистых бровей. — Ладно, старик, — произнёс шокированный Наруто, высушив заклятием мантию. — Раз у нас сегодня какой-то чёртов день откровений, выкладывай всё. Джирайя невесело усмехнулся. — Виноват. — Он примирительно поднял ладони вверх. — Сам знаешь, я вечно в разъездах, а тема эта… Я ждал, что однажды ты спросишь сам. — Какой смысл спрашивать, если ты уже однажды дал исчерпывающий ответ? «Твои родители погибли от рук тёмного волшебника, но он уже давно сгнил в Азкабане», — припомнил Наруто, точно скопировав интонацию крёстного, и выдавил из себя, стараясь удержать рвущуюся наружу горечь: — Единственный раз, когда я спросил, как это произошло, ты рассказал о непростительных заклятиях. Я понял принцип. Что ещё я мог об этом спрашивать? — Согласен, — поспешил ответить крёстный. — Однажды я действительно хотел узнать имя, — прервал его Наруто и поморщился. — Но понял — если я узнаю его имя, я начну его ненавидеть. Какой смысл… Нет смысла в ненависти. Последние слова угасли, стоило им сорваться с губ. Над столом повисло тягостное молчание. Слышался только мерный звон стаканов и негромкий гул разговоров посетителей. — Говорить об этом… непросто до сих пор, — наконец сказал Джирайя. — Минато был мне как сын. Наруто поднял взгляд — лицо крёстного казалось спокойным, даже каким-то неестественно спокойным, но в тёмных добрых глазах плескалась бездна непрожитого горя. Впервые Наруто ощутил, что в тот день, когда он потерял родителей, Джирайя тоже лишился близких. Он не знал, почему это произошло именно сейчас, но впервые ощутил себя неодиноким в своей боли. Так, как сейчас, Джирайя не смотрел на него никогда. — Как я уже сказал сегодня, — продолжил Джирайя, — твои родители тоже были мракоборцами. По правде сказать, я собирался подать в отставку, чтобы наконец путешествовать по миру. В день, когда Мадара убил твою мать, я был на Шри-Ланке — я хотел остаться на острове, изучить магию местных шаманов, поэтому подробности узнал по приезде. Это было непростительное заклятье. — Джирайя замолчал, сделал глоток медовухи и только потом продолжил: — Минато выслеживал Мадару год, но погиб от его руки. Мадару мы схватили на месте. Тебе было почти четыре. Дальше ты знаешь. Мадару засадили в Азкабан, там он и издох. Наруто притих. Сумерки, царившие в его сознании, с рассказом крёстного слегка посветлели. Может быть, память со временем что-то искажает, преувеличивает или преуменьшает, но Наруто показалось: он снова видит чей-то солнечный образ, светлый, как воспоминание о весне, и прохладный, как свежий бриз. Этот образ словно раздвинул занавес, эхом прошлого отозвался в недрах памяти. Джирайя с грустью за ним наблюдал: выпорхнувшие из уголков глаз, точно из засады, морщины стали глубже, но во взгляде светилось тепло. — Может ли быть так, что Мадара не умер? — собрав волю в кулак, Наруто кивнул в сторону пергамента с письмом Саске. — Что этот Итачи говорит правду? — Честно говоря, Наруто, быть может что угодно, — неожиданно серьёзно ответил Джирайя. — Министерство любит делать вид, что у него всё под контролем. Прошлый министр легко мог упечь подростка, не разбираясь. Однако… — Дед Конохамару? — уточнил Наруто. — Он самый. Не то чтобы он был плохим министром, но некоторые его решения в прошлом были продиктованы настроениями в обществе. — А что насчёт Мадары? Джирайя покачал головой. — Наруто. Даже если предположить, что Учиха Итачи не убивал родителей, то выживший и выбравшийся из тюрьмы Мадара — это крайне сомнительный вариант. — Но вы же разберётесь, верно? — Наруто заглянул крёстному в глаза. — Судя по всему, Саске верит его словам, а он не идиот, старик, я хорошо его знаю. Он учится лучше всех на курсе, и раз он говорит, что давно догадывался… — Он всё ещё подросток, которого легко мог обвести вокруг пальца преступник, — сурово перебил Джирайя. — Не забывай, что он его брат, единственный, как он сам пишет, кто у него остался. Будь ты на месте Учихи Итачи, без волшебной палочки и совершенно один, к кому за помощью ты пошёл бы? — Не знаю, может… — А я отвечу: он точно попытался бы связаться с младшим братом и убедить его, что не совершал преступления. Это легче лёгкого. Саске сам наверняка готов в это поверить. — Но для чего? Это же риск! — Вариантов у него всё равно было немного. Или быть пойманным, или связаться с братом. — Джирайя немного поколебался, но затем добавил: — Ты в курсе, что Ибики и Хаяте беседовали с Саске, пока он ещё был в Хогвартсе? — Да, он говорил. — Наруто сглотнул. Подробностей этих разговоров он не знал. — Говорил… — невесело усмехнулся Джирайя. — Первое, что сказал Ибики, когда Саске пропал: «Я так и знал». Он уже тогда подозревал, что Итачи нашёл способ связываться с ним. Наруто едва не вскочил из-за стола: — Раз вы подозревали с самого начала, почему вы не предотвратили это? — Нужно было сразу записать твоего Саске в сообщники убийцы? — едко уточнил Джирайя. — Следить за его почтой, переписками, установить слежку? Наруто готов был хвататься за голову. — Так вы что, специально ждали, чтобы Саске сбежал, чтобы легче было поймать этого психа?! — Мерлин, Наруто, конечно нет, — изумился Джирайя. — Послушай, — твёрдо заявил Наруто и прямо посмотрел крёстному в глаза. — Сегодня я услышал от тебя столько слов, сколько не слышал за последние лет десять, может, больше. Сколько себя помню, мы были вдвоём: я и метла отца, а тебя вечно не было дома. — Наруто… — Нет, подожди, — приостановил его Наруто. Он взял листочек пергамента письмом и положил на стол перед Джирайей. — Так вышло, что я отлично понимаю Саске. У меня тоже, как у него, никого не было всё это время, поэтому я хочу верить единственному человеку, который у меня остался. Раз он говорит, что его старший брат никого не убивал и это сделала та же мразь, что убила моих родителей, я хочу, чтобы это расследовали. Наруто заглянул в изрытое временем и морщинами лицо крёстного, обрамлённое густыми убелёнными сединой волосами, ставшее разом каким-то отрешённым, и добавил: — Если всё, что ты сегодня мне сказал, правда… Если ты так заботился обо мне, скрывая информацию о моих родителях… Если тебе не плевать… Наруто точно не хватало воздуха: его грудь резко поднималась и опускалась. — Достаньте этого Мадару хоть из-под земли, но убедитесь, что действительно имеете дело с убийцей, а не с невиновным парнем, которого пытается спасти школьник.