Джирайя»
Наруто дважды перечитал письмо. Что-то внутри безусловно радовалось ответу — Саске ищут, возможно, мракоборцы со дня на день настигнут его и Учиху Итачи, — а что-то сжималось в комок от тревоги и какого-то нового труднопроизносимого чувства. До сих пор не хотелось верить, что Саске так легко отказался от него. И пусть он сбежал ради брата, которому, выходит, верил несмотря на обвинения в страшном преступлении, Наруто не мог закопать в себе обиду, не мог избавиться от ощущения, будто своим поступком Саске в один момент взял и наступил ему на сердце. — Что пишет крёстный? — аккуратно спросила Сакура, когда молчание затянулось слишком сильно. Наруто оторвал глаза от пергамента и посмотрел на друзей. На их лицах застыла смесь интереса и искреннего неподдельного сочувствия. «Ежедневный Пророк», который Сакура держала в руках, был раскрыт на странице с крупным фото и заголовком: «Новые подробности! Поиски преступника, сбежавшего из Азкабана, в самом разгаре…» Вороний взгляд Учихи Итачи резанул Наруто по живому, но он сдержал в себе гнев. Он протянул письмо Сакуре, кивнув в сторону заголовка: — О том же, о чём и «Пророк».***
Дни неслись, точно кто-то заколдовал их Заклятьем Ускорения. Весь май Наруто усиленно старался занять себя учёбой или квиддичем, чтобы ни на что другое попросту не оставалось времени. Ли, ТенТен и Неджи заканчивали в этом году седьмой курс и больше не могли играть за гриффиндорскую команду. По этому случаю Конохамару закатил в общей гостиной прощальный пир. — Спасибо, Наруто, что помог выиграть Кубок школы, — чересчур торжественно обратился к нему Неджи, выцепив его в разгар вечеринки. — Знаешь, я буду рекомендовать тебя Какаши на должность капитана! И присмотрись к Моэги — она может быть отличным охотником вместо ТенТен, и… — Спасибо, Неджи, — торопливо поблагодарил Наруто в попытке избавить себя от его общества и похлопал Неджи по плечу, из-за чего он чуть не пролил себе на мантию сливочное пиво. — Обязательно поразмыслю над этим. В другой раз его бы это обрадовало, но не сейчас. Будущее казалось зыбким, и думать, что где-то там впереди его самого ждёт седьмой курс с его уроками, экзаменами и квиддичем, было тошно — Саске ведь до сих пор не найден. Единственное, на чём он сосредоточился больше, чем квиддич или уроки, — это трансгрессия. Каждые выходные Наруто вставал раньше всех и отправлялся в Хогсмид, где, спрятавшись от любопытных глаз поблизости Воющей Хижины, усердно тренировался. Делал он это на свой страх и риск — вероятность расщепа оставалась высокой, однако каждая попытка выходила всё лучше и лучше, и ближе к последним дням мая Наруто промахивался от заданной самим собой точки всего на пару-тройку футов. Так подошёл к концу учебный год. Наруто сам не заметил, что умудрился худо-бедно сдать выпускные экзамены, но, собирая чемодан накануне отъезда из Хогвартса, всё равно не чувствовал радости. В конце года перед каждым праздничным Прощальным пиром объявляли факультет-победитель — в этом году им наконец-то стал Гриффиндор, в отличие от прошлых лет, когда зал украшали в изумрудные цвета. — Правильно, Учиха на каждом уроке мог заработать двадцать баллов за ответ, а теперь… — услышал Наруто вздохи каких-то слизеринок перед дверями в Большой зал, который был украшен ало-золотыми полотнами со львом, и снова ощутил укол грусти. Ни сам пир, ни путь на каретах, запряжённых фестралами, до станции Хогсмид он толком не запомнил — всё смешалось в один бессмысленный ком, полный чужой радости и предвкушения каникул. И, сидя в купе Хогвартс-экспресса с Сакурой, Конохамару и Кибой, глядя в окно на постепенно сменяющие друг друга летние пейзажи и голубое небо с нечёткими штрихами облачков, Наруто с тяжёлым сердцем думал, какими же тоскливыми и печальными будут для него предстоящие каникулы. Не верилось, что всего пару месяцев назад он всерьёз мечтал провести их с Саске в Годриковой Впадине. Словно это было в прошлой жизни… Поезд катил на юг, из коридора доносился шум и топот радостных учеников: ухали совы, мяукали коты, гремели чемоданы, а в соседнем купе так громко хохотали гриффиндорцы-третьегодки, что Конохамару едва не пропустил тележку со сладостями. — Можно потише, придурки? — прикрикнул он, показав им средний палец через стекло. Кто-то бросил ему вслед неприличное ругательство, и, едва Конохамару успел захлопнуть за собой дверь, в стекло моментально прилетел огромный шматок жабьей икры. — Совсем охамели сопляки! — Коллопортус! — Сакура направила волшебную палочку на дверь, и она захлопнулась намертво. — Эй, я всё ещё староста и могу назначить вам наказание! Даже на следующий год! Несколько недовольных лиц тут же скрылось в соседнем купе. Конохамару ссыпал на сиденье целую гору тыквенных котелков, шоколадных лягушек и драже «Берти Боттс». — Угощайтесь. Ну почему я не староста, как ты, Сакура? Снял бы сейчас с них баллы… — Учебный год кончился, нечего снимать, — отозвалась Сакура, отложив в сторону «Ежедневный Пророк», и взяла тыквенное печенье. — А я с запасом на следующий год. Пусть знают, как выпендриваться перед старшими… Дядюшка намекал, что предложит меня на место ещё одного старосты Гриффиндора. — Он изобразил задумчивость. — Может, я и соглашусь на этот раз. Сакура закатила глаза: — Мерлин, спаси эту школу… — Неджи сказал, хочет предложить меня в качестве капитана команды, — неожиданно для себя сообщил Наруто, не отрывая взгляда от окна. — Правда? — ахнула Сакура. — Что же ты сразу не сказал? Это очень здорово, Наруто! — Круто! — согласился Киба и добавил немного смущённо: — Ты же… Ты же возьмёшь меня в команду? — Конечно я вас возьму, — удивлённо отозвался Наруто. — Мы играем вместе столько лет, о чём речь? — Говорят, даже самую хорошую команду можно развалить, если брать туда одних друзей или кого-то по старой памяти, — заметил Конохамару. — О! Дырявая моя башка, совсем забыл! В «Пророке» писали, что в этом году Чемпионат мира по квиддичу перенесли из Трансильвании — то ли у них вампиры восстание подняли, то ли что-то такое… И теперь чемпионат собираются провести у нас в стране! Вот бы посмотреть, остались ли билеты!.. Друзья моментально погрузились в обсуждение новой темы. Ещё бы, такое событие — Наруто и сам с удовольствием принял бы в ней участие, но вся радость словно разбивалась о глухую стену. Здорово, наверное, когда единственная твоя забота — отлично провести каникулы, а не попытки влиться в поиски близкого человека, который находится в опасности. Наруто достал из-за пазухи дневник и в сотый, наверное, раз пробежался взглядом по строкам, выведенным своей же рукой после возвращения из Министерства Магии: «Мы можем помочь твоему брату, — писал он тогда, — я поговорил с крёстным, они готовы поднять дело и пересмотреть его. Если твой брат действительно невиновен, он пойдёт на это». Под этими строчками Наруто оставил немного свободного места на случай, если Саске решит ответить, но оно до сих пор пустовало. Что ж, решил Наруто, закрывая дневник и снова пряча его за пазуху, есть надежда, что Саске это хотя бы прочитал…***
Солнечные лучи сочились сквозь распахнутое окно. В комнату затекало раннее июньское утро; ветер скользил по разросшейся живой изгороди и путался в кущах фруктовых деревьев. В мойке щётка сама по себе намывала тарелки, столовый нож порхал над тостами, по очереди намазывая на них масло, а кофейник с молочником, летая над колотым подносом, разливали в две пузатые чашки сливки и свежезаваренный кофе. Две подросшие жабы Джирайи, издавая грудное протяжное урчание, сидели на подоконнике и с тоской глядели на заросший камышами прудик перед домом. — Хотите поплавать? — обратился к ним Наруто, потирая заспанные глаза. — Имейте в виду, к полудню он нагреется, и вы сваритесь. А теперь делайте свой свободный выбор. Не то чтобы Наруто верил, что жабы его понимают, тем не менее после этих слов ни одна из них так и не спрыгнула в траву. Примерно так начиналось каждое утро Наруто всю эту неделю с момента возвращения в Годрикову Впадину. Он вставал, насыпал совиный корм в кормушку лягушкорота, где частенько засиживались министерские филины и почтовые штабные сипухи, соображал завтрак из того, что было в холодильнике, — единственном магловском предмете в их доме, и пытался справиться с отжимным катком, который теперь упорно поедал носки и плевался пуговицами. — Ума не приложу, что с ним делать, — не отрываясь от чтения каких-то министерских отчётов, ответил Джирайя, когда вернувшийся из Хогвартса Наруто попытался отправить в стирку школьные мантии, а потом выскочил из подсобки, потирая лоб с круглым красным отпечатком. — Попробуй его починить, времени у тебя всё равно полно. Книгу с бытовыми заклинаниями Цунаде оставляла где-то… — он сделал неопределённый жест в сторону захламлённых полок, — там. В остальном дом за год совершенно не изменился. Скрытый от глаз маглов, он, как и дома других волшебников из Годриковой впадины, находился в самом конце деревни, где всё ещё возвышался над живой изгородью на два этажа (второй этаж был ощутимо больше и значительно выпирал с одного бока) и всё ещё держался на паре заклятий, позволяющих этой конструкции не шататься и не рушиться. По возвращении на каникулы, всё, чем обычно занимался Наруто, был или квиддич за лесом, вдали от глаз маглов, или бессмысленное шатание по деревне, но теперь к этому прибавились ежедневные расспросы, как продвигается дело Саске. — Нет, — заступая вечером на порог дома, отвечал Джирайя, стоило Наруто раскрыть рот. — Никаких новостей. — Они могли уже покинуть страну? — Наруто сглотнул. — Нет, Наруто, ты же знаешь — невозможно взять и трансгрессировать в другую страну, не для того созданы барьеры… — ворчливо объяснил Джирайя. — Сомневаюсь даже, что они попытаются сделать это, как обычно делают маглы — само… э-э… самос… В общем, этими огромными машинами с крыльями или пароходом. — Но есть же масса других способов! — И ни один из них ненадёжен, — тут Джирайя нахмурился. — Кроме порталов, естественно. Ставлю драконье яйцо, что именно так они и намерены сбежать… — Почему ты так уверен? — наседал Наруто. — Отследить, куда они отправились, и что послужило порталом — это как пытаться на глаз отличить нарла от обычного ежа… Так меньше шансов, что их поймают. Мётлы можно отследить по серийным номерам, фестралы — слишком заметно. Много мелочей, которые нужно учесть, а риск велик. — Джирайя махнул рукой. — Но и создать портал, настолько мощный, чтобы он мог отправить за границу двух человек, может лишь ограниченное число людей. — И вы сейчас ищите их? Ну, этих людей. Знаете, к кому они обратятся за помощью? Эти вопросы Наруто задавал со смесью вызова и покорности судьбе, готовый, чуть что, рвануть на поиски самостоятельно. Скорость Министерства его не просто не устраивала — бесила. Наруто договорился с собой: дождётся хотя бы одной зацепки, даже самой незначительной, чтобы понять направление, и сам отправится за Саске. — Есть пара идей, — уклончиво отвечал Джирайя. Но дни шли, а новой информации не поступало. Утром Наруто, как по расписанию, проверял совиную почту, листал те доступные для изучения бумаги, что Джирайя брал на дом, тщательно осматривал камин — иногда кто-то оставлял послания с помощью Летучего пороха, — а вечером пытался разузнать подробности у крёстного лично, но всё — тщетно. Саске с братом как сквозь землю провалились… — Где мои часы?! — громыхнуло на весь дом. Наруто, глубоко погружённый в свои мысли, вздрогнул и чуть не столкнул локтем кофейник. Одна из жаб с громким кваком плюхнулась с подоконника в раковину, в компанию к щётке и мыльным тарелкам. Радио, которое до сих пор молчало, очнулось и прохрипело: — Час волшебников. Коротко о новостях. Пахнет серьёзным нарушением запрета экспериментальной селекции: в Уимблдоне завелись скунсы, испускающие огненные столпы прямо из… — Наруто! — Мне, блин, откуда знать? — недружелюбно отозвался Наруто. — Опаздываю, опять опаздываю. — Джирайя появился на кухне так стремительно, что поднял полами своей мантии ветер. «Ежедневный Пророк», принесённый совой, протестующе зашелестел страницами, и чёрно-белое фото нового министра магического транспорта угодило в масло. — Напомни, чтобы я не забыл забрать отчёт. И вытащи жабу из раковины. — Наверняка этот образец, как и ядовитые утки, сбежал из отдела регулирования… — не унималось радио. Джирайя бросил на стол толстую папку и снова скрылся в доме, прихватив с собой тост. — Мерлин, да где эти чёртовы часы! — прогремел он из глубин дома. Камин кашлянул порохом. Наруто протёр глаза и вновь их открыл, стараясь убедиться, что зрение не играет с ним злую шутку и в топке с волшебным огнём действительно возникла голова Даруи, парня, как запомнил Наруто, который работал в мракоборческом штабе. — Эй, Наруто, — сказала голова, не обращая внимания на зеленоватое пламя, лижущее её щёки и уши. — Передай Джирайе, что ему надо быть у начальника штаба магического правопорядка через… — Я здесь, Даруи, — подоспел к камину Джирайя, на ходу застёгивая наручные часы. — Он опять в поганом настроении. Надо думать, недоволен отчётом об огнеструйном оружии, — пожаловался Даруи и закатил глаза. — Огнестрельном, — поправил Джирайя. — Ему так, главное, не скажи. Встретимся через минуту у здания Министерства. — Оу-укей. — И голова исчезла с сухим хлопком. — Будут сообщения, отправляй мне их с Гамабунтой, — сказал Джирайя и, готовясь трансгрессировать, оглядел кухню. — Я ничего не забыл? Вроде ничего. Наруто пожал плечами, жуя тост. — В прошлом году в Уимблдоне мы боролись с извергающимися унита… — булькало радио густым басом диктора. — Да помолчи ты! — Джирайя взмахнул волшебной палочкой, и радио смолкло. — Жаба, Наруто. Он укоризненно бросил взгляд сначала на Наруто, потом на жабу, которая квакала от удовольствия, пока заколдованная щётка тёрла ей спинку вместо того, чтобы намывать тарелки, а потом прокутился на месте и исчез с лёгким хлопком. Наруто, скорчив ему вслед недовольную гримасу, вынул из раковины жабу, выпустил её на подоконник и мысленно хлопнул себя по лбу, обнаружив, что возле раковины до сих лежит забытая Джирайей папка. Придётся как-то отправить её с совой, подумал Наруто… Или, может, старик сам о ней вспомнит и трансгрессирует обратно? В качестве компромисса Наруто решил подождать десять минут — за это время он как раз успеет доесть тост в полной тишине, — но, очевидно, сегодняшнее утро было не из тех, что называют спокойными. Именно в этот момент нечто большое и серебристое влетело в окно и, ступая мягкими лапами по воздуху, замерло в центре гостиной. Наруто во все глаза смотрел, как, мерцая в утреннем свете, к нему плывёт полупрозрачный снежный барс. Он так редко видел Патронусов, что, когда тот разинул пасть, не сразу вник в смысл сказанного: — Джирайя, — объявил барс потусторонним густым баритоном Морино Ибики, — мы засекли Учиху Итачи. Мыс на окраине Корнуолла, юго-западное побережье. Иваши Татами послал сигнал, он получил заказ на портал в Европу. На двоих. Они должны отбыть в девять, у нас в лучшем случае полчаса, нужно подготовить отряд… Наруто выронил тост. Его как молнией ударило. Он сорвался с места и, не дослушав Патронуса, взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Наконец-то хоть какие-то новости, наконец-то есть шанс найти Саске! Наруто распахнул дверь в свою комнату и принялся хватать вещи, по очереди напяливая их на себя: джинсы вместо пижамных штанов, футболку, носки. Волшебную палочку — в карман, на шею — мешочек из ишачьей кожи с деньгами — на случай, если он упустит Саске и Итачи, и придётся искать их заново, одному, плутая по всей стране. Из спальни Наруто скатился, на ходу зашнуровывая кроссовок. Патронус ещё парил над полом, мерцая умными серебристыми глазами. Кухня звенела тишиной — казалась странно покинутой и чужой, как перед прыжком в неизвестность. Наруто перевёл дыхание, отбросив лишние эмоции, сосредоточился. Не время думать о последствиях, когда нужно действовать. Он уже проделывал это однажды, значит, получится и сейчас. Сконцентрироваться на одной точке… Ну же!.. Наруто прокрутился на месте, усиленно думая о юго-западном побережье, о Корнуолле, о месте, где жил некий Иваши, о шраме в виде луны на ладони Саске, закрыл глаза и шагнул в удушающую тьму. Тело знакомо сжало, словно его пытались протянуть сквозь резиновую соломинку, и в тот момент, когда казалось, что он сейчас задохнётся, невидимые путы разорвало и в лёгкие ворвался свежий воздух. Наруто распахнул глаза и сразу понял — у него получилось. В нос ударил запах просоленного морского ветра и водорослей, холодный порыв взъерошил волосы. Оказалось, он трансгрессировал к самому краю обрыва, у скал, в которые, пенясь, неистово бились огромные волны. На пустыре, среди низких, обглоданных суровым ветром кустарников и редкой травы, Наруто оказался совершенно один. Вдали, выбиваясь из густого пролеска, белела низкая хижина с бьющей в небо тонкой струйкой дыма. Наруто отчётливо понял — если он сейчас же что-то не предпримет, его заметят. Зажмурившись, он наклонился вперёд и уже следующим движением семенил на четырёх лапах, прижав хвост к земле и стараясь не цепляться им за колючие кустарники. Обострённый лисий нюх улавливал множество запахов: дыма, жареного мяса, кур, цыплят и — чёткий — волшебных трав: сушёного корня мандрагоры, асфоделя и — тут Наруто поморщился, этот «аромат» он ни с чем не спутал бы — плодов цапня. Значит, в хижине точно жил волшебник. Он прибыл по адресу. Впервые Наруто пожалел, что у лис нет чувства времени. Сколько прошло — пять минут, десять? Что, если Саске и Итачи уже сбежали? Что, если они вовсе не придут?.. Сердце лихорадочно билось в горле, песок забивался в глаза, нос, и Наруто беспрерывно чихал. Достигнув хижины, он, крадучись, оббежал её и курятник со всех сторон, прислушиваясь к тому, что происходило внутри дома, но кроме тяжёлых шагов, совершенно точно принадлежащих одному человеку, больше ничего не услышал. Затаившись на окраине пролеска, огибавшем хижину, Наруто решил ждать. Сложив лапы, он прилёг за валуном у непролазных кустов, откуда открывался широкий обзор на хижину и всё, что её окружало. Солёный ветер ерошил густую шерсть, в отвесный обрыв с воем бились волны — гул достигал ушей и походил на печальный драконий рёв. Над крышей хижины, пронзительно каркая, кружило вороньё. Очень долго ничего не происходило, пока сквозь прибрежный вой не пробился тихий хлопок — слишком волшебный, чтобы спутать его с чем-то посторонним, и Наруто прижал уши, чувствуя, как цепенеет, как сердце кубарем срывается вниз. У самого края обрыва возникли два стройных силуэта в длинных тёмных плащах, высокий и пониже. И ещё до того, как дикий ветер сорвал с головы одного капюшон, Наруто, спустя гулкий удар сердца о рёбра, с ужасом и восторгом узнал в нём Саске. Двое огляделись, а затем быстрыми шагами двинулись прямо к хижине — тонкий лисий слух улавливал, как полы плащей шелестели по песку и траве, и Наруто решил — пора. Он выскочил из укрытия, метнувшись к курятнику. Булькающее квохтанье моментально превратилось в многоголосый птичий ор: куры забили крыльями, высыпались с насестов, цыплята запищали. Наруто клацнул зубами, перепугав какую-то несушку, и та бросилась прямо под ноги идущим к хижине Саске и его брату. Наруто рванул следом за курицей, вскинул голову, и его обжёг знакомый взгляд, тёмный, как полночь в Запретном лесу. — Лиса, Мерлин её дери! Ты откуда здесь взялась? — воскликнул кто-то сзади. Наруто подпрыгнул на месте, развернувшись в полёте. Высоко подняв волшебную палочку, в него целился незнакомый колдун, видимо, хозяин дома. Наруто сорвался с места и со всех ног бросился в кусты. В спину летели проклятья, каким-то чудом мажущие мимо, зазвучал голос Саске, резанувший слух, — как давно он его не слышал, аж внутри всё перевернулось! — но ещё до того, как скрыться в тени деревьев, Наруто с ужасом и облегчением понял — план удался. Саске его узнал. Он притормозил у корней дуба, узловатых, как скрюченные пальцы, — достаточно далеко, чтобы никто его не увидел, — и усилием воли вернул себе человеческий вид. Наруто опёрся о корявый ствол и прикрыл веки, хватая ртом воздух, — стоял так несколько долгих минут, переводя дыхание. Лишь бы этот Учиха Итачи не догадался, что лиса может быть анимагом, и не пошёл следом, лишь бы этот Иваши не сорвал его план, лишь бы Саске не… — Смело и по-дурацки, — прозвучало совсем рядом, и Наруто обдало изнутри страхом, горечью и теплом. Интонации, такие знакомые и незнакомые одновременно, отдавали чем-то чужим — не школьным, взрослым и незнакомым. — По-гриффиндорски, — парировал Наруто и распахнул глаза. Саске стоял от него всего в паре шагов, но отчего-то это расстояние показалось ему бездной, куда более непреодолимой, чем неизвестность прошлых месяцев. Тёмный дождевой плащ, свисавший с плеч, был Саске не по размеру — он торчал из него, как воронёнок, замурованный в скалу, но по каким-то незаметным невооружённому глазу признакам всё равно казался взрослее — словно недолгая жизнь вне Хогвартса воспитала в нём уверенность, пока ещё недоступную Наруто. Наруто разглядывал его с голодным трепетом, пожирал глазами, словно хотел отпечатать образ на обратной стороне век: те же тёмные волосы, глаза, может быть, чёлка немного отросла… — Но как ты, чёрт возьми… — Саске быстро огляделся по сторонам. — Что ты здесь делаешь? Как ты нас нашёл? Не ври, что оказался здесь случайно. — Ты сказал брату, что это я? — пытаясь выровнять дыхание, спросил Наруто. — Нет, но обещал проверить, не мракоборец ли обратился в лисицу. — Умно с его стороны, — резонно заметил Наруто. — Так как ты здесь очутился? — Глаза Саске сверкнули, он достал волшебную палочку. — Здесь мракоборцы? Наруто резко ощутил вкус гнева. — Какие ещё… Ты… Ты что… Совсем не рад меня видеть? — вырвалось у него. Наруто знал, сейчас тот момент, когда нужно проявить осторожность и аккуратность, сказать то, что планировал месяцами, но изнутри сочилась невысказанная праведная злость: Наруто чувствовал её во рту, чувствовал, как она хочет прорваться изнутри роем жалящих оводов. Саске хотелось как-то наказать: за то, что молчал, за то, что ушёл, за то, что стоит столбом, словно перед ним не Наруто, а чужак… Саске на миг опешил, растерялся, но быстро вернул себе привычный холодный вид: — Сейчас не время… — Почему ты всё это время отказывался от моей помощи? — вспыхнул Наруто, делая шаг вперёд. — Ты выбросил дневник? — Не ори, — гневно шикнул Саске и огляделся по сторонам. — Какая ещё помощь, Наруто? Чем, по-твоему, могут помочь твои мракоборцы? Снова упечь моего брата в Азкабан? — Нет, послушай, всё теперь не так. В этот раз всё будет по-другому. Ты должен уговорить Итачи… — Откуда тебе знать, как именно всё будет? — Я знаю! И всё понимаю! — Наруто едва не ударил себя кулаком в грудь. — Если он невиновен, Саске, его оправдают, даю тебе слово. Старик Джи… Саске упрямо покачал головой, не сводя с Наруто глаз: — Ничего ты не понимаешь, — тихо сказал он. — Уходи, пока Итачи не… — Понимаю! — Правда? — деланно уточнил Саске. — Как? У тебя с самого начала никого не было. — Может быть, — вспылил Наруто, чувствуя, как в сердце вгрызается раскалённый штырь. — Но у меня появился ты! — Это не то же самое. — Саске коротко мотнул головой и отступил на шаг. — Ты не понимаешь, что я чувствую. — Откуда тебе знать, что я понимаю, а что нет?! Саске сжал челюсти — стало видно, что он сдерживает целую бурю эмоций: — Ты… жил своей жизнью, обычной школьной жизнью, Наруто. — В его голосе отчётливо слышались плохо сдерживаемые гнев и боль, но каждое слово он произносил взвешенно и сдержанно: — Квиддич, друзья. Сакура, Конохамару, Киба, Сай и ещё полшколы… Не хочу говорить, что это плохо, — ты просто… мой ровесник, обычный школьник, — выдохнул он с ноткой снисходительности. — Тебе никогда не приходилось жить с мыслью, что твой родной брат убил твоих родителей. Тебя никогда не вышвыривали из знакомого тебе мира магии к маглам просто потому, что ты неугоден. Тебя, Наруто, не будут обвинять за спиной, что ты готов вешать грязнокровок за спиной Министерства! А моего брата обвинили в чудовищном преступлении без разбирательств просто потому, что он Учиха. Ты понятия не имеешь, что я чувствую! — Ты прав, — Наруто едва не рычал, — но потерять тебя для меня — то же самое! Я не могу тебя оставить! — Придётся, — сказал он. — А теперь ты должен уйти. — Я никуда не уйду, пока ты не согласишься пойти со мной. Саске отступил на шаг: — Наруто… — Если ты сдвинешься ещё хоть на дюйм, — выдавил из себя Наруто, вынимая волшебную палочку, — я обездвижу тебя и, надо будет, верну — с братом или без! — даже если мне придётся переломать тебе руки и ноги! Саске выставил вперёд волшебную палочку. — Я не хочу этого делать, Наруто, но если… — Тогда поверь мне! — Ты не соображаешь, о чём просишь! — Если ты так хочешь спасти своего брата, ты должен меня понять! Наруто трясло. Глядя на волшебную палочку в руках Саске, наставленную прямо на него, он понимал — не вышло. Не выйдет. Не покидай меня, Саске, думал он, но вяло, сквозь неподъёмное бессилие, без надежды и веры, словно больше не ждал ответа. Не покидай. — Наруто, это не школьная дуэль и не урок Какаши. — Саске так крепко вцепился в рукоять, что пальцы побелели — будто боялся, что руки его подведут: он не справится и выронит волшебную палочку. — Пожалуйста, уходи. — Нет, — хрипло ответил Наруто: в горле першило, словно он проглотил пригоршню битого стекла. — Я тебя люблю. И я никуда не уйду. И всё полетело к чертям. Он не знал, чья волшебная палочка выстрелила первой, его или Саске, он ничего не видел — вспышки Оглушающих заклятий замелькали алыми фейерверками, осыпая деревья искрами, послышались редкие хлопки. Песок взрывался под ногами фонтанами, вдали раздался какой-то шум, и раньше, чем Наруто понял, что стряслось, его парализовало: — Петрификус Тотатлус! — Заклятье Саске мазнуло его плечу, но этого хватило. Наруто заваливался вперёд, словно время стало течь в два раза медленнее, а потом рухнул лицом вниз. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой — всё тело окаменело, нос садануло болью, как от удара квоффлом, горячая кровь потекла в рот. Он не видел, но слышал быстрые удаляющиеся шаги, и если бы не чары, взвыл бы от бессильной ярости. — Саске, что стряслось? — послышался в отдалении степенный холодный голос, и Наруто с трепетом и неверием осознал, что он точно принадлежит Итачи — слишком сильно сквозь него проступали знакомые нотки. — Уходим! Быстро! — а это уже Саске, и Наруто напряг все свои силы, каждый мускул, но с растущей безнадёгой осознал — ему не пошевелиться. Если бы только он мог, как другие волшебники, пользоваться магией одной силой мысли… И тут Наруто осенило — точно, он же весь чёртов год учился невербальным заклятьям! — Стоять! — заорал Иваши, и — громыхнуло. Снова раздались хлопки, множество хлопков, и Наруто узнал в них звуки трансгрессии. Не прекращая усиленно перебирать в голове контрзаклятия, он боковым зрением заметил, как отовсюду грянули сверкающие всполохи. — Ты сдал нас мракоборцам? — услышал Наруто Итачи. К кому он обращался — к Саске или Иваши увидеть не удавалось. — Стойте! — кричал кто-то, в ком Наруто с радостью и ужасом узнал крёстного. В горло точно влили эликсир эйфории — он не один, прибыла помощь! — Не двигайтесь, колдую без предупреждения! — кричал кто-то ещё. Повсюду вновь замелькали яркие вспышки, и тут Наруто осознал, что может двигаться. Покачиваясь, он с трудом поднялся на ноги и увидел, что Саске и Итачи, защищаясь, отходят всё дальше и дальше от хижины, а мракоборцы, что-то крича вразнобой, окружают их со всех сторон. Сейчас они выберут момент и трансгрессируют, с ужасом думал Наруто, случится непоправимое, и он навсегда лишится Саске. Он должен их задержать. Блеклый туман наплывал на глаза, усилием воли Наруто заставил себя сделать шаг и, спотыкаясь, побежал им наперерез. — Если ты невиновен, опусти палочку! — кричал кто-то, но Наруто не видел кто — голова кружилась, кровь затекала в рот, глаза, почему-то мокрые, видели всё как сквозь мутную плёнку. Сильно же Саске его приложил… — Идите к чёрту! — отчаянно закричал Саске; кто-то из мракоборцев швырнул в него заклятьем, и Наруто едва успел метнуть между ними Щитовые чары. — Стойте! — кричал он. — Остановитесь! — Наруто! — удивлённо заорал крёстный. — Мерлин тебя дери, ты здесь откуда взялся? — Да послушайте же вы! — Наруто бросился вперёд и с невероятным усилием проскочил между мракоборцами и братьями. Он вскинул волшебную палочку вверх, как спиной ощутил неотвратимое и обернулся. В этот же момент с кончика волшебной палочки в руках Учихи Итачи сорвалось заклятие — одно быстрое неуловимое движение, и оно понеслось, закручиваясь в спираль, прямо на Наруто. Кто-то закричал, но Наруто ничего не успел сделать: видел, как Саске кинулся к нему, видел его руки, глаза, но тьма, как когда-то давно, на матче Слизерин-Гриффиндор, знакомо накрыла его с головой.